Низины вокруг города и пляжи давно уже сменились утесами, отрывисто
поднимавшимися на тридцатиметровую высоту, а, может быть, еще выше.
Деревья и кустарники росли на краю утесов, образуя неровную кайму вдоль их
вершин, отчего непрерывная полоса скал напоминала спину нервной зеленой
кошки.
- Ты сказал мне, - продолжал Та-ходинг, - что мы должны начать наш
путь с какого-либо из близлежащих, авторитетных государств. Все капитаны и
торговцы, с которыми я говорил, согласились, что Пойолавомаар - самый
могущественный из городов этого региона, за исключением, конечно Арзудуна.
Нам, видимо, стоит посетить этот город.
Сейчас, когда они находились на безопасном расстоянии от других
кораблей, чувствовалось, что Та-ходинг готов поговорить.
- Капитан Жо-Мидан-Джи описал мне Пойолавомаар, который представляет
собой кучку из десяти или более тесно сгруппированных и очень крутых
островов. Капитан сказал, что они расположены так близко друг к другу, что
все жители, за исключением самых маленьких детенышей, могут спокойно
скользить от одного острова к другому. В прошлые годы он сам дважды
побывал там, и больше всего ему запомнилось, что эти острова образуют
круг, и от острова к острову их окружают высокие стены, подобно той, что
защищала наш пирс в Уонноме.
- Похоже, что при таком расположении это место может стать хорошим
торговым центром, - сказал Этан.
Та-ходинг кивнул.
- Мидан-Джи говорил, что торговля является там самым важным занятием.
И потом если у каждой стены там есть ворота, капитан может вводить свой
корабль с защищенного пирса в любом направлении, не беспокоясь о том, где
он сможет поймать нужный ветер. Это очень удобно!
- Правда нам следует помнить, что многие капитаны склонны к
преувеличениям. Так сказать, сами производят свой ветер, - напыщенно
сказал Та-ходинг, радостно исключая себя из компании ледовых фантазеров. -
Они любят хвастать своими способностями и опытом. Конечно, может сказаться
вдруг, что этот Пойолавомаар - всего только кучка бедных железом островов.
Но я так не думаю, Мидан-Джи производит впечатление честного трана, и я
склонен доверять ему.
- У нас сейчас все основано на взаимном доверии, - отозвался Этан.
Та-ходинг изучал заходящее солнце. Термоядерная свеча виднелась почти
прямо впереди, и ее пылающая верхняя дуга начинала опускаться за мартингал
судна. Он бросил взгляд на что-то, установленное прямо под рулевым
колесом.
- Согласно компасу, Этан, последние два часа мы меняем курс с юга на
юго-запад. - Он указал на массив Арзудуна, все еще видневшийся по левому
борту. Только теперь он был не на западе, а на севере.
- Мы обогнули самую южную оконечность острова, - продолжал Та-ходинг.
- Поскольку ветры станут сильнее на открытом пространстве, я бы предложил
на ночь встать на якорь.
- Ты капитан, Та-ходинг. Здесь все подчиняется тебе. Так что делай,
как считаешь нужным.
- Благодарю тебя, сэр Этан. - Тран важно прошел вперед мимо рулевого
колеса, наклонился над перилами штурвальной палубы и закричал. Матросы
немедленно повернулись к нему, слушая. В частном разговоре Та-ходинг бывал
очень вежлив и почтителен, но, отдавая команды своим морякам, он следил за
тем, чтобы слова его звучали громче ветра.
- Килпит, Монслауик! - Два помощника обернулись к нему. - Зарифьте
все паруса и приготовьтесь встать на якорь.
Эти команды были по цепочке переданы всем матросам до последнего
вахтенного у бушприта. Каждый направился к своему месту у такелажа. Этан
лишний раз пришел в восторг от искусства транских моряков, которым
постоянно приходилось ставить паруса, приспосабливаться к погоде и снова
забирать паруса, карабкаясь по узким реям при вечных штормах.
Когда все паруса были свернуты и ледовое судно почти прекратило
движение, были спущены носовой и кормовой якоря. Эти переплетения
металлических шипов и колючек обычно впаивались в тяжелый шар кованого
железа. Якоря "Сландескри" обладали дополнительной удерживающей силой
благодаря обломкам дюрасплава, подобранным из остатков разобранной на
мелкие кусочки и буквально обглоданной спасательной лодки, в которой
потерпели крушение Этан и его друзья.
Как только якоря глубоко врезались в лед, послышались резкий писк и
скрежет, больно ударивший по ушам. Корабль скользнул немного к западу,
увлекаемый настойчивым ветром, пока не натянулись толстые канаты из
пика-пины, удерживавшие якоря. Треск и стоны прекратились. "Сландескри"
замер.
Немедленно на лед спустилась группа блокирования. Они закрепляли
корабль, подкладывая каменные башмаки спереди и сзади каждого из пяти
ходовых полозьев. Теперь корабль не сдвинется с места, разве только под
действием небывалого шторма. Но и на случай такой невероятной непогоды на
носу и на корме были выставлены часовые.
Этан остался на палубе, наблюдая, как последние лучи заходящего
солнца постепенно меняли цвет из желтого в красный и пурпурный.
- Хочешь есть, друг Этан?
Он вздрогнул и повернул голову. Черные щели на желтом фоне зрачков,
посаженных на меховом лице, блеснули ему в ответ, вспыхнув от света
заходящего солнца.
- Не сейчас, Гуннар. - Он отвернулся, снова облокотившись на перила,
и уставился на лед перед собой. Поднялись обе луны Тран-ки-ки. Сегодня
вечером в воздухе кружилось немного снега и льда, и слоистые облака только
подчеркивали границу между атмосферой и бескрайним пространством. Под
лунным светом деревья, упрямо цеплявшиеся за ближайшие уступы утесов,
отбрасывали двойные тени. Сам ледяной океан потерял жесткость границ,
характерную для дня, и неподвижно простирался во все стороны, охваченный
нереальным бледно-голубым сиянием лунного света.
Этан глянул на термометр, прикрепленный к запястью.
Утонченно-неподвижный пейзаж вздрагивал от мороза в двадцать восемь
градусов ниже нуля по Цельсию. К предрассветным сумеркам, за несколько
часов до восхода солнца, температура упадет до минус шестидесяти двух или
трех - да плюс еще постоянный фактор вечного, пронзительного ветра. Если
бы он мог снять свой комбинезон и полностью слиться с этой землей, его
тело замерзло бы через пару минут.
Гуннар выбрал как раз этот момент, чтобы задать самый неподходящий
вопрос.
Указывая на звезды в небе, он поинтересовался у Этана:
- Которая из них твой родной мир?
Прошло несколько минут, прежде чем торговый представитель смог
ответить, и не потому, что все это время изучал незнакомые созвездия у
себя над головой.
- Я не знаю. Это далеко, так далеко отсюда, что невозможно
представить Гуннар.
- Сколько сатчей отсюда? - невинно спросил рыцарь, окидывая взором
ночное небо над головой.
- Много, и не сосчитаешь - сказал ему Этан, подавляя улыбку и
удивляясь, почему оба они говорят шепотом. - Вообще-то это где-то в этом
направлении, но слишком далеко и свет звезд слишком слаб, чтобы мы смогли
его увидеть. Но между твоей и моей есть другие звезды, и у некоторых из
них есть миры, населенные людьми и нашими друзьями, итанами.
Он указал на слабый красноватый огонек:
- Далеко от этой звезды вращается планета, где вода никогда не
замерзает - разве только в специальных машинах, которые мои люди создали
исключительно для этого. - Гуннар недоверчиво покачал головой.
- Так тепло. Должно быть, это кошмарное место.
- Моим людям там тоже не очень-то нравится, Гуннар. Но там живут наши
хорошие друзья, итаны. Место это называется Дракс-IV, и земля там пытается
пожрать людей. Это странное место. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем.
Он снова обратил свое внимание к безмолвному, продуваемому ветром
ледяному морю. Частички снега и льда кружились в воздухе, и крошечные
вихри подхватили их. Этану почудилось, что он увидел невидимых танцоров в
расшитых драгоценными камнями одеяниях, скользивших под двумя лунами.
- Пожалуй, я действительно проголодался. - Он хлопнул обеими руками
по перилам. - Пойдем поужинаем.
Они спустились вниз, в помещение, предназначенное для питания
офицеров и рыцарей - в большую каюту. Когда дверь закрылась за ними,
единственным светом, проникавшим на палубу, кроме сияния лун, стали
отблески из нескольких толстых иллюминаторов. На палубе все было тихо, за
исключением звуков на противоположных концах судна, где терпеливо
расхаживали, прикрывая лица мехом, наблюдатели за погодой. Когда
скрывалось солнце, ночь Тран-ки-ки становилась настолько холодной, что
даже местные жители содрогались от озноба.
Часовые наблюдали за темными облаками. Они не заметили, как темные
лапы ухватились за поручни в середине корабля...

5
Настороженные, нервные глаза метнулись по палубе, но ничего
подозрительного не заметили и не увидели ни одной живой души. Одна из рук
на мгновение отпустила перила, сделав знак тем, что ждали внизу. Затем эта
фигура подтянулась на палубу. За ней последовали компаньоны, и их тени
были едва различимы в темноте.
Они прошли к центральной палубе, между двумя главными каютами. Там их
встретили другие тени, взобравшиеся с другой стороны. Они обменялись
тихими, но решительными словами. От все увеличивающейся группы налетчиков
отделились несколько фигур и двинулись вперед, другие заскользили на
корму. Несколько мгновений на палубе все было тихо.
Приглушенный вскрик прозвучал со штурвальной палубы. Лидер большой
группы в середине корабля тихо выругался.
Дверь центральной каюты распахнулась, появилась чья-то фигура,
обрисованная в падавшем изнутри свете. Оглядевшись и ничего не увидев,
фигура повернулась, чтобы уйти внутрь, когда ее остановило какое-то
звякание. Вытащив меч, моряк осторожно выступил на палубу, чтобы разведать
происходящее. Затем он увидел нечто, заставившее его закричать.
- Налетчики! Корабль окружен! Все наверх, сыны Софолда! ...укк! -
Крик моряка был прерван ударом металлической спицы, пронзившей его от
грудной кости до позвоночника.
Но тревогу услышали. В несколько секунд палубы и каюты заполнились
двигающимися, ругающимися кричащими фигурами. Налетчики продолжали
прибывать на палубы через поручни. Для команды и пассажиров ситуация
становилась опасной.
Три фигуры в коричневых костюмах взобрались на второй этаж главной
каюты и смотрели на бойню под ними.
- В такой тесноте можно невзначай поранить друга, убивая врага, -
сказал Септембер, прислушиваясь к кошмарным звукам. - Что, если нам
попробовать помешать другим забраться на борт? Вы с Вильямсом займите
правый борт, ребята. А я беру на себя левый.
- Не нравится мне это... - Тем не менее, Вильямс отстегнул свой
маленький излучатель. Три ручных излучателя они приобрели в "Медной
обезьяне", и до сих пор никому на Тран-ки-ки не показывали, не потому, что
там не разрешалось легально пользоваться современным оружием, а потому,
что Септембер убедил их не раскрывать собственных технических
возможностей, пока они не узнают, кто есть кто.
Три луча ярко-голубого света спрыгнули с крыши каюты, ударились о
поручни и двинулись вдоль них. Лучи света сверхвысокой частоты и
напряженности смели наглых захватчиков с бортов "Сландескри", пронзая их
одного за другим. У них не было времени даже на то, чтобы закричать, не то
что - вступить в бой.
Эта маленькая победа придала новые силы и воодушевление команде и
внесла уныние в ряды захватчиков. Моряки удвоили усилия.
Септембер сдвинул свой луч с обугленных поручней, и свет заплясал на
льду. Одна из вспышек обнаружила три ледовых судна на костяных ходовых
полозьях, поджидающие неподалеку.
Изменив частоту излучения, Септембер прочертил лучом по палубе, к
парусам одного из ледовых кораблей. Языки пламени озарили ночь, осветив
два других ледяных корабля и их команды, метавшиеся теперь в панике.
Налетчики, остававшиеся в живых, были вынуждены с боем отступать назад, к
поручням. Некоторые предпочли бежать но абордажным лестницам, которые они
принесли с собой, другие решили прыгать за борт, надеясь, что крепкие
мускулы на ногах смогут смягчить удар от падения на твердый, как камень
лед.
Этан выключил свой излучатель, пересек крышу кабины и схватил
Септембера за плечо.
- Прекратите, Сква. Они уходят.
Септембер аккуратно прицелился и снова выстрелил.
- Еще несколько выстрелов, приятель. - Отдаленный крик пронзил
темноту. - Мне хочется еще добраться вон до тек двоих.
- Сква, остановитесь. - Действуя двумя руками, Этану удалось
заставить Септембера опустить оружие. Гигант уставился на него. На долю
секунды из этих глубоко посаженных глаз выглянул другой человек, и Этан
неуверенно и испуганно отступил на пару шагов назад. Затем кровожадный
задор угас, и Септембер снова оказался самим собой.
- Извините, юноша. Я побывал в стольких переделках вроде этой, что
иногда забываюсь. - Этан подумал: неужели гигант и вправду кочет сказать,
что забывает о собственной человечности. - Если мы позволим им сейчас
уйти, они могут прийти в другой раз и учесть урок, который мы им
преподнесли. Но - он дружелюбно пожал плечами, - я подчиняюсь вашему
миролюбию.
- Спасибо.
Они оглянулись и увидели, как Вильямс с отвращением сжимает рукоять
своего излучателя, спеша вниз.
Этан и Септембер спустились по наружным ходам. Внизу транский мудрец
Ээр-Меезах оживленно спорил с Гуннаром.
- Я не знаю такого воинского знака, - говорил старший из двух транов.
Гуннар заворчал и пнул ногой труп:
- И неудивительно, это же так далеко от дома. Естественно, что здесь
и эмблемы, и знаки - другие, и имеют другое значение. - Он зашагал прочь,
бормоча себе под нос.
Вместе с Этаном и Септембером Гуннар подошел к поручням. Септембер
включил широкий луч излучателя на низкой частоте и осветил неровную
дорожку скорченных волосатых тел, лежащих на льду. Слегка поддаваясь
ветру, они образовывали гротескную дорожку, ведущую к дальним утесам.
- Оконечность этого острова представляет собой отличное место для
логова пиратов или разбойников, - заявил Гуннар. - Здесь они могут сидеть
в засаде, подстерегая путешественников - коммерсантов с западной стороны
Арзудуна и тех, кто держит путь к городу Арзудуну. Я, однако, не думал,
что у них хватит наглости нападать на корабль размера "Сландескри".
- Я тоже не думал, Гуннар. - Септембер поскреб затылок и вспомнил,
что теперь на нем новый комбинезон: Может, им хотелось завладеть подобной
робой? У них бы все отлично получилось, если бы у нас на вооружении были
одни только мечи.
К Гуннару приблизился один из помощников, минуту переговорил с ним и
пошел дальше, придерживая перевязанную руку.
- Наши потери не так уж велики, - проинформировал их Гуннар. - Мы
наверняка еще подвергнемся нападениям. По, друзья! Я надеюсь, что наши
жертвы будут не напрасны.
- Я тоще надеюсь на это, друг Гуннар. - Этан был рад, что сейчас
ночь. И он не видел крови, которую моряки, используя талую воду, швабрами
смывали с палуб.
Очистка палуб помогла обнаружить тела трех моряков - выходцев из
Софолда. Согласно обычаю, покойные были перенесены в трюм корабля. Они
останутся там, в неотапливаемом помещении под досками, сохраняемые крайне
низкими температурами до тех пор, пока "Сландескри" не вернется домой.
После прощальных церемоний, которые устроят их семьи, тела будут
разморожены и превратятся в костную муку мелкого помола, а ее, в свою
очередь, внесут в почву возделываемых полей внутреннего Софолда. Таким
образом, умершие обогатят почву своей родины, которая предоставляла им
пищу, когда они были живы. Это было необходимостью, а не просто духовным
обрядом. Островные государства Тран-ки-ки были не так уж богаты
естественными удобрениями.
А трупы убитых врагов традиция объявляла нечистыми, поскольку они
могли духовно отравить почву полей. Так, что промерзшие тела налетчиков
были без всяких церемоний сброшены за борт. Пока корабельный шаман
колдовал над свежими ранами, плотник принялся восстанавливать поручни там,
где световые ножи небесных пришельцев прожгли их насквозь.
Словом ремонтные работы шли полным ходом, вахта была выставлена более
многочисленная и внимательная, те же, кто не был занят, или залезли в свои
гамаки, или продолжили ужин - вернулись к тому, чем занимались до
нападения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39