А там всегда
попадется какой-нибудь дом, в котором ест люди, и все будет в порядке.
Его не удивляло, что Мэри и Владилен не вызывают его. Наверное, они
делали это все утро и, не получая ответа, вообразили бог весть что.
Вероятно, сейчас в Ленинграде множество людей занято поисками пропавшего
арелета.
Волгин хмурился, думая о тревоге, вызванной им. Не следовало уплывать
в море, будучи сильно утомленным. Кронштадт можно было осмотреть когда
угодно. Никто не мешал еще на день отложить отлет из Ленинграда.
За весь вчерашний день Волгин ничего не съел, и голод давал себя
чувствовать Но в любом доме Волгина, конечно, накормят. "И никому это не
будет ничего стоить", - думал он с улыбкой. Внизу показался остров.
Подлетев ближе, Волгин понял, что ошибся, - это был не остров, а судно,
очень большое, неподвижно стоявшее среди моря. На нем не было ни мачт, ни
труб, и потому оно и показалось сперва небольшим островком.
На палубе виднелось много людей. Они махали руками, словно подавая
сигналы пролетающему арелету. А может быть, просто приветствовали его.
Волгин решил, что верно последнее, и пролетел мимо. Но через несколько
секунд с палубы судна сорвался арелет и быстро догнал Волгина. Человек,
сидевший в машине, энергично делал выразительные жесты, могущие означать
только одно, - он требовал, чтобы Волгин вернулся назад.
В чем дело? Вряд ли этот человек мог знать, что в вишневом арелете
находится именно Волгин. А если и знал, то почему требовал возвращения?
Волгин подчинился. Вероятно, были серьезные причины не позволить ему
лететь дальше.
Вслед за маленьким одноместным арелетом он опустился на палубу судна.
Подошел высокий пожилой человек, одетый в непромокаемое платье, будто
из кожи. Выражение его сурового лица было хмуро. Как только Волгин
отодвинул стекло, этот человек сказал довольно резко:
- Куда вы летите? Разве вы не знаете, что здесь нельзя летать на
арелете?
Он замолчал, пристально вглядываясь в лицо Волгина. Хмурое выражение
сменилось крайним удивлением.
- Что такое? - сказал он. - Уж не Дмитрий ли вы Волгин? - Он
улыбнулся, блеснув белоснежными зубами так добродушно, что сразу потерял
весь свой суровый вид. - Так вот вы где оказались. А в Ленинграде не знают,
что и думать о вашем исчезновении. В чем дело? Куда вы направились?
Человек двадцать членов экипажа судна столпилось возле арелета.
- Вот это так подвезло! - наивно и весело сказал кто-то.
Волгин вышел из машины.
- Я очень голоден, - сказал он. - Надеюсь, вы меня накормите?
- Но как вы сюда попали?
Волгин рассказал о своем приключении. Общий смех был ответом на его
слова. Волгин и сам смеялся. Ему стало хорошо и спокойно среди людей,
видимо, искренне к нему расположенных. Эпизод был исчерпан, через несколько
минут Мэри и Владилен узнают где он находится, и перестанут волноваться.
Все успокоятся.
- Но почему вы не назвали первый попавшийся индекс и номер? Всегда мог
найтись владелец этого номера и ответил бы вам.
- Не сообразил.
И снова все рассмеялись.
В их смехе не было ничего обидного для Волгина. Точно так же они
посмеялись бы, случись подобное нелепое происшествие с кем-нибудь из них.
Человек в кожаном платье оказался командиром судна.
- Идемте в каюту, - сказал он, - Я вас накормлю, и надо сообщить о
вашем местонахождении.
Волгин ожидал, что на этот раз Мэри и Владилену изменит их всегдашняя
выдержка и они, по крайней мере, выскажут свое возмущение. Но ошибся.
- Когда тебя ждать? - спросила Мэри, как ни в чем не бывало.
Ее голос был спокоен и ровен.
- Сейчас я узнаю.
Командир судна на вопрос Волгина ответил, что отсюда до Ленинграда
минут восемь полета.
- Ждите меня домой через полчаса, - сказал Волгин. - Раз я уж попал
сюда, то немного побуду...
- Ты хотел лететь в Москву не позже одиннадцати, - заметила Мэри.
- Что поделаешь! Не сердитесь на меня.
Мэри засмеялась, и разговор закончился. За завтраком Волгин узнал
причину своего "задержания".
Судно было филиалом ленинградской станции погоды. Одним из трех. Еще
два точно таких же судна стояли по углам большого треугольника, в самой
середине Балтийского моря, южнее бывшего Рижского залива.
Время от времени нужно было разряжать накапливавшей атмосфере
электричество - излишки используемого для практических целей. Для этого и
предназначались суда. Мощные установки на них притягивали, концентрировали
в одном месте грозовые тучи с огромной площади, и в центре треугольника
разражалась чудовищная по своей силе гроза. Ни один арелет не смел
приблизиться к этому месту. Увидев на море судно станции, пилот тотчас же
поворачивал обратно и облетал опасное место на почтительном расстоянии.
- Вы летели прямо в центр треугольника, - сказал командир судна (он же
был старшим инженером станции). - Сперва мы подумали, что пилот машины
заснул. Но когда арелет не послушался сигнала опасности, мы поняли, что вы
не спите. Не обижайтесь, Дмитрий, но я решил, что в машине летит безумец.
- Так и должно было быть, - ответил Волгин. - Иначе вы не могли
подумать. Но что бы произошло, если бы я все-таки пролетел дальше? Ведь я
мог лететь выше облаков или в самих облаках.
- Выше опасности нет. А в облаках машина не укрылась бы от наших
локаторов. В ста километрах отсюда происходит разряд. Ваша машина сгорела
бы в огне молний.
Волгина интересовало, как поступают на станции в случае опасности для
кого-нибудь, и он спросил снова:
- Хорошо. Но если бы я все-таки полетел дальше, как бы вы поступили?
Инженер улыбнулся.
- Наша станция, - сказал он, - прямо связана со всеми энергетическими
установками, расположенными в круге радиусом в две тысячи километров. Это
наш район. Установки для концентрации туч требуют огромного расхода
энергии. Когда происходит разряд, в наших руках управление всеми
энергетическими станциями. Если бы мы увидели, что вы не сворачиваете с
пути, пришлось бы разом отключить подачу энергии по всему району. Ваша
машина опустилась бы на воду. Так же и все остальные, которые находятся в
нашем районе, совершили бы вынужденную посадку.
Волгин протянул руку своему собеседнику.
- Спасибо за мое спасение, - сказал он смущенно. - И извините меня за
то, что чуть было не причинил большой неприятности.
- Но ведь не сделали это, - добродушно сказал инженер.
- Мог сделать.
- Нет, не могли. Вы человек военный и, значит, дисциплинированный.
Слово "военный" он произнес по-русски. В современном языке такого
слова не было.
- Вы знаете наш язык? - удивился Волгин.
- Нет, не знаю. Но я слушал выступление Мунция, который рассказал о
вас всем людям, и запомнил это слово. Оно похоже на слово "война". Его
легко запомнить.
Волгин первый раз слышал о таком выступлении своего "деда".
"Что ж, естественно, - подумал он. - Они должны очень интересоваться
мною".
- А откуда у вас слово "война"? Ведь у вас давно нет войн
- Оно известно из курса истории.
- И все же, - сказал Волгин задумчиво, - вы неправильно поняли Мунция.
Я не был военным по профессии. Я стал им только во время войны. Вероятно, я
задерживаю вас? - прибавил он, вспомнив, что сейчас на судне рабочая пора.
- Да, лучше мне вернуться наверх, - с обычной откровенностью ответил
инженер. - Я хотел бы поговорить с вами о многом.
- Как-нибудь в другой раз. Я рад буду, если вы навестите меня. Кстати,
я до сих пор не знаю вашего имени.
- Меня зовут Дмитрий, как и вас. Они вышли на палубу.
Все взгляды тотчас же устремились на Волгина, но люди не подходили к
нему.
Он вспомнил чью-то фразу, что его появление на судне - удача для
экипажа. Конечно, они вес интересовались им и не надеялись увидеть вблизи.
То, что произошло, это действительно счастливый случай: не каждый день
появляются на Земле воскресшие люди.
- А нельзя ли, - спросил Волгин у своего спутника, - увидеть район
грозы, то место, куда я летел?
- Пожалуйста. Пройдемте на пост наблюдения.
Они спустились по другой лестнице и вошли в полукруглую каюту,
посередине которой стоял тоже полукруглый стол. Он был сплошь заполнен
бесчисленным количеством кнопок и приборов. На потолке ровно горели или
непрерывно мигали разноцветные лампочки.
У стола в напряженных позах сидели три человека. Они оглянулись на
вошедших, но тотчас же снова повернулись к стене, где находился очень
большой экран. Очевидно, работа не позволяла отвлекаться.
Волгина оглушил неистовый грохот. Было совершенно непонятно, почему
этот шум не слышен не только на палубе, но и у самых дверей каюты.
Он тотчас же понял, что грохот - раскаты грома, могучего и почти
непрерывного грома, идущего от места, где бушевала гроза, - в ста
километрах отсюда.
Экран казался отверстием в стене. В его глубине творился хаос из воды
и огня. Гроза, являвшаяся суммой всех гроз, собранных с площади диаметром в
четыре тысячи километров, не имела ничего общего с самыми сильными грозами,
которые приходилось когда-либо наблюдать Волгину. Это было падение на
землю, в море сплошной массы огненной лавы. Молнии сливались друг с другом,
и потоки воды были окрашены в желто-красный цвет
"Как много электричества в воздухе!" - подумал Волгин, вспомнив слова
своего тезки, что вес это только излишки атмосферного электричества,
остающиеся от полезной работы.
Волгин даже вздрогнул, вспомнив, что совсем недавно летел прямо в этот
хаос и если бы не персонал станции...
Ему хотелось еще раз выразить свою благодарность за спасение, но
говорить здесь было совершенно невозможно.
Инженер дотронулся до плеча Волгина и знаком предложил выйти отсюда.
Волгин последовал за ним.
Как только дверь закрылась, грохот прекратился, сменившись полной
тишиной. Звукоизоляция была совершенной.
- Теперь я понял, какой опасности подвергался, - сказал Волгин. - Еще
раз спасибо!
- Увидев грозу, - ответил инженер, - вы свернули бы в сторону. Но все
же приближаться к се району очень опасно. Бывает, что группы молний выходят
из повиновения и уклоняются в сторону. Что еще хотели бы вы увидеть?
- Если можно, хотел бы посмотреть, что представляют собой ваши
установки для сбора туч.
- Вот этого как раз и нельзя, - в голосе инженера слышалось
сожаление. - Входить в помещение, где они расположены, во время их работы -
не менее опасно, чем лететь в полосу грозы. Они будут работать еще долго.
- Тогда я покину вас. Будем надеяться, что мне еще представится случай
осмотреть их.
- Если не у нас, то на любой другой станции. Мне хотелось бы, чтобы вы
прилетели к нам.
- Обещаю, что прилечу, - сказал Волгин.
Он чувствовал, что люди, находящиеся на судне, ждут от него
какого-нибудь знака внимания. Кроме того, ему хотелось лично поблагодарить
того человека, который догнал его на арелете и вернул обратно. И он сказал
командиру, что хотел бы познакомиться с членами экипажа.
- Все наверху, - ответил тот, - кроме трех, которых вы видели на
посту.
- Им вы передадите мой привет.
С каждым работником станции Волгин обменялся крепким дружеским
рукопожатием. Трое из них не удержались и обняли Волгина.
Так произошло его первое близкое соприкосновение со своими новыми
современниками. С этого момента Волгин сбросил наконец стеснявшее его
чувство обособленности. Он стал обычным человеком, таким, каким был
всегда, - любящим людей и их общество
Он сел в свой арелет, и инженер Дмитрий объяснил ему то чего Волгин
еще не знал, - как пользоваться указателем направления. Он и раньше видел
маленькую светящуюся зеленую точку на крохотном щитке, но ни разу не
спросил, что это такое.
По указанию инженера Волгин соединился с Мэри и попросил се дать
пеленг. Зеленая точка сразу вспыхнула.
- Теперь летите прямо, - сказал ему командир судна. - Арелет сам
приведет вас к тому месту, где находится телеоф вашей "сестры", а
следовательно, и она сама. Когда вы будете близко, зеленая точка
превратится в красную. Тогда смотрите вниз и выбирайте место посадки.
- До свидания, друзья! - сказал Волгин.
Он видел на всех лицах грустные улыбки, и ему стало вдруг жалко
покидать этих людей.
Арелет плавно поднялся.
Вскоре станция исчезла из виду.
Зная, что машина летит правильно и что его вмешательства в управление
ею не требуется, Волгин отдался своим мыслям.
Он думал о карманном телеофе. В этой маленькой коробочке, такой
невзрачной с виду, помимо телефона и часов, находилось еще и пеленгационное
устройство для арелетов. Что еще может в ней заключаться?..
Сможет ли он понять когда-нибудь всю чудовищную технику этого века?
Технику, столь отличную от прежней.
"А ведь и прежнюю-то технику я почти не знал", - с тревогой думал
Волгин.
Зеленая точка превратилась в красную, когда арелет был уже над
Ленинградом. Посмотрев вниз, Волгин легко нашел свой дом. Опускаясь, он с
удивлением увидел на веранде Люция.
Неужели он бросил работу и примчался в Ленинград, узнав об
исчезновении своего "сына"? Какой же переполох учинил он своим
легкомыслием!
Волгин готов был выслушать любой выговор от своего "отца". Хорошая
головомойка была вполне заслужена.
Опустив арелет у самой веранды, Волгин вышел из машины.
Люций, Владилен и Мэри бросились ему навстречу.
Но они и не думали упрекать Волгина. Совсем другая причина заставила
их нетерпеливо ожидать блудного сына и брата.
И то, что Люций тут же сообщил ему, было так неожиданно, так волнующе
необычайно, что Волгин сперва не поверил. А когда убедился, что ему говорят
правду, почувствовал буйную, всепоглощающую радость. И, не в силах сдержать
ликующий восторг, схватил Мэри и пустился с нею в дикий танец.
Люций и Владилен смеялись. Они радовались за Волгина, понимали и
разделяли его чувства.

Глава третья
1
Волны золотистых волос падали на плечи, обтянутые коричневой кожей
комбинезона. Девушка задумчиво смотрела на экран. Лучи Солнца были еще
слабы, и не нужно было надевать защитные очки, чтобы смотреть на него.
Темная бездна по-прежнему окружала корабль Немигающие точки звезд были
привычны и не притягивали к себе внимания, как восемь лет тому назад.
Только одна звезда изменила свой вид - не казалась больше точкой, не
имевшей размера, а сияла крохотным диском. Эта звезда была Солнцем - старым
знакомым Солнцем, под светом которого прошла вся жизнь.
Вся, кроме последних восьми лет.
Девушка смотрела прямо на Солнце, не мигая, не отводя взгляда, уже
около часа.
У нее были большие совсем черные глаза с длинными ресницами, над
которыми круто изгибались черные брови. Это создавало странный контраст с
цветом ее волос.
Она сидела в кресле перед пультом, искрящимся бесчисленными огоньками
разноцветных сигнальных ламп. Едва слышный шелест, различный по высоте и
тону, исходил от многочисленных приборов пульта. Создавалось впечатление,
что в помещении рубки играет тихая музыка. Иногда в нес вмешивалась певучая
нота, короткая, как вскрик, или длинная, постепенно замиравшая.
Девушка не обращала внимания на звуки. Она ловила их, машинально
отмечая в мозгу, что ничего тревожного нет, все в порядке.
За восемь лет она привыкла к пению приборов. Оно сопровождало весь
путь корабля, не стихая ни на минуту. Остановить их могла только
катастрофа, последняя и непоправимая.
Восемь лет назад девушка не обладала еще непоколебимым спокойствием,
присущим ей сейчас. Она с замиранием сердца думала о возможности
катастрофы - не боялась се, а именно думала о ней с тревожным любопытством.
Человек боится смерти, когда не хочет расставаться навсегда с любимыми
людьми. У девушки не было любимых и близких. Они все умерли давным-давно за
тс короткие, так быстро промелькнувшие месяцы, когда корабль вступил во
второй год полета
Она и ее товарищи пережили тогда тяжелые дни. Но они не жалели ни о
чем! Они знали, на что шли, и малодушию не было места в их сердцах. Они
по-человечески грустили о безвозвратном прошлом. Каждое мгновение уносило
их все дальше и дальше от всего, что было им дорого, от того, что они знали
и любили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48