Только Сэм сомневался: он во всяком случае
считал лодки не менее опасными, чем диких кобылиц, или даже более
опасными, и пережитые опасности не заставили его думать о них лучше.
- Все для вас будет готово и будет ждать вас в гавани завтра в
полдень, - сказал Келеборн. - Я пришлю вам утром помощников, чтобы
подготовиться к путешествию. Теперь мы все желаем вам приятной ночи и
спокойного сна.
- Доброй ночи, мои друзья! - сказала Галадриэль. - Спите в мире! Не
беспокойте свои сердца мыслями о предстоящей дороге. Может, тропа, которую
вам предстоит пройти, уже лежит под вашими ногами, хотя вы ее и не видите.
Доброй ночи!
Путники вернулись в свой павильон. Леголас пошел с ними: это была
последняя их ночь в Лотлориене, и, несмотря на пожелание Галадриэль, они
хотели посовещаться.
Долгое время они обсуждали, что им делать и как лучше выполнить свою
задачу, касающуюся кольца, но ни к какому решению не пришли. Было ясно,
что большинство хотело вначале идти в Минас Тирит и хотя бы на время
избавиться от ужаса врага. Они пошли бы за предводителем через реку и в
тень Мордора, но Фродо не сказал ни слова, а Арагорн все не мог принять
решения.
Его собственный план, пока с ними оставался Гэндальф, заключался в
том, чтобы отправиться с Боромиром и помочь мечем освобождению Гондора. Он
верил, что весть пришедшая Боромиру во сне, была вызовом и что наконец
потомок Элендила может вступить с Сауроном в схватку за господство...
Но в Мории ноша Гэндальфа была возложена на него, и он знал, что не
сможет оставить кольцо, если Фродо в конце концов откажется идти с
Боромиром. Но какую помощь он или любой другой член товарищества сможет
оказать Фродо? Только идти с ним рядом во тьму?
- Я пойду в Минас Тирит один, если понадобится, ибо это мой долг, -
сказал Боромир, после этого он долго молчал, не сводя глаз с Фродо, как бы
стараясь прочесть мысли невысоклика. Наконец он снова заговорил, мягко,
как бы рассуждая с самим собой. - Если вы только хотите уничтожить Кольцо,
- сказал он, - тогда мало пользы в войне или оружии, и люди Минас Тирита
не смогут помочь. Но если вы хотите уничтожить вооруженную мощь Повелителя
Тьмы, тогда глупо идти с оружием в его владения и безрассудно бросить... -
Он внезапно замолчал, как будто поняв, что произносит свои мысли вслух. -
Безрассудно рисковать жизнями, я имею в виду, - закончил он. - Это выбор
между обороной в укрепленном месте и походом прямо в объятия смерти. По
крайней мере, так мне кажется.
Фродо уловил что-то новое и страшное во взгляде Боромира и пристально
взглянул на него... Очевидно, мысли Боромира отличались от его
заключительных слов. Безрассудство бросить... Что? Кольцо власти? Он
сказал нечто подобное на Совете, но потом принял поправку Элронда. Фродо
посмотрел на Арагорна, но тот был глубоко погружен в собственные мысли и,
казалось, не заметил слов Боромира. Так и кончился спор. Мерри и Пиппин
уже уснули. Сэм клевал носом. Было уже поздно.
Утром, когда они начали паковать свои пожитки, к ним пришли эльфы,
владеющие их языком, и принесли в подарок много еды и одежды. Еда была в
основном в виде очень тонких лепешек, снизу коричневых, а сверху цвета
крема. Гимли взял одну лепешку и с сомнением посмотрел на нее.
- Хлеб, - тихонько сказал он, обломив хрупкий кусочек и пробуя его.
Выражение его лица быстро изменилось, и он с удовольствием съел всю
лепешку.
- Не больше! Не больше! - со смехом воскликнул эльф. - Вы съели
достаточно для дневного перехода.
- Я думал, это что-то вроде хлеба, который люди Дейла пекут для
путешествий в диких местах, - пояснил гном.
- Так и есть, - согласился эльф. - Но мы называем его лембас или
путевой хлеб, он подкрепляет лучше, чем любая пища людей, и он гораздо
вкуснее.
- Верно, - сказал Гимли. - Он вкуснее медовых тортов беорнингов, а
это очень высокая похвала: никто лучше беорнингов не печет тортов, но они
не очень охотно угощают своими тортами путешественников в наши дни. Вы
гостеприимные хозяева!
- И все же мы просим вас беречь эту еду, - сказали эльфы. - Ешьте
понемногу и только когда захотите. Эти лепешки будут служить вам, когда
все остальное кончится. Они много дней сохраняют свежесть, если их не
ломать и держать завернутыми в листья, как мы их вам принесли. Одна
лепешка может дать силы для дневной работы, и даже если это высокий
человек из Минас Тирита.
Затем эльфы раздали всем путникам принесенную ими одежду. Каждому они
дали плащ с капюшоном, сшитый по размеру из легкой и теплой пряжи
Галадриэли. Трудно было определить цвет плащей: под деревьями они казались
серыми, как сумерки, но когда они двигались или попадали под луч света, то
становились зелеными, как листья в тени, или коричневыми, как хлебное поле
ночью, или темно-серебряными, как вода при свете звезд. Каждый плащ
укреплялся на шее брошью в виде листа, зеленого, выложенного серебром.
- Это волшебные плащи? - спросил Пиппин, удивленно глядя на них.
- Не знаю, что вы имеете в виду, - ответил предводитель эльфов. - Это
отличная одежда, и сделана она из хорошей шерсти. Это обычная эльфийская
одежда, если вы это имеете в виду. Лист и ветвь, вода и камень - у них
цвет этих прекрасных вещей в Лориене, который мы так любим, мы вкладываем
мысли о том, что любим, в то, что делаем. Это одежда, а не латы, и она не
отразит меч или стрелу. Но она будет хорошо служить вам: ее легко носить,
она в холод согреет вас, а в жару в ней прохладно. И она спрячет вас от
вражеского глаза, когда вы идете среди камней или деревьев. Госпожа
действительно любит вас! Она сама со своими девушками спряла эту пряжу...
И никогда раньше не давали мы чужестранцам нашу одежду.
После завтрака товарищество распрощалось с лужайкой у фонтана. На
сердце у них было тяжело: это прекрасное место стало им вторым домом, хотя
они и не могли сказать, сколько дней и ночей провели они здесь. Когда они
стояли, глядя на белую воду в солнечном свете, к ним подошел Халдир. Фродо
с радостью приветствовал его.
- Я вернулся с северной границы, - сказал эльф, - и теперь вновь
назначен вашим проводником. Долина Димрилл полна облаков дыма, а горы
беспокойны. В глубине же земли слышен гром. Если кто-то из вас думал
вернуться на север, домой, вы больше не сможете идти этим путем. Но
идемте! На юг лежит теперь ваша дорога.
Когда они шли через Карас Галадон, зеленые тропы были пусты, но в
деревьях над ними были слышны голоса и пение. Сами они шли молча. Наконец
Халдир привел их на южный склон холма к белому мосту: они перешли его и
покинули город эльфов. Затем они свернули с мощеной дороги и пошли по
тропе, которая вела вглубь деревьев меллорн, на юго-восток, к берегам
реки.
К полудню они прошли около десяти миль и оказались на высоком зеленом
холме. Выйдя на поляну, они неожиданно увидели себя на краю леса. Перед
ними лежала длинная лужайка со сверкающей травой, усеянная золотыми
э_л_а_н_о_р_а_м_и. Лужайка узким языком тянулась между яркими полосами:
справа и к западу сверкала Сильверлоуд, слева и к востоку катила свои
широкие воды великая река, темная и глубокая. На дальнем берегу лесистая
местность тянулась на юг, сколько хватало глаз, но берег был мрачным и
обнаженным. Ни один меллорн не поднимал своей золотой кроны за границами
Лориена.
На берегу Сильверлоуд, на некотором расстоянии от места встречи двух
рек, был устроен причал из белого камня. У него стояло много лодок и барж.
Некоторые были ярко раскрашены и сверкали золотом и серебром, но
большинство были белыми или серыми. Для путешественников подготовили три
маленькие серые лодки, в них эльфы сложили их багаж. К тому же в каждую
лодку положили по три мотка веревки, тонкой, но очень прочной, шелковистой
на ощупь и серой, как плащи эльфов.
- Что это? - спросил Сэм, поднимая один моток, лежавший на берегу.
- Конечно, веревка, - ответил эльф в лодке. - Никогда не
путешествуйте без веревки! А эта длинная, прочная и легкая. Она может быть
полезной во многих случаях.
- Можете не говорить мне этого! - сказал Сэм. - Я пришел без веревки,
и это меня очень беспокоило. Я кое-что знаю об изготовлении веревок, и
меня интересует, из чего она сделана.
- Она сделана из _х_и_т_л_е_й_н_а, - объяснил эльф, - но сейчас нет
времени рассказывать вам, как ее делать. Если бы мы знали, что вас
интересует это искусство, мы научили бы вас. А теперь увы! Если только вы
не вернетесь к нам позже, вам просто придется удовлетвориться нашим
подарком. Пусть он хорошо послужит вам!
- Пора! - сказал Халдир. - Все готово. Садитесь в лодки! Но вначале
соблюдайте осторожность.
- Побереги слова, - сказал другой эльф. - Эти лодки легки, прочны и
устойчивы, не то что лодки других народов. Они не утонут, даже если их
нагрузить до краев. Но ими нужно уметь управлять. Будет разумно, если вы
вначале попробуете управляться с ними здесь, у причала, раньше чем
попадете в течение.
Отряд разместился так: Арагорн, Фродо и Сэм сели в одну лодку,
Боромир, Мерри и Пиппин - в другую, в третьей были Леголас и Гимли,
которые сдружились друг с другом. В этой последней лодке было сложено
большинство груза. Лодки двигались при помощи коротких весел с широкими
лопастями в форме листьев. Когда все было готово, Арагорн повел их вверх
по течению Сильверлоуд. Течение был быстрое, и они передвигались медленно.
Сэм сидел в лодке, ухватившись за борта и печально глядя на берег. Солнце,
отражаясь в воде, слепило ему глаза. Когда они проплывали мимо зеленых
полей косы, деревья спустились до самой воды. Тут и там падали золотые
листья и плыли по пенистой воде. Воздух был чист и спокоен, было тихо,
только высоко в небе пели жаворонки.
Река повернула, и тут они увидели большого лебедя, гордо плывшего им
навстречу. Вода пенилась по обе стороны его изогнутой шеи. Клюв его
сверкал, как расплавленное золото, а глаза горели, как драгоценные камни,
большие белые крылья были полуприподняты. Когда он подплыл ближе,
послышалась музыка. Неожиданно они увидели, что это - корабль, с
эльфийским искусством построенный в форме лебедя. Два эльфа, одетые в
белое, сидели за черными веслами. В корабле сидел Келеборн, рядом с ним
стояла Галадриэль, высокая и белая, венок из золотых цветов был на ее
волосах, в руках она держала арфу и пела. Печально и мягко звучал ее голос
в холодном ясном воздухе.
Я пела о листьях, о листьях из золота,
И листья из золота выросли там,
Я пела о ветре, и ветер пришел туда
И нежно прошелся по тонким ветвям.
И ночью и днем в море волны бежали,
И пена вскипала на бурных валах,
А под Илмарилом росло без печали
То дерево с желтой листвой на ветвях.
О, как в Эльдамаре те листья сверкали
Когда над землей проплывал лунный свет
Исчез Тирион, и те листья пропали,
И только слезинки блестят при луне.
О Лориен! Зимы твои недалеки,
И близок тот голый безлиственный день
Когда унесут голубые потоки
Последние листья - и скроет их тень.
О Лориен! Время тебе не подвластно,
Но все же я долго здесь прожила,
Увял эланор на поляне прекрасной,
Хотя я весну в своей песне звала.
Сейчас моя песня корабль призывает,
Хочу я обратно по морю уплыть.
Но бурное море меня не пускает.
Надежда погибла, и счастью не быть.
Арагорн остановил лодку, когда корабль-лебедь подплыл ближе. Госпожа
кончила песню и приветствовала путников.
- Мы пришли попрощаться с вами, - сказала она, - и передать вам
благословение нашей земли.
- Хотя вы были нашими гостями, - сказал Келеборн, - вы еще не ели с
нами, и мы вас приглашаем на прощальный пир, здесь, у текущих вод, которые
унесут вас далеко от Лориена.
Лебедь медленно подплыл к причалу, и они повернули свои лодки и
последовали за ним. Здесь, на самом конце Эгладила, на зеленой траве, был
устроен прощальный пир, но Фродо ел и пил мало, впитывая только красоту
госпожи и ее голос. Она больше не казалась пугающей, но была полна скрытой
силы. И она казалась ему такой, какой позже изредка люди видели эльфов:
присутствующей здесь, но как бы отдаленной, живым видением того, что давно
унесено течением времени.
После того как они поели, сидя на траве Келеборн снова заговорил об
их путешествии. Подняв руку, он указал на юг, на леса за косой.
- Спустившись по течению, - сказал он, - вы обнаружите, что деревья
редеют, и вскоре окажетесь в голой безлесой местности... Там река течет в
каменных берегах посреди высоких пустошей, заросших вереском, пока наконец
после многих лиг она приходит к высокому острову Тиндрок, который мы
называем Тол Брандир. Здесь она охватывает своими рукавами каменистые
берега острова и с большим шумом падает водопадом Раурос вниз, в Ниндальф,
Ветванг, как вы называете его, на своем языке. Это обширный район
медлительных проток, где течение становится извилистым и делится на много
рукавов. Здесь в реку множеством устьев впадает Чистолесица из Фэнгорна с
запада. У этого места по правую сторону великой реки лежит Рохан. На
дальнем берегу мрачные холмы Эмин Нуила. Ветер дует здесь с востока над
мертвыми болотами и землями Номан к Кирит_Горгор, к черным воротам
Мордора.
Боромир и те, кто захочет с ним идти в Минас Тирит, должны будут
оставить великую реку у Рауроса и пересечь Чистолесицу раньше, чем он
достигнет болот. Но они не должны идти пешком слишком далеко по течению,
не рискуя застрять в лесу Фэнгорн... Это странная земля и сейчас о ней
мало известно. Но Боромир и Арагорн, несомненно не нуждаются в этом
предупреждении.
- Действительно, мы в Минас Тирите слышали о Фэнгорне, - сказал
Боромир. - Но то, что я слышал, казалось мне большей частью бабушкиными
сказками, какие мы рассказываем детям. Все, что лежит к северу от Рохана,
теперь так далеко от нас, что фантазия может свободно блуждать там. В
старину Фэнгорн лежал на границах нашего королевства, но теперь прошло уже
много поколений с тех пор, как кто-то из нас навещал его, чтобы
опровергнуть или подтвердить легенды, дошедшие до нас из отдаленных лет.
Я сам несколько раз бывал в Рохане, но никогда не уходил к северу от
него. Когда я был послан в качестве вестника, я прошел через проход у
отрогов Белых гор и пересек Изен и Грейфлуд на севере. Долгое и
утомительное путешествие. Думаю, я прошел четыреста лиг, и это заняло у
меня несколько месяцев: я потерял лошадь в Тарбаде, переправляясь через
Грейфлуд. После этого путешествия и пути, который я проделал вместе с
товариществом, я не сомневаюсь, что найду путь и через Рохан, и через
Фэнгорн, если потребуется.
- Тогда я не должен больше говорить, - сказал Келеборн. - Но не
пренебрегайте сказаниями, дошедшими к нам из отдаленных годов, часто
случается, что в бабушкиных сказках есть то, что нужно знать мудрецам.
Теперь с травы поднялась Галадриэль и, взяв у одной из своих девушек
чашку, она наполнила ее белым медом, дала Келеборну.
- Время выпить прощальную чашу, - сказала она. - Пей, господин
Галадрима! Пусть ваше сердце не печалится, хотя ночь следует за днем, а
наш вечер близок.
Потом она поднесла каждому путнику чашу и попрощалась. Но когда они
выпили, она велела снова им сесть на траву, для нее и Келеборна были
поставлены стулья. Девушки молча стояли за ней, пока она смотрела на
гостей. Наконец она снова заговорила.
- Мы выпили прощальную чашу, - сказала она, - и тень расставания
легла меж нами. Но прежде чем вы уйдете, я дам вам подарки, которые
господин и госпожа Галадрима предлагают вам в память о Лотлориене.
И она назвала всех по очереди.
- Вот дар Келеборна и Галадриэль предводителю товарищества, - сказала
она Арагорну и дала ему ножны, сделанные в соответствии с его мечом. На
них были изображения цветов и листьев из серебра и золота, а в середине
жемчугом было выложено эльфийскими рунами название Андрил и родословная
этого меча.
- Лезвие в этих ножнах не будет сломано даже в поражении, - сказала
она. - Но не нужно ли вам еще чего-нибудь от меня? Меж нами опускается
тьма, и, может быть, мы не встретимся больше, разве что на дороге, откуда
нет возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57