Род прочистил горло, взгляд бюргера переместился к
нему. Род дернул головой в сторону двери. Мэр, колеблясь, снова поглядел
на королеву. Род поиграл рукояткой кинжала, мэр увидел, побледнел и
сбежал.
Род снова повернулся к пораженной девушке.
Стоявший рядом с ней Бром бросил на Рода взгляд испепеляющей
ненависти и прорычал:
- Кончено! Ужель ты вонзил свой нож недостаточно глубоко!
- Еще нет! - ответил Род, стиснув зубы.
Он снова подошел к Катарине и продолжал холодным тоном:
- Этот благородный дворянин, герцог Логайр, твой родной дядя, из
любви к тебе выступил против всей твоей знати, более того, он выступил
даже против своего родного сына!
Его голос надломился: глаза Катарины, полные страха вскинулись.
- И именно из-за твоих действий, из-за твоего бессистемного
законодательства и полного отсутствия дипломатии Ансельм встал против
отца. У герцога Логайра было два сына - теперь ты лишила его обоих!
Она замотала головой, все быстрей и быстрей, губы ее шептали
безмолвное отрицание.
- И тем не менее, он по-прежнему верен тебе! - прошептал Род. - Он
остался по-прежнему верен тебе, хотя они готовы были убить его - и даже
были чертовски близки к этому!
Она в ужасе уставилась на Рода.
Род постучал себя по плечу:
- Вот это плечо приняло кинжал, который должен был пронзить его
сердце. И даже при этом только чудом и с помощью одной ведьмы, о которой
ты едва ли знаешь, мне удалось вывести его живым из его же замка!
Бром вскинул голову, лихорадочно ища что-то на лице Рода. Тот
нахмурился и продолжал:
- Но мне удалось все-таки с риском для жизни вывести его и привезти
сюда в целости и сохранности. И что же я здесь застаю - его должны держать
пленником! И даже не так, как подобает держать знатного пленника! Нет, не
обращаясь с должным почетом и уважением - но как с простым карманником, в
тесной, сырой и темной тюрьме!
Он сделал для эффекта паузу, довольно-таки сильно гордясь последним
образчиком аллитерации.
Но с этим он, малость, перебрал, королева овладела собой. Гордо
вскинув подбородок, она смахнула с лица выступившие слезы.
- Перед моими законами, сударь, все равны!
- Да, - согласился Род, - но это должно означать, что с крестьянами
надо обращаться как с лордами, а не наоборот.
Он склонился над ней, теперь его лицо оказалось в дюйме от ее лица.
- Скажи мне, королева, почему это Катарина должна относиться ко всем
с презрением?
Это была ложь: она не ко всем относилась с презрением, только к
знатным, но в глазах ее появилась боль и внезапное сомнение в себе.
И все же она вскинула подбородок и провозгласила:
- Я - королева, и все должны склониться перед моей властью!
- О, они склонялись, склонялись! Пока ты не отвесила им оплеухи.
Тогда они ответили тебе тем же!
Он отвернулся, упершись гневным взглядом в очаг.
- И я не могу сказать, что виню их, так как ты лишаешь их свободы!
- Свободы? - Катарина непонимающе уставилась на него. - Что это за
речи, сударь? Я сама стремлюсь дать крепостным как можно больше свободы!
- Да, к этому ты стремишься, - кисло улыбнулся Род. - Но как ты
подходишь к тому, чтобы дать ее! Ты берешь все на себя, даже больше. Ты
лишаешь их сегодняшнего дня, чтобы иметь возможность дать им завтра
большее!
Он трахнул кулаком по подлокотнику ее кресла.
- Но это завтра наступит после дождичка в четверг, неужели ты этого
не видишь? Слишком много болезней в этой стране, порождающих всегда новое
зло, с которым надо бороться, и слово королевы должно быть неоспоримым
законом, чтобы направлять армию только против зла.
Он медленно отвел руку, его глаза горели.
- И поэтому он никогда не наступит, тот день, когда ты, наконец,
сделаешь их свободными, в твоей стране никто не будет иметь свободы, кроме
тебя, королевы.
Он сцепил руки за спиной и принялся расхаживать по комнате.
- Ее есть столько-то, чтобы разгуляться, знаешь ли, этой свободы.
Если один человек имеет ее больше, другой должен иметь ее меньше, ибо если
один командует - другой подчиняется.
Он держал руку перед ней, медленно сжимая ее в кулак.
- Вот так, мало-помалу, ты похитишь ее, до тех пор, пока не станут
все повиноваться твоей малейшей прихоти. Ты будешь обладать полной
свободой, чтобы делать все, что ты пожелаешь, но свободна будешь ты одна.
Ничто из этой свободы не перепадет твоему народу. Вся она окажется собрана
в руках королевы Катарины Плантагенет.
Его рука разжалась и слегка стиснула ей горло. Она уставилась на него
и сглотнула, прижимаясь к спинке своего кресла.
- Но человек не может жить без, по крайней мере, малости свободы, -
мягко произнес он. - Они должны иметь ее или умереть.
Его рука медленно сжалась.
- Они поднимутся против тебя, объединенные одним общим врагом в твоем
лице. А потом они снова выжмут из тебя свои свободы, медленно, медленно.
Катарина рванула его руку, борясь за дыхание. Бром О'Берин прыгнул
освободить ее, но Род выпустил Катарину раньше.
- Они повесят тебя на воротах твоего замка, - прошептал он. - И знать
начнет править вместо тебя, и тогда все твои великие начинания будут
погублены. И в этом ты можешь не сомневаться - ибо такова была участь всех
тиранов.
Королева вскинула голову, в глазах ее была боль. Она набирала воздух,
чтобы заговорить, мотая головой во все более твердом отрицании.
- Нет, не я, - наконец сумела выдавить она из себя. - Не это, нет!
Никогда не тиран!
- Всегда тиран, - мягко поправил Род. - С самого рождения. Всегда
тиран. Для тех, кто тебя окружает, хотя тебе никогда такое даже в голову
придти не могло до сего дня.
Он отвернулся, сцепив руки за спиной.
- Но теперь ты знаешь, и так же знаешь, что тебе некого винить в
начавшемся мятеже, кроме самой себя. Все время ты их толкала и толкала,
все сильнее и сильнее, своих вельмож - для блага народа, по твоим словам,
- он оглянулся через плечо. - Но разве он так же не дает тебе возможность
увидеть тех, которые смеют сказать тебе "нет"? Увидеть тех, кто является
мужчиной?
Ее лицо исказило презрение.
- Мужчины! - это слово прозвучало словно неприличное ругательство. -
В Грамарие нет больше никаких мужчин, только мальчики, довольные своей
участью игрушек женщины!
Род криво улыбнулся.
- О, еще есть мужчины. Мужчины на юге, мужчины в Доме Хлодвига - или,
по крайней мере, один там есть. Мужчины, моя королева, но мужчины
благородные, любящие свою королеву и ненавидящие наносить ей удар.
Ее веки опустились, презрение, играющее на ее лице, медленно перешло
в улыбку.
- Ты сейчас лишь подтвердил то, что я только что говорила, в Грамарие
мужчин нет!
- Они есть, - спокойно ответил Род. - Они идут в поход на север,
чтобы доказать это.
Она уставилась на него, затем медленно осела в кресле.
- Ну, так они идут в поход на север, а я встречу их на Бренденской
равнине. И все же среди них нет ни одного, которого я бы назвала мужчиной.
Они скоты, все до одного.
- О, ты ответишь, - Род отпустил ей притворную улыбку. - И что же ты
будешь использовать против них в качестве армии? И кто ею будет
командовать?
- Командовать буду я! - надменно ответила королева. - Я и Бром
О'Берин. И будет там пятьсот гвардейцев королевы и семьсот воинов
королевы, а также трижды двунадесять рыцарей из моих владений.
- Шестьдесят рыцарей! - Род напряг свои губы, не давая им растянуться
по углам. - Этого не хватит даже для того, чтобы поразвлечь южных рыцарей
одной полной атакой. Шестьдесят рыцарей из скольких сотен в твоем
королевстве? А все остальные сейчас выступили против тебя! Кроме них еще и
двенадцать тысяч пехотинцев против твоих двенадцати сотен!
Ее руки в спазме сжали подлокотники кресла, чтобы скрыть дрожь, страх
лишил ее лицо цвета.
- Мы победим во имя чести Плантагенетов и Грамария, или погибнем
благородно!
- Я пока еще, - натянуто заметил Род. - никогда не видывал
благородной смерти в битве. Там они все попросту малость беспорядочные.
- Тихо! - оборвала его Катарина, затем она закрыла глаза и опустила
голову, костяшки пальцев, лежащих на подлокотниках кресла, побледнели.
Королева поднялась, снова гордая и спокойная, и Род не мог не
восхититься на миг ее мужеством.
Она села за стол, придвинула к себе пергамент и перо, с минуту
почиркала, затем сложила пергамент и протянула его Роду.
- Отнесите это моему дяде, герцогу Логайру, - велела она. - Это
приказ, чтобы он появился здесь, передо мною, и охранная грамота, ибо я
думаю, что скоро мне понадобятся рядом со мной все верные мне люди.
Род взял пергамент и медленно скомкал его в кулаке. Не сводя глаз с
Катарины, он швырнул в огонь пылающего камина скомканные листы.
- Ты напишешь письмо герцогу и я отнесу его, - произнес он
антарктическим голосом. - Но в нем ты будешь просить его оказать тебе
любезность аудиенцией.
Ее спина резко выпрямилась, а подбородок задрался кверху. Род
поспешно утеплил голос, улыбнувшись:
- Бросьте, бросьте, не надо, моя королева! Вы уже имеете свою
свободу, неужто вы не можете немного потратиться на нее вежливостью?
Глаза его потемнели, а улыбка растаяла.
- Или вы останетесь охвачены грехом гордыни и позволите своей свободе
стать разрешением? - он подошел поближе, возвышаясь над ней. - Народ будет
расплачиваться за вашу гордость, моя королева? Или вы?
С миг она прожигала его ответным взглядом, но что-то внутри нее томно
требовало внимания. Она опустила взгляд и с минуту сидела тихо, затем
снова повернулась к столу и написала.
Затем она сложила письмо, запечатала и протянула Роду. Он взял его,
поклонился немного ниже, чем требовал этикет, щелкнул каблуками и
повернулся к двери.
Он уловил уголком глаза быстрое движение по плинтусу. Повернулся и
увидел мышь, шмыгнувшую под гобелен, где она и осталась замерев.
Челюсти Рода сжались. Двумя большими шагами он пересек комнату и
поднял гобелен.
Мышка посмотрела на него своими очень широкими, очень зелеными и
разумными глазами.
- Я не ценю подслушивателей, - холодно произнес Род.
Мышка вздрогнула, но ответила вызывающим взглядом.
Род нахмурился от неожиданной мысли, затем строгое выражение его лица
растаяло. Он мягко поднял мышку на уровень глаз с нежностью, которая
отличнейшим образом отрицала любой достойный образ, который он мог
создать.
Он медленно покачал головой.
- Ну, не думала же ты, что мне и здесь может понадобиться помощь, в
конце концов, а?
Мышка опустила голову, ее усики чуть дернулись.
- Воистину, - прошептала Катарина, - по-моему, этот человек одержим.
- Ваше Величество, - произнес Бром задумчивым тоном и с блеском в
глазах, - может, говорит куда истинней, чем думает.
Подъемный мост гулко отозвался под широким шагом Рода. Он легко
сбежал вниз по склону, прочь от замка, и нырнул в рощицу канадских елей.
- Векс, - тихо позвал он.
- Я здесь, Род, - через несколько секунд большой черный конь вышел
из-за деревьев.
Род улыбнулся и любовно хлопнул своего коня по металлическому боку.
- Откуда ты, черт возьми, узнал, что я приду сюда?
- Все очень просто, Род. Анализ матриц твоего поведения вкупе с тем
фактом, что эта роща находится как раз ближе всего к...
- Давай-ка, замнем это, - проворчал Род. - Скажи мне лучше, Большой
Том отвел Логайра в Дом Хлодвига?
- Подтверждаю, Род.
Тот кивнул.
- При данных обстоятельствах это, вероятно, самое безопасное место
для герцога. Да уж, какое падение для высокопоставленного вельможи.
Он вскочил в седло, затем пошарил в камзоле и достал мышку. Она
озабоченно посмотрела на него.
- Ну, - вздохнул он, - кажется, что бы я не сказала тебе сделать, все
без разницы: ты ведь все равно поступишь по-своему и сделаешь только то,
что хочешь сама.
Мышка опустила глаза, пытаясь выглядеть виноватой и пристыженной, но
ее усики затрещали от восторга.
Она потерлась щекой о кожу его ладони.
- От меня ласками ты ничего не добьешься, - проворчал Род. - А теперь
слушай. Сейчас ты отправишься в Дом Хлодвига, именно туда я и направлюсь.
Это приказ.
Мышка глянула на него своими большими невинными глазами.
- И это тот приказ, относительно которого я могу быть уверен, что ты
подчинишься, - продолжал Род. - Поскольку ты все равно собираешься это
сделать. Но слушай!
В его голосе затаилась нота беспокойства.
- Будь осторожна, а? - он поднял руку и очень мягко поцеловал мышку в
Мышка подпрыгнула, завертелась от радости, весело отплясывая у него
на руке. Танцуя, она поднялась на задние лапки, ее передние лапки
вытянулись и расширились в крылья. Хвост распустился веером, на теле
выросли перья, нос потерял свою четкость и стал клювом, и в следующий миг
на ладони Рода плясала синица.
У него перехватило дыхание.
- Э-э... да, - произнес он после некоторой паузы. - Просто это
немного трудно воспринимать, когда первый раз видишь, как это происходит.
Птичка спрыгнула с его ладони, облетела несколько раз вокруг его
головы, попарила над ним, а затем стрелой унеслась в небо.
Род посмотрел вслед синице и пробормотал:
- Ты думаешь, на этот раз она сделает то, что я ей сказал, Векс?
- Сделает, - в голосе робота были странные интонации.
Род искоса посмотрел на большую черную голову.
- А я-то думал, что роботы не могут смеяться.
- Это неверное представление, - ответил Векс.
- Пшел, - Род стукнул каблуками по стальным бокам своего спутника.
Векс заскакал своей длинной стальной рысцой.
- Что я могу поделать? - проворчал Род.
- С этой леди, - уточнил робот, - ничего. Но не жалей об этом, Род.
Это великолепная политика. Ее использовали многие короли.
- Да, - задумчиво произнес Род, - и в конце концов важно, чтобы она
подчинялась, не так ли?
Векс бесшумно прогалопировал на надутых резиновых подушках в
освещенный луной двор и внезапно остановился. Род стукнулся грудью о шею
коня.
- Уфф! - он хлопнулся обратно в седло. - Оййй! Мой копчик! Слушай,
Векс, ты в следующий раз предупреждай меня, прежде чем выкидывать подобный
фокус, а? Для тебя инерция, может быть, мелкая неприятность, но для меня
она разит прямо в то, чем я жив.
- Это куда же, Род?
- Неважно, - пробормотал, спешиваясь, Род. - Достаточно будет
сказать, что я только что понял, почему кавалерия, иногда, пользовалась
расколотыми
Он пересек двор, взглянув по дороге на луну. Она висела низко,
рассвет был близок.
Он постучал в дверь. Изнутри донесся приближающийся шорох, затем
дверь открылась. Перед ним стояла кривобокая, согнутая фигура
Пересмешника.
- Да, милорд? - произнес он с кривой усмешкой.
Не следовало давать ему понять, что Роду известно о его закулисной
власти, поэтому Род шагнул в дверь, едва заметив присутствие этого
человечишки.
- Отведи меня к лорду Логайру, малый.
- Истинно так, милорд.
Пересмешник прошмыгнул мимо Рода и открыл внутреннюю дверь. Род
прошел через нее, стаскивая железные рукавицы... и шагнул в середину
полукруга нищих воров, стоящих в три ряда глубиной с дубинами и ножами.
Они ухмылялись, глаза их были голодными, то тут, то там кто-нибудь из
них облизывал губы.
Их лица были покрыты грязью и шрамами, увечьями и гнойными болячками,
одежда их была дырявой, латанной, рваной, но ножи были примечательно
хорошими.
Род сунул рукавицы за пояс, напрягши руки в стойке каратэ, и
повернулся к Пересмешнику. Этого героя теперь окружали пять-шесть лучших
образчиков подонков этого общества.
- Я пришел сюда как друг, - лицо Рода было неподвижным.
- Вот как? - усмехнулся Пересмешник, обнажая свои кровоточащие десны,
и захихикал.
Вдруг его глаза вспыхнули ненавистью.
- Объяви себя, лордишка!
Род нахмурился.
- Как объявить себя?
- За знать, за корону или за Дом Хлодвига?
- Кончай свою трепотню! - огрызнулся Род. - Я всегда очень плохо
перевариваю чушь и начинаю чувствовать, что твоей уже сыт по горло. Веди
меня к Логайру, немедленно!
- О да, милорд, обязательно отведем. Да, милорд, тотчас же, милорд,
мигом.
Он потер руки, заливаясь сдавленным смехом от веселья. Затем его
взгляд метнулся через плечо Рода, и он кивнул.
Род начал было оборачиваться, но в этот момент что-то взорвалось у
него на затылке. Вокруг него завертелись звезды, а затем - чернота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
нему. Род дернул головой в сторону двери. Мэр, колеблясь, снова поглядел
на королеву. Род поиграл рукояткой кинжала, мэр увидел, побледнел и
сбежал.
Род снова повернулся к пораженной девушке.
Стоявший рядом с ней Бром бросил на Рода взгляд испепеляющей
ненависти и прорычал:
- Кончено! Ужель ты вонзил свой нож недостаточно глубоко!
- Еще нет! - ответил Род, стиснув зубы.
Он снова подошел к Катарине и продолжал холодным тоном:
- Этот благородный дворянин, герцог Логайр, твой родной дядя, из
любви к тебе выступил против всей твоей знати, более того, он выступил
даже против своего родного сына!
Его голос надломился: глаза Катарины, полные страха вскинулись.
- И именно из-за твоих действий, из-за твоего бессистемного
законодательства и полного отсутствия дипломатии Ансельм встал против
отца. У герцога Логайра было два сына - теперь ты лишила его обоих!
Она замотала головой, все быстрей и быстрей, губы ее шептали
безмолвное отрицание.
- И тем не менее, он по-прежнему верен тебе! - прошептал Род. - Он
остался по-прежнему верен тебе, хотя они готовы были убить его - и даже
были чертовски близки к этому!
Она в ужасе уставилась на Рода.
Род постучал себя по плечу:
- Вот это плечо приняло кинжал, который должен был пронзить его
сердце. И даже при этом только чудом и с помощью одной ведьмы, о которой
ты едва ли знаешь, мне удалось вывести его живым из его же замка!
Бром вскинул голову, лихорадочно ища что-то на лице Рода. Тот
нахмурился и продолжал:
- Но мне удалось все-таки с риском для жизни вывести его и привезти
сюда в целости и сохранности. И что же я здесь застаю - его должны держать
пленником! И даже не так, как подобает держать знатного пленника! Нет, не
обращаясь с должным почетом и уважением - но как с простым карманником, в
тесной, сырой и темной тюрьме!
Он сделал для эффекта паузу, довольно-таки сильно гордясь последним
образчиком аллитерации.
Но с этим он, малость, перебрал, королева овладела собой. Гордо
вскинув подбородок, она смахнула с лица выступившие слезы.
- Перед моими законами, сударь, все равны!
- Да, - согласился Род, - но это должно означать, что с крестьянами
надо обращаться как с лордами, а не наоборот.
Он склонился над ней, теперь его лицо оказалось в дюйме от ее лица.
- Скажи мне, королева, почему это Катарина должна относиться ко всем
с презрением?
Это была ложь: она не ко всем относилась с презрением, только к
знатным, но в глазах ее появилась боль и внезапное сомнение в себе.
И все же она вскинула подбородок и провозгласила:
- Я - королева, и все должны склониться перед моей властью!
- О, они склонялись, склонялись! Пока ты не отвесила им оплеухи.
Тогда они ответили тебе тем же!
Он отвернулся, упершись гневным взглядом в очаг.
- И я не могу сказать, что виню их, так как ты лишаешь их свободы!
- Свободы? - Катарина непонимающе уставилась на него. - Что это за
речи, сударь? Я сама стремлюсь дать крепостным как можно больше свободы!
- Да, к этому ты стремишься, - кисло улыбнулся Род. - Но как ты
подходишь к тому, чтобы дать ее! Ты берешь все на себя, даже больше. Ты
лишаешь их сегодняшнего дня, чтобы иметь возможность дать им завтра
большее!
Он трахнул кулаком по подлокотнику ее кресла.
- Но это завтра наступит после дождичка в четверг, неужели ты этого
не видишь? Слишком много болезней в этой стране, порождающих всегда новое
зло, с которым надо бороться, и слово королевы должно быть неоспоримым
законом, чтобы направлять армию только против зла.
Он медленно отвел руку, его глаза горели.
- И поэтому он никогда не наступит, тот день, когда ты, наконец,
сделаешь их свободными, в твоей стране никто не будет иметь свободы, кроме
тебя, королевы.
Он сцепил руки за спиной и принялся расхаживать по комнате.
- Ее есть столько-то, чтобы разгуляться, знаешь ли, этой свободы.
Если один человек имеет ее больше, другой должен иметь ее меньше, ибо если
один командует - другой подчиняется.
Он держал руку перед ней, медленно сжимая ее в кулак.
- Вот так, мало-помалу, ты похитишь ее, до тех пор, пока не станут
все повиноваться твоей малейшей прихоти. Ты будешь обладать полной
свободой, чтобы делать все, что ты пожелаешь, но свободна будешь ты одна.
Ничто из этой свободы не перепадет твоему народу. Вся она окажется собрана
в руках королевы Катарины Плантагенет.
Его рука разжалась и слегка стиснула ей горло. Она уставилась на него
и сглотнула, прижимаясь к спинке своего кресла.
- Но человек не может жить без, по крайней мере, малости свободы, -
мягко произнес он. - Они должны иметь ее или умереть.
Его рука медленно сжалась.
- Они поднимутся против тебя, объединенные одним общим врагом в твоем
лице. А потом они снова выжмут из тебя свои свободы, медленно, медленно.
Катарина рванула его руку, борясь за дыхание. Бром О'Берин прыгнул
освободить ее, но Род выпустил Катарину раньше.
- Они повесят тебя на воротах твоего замка, - прошептал он. - И знать
начнет править вместо тебя, и тогда все твои великие начинания будут
погублены. И в этом ты можешь не сомневаться - ибо такова была участь всех
тиранов.
Королева вскинула голову, в глазах ее была боль. Она набирала воздух,
чтобы заговорить, мотая головой во все более твердом отрицании.
- Нет, не я, - наконец сумела выдавить она из себя. - Не это, нет!
Никогда не тиран!
- Всегда тиран, - мягко поправил Род. - С самого рождения. Всегда
тиран. Для тех, кто тебя окружает, хотя тебе никогда такое даже в голову
придти не могло до сего дня.
Он отвернулся, сцепив руки за спиной.
- Но теперь ты знаешь, и так же знаешь, что тебе некого винить в
начавшемся мятеже, кроме самой себя. Все время ты их толкала и толкала,
все сильнее и сильнее, своих вельмож - для блага народа, по твоим словам,
- он оглянулся через плечо. - Но разве он так же не дает тебе возможность
увидеть тех, которые смеют сказать тебе "нет"? Увидеть тех, кто является
мужчиной?
Ее лицо исказило презрение.
- Мужчины! - это слово прозвучало словно неприличное ругательство. -
В Грамарие нет больше никаких мужчин, только мальчики, довольные своей
участью игрушек женщины!
Род криво улыбнулся.
- О, еще есть мужчины. Мужчины на юге, мужчины в Доме Хлодвига - или,
по крайней мере, один там есть. Мужчины, моя королева, но мужчины
благородные, любящие свою королеву и ненавидящие наносить ей удар.
Ее веки опустились, презрение, играющее на ее лице, медленно перешло
в улыбку.
- Ты сейчас лишь подтвердил то, что я только что говорила, в Грамарие
мужчин нет!
- Они есть, - спокойно ответил Род. - Они идут в поход на север,
чтобы доказать это.
Она уставилась на него, затем медленно осела в кресле.
- Ну, так они идут в поход на север, а я встречу их на Бренденской
равнине. И все же среди них нет ни одного, которого я бы назвала мужчиной.
Они скоты, все до одного.
- О, ты ответишь, - Род отпустил ей притворную улыбку. - И что же ты
будешь использовать против них в качестве армии? И кто ею будет
командовать?
- Командовать буду я! - надменно ответила королева. - Я и Бром
О'Берин. И будет там пятьсот гвардейцев королевы и семьсот воинов
королевы, а также трижды двунадесять рыцарей из моих владений.
- Шестьдесят рыцарей! - Род напряг свои губы, не давая им растянуться
по углам. - Этого не хватит даже для того, чтобы поразвлечь южных рыцарей
одной полной атакой. Шестьдесят рыцарей из скольких сотен в твоем
королевстве? А все остальные сейчас выступили против тебя! Кроме них еще и
двенадцать тысяч пехотинцев против твоих двенадцати сотен!
Ее руки в спазме сжали подлокотники кресла, чтобы скрыть дрожь, страх
лишил ее лицо цвета.
- Мы победим во имя чести Плантагенетов и Грамария, или погибнем
благородно!
- Я пока еще, - натянуто заметил Род. - никогда не видывал
благородной смерти в битве. Там они все попросту малость беспорядочные.
- Тихо! - оборвала его Катарина, затем она закрыла глаза и опустила
голову, костяшки пальцев, лежащих на подлокотниках кресла, побледнели.
Королева поднялась, снова гордая и спокойная, и Род не мог не
восхититься на миг ее мужеством.
Она села за стол, придвинула к себе пергамент и перо, с минуту
почиркала, затем сложила пергамент и протянула его Роду.
- Отнесите это моему дяде, герцогу Логайру, - велела она. - Это
приказ, чтобы он появился здесь, передо мною, и охранная грамота, ибо я
думаю, что скоро мне понадобятся рядом со мной все верные мне люди.
Род взял пергамент и медленно скомкал его в кулаке. Не сводя глаз с
Катарины, он швырнул в огонь пылающего камина скомканные листы.
- Ты напишешь письмо герцогу и я отнесу его, - произнес он
антарктическим голосом. - Но в нем ты будешь просить его оказать тебе
любезность аудиенцией.
Ее спина резко выпрямилась, а подбородок задрался кверху. Род
поспешно утеплил голос, улыбнувшись:
- Бросьте, бросьте, не надо, моя королева! Вы уже имеете свою
свободу, неужто вы не можете немного потратиться на нее вежливостью?
Глаза его потемнели, а улыбка растаяла.
- Или вы останетесь охвачены грехом гордыни и позволите своей свободе
стать разрешением? - он подошел поближе, возвышаясь над ней. - Народ будет
расплачиваться за вашу гордость, моя королева? Или вы?
С миг она прожигала его ответным взглядом, но что-то внутри нее томно
требовало внимания. Она опустила взгляд и с минуту сидела тихо, затем
снова повернулась к столу и написала.
Затем она сложила письмо, запечатала и протянула Роду. Он взял его,
поклонился немного ниже, чем требовал этикет, щелкнул каблуками и
повернулся к двери.
Он уловил уголком глаза быстрое движение по плинтусу. Повернулся и
увидел мышь, шмыгнувшую под гобелен, где она и осталась замерев.
Челюсти Рода сжались. Двумя большими шагами он пересек комнату и
поднял гобелен.
Мышка посмотрела на него своими очень широкими, очень зелеными и
разумными глазами.
- Я не ценю подслушивателей, - холодно произнес Род.
Мышка вздрогнула, но ответила вызывающим взглядом.
Род нахмурился от неожиданной мысли, затем строгое выражение его лица
растаяло. Он мягко поднял мышку на уровень глаз с нежностью, которая
отличнейшим образом отрицала любой достойный образ, который он мог
создать.
Он медленно покачал головой.
- Ну, не думала же ты, что мне и здесь может понадобиться помощь, в
конце концов, а?
Мышка опустила голову, ее усики чуть дернулись.
- Воистину, - прошептала Катарина, - по-моему, этот человек одержим.
- Ваше Величество, - произнес Бром задумчивым тоном и с блеском в
глазах, - может, говорит куда истинней, чем думает.
Подъемный мост гулко отозвался под широким шагом Рода. Он легко
сбежал вниз по склону, прочь от замка, и нырнул в рощицу канадских елей.
- Векс, - тихо позвал он.
- Я здесь, Род, - через несколько секунд большой черный конь вышел
из-за деревьев.
Род улыбнулся и любовно хлопнул своего коня по металлическому боку.
- Откуда ты, черт возьми, узнал, что я приду сюда?
- Все очень просто, Род. Анализ матриц твоего поведения вкупе с тем
фактом, что эта роща находится как раз ближе всего к...
- Давай-ка, замнем это, - проворчал Род. - Скажи мне лучше, Большой
Том отвел Логайра в Дом Хлодвига?
- Подтверждаю, Род.
Тот кивнул.
- При данных обстоятельствах это, вероятно, самое безопасное место
для герцога. Да уж, какое падение для высокопоставленного вельможи.
Он вскочил в седло, затем пошарил в камзоле и достал мышку. Она
озабоченно посмотрела на него.
- Ну, - вздохнул он, - кажется, что бы я не сказала тебе сделать, все
без разницы: ты ведь все равно поступишь по-своему и сделаешь только то,
что хочешь сама.
Мышка опустила глаза, пытаясь выглядеть виноватой и пристыженной, но
ее усики затрещали от восторга.
Она потерлась щекой о кожу его ладони.
- От меня ласками ты ничего не добьешься, - проворчал Род. - А теперь
слушай. Сейчас ты отправишься в Дом Хлодвига, именно туда я и направлюсь.
Это приказ.
Мышка глянула на него своими большими невинными глазами.
- И это тот приказ, относительно которого я могу быть уверен, что ты
подчинишься, - продолжал Род. - Поскольку ты все равно собираешься это
сделать. Но слушай!
В его голосе затаилась нота беспокойства.
- Будь осторожна, а? - он поднял руку и очень мягко поцеловал мышку в
Мышка подпрыгнула, завертелась от радости, весело отплясывая у него
на руке. Танцуя, она поднялась на задние лапки, ее передние лапки
вытянулись и расширились в крылья. Хвост распустился веером, на теле
выросли перья, нос потерял свою четкость и стал клювом, и в следующий миг
на ладони Рода плясала синица.
У него перехватило дыхание.
- Э-э... да, - произнес он после некоторой паузы. - Просто это
немного трудно воспринимать, когда первый раз видишь, как это происходит.
Птичка спрыгнула с его ладони, облетела несколько раз вокруг его
головы, попарила над ним, а затем стрелой унеслась в небо.
Род посмотрел вслед синице и пробормотал:
- Ты думаешь, на этот раз она сделает то, что я ей сказал, Векс?
- Сделает, - в голосе робота были странные интонации.
Род искоса посмотрел на большую черную голову.
- А я-то думал, что роботы не могут смеяться.
- Это неверное представление, - ответил Векс.
- Пшел, - Род стукнул каблуками по стальным бокам своего спутника.
Векс заскакал своей длинной стальной рысцой.
- Что я могу поделать? - проворчал Род.
- С этой леди, - уточнил робот, - ничего. Но не жалей об этом, Род.
Это великолепная политика. Ее использовали многие короли.
- Да, - задумчиво произнес Род, - и в конце концов важно, чтобы она
подчинялась, не так ли?
Векс бесшумно прогалопировал на надутых резиновых подушках в
освещенный луной двор и внезапно остановился. Род стукнулся грудью о шею
коня.
- Уфф! - он хлопнулся обратно в седло. - Оййй! Мой копчик! Слушай,
Векс, ты в следующий раз предупреждай меня, прежде чем выкидывать подобный
фокус, а? Для тебя инерция, может быть, мелкая неприятность, но для меня
она разит прямо в то, чем я жив.
- Это куда же, Род?
- Неважно, - пробормотал, спешиваясь, Род. - Достаточно будет
сказать, что я только что понял, почему кавалерия, иногда, пользовалась
расколотыми
Он пересек двор, взглянув по дороге на луну. Она висела низко,
рассвет был близок.
Он постучал в дверь. Изнутри донесся приближающийся шорох, затем
дверь открылась. Перед ним стояла кривобокая, согнутая фигура
Пересмешника.
- Да, милорд? - произнес он с кривой усмешкой.
Не следовало давать ему понять, что Роду известно о его закулисной
власти, поэтому Род шагнул в дверь, едва заметив присутствие этого
человечишки.
- Отведи меня к лорду Логайру, малый.
- Истинно так, милорд.
Пересмешник прошмыгнул мимо Рода и открыл внутреннюю дверь. Род
прошел через нее, стаскивая железные рукавицы... и шагнул в середину
полукруга нищих воров, стоящих в три ряда глубиной с дубинами и ножами.
Они ухмылялись, глаза их были голодными, то тут, то там кто-нибудь из
них облизывал губы.
Их лица были покрыты грязью и шрамами, увечьями и гнойными болячками,
одежда их была дырявой, латанной, рваной, но ножи были примечательно
хорошими.
Род сунул рукавицы за пояс, напрягши руки в стойке каратэ, и
повернулся к Пересмешнику. Этого героя теперь окружали пять-шесть лучших
образчиков подонков этого общества.
- Я пришел сюда как друг, - лицо Рода было неподвижным.
- Вот как? - усмехнулся Пересмешник, обнажая свои кровоточащие десны,
и захихикал.
Вдруг его глаза вспыхнули ненавистью.
- Объяви себя, лордишка!
Род нахмурился.
- Как объявить себя?
- За знать, за корону или за Дом Хлодвига?
- Кончай свою трепотню! - огрызнулся Род. - Я всегда очень плохо
перевариваю чушь и начинаю чувствовать, что твоей уже сыт по горло. Веди
меня к Логайру, немедленно!
- О да, милорд, обязательно отведем. Да, милорд, тотчас же, милорд,
мигом.
Он потер руки, заливаясь сдавленным смехом от веселья. Затем его
взгляд метнулся через плечо Рода, и он кивнул.
Род начал было оборачиваться, но в этот момент что-то взорвалось у
него на затылке. Вокруг него завертелись звезды, а затем - чернота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38