Трудно найти женщину, которая выглядит лучше, чем она. Она сразу производит неотразимое впечатление. А теперь посмотри на ее жизнь – как она живет, что происходит с ней. Ее лицо – фальшивка. Если подделка ценных бумаг карается законом, то почему подделка лица остается безнаказанной? Я не хочу идти этим путем. Пусть я буду такой, какая я есть.
– Когда-то у меня была собачка по кличке Красотка. Нрав у нее был крутой, но я любила ее.
Алекс подняла бокал:
– Выпьем за правду!
– И за красоту, – ответила Памела.
Они выпили.
– Я – воплощение правды, а ты – красоты, – задумчиво проговорила Алекс. – Шампанское уже начало оказывать свое действие… Так что будь осторожнее. Красота привлекает внимание воров сильнее, чем блеск золота.
– Кто это сказал?
– Шекспир.
– Алекс! Неудивительно, что ты отпугиваешь мужчин!
– А что плохого в поэзии?
– Ничего – если это к месту. – Голос Памелы зазвучал неуверенно. – А у тебя был мужчина?
– Нет.
– Зато уж у твоей матери! У нее любовников было до чертиков!
– Я никого из них не знаю, кроме Рика Стивенса.
– Киноактера? Мне казалось, он будет целую вечность на экране. Но он так быстро и резко постарел, так незаметно ушел в тень.
– Еще один образчик фальшивки. Он ведь извращенец…
– У тебя такой беспощадный глаз, – Памела покачала бокалом. – Не все мужчины порочны.
– А я этого и не утверждала. – И, помолчав, Алекс спросила тоже не очень уверенным тоном: – А сколько их у тебя было?
– После… отеля «Плаза» у меня появился фотограф. Потом инструктор по горным лыжам… Потом был дивный француз. После него мне сделал предложение Фриц… А вот потом… Нет, пожалуй, не стоит вспоминать – обязательно перепутаю, кто за кем шел. А когда появился Крис… у меня уже никого не было, кроме Криса.
Алекс снова уткнулась носом в бокал с шампанским:
– А что произошло между Максом и Морой? Мне казалось, их связь более или менее крепкая.
– Нет. Это Море хотелось, чтобы так было. Но не Максу. Знаешь, она ревновала его к тебе постоянно.
– Ты с ума сошла! Ревновала ко мне?!
– Нет, серьезно. Все время устраивала ему сцены. Она чувствовала, что между вами что-то большее, чем просто дружба.
– Но ведь это не так, – покачала головой Алекс. – Макс не обращает на меня ни малейшего внимания. – Она процедила эту фразу сквозь зубы. – У Макса такое чувство красоты, он так требователен в вопросах секса… Он в некотором роде профи в этой области. Как-то он признался мне, что работать в индустрии косметики – для него как бы приз. Он получает от этого удовольствие.
«Ага! – подумала Памела, уловив горечь, прозвучавшую в голосе Алекс. – Так вот где собака зарыта».
– Мы с ним всегда были друзьями. Только друзьями и никем более. – Алекс повторила это как заклинание, как магическую защитную формулу.
«Но тебе очень бы хотелось изменить это», – снова подумала Памела:
– Что ж, – усмехнулась она. – Я только сказала то, что видела со стороны. В любом случае теперь ее место свободно.
– Потому что она дура. Потрясающе красивая, но тщеславная, жадная и глупая.
Памела подняла бокал:
– За Мору. – Памела усмехнулась. – Я знаю, ты считаешь, что я пьяна.
– Это еще надо проверить, – отозвалась Алекс. – А я только однажды напилась в стельку. И такого успела натворить! Но сегодня я освободилась от всего и хочу снова напиться.
– И я тоже.
Когда Жак поднялся к ним снова, он обнаружил их спящими в креслах. Он бесшумно пересек комнату, забрал пустые бутылки, бокалы и тарелки и вышел.
19
Нью-Йорк, 1988
Утро в Нью-Йорке выдалось чудесным – казалось, над Манхэттеном опрокинули кристальную чашу. Чистые ясные лучи восходящего солнца, отраженные стеклянными плоскостями небоскребов, дробились на тысячи мельчайших брызг, солнечных зайчиков, которые вновь сливались в какое-то неповторимое сияние. Девушка – служащая компании «Черни», стоявшая неподалеку от офиса, смотрела на безоблачное, синее небо и думала о том, какое это счастье – жить на свете. Если бы только не вся эта нервотрепка. Она снова взглянула на часы. «Еще минуту», – подумала она и, прищурив глаза, стала всматриваться в поток машин на проезжей части улицы, ступив на край тротутара. Кажется, на этот раз она не ошиблась, это в самом деле машина мадам. Она подняла сумочку, которую держала в руках, к лицу: «Машина мадам приближается к зданию… Повторяю… Машина приближается к зданию». Известие тотчас разнеслось по всем этажам. Окна распахнулись, чтобы выветрился запах сигарет, служащие бросились приводить в порядок себя и свои столы; девушки прекратили красить ногти, подкрашивать губы, сплетницы быстро разошлись по своим местам.
Макс Фабиан оглядел большую комнату, в которой проходили совещания. Тут и там стояли группы людей…
– Все в порядке, господа. Готовимся к штыковой атаке. Мадам уже вошла в здание.
Внушительного вида мужчина достал упаковку таблеток, вынул две штуки и запил водой. Остальные пригладили волосы, поправили галстуки и одернули рукава пиджаков.
– Господи, боюсь, что мадам не понравится… Все это не понравится, вот увидите, – все время повторял один из них.
– Расслабьтесь, – спокойно сказал Макс, – и не паникуйте раньше времени.
Он дождался появления Евы у двери лифта:
– Мадам… – Он отвесил ей преувеличенно вежливый поклон.
– Добрый день, Макс! Все готовы?
– Все ждут вас.
– Хорошо. Идем ко мне.
Кабинет Евы был угловым, поэтому две его стены были стеклянными: Ева отдавала предпочтение дневному свету. Две других стены украшали фотографии из самых популярных журналов – «Таймс», «Лайф», «Ньюсуик», «Пари-матч», «Вог», «Харперз». В помещении не было зеркал. Они располагались в соседней комнате, где она переодевалась в тех случаях, когда задерживалась допоздна и должна была куда-нибудь идти прямо из офиса. Джонеси обычно подготавливал нужный туалет. Ее стол напоминал пустую городскую площадь: кроме трех телефонных аппаратов, на нем ничего не было. Она не оставляла на столе ни единой бумажки. То, что ей необходимо было запомнить, записывал секретарь. Помещение не производило впечатления служебного кабинета. Ковер теплого серебристого цвета, низкий диван, четыре больших кресла окружали кофейный столик. За письменным столом стоял простой стул с высокой спинкой. Люстры тоже не было. Вместо нее повсюду были расставлены светильники на хрустальных подставках с серебристыми абажурами в тон ковру. В комнате витал аромат духов последней композиции. Когда Ева приезжала в Нью-Йорк, секретарю вменялось в обязанность опрыскивать помещение соответствующими духами.
Сбросив меховую накидку на кресло, Ева подошла к столу и взяла голубую папку:
– Это? – спросила она.
– Здесь факты. Слухи и домысли – в другой папке.
– А ФДА? – Ева перелистнула зеленую брошюру.
– Ничего реального. Они просто ведут кампанию.
Ева отбросила брошюрку.
– Но с этим все равно надо что-то делать. От такого рода открытий зависит существование всей индустрии. И на это, – она помахала в воздухе голубой папкой, – тоже надо как-то реагировать.
– Да, и я считаю, что мы не можем оставлять без внимания то, что выпустит Клигман, чтобы со временем не пострадали наши интересы.
– Если только им на самом деле что-то удастся…
Она села и, кивком показав Максу на кресло, углубилась в чтение.
– Ты собрал все сведения об этой королеве мыльных опер?
– Насколько это было в моих силах.
Листая бумагу, Ева наткнулась на фотографию и стала внимательно ее разглядывать.
– Ретушь? – спросила она.
Макс усмехнулся:
– У нее собственный фотограф, и ему очень хорошо платят, чтобы он держал язык за зубами.
Ева поднесла лупу, чтобы получше разглядеть лицо:
– Хмм… Неплохо для ее возраста.
Макс не стал напоминать, что женщина была на пять лет моложе Евы.
– А духи?
– За пределами компании пока никто ничего не знает. Но сведущие люди говорят, что это нечто вроде «Чарли». Характерный, оригинальный, чувственный аромат.
– Название?
– Хранится в тайне, как и дата выпуска.
Ева принялась постукивать отточенным ноготком по фотографии.
– Наши духи уже готовы. День выпуска назначен. Все рассчитано, но надо решить: выйдем ли мы первыми или выждем некоторое время…
– Я не могу начать выпуск, не имея полной информации! – Ева взмахнула голубой папкой, как мечом. – Где же твои шпионы?
– Они сделали все, что было в их силах. Все, что нам известно, – результат их работы.
– Ты знаешь, чьими услугами она пользовалась?
– Конечно, они строго соблюдают тайну, но, судя по всему, – это Джерри Стейн.
– Значит, качество великолепное. Он отличный мастер. Один из лучших парфюмеров.
– Кстати о названии. Мне донесли, что оно будет как-то связано с ее именем. Это обеспечит хорошую продажу: женщина-легенда.
– Тогда и мы должны создать свою легенду. Но кого использовать для этой цели? – Ева принялась шагать от стола к окну и обратно. – Грета Гарбо – устарела. Марлен Дитрих – тоже. Лиз Тейлор выпускает собственные духи. – Ева секунду помедлила. – А что, если Жаклин Онассис?
Она снова перелистала папку, просматривая замечания:
– Не только дорогие, престижные, но и неуловимо-обволакивающие, завораживающие духи! – Она бросила папку на стол. – Эта женщина шпионит за мной! Она выпускает то, что собиралась выпустить я. Как ей удалось узнать? От кого?
– Я проверил и перепроверил всех сотрудников. Наши секреты надежно охраняются, но точно так же, как у нас есть свои источники, они имеются и у нее. Наш бизнес стоит на основании, построенном на сплетнях. И никогда нельзя удержать сведения о подготовке новой продукции в полной тайне.
– Она решила воспользоваться тем, что я временно выбыла из игры, и кое-что предпринять. Ха! Плохо же она меня знает! Неужели она считает, что я позволю… кому-то обскакать меня? – В голосе Евы послышался металл. – Я ей покажу! – Она снова принялась ходить взад и вперед, при каждом шаге будто вбивая каблуком очередной гвоздь в крышку гроба своей соперницы. – Нужно побольше разузнать, Макс. Добудь информацию из-под земли. У тебя есть свои методы, используй любые. Тогда я смогу нанести точный удар. – Ева остановилась, глядя на него своим особенным, завораживающим взглядом. – Главное – достань духи. Хотя бы капельку. И тогда я смогу ее переплюнуть. Узнай, на какое число намечен выпуск, что она задумала. Но более всего меня, конечно, интересуют духи. Ты понял?
– Постараюсь, – сдержанно ответил Макс.
– Хорошо… – Она обняла его за плечи. – Я знаю, что могу положиться на тебя.
«Теперь я вижу перед собой прежнюю Еву, – подумал Макс с облегчением. – Ни слова о том, что сделано до сих пор, что мне удалось добыть и каковы результаты». Впрочем, он и не ожидал ничего другого. Ева никогда не возвращается к прошлому, она не станет объяснять, что толкнуло ее на самоубийство, вся ее внутренняя энергия будет сконцентрирована и брошена на то, чтобы вновь одержать победу.
– А теперь, – быстро проговорила она, – пойдем, послушаем, что приготовили наши эксперты.
Когда она вошла в зал совещаний, все присутствующие хором приветствовали ее:
– Доброе утро, мадам!
Затем инспектор Эвард Гейт произнес маленький спич – тщательно продуманный, с выверенными интонациями.
– Да, да, благодарю, – ответила Ева, нетерпеливо махнув рукой. – А сейчас давайте вернемся к делам насущным, господа. Мне хотелось бы знать, что было сделано за время моего отсутствия.
Она села, после чего все остальные заняли свои места за столом. Перед Евой выстроились флаконы, коробки, эскизы рекламных плакатов и образцы новой продукции. Ева просмотрела эскизы.
– Кто их готовил?
– Я, мадам, – поднялся один из директоров.
Ева разорвала эскизы и бросила клочки на пол.
– Они не выдерживают критики даже при первом взгляде, не говоря уже о втором. Разве это цвет? Болотная муть – вот что это такое. Мы продаем иллюзию. И цвет должен пробуждать воспоминания, как мираж! Начните сначала. И это ваш последний шанс. Вы поняли меня?
– Да, мадам.
– Тогда идите и приступайте к делу. И уберите отсюда свой хлам.
Поверженный сотрудник поднялся из-за стола, опустился на колени, собирая обрывки, и вышел из зала, почти не касаясь подошвами пола.
– А теперь… по поводу надписи. Почему так мелко? – Ева взяла красный карандаш и размашисто написала название духов на коробке. – Вот так это должно выглядеть. Женщины ищут духи по названию, и оно должно быть видно издали. А это что за медицинский пузырек? – резко спросила она, указывая на элегантный пузатый флакон.
Сотрудник, ответственный за дизайн, прочистил горло:
– Мы решили попробовать что-нибудь новое… нечто устойчивое, элегантное, что будет хорошо смотреться на женском туалетном столике. Круглая форма показалась нам наиболее подходящей. – Он втянул голову в плечи, словно ожидая, что флакон сейчас полетит в него.
– Но я не продаю яиц! – выкрикнула Ева. – Мои флаконы всегда квадратные. Разве вы не знаете, что большинство женщин держат духи на полочке в ванной комнате? Плоские флаконы удобнее выстраивать в ряд. Переделать!
После этого Ева перешла к продукции, объединенной в серию «Княгиня ди Марчези»:
– Почему никто не слушает, когда я о чем-то прошу! Если вы не в состоянии запомнить, записывайте. Сколько раз я говорила, что эта продукция предназначается для зрелых женщин. Взгляните на этот ярко-красный лак! Кожа в зрелом возрасте меняет оттенок – об этом надо помнить! Боже! Ну почему меня окружают идиоты! – Затем, уже спокойнее, она заметила: – А вот для «Юной Евы» этот цвет очень хорош.
От лака она перешла к карандашам для бровей.
– Женщины, которые пользуются ими, хотят всего лишь чуть-чуть подтемнить брови, а не рисовать картины. Им не нужны такие длинные карандаши. – Она разломала карандаш пополам. – Так он будет легче. Его удобнее носить с собой, он помещается в сумочке, и к тому же мы сможем продать вдвое больше продукции. Простая арифметика, не так ли?
Так, шаг за шагом, она проводила смотр продукции своей фирмы, и лишь немногие сотрудники удостоились ее скупой похвалы: «Хорошо, это мне нравится» или «Неплохо, но надо доработать…»
Последней оставалась коробка, подготовленная Максом для пасхальной распродажи. Ева поставила ее перед собой и внимательно осмотрела:
– А это чья идея? – По ее голосу ничего нельзя было понять. Это был просто вопрос.
– Моя, – ответил спокойно Макс.
Ева вскинула брови.
– Я кое с кем посоветовался, собрал мнения и в конце концов остановился на этом наборе.
– Чьи мнения?
– Да ты их знаешь, и все их знают – за одним исключением.
– Что за исключение?
– Александра Брент.
Ева подняла голову. Их глаза встретились – Макс не отвел взгляда.
– Так это ее идеи?
– Честно говоря, да.
Ева снова принялась рассматривать коробку, вынимая и изучая каждый предмет в отдельности, затем спросила:
– Ты уже назначил цену?
Макс открыл блокнот и пододвинул к ней листок.
– Наши распространители в восторге. Они считают, что набор будет пользоваться спросом.
Ева внимательно изучила все до последней мелочи. Ничто не ускользнуло от ее взгляда. Наконец она закрыла коробку.
– Пойдет, – вот все, что она сказала.
Макс вздохнул с облегчением, хотя знал, что это еще не конец. И действительно, когда все разошлись, Ева попросила:
– Задержись на минутку, Макс.
Макс снова опустился на стул.
Когда они остались одни, Ева элегантным жестом указала на коробку.
– Расскажи подробнее.
– Я рассказал Алекс, в каком затруднении оказался. Объяснил ситуацию, описал, что мы делали прежде в подобных случаях. И она заинтересовалась.
– Заинтересовалась? Женщина, которая не пользуется ничем, кроме мыла и воды, – заинтересовалась? Как ты можешь объяснить это?
– Я думаю, Алекс унаследовала от тебя безошибочное чутье, которое, как видишь, выдержало испытание. Я сам был поражен не меньше тебя.
Помолчав, Ева попросила:
– Расскажи мне, как ей это пришло в голову, все в подробностях.
Когда Макс закончил, Ева некоторое время сидела молча. Он ждал. Ева обычно пользовалась молчанием как оружием. Но на этот раз единственное, что она, в конце концов, сказала, было:
– Спасибо, Макс, пока все.
И он вышел.
Неделю спустя Макс поставил перед Евой крошечный флакон. Она посмотрела на него:
– Ты уверен, что это те самые?
– Если нет, значит, я потерял нюх.
Оттягивая удовольствие, Ева, прищурившись, посмотрела на него, потом бодро сказала:
– Да, кроме тебя, этого не смог бы сделать никто. Я знала, что делаю, когда принимала тебя на работу. – Ева взяла флакон двумя пальцами. – Вот доказательство.
– Ты ведь даже еще не понюхала его…
– Но ты ведь сделал это? Каково твое мнение?
– Фугасная бомба…
Ева задержала дыхание.
– …Разойдется мгновенно. Это лучшее из того, что я делала.
Ева открыла пробку, поводила флаконом перед носом и закрыла глаза, оценивая запах.
– В этом что-то есть…
– Попробуй их на коже…
Ева коснулась пробкой одного запястья, потом другого, помахала руками в воздухе, чтобы дать запаху рассеяться, и принюхалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Когда-то у меня была собачка по кличке Красотка. Нрав у нее был крутой, но я любила ее.
Алекс подняла бокал:
– Выпьем за правду!
– И за красоту, – ответила Памела.
Они выпили.
– Я – воплощение правды, а ты – красоты, – задумчиво проговорила Алекс. – Шампанское уже начало оказывать свое действие… Так что будь осторожнее. Красота привлекает внимание воров сильнее, чем блеск золота.
– Кто это сказал?
– Шекспир.
– Алекс! Неудивительно, что ты отпугиваешь мужчин!
– А что плохого в поэзии?
– Ничего – если это к месту. – Голос Памелы зазвучал неуверенно. – А у тебя был мужчина?
– Нет.
– Зато уж у твоей матери! У нее любовников было до чертиков!
– Я никого из них не знаю, кроме Рика Стивенса.
– Киноактера? Мне казалось, он будет целую вечность на экране. Но он так быстро и резко постарел, так незаметно ушел в тень.
– Еще один образчик фальшивки. Он ведь извращенец…
– У тебя такой беспощадный глаз, – Памела покачала бокалом. – Не все мужчины порочны.
– А я этого и не утверждала. – И, помолчав, Алекс спросила тоже не очень уверенным тоном: – А сколько их у тебя было?
– После… отеля «Плаза» у меня появился фотограф. Потом инструктор по горным лыжам… Потом был дивный француз. После него мне сделал предложение Фриц… А вот потом… Нет, пожалуй, не стоит вспоминать – обязательно перепутаю, кто за кем шел. А когда появился Крис… у меня уже никого не было, кроме Криса.
Алекс снова уткнулась носом в бокал с шампанским:
– А что произошло между Максом и Морой? Мне казалось, их связь более или менее крепкая.
– Нет. Это Море хотелось, чтобы так было. Но не Максу. Знаешь, она ревновала его к тебе постоянно.
– Ты с ума сошла! Ревновала ко мне?!
– Нет, серьезно. Все время устраивала ему сцены. Она чувствовала, что между вами что-то большее, чем просто дружба.
– Но ведь это не так, – покачала головой Алекс. – Макс не обращает на меня ни малейшего внимания. – Она процедила эту фразу сквозь зубы. – У Макса такое чувство красоты, он так требователен в вопросах секса… Он в некотором роде профи в этой области. Как-то он признался мне, что работать в индустрии косметики – для него как бы приз. Он получает от этого удовольствие.
«Ага! – подумала Памела, уловив горечь, прозвучавшую в голосе Алекс. – Так вот где собака зарыта».
– Мы с ним всегда были друзьями. Только друзьями и никем более. – Алекс повторила это как заклинание, как магическую защитную формулу.
«Но тебе очень бы хотелось изменить это», – снова подумала Памела:
– Что ж, – усмехнулась она. – Я только сказала то, что видела со стороны. В любом случае теперь ее место свободно.
– Потому что она дура. Потрясающе красивая, но тщеславная, жадная и глупая.
Памела подняла бокал:
– За Мору. – Памела усмехнулась. – Я знаю, ты считаешь, что я пьяна.
– Это еще надо проверить, – отозвалась Алекс. – А я только однажды напилась в стельку. И такого успела натворить! Но сегодня я освободилась от всего и хочу снова напиться.
– И я тоже.
Когда Жак поднялся к ним снова, он обнаружил их спящими в креслах. Он бесшумно пересек комнату, забрал пустые бутылки, бокалы и тарелки и вышел.
19
Нью-Йорк, 1988
Утро в Нью-Йорке выдалось чудесным – казалось, над Манхэттеном опрокинули кристальную чашу. Чистые ясные лучи восходящего солнца, отраженные стеклянными плоскостями небоскребов, дробились на тысячи мельчайших брызг, солнечных зайчиков, которые вновь сливались в какое-то неповторимое сияние. Девушка – служащая компании «Черни», стоявшая неподалеку от офиса, смотрела на безоблачное, синее небо и думала о том, какое это счастье – жить на свете. Если бы только не вся эта нервотрепка. Она снова взглянула на часы. «Еще минуту», – подумала она и, прищурив глаза, стала всматриваться в поток машин на проезжей части улицы, ступив на край тротутара. Кажется, на этот раз она не ошиблась, это в самом деле машина мадам. Она подняла сумочку, которую держала в руках, к лицу: «Машина мадам приближается к зданию… Повторяю… Машина приближается к зданию». Известие тотчас разнеслось по всем этажам. Окна распахнулись, чтобы выветрился запах сигарет, служащие бросились приводить в порядок себя и свои столы; девушки прекратили красить ногти, подкрашивать губы, сплетницы быстро разошлись по своим местам.
Макс Фабиан оглядел большую комнату, в которой проходили совещания. Тут и там стояли группы людей…
– Все в порядке, господа. Готовимся к штыковой атаке. Мадам уже вошла в здание.
Внушительного вида мужчина достал упаковку таблеток, вынул две штуки и запил водой. Остальные пригладили волосы, поправили галстуки и одернули рукава пиджаков.
– Господи, боюсь, что мадам не понравится… Все это не понравится, вот увидите, – все время повторял один из них.
– Расслабьтесь, – спокойно сказал Макс, – и не паникуйте раньше времени.
Он дождался появления Евы у двери лифта:
– Мадам… – Он отвесил ей преувеличенно вежливый поклон.
– Добрый день, Макс! Все готовы?
– Все ждут вас.
– Хорошо. Идем ко мне.
Кабинет Евы был угловым, поэтому две его стены были стеклянными: Ева отдавала предпочтение дневному свету. Две других стены украшали фотографии из самых популярных журналов – «Таймс», «Лайф», «Ньюсуик», «Пари-матч», «Вог», «Харперз». В помещении не было зеркал. Они располагались в соседней комнате, где она переодевалась в тех случаях, когда задерживалась допоздна и должна была куда-нибудь идти прямо из офиса. Джонеси обычно подготавливал нужный туалет. Ее стол напоминал пустую городскую площадь: кроме трех телефонных аппаратов, на нем ничего не было. Она не оставляла на столе ни единой бумажки. То, что ей необходимо было запомнить, записывал секретарь. Помещение не производило впечатления служебного кабинета. Ковер теплого серебристого цвета, низкий диван, четыре больших кресла окружали кофейный столик. За письменным столом стоял простой стул с высокой спинкой. Люстры тоже не было. Вместо нее повсюду были расставлены светильники на хрустальных подставках с серебристыми абажурами в тон ковру. В комнате витал аромат духов последней композиции. Когда Ева приезжала в Нью-Йорк, секретарю вменялось в обязанность опрыскивать помещение соответствующими духами.
Сбросив меховую накидку на кресло, Ева подошла к столу и взяла голубую папку:
– Это? – спросила она.
– Здесь факты. Слухи и домысли – в другой папке.
– А ФДА? – Ева перелистнула зеленую брошюру.
– Ничего реального. Они просто ведут кампанию.
Ева отбросила брошюрку.
– Но с этим все равно надо что-то делать. От такого рода открытий зависит существование всей индустрии. И на это, – она помахала в воздухе голубой папкой, – тоже надо как-то реагировать.
– Да, и я считаю, что мы не можем оставлять без внимания то, что выпустит Клигман, чтобы со временем не пострадали наши интересы.
– Если только им на самом деле что-то удастся…
Она села и, кивком показав Максу на кресло, углубилась в чтение.
– Ты собрал все сведения об этой королеве мыльных опер?
– Насколько это было в моих силах.
Листая бумагу, Ева наткнулась на фотографию и стала внимательно ее разглядывать.
– Ретушь? – спросила она.
Макс усмехнулся:
– У нее собственный фотограф, и ему очень хорошо платят, чтобы он держал язык за зубами.
Ева поднесла лупу, чтобы получше разглядеть лицо:
– Хмм… Неплохо для ее возраста.
Макс не стал напоминать, что женщина была на пять лет моложе Евы.
– А духи?
– За пределами компании пока никто ничего не знает. Но сведущие люди говорят, что это нечто вроде «Чарли». Характерный, оригинальный, чувственный аромат.
– Название?
– Хранится в тайне, как и дата выпуска.
Ева принялась постукивать отточенным ноготком по фотографии.
– Наши духи уже готовы. День выпуска назначен. Все рассчитано, но надо решить: выйдем ли мы первыми или выждем некоторое время…
– Я не могу начать выпуск, не имея полной информации! – Ева взмахнула голубой папкой, как мечом. – Где же твои шпионы?
– Они сделали все, что было в их силах. Все, что нам известно, – результат их работы.
– Ты знаешь, чьими услугами она пользовалась?
– Конечно, они строго соблюдают тайну, но, судя по всему, – это Джерри Стейн.
– Значит, качество великолепное. Он отличный мастер. Один из лучших парфюмеров.
– Кстати о названии. Мне донесли, что оно будет как-то связано с ее именем. Это обеспечит хорошую продажу: женщина-легенда.
– Тогда и мы должны создать свою легенду. Но кого использовать для этой цели? – Ева принялась шагать от стола к окну и обратно. – Грета Гарбо – устарела. Марлен Дитрих – тоже. Лиз Тейлор выпускает собственные духи. – Ева секунду помедлила. – А что, если Жаклин Онассис?
Она снова перелистала папку, просматривая замечания:
– Не только дорогие, престижные, но и неуловимо-обволакивающие, завораживающие духи! – Она бросила папку на стол. – Эта женщина шпионит за мной! Она выпускает то, что собиралась выпустить я. Как ей удалось узнать? От кого?
– Я проверил и перепроверил всех сотрудников. Наши секреты надежно охраняются, но точно так же, как у нас есть свои источники, они имеются и у нее. Наш бизнес стоит на основании, построенном на сплетнях. И никогда нельзя удержать сведения о подготовке новой продукции в полной тайне.
– Она решила воспользоваться тем, что я временно выбыла из игры, и кое-что предпринять. Ха! Плохо же она меня знает! Неужели она считает, что я позволю… кому-то обскакать меня? – В голосе Евы послышался металл. – Я ей покажу! – Она снова принялась ходить взад и вперед, при каждом шаге будто вбивая каблуком очередной гвоздь в крышку гроба своей соперницы. – Нужно побольше разузнать, Макс. Добудь информацию из-под земли. У тебя есть свои методы, используй любые. Тогда я смогу нанести точный удар. – Ева остановилась, глядя на него своим особенным, завораживающим взглядом. – Главное – достань духи. Хотя бы капельку. И тогда я смогу ее переплюнуть. Узнай, на какое число намечен выпуск, что она задумала. Но более всего меня, конечно, интересуют духи. Ты понял?
– Постараюсь, – сдержанно ответил Макс.
– Хорошо… – Она обняла его за плечи. – Я знаю, что могу положиться на тебя.
«Теперь я вижу перед собой прежнюю Еву, – подумал Макс с облегчением. – Ни слова о том, что сделано до сих пор, что мне удалось добыть и каковы результаты». Впрочем, он и не ожидал ничего другого. Ева никогда не возвращается к прошлому, она не станет объяснять, что толкнуло ее на самоубийство, вся ее внутренняя энергия будет сконцентрирована и брошена на то, чтобы вновь одержать победу.
– А теперь, – быстро проговорила она, – пойдем, послушаем, что приготовили наши эксперты.
Когда она вошла в зал совещаний, все присутствующие хором приветствовали ее:
– Доброе утро, мадам!
Затем инспектор Эвард Гейт произнес маленький спич – тщательно продуманный, с выверенными интонациями.
– Да, да, благодарю, – ответила Ева, нетерпеливо махнув рукой. – А сейчас давайте вернемся к делам насущным, господа. Мне хотелось бы знать, что было сделано за время моего отсутствия.
Она села, после чего все остальные заняли свои места за столом. Перед Евой выстроились флаконы, коробки, эскизы рекламных плакатов и образцы новой продукции. Ева просмотрела эскизы.
– Кто их готовил?
– Я, мадам, – поднялся один из директоров.
Ева разорвала эскизы и бросила клочки на пол.
– Они не выдерживают критики даже при первом взгляде, не говоря уже о втором. Разве это цвет? Болотная муть – вот что это такое. Мы продаем иллюзию. И цвет должен пробуждать воспоминания, как мираж! Начните сначала. И это ваш последний шанс. Вы поняли меня?
– Да, мадам.
– Тогда идите и приступайте к делу. И уберите отсюда свой хлам.
Поверженный сотрудник поднялся из-за стола, опустился на колени, собирая обрывки, и вышел из зала, почти не касаясь подошвами пола.
– А теперь… по поводу надписи. Почему так мелко? – Ева взяла красный карандаш и размашисто написала название духов на коробке. – Вот так это должно выглядеть. Женщины ищут духи по названию, и оно должно быть видно издали. А это что за медицинский пузырек? – резко спросила она, указывая на элегантный пузатый флакон.
Сотрудник, ответственный за дизайн, прочистил горло:
– Мы решили попробовать что-нибудь новое… нечто устойчивое, элегантное, что будет хорошо смотреться на женском туалетном столике. Круглая форма показалась нам наиболее подходящей. – Он втянул голову в плечи, словно ожидая, что флакон сейчас полетит в него.
– Но я не продаю яиц! – выкрикнула Ева. – Мои флаконы всегда квадратные. Разве вы не знаете, что большинство женщин держат духи на полочке в ванной комнате? Плоские флаконы удобнее выстраивать в ряд. Переделать!
После этого Ева перешла к продукции, объединенной в серию «Княгиня ди Марчези»:
– Почему никто не слушает, когда я о чем-то прошу! Если вы не в состоянии запомнить, записывайте. Сколько раз я говорила, что эта продукция предназначается для зрелых женщин. Взгляните на этот ярко-красный лак! Кожа в зрелом возрасте меняет оттенок – об этом надо помнить! Боже! Ну почему меня окружают идиоты! – Затем, уже спокойнее, она заметила: – А вот для «Юной Евы» этот цвет очень хорош.
От лака она перешла к карандашам для бровей.
– Женщины, которые пользуются ими, хотят всего лишь чуть-чуть подтемнить брови, а не рисовать картины. Им не нужны такие длинные карандаши. – Она разломала карандаш пополам. – Так он будет легче. Его удобнее носить с собой, он помещается в сумочке, и к тому же мы сможем продать вдвое больше продукции. Простая арифметика, не так ли?
Так, шаг за шагом, она проводила смотр продукции своей фирмы, и лишь немногие сотрудники удостоились ее скупой похвалы: «Хорошо, это мне нравится» или «Неплохо, но надо доработать…»
Последней оставалась коробка, подготовленная Максом для пасхальной распродажи. Ева поставила ее перед собой и внимательно осмотрела:
– А это чья идея? – По ее голосу ничего нельзя было понять. Это был просто вопрос.
– Моя, – ответил спокойно Макс.
Ева вскинула брови.
– Я кое с кем посоветовался, собрал мнения и в конце концов остановился на этом наборе.
– Чьи мнения?
– Да ты их знаешь, и все их знают – за одним исключением.
– Что за исключение?
– Александра Брент.
Ева подняла голову. Их глаза встретились – Макс не отвел взгляда.
– Так это ее идеи?
– Честно говоря, да.
Ева снова принялась рассматривать коробку, вынимая и изучая каждый предмет в отдельности, затем спросила:
– Ты уже назначил цену?
Макс открыл блокнот и пододвинул к ней листок.
– Наши распространители в восторге. Они считают, что набор будет пользоваться спросом.
Ева внимательно изучила все до последней мелочи. Ничто не ускользнуло от ее взгляда. Наконец она закрыла коробку.
– Пойдет, – вот все, что она сказала.
Макс вздохнул с облегчением, хотя знал, что это еще не конец. И действительно, когда все разошлись, Ева попросила:
– Задержись на минутку, Макс.
Макс снова опустился на стул.
Когда они остались одни, Ева элегантным жестом указала на коробку.
– Расскажи подробнее.
– Я рассказал Алекс, в каком затруднении оказался. Объяснил ситуацию, описал, что мы делали прежде в подобных случаях. И она заинтересовалась.
– Заинтересовалась? Женщина, которая не пользуется ничем, кроме мыла и воды, – заинтересовалась? Как ты можешь объяснить это?
– Я думаю, Алекс унаследовала от тебя безошибочное чутье, которое, как видишь, выдержало испытание. Я сам был поражен не меньше тебя.
Помолчав, Ева попросила:
– Расскажи мне, как ей это пришло в голову, все в подробностях.
Когда Макс закончил, Ева некоторое время сидела молча. Он ждал. Ева обычно пользовалась молчанием как оружием. Но на этот раз единственное, что она, в конце концов, сказала, было:
– Спасибо, Макс, пока все.
И он вышел.
Неделю спустя Макс поставил перед Евой крошечный флакон. Она посмотрела на него:
– Ты уверен, что это те самые?
– Если нет, значит, я потерял нюх.
Оттягивая удовольствие, Ева, прищурившись, посмотрела на него, потом бодро сказала:
– Да, кроме тебя, этого не смог бы сделать никто. Я знала, что делаю, когда принимала тебя на работу. – Ева взяла флакон двумя пальцами. – Вот доказательство.
– Ты ведь даже еще не понюхала его…
– Но ты ведь сделал это? Каково твое мнение?
– Фугасная бомба…
Ева задержала дыхание.
– …Разойдется мгновенно. Это лучшее из того, что я делала.
Ева открыла пробку, поводила флаконом перед носом и закрыла глаза, оценивая запах.
– В этом что-то есть…
– Попробуй их на коже…
Ева коснулась пробкой одного запястья, потом другого, помахала руками в воздухе, чтобы дать запаху рассеяться, и принюхалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50