- С этими словами глаза
его потускнели, он медленно сполз под стол и захрапел.
- Твой король на удивление целеустремленный, мой друг, - сказал
Тиниен Улэфу.
- Воргун - простой человек, - пожал плечами Улэф. - Его голова не
удерживает больше одной мысли.
- Я отправлюсь с вами в Чиреллос, - сказал Вэнион. - Возможно, мне
удастся помочь вам убедить Долманта охладить воинственный пыл Воргуна. -
Конечно, это была не настоящая причина, почему Вэнион стремился
сопровождать их, но все скромно промолчали.
С рассветом следующего дня они покинули Кадум. Рыцари сменили теперь
свои тяжелые доспехи на простые кольчуги и накинули поверх них дорожные
плащи. День за днем лил дождь, мелкий и тоскливый, который, казалось, смыл
все краски земли. Они продолжали свое путешествие, а на дворе стоял
угрюмый конец зимы, почти никогда по-настоящему не холодный, но всегда
дождливый. Они миновали Мотеру и поехали дальше к Кадаху, где,
переправившись через реку, легким галопом отправились прямо на север, к
Чиреллосу. Наконец в один дождливый полдень они взобрались на вершину
холма, откуда хорошо просматривался опустошенный водой Священный город.
- Я думаю, первым делом мы должны разыскать Долманта, - решил Вэнион.
- Нашему посланнику требуется время, чтобы добраться обратно до Кадума, а
то случись перемена в погоду, и поля в Земохе быстро просохнут. - Вэнион
зашелся кашлем.
- Ты плохо себя чувствуешь? - спросил его Спархок.
- Кажется, просто подцепил простуду.
Они вошли в Чиреллос не как герои. Не было ни парадов, ни фанфар, ни
веселой толпы, разбрасывающей цветы. По правде говоря, кажется, никто даже
и не узнал их, и единственно, что кидали из окон верхних этажей домов,
мимо которых они проезжали, были отбросы и прочий мусор. Жители Чиреллоса
видимо не торопились с починкой порушенных домов, с тех пор как была
изгнана армия Мартэла, и прозябали в грязи и нищете в своих развалюхах.
Они вступили в Базилику, тоже еще не приведенную в порядок и
пребывавшую в запустении, и отправились в кабинеты, расположенные на
втором этаже.
- У нас важные новости для Архипрелата, - сказал Вэнион церковнику в
черном, который восседал за богато украшенной кафедрой, с важным видом
перебирая бумаги.
- Боюсь это совершенно невозможно, - проговорил церковник, с
презрением поглядывая на испачканную грязью одежду Вэниона. - Сейчас
Сарати встречается с делегацией первосвященников Каммории. Это очень
важная встреча, и негоже ее прерывать из-за какого-то военного донесения.
Почему бы вам не подождать до завтра?
Вэнион побледнел от гнева, и рука его потянулась к мечу. Однако до
того как события могли принять нежелательный оборот, к ним навстречу уже
спешил знакомый им толстенький патриарх. Это был Эмбан.
- Вэнион? - воскликнул он в удивлении. - И Спархок! Когда вы
вернулись?
- Мы только что прибыли, ваша светлость, - ответил Вэнион. - И
кажется, у этого церковника вызывают сомнения наши личности.
- Ну, что касается меня, то это не так, - усмехнулся Эмбан. - Входите
внутрь.
- Но, ваша светлость, - возразил церковник. - У Сарати сейчас идет
встреча с первосвященниками Каммории, и здесь еще много посланников,
которые ожидают, и которые гораздо... - он осекся; Эмбан медленно
разворачивался к нему.
- Кто этот человек? - произнес Эмбан словно бы в пространство, а
затем взглянул на церковника. - Собирай свои вещи, - велел он. - Первым
делом завтра утром ты покинешь Чиреллос. Возьми с собой теплые вещи.
Хьюсдальский мужской монастырь расположен на севере Талесии, и в это время
года там жгучий мороз.
Первосвященники Каммории были быстро распущены, и Эмбан ввел Спархока
и его спутников в комнату, где их поджидали Долмант и Ортзел.
- Почему вы не послали вперед гонца с известием? - спросил Долмант.
- Мы думали, что Воргун позаботится об этом, - ответил ему Вэнион.
- Кто же с таким важным посланием полагается на Воргуна? Ну да ладно,
рассказывайте обо всем, что произошло с вами.
Спархок, с помощью друзей, подробно рассказал обо всем, что
приключилось с ними в мрачном Земохе.
- Кьюрик? - взволнованно воскликнул Долмант, прервав повествование.
Спархок кивнул.
Долмант вздохнул и в печали склонил голову.
- Полагаю, вы отомстили его убийце? - спросил он, сдерживая боль свою
и гнев.
- Да, это сделал его сын, Сарати, - ответил Спархок.
Долмант знал кем доводится Кьюрику Телэн, и он с удивлением посмотрел
на мальчика.
- Как ты умудрился убить закованного в сталь воина, Телэн? - спросил
он.
- Я воткнул нож ему в спину, - ровным голосом ответил Телэн, - прямо
в почки. Хотя потом Спархоку пришлось помочь мне всадить в него меч. У
меня самого не хватило сил пробить доспехи.
- А что теперь будет с тобой, мой мальчик? - с грустью в голосе
спросил Долмант.
- Пуская немного подрастет, - сказал Вэнион, - А потом зачислим его
послушником в Пандионский орден - вместе с остальными сыновьями Кьюрика.
Спархок обещал это Кьюрику.
- А что, меня никто не хочет спросить, что я думаю? - возмущенно
заявил Телэн.
- Откровенно говоря, нет.
- В рыцари? - фыркнул Телэн. - Меня? Вы что, все разом ум потеряли?
- Да не переживай так, Телэн, - попытался увещевать его Берит. - Быть
рыцарем не так уж плохо, привыкнешь со временем.
Спархок возобновил свой рассказ. Однако ко многому из того, что
рассказывал рыцарь, Ортзел оказался теологически не подготовлен, и как
только Спархок закончил, глаза патриарха Кадаха остекленели и он в
ошеломлении уставился на него.
- Вот, кажется, и все, что произошло с нами, - заключил Спархок. -
Думаю, мне самому потребуется какое-то время, чтобы все это улеглось в
моей голове - возможно, на это уйдет весь остаток моей жизни - и даже
тогда останется многое, что я не смогу осмыслить.
Долмант в раздумье откинулся на спинку кресла.
- Думаю, что Беллиом - и кольца - должны быть переданы на хранение
Церкви, - сказал он.
- Очень жаль, Сарати, - произнес Спархок. - Но это невозможно.
- Что ты сказал?
- У нас больше нет Беллиома.
- Что же вы сделали с ним?
- Мы бросили его в море, - ответил Бевьер.
Долмант в смятении воззрился на них.
Патриарх Ортзел с возмущенным видом вскочил на ноги.
- Как? Без разрешения церкви? - почти прокричал он. - Вы даже не
испросили совета у Бога?
- Мы выполнили повеление другого Бога, - ответил Спархок. - Вернее,
Богини, - поправился он.
- Ересь! - гневно выдохнул Ортзел.
- Вот уж не думаю, ваша светлость, - покачал головой Спархок. -
Именно Афраэль передала в мои руки Беллиом. Она вынесла его из бездны в
пещере Гверига. После того как Беллиом исполнил свое назначение, мне
надлежало вернуть его обратно Афраэль. Но она этого не захотела и повелела
бросить самоцвет в море. Я подчинился.
- Что вы натворили! - продолжал бушевать Ортзел. - Как можно с таким
могущественным и опасным сокровищем обращаться как с простой безделушкой?!
Возвращайтесь назад, отыщите его и доставьте Церкви!
- Думаю, он прав, Спархок, - серьезно проговорил Долмант. - Вам
придется отправиться в путь и вернуть Беллиом.
Спархок пожал плечами.
- Как пожелаете, Сарати, - сказал он. - Мы сразу же последуем вашему
повелению, как только вы скажете в каком море-океане нам его искать.
- Неужели вы... - растерянно произнес Долмант.
- Не имеем ни малейшего представления, - заверил его Улэф. - Афраэль
привела нас на какой-то утес, возвышающийся над неизвестным нам морем, и
мы забросили Беллиом в его воды. Это может оказаться побережьем любого
моря или океана. Возможно, даже не в нашем мире. Кто знает, может, и на
Луне есть океаны? Так что, боюсь, Беллиом навсегда потерян для нас.
Церковники, обескураженные такими речами, в смятении посматривали на
них.
- В любом случае, Долмант, я не думаю, чтобы ваш эленийский Бог
пожелал бы получить в свою власть Беллиом, - сказала Сефрения Архипрелату.
- И даже полагаю, что Бог ваш - как и все остальные Боги - с большим
облегчением узнает, что Беллиом успокоился до лучших времен. Думаю,
Беллиом страшит их всех. Я знаю, что Афраэль боялась его. - Она помолчала.
- Вы заметили как долго и тоскливо тянется эта зима? - спросила она. - И в
каком вы подавленном настроении?
- Времена тревожные, - напомнил ей Долмант.
- Допустим, но что-то я не заметила, что вы пустились в пляс, узнав,
что Азеш и Отт уничтожены. Даже это не смогло поднять ваше настроение.
Стирики верят в то, что зима отражает состояние Богов. Что-то произошло в
Земохе, что никогда не случалось раньше. Мы раз и навсегда обнаружили, что
Боги тоже смертны. И я сомневаюсь, что весна вновь расцветет в наших душах
прежде, чем Боги совладают с собой. Они сейчас слишком напуганы и
пребывают в смятении от того, что произошло; и по правде говоря, пока им
совсем не до нас и наших проблем. Они на некоторое время предоставили нас
самим себе. И магия наша пока бессильна. Мы все сейчас одиноки, Долмант, и
нам придется терпеть эту бесконечную зиму, пока Боги не вернуться. Боги.
Долмант вновь откинулся на спинку кресла.
- Ты встревожила меня, матушка, - проговорил он, и утомленно провел
рукой по полуопущенным векам. - Хотя буду с вами откровенен. Последние
полтора месяца меня не покидает это зимнее отчаяние. Однажды я проснулся в
полночь, и слезы беспричинно текли из моих глаз. С тех пор я ни разу не
улыбнулся и не почувствовал проблесков в душе моей. Я думал, что беда
кроется во мне, но, видно, это не так. - Он помолчал. - Что ж, это ставит
нас, как служителей Церкви, лицом к лицу с нашим долгом. Мы во что бы то
ни стало должны отыскать то, что отвлечет настроения наших верующих от
этого всеобщего отчаяния, то, что поставит перед ними цель - если не
вернет радость.
- Можно заняться обращением земохцев, Сарати, - предложил Бевьер. -
Они веками поклонялись Богу зла. Сейчас у них нет Бога. Так что может быть
сейчас для Церкви важнее, как не обратить этих несчастных заблудших в
истинную веру?
- Бевьер, - проговорил Эмбан с болью во взгляде. - Уж не стремишься
ли ты, чтобы тебя причислили к лику святых? - Он взглянул на Долманта. -
Хотя это действительно прекрасная мысль, Сарати. И дел у верующих станет
хоть отбавляй.
- Вы бы лучше остановили Воргуна, ваша светлость, - посоветовал Улэф.
- Он завис в Кадуме. И как только просохнет земля, он собирается
отправиться походом на Земох и уничтожить все, что движется, на своем
пути.
- Я позабочусь об этом, - пообещал Эмбан. - Даже если мне придется
для этого поехать в Кадум и силой заставить его отказаться от своих
намерений.
- Азеш... был... Богом стириков, - задумчиво проговорил Долмант. - Но
все предыдущие попытки эленийских священников обратить стириков в истинную
веру заканчивались неудачей. Сефрения, может, ты нам поможешь? Я даже
изыщу возможность наделить тебя официальным статусом и полномочиями.
- Нет, Долмант, - решительно сказала Сефрения.
- Ну почему мне все сегодня перечат? - жалобно проговорил Архипрелат.
- Ну, что здесь сложного для тебя, Сефрения?
- Я не буду помогать вам в обращении стириков в эленийскую веру,
Долмант, потому что не почитаю ее истинной.
- Но как? - выдохнул Ортзел.
- Для меня ваша религия отвратительна. Она жестокая, косная,
непрощающая и лицемерная. Она совершенно не гуманна, я не признаю ее и не
буду участвовать в вашем экуменическом движении, Долмант. Вот помогу я вам
в обращении земохцев, так вы обратите свои взоры и на западный Стирикум, и
тут уж я восстану против вас. - Сефрения улыбнулась удивительной мягкой
улыбкой, что, казалось, озарила светом нависший мрак и уныние. - Думаю,
как только Афраэль станет лучше, мне следует поговорить с ней. Возможно,
она сама заинтересуется земохцами. - И она улыбнулась Долманту смеющейся
лучистой улыбкой. - Это поставит нас на разные стороны, Сарати? -
предположила она. - Тем не менее, я желаю тебе всего самого хорошего,
старина; но, как говорится, пусть победит лучший мужчина то будет - или
женщина.

Погода почти не изменилась, когда они тронулись в путь на запад.
Правда дождь поливал их уже гораздо реже, но небо оставалось затянутым
облаками, а неистовый ветер еще дышал на них холодом зимы. Они
направлялись в Демос. Они везли домой Кьюрика. Спархок с душевным трепетом
думал о предстоящей встрече с Эсладой. Он не знал, что скажет Эсладе, и
втайне считал себя в ответе за смерть ее мужа. Мрак и уныние, которые
окутали землю сразу после смерти Азеша, казалось, разрослись еще больше,
откормленные их горем и скорбью и сгустились над ними грозовыми тучами.
Оружейные мастера Пандионского замка в Чиреллосе привели в порядок оружие
Спархока и его друзей и счистили почти всю ржавчину с их доспехов, а тело
Кьюрика вез богато украшенный черный экипаж, запряженный лошадьми.
Они разбили лагерь в рощице неподалеку от дороги примерно в пяти
лигах от Демоса. Спархок и его спутники решили в молчаливом согласии, что
должны привести в порядок себя и свои доспехи, очистить их от грязи,
прежде чем предстанут перед Эсладой и ее сыновьями. Удовлетворившись тем,
что его снаряжение готово к завтрашнему дню, Спархок отправился через
лагерь к черному экипажу, что находился на некотором расстоянии от костра.
Телэн поднялся со своего места и поспешил за ним.
- Спархок, - окликнул он рыцаря.
- Да?
- Я надеюсь, ты не всерьез говорил о своем намерении?
- О каком еще?
- Ну, что собираешься отправить меня послушником в Пандионский орден?
- Нет, Телэн, об этом я говорил вполне серьезно. И так оно и будет. Я
обещал твоему отцу.
- Я сбегу.
- Тогда я поймаю тебя - или пошлю за тобой Берита.
- Но это несправедливо.
- Ну что ж, жизнь не всегда обходится с нами по справедливости.
- Спархок, я не хочу учиться на рыцаря!
- Не всегда приходится делать то, что нравится, Телэн. А тут речь о
том, что хотел твой отец, и я не собираюсь его разочаровывать.
- А как же я? Как насчет того, что я хочу?
- Ты еще молод. Привыкнешь. А может, тебе это и понравится со
временем.
- Куда ты идешь? - спросил мрачный Телэн.
- Собираюсь навестить твоего отца.
- О, тогда я лучше вернусь к костру. Хочу помнить его таким, каким он
был.
Экипаж скрипнул, когда Спархок залез в него и присел рядом с
безмолвным телом своего оруженосца. Некоторое время он просто сидел молча.
Печаль отпустила его, ее сменило глубокое сожаление.
- Мы прошли бок о бок с тобой долгий и трудный путь. Так ведь,
старина? - наконец проговорил он. - Теперь ты едешь домой отдыхать, а я
отправлюсь дальше один. - Он слегка улыбнулся в темноту. - Это было так
опрометчиво с твоей стороны, Кьюрик. Я с предвкушением ждал, что мы будем
вместе стареть - станем старше, чем сейчас.
Он немного помолчал.
- Я позабочусь о твоих сыновьях, - добавил Спархок. - Ты будешь
гордиться ими, особенно Телэном, хотя ему понадобится время, чтобы стать
почтительным и благопристойным.
Он снова умолк.
- Я принесу эту печальную весть Эсладе как можно мягче, - пообещал
он, положив свою руку на руку Кьюрика. - Прощай, мой друг.
То, чего он боялся больше всего - рассказать о постигшем их горе
Эсладе - оказалось ненужным; Эслада уже обо всем знала. Она встречала их,
одетая в черные сельские одежды, у ворот фермы, на которой многие годы
жила она и трудилась вместе со своим мужем. Ее четверо сыновей, высокие
как молодые деревца, стояли рядом со своей матерью, одетые в лучшие свои
одежды. Их омраченные печалью лица сказали Спархоку, что его тщательно
подготовленная речь уже не нужна.
- Позаботьтесь о своем отце, - сказала Эслада сыновьям.
Они кивнули и отправились к черному экипажу.
- Как ты узнала об этом? - спросил Спархок Эсладу, после того, как
она обняла его.
- Мне рассказала о случившимся та самая малышка, которая была с вами,
когда вы ехали в Чиреллос, - ответила Эслада. - Одним из вечеров она
появилась на пороге нашего дома, поведала обо всем, а затем ушла.
- Ты ей поверила?
Эслада кивнула.
- Я знала, что должна ей верить. Она совсем не такая, как другие
дети.
- Да, не такая. Эслада, я очень, очень сожалею. Когда Кьюрик начал
стареть, мне стоило уговорить его остаться дома.
- Нет, Спархок. Это разбило бы ему сердце. Хотя не мог бы ты помочь
мне в одном деле, прямо сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65