Гай Филипп пояснил:
- Лучше самим уложить несколько трусов, чем увидеть повальное бегство
и погибнуть всем.
Пакимер подумал, затем кивнул и отдал центуриону честь самым
торжественным образом. Марк никогда не замечал за смешливыми катришами
подобной серьезности. Пакимер заговорил со своими конниками. Разговоры о
бегстве быстро утихли.
- Не обращай внимания на Гая Филиппа, - сказал Квинт Глабрио
Горгидасу. - Он иногда груб, но он не имел в виду тебя.
- Ну, еще из-за этого впадать в расстройство, - бросил врач коротко,
но в его голосе звучала благодарность.
- Этот мягкий на слова парень прав, - заметил Виридовикс. - Когда вот
этот (он указал пальцем на Гая Филиппа) начинает говорить, он похож на
слабосильного в постели: все выплевывает раньше времени.
Старший центурион фыркнул и сказал:
- Будь я неладен! Ты впервые принял сторону грека, клянусь богами.
Виридовикс задумчиво пощипал усы.
- Да, пожалуй, - согласился он.
- А почему бы и нет, - заметил Марк Гаю Филиппу. - У тебя не было
никакой причины грубить Горгидасу, особенно после того, как он удостоил
тебя своей высшей похвалы.
- Ну хватит вам обоим кусать меня! - раздраженно воскликнул Гай
Филипп. - Горгидас, если ты принимаешь мои извинения, то я их тебе
приношу. Боги знают, ты один из немногих виденных мной врачей, кто
заслужил тот хлеб, который ест. Ты перевязал мое плечо, когда я вывихнул
его, а я наорал на тебя, не подумав.
- Все в порядке. Только что ты похвалил меня гораздо больше, чем я
тебя, - ответил Горгидас.
Недалеко вскрикнул легионер: стрела впилась в его руку. Врач вздохнул
и пошел перевязывать рану. Сейчас у него было немного работы. Победив в
сражении, казды сорвались с привязи, и даже Авшар не смог бы сейчас
остановить своих воинов. Некоторые еще преследовали видессианских солдат,
но большинство принялись грабить мертвецов или разбивать палатки прямо на
поле сражения. Закат уже догорел, и теперь быстро смеркалось.
Утолив жажду крови и пресытившись битвой, кочевники не слишком
рвались в атаку, чтобы добить тех немногих солдат, которые все еще упорно
держали оборону. Где-то в темноте дико закричал настигнутый каздом
человек. Скауруса пробрала дрожь, когда он подумал о том, как близки
римляне были к тому, чтобы разделить подобную же участь.
Он обратился к Гаю Филиппу:
- Горгидас сказал правду. Без тебя мы бы разбежались, как испуганные
телята, именно ты удержал нас вместе.
Ветеран пожал плечами. Лестные слова заставили его нервничать больше,
чем драка в самом огне битвы.
- Я просто знаю, как правильно отступать, вот и все. Черт бы меня
побрал - я обязан знать такие вещи, ведь я видел их за все эти годы
больше, чем достаточно. Ты начал с Цезарем во время галльской кампании, не
так ли?
Марк кивнул, вспомнив, что планировал короткое пребывание в армии
лишь для укрепления своей политической карьеры. Прошлое застилал густой
туман, словно все это случилось с кем-то другим.
- Я тоже думал об этом, - сказал Гай Филипп. - Ты ведь и сам, знаешь
ли, недурно воевал. Здесь, и в Галлии тоже. Иногда и даже забываю, что ты
не собирался посвятить себя армии. Ты держишься как настоящий солдат.
- Благодарю тебя, - горячо сказал Скаурус, зная, что центурион
говорил так же искренне, как Горгидас. - Ты помог мне больше, чем кто бы
то ни было. Если я хоть на йоту стал похож на хорошего солдата, так это
потому, что меня научил ты.
- Я всего лишь выполняю свою обычную работу, - сказал Гай Филипп,
мучаясь от неловкости. - Довольно бесполезной болтовни. - Он вгляделся в
темноту. - Я думаю, что нам уже удалось оторваться от каздов на достаточно
безопасное расстояние, и мы можем разбить лагерь.
- Да, пожалуй. Катриши прикроют нас от всадников, если те появятся
здесь, а мы сможем окопаться.
Скаурус отдал приказ буккинаторам, и те затрубили сигнал
остановиться.
- Да, конечно, - согласился Пакимер, когда трибун попросил прикрыть
его отряд во время фортификационных работ. - Ров и насыпь спасут в эту
ночь всех нас.
Он наклонил голову, и выражение его лица напомнило Скаурусу о Тасо
Ванесе, хотя оба катриша совсем не походили друг на друга.
- Укрепленный лагерь - одна из причин, по которой я решил
присоединиться к твоему отряду. Мы таких укреплений строить не умеем.
- Зато вы скачете на конях, как выпущенные на волю дьяволы. Посади
меня на лошадь, и я тотчас сломав себе шею.
Но время для шуток прошло, и Марк одобрительно взглянул на катриша.
Теперь нужно было серьезно подумать о том, что делать дальше. Пока они
укрепляли лагерь, казды не нападали на них, что было очень кстати.
Римляне, усталые от боя и от перехода, двигались, как сомнамбулы, зная,
что стоит им бросить работу, сон тут же одолеет их. Беглецы из разбитой
армии, которые присоединились к ним, тоже помогали - правда, очень неумело
- строить укрепления. Большинство солдат, примкнувших к римлянам, были
незнакомы Скаурусу, но некоторых он узнал. Марк был удивлен, увидев
Дукицеза, занятого установкой кольев. Не думал он, что тощий видессианин,
чью руку он недавно спас, выдержит на поле боя дольше, чем полчаса. И все
же бывший воришка был здесь, целый и невредимый, в то время как
бесчисленное количество высоких сильных парней полегли в битве и усеяли
поле своими неподвижными телами... Зимискес, Адиатун, Мазалон, сколько их
там было? Увидев Марка, Дукицез застенчиво махнул ему и вернулся к своей
работе.
Зеприн Красный тоже был здесь. Косматый халога не работал - он сидел
в пыли, обхватив голову обеими руками. Скаурус подошел к нему, и Зеприн
поднял глаза.
- А, это ты, римлянин, - сказал он. Голос его звучал глухо, как
насмешка над обычным рыком. Огромный синяк красовался на его левом виске,
сползая на щеку.
- Болит? - спросил трибун. - Я прикажу своему врачу осмотреть тебя.
Северянин покачал головой.
- Что мне в твоих лекаришках?.. Ни один из них не вылечит меня от
воспоминаний. - Он снова уткнулся лицом в ладони.
- Зачем ты обвиняешь себя? Император сам послал тебя гонцом!
- Да, послал, - горестным эхом отозвался Зеприн. - Отослал меня
укрепить левый фланг, когда погиб Комнос, - и боги погубили его как раз в
это время. Но битва шла хорошо, и мне больше нравилось сражаться с врагом
липом к лицу, чем передавать поручения. Маврикиос всегда ругал меня за
это. И поэтому я медлил дольше, чем нужно. А этот идиот Ортайяс... (он
добавил к его имени проклятие) продолжил командовать.
Ярость сделала голос халога грубым, а гнев более темным и холодным,
чем зимние облака его родины.
- Я знал, что он дурак, но не считал его трусом. Когда этот кусок
дерьма бежал, меня не было рядом, чтобы остановить всеобщую панику. Если
бы я внимательнее относился к своему долгу и поменьше любил свой топор,
сейчас мы охотились бы за убегающими каздами.
Марку ничего не оставалось, как только кивнуть и продолжать слушать:
в самообвинении Зеприна было достаточно правды, которая делала всякие
утешения невозможными. Халога, тускло взглянув на римлянина, закончил:
- Я пытался пробраться к Императору и получил вот это. - Он коснулся
своего опухшего синяка - Когда я очнулся, то увидел твоего маленького
доктора, который помог мне встать.
Трибун не помнил, когда именно Горгидас помог гиганту-северянину, но,
вероятно, невысокого грека было бы нелегко увидеть за спиной
великана-халога.
- Я даже не смог погибнуть смертью воина за моего повелителя, -
простонал халога.
При этих словах терпение Скауруса лопнуло.
- Слишком многие сегодня погибли, - резко сказал он. - Боги мои,
твои, Империи, - все равно чьи, спасли кого-то из нас, будь же благодарен
им за то, что мы остались в живых и можем копить силы для мести.
- Да, для мести придет время, - мрачно согласился халога. - И я знаю,
с кого нужно начинать.
Ортайясу Сфранцезу очень повезло: в этот миг он не видел Зеприна.

Римский лагерь был не так уж далеко от поля боя, чтобы они не слышали
стонов раненых. Их было так много, что, казалось, стоны разносятся далеко
вокруг. Нельзя было сказать наверняка, кто кричал от боли: намдалени,
видессианин, истекающий кровью, или казд, корчащийся от стрелы в животе.
- Хороший урок для всех нас, - заметил Горгидас, перед тем как
перевязать очередного солдата.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Виридовикс насмешливо.
- В страданиях все мы братья, хотя я желал бы, чтобы мы стали
братьями каким-нибудь другим способом.
Он смерил кельта гневным взглядом, словно вызывая его на поединок.
Виридовикс первым отвел взгляд. Он потянулся, почесался и сменил тему для
разговора.
Скаурус наконец заснул тяжелым беспокойным сном, полным страшных
видений. Казалось, с тех пор как он закрыл глаза, не прошло и минуты, а
легионер уже тряс его за плечо.
- Прошу прощения, командир, тебя ждут, - сказал солдат.
- А? Что? - пробормотал трибун, протирая заспанные глаза и желая
только одного: чтобы солдат убрался к черту и дал ему отдохнуть.
Ответ солдата облил его ледяной водой.
- Командир, с тобой хочет говорить Авшар.
- Что? - Рука Марка машинально сжала рукоять меча. - Хорошо, я сейчас
приду.
Он быстро надел полный доспех - никогда не знаешь, какие коварные
замыслы таит князь-колдун - и с обнаженным мечом в руке проследовал за
легионером через спящий лагерь. Два часовых-катриша появились в темноте за
пределами освещенного светом костров круга. У каждого наготове был лук со
стрелой.
- Он подъехал на лошади, как гость, которого пригласили на торжество,
и спросил тебя по имени, - сказал один из них Скаурусу.
Обычное хладнокровное мужество катриша было уязвлено скорее наглым
появлением Авшара, чем страхом перед его магической силой. Но товарищ его
относился к делу иначе. Он сказал:
- Мы стреляли несколько раз, господин. Он был так близко, что мы не
могли промахнуться, и все же ни одна стрела не задела его.
Глаза солдата широко раскрылись от страха.
- Но мы смогли отогнать ублюдка за пределы полета стрелы, - сказал
первый катриш уверенно.
Письмена друидов на галльском мече Марка начали тихо мерцать, но не
загорелись ярким огнем, как в день поединка с Авшаром. Однако они все еще
предупреждали его в колдовстве. Бесстрашный, как тигр, играющий с мышкой,
князь-колдун внезапно появился из темноты. Неподвижно, как статуя, он
сидел на своем черном скакуне.
- Червяки! Они меня "отогнали"! Вам не выгнать и червей из кучи
дерьма!
Первый катриш пробормотал проклятие и прицелился в Авшара Скаурус
удержал его:
- Не трать стрел понапрасну. Я думаю, его латы заколдованы.
- Ты прав, повелитель тараканов, - сказал Авшар, резко повернув
голову. - Но что это я так неучтив с человеком, которому хочу вернуть
кое-что из его имущества. Я нашел это на поле битвы.
Даже если бы Марк не знал характера своего врага, едкий юмор,
прозвучавший в его голосе, должен был сказать ему, что подарок колдуна -
особого свойства. Он из тех, что приносят радость дарящему, но отнюдь не
принимающему. И все же у Скауруса не было возможности отказаться. Пришлось
играть в игру Авшара до конца.
- Какую цену ты просишь за него? - спросил он.
- Цена? О, никакой. Как я уже сказал, эта вещь принадлежит тебе.
Возьми - и не благодари.
Князь-колдун склонился к тому, что лежало на седле, и бросил это в
трибуна. Предмет еще летел в воздухе, когда он повернул своего жеребца и
ускакал Марк и часовые в страхе отшатнулись в сторожу, опасаясь колдовской
ловушки или какого-нибудь трюка. Но подарок колдуна спокойно упал на землю
у противоположной стороны палисада и покатился к ногам трибуна.
Теперь ужасная шутка Авшара стала ясна. На Скауруса остекленевшими
глазами глядела голова Маврикиоса Гавраса. Черты лица все еще искажала
агония. Часовые снова пустили стрелы в колдуна, но это было бесполезно.
Его дьявольский смех без слов сказал им, что стрелы опять не достигли
цели.
Гай Филипп, наделенный безошибочным даром чуять беду, уже спешил к
ним. Он был одет только в плащ и шлем, а обнаженный меч сжимал в руке.
Центурион почти споткнулся о подарок Авшара и, узнав в чем дело,
побледнел.
- Как она попала сюда? - спросил он.
Марк объяснил, вернее, попытался это сделать. Он сбивался с мысли
каждый раз, когда опускал голову и видел мертвые глаза Императора.
Центурион выслушал его и зарычал:
- Пусть проклятый колдун хвастается своим трофеем. Но в конце концов
он за все заплатит, вот увидишь. А это (он отдал Маврикиосу прощальную
честь) мы уже знаем. Вместо того, чтобы тратить время, пугая нас, Авшар
мог бы покончить с Туризином. Но он дает Гаврасу возможность уйти, к тому
же, с доброй частью армии.
Гай Филипп был прав. Пока Туризин Гаврас жив - у Видессоса оставался
вождь, а после этой катастрофы Империи нужны все бойцы, которых можно
собрать. Мысли трибуна вернулись к утру этого дня. Ему хотелось бы
избавиться от воспоминаний о мертвом поле у Марагхи.
Дисциплина легионеров снова сыграла свою роль. Полная победа оставила
каздов в таком же беспорядке, как и их врагов.
Теперь у Скауруса были кавалеристы - катриши, так что он смог бы
встретиться с кочевниками на равных. Так или иначе, римляне должны
пробиться и выстоять.
Марк сурово посмотрел вслед Авшару и тихо добавил:
- Нет, игра еще не закончена. Далеко не закончена.

ГЛОССАРИЙ
латинских, греческих и видессианских слов,
встречающихся в Летописи
АГДЕР - королевство, расположенное к северо-востоку от Видессоса;
одна из провинций империи. Было завоевано варварами-кочевниками
(каморами), но в конце концов оставалась под властью Видессоса.
АКВИЛА - римский боевой штандарт в виде орла с распростертыми
крыльями в венке из дубовых листьев, укрепляющегося на длинном древке;
предшественник знамени.
АКРИТАЙ - отряд видессианской гвардии, укомплектованный коренными
видессианами.
АМОРИОН - город, расположенный на западе империи Видессос.
АРАНДОС - равнинная река, протекающая к западу от столицы Империи
Видессос.
БУККИНАТОР - трубач в римском легионе.
ВАСПУР - легендарный прародитель народа васпуракан, первый среди
людей, созданных Фосом, и - по праву первородства - самый знатный из них.
Васпуракане называют себя принцами, так как считают себя его прямыми
потомками.
ВАСПУРАКАН - небольшая горная страна, расположенная между Империей
Видессос и каганатом Казд. Вечная вражда между могущественными соседями
этой маленькой страны привела ее к разорению и принесла множество бед
мужественному и стойкому васпураканскому народу, известному своей
удивительной сплоченностью и свободолюбием. В войнах против Казда -
союзник Видессоса.
ВИА ПРИНЦИПАЛИС - см. "Римский лагерь".
ГАЛЛИЯ (в древности) - область, занимавшая территорию между рекой По
и Альпами (Цизальпинская Галлия), и между Альпами, Средиземным морем,
Пиренеями и Атлантическим океаном (Трансальпинская Галлия). С VI в. до
н.э. заселена кельтами, получившими у римлян название "галлы". Около 220
г. до н.э. территория Цизальпинской Галлии подчинена римлянам и превращена
в римскую провинцию; в 58-51 гг. до н.э. Цезарь завоевал Трансальпинскую
Галлию, а в 16 г. до н.э. вся страна была разделена на четыре римских
провинции (Нарбонскую Галлию, Лугдунскую Галлию, Аквитанию и Белгику).
ГАРСАВРА - небольшой город к эападу от Видессоса, расположенный в
месте слияния рек Эризэ и Аракдос; своеобразный торговый центр для большой
части западных территорий Империи.
ГАРУМ - своеобразный острый рыбный маринад, очень любимый римлянами и
часто поставлявшийся в легионы.
ГАСЛА (хаста) - тяжелое ударное копье.
ГИПАСТЕОС - губернатор видессианского города.
ГЛАДИЙ - римский меч. Короткие мечи легионеров предназначались для
нанесения колющего удара в ходе сражения плотно сомкнутыми рядами и на
очень близком расстоянии от противника. Мечи эти были сделаны из весьма
низкосортного железа. Короткий римский меч - демократическое оружие пеших
массовых сражений, вызывал презрение у варварских племен, где высоко
ценились и считались предметами роскоши длинные дорогие мечи из
превосходной стали, по своим свойствам не уступавшей дамасской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44