Вслед за "Лениным" покинули Землю и Солнце другие корабли.
За восемнадцать столетий шестьсот сорок экспедиций, одна за другой,
устремлялись в бездну пространства с различными целями и задачами. Больше
половины из них давно вернулось. Четыре, которых ждали триста и двести лет
назад, по-видимому, погибли, двести шестнадцать находились в Космосе.
Относительно двухсот пяти срок возвращения был приблизительно
известен. Об одиннадцати, самых первых, ничего не знали.
Их ждали - так же, как ждали и двести пять более поздних.
Техника звездоплавания менялась и совершенствовалась из века в век.
Старые конструкции звездолетов, принципы их движения сдавались в архив.
Появлялись новые. Последний корабль, покинувший Землю год назад, не имел
уже ничего общего с тем, первым, построенным на заре космонавтики.
Но как бы ни устарели космолеты, они существовали и должны были
вернуться в Солнечную систему. Их надо было принять.
Точно в музее истории космических перелетов, в пространстве находились
корабли всевозможных конструкций - живая иллюстрация звездолетостроения за
восемнадцать столетий.
В них были люди. Они родились и выросли в разнос время, говорили на
разных языках, являлись представителями человечества Земли почти каждого из
протекших веков.
Аппараты связи кораблей отличались друг от друга, обладали различной
мощностью, различным принципом действия, разной азбукой и системами
сигнализации.
Корабли приводились в движение различными силами: фотонного излучения
до антигравитации. Их величина, вес и скорости посадки были различны.
И это обязаны были в совершенстве знать космодиспетчеры.
Гравитационный корабль можно было посадить где угодно, хотя бы в порту
Цереры, но фотонную ракету следовало направить туда где ее приземление не
причинит вреда. Корабль последней конструкции опустился бы незаметно, более
старый мог могучей силой реактивных струй разрушить близлежащие постройки.
Каждому кораблю надо было указать место посадки, послать туда
встречающий корабль, обеспечить прибывших доставкой на Землю после
обязательного карантина, если экипаж высаживался на другие планеты вне
Солнечной системы.
Всем этим ведали диспетчеры.
Они должны были понимать все языки, на которых говорили экипажи
ожидаемых кораблей, уметь пользоваться всеми способами связи всех веков,
знать где, когда и что именно строилось на всех планетах Солнечной системы
и их спутниках, где и в какое время могли находиться там люди.
Годы проходили без прилета какого-либо корабля из Космоса. Но
диспетчеры всегда были в полной готовности встретить любой из них. В любую
минуту "на горизонте" мог показаться корабль, и решение должно быть принято
быстро, точно и безошибочно.
Станция находилась на Церере, но се "глаза" - сверхмощные локационные
установки - были расположены далеко от нее, на Плутоне, на крупных
астероидах второго, внешнего, пояса Солнечной системы.
Без людей - совершенные автоматы зорко следили за прилежащим
пространством, ожидая приближение космолета. Непрерывно действующая связь
позволяла диспетчерам непосредственно видеть на экранах всю "местность"
вокруг Солнца и его планет.
Если один из локаторов замечал едва различимую точку космолета, он не
выпускал его больше из "поля зрения". Связанная с ним управляемая антенна
на Церере автоматически поворачивалась к замеченному объекту.
Канал связи устанавливался быстро и точно. Оставалось ждать, пока
корабль приблизится настолько, что будет возможно обменяться с ним первыми
словами.
"Ленин" был замечен задолго до того, как была послана радиограмма
непонятным набором точек, так удивившая его экипаж.
Различить на таком расстоянии контуры космолета и установить, какой
именно из них приближается, было невозможно. Корабль казался тускло
блестевшей точкой. Диспетчеры не знали, с кем они имеют дело.
Как только было установлено, что замеченный предмет действительно
космолет, а не крупный метеорит, сообщение об этом было немедленно послано
на Землю и Марс. Немного спустя о приближении корабля из Космоса узнали все
люди, где бы они ли находились в Солнечной системе.
Прибытие космического странника всегда было волнующим событием. Какие
новые тайны Вселенной удалось ему открыть? Что несет он людям? Чем
обогатится наука? Эти вопросы одинаково интересовали всех.
В помещении главного пульта станции собрались вес двенадцать
диспетчеров. Всем было крайне интересно наблюдать, как приземлится этот
корабль. По традиции, установившейся в незапамятные времена, тс, кто
первыми замечали возвращающийся корабль, должны были сами установить связь
с ним, сами распорядиться его посадкой.
И хотя им предстояли долгие часы, а бывало, что и дни утомительной
бессменной работы, на них смотрели с завистью.
Эти часы дежурств были смыслом их работы Ради них люди посвящали жизнь
профессии космодиспетчера. Многие из них в прошлом так и уходили из жизни,
не встретив ни одного корабля. Принять космолет! Это было постоянной и
заветной мечтой. В этот день, ранним утром Цереры, дежурили, как всегда,
двое - Радий и Леда. Они были еще совсем юными, только три года назад
окончили диспетчерскую школу. И вот именно в их дежурство показался
космолет. Какое счастье!
Среди персонала станции были пожилые опытные диспетчеры. Один из них
принял восемь лет тому назад корабль четвертого века Новой эры. Но Радий и
Леда знали, что никто не отменит тех распоряжений, которые они дадут
командиру корабля. Они одни отвечали за все, что случится в ближайшее
время.
Прошло два часа после первого сигнала, полученного с Плутона.
Узконаправленная антенна шестой мачты давно уже повернулась в сторону
космолета. Все было готово для связи.
Но корабль находился еще очень далеко - на экране едва Различалась
серебристая точка. Тонкая стрелка указателя расстояния стояла как будто на
одном месте.
- Они подходят с давно включенными двигателями торможения, - сказал
Радий. - Значит, это не новейший корабль.
-Мне кажется, - ответила Леда, вглядываясь в экран, - что мы сидим не
сам корабль, а только огонь его дюз.
- Дюз? - удивился Радий. - Ты предполагаешь, что это такой древний
корабль?
- Мне так кажется. Посмотри сам, точка не ясно очерчена. Она словно
колеблется.
- Да, это верно, - сказал один из диспетчеров после нескольких минут
внимательного наблюдения. - Попробуйте включить максимальный ингалископ.
- А не рано?
- Нет, самое время.
Радий выполнил совет старшего товарища.
Точка на экране увеличилась, расплылась, превратилась в неясное пятно.
Но все сразу убедились, что Леда была права. Виден был не корабль, а
отблеск пламени, испускаемого тормозными двигателями. Но нет... это было не
пламя, а свет... свет!
- Фотонная! - крикнул Радий, не скрывая больше охватившего его
восторга.
Только подумать! Встретить не просто корабль, а один из тех, первых
одиннадцати, ставших уже легендарными пионеров звездоплавания!
- Сейчас же сообщить всем! - сказала Леда.
Три человека кинулись исполнять ее приказание.
Сенсация! Из ряда вон выходящая сенсация! Там, где виднелось только
неясное пятно света, находился, приближался к Солнцу, возвращался на родину
корабль, несущий на себе...
- Там современники Дмитрия Волгина, - дрожащим от волнения голосом
сказал Радий.
Через час не осталось места никаким сомнениям. Возвращались люди,
покинувшие Землю восемнадцать веков тому назад.
Если они и не были современниками Волгина в полном значении этого
слова, то вес же были людьми близкими ему, родившимися примерно в одно
время. Сто лет - это не слишком много.
Различным путем пришедшие в девятый век Новой эры, человек двадцатого
века и люди двадцать первого встретятся в новом для них мире - новом в
равной степени как для него, так и для них!
- Волгин не будет больше чувствовать себя одиноким среди нас, -
сказала Леда.
- Да, это счастье для него, - отозвался Радий.
- Хорошо бы сообщить ему лично!
- Неужели этого не сделали? Будь спокойна, он уже все знает.
Космолет приближался. Теперь они могли следить за ним по указателю
расстояния. Подходило время связи.
Космодиспетчеры знали, что четыре первые фотонные ракеты - "Ленин",
"Коммунист", "Земля" и "Солнце" - имели старые системы радиотелеграфа, по
азбуке Морзе. С семью другими можно было говорить по единой системе
космических сигналов визуального телеграфа. Для связи с первыми пришлось бы
прибегнуть к старому русскому или английскому языкам. Радий и Леда знали
эти языки в той мере, насколько это было необходимо им для передачи
указаний командирам кораблей.
Для "Ленина" и трех последующих ракет был заранее подготовлен
обстоятельный текст радиограммы, которую надо было только автоматически
передать, внеся в нес необходимые коррективы. Для разговора со всеми
другими космолетами никаких подготовленных текстов не требовалось.
Диспетчеры знали систему сигналов наизусть.
Хотя Радий и Леда даже не думали, что им так повезет, и были убеждены,
что показавшийся корабль не принадлежит к четырем первым, они все же
выполнили тс действия, которые предусматривались инструкцией, - достали
текст радиограммы и подготовили к работе автомат. Леда принялась за
проверку текста.
- Где ты думаешь посадить его? - спросил Радий. - На Плутоне или на
Ганимеде?
Леда подняла голову и усмехнулась.
- Это что, - спросила она, - очередная проверка моей компетенции, или
ты действительно не знаешь, что на Плутоне работает несколько экспедиций, о
местонахождении которых мы не имеем сведений. Хорошо, я не сержусь на
тебя, - прибавила она, видя смущение на лице Радия. - На Ганимеде много
новых построек. Значит, и там нельзя. Ведь корабль фотонный.
- Значит, на Европу3?
- Конечно, я уже заменила в тексте слово "Плутон" словом "Европа".
Полагаю, что командир корабля знает это название. Оно очень древнее. Как ты
думаешь?
- Это что, - лукаво спросил Радий, - проверка моей компетентности, или
ты действительно не знаешь, что названия планет и их спутников не менялись
больше двух тысячелетий?
Все, кто был в помещении главного пульта, рассмеялись.
- Квиты! - сказала Леда. - Итак, на Европу. Начинай вызов! А я свяжусь
с Марсом. Там как раз находится подходящий ракетоплан. Он их встретит.
- А карантин?
- Как всегда, на Ганимеде.
Навстречу космолету полетели сигналы единого космического кода. На
экране приемника корабля они должны были превратиться в разноцветные кружки
и точки. Слова привета и главный вопрос - кто?
На станции еще не догадывались об истине. Слишком невероятным казалось
появление одной из первых ракет, которые всеми считались безвозвратно
затерявшимися в пространстве. Их ждали но не верили в то, что они смогут
вернуться. Между четырьмя первыми и семью последующими фотонными кораблями
была огромная разница в мощности.
Все двенадцать диспетчеров были твердо уверены, что приближающийся
корабль не "Земля" или "Солнце", а один из семи.
Они ждали ответа, внимательно следя за экраном, не зная, что там, в
радиорубке космолета, посланные ими слова превратились в ничего не
говорящие одинаковые черные точки.
Но находиться в неведении пришлось недолго.
Когда прошло время, нужное радиоволне, чтобы дойти до корабля и
обратно, неожиданно заработал аппарат новейшей конструкции, предназначенный
для приема и отправления радиограмм по самой старой из когда-либо
существовавших систем радиосвязи - по азбуке Морзе.
Радий кинулся к аппарату с такой стремительностью, что едва не сбил с
ног кого-то стоявшего на пути.
Все поспешили за ним.
На матовом стекле приемника уже чернели слова... на старом русском
языке: "Повторите! Повторите! Повторите!".
Тире и точки радиограммы автоматически превратились в буквы. Но всем
стало ясно, что неизвестный им радист космолета работал не телетайпом, а
простым ключом.
- Одна из четырех... - прошептал кто-то за спиной Леды.
От волнения Радий пропустил традиционные слова привета.
- Кто говорит? Кто говорит? Кто говорит? Отвечайте! Леда бросилась к
аппарату "ЧН" ("Чрезвычайная новость для всей Земли").
Полчаса! И всю Землю облетела сенсационная весть.
Люди прекратили обычные разговоры. Домашние экраны, заменявшие давно
исчезнувшие газеты и журналы, очистились в мгновение ока. В напряженном
ожидании застыли миллионы и миллионы людей. Прямая связь Земли и Цереры,
перехваченная мощной станцией Марса, сразу прекратившей все передачи,
словно застыла в ожидании.
Кто?!.
"Ленин", "Коммунист", "Земля" или "Солнце"?..
Космодиспетчерам никогда еще не приходилось испытывать такого
напряжения. Ведь сама их служба, казавшаяся им созданной в баснословном
прошлом, появилась через несколько веков после отлета этого корабля!
Одна из первых фотонных ракет, созданных людьми! Несовершенная,
маломощная, выглядевшая рядом с современными космолетами допотопным
тепловозом, именно она победоносно возвращалась из Космоса, из далеких
глубин Галактики!
- Странно и страшно думать, - сказал один из диспетчеров, - что
возвращается едва одна трехтысячная часть первоначальной ракеты. Все
остальное они превратили в фотонное излучение.
- Тогда еще не знали других способов использования аннигиляции, -
отозвался другой.
- Внимание! - сказал Радий. - Время истекает.
Матовое стекло было еще пусто. Но они смотрели на него так напряженно,
что им казалось, что они видят стремительно летящую к Церере радиоволну.
И их волнение было столь велико, что все двенадцать человек без всяких
внешних проявлений чувств встретили появившиеся наконец слова: "Космолет
"Ленин"... Космолет "Ленин"..."

3
Последняя буква длинной радиограммы, переданной с Цереры три раза
подряд, легла на узкую полоску ленты отчетливой черной черточкой.
Аппарат смолк.
Экипаж космолета трижды прочел каждое слово. Они могли бы с тем же
напряженным вниманием прочесть долгожданную радиограмму и в четвертый, и в
пятый раз. Сухой технический текст казался им, так долго оторванным от
людей, красивым и звучным, как лирическая поэма.
Для Виктора Озерова, находившегося на пульте управления, сообщение
Земли передали три раза по линии внутренней связи.
Двенадцать человек долго молчали. Каждый из них по-своему переживал
волнующий момент.
Связь установлена! Космический рейс закончен!
Они ждали этого часа восемь лет.
Остались позади томительные годы полета во мраке и пусто-вселенной, в
холоде пространства. Ушло в прошлое сознание затерянности в безграничной
бездне и жуткие иногда мысли о том, что каждый прожитый ими день равен там,
на Земле, семи половиной месяцам.
Все стало на свое место, все обрело будничную реальность.
"Церера. Космодиспетчерская станция. 18 сентября 860 года По вашему
счету - 3860 г.
Командиру космолета "Ленин" - Второву.
Сообщаем данные посадки вашего корабля..."
Так начиналась радиограмма.
3860! Они это знали, но каждый из них вздрогнул, когда бесстрастным
набором тире и точек "прозвучала" эта цифра в тишине радиорубки.
Итак, свершилось! Не оставалось места ни надежде, ни сомнениям. Прожив
восемь лет по часам корабля, по биению своего сердца, они, ступив на Землю,
сразу постареют на восемнадцать веков!
Они знали, на что шли. То, что случилось сейчас, было известно в день
старта. Почему же мучительно сжалось сердце и невольный страх холодом
прошел по спине? Одно дело теория - совсем другое практика! Легко
рассуждать - трудно испытать на себе!
Дата, сообщенная деловым языком диспетчерского приказа, перечеркнула
прошлую жизнь, отбросила ее в глубь столетий, встала на жизненном пути
каждого члена экипажа космолета "Ленин" зловещим пограничным столбцом, от
которого можно было идти только вперед, - возврата не было!
Впереди - новая, неведомая жизнь!
3860!
- Я родилась в две тысячи десятом году, - чуть слышно сказала Мария
Александровна Мельникова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48