- Вы когда-нибудь присутствовали при этой небольшой операции?
- Нет, никогда, - ответил Бретиньи.
- Так пойдемте, дорогой. Вы посмотрите - это весьма любопытно.
Они вошли в зал врачебных душей, где в ожидании доктора уже сидел в
деревянном кресле г-н Рикье, человек с кирпично-красным лицом, искавший
в этом году исцеления у новых источников Монт-Ориоля, ибо он каждое лето
пробовал действие вод в каком-нибудь вновь открытом курорте.
Словно преступник в застенке средневековья, он был крепко связан,
стянут неким подобием смирительной рубашки из клеенки, чтобы предохра-
нить его платье от брызг и пятен. Вид у него был жалкий, испуганный и
страдальческий, как у больного, приготовленного к опасной хирургической
операции.
Как только доктор вошел, служитель схватил длинную резиновую кишку с
двумя ответвлениями посередине, похожую на тонкую двухвостую змею. Конец
одного отвода служитель насадил на отверстие крана, сообщавшегося с ис-
точником, конец второго опустил в стеклянную банку, куда должна была
стекать жидкость, извергаемая желудком больного, а главный врач взял
бестрепетной рукой среднюю, основную, трубку этого приспособления, с лю-
безной улыбкой протянул ее к широко открытому рту г-на Рикье и, грациоз-
но направляя кишку большим и указательным пальцами, ловко засунул ее в
горло больному, вводя все глубже, глубже и благодушно приговаривая:
- Так, так, так, великолепно! Идет, идет, идет. Превосходно!
У несчастного г-на Рикье лицо стало лиловым, глаза выкатились, на гу-
бах пузырилась пена, он задыхался, всхлипывая, икал и, уцепившись руками
за локотники кресла, делал мучительные и тщетные попытки извергнуть из
своего желудка заползавшую в него резиновую змею.
Когда он проглотил с полметра трубки, доктор сказал:
- Ну, хватит! Пускайте воду.
Служитель повернул кран, и вскоре живот у больного начал заметно
вздуваться, наполняясь теплой водой источника.
- Покашляйте, - сказал врач, - покашляйте, чтобы начал действовать
сифон.
Но у бедняги вместо кашля вырывался только хрип, он судорожно дергал-
ся, и казалось, глаза у него вот-вот выскочат из орбит. Вдруг на полу
рядом с креслом что-то забулькало, зажурчало - сифон двухвостой трубки
начал наконец выкачивать жидкость из желудка в стеклянную банку, а док-
тор внимательно рассматривал ее, отыскивая в ней признаки катара и при-
метные следы несварения.
- Никогда больше не ешьте зеленого горошка! - восклицал он. - И сала-
та тоже! Ох, этот салат! Вы совсем его не перевариваете! И земляники не
ешьте! Я вам десять раз говорил: забудьте о землянике!
Господин Рикье, видимо, рассвирепел; он ерзал в кресле и вращал гла-
зами, не в силах произнести ни слова, так как трубка заткнула ему горло.
Но лишь только промывание кончилось и доктор осторожно вытащил зонд из
его утробы, он завопил:
- А разве я виноват, что меня каждый день пичкают всякой дрянью, гу-
бят мое здоровье?! Чье это дело - следить, чем кормят в здешней прокля-
той харчевне? Это ваша обязанность! Я перебрался в новую гостиницу, по-
тому что в старой меня отравляли мерзкой стряпней, но на этом огромном
постоялом дворе, именуемом "Грррандотель Монт-Ориоля", меня совсем доко-
нали. Честное слово!
Доктору пришлось его успокаивать, уговаривать и повторить несколько
раз подряд, что он возьмет под свое наблюдение питание больных в отеле.
Затем он опять подхватил Поля Бретиньи под руку и увел его, разъясняя
по дороге:
- Я изложу вам вкратце весьма разумные основы созданного мною специ-
ального лечения механизированной гимнастикой, которую я вам сейчас про-
демонстрирую. Вы слышали, конечно, о моей системе органометрической те-
рапии? Не так ли? Я утверждаю, что большинство болезней, которыми мы
страдаем, вызывается исключительно непомерным развитием какого-либо ор-
гана за счет других. Ненормально увеличившись в размерах, этот орган
теснит своих соседей, мешает их функциям и вскоре разрушает общую гармо-
нию всего организма, из чего проистекают весьма плачевные последствия.
Однако физические упражнения в сочетании с душами и теплыми мине-
ральными ваннами самым действенным образом помогают восстановить нару-
шенное равновесие и сократить до нормальных размеров органы, захватившие
чужое место.
Но как заставить больного заниматься физическими упражнениями?
Ходьба, верховая езда, плавание или гребля требуют, помимо значительного
физического усилия, еще и волевого усилия, а это особенно важно. Воля -
вот что увлекает, вынуждает тело к действию и поддерживает его силы. Не-
даром же люди энергичные всегда отличаются подвижностью. Но источник
энергии - душа, а не мышцы. Тело повинуется сильной воле.
Нечего и думать, дорогой мой, труса наделить смелостью, а слабодушно-
го человека решимостью. Но мы можем достигнуть другого, можем сделать
нечто большее - мы можем исключить храбрость, умственную энергию, воле-
вые усилия, оставив лишь усилия телесные. Волевые усилия я с успехом за-
меняю чисто механическим внешним воздействием. Понятно вам? Не очень? Ну
вот, посмотрите.
Доктор Латон отворил дверь, и они вошли в просторный зал, где выстро-
ились рядами какие-то странные приспособления: большие кресла на высоких
деревянных подставках, топорно сделанные из сосны подобия лошадей, соо-
ружения из планок, скрепленных шарнирами, подвижные брусья, укрепленные
горизонтально перед стульями, привинченными к полу. Все эти предметы бы-
ли снабжены сложной системой шестеренок и зубчатых колес, которые приво-
дились в движение при помощи рукояток.
Доктор продолжал разъяснения:
- Вот взгляните. Существуют четыре главных вида физических упражне-
ний, которые я называю естественными упражнениями: ходьба, верховая ез-
да, плавание и гребля. Каждое из этих упражнений развивает особую группу
наших органов, каждое оказывает специфическое воздействие на человечес-
кое тело. И вот здесь мы искусственным способом воспроизводим все эти
четыре вида. Самому больному ничего не надо делать, ни о чем не надо ду-
мать - он может целый час бегать или ездить верхом, плавать или грести,
и ум его не будет принимать ни малейшего участия в этой чисто мышечной
работе.
Как раз при этих словах вошел Обри-Пастер в сопровождении служителя с
засученными рукавами, из-под которых выступали мощные бицепсы. Инженера
еще больше разнесло с прошлого года. Он шел, задыхаясь, широко расстав-
ляя тучные ноги, растопырив руки.
Доктор сказал Полю Бретиньи:
- Вот вы сейчас во всем убедитесь de visu. - И обратился к своему па-
циенту: - Ну что, дорогой, чем мы сегодня займемся? Ходьбой или поскачем
на коне?
Обри-Пастер, пожимая руки Полю Бретиньи, ответил:
- Дайте-ка мне сегодня немножко сидячей ходьбы. Она меня меньше утом-
ляет.
Доктор Латон пояснил:
- У нас, видите ли, имеется ходьба сидячая и ходьба стоячая. Стоячая
ходьба действует сильнее, но это довольно трудное упражнение. Оно произ-
водится при помощи педалей: больной встает на них, педали приводят его
ноги в движение, и он удерживает равновесие, держась за кольца, вделан-
ные в стену. А вот тут у нас сидячая ходьба.
Инженер рухнул в кресло-качалку и опустил ноги на две деревянные сус-
тавчатые подставки, прикрепленные к этому креслу. Ляжки, икры и щиколот-
ки ему стянули ремнями так, что он не мог сделать ни одного произвольно-
го движения; затем служитель с засученными рукавами ухватился за рукоят-
ку и стал вертеть ее изо всей силы. Кресло сначала закачалось, как га-
мак, а потом ноги инженера вдруг пришли в движение, они вытягивались,
сгибались, поднимались, опускались с необыкновенной быстротой.
- Видите, бежит, - пояснил доктор и приказал: - Тише, пустите шагом!
Служитель стал вертеть рукоятку медленнее, пуская толстые ноги инже-
нера более умеренным аллюром, отчего движения стали комически расслаб-
ленными.
В зале появились двое других больных - две огромные туши, за которыми
следовали двое служителей с обнаженными мускулистыми руками.
Толстяков взгромоздили на деревянных коней, завертели рукоятки, и
тотчас "лошади" заскакали на одном месте, встряхивая своих всадников са-
мым безжалостным образом.
- Галопом! - крикнул доктор.
Деревянные лошади запрыгали, закачались, как лодки по волнам бурного
моря, и до того измучили обоих пациентов, что они, задыхаясь, жалобно
закричали в один голос:
- Довольно! Довольно! Сил нет больше! Довольно!
Доктор скомандовал:
- Стоп! - И добавил: - Передохните немного. Через пять минут продол-
жите.
Поль Бретиньи, едва удерживаясь от хохота, сказал доктору, что всад-
никам, кажется, совсем не жарко, зато вертельщики все в поту.
- Не поменяться ли им ролями? - спросил он. - Пожалуй, так будет луч-
ше.
Доктор важным тоном ответил:
- Ну, что вы, дорогой! Нельзя же смешивать упражнения и утомительную
работу. Вращать рукоятку колеса вредно для здоровья, а упражнять мышцы
ходьбой или верховой ездой чрезвычайно полезно.
Поль заметил дамское седло.
- Да, да, - сказал доктор, - вечерние часы отведены для дам. Мужчины
после полудня сюда не допускаются. Пойдемте теперь посмотрим сухое пла-
вание.
Сложная система подвижных дощечек, скрепленных винтами в середине и
по краям, вытягивавшихся ромбами, сдвигавшихся квадратами, как детская
игрушка с марширующими деревянными солдатиками, позволяла привязать и
распластать на них одновременно трех "пловцов".
Доктор пояснил:
- Мне нет необходимости указывать на преимущества сухого плавания -
они и так ясны: тело при этом увлажняется только от испарины, и, следо-
вательно, при таком воображаемом купании пациентам не грозит опасность
ревматических заболеваний.
Но тут явился служитель и подал доктору визитную карточку.
- Извините, дорогой, прибыл герцог де Рамас. Я удаляюсь, - сказал
доктор.
Оставшись один, Поль огляделся вокруг. Два всадника снова скакали;
Обри-Пастер все еще упражнялся в сидячей ходьбе, а трое овернцев, у ко-
торых ломило руки, ныли спины от усталости, все вертели и вертели руко-
ятки, встряхивая своих клиентов. Казалось, они мололи кофе.
Выйдя из лечебницы, Бретиньи увидел доктора Онора с женой, которые
смотрели на приготовления к празднику. Они поговорили немного, глядя на
вершину холма, осененную ореолом флагов.
- Откуда двинется шествие, - спросила докторша.
- Из церкви.
- В три часа?
- В три часа.
- А господа профессора тоже пойдут?
- Да, они сопровождают крестных матерей.
Затем его остановили две вдовы Пай, потом г-н Монекю с дочерью, а по-
том Поль начал медленно подниматься на холм, так как уговорился со своим
другом Гонтраном позавтракать в кофейне курортного казино, - он приехал
накануне, еще не успел побеседовать с глазу на глаз со своим приятелем,
с которым не виделся месяц, и теперь хотел пересказать ему множество
бульварных новостей о кокотках и всяких злачных местах.
Они болтали до половины третьего, пока Петрюс Мартель не явился пре-
дупредить их, что все уже идут к церкви.
- Зайдем за Христианой, - сказал Гонтран.
- Зайдем, - согласился Поль.
Они встретили ее на крыльце нового отеля. Теперь у Христианы были
впалые щеки, темные пятна на лице, как у многих беременных женщин;
большой живот выдавал, что она по меньшей мере на седьмом месяце.
- Я поджидаю вас, - сказала она. - Вильям уже ушел, у него сегодня
много хлопот.
И, подняв на Поля Бретиньи взгляд, полный нежности, она взяла его под
руку.
Они тихо двинулись по дороге, обходя камни. Христиана повторяла:
- Какая я стала тяжелая!.. Ужасно тяжелая!.. Совсем разучилась хо-
дить. Все боюсь упасть.
Поль осторожно вел ее, не отвечая ни слова, избегая встречаться с нею
взглядом, а она беспрестанно поднимала глаза, чтобы посмотреть на него.
Перед церковью уже собралась густая толпа.
Андермат крикнул:
- Наконец-то, наконец-то! Идите скорей. Порядок шествия такой: впере-
ди двое мальчиков из церковного хора, двое певчих в стихарях, крест,
святая вода, священник. Потом Христиана в паре с профессором Клошем, ма-
демуазель Луиза под руку с профессором Ремюзо и мадемуазель Шарлотта с
профессором Ма-Русселем. Далее идут члены правления, медицинский персо-
нал, а за ним публика. Поняли? Становитесь.
Из церкви вышел священник со своим клиром, и они заняли место во гла-
ве процессии. Затем высокий господин с длинными седыми волосами, откину-
тыми назад, - классический тип ученого академического образца, - подошел
к г-же Андермат и отвесил глубокий поклон.
Выпрямившись, он пошел рядом с ней, не надевая цилиндра, чтобы ще-
гольнуть своей прекрасной шевелюрой ученого мужа; прижимая к бедру го-
ловной убор, он выступал так величаво, как будто учился у актеров Фран-
цузской Комедии этой поступи и умению выставить для обозрения публики
орденскую розетку Почетного легиона, слишком большую для скромного чело-
века.
Он заговорил с Христианой:
- Ваш супруг, сударыня, только что беседовал со мной о вас и о вашем
положении, которое внушает ему некоторое беспокойство как заботливому
мужу. Он рассказал мне о ваших сомнениях и неуверенности в сроке разре-
шения от бремени.
Христиана вся залилась краской и тихо сказала:
- Да, мне преждевременно показалось, что... я стану матерью... А те-
перь я уж не знаю, когда... право, не знаю...
От смущения сначала знала, что говорить.
Позади них раздался голос:
- У этого курорта большое будущее. Я уже наблюдаю на своих пациентах
поразительные результаты.
Так профессор Ремюзо занимал свою спутницу Луизу Ориоль. Это второе
светило отличалось малым ростом, растрепанной рыжей гривой, дурно сшитым
сюртуком и неопрятным видом, являя собою другой тип - ученогозамарашки.
Профессор Ма-Руссель, который шел под руку с Шарлоттой Ориоль, был
благообразен, выхолен и дороден, не носил ни бороды, ни усов, гладко
причесывал свои седеющие волосы, а в его бритом приветливом лице не было
ничего поповского и актерского, как у доктора Латона.
За этой парой следовала группа членов правления во главе с Андерма-
том, и над ней покачивались высоченные цилиндры двух Ориолей.
Позади шел еще один отряд цилиндроносцев - медицинская корпорация Ан-
валя, где недоставало только доктора Бонфиля; впрочем, его отсутствие
восполнили два новых врача: доктор Блек, низенький старик, почти карлик,
поразивший всех с первого дня приезда своей набожностью, и высокий,
стройный, щеголеватый красавец, единственный из всех врачей носивший
мягкую шляпу, - доктор Мадзелли, итальянец, состоявший при особе герцога
де Рамас или, как утверждали некоторые, герцогини де Рамас.
Далее шла публика, целый поток больных, крестьян и жителей соседних
городов.
С обрядом освящения источников покончили очень быстро. Аббат Литр по-
очередно окропил их святой водой, и доктор Онора сострил, что теперь они
получили новые свойства благодаря примеси хлористого натра. Затем все
приглашенные направились в просторный читальный зал, где было подано
угощение.
Поль сказал Гонтрану:
- Как похорошели сестрицы Ориоль!
- Да, дорогой, они просто очаровательны!
- Вы не видели господина председателя? - спросил молодых парижан быв-
ший тюремный надзиратель.
- Вон он, в углу.
- А то, знаете, старик Кловис мутит народ у самых дверей.
Когда процессия направлялась к источникам, она прошла мимо старого
калеки, в прошлом году излечившегося, а теперь совсем лишившегося ног;
он останавливал на дороге приезжих, преимущественно только что прибыв-
ших, и рассказывал свою историю:
- Никуда их вода не годится, как есть никуда. Вроде как вылечит пона-
чалу, а потом, глядишь, болезнь сызнова заберет, да еще пуще, хоть ло-
жись и помирай. У меня раньше только ноги не ходили, а теперь и руки от-
нялись - вот до чего долечили! А ноги у меня теперь, как кувалды чугун-
ные, ничуть не гнутся.
Андермат в отчаянии уже пытался засадить его в тюрьму, подавал на не-
го в суд за клевету, наносящую ущерб акционерному обществу минеральных
вод МонтОриоля, и за попытку к шантажу, но ничего не добился и никак не
мог заткнуть рот этому нищему бродяге.
Лишь только ему сообщили, что старик болтает у дверей водолечебницы,
он бросился унимать его.
На краю большой дороги собралась толпа, и из середины ее раздавались
разъяренные голоса. Любопытные останавливались, теснились, чтобы послу-
шать и посмотреть. Дамы спрашивали: "Что там такое?" Мужчины отвечали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30