Друг
Смигера повалился с выражением боли и удивления, словно все еще не мог
поверить в то, что с ним случилось. Он опустил взгляд на дыру у себя в
груди, уронил пику и недоуменно уставился в пространство. Глаза его
закрылись, и он осел на бок. Его пронзенный коллега зашатался, опрокинулся
назад и перевалился через край утеса.
Бросив еще один взгляд на залитые лунным светом стены крепостных
сооружений, Септембер поднялся и подошел к лежащему перед ними телу. Он
быстро осмотрел его, затем подхватил его за руку и за ногу. Короткий
бросок вниз подарил еще один труп ночи и льду. Ветер и большое расстояние
не дали им услышать, как тело разбилось о лед внизу. Этан ничего не имел
против этого, но он рассеянно подумал, уж не ударили ли падающие темные
тени по ошибке кого-нибудь из членов поджидающего их отряда. Однако теперь
у них не было времени беспокоиться об этом.
Они бросились к дверному проему. Вход в крепость был заблокирован
только одной дверью из толстой древесины. Дверь эта открывалась наружу;
она была как раз такого размера, чтобы траны могли протискиваться туда по
одному. Любой враг, которому удалось бы прерваться по лестнице вверх, был
бы расстрелян по одному, пытаясь пробраться в крепость.
Их задача была выполнена только наполовину. Было вполне разумно
предположить, что внутри их поджидает еще один часовой - если не целая
смена караула. Но никто не вышел наружу поинтересоваться происхождением
вспышек голубого света. Исчезновение часовых прошло незамеченным.
Септембер снова пристегнул излучатель к поясу и вновь взялся за
топорик.
Внутри мы никак не сможем пользоваться излучателями, - пробормотал
он. - Пока нам повезло, но внутри кто-нибудь наверняка обратит внимание на
свет за стеной. - Этан уже держал наготове свой нож.
- А что теперь? Может, нам просто войти внутрь и проверить, нет ли
часовых?
- Может, так и сделаем, дружище. Вроде они на должны запирать эту
дверь. Если часовые на лестнице дадут сигнал тревоги, они всегда успеют
запереть дверь.
Этан двинулся вперед и встал спиной к стене рядом с дверью. Септембер
положил руку в перчатке на горизонтальную задвижку на дверях и медленно
отодвинул ее. Этану показалось, что в темноте тихий скрежет прозвучал, как
выстрел. Как только задвижка была открыта, Септембер взялся за ручку двери
и потянул. Дверь не поддалась, и он потянул опять, на этот раз сильнее.
Скрипнули петли, но дверь не поддалась.
- Все-таки она заперта изнутри. Проклятие! - Он тяжело дышал. -
Попробуем-как еще разок. - Он передал Этану топор. Упершись ногами в
стену, он схватился за ручку двери обеими руками, сначала потянул, а потом
резко дернул.
Металлические петли снова застонали. Дверь приоткрылась на пару
сантиметров.
- Пинг! - раздался какой-то звук с другой стороны. Дверь распахнулась
сначала на полметра, а затем на метр... и металл сверкнул в лунном свете.
- Осторожнее!
Септембер отпустил ручку двери и повалился на камни, а Этан прыгнул
вперед, схватившись за излучатель. Не было времени доставать нож, он не
знал, сколько мечей встретят его в темноте. Гигант уже поднялся на колени,
готовый сцепиться с любым, кто покажется из двери.
- Извините... В этом свете так трудно разглядеть. - Эльфа
Курдаг-Влата убирала меч, уставившись на двух испуганных людей.
- Это ты! - выдохнул Этан.
Она повернулась, посмотрела на что-то, им пока не видное, затем
перевела напряженный взор с одного из мужчин на другого.
- Внутри больше никого не видно. А где часовые? - Когда никто из них
не ответил, она сделала короткий понимающий жест. - Хорошо. Я просидела
там внутри целых десять вате, пытаясь решить, что делать. Я знала, что они
выставлены здесь, и не могла придумать, как перерезать две глотки
одновременно, не поднимая при этом тревоги. Часовых скоро сменят, но
теперь у нас еще есть время. - Казалось, вдруг ее остановила внезапная
мысль. - Простите мою забывчивость, сэр Этан. Где только мои хорошие
манеры. Благодарю вас обоих за мое спасение.
- Я не хочу считать своей заслугой нечто, с чем ты почти справилась
сама, - ответил Септембер. - Клянусь честью, ты находчивая девчонка.
- Я старалась, как могла, сэр Сква. - Но, говоря это, она смотрела на
Этана, и ее желтые глаза блестели в слабом свете.
Он поспешно отвернулся:
- Нам бы лучше двигаться. Нечего испытывать удачу еще раз, оставаясь
здесь.
- Один момент.
Этан и Септембер обменялись непонимающими взглядами, когда она снова
исчезла в темном дворе крепости. К великому облегчению Этана, она почти
сразу же вернулась. Что-то темное и большое было перекинуто через ее
правое плечо. По ее спине болтались две безвольные конечности. Руки.
- Чтоб. Кто это? - спросил он.
- Я имела честь захватить пленного. - Если это тело было тяжело для
нее, она и виду не подавала. - Думаю, он в ранге оруженосца или даже выше.
Разве вам бы не хотелось узнать, кто на нас нападал сегодня и почему?
- Значит, ты тоже думаешь, что это было не простое пиратское
нападение? - Септембер улыбнулся ей, хотя в таком призрачном свете она не
могла бы рассмотреть под маской усмешку на его лице.
- Я ничего точно не знаю, но мне хотелось бы знать.
- Мне тоже. - Септембер подошел к ней. - Ну-ка дай мне его.
Она яростно уставилась на него.
- Уж не думаешь ли ты, что я не смогу справиться с таким пустячным
грузом?
- Я убежден, что ты справишься со всем, с чем захочешь, киска. Но ты
родилась не для того, чтобы лазить по ступенькам, а их там много, и
спускаться придется в темноте. Будь мы сейчас на гладком льду, я бы и рта
не раскрыл.
Она помедлила только минуту, передавая ему безвольное тело.
- В твоих словах правда, рыцарь. - Она снова обратила свое внимание
на Этана. - Ты так храбр - пуститься штурмовать крепость почти в одиночку!
- Просто мы лучше других умеем лазать вверх, - ответил он, чувствуя
себя не совсем удобно. - Пошли.
Именно Эльфе пришла в голову блестящая мысль закрыть и запереть на
задвижку проклятую дверь, оставшуюся позади них.

6
- Тише! - Гуннар делал отчаянные знаки собравшимся вокруг него
морякам. Он старательно всматривался в темноту прохода, который вел к
подножию лестницы. - Кто-то идет.
Звук шагов по камню, неразличимый для людей, но совершенно ясно
доносившийся до ожидающих транов, продолжался еще несколько минут.
- Я узнаю сэра Этана! - сказал один из оруженосцев, и тогда все
дружно бросились из засады, приветствуя дочь ландграфа и ее спасителей.
Когда они столпились вокруг нее, обмениваясь возгласами и шутками, Этан
снова поразился той неформальности отношений между правителями и
подданными, что было так характерна для транов. Вообще-то, ему показалось,
что некоторые из радостных объятий, которыми обменялась Эльфа с
несколькими из моряков, были уж слишком фамильярными. Гуннар не был
исключением.
- Ладно, наслаждайтесь вы всей славой этого приключения, - сказал
Этану рыжебородый рыцарь. В его голосе звенело счастье.
- Не приписывайте нам почести - мы только расчистили проход. - Он
указал на Эльфу. - Она уже поджидала нас за дверью.
- Вот с этим. - Септембер бросил потерявшего сознание пленника на
лед. При виде одного из похитителей готовые к сражению воины сердито
забормотали. Вокруг неподвижного тела тихо начало смыкаться опасное
кольцо.
Гуннар приказал им остановиться:
- Если мы не получим от этого удовольствие сейчас, то всегда сможем
убить его позднее. - Он посмотрел вниз, на безжизненного воина. - Думаю,
что мы получим такое удовольствие. Мудрец может учиться и по горящей
книге.
Веревка из пика-пины обхватила лодыжки пленника, вторая связала его
запястья, соединенные спереди. Два трана подхватили веревку, удерживавшую
его ноги, открыли перепонки и рванулись назад, к видневшемуся в отдалении
"Сландескри".
Набирая скорость, Этан удивлялся прочности и крепости шкуры транов.
Должно быть, спина пленника разрывается сейчас между телом и льдом. Он
рассказал о своем беспокойстве Буджиру, который несся рядом с ним.
Оруженосец с таким мягким обычно голосом торжественно заявил, что никому
не интересно, что творится со спиной пленника, всем интересен только его
рот, который должен заговорить.
Учитывая настроение группы, Этан решил, что сейчас не время
настаивать на более цивилизованном обращении с пленным. У него хватало
забот и без этого: он старался удержаться и сохранить равновесие, пока два
трана тянули его по льду.
Он бросил взгляд на запястье. Минус шестьдесят градусов.
Добравшись до корабля, они попали в объятия остальных членов экипажа.
Их приветствовали тем более радостно, когда убедились, что все они живы и
здоровы.
Последние десять минут Этан ждал, что сзади послышатся яростные крики
преследователей. Очевидно, часовые все еще не сменились в ничего не
подозревавшей крепости. Или, если смена уже пришла, и побег Эльфы
обнаружен, обитатели крепости еще не вышли из шока и обсуждают, что им
делать. К тому времени, когда они наберутся решимости снова напасть,
"Сландескри" будет далеко.
Та-ходинг уже отдавал команду поднять якоря. Хотя капитан и не был в
восторге от мысли вести огромный корабль ночью и, не переставая, ворчал по
этому поводу, его ледяному сиятельству пришлось примириться с военной
необходимостью.

Допрос пленного начался на следующее утро, когда ледяное судно было
уже далеко от утесов острова Арзудуна, и сияющее солнце осветило только
чистый голый лед позади них.
Хотя Этана и интересовали многие аспекты транской культуры, он
предпочел оставаться подальше от носа корабля, где происходил допрос.
Ветер поглощал почти все крики, которые доносились до него по палубе. Он
старался не слушать эти слабые, завывающие стоны, но понял, что не может
не думать о пропасти, отделявшей от него его транских друзей. Пропасть эта
не могла исчезнуть, хотя он был готов отдать жизнь за Гуннара и наоборот.
Возможно, пра-пра-прадед Этана много поколений назад был более
активен и принял бы более живое участие в допросе пленного, с таким же
жестоким безразличием, что и Эльфа или Балавер, и другие. Такое варварство
было обычным дня людей в прошлом, вплоть до двадцать первого века по
старому календарю.
Подумав, он был вынужден признать, что различия между современной
цивилизацией Содружества и феодальными порядками, обычными на Тран-ки-ки,
были не так уж велики. Все, что отличало новое общество от старого, это
только неформальность в отношениях и взаимопонимание, называемое моралью,
причем некоторые из общепринятых правил были записаны в виде законов.
Конечно, в его обществе тоже было немало граждан, пытавшихся
игнорировать первые, одновременно пытаясь обойти вторые. Ему не следует
слишком заноситься, иначе высокомерие по отношению к этой цивилизации
отбросит его слишком далеко. По крайней мере, методы транов отличали такие
добродетели, как прямота и простота, пусть они и были неосознанными. Один
особенно долгий, протяжный стон донесся до него через палубу, и он не мог
не содрогнуться, услышав его.
Обеспокоенный, он прошел по ступенькам, параллельным ледяной дорожке,
что поднималась на штурвальную палубу. Как всегда, Та-ходинг стоял, словно
какой-то прибор на своем диковинном корабле, глядя вперед, у крутого
штурвала. Время от времени он давал отрывистые указания рулевым, и колесо
начинало двигаться, или же громко кричал команды своим помощникам, а те
передавали их морякам, работавшим на мачтах.
Он был самым толстым из всех транов, что встречались Этану, и
отличался спокойствием, миролюбием и меньшей кровожадностью, чем обычные
матросы или профессиональные рыцари и воины.
- Что они с ним делают?
- С пленником-то? - Та-ходинг продолжал смотреть вперед далеко
вперед, на лед, убегавший под бушприт. - Они допрашивают его, друг Этан.
Слабое шипение, словно от поджариваемого бекона, примешивалось к шуму
ветра; это был шум, производимый пятью огромными коньками из дюраллоя,
резавшими лед.
- Я знаю это. Но как?..
Похоже было, что Та-ходинг серьезно обдумал ответ, перед тем как
заговорить.
- Я не знаю, каков в этом случае обычай твоего народа, или как
поступают жители этих земель, но в Уонноме и близлежащих городах допрос
военнопленного происходит по неизменным правилам. Чтобы продемонстрировать
свою смелость, силу и честь своей семьи, пленник должен или красноречиво
лгать или отказаться отвечать на все вопросы. Таким образом, он может
бросить вызов своим захватчикам с целью доказать, что он более
изобретателен и смел, чем они. Ему или ей будут задаваться вопросы, и
количество их будет увеличиваться до тех пор, пока пленный сможет на них
отвечать, не путаясь.
Количество времени и усилия, которые придется потратить захватившим
его для того, чтобы заставить его отвечать честно и правильно, определяет,
сколь велики будут заслуги пленного в загробной жизни.
- А что же бывает, если вопросов больше нет?
Та-ходинг был удивлен.
- Тогда, конечно же, пленного убивают.
- Но это же негуманно! - Кристаллики льда усеяли маску Этана.
Та-ходинг на какое-то время отвернулся от ледяного океана.
- Мы и не стараемся прикинуться тем, кого вы называете гуманистами,
друг Этан. Мы - траны. Я сам видел, как твой меч покраснел от крови в
Уонноме. Скажи мне, а как вы получаете ответы в вашем мире от кого-нибудь,
кто не хочет говорить с захватившими его воинами или с его начальством?
- Он будет подвергнут действию стрессового анализатора, - ответил
Этан. - Это машина. Она помогает получить ответы безболезненно для него и
всегда показывает, когда пленный говорит правду.
- Предположим, - задумчиво проговорил тран, - что пленный вообще
отказывается говорить?
- В таком случае к нему применяют насилие... его запирают, пока он
сам по доброй воле не решит ответить на все вопросы.
- А если он решит никогда не отвечать, что тогда?
- Полагаю, он навсегда останется в заключении.
- И вы никогда не получите нужные вам ответы, очень неразумно. Наш
способ куда лучше.
- Одну минуту, - сказал Этан. - А откуда вы знаете, что он говорит
правду? Что, если он притворяется, что говорит правду после того, как вы
пыта... допрашивали его?
На этот раз удивление Та-ходинга было еще больше, чем раньше. И вид,
и голос у него были, словно что-то шокировало его.
- Пленный потеряет все заслуги, приобретенные им при сопротивлении.
Он умрет, и у него не будет добродетелей, чтобы перенести его в загробную
жизнь.
Этан изменил манеру своих вопросов.
- После того, как пленный ответит на все вопросы, что вы задаете ему,
ответит честно и правдиво, если, как ты говоришь, так бывает, зачем же
убивать его?
- Убивают не всех.
- Хорошо, а зачем убивать этого?
- Потому, что он заслуживает смерти. - Кажется, в тоне ответа
прозвучала нота жалости к Этану. Нюансы речи транов все еще иногда
запутывали для Этана смысл.
Он хотел было что-то сказать, но передумал. Лучше прекратить
разговоры на эту тему, пока там продолжают допрос с пристрастием.
А продолжают ли? Этан напряг слух, но услышал только вой ветра и
шипение дюраллоевых полозьев, резавших лед.
На палубе показались Септембер и Гуннар. Этан призадумался, досмотрел
ли зрелище до конца его могучий друг? Временами он чувствовал сильную
привязанность к великану, к его всегда хорошему настроению, к его
пренебрежению опасностью и готовностью рисковать собой ради друга. Но
временами...
Сква Септембер, размышлял Этан, был сродни транам не только своими
физическими особенностями. Когда это сходство проявлялось, Этану и
Миликену Вильямсу становилось не по себе. Личность Септембера казалась ему
похожей на яблоко. Оболочка цивилизации была яркой и блестела, но была
очень-очень тонкой.
- Ну, юноша, мы узнали то, что хотели узнать.
- Не сомневаюсь. - Этан старался говорить как можно безразличнее. Но
он не мог не спросить затем: - А кто совершил финальное убийство? Ты, сэр
Гуннар?
У рыцаря-трана был расстроенный вид.
- Я, друг Этан? Я бы никогда не осмелился нарушить приличия. У меня
не было такого права разделаться с тем, кто заслужил столь сурового
приговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39