Подняв якоря, они отвели корабли вниз по каньону за пределы полета стрел.
Вскоре на стенах зазвучал призыв: "Вниз, вниз".
- Это может означать, что сейчас пойдут в код катапульты, - объяснила
откуда-то возникшая рядом Эльфа. Этан остро чувствовал ее близость. Хотя
траны не потеют, они выделяют специфический запах, строго индивидуальный
для каждого.
- Будем надеяться, что они так же точно стреляют камнями, как мешками
с нефтью. - Она улыбнулась воинственной улыбкой, показав изящные
заостренные клычки.
Эта свирепая зубастая улыбка сразу же сделала те мысли, которым он
предавался последние полчаса, абсурдными. А кроме того, он понял, что
напряжение, в котором он находился в это же время, меньше было связано с
битвой, чем он думал. Теперь он смог расслабиться.
Послышался отдаленный, приглушенный ветром тяжелый удар. Этан рискнул
поглядеть через стену. Внизу на льду лежало несколько камней размером в
человеческий рост. Массивное каменное укрепление почти не пострадало.
Воинственные крики и непристойные смешки были ответом защитников.
Звучное "уух" - и несколько меньший валун перелетел через стену и
упал сзади на лед. Через несколько минут Этан понял безнадежность этой
новой попытки. Даже при условии необыкновенной точности каждого попадания.
Пойо понадобится лет десять-двенадцать, чтобы пробить или лучше сказать
продолбить стену, слишком массивную чтобы ей всерьез могли угрожать камни
небольшого размера. К тому же даже таких камней было у осаждавшего флота
не так уж и много, как не много было и костяных и примитивных
металлических инструментов, чтобы вырубить новые ядра из плотных
базальтовых скал.
В загроможденном пространстве каньона пехотинцы не могли поставить
достаточное число катапульт, чтобы согнать защитников со стен. У тех
хватало времени видеть каждый прибывающий камень и уклоняться от него в
том редком случае, когда он долетал до парапета.
Когда же молокинцы привезли из города свою собственную артиллерию и
начали швырять из катапульт камни обратно по кораблям противника, отчаяние
солдат Пойо стало очевидным. Они снова отступили - еще дальше по каньону и
там засели. Тем временем молокинские солдаты и моряки со "Сландескри"
открыли необъявленное состязание, кто более унизительно оскорбит
нападающих.
Но несмотря на эту ситуацию, не было видно никаких признаков того,
что корабли Пойо собираются уходить. Значит, это была осада.
- Думаю, что они какое-то время не будут нападать, - заявил
Септембер. Огрубевшая кожа на его лице слегка порозовела, и весь он как
будто светился изнутри. Несомненно он получил удовольствие от этой
короткой битвы. Этан про себя подумал, что гигант разочарован тем, что
дело не дошло до рукопашной. С громадного его кулака свисал огромный
боевой топор. - Их стрелы долетали сюда так медленно, что их мощно было
собирать в воздухе, - продолжал он, сидя, прислонившись к стене спиной. -
Эту стену им своими камнями не разрушить, а баллистики, чтобы перекинуть
камни через стену, они не знают.
- Как вы думаете, что они теперь попытаются предпринять?
- На их месте, приятель, если бы я был так глуп, чтобы продолжать
это, то, наверное, попытался бы сломать ворота. Так как они не могут при
таком ветре таранить их кораблем, то скорее всего принесут на руках
какое-нибудь бревно или что-нибудь вроде этого, а может, попытаются
прожечь их нефтью.
- Молокинские канаты не дадут приплыть сюда никому, Сква.
- Верно, юноша. Это означает, что им придется доставить сюда
достаточное количество пехоты, чтобы перебраться через стену и самим
спустить канаты. Не думаю, что у них есть хоть какой-нибудь шанс. Мы можем
поставить лучников и арбалетчиков к воротам и отстреливать их по одному, и
поставить за воротами по пятьдесят солдат на каждого, кто прорвется через
них. Даже пытаться - это просто самоубийство. Хотя это не означает, что
они не попытаются. Известно, что люди тоже выкидывали подобные шутки.
- Но они могут держать нас в Молокине неопределенно долгое время.
- Это так. - Септембер потрогал золотое кольцо в правом ухе. - Меня
это не очень волнует. Мне нравится Молокин. Но это не позволит нам
передать наши важные открытия падре в "Медной обезьяне". Еще более важно,
что это блокирует всю торговлю. Торговцы и покупатели поищут другие места,
чем пробиваться в Молокин. Офицеры Ракоссы, по-видимому, знают это, если
даже он сам не может думать ни о чем, как только захватить в свои руки
Тиильям. Не думаю, чтобы наши друзья молокинцы поддались, но судьбу
слишком многих войн решили не военные факторы, а экономические. Что
касается меня, - он прошелся пальцами по топорищу своего огромного топора,
- я надеюсь, что Пойо это все надоест и они попробуют снова атаковать в
лоб... Но скорее похоже, что когда им надоест, они покинут корабль за
кораблем и по одному отправятся к своим домашним очагам. А до тек пор мы
можем расслабиться и насладиться гостеприимством наших хозяев, пока Пойо
решают, как им выйти из этого положения. - Он заложил обе громадные руки
за голову и закрыл глаза. Через несколько минут он показал Этану, что не
заснул, открыв один глаз. - Дикари против нас, дикари с нами, и мы, трое
вроде бы цивилизованных людей, бессильны повлиять на них. Подумайте об
этом, приятель. - После этого он заснул, не обращая внимания на холод и
шум тысячи чужих солдат.

- При всем уважении к вам, мой повелитель, атаковать мы не можем, -
под яростным взглядом своего переменчивого властителя офицер чувствовал
себя неуютно и хотел оказаться снова на своем корабле, а не здесь, в
королевской приемной.
- Одуин прав, мой повелитель, - сказал другой из собравшихся
капитанов. - Даже если бы против нас был обычный ветер, и то этого бы
хватило. Но здешний встречный ветер остановит даже бога! Они могут по
своему желанию сделать вылазку и нанести нам существенный ущерб. Их оружие
имеет большую дальнобойность, чем наше. И эти их маленькие особенные
стрелы, - он поднял повыше софолдскую арбалетную стрелу, - они стреляют
ими с большей силой, чем наши лучшие лучники.
- У их катапульт попутный ветер, сэр, - добавил третий офицер, - я
был в группе, которая много дней назад побывала в городе в поисках этого
проклятого большого корабля. Эта стена перед нами имеет толщину почти
полсатча и прочная, как скалы вокруг нас. Я не знаю осадного орудия,
которое могло бы ее пробить.
Тонкс Джин Ракосса, ландграф Пойолавомаара, скорчился в своем кресле
у дальнего конца треугольного стола и молча разглядывал своих командиров.
Он дал молчанию разрастись до того, что многие заерзали на своих стульях.
- Есть ли у вас для меня еще хорошие новости, мои солдаты?
Они посмотрели друг на друга, на стены, на стулья, куда угодно,
только не на опасного ласково-говорящего ландграфа. Большинство из них
презирало его извращенные мечты. С момента восхождения на трон
сумасбродного Ракоссы после подозрительной смерти его старшего брата было
много недовольных перешептываний, но пойос были привержены традициям.
Открытого восстания тогда не произошло. Не быть ему и сейчас. Никто,
однако, не мог отрицать богатства, которые Ракосса принес их
городу-государству, пусть и сомнительными методами. Многие чувствовали
себя виноватыми, что обогатились бессовестными средствами, но не было
таких, кто отказался бы принять предлагаемую ему долю.
Проговорив мягко и сдержанно первую фразу, Ракосса пригнулся вперед и
закричал на них.
- Вы что, думаете, что мы слепы, как горгульи? Вы что, считаете, что
стоя перед убежищем этой женщины и этих залезших к нам из другого мира, и
этих толстых торговцев, мы не можем почувствовать ветра, бьющего нам в
лицо? - Он снова откинулся и голос его упал до вкрадчивого мурлыкания. -
Стало быть, мы не смогли заклинить канатами ведущий полоз нужного нам
корабля?
Один из офицеров поднял другую арбалетную стрелу. Кончик ее был
коричневого цвета.
- Мой повелитель, вот это я вытащил сегодня утром из своей спины.
Со стороны других капитанов раздался поддерживающий шепот.
- Мы сами тоже были ранены, Т'хозжер, - проговорил Ракосса. Он всегда
был очень осторожен. Как бы ни были глупы и невещественны эти воины,
других для осуществления его мечтаний у него не было. Они лишены прозрения
будущего, но все еще могли быть опасны.
- Наши солдаты заклинили бы управление этого корабля, мой господин, -
с чувством сказал Т'хозжер, - и послали бы его разбиться на скалы.
Заклинили бы так, что сорок человек за десять дней не распутали бы
канатов... если бы не это! - И он сердито сломал стрелу пополам.
- Это правда, сир, если бы не это... и не это! - Офицер, охранявший
двери каюты, протиснулся в собрание. Став лицом к лицу с ландграфом, он
встал на стул и резко положил на стол свою правую ногу. Тройной шив впился
в твердое дерево. Черная линия всего в несколько миллиметров шириной
обегала ногу сразу под мохнатым коленом спереди назад, на икру, которая
была толще, чем у любого человеческого существа. - Это сделали те, не из
нашего мира, пришельцы.
Несколько офицеров наклонились вперед, разглядывая необычайно
симметричную рану. Мех и кожа, казалось, были выжжены.
- У них есть странное оружие, которое стреляет кусочками солнца, -
говорил унтер-офицер. - Они длинные, тонкие и пробивают самый толстый щит.
В моей команде была высокая женщина Зу-Эфаа. Хороший бесстрашный боец, она
подобралась совсем близко, чтобы набросить канат на полоз корабля. Я сам
видел, что случилось, потому что был рядом с ней, ближе других. Один из
пришельцев направил на нее маленький кусочек металла. Из него появилась
вспышка огня, голубого, а не красного, на какое-то мгновенье она была ярче
солнца, - раздалось несколько возгласов ужаса, - она прошла щит Зу-Эфаа
насквозь, и ее военный кафтан, ее грудь, и вышла из спины и ударила лед за
ней, который растаял под этой вспышкой в глубокую лужу.
После сегодняшнего боя я спустился на лед, чтобы забрать ее меч и
латы и отрезать прядь волос для ее близких, - он поднял правую лапу в
протянул вперед указательный палец. - Если бы этот палец был достаточно
длинным, я бы мог насквозь продеть его через ее тело, там, где это
световое оружие сделало в нем дыру. Я не был внимателен сегодня, и получил
это, - он резко и горько провел ладонью по черной линии на ноге. - Нет
способа воевать с оружием, которое собственную ногу заставляет вонять, как
горелое мясо. - Он освободил когти, снял ногу со стола и сошел со стула. -
Разве можем мы воевать с теми, у кого магия солнца?
Несколько капитанов сердито зашумели, соглашаясь с ним.
Ракосса дал им какое-то время пошуметь, потом тихо произнес:
- Болваны.
Разговоры стихли, хотя еле скрытое выражение несогласия не исчезло с
лиц.
Ракосса встал.
- Вы знаете, что вы жалкие болваны? Ваши матери вскормили вас не
молоком, а водой, - он протянул лапу. - Прежде чем выслушать ваши дурацкие
возражения, мы расскажем вам еще кое-что. Мы ведь уже выиграли эту битву.
Странное впечатление произвело это смешное заявление. Даже сторонники
ландграфа не знали, что тот не был самым разумным траном в Пойолавомааре.
Многие подумали, не спятил ли он окончательно? Против этого многие ничего
не имели бы. Но оказалось, что этого не произошло.
- Мы выиграли, потому что эти презренные существа оказались там, где
мы их ожидали. Мы не знали, сделают ли они это. Мы не могли гоняться за
ними по всей земле, тем более, что им ничего не стоило ее покинуть. Они
ведь вполне могли улететь сквозь небо, что, по словам Колоннина
Ре-Виджара, является свойством пришельцев?! Но он же говорил нам, что
вероятнее всего они этого не сделают.
Это последнее вызвало оживление у офицеров.
- А где храбрый ландграф Арзудуна?
- Да, - прокричал второй. - Куда он отправился именно сейчас, когда
нам приходится воевать кровью, а не словами?
- А, так у вас хватило мозгов заметить отсутствие нашего
высокоценимого друга и союзника?! Что ж, еще немножко поработайте своими
извилинами. Куда он мог уехать? Ну, пораскиньте мозгами! - Он наслаждался
растерянностью, написанной на их лицах. - Подумайте о том, что мы сейчас
сказали, о пришельцах, летающих по воздуху.
Наконец кто-то произнес потрясенно:
- Неужели он отправился за помощью для нас?
- Кажется, среди вас появилось разумное существо. - Ракосса посмотрел
на того, кто это сказал, запоминая его, чтобы продвинуть в будущем, если,
конечно, тот будет вести себя по отношению к его королевской персоне с
должной почтительностью и подобострастием.
- У Ре-Виджара, как и у этой проклятой женщины, есть союзники среди
пришельцев. Когда нам стало ясно, что ледовый корабль и его груз не
находятся в городе торговцев, мы отправили Ре-Виджара - по его
собственному предложению - обратно в Арзудун. Он уверил нас, что обеспечит
нам помощь пришельцев. Он вернется с боевым оружием таким страшным, что
жалкие ноши пришельцев с этого корабля будут против него как деревянный
меч против стального! - Он снова сел, предоставив офицерам размышлять над
тем, что сказал. - А тем временем, - добавил он, - торговцы и их пришельцы
не смогут выбраться отсюда. Если они осмелятся атаковать нас из открытом
льду, мы отступим за пределы их ветрового преимущества и отрежем их от
моря, несмотря на все их оружие. Если они снова исчезнут, они снова будут
найдены, а тут и ландграф Арзудуна вернется со своей подмогой. Они не
убегут от нас! - и он крепко ударил лапой по столу. - И тогда мы будем
хозяевами не только богатств, но и всего этого торгового города, который
мы разграбим, а потом выжжем дотла.
В каюте раздались восторженные крики. Ракосса откинулся в кресле,
внутренне улыбаясь. Они снова были в его руках. Снисходить до них было не
слишком приятным занятием, но они должны постоянно чувствовать его
величие, чтобы не рассуждать! Чтобы подчиняться!
Да, у него будет плот с прекрасными высокими полозьями, сделанными из
металла пришельцев. У него будут таинственные короткострельные луки их
команды. Его солдаты, ставшие слишком болтливыми для солидных граждан,
теперь получат возможность забыть пустые измышления и заняться грабежом
Молокина. Он прославит собственное имя и имя своего народа!
Но он получит и нечто такое, что куда более заманчиво, нежели
завоевание и ограбление города или приобретение самого большого во всей
Тран-ки-ки ледового корабля или даже новая власть и дополнительный
престиж. Его глаза сузились и двойные веки почти закрылись, отчего у
ландграфа Пойолавомаара стал одурелый, сонный вид. У него будет наложница
Тиильям.
Пусть его командиры и солдаты грабят город. Он достаточно богат и без
этого. Не богатства ему нужны сейчас, а эта женщина.
Гул разговоров вокруг постепенно затихал, собравшиеся расходились, а
он все представлял и представлял себе, что он с ней сделает, когда его
лапы снова прикоснутся к ее коже.
И на этот раз она уже не уйдет от него!

Один из младших служащих Мирмиба показывал Этану и Сква пригороды
Молокина. Теперь они находились на дальней юго-западной стороне города,
где густые купы хвойного леса уходили от берега вверх по мелкому
ответвлению каньона. Оглядываясь назад, они могли видеть маленькие плоты,
носящиеся туда-сюда по чашеобразной гавани. Дым поднимался из каменных
труб. Мягкий ветерок приглушал звуки отдаленных верфей и города.
Осаждающий флот Пойолавомаара и возможность собственной гибели казались
очень далекими.
- Эти деревья, - гордо указал чиновник, - одни из самых старых и
высоких в каньоне. Мы не рубим их без разбора, а бережем на особый случай
- например, для главной мачты очень крупного плота. Они также защищают нас
от сильных ветров, которые иногда обрушиваются с плато на город.
Чиновник опустил руку и затормозил на обледенелой дорожке,
подстраиваясь к двум людям, которые вместе с ним взбирались в гору. Но они
так и не увидели лесопилки и склады строительных материалов, которые были
расположены дальше по каньону.
За их спинами раздался крик. Кричал молодой тран, который мчался за
ними вверх по склону. Он резко остановился, отдуваясь и тяжело дыша, как
бегун, сбившийся с ритма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39