- Я глубоко огорчена, милорды, находя вас всех противящимися
королевскому правосудию, - она подарила им натянутую улыбку. - Благодарю
вас за ваш честный совет. И все же я не отступлю от своего намерения, мои
судьи останутся в ваших владениях.
Вельможи зашевелились в своих креслах, перешептываясь друг с другом
низкими хриплыми голосами. Они, казалось, составляли одного большого,
рычащего, потревоженного зверя.
Старый герцог Логайр медленно поднялся и тяжело оперся на стол.
- Моя королева, - прогромыхал он, - подумайте: даже короли могут
ошибаться в суждениях, а вы еще молоды и неопытны в государственных делах.
Известно, что много умов вместе могут обрести более ясное знание, чем один
ум, а здесь, с вами, собрались двенадцать человек из наиболее древних и
достопочтенных родов, из семей, поседевших, занимаясь делами государства,
старые люди из старых семейств и, надо надеяться, умудренные грузом своих
лет, ужель вы будете настаивать на своем, когда столько человек уверены в
том, что вы не правы?
Лицо Катарины стало бледным, почти мертвенно бледным. Ее глаза
горели.
- Да, - спокойно ответила она.
Долгий миг лорд Логайр смотрел ей прямо в глаза, а затем медленно
сел.
Катарина обвела взглядом окружающие ее лица, не жалея времени, чтобы
заглянуть поглубже в каждую пару глаз. Затем, поднимая подбородок,
заявила:
- Мои судьи останутся в ваших владениях, милорды. Что же касается их
возможностей продажности, то вы найдете их почти святыми в пренебрежении к
деньгам, винам и... удобствам. Их заботит лишь одно - только правосудие.
Она помолчала, давая время дойти смыслу своих слов до сознания
лордов, и Род заметил среди Великих Лордов несколько свекольно-красных
лиц. Он догадался, что правосудие во владениях некоторых было совсем не
таким праведным, как следовало бы.
Лицо герцога Логайра не покраснело. Единственное чувство, которое
можно было прочесть на нем - горе.
- Однако все это дело с судьями второстепенно по сравнению с целью,
ради которой я созвала вас здесь сегодня.
Катарина улыбнулась с более чем намеком на злость.
Вокруг всего стола вскинулись головы в тревоге. Бром О'Берин выглядел
более потрясенным, чем все прочие. Катарина явно не проконсультировалась
со своим Первым Советником: даже Брому преподнесли сюрприз.
Каждый лорд нагнул голову для быстрого, шепотом, совещания, со своим
соседом, и выражение тревоги на их лицах усугубилось до мрачного гнева.
- В каждом из ваших владений, - начала Катарина, - есть монастырь. Вы
привыкли назначать священников в свои приходы из своих собственных
монастырей.
В течение минутной паузы она смотрела на стол, затем подняла голову.
- Здесь, в этом замке, я собираю лучших теологов из всех монастырей.
Вы выберете из своих монахов молодых братьев, по одному на каждый приход,
и пошлете их сюда, ко мне, для обучения моими монахами. Коли в каком-либо
случае я не одобрю вашего выбора, я отошлю их обратно к вам, и потребую на
их место других. Когда они закончат свое обучение, я верну их вам служить
вашими приходскими священниками.
Лорды с грохотом вскочили на ноги, крича и жестикулируя, грохоча
кулаками по столу.
Этот гам прервал голос Катарины:
- Хватит! Тихо!
Медленно, один за другим, Великие Лорды впадали в мрачное молчание и,
пылая взором, погружались в свои кресла. Но лица советников, казалось,
вспыхнули от подавляемой радости, их глаза горели, на каждом лице играла
улыбка, едва не переходящая в ухмылку.
- Я сказала, - произнесла Катарина с холодком в голосе. - Это будет
сделано.
Поднялся старый лорд Логайр.
- Не будет ли Ваше Величество...
- Нет.
Бром О'Берин прочистил горло.
- Не разрешит ли Ваше Величество...
- Нет.
В палате совета воцарилось молчание. Катарина снова обвела взглядом
лица лордов и их советников.
Затем, повернувшись налево, она склонила голову.
- Милорд Логайр.
Старый вельможа поднялся, крепко сжав челюсти под седой бородой, его
кулак в красновато-коричневых пятнах пульсировал от едва сдерживаемого
гнева.
Он отодвинул назад большое позолоченное кресло, и Катарина встала. Он
прошел обратно на свое место. Катарина повернулась, и огромные дубовые
двери широко распахнулись. Гвардейцы выстроились впереди и позади нее. Она
остановилась в дверях и обернулась.
- Подумайте, милорды, - посоветовала она, - и соглашайтесь, ибо вы не
сможете выстоять против меня.
Огромные двери захлопнулись за ней. В палате снова разверзся
кромешный ад.

- Да брось ты! Это классическая картина, вплоть до последнего
оскорбительного взгляда!
Закончив дневное дежурство, Род ехал на Вексе обратно, к постоялому
двору с намерением перехватить немного сплетен и много пива. Большой Том
занимался домашним очагом в королевском замке с приказом держать уши
открытыми для лакомых кусочков информации.
- Я не согласен, Род. Это самая классическая картина, но с некоторыми
добавлениями.
- Упрямая скотина! Это просто преждевременная попытка централизации
власти. Катарина пытается объединить Грамарий под одним законом и одним
правительством вместо двенадцати почти независимых герцогств. Это дело с
судьями означает именно это и ничего больше. Пять к десяти, что почти все
эти лорды разыгрывали из себя богов в своих владениях, вынуждая половину
женщин спать с ними и зажимая налогами всех и все что приходило им в
голову. Катарина - реформатор, вот и все. Она пытается исцелить все зло,
что может найти, делая себя единственным законом в Грамарие - и у нее
ничего не выйдет. Знать этого попросту не потерпит. Ей могло бы сойти с
рук дело с судьями, но эта затея с попами наверняка приведет к мятежу. В
такого рода обществе священники имеют большее влияние на народ, чем любые
другие чиновники. Если она сделает их ответственными перед ней и только
перед ней, она действительно вырвет у вельмож зубы, и они это знают. И они
не сдадутся без боя.
- Пока что я согласен с тобой, - сказал робот. - Пока это
классическая картина, похожая на попытку английского короля Джона
централизовать страну прежде, чем такой проект смог бы иметь успех.
- Да, - кивнул Род. - И мы можем надеяться, что, подобно вельможам
короля Джона, великие герцоги будут настаивать на Великой Хартии.
- Но...
Род принял вид мученического терпения.
- Что "но", Векс?
- Но есть чужеродный элемент: группа советников Великих Лордов,
группа, которая кажется очень сплоченной.
Род нахмурился.
- Ну, да. Есть.
- И, судя по тому, что ты мне рассказал о сцене после ухода
Катарины...
- И-х! - Род содрогнулся. - Выглядело так, словно она бросила
перчатку, а все герцоги вышли посмотреть, кому достанется честь поднять
ее. Девочка, может, и знакома с элементарной политической наукой, но она
совершенно не знакома с дипломатией. Она просто поощряет их драться с ней!
- Да, а советники очень умело подстрекали их - каждый советовал
своему лорду не драться, потому что он слишком слаб... а потом говорили,
что, если он должен драться, ему лучше вступить в союз с другими лордами,
потому что каждый из них по-одиночке был слишком слаб, чтобы выстоять.
Опытное использование оборотной психологии. Можно подумать, что советники
затеяли полностью ликвидировать центральную власть.
- Да, - задумчиво произнес Род, - это не совсем нормально в такого
рода обществе, не так ли, Векс?
- Да, Род. Теория анархии обычно не возникает до тех пор, пока
культура не достигнет намного более высокой степени развития.
Род пожевал губу.
- Может быть, постороннее влияние?
- Наверняка. И это приводит нас к народному тоталитаризму, еще одной
аномалии. Нет, Род, это не классическая картина.
- Да, черт возьми. Мы имеем три группы, борющиеся за власть:
крестьян, герцогов с их советниками и королеву с теми, кто там ее
поддерживает. В данный момент эта поддержка ограничивается Бромом
О'Берином.
- Тоталитаристы, анархисты - королева посредине, - резюмировал Векс.
- Кого ты поддерживаешь, Род?
- Катарину, черт возьми! - усмехнулся Род. - Я затеял посадить семена
демократии, все тем не менее выглядит так, словно единственный шанс этого
добиться - это создать конституционную монархию.
- Я могу и ошибиться, - произнес Векс, - но я считаю, что ты в
восторге, обнаружив, что должен поддерживать ее.
Несколько огней вокруг них померкли в вечерней мгле, стене тумана
метрах в десяти от них. Род ехал один через мир дыма, копыта Векса звенели
странно жутко в глухом безмолвии. Ночь разорвал протяжный крик, за которым
последовал звон мечей.
- На помощь! На помощь! - кричал молодой голос.
Род замер с рукой на эфесе шпаги, затем вонзил каблуки в
металлические бока Векса, и огромный черный конь поскакал к месту схватки.
В глубине переулка ало тлел сквозь туман факел. Там, в его дымчатом
свете один человек бился с тремя, стоя спиной к стене.
Род заревел и врезался прямо на коне в эту свалку.
Он закрутил вокруг себя шпагой, воя, словно индеец, учащийся быть
солдатом конфедерации. Он вырвал из-за спины кинжал, как раз вовремя,
чтобы отразить удар рапиры слева. Его собственная шпага описала дугу над
головой и клацнула о столб, когда противник отбил удар.
Затем стальные острия принялись колоть его словно жала. Род был
вынужден перейти к обороне, отметая в сторону клинки.
Но тут намеченная жертва испустила вопль, которого не постыдился бы и
баньши, атаковав с тыла.
Три шпаги сразу же отпали, а их владельцы поспешили скрыться в
переулке. Мгновение Род сидел ошеломленный, затем издал воинственный клич
и поскакал вдогонку за удирающими фигурами.
Но они уже успели пропасть в темноте в конце переулка, и когда Род
достиг того места, где потерял их из виду, камни мостовой оказались пусты.
Это был тупик, они исчезли через одну из затемненных дурно пахнущих
дверей.
Их несостоявшаяся жертва подбежала сзади, оглядываясь и тяжело дыша.
- Ушли, и бесполезно их искать. Они будут в пяти лигах отсюда через
несколько минут.
Род выругался и со стуком бросил шпагу в ножны. Он вздрогнул и крайне
осторожно коснулся предплечья, одна из рапир прорезала его камзол и
оцарапала кожу.
Он повернулся к незнакомцу.
- У вас все цело?
Молодой человек кивнул, пряча свою шпагу в ножны.
На Рода смотрело открытое курносое лицо с голубыми глазами и
сверкающей сквозь туман усмешкой. Скулы были высокие, а глаза большие и
широкие, с выражением невинности. Белокурые волосы были подстрижены "под
горшок". Это было молодое, неопытное, очень красивое лицо. Род
почувствовал прилив негодования.
Он спрыгнул с коня. Макушка головы юноши была примерно на уровне глаз
Рода, но что у мальчика недоставало в росте, компенсировалось
телосложением. Бочкообразная грудь переходила в бычьи плечи на добрых
пятнадцать сантиметров шире, чем у Рода. Руки выглядели бы более уместными
у медведя или у гориллы, а ноги были слишком маленькими стволами деревьев,
вогнанными в узкие бедра.
Он носил кожаный колет поверх белой рубашки, широкий черный пояс,
шаровары и высокие мягкие сапоги.
Он нахмурился, увидев кровь на руке Рода.
- Вы ранены?
- Царапина, - презрительно фыркнул Род и нашарил в седельной сумке
Векса антисептический бинт. Он перевязал бинтом предплечье, бросив юноше
усмешку.
- Вы, однако, можете оплатить счет портному.
Парень кивнул, его глаза посерьезнели.
- Я с радостью сделаю это, ибо они вырезали бы мне сердце, не
подоспей вы вовремя на помощь мне. Туан Макриди у вас в долгу.
Род осмотрел его с ног до головы, медленно кивнув. "Хороший паренек",
- подумал он.
- Род Гэллоуглас к вашим услугам, - протянул он руку. - И никаких
долгов. Всегда рад помочь одному против трех.
- Ах, но долг все же есть! - не согласился парень стискивая руку Рода
захватом, напоминающим сентиментальные тиски. - Вы должны, по крайней
мере, позволить мне угостить вас кружкой эля!
- Почему бы и нет? - пожал плечами Род. - Все равно я как раз сейчас
направлялся в таверну, идем со мной!
К его удивлению, Туан заколебался.
- С вашего позволения, дорогой мастер Гэллоуглас... в этом городе
есть только один дом, где я - желанный гость. Все прочие давно знают мой
обычай, и, - округлое лицо вдруг расколола усмешка, - мой образ жизни не
доставляет удовольствия мирным и добропорядочным.
Род кивнул и состроил гримасу.
- Пост йокундум ювентутем. Ну, я полагаю, один трактир ничуть не хуже
другого.
Дорога к Туанову трактиру несколько не шла к внешности юноши из
хорошей семьи, они миновали два темных переулка, протиснулись через брешь
в кирпичной стене и вышли на широкий, освещенный лунным светом двор,
бывший в свое время элегантным. Время это, должно быть, приходилось на
один-два века назад. В центре потрескавшихся плит булькали остатки
фонтана, благоухая вонью примитивного водопровода. Сорняки, сами в
состоянии крайней нищеты, всюду лезли из всех трещин. Кирпич стен
потрескался и раскололся, известка крошилась. У стен и по углам лежали
кучи мусора со случайными горстками отбросов то тут, то там.
Сам постоялый двор был нелюдим и представлял из себя гранитный блок с
полуразрушенным карнизом. Нависающий второй этаж подпирался грубо
отесанными бревнами, которым из-за нетвердости, обязанной их возрасту,
нельзя было доверять. Окна были забиты досками, потрескавшимися,
заплесневелыми и пораженными грибком. Массивная дубовая дверь была
единственным здоровым куском дерева в поле зрения, но даже и она осела.
- А здесь терпят твое поведение? - спросил Род, осматривая
закосневший двор, когда Туан постучал по двери рукояткой кинжала.
- Да, терпят, - ответил Туан, - хотя даже их гостеприимство иногда
вымученное.
Род почувствовал холодок меж лопаток. И гадал, на какого же все-таки
юношу со скромными манерами он наткнулся.
Туан снова постучал. Род думал, чего он ждал в ответ: сквозь осевшие
доски окна не было видно ни малейшего проблеска света. Судя по его виду,
дом был совершенно пуст.
Но дверь начала двигаться и застонала, доказывая, что она собирается
забастовать, требуя смазки, до тех пор, пока не открылась ровно настолько,
чтобы пропустить двух человек.
- Твой трактирщик, - весело представил Туан. - Пересмешник.
Искривленная, горбатая, иссохшая пародия на человеческое существо
выглянула из-за двери, издавая горловые глотательные звуки. Одно ухо
представляло собой что-то типа цветной капусты, а другое отсутствовало, по
пораженному пращей черепу было раскидано несколько прядей маслянистых
волос. Нос картошкой, рот - щель в массе бородавок, глаза - злорадные
блестящие щелки. Она, эта пародия, была одета в коллекцию лохмотьев и
заплат, которые некогда могли претендовать на название камзола и шаровар,
неуклюже висевших на фигуре чучела.
Тролль шмыгнул в дурно пахнущую тьму своего логова. Туан широким
шагом последовал за ним. Род сделал глубокий вдох, расправил плечи и
оглянулся через плечо, удостоверившись, что Векс все еще стоял там, у
фонтана, опустив голову в хорошей имитации пасущейся лошади. На миг Род
позавидовал способности робота отключать свои обонятельные рецепторы.
Затем, подняв подбородок, он последовал за Туаном в трактир. Дверь со
скрипом закрылась за ними, раздался шуршащий звук, когда Пересмешник
обежал вперед них открыть следующую дверь.
Эта открылась легко, хлопнув в стену и затопив их вспышкой факельного
света и взрывами хриплого буйного смеха. Род выпучил глаза.
Они прошли через дверь, и Род огляделся. Это был большой пивной зал с
четырьмя ревущими открытыми очагами и десятками факелов, воткнутых в
стены.
Над очагами висело жарившееся мясо, слуги просачивались сквозь толпу
с кружками эля и вина, наливаемых из двух огромных истекающих бочек,
господствовавших на противоположной стороне зала.
Клиентурой были подонки города. Их одежда была грязной, латаной и
кем-то выброшенной. Тела их носили следы примитивного правосудия: у одного
не хватало уха, у другого глаза. Лица всех были искажены и отмечены
различными болезнями. И все же здесь, в своем собственном логове, они
весело ржали и все как один ухмылялись, хотя в их глазах блеснула злоба,
когда они увидели Рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38