Казалось, они исчезли с севера.
- По крайней мере восемь из девяти на время можно сбросить со счета,
- сказал Гэндальф. - Было бы опрометчиво слишком успокаиваться, но я
думаю, мы можем надеяться, что Духи Кольца рассеяны и вынуждены вернуться
к своему хозяину в Мордор, пустые и бесформенные.
Если это так, то пройдет какое-то время прежде чем они снова смогут
начать охоту. Конечно, у врага есть и другие слуги, но и они вынуждены
будут вначале добраться до Раздола, чтобы здесь взять наш след. И если мы
будем осторожны, им придется не очень легко. Но больше откладывать отъезд
нельзя.
Элронд пригласил к себе хоббитов. Он серьезно посмотрел на Фродо.
- Время пришло, - сказал он. - Если увозить Кольцо, то это нужно
теперь. Но те, кто пойдет с ним, не должны рассчитывать на помощь войны и
силы. Они должны проникнуть глубоко во владения врага без всякой помощи.
Вы все еще хотите, Фродо, служить хранителем Кольца?
- Да, - ответил Фродо. - Я пойду с Сэмом.
- Тогда я больше не могу помочь вам даже советом, - сказал Элронд. -
Я могу предвидеть лишь малую часть вашей дороги, как вы выполните ваше
задание, я не знаю. Тень подползла теперь к подножью гор и
распространяется до границ Грейфлуда. А в тени все скрыто для меня. Вы
встретите множество врагов, иногда открытых, иногда тайных; мы можете
встретить и друзей на пути там, где меньше всего из ждете. Я пошлю
вестников к тем, кого я знаю в широком мире, но так опасны стали теперь
дороги, что некоторые сообщения вообще не дойдут, а некоторые дойдут не
быстрее вас.
И я выберу вам товарищей в дорогу, если они захотят, а судьба
позволит. Их должно быть немного, так как вся ваша надежда на быстроту и
скрытность. Даже если бы в моем распоряжении было войско эльфов древности,
оно мало помогло бы, наоборот, лишь разбудило бы силу Мордора.
Товарищество Кольца будет состоять из девяти: девять путников
выступят против девяти всадников, представляющих зло. С вами и вашим
верным слугой пойдет Гэндальф, это будет его величайшее задание и может
быть, конец всей его работы.
Что касается остальных, то они будут представлять свободные народы
мира: эльфов, гномов и людей. Леголас пойдет от эльфов, Гимли, сын Глоина
- от гномов. Они согласны идти до горных проходов, а может и дальше. Из
людей с вами пойдет Арагорн, сын Арахорна, ибо кольцо Исилдура тесно
связано с ним.
- Бродяжник! - воскликнул Фродо.
- Да, - с улыбкой ответил Арагорн. - Я просил разрешения быть вашим
товарищем, Фродо.
- Я сам хотел просить вас идти с нами, - сказал Фродо, - но я думал,
вы пойдете в Минас Тирит с Боромиром.
- Пойду, - сказал Арагорн. - Меч-который-сломан будет сплавлен вновь,
прежде чем я начну войну. Но ваша дорога и наша дорога лежат вместе на
много миль. Поэтому и Боромир будет в нашем товариществе... Он храбрый
человек.
- Значит, нужно найти еще двоих, - сказал Элронд. - Я обдумаю это. Я
могу послать кого-нибудь из живущих у меня в доме.
- Но это не оставит места для нас! - в отчаянии воскликнул Пиппин. -
Мы не хотим оставаться. Мы хотим идти с Фродо.
- Это потому что вы не понимаете и не можете представить себе, что
вас ждет впереди, - возразил Элронд.
- И Фродо не представляет себе этого, - заметил Гэндальф, неожиданно
поддерживая Пиппина. - И никто из нас не знает, что его ждет. Правда, если
бы эти хоббиты осознали весь размер опасности, они не осмелились бы идти.
Но они очень хотят идти, и если им не позволить, они будут чувствовать
себя очень несчастными. Я думаю, Элронд, что в этом случае следует больше
верить их дружбе, чем мудрости. И даже если вы выберете для нас в
попутчики владыку эльфов, такого, как Глорфиндель, он не сможет ни взять
штурмом Башню Тьмы, ни с помощью силы пробиться к огню.
- Ваши слова справедливы, - согласился с магом Элронд, - но я в
сомнении. Я предчувствую, что Удел в опасности. Я хотел послать этих двоих
вестниками, чтобы они в соответствии с обычаями своей страны предупредили
ее жителей. Во всяком случае я считаю, что младший из этих двоих, Перегрин
Крол, должен остаться. Мое сердце против его участия.
- Тогда, мастер Элронд, вы должны посадить меня в темницу или послать
меня домой связанным в мешке, - сказал Пиппин. - Иначе я все равно пойду с
товариществом.
- Да будет так. Вы пойдете, - согласился Элронд и вздохнул. - Теперь
есть все девять. Через семь дней вы должны выступить.
Меч Элендила вновь был скован эльфийскими кузнецами, а на его лезвии
был выплавлен девиз: семь звезд между лунным полумесяцем и солнцем с
лучами; вокруг них было написано множество рун: "Арагорн, сын Арахорна,
отправляется на войну к границам Мордора". Ярко засверкал меч, когда он
был совсем готов, солнце красными отблесками отражалось в нем, а луна
сияла холодом, края его были тверды и остры. И Арагорн дал ему новое имя,
назвав Андрил - Пламя Запада.
Арагорн и Гэндальф прогуливались вместе или сидели, разговаривая о
своей дороге и опасностях, которые они на ней встретят. Они рассматривали
карты и книги, бывшие в доме Элронда. Иногда с ними был и Фродо, но он
удовлетворялся их руководством и проводил как можно больше времени с
Бильбо.
В эти последние дни хоббиты по вечерам часто сидел в зале огня, и
здесь среди множества других сказаний они услышали полностью легенду о
Берене и Лютиен и о выигрыше большой жемчужины, но в те дни, когда с ними
не было Мерри и Пиппина, Фродо и Сэм закрывались с Бильбо в его маленькой
комнатке. Здесь Бильбо читал главы своей книги или отрывки своих стихов
или делал записи о приключениях Фродо.
В утро последнего дня Фродо был один с Бильбо, и старый хоббит
вытащил из-под своей кровати деревянный сундучок. Он поднял его крышку и
загляну внутрь.
- Здесь твой меч, - сказал он. - Но он сломан, ты знаешь. Я взял его,
чтобы обломки не потерялись, но забыл попросить кузнецов сплавить их.
Теперь уже не успеть. Поэтому я подумал, что тебе нужен другой меч.
Он достал из сундука маленький меч в старых поношенных кожаных
ножнах. Бильбо вытащил меч из ножен, и отполированное и тщательно
протертое лезвие сверкнуло холодно и ярко.
- Это жало, - сказал он и легко вонзил лезвие в деревянную балку. -
Возьми его, если хочешь. Я думаю, что мне он не понадобится больше.
Фродо с благодарностью принял меч.
- Здесь есть еще кое-что, - сказал Бильбо, доставая сверток, который
казался слишком тяжелым для своего размера. Он развернул несколько старых
курток, и в руках у него оказалась кольчуга. Она была сплетена из
множества колец, гибких, как холст, холодных, как лед, и твердых, как
сталь. Она сияла, как освещенное луной серебро, и была усажена маленькими
жемчужинами. При ней был пояс из перламутра и хрусталя.
- Прекрасная вещь, верно? - сказал Бильбо, поднося ее к свету. - И
полезная. Эту кольчугу дал мне Торин. Я забрал ее из Микел-Делвина перед
уходом и упаковал вместе со своим багажом. Все, что напоминало мне о
путешествии, за исключением Кольца, я взял с собой. Но я не думал
использовать кольчугу, и мне она теперь не нужна. Я лишь иногда
разглядывал ее. Надев ее, ты едва ли почувствуешь ее вес.
- Я думаю... Я думаю, мне она не подойдет, - усомнился Фродо.
- Точно то же сказал и я, - заметил Бильбо. - Никогда не заботься о
внешности. И ты можешь носить ее под одеждой. Давай! Ты разделишь эту
тайну со мной. Никому о ней не говори! Я буду спокойней, зная, что ты
носишь ее. Мне кажется, что она не поддастся даже ножам черных всадников,
- закончил он тихо.
- Хорошо, я возьму ее, - сказал Фродо. И Бильбо надел на него
кольчугу и прикрепил к сверкающему поясу жало, потом поверх кольчуги Фродо
надел рубашку и куртку.
- Прекрасный хоббит! - одобрительно сказал Бильбо. - Но в тебе есть
больше, чем об этом говорит наружность. Желаю тебе удачи! - Он отвернулся
и принялся глядеть в окно, пытаясь напевать какую-то песенку.
- Я не могу как следует поблагодарить вас, Бильбо, за это и за всю
вашу прошлую доброту, - сказал Фродо!
- И не пытайся! - ответил старый хоббит, оборачиваясь и хлопая Фродо
по спине. - Ой! - воскликнул он. - Как твердо! Помни: хоббиты должны
держаться вместе, особенно Торбинсы. Все, что я прошу в обмен: это будь
осторожен и возвращайся назад с новостями и любыми старыми песнями и
сказками, какие услышишь. Я постараюсь до твоего возвращения закончить
свою книгу. Мне хочется написать и другую...
Он замолчал и, вновь отвернувшись к окну, тихонько запел:
Я сидел и глядел на огонь
И видел в дрожащем пламени
Лето, что было давно,
И цветы, покрывавшие камни.
Злую осень я вспоминал
И деревья, ронявшие листья,
Ветра дикого дальний порыв,
Облака, проплывавшие быстро.
Скоро тихо придет зима,
Но зимы я уже не увижу.
И хоть я смертельно устал,
Жаль, что много я не видел.
Я сидел и глядел на огонь,
Вспоминая своих знакомых,
Тех, кто был и ушел давно,
И других, неизвестных и новых.
Я сидел и глядел на огонь,
На огонь, горящий, как солнце,
И услышал: вернулся домой
Тот, кто утром ушел надолго.
Был холодный серый день в конце декабря. Восточный ветер свистел в
голых ветвях деревьев и шумел в темных соснах на холмах. Темные и низкие
разорванные облака быстро плыли над головой. Когда начали сгущаться ранние
вечерние тени, товарищество было готово пуститься в путь. Они должны были
выступить в темноте: Элронд советовал им путешествовать под покровом тьмы,
пока они не удалятся достаточно далеко от Раздола.
- Вы должны опасаться множества глаз слуг Саурона, - сказал он. - Я
не сомневаюсь, что известие о поражении всадников уже дошло до него, и он
полон гнева. Вскоре его шпионы - пешие и крылатые - заполнят земли севера.
Вы в пути должны опасаться даже неба над головой.
Товарищество брало с собой мало оружия и военного снаряжения, оно
надеялось не на сражения, а на скрытность. Арагорн был вооружен только
Андрилом, другого оружия у него не было. Он вновь оделся в
ржаво-коричневое и зеленое, как скиталец диких земель. У Боромира был
длинный меч, того же типа, что и Андрил, но с менее славной родословной.
Кроме того, он нес щит и боевой рог.
- Громко и ясно звучит он в долине меж холмов, - пояснил Боромир, - и
пусть бегут все враги Гондора!
Поднеся его к губам, он загудел, и эхо полетело от скалы к скале. Все
кто услышал его в Раздоле, вскочили на ноги.
- Не торопитесь вновь трубить в свой рог, Боромир, - сказал Элронд, -
пока не окажетесь на границе своей земли. Иначе вы можете привлечь врага.
- Может быть, - согласился Боромир. - Но я всегда трубил в свой рог,
пускаясь в путь, и хотя теперь нам придется идти в тени, я не пойду как
вор в ночи.
Гном Гимли единственный открыто надел кольчугу из стальных колец:
гномы легко переносят тяжести. У пояса его висел топор с широким лезвием.
У Леголаса был лук и колчан со стрелами, а на поясе - длинный белый нож. У
младших хоббитов были мечи, взятые ими в кургане, но Фродо взял с собой
только жало. Его кольчуга, как и советовал Бильбо, оставалась скрытой.
Гэндальф взял свой посох, сбоку у него висел меч Глемдринг - молотящий
врагов, - брат Оркриста, лежащего на груди Торина под Одинокой горой.
Элронд всех в изобилии снабдил теплой одеждой, у всех были куртки и
плащи, подбитые мехом. Пища, запасная одежда, одеяла и другие необходимые
в дороге вещи были погружены на пони. Этим пони было то бедное животное,
которое они купили в Пригорье.
За время стоянки в Раздоле этот пони удивительно изменился: шерсть
его лоснилась, и к нему, казалось, вернулась живость юности. Сэм настоял,
чтобы выбрали его, заявив, что Билл - так он назвал его - зачахнет, если
его не возьмут.
- Это животное чуть ли не разговаривает, - сказал он, - и заговорит,
если останется здесь еще немного. Он своим взглядом сказал мне так же
ясно, как мастер Пиппин говорит словами: "если вы не возьмете меня с
собой, Сэм, я сам пойду за вами."
Итак, Билл был грузовой пони, и он, единственный из членов отряда не
казался угнетенным.
Прощание произошло в большом зале у огня, и теперь ждали только
Гэндальфа, который еще не вышел из дома. В открытую дверь был виден блеск
огня, во множестве окон горел мягкий свет. Бильбо сгорбился в плаще, молча
стоя на пороге рядом с Фродо. Арагорн сидел, склонив голову на колени,
только Элронд полностью понимал, как много значит для него этот час.
Остальные были видны во тьме смутными очертаниями.
Сэм стоял возле пони, почесывая его за ухом и тоскливо поглядывая на
реку, шумящую на камнях внизу - его страсть к приключениям была на самом
низком уровне.
- Билл, старина, - говорил он, - тебе не стоило идти с нами. Ты мог
бы остаться здесь и есть лучшее сено, пока не подрастет свежая трава.
Билл махнул хвостом и ничего не сказал.
Сэм поправил мешок на плечах и беспокойно перебрал в уме все вещи,
упакованные в нем, стараясь припомнить, не забыл ли он чего-нибудь: его
главное богатство - кухонная утварь, маленький ящичек с солью, который он
всегда носил с собой и пополнял при любой возможности, добрый запас
трубочного зелья (вынужден предупредить, что его оказалось недостаточно),
кремень и фитиль, шерстяной шарф, холст, различные мелкие принадлежности
его хозяина, которые Фродо забыл, а Сэм припрятал, готовясь с торжеством
показать их, когда они понадобятся. Он вспомнил все это.
- Веревка! - пробормотал он. - Нет веревки! А ведь только прошлой
ночью я говорил себе: "Сэм, как насчет куска веревки? Ты пожалеешь, если
не возьмешь его." А я не взял. И теперь уже не могу.
В этот момент вышел Элронд в сопровождении Гэндальфа и позвал всех к
себе.
- Вот мое последнее слово, - сказал он негромко. - Хранитель Кольца
отправляется на поиски горы Судьбы. На нем одном лежит обязанность не
бросать Кольцо, не передавать его никому из слуг врага, не давать никому
дотрагиваться до него, кроме самих членов товарищества и Совета, да и то
лишь в случае крайней необходимости... Остальные идут с ним как свободные
товарищи, чтобы помочь ему в пути. Можете продолжать путь, можете
вернуться назад или свернуть в сторону, как велят обстоятельства. Чем
дальше вы пройдете, тем труднее вам будет возвращаться, но на вас нет
никакого обета, никакой обязанности идти дальше, чем вы захотите. Ибо вы
не знаете силы своих сердец и не можете предвидеть, что каждый из вас
встретит в дороге.
- Неправ тот, кто говорит "прощайте", когда на дороге сгущается тьма,
- сказал Гимли.
- Может быть, - сказал Элронд, - но не нужно заставлять клясться
того, кто не сможет видеть во тьме.
- Но клятва укрепляет дрожащие сердца, - сказал Гимли.
- Или разбивает их, - сказал Элронд. - Не заглядывайте слишком далеко
вперед! Идите с добрым сердцем! Прощайте, и да будет с вами благословение
эльфов, людей и всех свободных народов! Пусть звезды сияют над вами!
- Доброй... Доброй удачи! - воскликнул Бильбо, дрожа от холода. - Не
думаю, Фродо, сынок, что ты сможешь вести дневник, но когда вернешься, я
потребую подробного рассказа. И не ходи слишком долго! Прощайте!
Множество других жильцов дома Элронда во тьме следило за их уходом,
прекрасными голосами желая им доброго пути. Не слышно было смеха, не было
песен и музыки. Наконец члены товарищества повернулись и медленно растаяли
во тьме.
Они перешли через мосты и пошли по крутой извилистой тропе, которая
вела из долины Раздола. Наконец они дошли до высокой площадки, поросшей
вереском, где ветер свистел в зарослях. Здесь они бросили прощальный
взгляд на последний домашний приют, мягко мерцавший внизу, и двинулись в
ночь.

У брода через Бруинен он оставили дорогу и свернули на узкую тропу,
бегущую через поляну к югу. Цель их заключалась в том, чтобы в течение
многих милей и дней идти к западу от гор. Местность была гораздо более
неровной и пересеченной, чем зеленая долина великой реки в диких землях по
другую сторону хребта, и они поднимались медленно. Но на этом пути они
надеялись избежать недружелюбных глаз. Шпионов Саурона редко встречали в
этой пустынной местности, и дороги тут были известны только жителям
Раздола.
Гэндальф шел впереди, с ним шел Арагорн, узнававший местность даже в
темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57