Свободный конец веревки он протянул к лежащей у костра фигуре и
спрятал под край плаща, чтобы казалось, будто спящий держит ее
в руке.
И опять охотник на бизонов обошел вокруг полянки,
разглядывая фигуру посередине, и снова, по-видимому, остался
доволен. Затем он притащил из кустов новую охапку сухого
валежника и бросил в огонь.
Но вот он поднял глаза кверху, точно изучая деревья,
растущие вокруг полянки. Взгляд его задержался на огромном
дубе. Дуб рос у самой прогалины, и его длинные горизонтальные
ветви протянулись над поляной. Это дерево с пышной вечнозеленой
кроной, увитое лианами и поросшее длинным густым мхом, стояло,
как огромный тенистый шатер, самое высокое из всех и самое
развесистое. Это был поистине патриарх рощи.
- Как раз то, что нужно, - глядя на него, пробормотал
Карлос. - В тридцати шагах - расстояние подходящее. Через
прогалину они не войдут, конечно, этого можно не опасаться. Ну,
а если войдут... Но нет, они пойдут берегом, под ивами. Да,
наверняка... Ну, теперь займемся Бизоном.
Он посмотрел на собаку, все еще лежавшую там, где он ее
оставил.
- Бедняга! - огорченно сказал он. - Досталось ему... Рубцы
от их подлых ножей останутся на всю жизнь. Что ж, может быть,
он доживет еще до того часа, когда будет отомщен. Очень может
быть! Но куда же мне его девать?
После минутного раздумья он продолжал:
- Черт возьми! Я теряю время. Прошло полчаса, не меньше.
Если они погнались за мной, они уже близко. Этот длинноухий
зверь, конечно, способен выследить меня - надеюсь, он не
ошибется. Но куда девать Бизона? Если я привяжу его к дереву,
он будет лежать спокойно, бедное животное! Ну, а вдруг они
пойдут прогалиной? Навряд ли, конечно. Я бы не пошел на их
месте. Но, допустим, они все-таки пойдут с той стороны. Тогда
они увидят собаку и заподозрят неладное. Им еще взбредет в
голову посмотреть наверх, и тогда... Нет, нет, это не годится!
Надо придумать что-нибудь другое.
Он подошел к дубу и стал внимательно разглядывать нижние
ветви. Видимо, он нашел то, что искал. Теперь он знал, как
поступить.
- Вот это годится, - пробормотал он. - Я положу собаку на
лозы. Переплету их еще немного и покрою мхом.
Ухватившись за ветви, он вскочил на дерево.
Он сдернул несколько лиан и соединил ими развилину сучьев,
так что получилось подобие площадки, потом набрал несколько
охапок мха и устлал им эту площадку, сплетенную из лиан.
Когда все было готово, Карлос соскочил с дерева, поднял
Бизона и осторожно положил на мох; собака лежала не шевелясь.
Теперь пора подумать о том, как пристроиться самому.
Сделать это нетрудно: нужно лишь сесть прочно и удобно,
укрыться поглубже в листве и держать наготове ружье.
И Карлос стал устраиваться: уселся на толстом суку, ноги
поставил на другой, на третью ветвь оперся локтями. В развилине
лежал ствол ружья, руки охотника крепко сжимали приклад.
Карлос тщательно осмотрел ружье. Разумеется, оно было
заряжено. Ну, а вдруг от ночной росы отсырела затравка? Он
отвинтил крышку полки, ногтем большого пальца выковырял порох и
всыпал новый запас из своей пороховницы. Потом разровнял его,
позаботившись, чтобы часть пороха попала в канал и дошла до
заряда. Затем он занялся кремнем - проверил, крепок ли он,
осмотрел края. Видимо, все было в порядке, и Карлос снова
пристроил ружье в развилине сука.
Охотник на бизонов был не из тех, кто полагается на слепой
случай, - люди его ремесла верят в мудрость
предусмотрительности. Надо ли удивляться тому, что сейчас он
был особенно осмотрителен! Пренебрежение даже к мелочам могло
оказаться роковым. Осечка ружья могла стоить ему жизни.
Неудивительно, что он заботливо осмотрел кремень и проверил,
сухой ли порох.
Позицию он выбрал удачно. Отсюда открывалась взору вся
полянка. Появись на ней хотя бы кошка - и ту нельзя было бы не
заметить.
Чуть ли не целый час сидел Карлос в немой тревоге, глядя
на окруженную кустами зеленую полянку.
И наконец он был вознагражден за терпеливое ожидание. Он
увидел желтое лицо, выглянувшее из кустов, и чуть было сразу не
выстрелил в него. Он даже прицелился, но тут лицо снова
скрылось.
Он подождал еще немного - и вот яркий свет костра озарил
лицо Мануэля, поднявшегося на колени. Тогда палец нажал на
курок, и меткая пуля Карлоса пробила голову его коварного
врага.
Глава LXI
Пепе скрылся в зарослях почти в ту же секунду, когда
Карлос вскочил на коня и ускакал по прогалине. На поляне не
осталось ни живой души.
Громадное тело лежало с протянутыми вперед руками, одна -
прямо на пылающих угольях костра. Своей тяжестью она примяла
хворост и заслонила свет. Но все же света было достаточно,
чтобы озарить страшное лицо, испещренное багровыми пятнами.
Туловище, ноги, руки недвижимы - столь же недвижимы, как
чучело, лежащее рядом. Желтолицый охотник мертв! Жаркое пламя
лижет его руку, готово пожрать ее, но он не ощущает боли. Огонь
не страшен мертвецам!
Но где же остальные? Они ведь бросились в разные стороны.
Не бегут ли они друг от друга?
Пепе направился туда, откуда появился. Скрывшись за
завесой листвы, он не остановился - он несся так, словно совсем
обезумел от страха. Трещат и ломаются сучья, громко шуршат
листья, он бежит через рощу напролом, не разбирая дороги. Но
вот уже и эти звуки стихли, замер вдалеке и топот лошади
Карлоса.
Где же они теперь, Пепе и Карлос? Удрали они друг от
друга? Казалось бы, так оно и есть - ведь они разошлись в
разные стороны.
Но нет, это не так, Пепе, по всей вероятности, жаждал как
можно скорее убраться подальше от этого места; его противник
хотел другого. Правда, он ускакал из рощи, но это не было
бегством.
Зная Пепе, Карлос нисколько не сомневался в том, что от
его храбрости и следа не осталось. Безмерный ужас охватил
чернокожего охотника, когда он неожиданно, да еще при таких
загадочных обстоятельствах, лишился дружка. Не скоро он
оправится от этого ужаса. Он будет думать только об одном - как
бы ему удрать. Это Карлос знал.
Он тотчас сообразил, откуда подошли враги, - разумеется, с
южной стороны рощи. Оттуда он и ждал их, и когда он вглядывался
в чащу кустарника, его внимание привлекал больше всего именно
тот край рощи. Они думали, что оттуда всего безопаснее подойти
к нему, - так предположил Карлос, и он оказался прав.
Из опасения, что стук копыт может его спугнуть, они,
конечно, оставили своих коней где-нибудь в стороне, подумал
затем Карлос и тоже не ошибся. Верным оказалось и еще одно его
предположение: Пепе мчится сейчас к лошадям. Карлос понял это,
увидев, что его враг ринулся в заросли.
Так оно и было. После таинственной гибели своего приятеля
и вожака Пепе и не помышлял о поединке с Карлосом. Скорее к
лошадям, пуститься наутек - только этого он хотел! Быть может,
Карлос не погонится за ним тотчас же и под покровом темной ночи
он успеет скрыться.
Но он ошибся: Карлос для того и поскакал вперед, чтобы
помешать ему удрать. Он тоже решил добраться до лошадей.
Выехав из рощи, Карлос повернул направо и поскакал по
опушке, а когда доехал до места, откуда видна было река, осадил
вороного - ему надо было перезарядить ружье.
Подняв ружье вертикально, он потянулся за пороховницей. К
его удивлению, рука не нащупала ее. Он осмотрелся - пороховница
пропала! Не было и перевязи, на которой она висела у него через
плечо. Видимо, когда он прыгал с дерева, тесьма зацепилась за
ветку, и пороховница там и осталась.
Раздосадованный неудачей, Карлос хотел было повернуть коня
и скакать обратно, как вдруг увидел на равнине темную фигуру,
скользящую вдоль ив, окаймлявших речку. Конечно, это удирает
Пепе, кто же еще!
Карлос в нерешительности остановился. Пока он съездит за
пороховницей и перезарядит ружье, противник может ускользнуть.
Лошади, должно быть, недалеко, и он ускачет. Днем Карлос без
труда догнал бы его и конного, но в такую темную ночь, пожалуй,
не догонишь. Если Пепе ускачет на пятьсот ярдов вперед, его уже
не будет видно.
Это очень встревожило Карлоса. У него были веские причины
желать смерти Пепе. Не одно лишь вполне естественное желание
отомстить, но и благоразумие подсказывало: от этого человека
надо избавиться. Эти наемные убийцы преследовали Карлоса так
предательски, что пробудили в нем жажду мести. К тому же беглец
знал: у него будет опасный враг, пока жив хоть один из этих
негодяев. Нет, Пепе не должен убежать!
Карлос колебался недолго. Возвращаться за пороховницей -
значит, упустить противника. Эта мысль заставила его решиться.
Он бросил ружье на землю и, пришпорив коня, во весь опор
понесся по равнине в сторону реки. А через несколько секунд он
уже настиг удирающего врага.
Увидев, что он отрезан от лошадей, Пепе остановился,
словно готовясь к бою. Но Карлос не успел еще спешиться, как
Пепе снова пал духом; прорвавшись сквозь заросли ивняка, он
бросился в воду.
На это Карлос не рассчитывал. Он уже соскочил с коня и
теперь стоял растерянный и огорченный. Неужели враг ускользнет?
Как быть: снова сесть на коня или догонять его пешком?
Карлос быстро решился: конечно, пешком! Он кинулся в
густой ивняк следом за Пепе, выбрался на берег и на мгновение
остановился у самой воды. Как раз в эту минуту враг вылез на
противоположный берег и сломя голову побежал по низине. И снова
Карлос подумал: не лучше ли погнаться за ним верхом? Но берега
здесь высокие, коню, пожалуй, не взобраться, в этом месте реку
не перейти вброд. Некогда и пробовать, дорога каждая минута.
- Уж наверно, он бегает не быстрее меня, - прошептал
Карлос. - Значит, в погоню! - И он бросился в воду.
В несколько взмахов он переплыл речку, тотчас взобрался на
берег и помчался вслед за врагом.
К этому времени Пепе опередил его ярдов на двести, но
когда он пробежал следующие двести, Карлоса отделяло от него
уже не больше ста ярдов. Где там было Пепе тягаться с
белоголовым! Карлос бежал чуть ли не вдвое быстрее, чем его
охваченный ужасом враг, хотя тот напрягал все силы, понимая,
что дело идет о жизни и смерти.
Погоня не длилась и десяти минут.
Вот Карлос совсем близко. Пепе слышит за спиной его шаги.
Бежать дальше - напрасный труд. Как и прежде, Пепе остановился,
готовый отчаянно защищаться.
Еще мгновение - и они оказались лицом к лицу в
каких-нибудь десяти футах друг от друга.
Оба вооружены длинными ножами - это их единственное
оружие. Даже в тусклом свете видно, как сверкают лезвия.
Враги не успели даже передохнуть. Обменявшись гневными
возгласами, они ринулись друг на друга и сцепились в
ожесточенной схватке.
Это была очень недолгая схватка. Она завершилась в
несколько секунд. Тела противников переплелись, закружились в
единоборстве - и вот уже один тяжело опрокинулся наземь.
Раздался стон. Это голос Пепе. Это он упал!
Поверженное тело минуту извивалось на земле, приподнялось,
упало снова, еще несколько раз передернулось и застыло
неподвижно, скованное смертью.
Карлос наклонился, вглядываясь. На свирепое и злобное лицо
его врага смерть уже наложила свою печать. Все было кончено. У
победителя не оставалось больше сомнений.
Он отвернулся от неподвижного тела и пошел обратно к реке.
Потом Карлос нашел пороховницу, поднял ружье и,
перезарядив его, отправился на поиски лошадей.
Вскоре он отыскал их. Пуля была послана в голову ищейки,
вторая - в другую собаку, больше похожую на волка, лошади
отвязаны и отпущены на свободу.
Покончив с этим, Карлос снова возвратился на полянку. Он
снял Бизона с дерева, подошел к костру и остановился у тела
Мануэля. Огонь пылал особенно ярко - его питала человеческая
плоть.
С омерзением отвернувшись от этого зрелища, Карлос собрал
свою одежду, опять сел в седло и поскакал к ущелью.
Глава LXII
Прошло уже три дня с тех пор, как желтолицый охотник и его
приятель отправились на розыски Карлоса. Те, кто их послал, с
нетерпением ждали вестей. Они нисколько не сомневались в
ретивости своих наемников - обещанная награда была залогом
успеха, и они были уверены, что Карлос будет пойман. Все трое -
Робладо, Вискарра и иезуит - считали, что при такой награде
иначе и быть не может. И все же им не терпелось получить от
охотников известие - если не о том, что беглец уже схвачен, то
хотя бы, что его видели или напали на его след.
Однако, поразмыслив, святой отец и офицеры стали думать,
что вряд ли они получат какие-нибудь вести от охотников. Надо
ждать, пока те возвратятся сами - с жертвой или без нее.
- Конечно, охотники гонятся за ним по пятам, - заметил
монах, - и пока они этого негодяя еретика не схватят, мы о них
ничего не услышим.
Как же потрясла эту милую троицу новость, принесенная в
Сан-Ильдефонсо одним пастухом! Он нашел два мертвых тела и
узнал в них Мануэля и Пепе.
Пастух рассказал, что видел эти тела, растерзанные волками
и стервятниками, неподалеку от рощи у Пекоса, и так как он
хорошо знал этих людей, то по остаткам их одежды и снаряжения
догадался, кто они такие.
Он нисколько не сомневался, что это были мулат и самбо -
охотники миссии.
Сперва это "таинственное убийство", как его называли,
казалось необъяснимым, если только не предположить, что его
совершили дикие индейцы. Жителям долины не было известно, что
охотников послали на розыски Карлоса. Их обоих здесь знали, но
мало кто интересовался, куда и зачем они ездят. Они жили и
охотились далеко от поселения, там, куда никто не заглядывал.
Местные жители полагали, что они, как всегда, отправились на
охоту и на них напали кочующие индейцы.
В рощу снарядили отряд улан, их повел туда пастух, и они
вернулись с совершенно иным объяснением случившегося.
Охотники, утверждали они, убиты совсем не стрелами
индейцев, а оружием белого человека. Притом их лошади остались
целы, а собак прикончили - на берегу лежат их скелеты.
Ясно, что индейцы тут ни при чем. Индейцы увели бы с собой
и лошадей, и, уж конечно, сняли бы с мертвецов все, что
представляет хоть какую-нибудь ценность. Индейцы? Нет, это не
их рук дело.
Кто же все-таки совершил убийство? Об этом можно было
легко догадаться. Там, где нашли скелеты собак, земля была
мягкая, и на ней остались следы копыт еще одной лошади, кроме
лошадей убитых охотников. Нашлись люди, которые распознали, чьи
это следы. То были следы хорошо известного всем вороного коня,
принадлежащего Карлосу, охотнику на бизонов.
Итак, преступление совершил Карлос. Многие знали, что он
не в ладах с Мануэлем. Наверно, они встретились и повздорили, а
может быть, - это еще вероятнее, - Карлос набрел на Мануэля и
Пепе, когда они спали у костра, незаметно подкрался и
расправился с ними. Мануэля он застрелил на месте, и тот упал в
огонь - труп его наполовину сгорел. Второй охотник пытался
скрыться, но кровожадный преступник настиг его и прикончил.
На голову всеми осужденного Карлоса посыпались новые
проклятия. При упоминании его имени люди крестились и
произносили либо молитву, либо ругательства; матери пугали им
непослушных детей. Имя Карлоса, охотника на бизонов, вселяло
больший ужас, чем слух о нашествии индейцев.
Среди жителей Сан-Ильдефонсо усилилась вера в
сверхъестественное. Теперь почти никто уже не сомневался, что
мать Карлоса колдунья и, конечно, все эти дела ее сын совершал
при ее помощи и по ее наущению.
Никто не надеялся больше, что его схватят или убьют. Разве
это возможно? Кто сумеет связать этого дьявола и передать его в
руки правосудия? Да, никто больше не верил, что его удастся
поймать.
Нашлись даже такие, которые всерьез советовали схватить
его мать-колдунью и сжечь ее на костре. Пока она жива,
доказывали они, никакая погоня Карлосу нипочем. Вот если ее
отправить на тот свет, тогда удастся наказать и убийцу.
Весьма вероятно, что эти советчики и одержали бы верх - на
их стороне было большинство, и к тому же их открыто
поддерживали отцы иезуиты. Однако, прежде чем общественное
мнение окончательно созрело для того, чтобы могло совершиться
такое страшное жертвоприношение, новое событие круто изменило
ход дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38