- Мы уже готовы, а? - спросил он.
- Давайте уж скорее, - резко проговорил Спархок.
- Наш жених становится нетерпеливым, вижу-вижу! Ах, вернуть бы мне
молодость, - задумчиво проговорил он, а потом добавил: - Так вот, скоро
хор возвысит свои голоса в традиционном свадебном гимне. Уверен, что
кто-нибудь из вас его уже слышал. Когда он подойдет к концу, я открою
дверь, и тогда вы можете вести нашего агнца на заклание к алтарю. И,
пожалуйста, не дайте ему сбежать и сорвать церемонию... - он гнусно
захихикал и снова затворил дверь.
- Вот ведь противный человек, - пробормотал Спархок.
- Ну, не знаю, - пожал плечами Келтэн. - Мне он нравится.
Свадебный гимн был одним из самых старинных церковных песен, весь
пронизанный радостью. Невесты обычно с волнением прислушивались к его
звучанию, но женихи, со своей стороны, едва внимали ему.
Как только смолкли последние звуки гимна, Эмбан торжественно
распахнул дверь, и друзья Спархока окружили его, дабы проводить в неф.
Однако неуместным было намекать на схожесть этой процессии с эскортом
бейлифов, ведущих осужденного преступника к виселице.
Они проследовали в самое сердце нефа, к алтарю, Архипрелат Долмант, в
белом одеянии, отделанном золотом, уже поджидал их.
- Ах, сын мой, - с улыбкой на устах произнес Долмант, - ты прекрасно
поступил, что все же отважился присоединиться к нам.
Спархок не позволил себе ответить на это, но про себя с горечью
подумал, что все его друзья относятся к его вступлению в брак как к
веселой проделке.
Затем, после приличествующей паузы, во время которой все встали в
молчании и вытягивая свои шеи пристраивались так, чтобы им хорошо было
видно появление невесты, хор разразился очередным гимном, и с обеих сторон
просторного нефа показалось ее окружение. Первыми - с двух разных сторон -
появились Сефрения и Миртаи. Разница в их росте не сразу была замечена,
однако всем бросилось в глаза то, что они обе несомненно были язычницами.
На Сефрении было белоснежное стирикское одеяние, а на голову возложен
венок. С лицом спокойным и невозмутимым вступала она в неф самого главного
собора Священного Города. Наряд Миртаи казался в диковинку для эленийцев.
Он был королевского голубого цвета и, казалось, не был прошит ни в одном
месте. На обоих плечах его поддерживали драгоценные броши, и длинная
золотая цепь перехватывала его под грудью, и, пересекая спину тамульской
великанши, вилась вокруг ее талии и бедер, свешиваясь впереди замысловатым
узлом почти до самого пола. Ее бронзовые руки были обнажены до плеч,
безупречно гладкие, но мускулистые, на запястьях которых красовались не
браслеты, а скорее отполированные стальные манжеты, отделанные золотом. На
ногах у Миртаи были золотые сандалии, а масса распущенных черных волос
доходила до середины бедер. Лоб ее охватывал простой серебреный обруч.
Сегодня при Миртаи не было никакого видимого оружия, вероятно, тамульская
великанша не желала ранить чувства эленийцев в столь торжественный день.
Доми Кринг с вожделением вздохнул, когда Миртаи вошла и вместе с
Сефренией медленно двинулась по проходу к алтарю.
Еще через несколько мгновений из галереи появилась, слегка опираясь
на руку старого короля Облера, невеста и остановилась в самом начале
прохода, чтобы дать возможность всем разглядеть то, как великолепна она в
своем подвенечном наряде. Платье Эланы было сшито из белого атласа и
подбито золотой парчой, а рукава его, разрезанные до локтя и почти
достававшие пола, были отвернуты вверх золотом, вступавшим в мягкий
контраст с белоснежной тканью. Талию королевы обхватывал пояс из золота и
украшенный драгоценными каменьями, а с плеч спускалась на пол золотая
накидка, добавлявшая веса блестящему атласному шлейфу. На светлых волосах
Эланы покоилась корона, не обычная корона Элении, а скорее кружево из
золотой проволоки, отделанное мелкими драгоценными камушками и
жемчужинами. Корона придерживала фату, которая спереди доставала до
корсажа и покоилась на плечах сзади, тонкая и легкая, словно дымка. В
руках королева держала единственный белый цветок, и ее бледное юное лицо
сияло и искрилось счастьем.
- Как они ухитрились так быстро смастерить платья? - прошептал Берит
Кьюрику.
- Думаю, не обошлось без пассов Сефрении.
Долмант сурово взглянул на них, и они тут же умолкли.
Вслед за королевой Элении вошли короли Воргун, Дрегос, Сорос, принц
Лэморканда, прибывший вместо отца, и посол Каммории, представлявший это
королевство. Королевство Рендор представлено не было, ну а Отта из Земоха
никто бы и подавно не позвал.
Процессия начала свое медленное движение по проходу к алтарю, где
ожидал Спархок. Платим и Стрейджен замыкали шествие, идя с двух сторон и
не спуская глаз с Телэна, который нес на белой бархатной подушечке два
рубиновых кольца.
Спархок видел, как его невеста с сияющим лицом приближается к нему. В
последние мгновения, пока он еще мог соображать, Спархок наконец понял то,
в чем никогда не мог до конца себе признаться. Элана была его бременем,
когда ему отдали ее, отдали ему на воспитание много лет назад - и не
только бременем, но и унижением. То, что он не почувствовал к ней никакой
вражды, было его заслугой, потому что он понял, что Элана, так же как и
он, была жертвой каприза своего отца. Первый год знакомства был трудным
для них обоих. Девочка, которая так радостно приближалась к нему сейчас,
была пуглива и сначала разговаривала только с Ролло, маленькой, немного
растрепанной мягкой игрушкой, которая в те дни была ее постоянным и
возможно единственным другом. Со временем она все же привыкла к разбитому
носу Спархока и к его суровому нраву, и начало их дружбе было положено,
когда один высокомерный придворный допустил по отношению к принцессе Элане
грубость и получил суровый отпор от ее рыцаря и защитника. Это было первый
раз, когда кто-то пролил за нее кровь (нос придворного был основательно
разбит), и перед маленькой бледной девочкой открылся новый мир. И с этого
самого времени она во всем доверялась своему рыцарю - даже в том, о чем он
предпочитал бы не знать. У юной принцессы не было секретов от Спархока, и
он узнал ее так, как не знал никого в этом свете. И, конечно, это
отвернуло его ото всех других женщин.
Тоненькая, совсем еще юная принцесса так переплела самое свое
существование с его, что их нельзя было разделить, и это в конце концов
привело к тому, что они в этот день и час оказались здесь. Если бы речь
шла только о его собственной боли, Спархок заставил бы себя отказаться от
этого, но он не мог вынести ее боли, и...
Гимн отзвучал. Старый король Облер подвел Элану к ее рыцарю, и
молодая пара предстала перед Архипрелатом Долмантом.
- Я должен произнести небольшую проповедь, - тихо сказал им Долмант.
- Так полагается, и люди ждут этого от меня. Вам не обязательно слушать,
но постарайтесь, если сможете, не зевать мне прямо в лицо.
- Даже не помыслим об этом, Сарати, - уверила его Элана.
Долмант некоторое время говорил о супружеской жизни, затем заверил
их, что, когда церемония закончится, они смогут следовать природному зову
- и это не только не возбраняется, но и будет приветствоваться. Он
настаивал, что они должны быть верны друг другу и напомнил им, что их союз
- в эленийской вере. Потом он каждого из них двоих по очереди допросил о
том, согласны ли они вступить в брак, делить мирские радости и горе друг с
другом, обещают ли любить, чтить, слушаться, лелеять свою дражайшую
половину и о многом другом. Затем, удовлетворившись ответами Эланы и
Спархока, Долмант перешел к обмену кольцами, которые по-прежнему лежали на
бархатной подушечке в юрких руках Телэна.
И в этот миг Спархок услышал знакомый мягкий звук, который казалось,
звучал как эхо из-под самого купола. Это была легкая трель свирели, полная
любви и радости. Спархок взглянул на Сефрению, и ее смеющаяся улыбка
объяснила ему все. И на мгновение рыцарь задумался о том, испросила ли
Афраэль разрешение у эленийского Бога присутствовать здесь и присоединить
свое благословение к исходящему от него.
- Что это за дивные звуки? - шепотом спросила его Элана, стараясь не
шевелить губами.
- Потом объясню, - пробормотал Спархок.
Мелодию свирели Афраэль, казалось, никто во всем залитом солнцем нефе
больше не услышал. Долмант однако слегка расширил глаза и побледнел, но
взял себя в руки и в конце концов объявил, что Спархок и Элана навечно и
нераздельно, неизменно и несомненно объявляются мужем и женой. Затем он
призвал на них благословение Божье в заключительной молитве и наконец
разрешил Спархоку поцеловать свою молодую жену.
Спархок осторожно приподнял фату Эланы и нежно притронулся своими
губами к ее.
За церемонией венчания немедленно последовала коронация Спархока как
принца-консорта. Он преклонил колено, чтобы на его голову возложила
корону, которую вынес в неф Кьюрик на алой бархатной подушечке, та самая
молодая девушка, которая только что пообещала ему - среди всего прочего -
свое послушание, но которая действовала сейчас как
королева-властительница. Элана звонким голосом, которым, казалось, могла
повелевать и горами, произнесла довольно милую речь, в которой прозвучало
немало лестных слов о Спархоке, и в заключении ее возложила на его голову
корону. Спархок, все еще коленопреклоненный, поднял свое лицо вверх
взглянуть на Элану, и та, не удержавшись, снова поцеловала его. И рыцарь
про себя отметил, что с каждым разом это получается у нее все лучше и
лучше.
- Теперь ты мой, Спархок, - проговорила она, все еще касаясь губами
его губ.
А потом, хотя Спархоку было еще далеко до дряхлости, Элана помогла
ему подняться на ноги. Миртаи и Келтэн вышли вперед, неся подбитые
горностаем мантии, чтобы возложить их на плечи королевской четы, после
чего оба новобрачных обернулись, чтобы принять поздравления.
За церемонией в нефе последовал свадебный ужин. Спархок совершенно не
помнил, что подавали на стол на этом ужине и даже ел ли он хоть
что-нибудь. Единственное, что осталось у Спархока в памяти - то, что
тянулось все это непомерно долго. Наконец новобрачные были препровождены к
двери роскошно убранной палаты, высоко в восточном крыле дома,
находившегося в ведении Церкви.
В комнате было много мебели. Тут стояли стулья и столы, диван и
множество шкафчиков, и широкая кровать на возвышении.
- Ну, наконец-то, - с облегчением произнесла Элана. - Я думала, это
все никогда не кончится.
- Да, - согласился Спархок.
- Спархок? - сказала она тогда, и в ее голосе уже не слышалась
властность королевы. - Ты меня правда любишь? Я знаю, что заставила тебя
это сделать - сначала в Симмуре, а потом здесь. Ты женился на мне, потому
что любишь меня, или просто уступил желанию королевы? - Голос ее дрожал, и
сейчас она казалась Спархоку совсем маленькой и беззащитной.
- Ты задаешь глупые вопросы, Элана, - мягко сказал он ей. -
Признаюсь, сначала ты загнала меня в угол, потому наверное, что я не
предполагал, каковы твои чувства. Я не слишком-то выгодное приобретение,
Элана, но я люблю тебя. Я никогда никого больше так не любил и никогда не
полюблю. Мое сердце несколько побито, но оно твое. - Спархок поцеловал
королеву, и она снова растаяла.
Поцелуй был долгим, но через несколько мгновений рыцарь почувствовал,
как маленькая ручка нежно скользит к его голове, чтобы снять корону. Он
отодвинул лицо и посмотрел прямо в блестящие серые глаза Эланы, затем
осторожно снял ее корону и дал фате упасть на пол. Молча они расстегнули
друг на друге горностаевые мантии.
Окно было открыто. Ночной ветер раздувал легкие занавески и доносил
ночные шорохи и звуки из Чиреллоса далеко внизу. Спархок и Элана не
чувствовали его дуновения и внимали лишь одному единственному звуку -
биению своих сердец. Свечи уже догорели, но в комнате не было темно.
Взошла луна и осветила ночь своим бледным серебристым сиянием. Казалось,
лунный свет запутался в колышущихся занавесках, и был он нежнее и
прекраснее света любой свечи.
Было уже поздно, а если быть точным, то очень рано. Спархок дремал,
но его бледная, залитая лунным светом жена не позволяла ему уснуть.
- Никакого сна, - сказала она ему. - У нас только одна ночь, и ты
собираешься тратить время на сон?
- Прости, - извинился Спархок. - У меня был тяжелый день.
- И тяжелая ночь, - добавила Элана с лукавой улыбкой. - Ты знаешь,
что ты храпишь как ураган?
- Думаю, это из-за сломанного носа.
- Да, это не совсем удобно, любимый. Я очень чутко сплю. - Элана
уютно устроилась в его руках и удовлетворенно вздохнула. - Ах, как хорошо,
- промолвила она. - Нам надо было пожениться много лет назад.
- Думаю, твой отец возразил бы на это. А если не он - то Ролло точно
был бы против. Кстати, что сталось с Ролло?
- Из него вылезла вся набивка после того, как мой отец отправил тебя
в ссылку. Я его постирала, а потом сложила и убрала на верхнюю полку в
моем шкафу. Я его опять набью, когда родится наш первый ребенок. Бедный
Ролло! Ему тяжело пришлось, когда тебя отослали. На несколько месяцев мои
слезы превратили его в маленького мокрого зверька.
- Ты правда по мне так сильно скучала?
- Скучала?! Да я думала, что умру. Я и хотела умереть.
Спархок обнял ее крепче.
- Да, кстати, - неожиданно встрепенулась Элана, - ты обещал мне
рассказать о тех мелодичных звуках, что мы слышали в соборе.
- Это была Афраэль. Стоит спросить об этом Сефрению, но вообще я
почти уверен, что наш брак заключен по канонам более чем одной религии.
- Хорошо. Значит, ты еще больше принадлежишь мне.
- Тебе больше и не надо. Ты уже прибрала меня к рукам, когда тебе
было шесть лет.
- Как мило, - улыбнулась Элана, еще крепче прижимаясь к нему. -
Господи, как я старалась. - Она помолчала, а потом добавила, - Знаешь,
меня немного смущает эта стирикская богиня. Она всегда где-то рядом. Может
быть она и теперь невидимая где-нибудь здесь, в углу. - Элана запнулась и
села на кровати. - Как ты думаешь, это может быть? - со страхом спросила
она.
- Я бы не удивился, - поддразнил ее Спархок.
- Спархок!
Бледный свет луны не давал полной уверенности, но Спархок сильно
подозревал, что его жена покраснела до ушей.
- Не беспокойся, любимая, - рассмеялся он. - Афраэль очень вежлива и
деликатна.
- Но ведь мы же не можем быть в этом уверены? - продолжала настаивать
Элана. - И потом, мне кажется, что она сильно привязана к тебе, а мне
вовсе не хочется соперничество с бессмертием.
- Не говори глупостей. Она ребенок.
- Мне было пять лет, когда я впервые увидела тебя, Спархок. И я
решила, что выйду за тебя замуж, как только ты вошел в комнату. - Она
слезла с кровати, подошла к светящемуся окну и раздвинула легкие
занавески. В лунном свете Элана была похожа на алебастровую статую.
- Может быть оденешься? - предложил ей Спархок. - Знаешь ли, ты
выставляешь себя на всеобщее обозрение.
- В Чиреллосе все давно уже спят. Тем более мы на шесть этажей над
улицей. Я хочу посмотреть на луну. Мы с луной очень близки, и мне хочется,
чтобы она знала, как я счастлива.
- Язычница, - улыбнулся Спархок.
- Думаю, в этом - да, - призналась Элана. - Но все женщины чем-то
связаны с луной. Она трогает нас, - и этого не понимает ни один мужчина.
Спархок вылез из кровати и присоединился к ней у окна. Мягкий свет
бледного круга луны немного скрывал тот урон, что нанесла осада Мартэла
Священному Городу, хотя запах гари все еще стоял в воздухе. На небе
сверкали звезды. В этом не было ничего необычного, но они казались еще
прекрасней в эту ночь всех ночей.
Элана обняла себя руками и вздохнула.
- Интересно, Миртаи спит у меня под дверью? - проговорила она. -
Обычно она всегда так делает. Правда она была сегодня просто ослепительна?
- О, да. Я еще не успел тебе сказать, но Кринг ею совершенно
очарован. В жизни не видел никого более влюбленного.
- Во всяком случае он признает это открыто. А мне приходится клещами
из тебя тянуть нежные слова.
- Ты знаешь, что я люблю тебя, Элана. И всегда любил.
- Ну, это не совсем так. Пока я еще не рассталась с Ролло, я тебе
только немного нравилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65