Гонг, словно отмечающий начало схватки. Так, во всяком случае, было принято на Турнире Пяти Колец, потому чародей нисколько не удивился, когда ближайшие к нему двое что-то неразборчиво проорали (вероятно, подбадривая себя перед стычкой) и ринулись на него.
Со зловещей улыбкой Инеррен произнес:
В огненной печи сгорает
Всяк, кто жив – и нападает!
Тотчас же пламя факелов полыхнуло, коснулось атакующих, и те с воплями упали на пол. Но вопли не продлились и мгновения, так как пепел вопить не может, а от них и осталась лишь горстка пепла.
– Кто хочет последовать за ними – шаг вперед! – пригласил чародей. – Кто хочет жить – сделайте вид, будто вы каменные статуи!
Он облегченно вздохнул, когда увидел, что ни один из желтокожих не стремится разделить участь своих соратников. Медленно, следя боковым зрением за каждым движением, Инеррен прошел между застывшими рядами бойцов, и ни один не пошевелился.
Ни один, кроме Ящерицы, который с той же медлительностью двигался ему навстречу.
Этот странный ритуал рукопашного боя никогда не был понятен чародею. Сам он не изучал его, а уж о том, чтобы следовать всем его условностям СЕЙЧАС – при такой-то ставке! – и речи быть не могло.
Потому Инеррен просто сказал:
Глаза змеи и хвост дракона
На человеческих ногах
Не ходят. И твоя природа
Тебя же здесь повергнет в прах!
Противник бесшумно рассыпался кучкой серой пыли.
«Допускаю, – согласился чародей с собственной совестью, – что шансов у него не было. Но разве были они у меня в рукопашной? Я действую лишь так, как могу, и жду того же от других. Разве моя вина, что они полагают, будто я играю по ИХ правилам?»
Переступив через прах Ящерицы, он проследовал в конец галереи и закрыл за собой двери, наложив засов. Что дальше будут делать эти желтолицые – стоять на месте или разбегутся в стороны, пренебрегши проклятием, – Инеррена не волновало.
Перед ним была цель его пути – золоченая дверь, выкованная словно из языков пламени. В орнаменте также угадывались клыки драконов, рога и черепа демонов, змеиные глаза и разорванные цепи.
Отдав должное произведению искусного чеканщика, чародей не стал взрывать дверь заклятием, а просто отворил ее.
Перед ним стояла Айра. На девушке был наряд танцовщицы, сделанный из кусков тончайшей ткани общей площадью примерно в два квадратных дюйма.
– Ты пришел! – прошептала она, протягивая руки вперед.
Инеррен обнял ее и почувствовал, что Айра дрожит от перенесенного ужаса.
«Где он?» – спросил чародей мысленно.
«Ты победил», – пришел ответ. Девушка запрокинула лицо ему навстречу, прикрыв глаза и слегка раскрывая губы.
Но тут же лицо приобрело иное выражение – удивления, – когда она, словно не веря себе самой, отвела руку назад и нащупала вонзившуюся под левую лопатку рукоять серебряного кинжала…
– Это была хорошая попытка, – признал Инеррен, – но тебе следовало бы получше изучить характер Айры. Ну-ка, вернись в свой настоящий облик!
Очертания стройного женского тела расплылись, и перед чародеем оказался высокий, очень мускулистый человек, который вполне мог приходиться четвертым братом убитым Стражам – Ящерице, Скорпиону и Леденящему. Его смуглое лицо было искажено дикой болью, а силы, как магические, так и телесные, сейчас уходили лишь на поддержание жизни – которая ему была уже не нужна.
– Где Айра? – жестко спросил Инеррен.
– Лишь моя рука… освободит ее… – прохрипел умирающий. – После меня… не останется… ничего…
«Где она? – Чародей умел разить и мысленной речью, если это было необходимо. И далеко не всякий клинок, даже серебряный – оборотню, был способен причинить подобную боль. – Отвечай, или я отправлю тебя туда, где действительно знают толк в пытках! Быть может, мне и понадобится твоя рука, но никак не твоя жизнь…»
Он тонкой струйкой вливал во врага энергию: ровно столько, чтобы поддерживать в нем жизнь, чтобы тот все чувствовал и был способен отвечать. Проверенный метод Домов Боли – причинять боль до тех пор, пока измученный физически и морально, утративший все желание сопротивляться подопечный не сдастся – оказался успешен и на сей раз. А ведь Инеррен не причинил ему и малой доли тех страданий, что некогда испытал сам…
В разуме умирающего возник образ хрустального куба и рыдающих внутри него обнаженных женщин, к которым подбираются уныло завывающие призраки. Поморщившись, чародей оборвал связь и окинул зал быстрым взглядом.
Так и есть: под темным покрывалом на столе находилось нечто небольшое, кубической формы. Инеррен вырвал кинжал из тела врага, одним коротким ударом отхватил у него левую кисть и коснулся ею стенки хрустального кубика.
Треск разрушенного заклятия – и вокруг чародея оказалась стайка испуганных женщин, которые только что сходили с ума от леденящих прикосновений призраков с извращенными желаниями (как и у их господина). Одной из немногих, которые вели себя более-менее спокойно, была Айра.
– Странное общество, – весело заметил Инеррен, – но ты постоянно попадаешь в такие ситуации…
Волшебница возмущенно фыркнула.
– Да он просто обманул меня твоей рожей, век бы ее не видела.
– Меня он тоже пытался провести в твоем облике, – сказал чародей, – но не прошло. Интересно, что бы это могло значить? Вероятно, ты от одного моего вида теряешь голову.
– Ах ты… – задохнувшись от возмущения, Айра искала подходящий ответ, а Инеррен демонстративно не обращал на нее внимания…
Эта ситуация, возможно, приняла бы крайне опасный оборот. Но к счастью, со стороны галереи послышался стук железных копыт по камню. Через минуту дверь распахнулась, а на пороге оказались Блэк и Дилвиш.
– Твой гарем? – поинтересовался Железный Конь.
– Что? – не понял чародей.
– Ты находишься в весьма живописном окружении, – ехидно усмехнулся Дилвиш, – что ж тут еще можно подумать?
– Ваши мысли – ваше дело, – нейтральным тоном ответил Инеррен, понимая, что надо срочно менять тему, иначе Айра начнет вымещать свой гнев на нем. – А где Дриззт?
– Убит. – Блэк покачал головой. – Сам виноват – взорвал столько своих склянок в одном месте, что обрушился потолок.
– А что с этим «господином»? – спросил Дилвиш. – И которая тут твоя Синяя Колдунья?
– Синяя Колдунья – я. – Айра уже раздобыла где-то в зале свою накидку и посох.
– А «господин»… Эй, куда он подевался? – удивленно воскликнул чародей.
Труп, судя по всему, оказался достаточно живым для того, чтобы убраться куда-то в неизвестном направлении.
– Вы позаботьтесь об…
– …этом гареме, – закончил за Инеррена Дилвиш. – Это-то пожалуйста, но тебе точно не требуется подмога?
– Нет. Я уже знаю его пределы, – сказал чародей. – Кроме того, теперь у него нет заложницы, так что я могу не сдерживать себя.
– Сдерживать?!! Так ты все это время себя сдерживал?
Инеррен слегка кивнул.
– Если бы все дело было в убийстве… Ты что думаешь, я не мог составить заклятия типа «умри на месте, в сей же час»?
– Ладно. Счастливой охоты!
– И постарайтесь без лишних жертв, – добавил Блэк, – а то потом хлопот не оберетесь.
Айра отмахнулась:
– «Потом» наступает лишь тогда, когда мы этого хотим.
– Интересная точка зрения… – заметил Железный Конь. – Теперь понятно, почему он пришел сюда за тобой.
Под словом «он» Блэк, естественно, подразумевал Инеррена, который сейчас всматривался в Кристалл Истины. На камень он уже успел наложить какое-то заклятие для поиска исчезнувшего врага.
– Ага! Вот он где!
– Нашел? – Глаза Айры вспыхнули.
– Держись.
Рука в руке, они растворились в воздухе.

3. Охота

Ругаясь от боли последними словами, Шан зажал перерезанные артерии и приставил к ране кусок мяса, вырезанного из живого тела. Кому тело принадлежало ранее, для его цели было несущественно. В данный момент Шан использовал одного из своих слуг.
Гортанные слова на мертвом языке Таонеза превратили бесформенный кусок плоти в зеркальное отображение правой кисти Шана, после чего он аккуратно поднял руку, и левая кисть зашевелилась, словно никогда и не была отрублена.
Будь проклято это Искусство! Будь прокляты эти маги дальних миров, не обращающие никакого внимания на общепринятые правила!
Будь проклят тот день…
– Когда ты появился на свет.
Шан резко повернулся.
Айра и Инеррен стояли в десяти шагах от него, посох Синей Колдуньи был направлен ему в голову, а рука чародея что-то сжимала в глубинах потайного кармана.
– Преисподняя? – вопросительно произнесла девушка.
– Дома Боли, – твердо возразил Инеррен.
– Тогда пускай выберет сам, – решила Айра и уставилась на Шана. – Ты все слышал? У тебя полминуты на размышление.
Но тот проговорил:
– Требую честного поединка.
– Поединок и так был честным, – возразил чародей, – ты проиграл и должен оставить свою жизнь на мое усмотрение. С жизнью-то и так все ясно, она тебе больше ни к чему. Остается лишь выбор, где бы ты хотел провести свою Послежизнь.
– Честный поединок предполагает наличие секундантов и судей.
– Судей еще ладно. Но секунданты тут ни к чему. В колдовских поединках никогда не бывало ассистентов.
– Так тебе нужны судьи? – переспросила Айра. – Как угодно.
Она властно указала на Шана, коснулась рукой плеча Инеррена и произнесла:
Идет турнир. И честный бой
Без судей не проходит —
Так проведи нас за собой
В Аркану, где своей судьбой
Сам смертный править может!
«Вообще-то мне запрещено сюда возвращаться», – передал Инеррен.
«После той Игры во Дворе Хаоса Рэйден ничего уже тебе не сделает. Хранитель – его начальник, – мысленно объяснила волшебница, – и потому он не пойдет на открытый конфликт.»
Действительно, сидящий на судейском месте Рэйден коротким кивком приветствовал их; но тут он заметил Шана, и реакция была куда более сильной.
– Нет… – с ужасом прохрипел Шан, однако фигура в бело-золотых одеяниях и широкополой соломенной шляпе уже пружинисто поднялась на ноги и двигалась к ним.
– О, какая встреча! – промолвил Рэйден. – Шан Цунг, собственной персоной и в столь интересном обществе!
– Вы знакомы? – поинтересовалась Айра.
Шан скрипнул зубами, а Рэйден лишь улыбнулся.
– Да, Синяя Колдунья, и довольно давно. Что объединяет вас?
– Он вызвал меня на формальный поединок, – заявил чародей, – и потребовал наличия судей.
Глаза Рэйдена чуть расширились. Он скорбно покачал головой.
– Ты настаиваешь, Шан Цунг? Я могу обеспечить все условия, но, между нами, у тебя нет ни одного шанса.
– У меня нет выбора, – выдавил тот.
– Это уж точно, – согласилась волшебница. – Если он откажется, я сама отправлю его в Преисподнюю.
– По-моему, ты ей не понравился, – сделал вывод Рэйден. – Причина тому была, или это ненависть с первого взгляда?
– Он держал ее в плену, издевался и заставлял обращаться к себе «господин», – сообщил Инеррен с ядовитой усмешкой. – Дело слишком серьезное, чтобы оставить его без внимания. Затронута честь…
– Я понял, – прервал Рэйден. – Да будет так! Идите на Малую Западную Арену. Через полчаса там будут трое судей и все остальное, что положено…
Когда Шан Цунг получил свое, отправившись прямиком в Дома Боли, а разорванное на части тело было убрано с Арены, чародей и Айра устроились в тихом уголке на опустевших трибунах.
– Да, я совсем забыл спросить: что тебе понадобилось в том Полночном Замке?
Волшебница хлопнула себя по колену.
– Я тоже напрочь забыла! Быстрее возвращаемся, пока ее кто-нибудь не прихватил.
– Кого это «ее»? – спросил Инеррен, пока Айра читала перемещающее заклятие.
– Диадему Западного Предела, – ответила она. – Последнее и самое великое из сокровищ Лорда Даммаранга, Ушедшего Бога.
– С чего это вдруг ты начала охотиться за Артефактами?
– Да ты знаешь, сколько платят коллекционеры за неизвестные ранее талисманы? Те, о которых все знают, уже давно находятся в хорошо охраняемых местах, а за информацию о местонахождении Артефактов дерут столько, что ни одно вознаграждение не покроет расходов. Зато за нечто новенькое полагается действительно приличная награда…
– Жадность до добра не доводит.
– А как ты добываешь деньги, когда они у тебя заканчиваются?
– Иду в «Триаду» или тому подобное заведение.
– Ага, так вот, значит, почему ты так задержался! Тебе, видите ли, партию надо было доиграть!
Их спор грозил перерасти в стычку, но прибытие в Полночный Замок отложило все неурядицы в сторону.
Цитадель была безмолвна и пуста. Куда подевались Блэк и Дилвиш вместе со спасенными женщинами – непонятно. Хотя, в конце концов, они обещали позаботиться о них и наверняка сдержат слово.
Айра достала из кармана накидки несколько тонких металлических стержней, сложила их в форме прямоугольной рамки с ручкой-держателем и, глядя сквозь эту рамку, начала медленно поворачиваться вокруг своей оси.
– Это что такое? – поинтересовался чародей.
– Так, одна штучка, которая позволяет сразу определять и тайники, и их содержимое. Я не могу придумать названия, а продавец не сообщил.
– Слушай, скажи честно: сколько времени ты потратила на странствия по Преисподней и Хаосу?
– Много. Около пятидесяти стандартных лет.
– Стандартных?
– По счету Четрании это примерно семьдесят три года. Почти все тут почему-то считают, что в году триста шестьдесят пять дней, а не двести пятьдесят два, как у нас. При этом в аду не то что год от года, но даже день от ночи не отличить, так что я не знаю, чем объясняется такой взгляд на вещи.
Инеррен вынужден был обдумать полученную информацию, однако не смог сделать никаких предположений на эту тему.
Наконец волшебница с досадой отложила свою «штучку».
– Ее здесь нет.
– Ну и какие будут предложения?
– Я не люблю терпеть неудачу.
– Я тоже, – усмехнулся чародей, – но признай, что Шану ты проиграла.
– Плевать мне на Шана! Где Диадема? Не забрали ли ее эти твои союзники?
– Возможно. Дилвиш-то вроде бы не слишком интересуется подобными предметами, а вот за Блэка не поручусь.
– Помоги мне найти эту штуку, – уступила Айра.
– Половина моя, – улыбнулся Инеррен.
– Я тебе уже сказала: сорок процентов. – Ответная улыбка была еще более ослепительной. – Помнишь, когда мы встретились в первый раз? Деньги и тут стоят выше, чем жизнь.
Чародей покачал головой и достал Кристалл Истины.
– Слушай, а ведь за эту штуку…
– Я не собираюсь никому продавать ни этот камень, ни Шар Теней, – отрезал Инеррен, – они мне самому нужны. И учти: если я замечу пропажу, спрашивать буду с тебя – никому больше о них не известно.
Волшебница сделала вид, будто не понимает, о чем идет речь.
– Как там называлась эта штука?
– Диадема Западного Предела, – отчеканила Айра, – или можно еще «Диадема Даммаранга».
– Не подходит для заклятия. Лучше так… И он произнес:
Лорд Даммаранг оставил Диадему,
Что в Замок Полночи попала наконец.
Что стало с ней теперь? Где та арена,
Где будет закреплен пути конец?
Рубин озарился изнутри. И они увидели…
…как умирающий Шан Цунг что-то сжимает правой рукой, шевелит губами, шепча беззвучное заклятие, и перемещается в ту полуразвалившуюся деревянную постройку, где Инеррен его и отыскал.
– Итак, нам туда, – сказала волшебница. – Хорошо.
Она произнесла заклятие, перенесшее их обоих в нужное место. Но самые тщательные поиски не дали результатов. Диадема как сквозь землю провалилась. Впрочем, чародей учел и эту возможность, но Артефакта не оказалось и под землей.
– А теперь выбор за тобой, моя дорогая.
– Какой выбор? – устало проговорила Айра.
– Есть один, кто точно может сказать нам, где Диадема.
– Я знаю нескольких, но это будет стоить очень дорого. Мало того, мы раскроем секрет самого существования Диадемы, и это значительно снизит ее стоимость…
– Он денег не возьмет.
– Да ну? И кто ж этот благодетель?
– Тот, кто ее спрятал.
Теперь волшебница поняла, о каком выборе говорил Инеррен.
Для того, кто находится в Домах Боли, ценность имеет только одно: избавление от вечных страданий. Айре предстояло решить, что важнее: наказание виновного либо отыскание требуемого.
– Пошли, – наконец сказала она. – Мы вернем ему жизнь.
– Я думал, ты предпочтешь окончательно вычеркнуть его из Ткани Существования.
– Ну уж нет! Шан Цунг наверняка в будущем захочет отплатить за пережитое, и вот тогда он получит сполна; неважно, от меня или от тебя, но за все сразу!
Теперь чародей верил, что Айра провела столько времени в Преисподней. Этот образ мыслей принадлежал тамошним Владыкам, и никому другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62