Нога попала Брому в живот, при этом
он схватил молотящую руку и резко оттолкнул противника отпустив ее.
Бром полетел вверх тормашками, пронесся несколько ярдов мимо Рода и
приземлился на каменные плиты, крякнув от удивления. Он приземлился на
ноги и мигом обернулся с громким ржанием.
- Очень ловко, малыш, очень ловко! Но недостаточно...
Род снова был на ногах, тяжело дыша и мотая головой. Бром скакнул к
нему, а затем прыгнул.
Род пригнулся как можно ниже в тщетной надежде, что Бром может
оказаться способен хоть раз промахнуться, но длинная рука маленького
человека хлестанула вниз и схватила Рода поперек горла, а колода тела,
помотавшись туда-сюда, устроилась между его плеч.
Одна стопа надавила Роду меж лопаток, обе руки потянули назад голову,
выгибая шею.
Род захрипел, поднимаясь на ноги и изгибаясь назад под тяжестью
Брома. Он схватил карлика за предплечья, а затем быстро нагнулся вперед,
рванув руки Брома.
Бром перелетел через его голову и сделал сальто. Он закукарекал,
когда его ноги стукнулись об пол.
- Превосходно проделано, малыш! Превосходно.
Он повернулся, в его глазах все еще горел озорной блеск.
- Но меня эта игра уже начинает утомлять. Давай-ка кончать с ней.
- Поп-пробуй, - выдохнул Род.
Бром нагнулся вперед, его длинные руки заколотили, отбивая защиту
Рода.
Он попытался схватить Рода за колено. Но тот рубанул правой рукой,
чтобы блокировать эту попытку, затем обхватил левой плечи Брома, пытаясь
толкнуть его вперед и заставить потерять равновесие, но руки карлика,
казалось, снова опутали его горло.
Род выпрямился, пытаясь сбросить Брома, рубя ему ребрами ладоней по
локтям, но захват карлика только уплотнялся. Бром лягнулся, бросив вперед
весь свой вес. Род споткнулся и увидел надвигающийся на него пол.
Бром прыгнул на этот раз мимо него, поймав по пути его стопу. Род
заплясал на полу танец живота, но хлопнулся на предплечья и не дал голове
удариться о камень.
Он попробовал было подняться, но кто-то привязал к его плечам
мельничный жернов. Под его левой рукой проскользнула змея и прижалась к
его шее.
Род попытался покатиться и разорвать этот полунельсон, но на его
правом запястье сомкнулись клещи и сделали ему "гусиную лапку".
- Сдавайся, малыш, - прошептал ему в ухо голос Брома. - Сдавайся, ибо
теперь ты не сможешь избавиться от меня.
Он толкнул вывернутую руку Рода, чтобы подчеркнуть сказанное. Род
скрипнул зубами от боли.
Каким-то образом он сумел подняться на ноги и попытаться стряхнуть
маленького человечка. Но ноги Брома сцепились вокруг его талии.
- Нет, - выдохнув сквозь зубы карлик. - Я же сказал тебе, что от меня
ты не избавишься.
Род встряхнулся, как терьер, но Бром держался, как бульдог. С минуту
Род раздумывал, а не упасть ли ему на спину, чтобы придавить собой Брома.
Его крайне раздражало осознание того, что его побьет противник в одну
треть его роста. Однако, он быстро отбросил эту мысль: в этой схватке было
много случаев, когда Бром мог сыграть с Родом равно подлые трюки.
Значит Бром обладал сильным чувством честной игры, и будь Род
проклят, если он окажется мельче, чем карлик.
- Не сдаешься, приятель? - прокартавил в его ухо Бром, и Род ахнул,
когда его правая рука попыталась коснуться шеи.
Затем Бром сильно нажал Роду на шею, вынуждаю его подбородок
опуститься до соприкосновения с ключицей. Род зашатался, накренился вперед
и выбросил ногу, чтобы удержаться от падения. Мускулы его спины и шеи
визжали от этой пытки, правая рука умоляла его сдаться. Его диафрагма
сложилась пополам, упрямо отказываясь втянуть еще один глоток воздуха.
Дыхательное горло скривилось в судороге, а легкие требовали воздуха...
В один миг он заметил, что, кажется, совершенно неожиданно наступила
ночь, и, еще более странно, что звезды беспорядочно метались.
По его лицу плескала холодная вода. Между его губ воткнулось горлышко
бутылки, казавшееся большим, словно тележное колесо. Жидкость заструилась
по его языку и дальше в живот, где она взорвалась огнем.
Он мотнул головой и заметил, что под спиной у него был холодный
камень. Ну-ка, что он, черт возьми, делает, пытаясь уснуть на каменном
полу?
В голове у него звенели голоса. Он открыл глаза и увидел глядевшее на
него круглое лицо с большими черными глазами, обрамленное лохматыми
черными волосами и бородой.
Голова уплыла прочь, и вокруг него завертелись серые каменные блоки.
Он вздохнул, уставился на отблеск света от наконечника копья, и помещение
медленно устоялось. В его ухе прогремел голос:
- Он - чудо, сэр Маррис! Он заставил меня попотеть!
Массивная рука обняла голову и плечи Рода и подняла их с камня. В
поле зрения вплыло великанское округлое лицо Большого Тома с озабоченно
сведенными бровями.
- Вы целы, мастер?
Род что-то крякнул, махнул рукой и кивнул.
Внезапно рядом очутилась лохматая голова с телом шимпанзе, и тяжелая
от мускулов рука сжала его руку.
- Ты хорошо дрался, малыш, - прогрохотал Бром О'Берин. - Я не видел
такой схватки с тех пор, как стал мужем.
Род стиснул Карлика и попытался усмехнуться.
Затем над ним склонилось седобородое, в шрамах, лицо сэра Марриса,
его старая рука сжала Роду предплечье, поднимая его на ноги.
- Брось, малыш, не вешай носа, ибо теперь ты - ратник армии королевы!
- Армии королевы! - прогудел Бром, каким-то образом очутившийся на
стропилах.
Помещение затряслось от смеха.
- Нет, сэр Маррис, на этого малыша претендую лично я! Он будет ЛИЧНЫМ
ТЕЛОХРАНИТЕЛЕМ КОРОЛЕВЫ!

- Нет, черт побери, Большой Том, отвяжись от меня с этой штукой!
- Но, мастер! - Том погнался за ним, протягивая панцирь. - Должны же
вы надеть хоть какие-то доспехи!
- Укажи мне хоть одну вескую причину для этого, - проворчал Род.
- Да, чтобы отбивать стрелы и мечи, мастер!
- Мечи я могу легко отбить своим собственным. А от стрел я могу
уклониться. Ну а против арбалетных стрел от него толку все равно нет! Нет,
Большой Том! Он лишь будет сковывать мои движения.
Дверь в караульную заскрипела и с грохотом захлопнулась. Бром О'Берин
стоял, молча наблюдая за ними, уперев руки в бедра, с обертывающим одно
плечо серебристым мерцанием.
- Как же это так, РОД ГЭЛЛОУГЛАС? Ты не станешь носить ливрею
королевы?
- Я буду носить ее, если будешь и ты, пестрый манекен!
Карлик усмехнулся, сквозь дикие заросли бороды блеснули белые зубы.
- Задел, определенно задел! Но я - не гвардеец, Род Гэллоуглас. Я -
шут, а пестрое - ливрея шута. Брось, солдат, облачайся в свои цвета!
- О, я буду носить цвета королевы, не беспокойся. Фактически я, в
общем не равнодушен к пурпурно-серебряному. Единственное, что я имею
против них, это то, что они - ливрея, но я надену их. Но, черт возьми, я
абсолютно отказываюсь иметь какое-либо отношение к этому карцеру, который
вы называете доспехами!
Лицо карлика посерьезнело, он медленно кивнул, не сводя глаз с Рода.
- О, да. Я так и думал, что ты таких убеждений.
Серебряная ткань со звоном слетела с его плеча и шлепнулась на грудь
Рода. Тот поймал ее, отстранил от себя, нахмурясь, проинспектировал ее.
- Ты наденешь кольчужную рубашку, Род Гэллоуглас?
- Я бы скорее надел власяницу, - проворчал Род, но все же втиснулся в
железную фуфайку. - Хорошо сидит.
Он поворчал и бросил на кольчужную рубашку гибельный взгляд, но грудь
у него выпятилась, плечи расправились, словно он был на параде.
Его взгляд вонзился в Брома О'Берина.
- Как это так, Бром? Как вышло, что ты позволил, чтобы мне сошло с
рук отсутствие панциря? Ведь я же буду без мундира, не так ли?
- Отнюдь, - пророкотал Бром, - ибо доспехи скрыты под ливреей. И ты
единственный человек в гвардии, кто не пожелал нагрудного панциря.
Род посмотрел уголком глаза на маленького человечка.
- Откуда ты знаешь, что я не захотел панциря?
Бром глухо хохотнул в бороду.
- Да я же дрался с тобой, Род Гэллоуглас, и ты хорошо дрался со мной,
на мой лад, - его улыбка исчезла. - Нет, ты надел бы доспехи не раньше,
чем я.
Род нахмурился, изучая большое бородатое лицо.
- Ты еще не совсем доверяешь мне, не так ли?
Бром улыбнулся натянуто с гримасой иронии.
- Род Гэллоуглас, нет на свете такого человека, которому бы я стал
доверять, я смотрю с подозрением на любого гвардейца королевы, пока он не
отдаст свою жизнь во имя ее спасения.
Род кивнул.
- И сколько таких?
Глаза Брома прожгли его.
- Семь, - произнес он. - За последний год я стал доверять семерым
гвардейцам.
Род дернул левой стороной рта в тяжелой улыбке. Он поднял
серебристо-белый камзол и натянул его.
- Так, значит, ты действительно держишься высокого мнения обо мне, ты
можешь позволить мне пробовать пищу королевы и смотреть, не отравлена ли
она.
- Нет, - проворчал Бром. - Это мое удовольствие и только мое.
С минуту Род молчал, глядя в глаза коротышке.
- Ну, - произнес он и повернулся застегнуть пурпурный плащ, - я
замечаю, что ты еще жив.
Бром кивнул.
- Хотя несколько раз я был болен, и болен всерьез, мой мальчик. Но я,
похоже, умею определять яд на вкус, и мне не нужно дожидаться смерти для
доказательства, - он усмехнулся и, проходя через помещение, ХЛОПНУЛ Рода
по одетому в железо животу. - Не тужи, нет причин быть мрачным! Тебе
придется сталкиваться только лишь с мечами и, наверное, время от времени с
арбалетом, так что будь бодр и весел.
- О, я просто дрожу от нетерпения, - пробурчал Род.
Бром повернулся кругом и направился к двери.
- Но теперь - до палаты королевы! Идем, я покажу тебе твой пост, - он
обернулся, указав на Большого Тома. - Эй, там, ратник Том! Возвращайся к
себе в казарму, твой господин позовет тебя, если ты будешь нужен.
Том взглянул на Рода, испрашивая подтверждения, Род кивнул.
Бром со стуком распахнул дверь и вышел. Род покачал головой,
улыбнулся и последовал за ним.
Палата совета королевы была большой круглой комнатой, занятой по
большей части круглым столом шести метров в диаметре. На южной, восточной
и западной стороне находились тяжелые двери, северную занимал зияющий
камин, где потрескивал небольшой костер.
Стены были увешаны безвкусными гобеленами и богатыми мехами. Над
камином висел огромный щит, украшенный королевским гербом. Потолок был
сводчатым, почти куполообразным и пересекался большими резными балками.
Стол был из полированного орехового дерева. Вокруг него сидели
двенадцать Великих Лордов королевства: герцог Медичи, граф Романов, герцог
Глостер, князь Борджиа, граф Маршалл, герцог Стюарт, баронет Радигор,
герцог Савойский и величественный старый герцог Логайр.
Все были тут, отметил про себя Род, слушая, как герольд зачитывает их
имена со свитка, - все, кроме самой королевы, Катарины Плантагенет.
Размышляя над списком имен, выбранных себе элитой Эмигрантов, Род
решил, что они были не только романтиками, но также и самыми настоящими
психами. Вот уж воистину Плантагенет!
Рядом с каждым из Великих Лордов сидел стройный, жилистый, сморщенный
человечек, старичок, у каждого было почти истощенное лицо с горящими
голубыми глазами и несколькими прядями волос, ровно зачесанных по
кожистому черепу.
"Советники? - гадал Род. - Странно, что все они выглядят настолько
схожими..."
Все сидели в массивных, украшенных креслах из темного дерева. Только
самое большое позолоченное кресло стояло пустым в восточной точке стола.
Зарокотал барабан, заиграла труба, и лорды с советниками поднялись на
ноги.

Огромные двойные створки восточной двери широко распахнулись, и в
палату вошла Катарина.
Род стоял на посту у Западной двери, у него был превосходный обзор,
да такой, что вызвал у него перебои в сердце.
Облако серебристых волос вокруг изящно изваянного недовольного лица,
большие голубые глаза и розовые губы, стройное детское тело с набухающими
грудями и тощими бедрами под облегающим шелком, прижимаемым к ней еще туже
широким ремнем ее пояса в виде буквы "У" от бедер до пола.
Она села в пустующее кресло, положив руки на подлокотники, жестко
выпрямив спину, прислонившись к позолоченному дереву.
Бром О'Берин вскочил на табурет справа от нее. Прямо напротив
королевы, в западной точке стола, сидел герцог Логайр. Его советник
нагнулся поближе, что-то шепча. Герцог нетерпеливым жестом велел ему
заткнуться.
Бром О'Берин кивнул герольду.
- Великий Совет королевы открыт, - провозгласил герольд. - Великие и
могущественные страны Грамария собрались. Пусть все среди них, кто
добивается восстановления справедливости, подадут сейчас прошение королеве
в присутствии равных себе.
Комната наполнилась молчанием.
Герцог Бурбон неловко зашевелился и откашлялся. Голова Брома
повернулась к нему.
- Милорд Бурбон, - прогрохотал он. - вы будете обращаться к королеве?
Герцог медленно поднялся. Камзол его был украшен гербом лилии, но
волосы и усы были белокурыми.
- Ваше величество, - герцог степенно поклонился королеве, - и братья
мои, лорды.
Он кивнул головой столу вообще, затем поднял подбородок, выпрямляя
плечи.
- Я должен протестовать, - прорычал он.
Катарина наклонила спину так, что произвела впечатление смотрящей на
высокого вельможу сверху вниз.
- Против чего вы должны протестовать, милорд?
Герцог Бурбон опустил взгляд на ореховую поверхность стола.
- Со времен наших предков, прибывших со звезд, крестьяне были
подданными своих лордов, а лорды были подданными Великих Лордов. Великие
Лорды, в свою очередь, были подданными короля... королевы, - поправился он
с легким поклоном в сторону Катарины.
Губы ее сжались в тугую тонкую строчку, но она проявила выдержку и
пренебрегла этим фактом неуважения.
- Сие, - резюмировал герцог, - естественный порядок человечества,
чтобы каждый человек был подданным человека выше его, чтобы правосудие и
порядок были заботами лорда. В пределах своего домена он есть и должен
быть законом, подчиненным, конечно, королеве.
Снова вежливый кивок Катарине, и снова она стерпела неуважение, но ее
руки крепко стиснули подлокотники кресла, так что побелели костяшки
пальцев.
- И все же ныне Ваше Величество ниспровергает этот великий и
длительный порядок и навязывает нам судей, назначенных вами самими
справлять правосудие наших доменах, вопреки мудрости вашего отца,
благородная королева, и его отца, допрежь его, и всех ваших предков с
начала рода вашего, если вы мне позволите говорить прямо, я нахожу это
почти насмешкой над вашими предками, великими и благородными. И, говоря
лично от себя, я не могу потерпеть этого вашего мужлана-подчиненного,
который думает помыкать мной в моем же собственном доме!
Он закончил речь почти криком, пылая побагровевшим лицом.
- Вы кончили? - спросила Катарина тоном, который она хранила в
леднике именно для такого случая.
Герцог Бурбон медленно склонил голову.
- Да, - ответил он и сел.
Катарина на миг закрыла глаза, потом перевела взгляд на Брома
О'Берина и едва заметно кивнула.
Бром встал.
- Кто-нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона?
На ноги поднялся молодой человек с огненно-рыжими волосами.
- Я согласен со всем, что только что сказал милорд Бурбон. Более
того, я добавлю, что королеве было бы не хуже обдумать возможность
продажности назначенных ею судей, ибо человека, не имеющего ни земель, ни
средств, ни родового имени, честь коего надо поддерживать, можно будет
легко искусить торговать своим правосудием.
- Если они сделают это, - отрезала Катарина, - то будут повешены на
самой высокой виселице, и люди, которым они учинили несправедливость,
послужат им палачами.
Она хранила молчание ровно три вздоха, сцепившись взглядом с юным
вельможей. Затем Бром О'Берин прорычал:
- Выражаем нашу благодарность герцогу Савойскому!
Молодой человек поклонился и сел.
- Кто еще выскажется в пользу милордов Бурбона и Савойского?
Один за другим вставали члены Совета Великих Лордов, чтобы поддержать
словом герцога Бурбона. Итак, Великий Совет Королевы единогласно выступил
против нее.
Мгновение Катарина держала глаза закрытыми, туго сжав губы. Открыв
их, она обвела стол пылающим взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38