Они дождутся, пока солдаты отправятся домой, и нападут во время посадки на плоты. Размышляя об этом, Айк подготовил диверсию, отыскал укромные места, рассчитал, что именно ему понадобится из припасов. Ему нужно будет двести фунтов пайков и плот. Больше ничего не нужно. Двести фунтов хватит Али на дорогу, а еду для себя он добудет сам.
Единственной надеждой Айка оставалась маскировка. Хейдлы не знают, что он среди них и так же вымазан охрой, покрыт пылью, одет в обрывки человеческой одежды. Месяцами Айк питался их пищей, подбирал всякую живность, ел мясо – теплое и холодное, свежее и вяленое. Он пах, как они, и был почти так же силен. Оставлял такие же следы. Пот его не отличался от пота хейдлов. Его не будут искать. Некоторое время.
Он добрался до лестницы в башню и устремился наверх. Раскрашенный, с хейдлским оружием, почти голый, Айк ворвался в комнату.
Челси сидела на подоконнике, перекинув ноги наружу, как будто собралась на прогулку.
Она увидела, что в комнату вбежал хейдл. Челси рванулась вперед в тот самый момент, когда Айк крикнул: «Стой!» В последний миг она его услышала и узнала:
– Айк?! – Но Челси уже начала падать и остановиться не могла. И полетела вниз.
Айк не стал терять время и сразу бросился в погреб. Там оказалось пусто. Али ушла. Троя и девушки тоже не было.
Вокруг него замкнулся огромный круг. Вот так. Все возвращается. Однажды он уже потерял женщину, а теперь теряет Али. Неужели судьба у него такая – все время изображать Орфея в подземном царстве?
Они с Али едва не выбрались из лабиринта, но все началось сначала. «Господи, помоги мне!» Айк посмотрел вниз, и ему показалось, что под ногами вырастает новый лабиринт, большой, как лабиринт Минотавра, и тянется на тысячи миль. «Начни с нуля», – сказал он себе. Парадокс – чтобы найти свой путь, нужно было его потерять.
Не осталось никаких зацепок. Айк осмотрелся. Ни следов, ни капель крови. Ни царапинки на стене.
И он побрел прочь, пытаясь понять, разобраться. Кто тут был и когда? Что заставило их уйти? Однако мало что удалось выяснить. Если бы Али взяла с собой Троя и девушку, она не стала бы оставлять Челси. И Айк понял: Али пошла искать его.
Догадка была очень важной. Это означало, что Али пойдет туда, где, по ее мнению, должен быть он. Если бы только понять ход ее мыслей – тогда бы Айк ее нашел. Но надежда слабая. Али не догадается искать его среди скал, в двухстах футах от плотов; ей неизвестно про убежище, вырытое в песке, полном червей и моллюсков. Али будет искать его в крепости, кишащей хейдлами.
Айк взвесил варианты. Действовать отдельно безопаснее, но так теряется время. Можно потихоньку обыскать всю крепость, да только это не игра в прятки, а гонка на выживание. Остается только объявиться открыто и надеяться, что Али поступит так же.
– Али! – закричал он.
Подойдя к выходу, Айк выкрикивал ее имя, прислушивался, подходил к окну и снова звал.
Далеко внизу хейдлы, толпящиеся у своей добычи, подняли головы. Они грабили плоты, вытряхивали припасы. Раздавались длинные беспорядочные очереди – стреляли просто так, для развлечения.
Самые крупные солдаты уже пошли под нож, на мясо; большие аппетитные полосы прокоптят над огнем или положат в рассол. По меньшей мере двоих взяли живыми – пригодятся как транспорт. Несколько костлявых воинов-хейдлов решили попользоваться телом Челси, как если бы она была живая. Вожди кланов, чтобы повысить свой престиж, частенько отдают мертвую добычу своим подчиненным – пусть тренируются.
У воды толпилось не меньше сотни хейдлов, и наверняка еще больше их было в крепости. В одном месте редко собирается столько воинов. Айк уже насчитал одиннадцать кланов. Они отлично подготовили западню; это предполагало хорошее знание людей, что уже достаточно необычно.
Айк высунул голову в окно. Хейдлы взбирались по стенам, спеша до него добраться. Тщательно целясь, он тремя выстрелами пробил три амфоры, из тех, что раньше разложил на зубцах крепости. Масло загорелось и, выбрасывая языки пламени, потекло вниз. Хейдлы на стенах шарахнулись в разные стороны. Некоторые успели спрыгнуть, других огонь настиг на месте. Голубые языки, постепенно уменьшаясь, разбегались по стенам.
Целый град стрел полетел в стену рядом с окном; некоторые попали внутрь. Теперь все были заняты Айком. Он услышал, как кто-то спешит вверх по лестнице, и неспешно шагнул в дверной проем. Одним выстрелом пробил привязанные над лестничной площадкой амфоры. Масло из двадцати сосудов потекло по ступеням, затапливая лестницу огнем. До него донеслись вопли.
Айк подошел к заднему окну и снова позвал Али. Тут он увидел внизу, в полумиле от себя, маленький огонек, движущийся вниз по крутому спуску. Это, несомненно, люди. Но кто именно? Айк потянулся к винтовке. Обойму он расстрелял, но оптика работала. Айк включил прицел, направил дуло вниз и отыскал огонек. По тропинке шли Трой с девушкой. Айк прижался щекой к ложу винтовки. Али нигде не было.
И тут он ее услышал.
Айку показалось, что эхо от ее крика раздается у него в голове, доносится из пламени лестничной площадки, идет из глубин здания. Он приложил ухо к стене. И даже сквозь стену услышал, как дрожит ее голос.
– Боже мой, – простонала вдруг она, и у Айка сжалось сердце.
Ее схватили!
– Подождите! – умоляла Али.
Сейчас ее голос звучал отчетливее. Она старалась быть храброй; Айк знал, на что она способна. И знал, на что способны хейдлы.
И тут Али сказала нечто, от чего он застыл. Она произнесла имя Бога на языке хейдлов. Ошибки тут не было – Али верно и в нужном порядке издала щелкающие и гласные звуки. Айк стоял как оглушенный. Откуда она знает? И будет ли от этого прок? Он ждал, прижавшись головой к камню и почти обезумев от страха за Али. Он абсолютно беспомощен и даже не знает, где она – этажом ниже или где-то еще. Голос ее, кажется, доносился откуда-то из крепости. Айк хотел побежать, но не мог заставить себя оторваться от камня. Он отнял голову от стены, и голос Али затих. И тут же раздался снова.
– Вот, – сказала она. – Вот что у меня есть.
«Говори, говори», – молил Айк, надеясь определить, где она находится.
Но она вдруг заиграла на флейте. Айк узнал звук. Та самая флейта, которую он несколько месяцев назад бросил в реку. Али, наверное, взяла ее как сувенир. Ей удалось извлечь из флейты только гудки и свист. Неужели она думает их этим пронять?
– Все, Айк, – неожиданно сказала Али.
Но сказала для себя. Она прощалась.
Айк вскочил. Что там происходит? Он бросился к окну; в это время из ворот вышла толпа хейдлов. Они направлялись к воде. В середине шла Али. Связанная, хромающая, но живая.
– Али! – закричал Айк.
Она посмотрела вверх.
Неожиданно в окне возник похожий на обезьяну силуэт – какой-то хейдл цеплялся за подоконник. Айк отпрянул, но его уже схватили лапы, оставляя когтями длинные царапины. Айк потянул за розовую стропу у себя на груди, медленно перемещая обрез со спины вперед, и нажал на спуск.
Когда он снова увидел Али, она сидела на плоту, и не одна. Плот уплывал от берега; его тащили снизу амфибии. Она замерла на носу и смотрела на него. Тот, кто сидел рядом с ней, проследил за ее взглядом, однако с такого расстояния не узнал Айка. Плот миновал утесы.
Это все, что успел сделать Айк.
Он остался один – последний враг, и хейдлы опять карабкались на стены, торопясь схватить его. Айк – теперь он действовал быстро – пошарил над окном. Шнур был на месте, там, куда он его положил. Стащить у солдат взрывпакет оказалось до безобразия просто. Времени у Айка было навалом, он успел спрятать взрывчатку и расставить сосуды с маслом. Сейчас двумя ловкими движениями он подсоединил концы шнура к детонатору, резко повернул рычаг, потянул и нажал.
Крепость словно расплавилась. Амфоры с маслом взрывались, сверкая на верхушке башни солнечной короной, а сама башня рассыпалась на куски.
Эта обитель тьмы никогда не видела такого света. Впервые за сто шестьдесят миллионов лет стали видны мельчайшие детали грота – гигантской утробы с породой, полной изломов и коридоров.
Али бросила на крепость долгий взгляд и от сильного жара закрыла глаза. Она представила себе, как Айк, широко улыбаясь, сидит рядом с ней на плоту и огонь отражается от стекол его черных очков. И улыбнулась. Он сам превратился в огонь. Потом снова наступила темнота, и рядом был не Айк, а все то же страшное существо. Али боялась, как никогда.
26
Преисподняя
На том стою, и не могу иначе.
Да поможет мне Бог. Аминь.
Мартин Лютер. Защитная речь на Немецком конгрессе в Вормсе
Под желобами Яп и Палау
Она гналась за человеком уже три дня; понять его было так же трудно, как спускаться извилистыми путями в великую бездну. Человек хромал. У него была рана, и, наверное, не одна. И еще он все время боялся.
Правда ли он хотел убежать? Она плохо знала повадки людей. В те короткие минуты, когда он что-то делал, она видела, что он сообразительнее своих собратьев. Просто он, видимо, выдохся. Впрочем, долгий путь утомил и ее.
Она полизала стену там, где человек прислонялся, и его вкус придал ей решимости. Она мало о нем узнала, но была голодна, а вкус его пота неожиданно оказался очень заманчивым. И она подчинилась желудку. Пора убивать. Расстояние между ними постепенно сокращалось.
Чтобы догнать человека, хватило одного дня. Девушка держалась поодаль, чтобы не спугнуть его. Много ведь ходит охотничьих баек о зверях, которые с испугу шарахались в какую-нибудь пропасть, откуда их уже не достанешь. К тому же незачем гонять его попусту. От этого на нем станет меньше мяса, а она уже привыкла считать его мясо своим.
Так они добежали до узкой щели; каменные глыбы почти полностью завалили проход. Человек озадаченно топтался у груды камней, глядя на лаз у себя под ногами. Потом опустился на колени и полез. Девушка метнулась вперед, чтобы успеть разрубить ему сухожилия, однако человек, словно догадавшись, быстро подтянул ноги. Она опустила нож, припала к земле и, ориентируясь по звуку, стала ждать, пока он заползет глубже. Наконец все стихло, и она, встав на четвереньки, полезла в щель. Камни, отполированные проходившими здесь хейдлами и животными, были скользкие и гладкие. Она гордилась, что ползает почти так же быстро, как бегает. В детстве она всегда побеждала в гонках по таким вот узким лазам.
Этот проход оказался длиннее, чем она думала, но и не таким, чтобы пришлось ползти несколько дней. Рассказывали о таких лазах всякое. Страшные истории о том, как целое племя ползло и ползло вот так, один за другим, только для того, чтобы обнаружить ноги мертвеца, закупорившего лаз. Хотя сейчас беспокоиться не о чем – для тупика тут слишком много живых запахов.
Лаз еще сузился; тут оказался очень неудобный поворот вбок и вверх. В таких поворотах нужно быть гибким, как змея. Ей часто приходилось сталкиваться с такими испытаниями, одно непродуманное движение – и можно вывихнуть плечо или колено. Девушка была маленькая и гибкая, но и ей пришлось два раза остановиться, прежде чем она поняла, как правильно двинуться. Она ползла лицом вверх, удивляясь, что крупный человек проделал это с такой легкостью.
Девушка выбралась из лаза, держа перед собой нож, и уже становилась на ноги, когда он прыгнул откуда-то сверху. Он накинул ей на шею веревку и потянул. Она махнула позади себя ножом, но человек уперся ей коленом в спину и заставил лечь. Быстро и туго связал ей запястья, примотал локти и крепко затянул веревку.
Это заняло десять секунд и произошло в полном молчании. Только теперь стало ясно, кто за кем охотился. Слабость, хромота, страх – все оказалось хитростью. Он изобразил растяпу, а она поверила. Девушка завопила от ярости и тут же почувствовала во рту веревку – человек закончил связывать и заткнул ей рот.
Она подумала, что, быть может, это хейдл, испорченный человеческими болезнями. Потом при слабом свечении камня разглядела, что он и вправду человек и действительно ранен. Судя по меткам на теле, он когда-то был пленником, и девушка сразу поняла, кто это. Она знала его по легендам как отщепенца, который причинил много зла ее народу. Его все знали. Его боялись и презирали. Его считали дьяволом, и его историю рассказывали детям как пример подлости и предательства.
Человек заговорил с ней на ломаном языке хейдлов; она едва поняла его шипение и щелканье. Произношение у него было как у дикаря, а вопрос он задал совсем глупый. Если она правильно поняла, предатель хотел узнать, где находится сердце их страны. Она встревожилась – новых бед ее народ не вынесет. Человек махнул рукой в том направлении, в котором они шли. Думая, что он заблудился, и надеясь запутать его окончательно, девушка спокойно показала в другую сторону. Он понимающе улыбнулся и похлопал ее по щеке – с явной издевкой, – прибавив что-то на своем дурацком языке. Затем потянул за веревку, и они двинулись дальше.
За все время своего плена у солдат девушка ни разу по-настоящему не беспокоилась. Она находилась одна среди людей, а это все равно что превратиться в собственную тень. Ведь ее жизнь – часть жизни сангха, общины, а вне сангха она словно и не жила. Вот так. Теперь страшный враг хочет вернуть ее к жизни, ведет к народу и хочет принести вред ее сангха. А это хуже, чем тысяча смертей.
* * *
Айк потратил целую неделю, чтобы отыскать девушку, и еще неделю, чтобы заманить. Он мог только гадать, куда приведет его выбранный путь. Но она, похоже, знала, куда идет, и Айк верил, что дорога выведет его к цели.
Семь месяцев собирал он сведения о миграции хейдлов. Нужно остановиться и открыть свои чувства; тогда ощутишь движение этого мира, который как будто весь устремился в какое-то глубокое убежище. И бездна, куда Айк спускается вместе с девушкой, и есть то самое убежище. Вполне разумно предположить, что они попадут в центр той карты-мандалы, которую Айк видел в крепости. Где-то там внизу сходятся все подземные дороги. Там найдет он ответ на вопрос о том, что случилось с народом. Там найдет он Али. Имея в руках девушку, Айк был готов действовать.
Понимая, что она скорее убьет себя, чем станет ему помогать, Айк дважды ее обыскал. Ощупав пальцами все тело, нашел три запрятанных под кожу тонких осколка обсидиана. Один оказался на внутренней стороне локтя, два других – на всякий случай – на внутренней стороне бедер. Айк быстро надрезал ножом кожу и извлек маленькие острые осколки, избавив ее от выбора между жизнью и смертью.
Девушка нужна ему как заложница, и в то же время она – пленница хейдлов, которая, как и он когда-то, сумела среди них выжить. Айк внимательно рассмотрел девушку.
Почти все пленные люди, которых ему довелось видеть внизу, были хилыми, безумными и покорно ждали, пока из них сделают вьючных животных, приманку для других людей или пустят на мясо. Но эта – не такая. Она, пока могла, сама распоряжалась своей судьбой. Ей лет тринадцать, решил Айк.
Девушка была не такой внушительной, как казалась на первый взгляд, а почти хрупкой. Ее тайна заключалась в гордой осанке и удивительной независимости. Вокруг глаз и на руках у нее были метки клана, но Айк не узнал их. Ясно, что она попала к хейдлам в раннем детстве. Как и то, что ее вырастили для продолжения рода. Грудь у нее была безукоризненной, ни татуировок, ни раскраски. Два белых плода, выступающих над множеством меток, покрывающих остальное тело. Значит, грудных детей оставляют в покое хотя бы в первый месяц жизни. Потом они начинают учиться, читая тело своей матери.
Последние две недели она постоянно мылась, смывала со своего тела солдатские грехи. От нее ничем не пахло, синяки быстро заживали.
Единственным ее имуществом, кроме осколков обсидиана, был дорожный запас еды: кое-как провяленная рука, на запястье которой еще красовались часы с логотипом «Гелиоса». Мяса на ней почти не осталось, девушка объела все чуть не до самой кости. Мимо останков Троя Айк прошел двенадцать дней назад.
Его собственные часы испортились при взрыве, и он взял часы Троя. Было четырнадцатое января, два часа сорок минут, но время уже не имело никакого значения. Альтиметр показывал глубину семь тысяч девятьсот пятьдесят фатомов. Путники находились на девять миль ниже уровня моря, на много миль глубже, чем когда-либо спускались люди. Это само по себе уже было знаменательно. Бездна сдержала обещание: где-то еще глубже располагается твердыня хейдлов – или их ковчег.
Так же как Али и ее «хозяева» – иезуит со своей компанией – при помощи чистой дедукции вычислили существование у хейдлов верховного вождя, Айк собрал из кусочков картину главного убежища, где могут скрываться пропавшие племена. Где-то они должны быть. Не похоже, что они рассеялись и прячутся в нескольких укрытиях, иначе с ними бы сталкивались солдаты или колонисты. Айк как-то видел сбор нескольких кланов. Десятки хейдлов сидели на корточках в гроте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Единственной надеждой Айка оставалась маскировка. Хейдлы не знают, что он среди них и так же вымазан охрой, покрыт пылью, одет в обрывки человеческой одежды. Месяцами Айк питался их пищей, подбирал всякую живность, ел мясо – теплое и холодное, свежее и вяленое. Он пах, как они, и был почти так же силен. Оставлял такие же следы. Пот его не отличался от пота хейдлов. Его не будут искать. Некоторое время.
Он добрался до лестницы в башню и устремился наверх. Раскрашенный, с хейдлским оружием, почти голый, Айк ворвался в комнату.
Челси сидела на подоконнике, перекинув ноги наружу, как будто собралась на прогулку.
Она увидела, что в комнату вбежал хейдл. Челси рванулась вперед в тот самый момент, когда Айк крикнул: «Стой!» В последний миг она его услышала и узнала:
– Айк?! – Но Челси уже начала падать и остановиться не могла. И полетела вниз.
Айк не стал терять время и сразу бросился в погреб. Там оказалось пусто. Али ушла. Троя и девушки тоже не было.
Вокруг него замкнулся огромный круг. Вот так. Все возвращается. Однажды он уже потерял женщину, а теперь теряет Али. Неужели судьба у него такая – все время изображать Орфея в подземном царстве?
Они с Али едва не выбрались из лабиринта, но все началось сначала. «Господи, помоги мне!» Айк посмотрел вниз, и ему показалось, что под ногами вырастает новый лабиринт, большой, как лабиринт Минотавра, и тянется на тысячи миль. «Начни с нуля», – сказал он себе. Парадокс – чтобы найти свой путь, нужно было его потерять.
Не осталось никаких зацепок. Айк осмотрелся. Ни следов, ни капель крови. Ни царапинки на стене.
И он побрел прочь, пытаясь понять, разобраться. Кто тут был и когда? Что заставило их уйти? Однако мало что удалось выяснить. Если бы Али взяла с собой Троя и девушку, она не стала бы оставлять Челси. И Айк понял: Али пошла искать его.
Догадка была очень важной. Это означало, что Али пойдет туда, где, по ее мнению, должен быть он. Если бы только понять ход ее мыслей – тогда бы Айк ее нашел. Но надежда слабая. Али не догадается искать его среди скал, в двухстах футах от плотов; ей неизвестно про убежище, вырытое в песке, полном червей и моллюсков. Али будет искать его в крепости, кишащей хейдлами.
Айк взвесил варианты. Действовать отдельно безопаснее, но так теряется время. Можно потихоньку обыскать всю крепость, да только это не игра в прятки, а гонка на выживание. Остается только объявиться открыто и надеяться, что Али поступит так же.
– Али! – закричал он.
Подойдя к выходу, Айк выкрикивал ее имя, прислушивался, подходил к окну и снова звал.
Далеко внизу хейдлы, толпящиеся у своей добычи, подняли головы. Они грабили плоты, вытряхивали припасы. Раздавались длинные беспорядочные очереди – стреляли просто так, для развлечения.
Самые крупные солдаты уже пошли под нож, на мясо; большие аппетитные полосы прокоптят над огнем или положат в рассол. По меньшей мере двоих взяли живыми – пригодятся как транспорт. Несколько костлявых воинов-хейдлов решили попользоваться телом Челси, как если бы она была живая. Вожди кланов, чтобы повысить свой престиж, частенько отдают мертвую добычу своим подчиненным – пусть тренируются.
У воды толпилось не меньше сотни хейдлов, и наверняка еще больше их было в крепости. В одном месте редко собирается столько воинов. Айк уже насчитал одиннадцать кланов. Они отлично подготовили западню; это предполагало хорошее знание людей, что уже достаточно необычно.
Айк высунул голову в окно. Хейдлы взбирались по стенам, спеша до него добраться. Тщательно целясь, он тремя выстрелами пробил три амфоры, из тех, что раньше разложил на зубцах крепости. Масло загорелось и, выбрасывая языки пламени, потекло вниз. Хейдлы на стенах шарахнулись в разные стороны. Некоторые успели спрыгнуть, других огонь настиг на месте. Голубые языки, постепенно уменьшаясь, разбегались по стенам.
Целый град стрел полетел в стену рядом с окном; некоторые попали внутрь. Теперь все были заняты Айком. Он услышал, как кто-то спешит вверх по лестнице, и неспешно шагнул в дверной проем. Одним выстрелом пробил привязанные над лестничной площадкой амфоры. Масло из двадцати сосудов потекло по ступеням, затапливая лестницу огнем. До него донеслись вопли.
Айк подошел к заднему окну и снова позвал Али. Тут он увидел внизу, в полумиле от себя, маленький огонек, движущийся вниз по крутому спуску. Это, несомненно, люди. Но кто именно? Айк потянулся к винтовке. Обойму он расстрелял, но оптика работала. Айк включил прицел, направил дуло вниз и отыскал огонек. По тропинке шли Трой с девушкой. Айк прижался щекой к ложу винтовки. Али нигде не было.
И тут он ее услышал.
Айку показалось, что эхо от ее крика раздается у него в голове, доносится из пламени лестничной площадки, идет из глубин здания. Он приложил ухо к стене. И даже сквозь стену услышал, как дрожит ее голос.
– Боже мой, – простонала вдруг она, и у Айка сжалось сердце.
Ее схватили!
– Подождите! – умоляла Али.
Сейчас ее голос звучал отчетливее. Она старалась быть храброй; Айк знал, на что она способна. И знал, на что способны хейдлы.
И тут Али сказала нечто, от чего он застыл. Она произнесла имя Бога на языке хейдлов. Ошибки тут не было – Али верно и в нужном порядке издала щелкающие и гласные звуки. Айк стоял как оглушенный. Откуда она знает? И будет ли от этого прок? Он ждал, прижавшись головой к камню и почти обезумев от страха за Али. Он абсолютно беспомощен и даже не знает, где она – этажом ниже или где-то еще. Голос ее, кажется, доносился откуда-то из крепости. Айк хотел побежать, но не мог заставить себя оторваться от камня. Он отнял голову от стены, и голос Али затих. И тут же раздался снова.
– Вот, – сказала она. – Вот что у меня есть.
«Говори, говори», – молил Айк, надеясь определить, где она находится.
Но она вдруг заиграла на флейте. Айк узнал звук. Та самая флейта, которую он несколько месяцев назад бросил в реку. Али, наверное, взяла ее как сувенир. Ей удалось извлечь из флейты только гудки и свист. Неужели она думает их этим пронять?
– Все, Айк, – неожиданно сказала Али.
Но сказала для себя. Она прощалась.
Айк вскочил. Что там происходит? Он бросился к окну; в это время из ворот вышла толпа хейдлов. Они направлялись к воде. В середине шла Али. Связанная, хромающая, но живая.
– Али! – закричал Айк.
Она посмотрела вверх.
Неожиданно в окне возник похожий на обезьяну силуэт – какой-то хейдл цеплялся за подоконник. Айк отпрянул, но его уже схватили лапы, оставляя когтями длинные царапины. Айк потянул за розовую стропу у себя на груди, медленно перемещая обрез со спины вперед, и нажал на спуск.
Когда он снова увидел Али, она сидела на плоту, и не одна. Плот уплывал от берега; его тащили снизу амфибии. Она замерла на носу и смотрела на него. Тот, кто сидел рядом с ней, проследил за ее взглядом, однако с такого расстояния не узнал Айка. Плот миновал утесы.
Это все, что успел сделать Айк.
Он остался один – последний враг, и хейдлы опять карабкались на стены, торопясь схватить его. Айк – теперь он действовал быстро – пошарил над окном. Шнур был на месте, там, куда он его положил. Стащить у солдат взрывпакет оказалось до безобразия просто. Времени у Айка было навалом, он успел спрятать взрывчатку и расставить сосуды с маслом. Сейчас двумя ловкими движениями он подсоединил концы шнура к детонатору, резко повернул рычаг, потянул и нажал.
Крепость словно расплавилась. Амфоры с маслом взрывались, сверкая на верхушке башни солнечной короной, а сама башня рассыпалась на куски.
Эта обитель тьмы никогда не видела такого света. Впервые за сто шестьдесят миллионов лет стали видны мельчайшие детали грота – гигантской утробы с породой, полной изломов и коридоров.
Али бросила на крепость долгий взгляд и от сильного жара закрыла глаза. Она представила себе, как Айк, широко улыбаясь, сидит рядом с ней на плоту и огонь отражается от стекол его черных очков. И улыбнулась. Он сам превратился в огонь. Потом снова наступила темнота, и рядом был не Айк, а все то же страшное существо. Али боялась, как никогда.
26
Преисподняя
На том стою, и не могу иначе.
Да поможет мне Бог. Аминь.
Мартин Лютер. Защитная речь на Немецком конгрессе в Вормсе
Под желобами Яп и Палау
Она гналась за человеком уже три дня; понять его было так же трудно, как спускаться извилистыми путями в великую бездну. Человек хромал. У него была рана, и, наверное, не одна. И еще он все время боялся.
Правда ли он хотел убежать? Она плохо знала повадки людей. В те короткие минуты, когда он что-то делал, она видела, что он сообразительнее своих собратьев. Просто он, видимо, выдохся. Впрочем, долгий путь утомил и ее.
Она полизала стену там, где человек прислонялся, и его вкус придал ей решимости. Она мало о нем узнала, но была голодна, а вкус его пота неожиданно оказался очень заманчивым. И она подчинилась желудку. Пора убивать. Расстояние между ними постепенно сокращалось.
Чтобы догнать человека, хватило одного дня. Девушка держалась поодаль, чтобы не спугнуть его. Много ведь ходит охотничьих баек о зверях, которые с испугу шарахались в какую-нибудь пропасть, откуда их уже не достанешь. К тому же незачем гонять его попусту. От этого на нем станет меньше мяса, а она уже привыкла считать его мясо своим.
Так они добежали до узкой щели; каменные глыбы почти полностью завалили проход. Человек озадаченно топтался у груды камней, глядя на лаз у себя под ногами. Потом опустился на колени и полез. Девушка метнулась вперед, чтобы успеть разрубить ему сухожилия, однако человек, словно догадавшись, быстро подтянул ноги. Она опустила нож, припала к земле и, ориентируясь по звуку, стала ждать, пока он заползет глубже. Наконец все стихло, и она, встав на четвереньки, полезла в щель. Камни, отполированные проходившими здесь хейдлами и животными, были скользкие и гладкие. Она гордилась, что ползает почти так же быстро, как бегает. В детстве она всегда побеждала в гонках по таким вот узким лазам.
Этот проход оказался длиннее, чем она думала, но и не таким, чтобы пришлось ползти несколько дней. Рассказывали о таких лазах всякое. Страшные истории о том, как целое племя ползло и ползло вот так, один за другим, только для того, чтобы обнаружить ноги мертвеца, закупорившего лаз. Хотя сейчас беспокоиться не о чем – для тупика тут слишком много живых запахов.
Лаз еще сузился; тут оказался очень неудобный поворот вбок и вверх. В таких поворотах нужно быть гибким, как змея. Ей часто приходилось сталкиваться с такими испытаниями, одно непродуманное движение – и можно вывихнуть плечо или колено. Девушка была маленькая и гибкая, но и ей пришлось два раза остановиться, прежде чем она поняла, как правильно двинуться. Она ползла лицом вверх, удивляясь, что крупный человек проделал это с такой легкостью.
Девушка выбралась из лаза, держа перед собой нож, и уже становилась на ноги, когда он прыгнул откуда-то сверху. Он накинул ей на шею веревку и потянул. Она махнула позади себя ножом, но человек уперся ей коленом в спину и заставил лечь. Быстро и туго связал ей запястья, примотал локти и крепко затянул веревку.
Это заняло десять секунд и произошло в полном молчании. Только теперь стало ясно, кто за кем охотился. Слабость, хромота, страх – все оказалось хитростью. Он изобразил растяпу, а она поверила. Девушка завопила от ярости и тут же почувствовала во рту веревку – человек закончил связывать и заткнул ей рот.
Она подумала, что, быть может, это хейдл, испорченный человеческими болезнями. Потом при слабом свечении камня разглядела, что он и вправду человек и действительно ранен. Судя по меткам на теле, он когда-то был пленником, и девушка сразу поняла, кто это. Она знала его по легендам как отщепенца, который причинил много зла ее народу. Его все знали. Его боялись и презирали. Его считали дьяволом, и его историю рассказывали детям как пример подлости и предательства.
Человек заговорил с ней на ломаном языке хейдлов; она едва поняла его шипение и щелканье. Произношение у него было как у дикаря, а вопрос он задал совсем глупый. Если она правильно поняла, предатель хотел узнать, где находится сердце их страны. Она встревожилась – новых бед ее народ не вынесет. Человек махнул рукой в том направлении, в котором они шли. Думая, что он заблудился, и надеясь запутать его окончательно, девушка спокойно показала в другую сторону. Он понимающе улыбнулся и похлопал ее по щеке – с явной издевкой, – прибавив что-то на своем дурацком языке. Затем потянул за веревку, и они двинулись дальше.
За все время своего плена у солдат девушка ни разу по-настоящему не беспокоилась. Она находилась одна среди людей, а это все равно что превратиться в собственную тень. Ведь ее жизнь – часть жизни сангха, общины, а вне сангха она словно и не жила. Вот так. Теперь страшный враг хочет вернуть ее к жизни, ведет к народу и хочет принести вред ее сангха. А это хуже, чем тысяча смертей.
* * *
Айк потратил целую неделю, чтобы отыскать девушку, и еще неделю, чтобы заманить. Он мог только гадать, куда приведет его выбранный путь. Но она, похоже, знала, куда идет, и Айк верил, что дорога выведет его к цели.
Семь месяцев собирал он сведения о миграции хейдлов. Нужно остановиться и открыть свои чувства; тогда ощутишь движение этого мира, который как будто весь устремился в какое-то глубокое убежище. И бездна, куда Айк спускается вместе с девушкой, и есть то самое убежище. Вполне разумно предположить, что они попадут в центр той карты-мандалы, которую Айк видел в крепости. Где-то там внизу сходятся все подземные дороги. Там найдет он ответ на вопрос о том, что случилось с народом. Там найдет он Али. Имея в руках девушку, Айк был готов действовать.
Понимая, что она скорее убьет себя, чем станет ему помогать, Айк дважды ее обыскал. Ощупав пальцами все тело, нашел три запрятанных под кожу тонких осколка обсидиана. Один оказался на внутренней стороне локтя, два других – на всякий случай – на внутренней стороне бедер. Айк быстро надрезал ножом кожу и извлек маленькие острые осколки, избавив ее от выбора между жизнью и смертью.
Девушка нужна ему как заложница, и в то же время она – пленница хейдлов, которая, как и он когда-то, сумела среди них выжить. Айк внимательно рассмотрел девушку.
Почти все пленные люди, которых ему довелось видеть внизу, были хилыми, безумными и покорно ждали, пока из них сделают вьючных животных, приманку для других людей или пустят на мясо. Но эта – не такая. Она, пока могла, сама распоряжалась своей судьбой. Ей лет тринадцать, решил Айк.
Девушка была не такой внушительной, как казалась на первый взгляд, а почти хрупкой. Ее тайна заключалась в гордой осанке и удивительной независимости. Вокруг глаз и на руках у нее были метки клана, но Айк не узнал их. Ясно, что она попала к хейдлам в раннем детстве. Как и то, что ее вырастили для продолжения рода. Грудь у нее была безукоризненной, ни татуировок, ни раскраски. Два белых плода, выступающих над множеством меток, покрывающих остальное тело. Значит, грудных детей оставляют в покое хотя бы в первый месяц жизни. Потом они начинают учиться, читая тело своей матери.
Последние две недели она постоянно мылась, смывала со своего тела солдатские грехи. От нее ничем не пахло, синяки быстро заживали.
Единственным ее имуществом, кроме осколков обсидиана, был дорожный запас еды: кое-как провяленная рука, на запястье которой еще красовались часы с логотипом «Гелиоса». Мяса на ней почти не осталось, девушка объела все чуть не до самой кости. Мимо останков Троя Айк прошел двенадцать дней назад.
Его собственные часы испортились при взрыве, и он взял часы Троя. Было четырнадцатое января, два часа сорок минут, но время уже не имело никакого значения. Альтиметр показывал глубину семь тысяч девятьсот пятьдесят фатомов. Путники находились на девять миль ниже уровня моря, на много миль глубже, чем когда-либо спускались люди. Это само по себе уже было знаменательно. Бездна сдержала обещание: где-то еще глубже располагается твердыня хейдлов – или их ковчег.
Так же как Али и ее «хозяева» – иезуит со своей компанией – при помощи чистой дедукции вычислили существование у хейдлов верховного вождя, Айк собрал из кусочков картину главного убежища, где могут скрываться пропавшие племена. Где-то они должны быть. Не похоже, что они рассеялись и прячутся в нескольких укрытиях, иначе с ними бы сталкивались солдаты или колонисты. Айк как-то видел сбор нескольких кланов. Десятки хейдлов сидели на корточках в гроте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58