Мы ехали к Плазе в абсолютном молчании. Это был новый большой
торговый центр с залитыми асфальтом территориями вместо зеленых лужаек. Я
дал ей деньги на такси, которые она приняла. Это был дружеский жест,
слишком дружеский в тех обстоятельствах. Но она смотрела на меня так,
будто я обрекал ее на судьбу более худшую, чем сама жизнь.

20
От территории колледжа прибрежная дорога бежала вдоль моря понизу
среди густых зарослей и перемежающихся пустырей. Здесь было беспорядочное
соседство административных зданий, многоквартирных домов, студенческих
общежитий.
Позади отштукатуренного дома по номером 148 полдюжины коттеджей
толпились на небольшом участке. Полная женщина отворила дверь, когда я еще
не подошел.
- У меня все заполнено уже до июня.
- Благодарю вас, но мне не нужна комната. Вы миссис Грэнтам? Все, что
мне нужно, - это небольшая информация. - Я назвал свое имя и чем я
занимаюсь. - Мистер Мартин, из колледжа, дал мне ваш адрес.
- Почему вы не сказали это? Входите.
Дверь открылась в небольшую, плотно заставленную жилую комнату. Мы
сели друг к другу лицом, почти касаясь коленями.
- Надеюсь, это не жалоба на одного из моих ребят. Они для меня как
сыновья, - сказала она с покровительственной улыбкой.
Она сделала широкий жест в сторону камина. Полка и стена над ней были
сплошь увешаны снимками бывших студентов.
- Эти меня не интересуют. Я хочу получить информацию о студенте,
который учился семь лет назад. Вы помните Фелица Сервантеса? - Я показал
снимок Мартеля-Сервантеса, стоящего сзади, и Кетчела впереди Китти. Она
надела очки, чтобы рассмотреть фотографию.
- Я их всех помню. Этот большой и блондин приезжали забрать его вещи,
когда он выезжал. Все трое уехали вместе.
- Вы уверены в этом, миссис Грэнтам?
- Уверена. Мой покойный муж говорил, что у меня память, как у слона.
Если бы такой и не было, я бы не забыла про это трио. Они уехали в
"роллс-ройсе", и я удивлялась, что может делать мексиканский парень в
такой компании.
- Сервантес был мексиканцем?
- Конечно. Я не хотела принимать его сначала. У меня никогда не было
мексиканских жильцов. Но в колледже сказали: либо берите, либо утратите
наших клиентов. Так что я сдала ему комнату. Но он не долго у меня прожил.
- А что он рассказывал?
- Он был напичкан разными историями. Когда я спросила, не мексиканец
ли он, он ответил, что нет. Но я жила в Калифорнии всю свою жизнь, и я
узнаю мексиканца всегда. У него даже чувствовался акцент, который он
выдавал за испанский. Он говорил, что чистокровный испанец из Испании.
Я попросила показать мне паспорт. У него его не было. Он сказал, что
он беженец из своей страны, что его преследует генерал Франко за то, что
он борется против правительства. Он меня, конечно, не обманул. Я узнаю
мексиканца, когда увижу. Если вы меня спросите, он, думаю, был
сельскохозяйственным рабочим и поэтому врал. Он не хотел, чтобы
иммиграционные власти посадили его в автобус и отправили домой.
- Какое еще вранье он наговорил?
- Он сказал, что уезжает в Париж, что будет там учиться в
университете; сказал, что испанское правительство сняло запрет на деньги
его семейства, и он может позволить себе ходить в лучшую школу, чем эта.
Божье избавление от поганого мусора. Это все, что он сказал.
- Вы не любили Сервантеса, не так ли?
- С ним было все в порядке. Но он всегда вел себя заносчиво. Кроме
того, он уехал первого октября, оставив меня с пустой комнатой до конца
семестра. Это заставило меня пожалеть, что я сдала комнату мексиканцу.
- Насколько он был чванливым?
- Самым разнообразным образом. У вас, кстати, есть сигареты?
Я дал ей одну и дал прикурить. Она выдохнула дым мне в лицо.
- Почему вы так им интересуетесь? Он вернулся снова в город?
- Вернулся.
- Что вы хотите? Он сказал мне, что вернется. Вернется в
"роллс-ройсе" с миллионом долларов и женится на девушке из Монтевисты.
Такое самомнение. Я посоветовала ему рубить сук по себе. Но он сказал, что
это единственная девушка для него.
- Он назвал ее имя?
- Вирджиния Фэблон. Я знаю, кто она. Моя дочь ходила в одну школу с
ней. Вирджиния была очень красивой девушкой, думаю, она и сейчас выглядит
прекрасно.
- Сервантес думает так же. Он только что женился на ней.
- Вы шутите.
- Хотелось бы, чтобы это была шутка. Он вернулся два месяца назад. В
"Бентли", а не в "роллс-ройсе", со ста двадцатью тысячами вместо миллиона.
Он женился на Вирджинии Фэблон.
- Ничего себе. - Миссис Грэнтам так затянулась сигаретой, что
закашлялась. - Подождите, пока я скажу эту новость своей дочери.
- Я бы не стал говорить день или два никому. Сервантес и Вирджиния
исчезли. Она, может, находится в опасности.
- В опасности от него? - спросила миссис Грэнтам с нетерпением.
- Может быть.
Я не знаю, чего он хочет от Вирджинии: возможно это было что-то, чего
не существовало. И я не знал, что он предпримет, когда обнаружит, что это
мираж.
Миссис Грэнтам ткнула свою сигарету в пепельницу отеля "Брейкуотер" и
бросила окурок в чашку без ручки, в которой уже лежали другие окурки.
Она наклонилась ко мне доверительно и сердечно:
- Что-нибудь еще хотите знать?
- Да. Сервантес ничего не рассказывал вам о тех людях, с которыми
уехал?
- Этой паре? - Она показала пальцем на снимок, лежащий у нее на
коленях. - Я забыла, что он точно сказал. Мне кажется, он сказал, что это
его друзья, прибывшие сюда, чтобы его забрать.
- Он не сказал, кто они такие?
- Нет, но было похоже, что они изрядно набрались перед отъездом. Он
сказал, что они из Голливуда и они посадят его на самолет.
- Какой самолет?
- Самолет во Францию. Я думала тогда, что это болтовня. Но сейчас не
знаю. Он на самом деле был во Франции?
- Возможно.
- Откуда он достал деньги? Его семейство действительно имеет деньги в
Испании?
- Замки, во всяком случае.
Я подумал, когда уезжал, что Мартель был одним из тех опасных
мечтателей, которые живут и руководствуются своими мечтами. Лжец, который
заставляет свою ложь становиться правдой. Его мир был ярко расцвечен
человеком, как картины на стенах у Таппинджера, которые могли быть его
первым видением Франции.

21
У кассира Благотворительного госпиталя глаза были подобны
калькулятору. Она смотрела на меня через решетку своей кабинки, будто
подсчитывала мои доходы, вычитая мои затраты и выводя под конец баланс.
- И сколько же я стою? - бодро спросил я.
- В живом или в мертвом состоянии?
Это меня остановило.
- Я хочу заплатить еще за один день за Гарри Гендрикса.
- В этом нет необходимости, - сказала она. - О нем заботится жена.
- Эта рыжая? Она была здесь?
- Она приходила и посидела у него несколько минут сегодня утром.
- Я могу побывать у него?
- Вы должны спросить старшую медсестру, она на третьем этаже.
Старшая медсестра была сухой, тощей, в накрахмаленном халате, с
тонким ртом, бесцветной особой, которая заставила меня ждать, пока она
сделает записи на сегодняшний день. Она позволила мне сказать ей, что я
детектив и работаю с полицией. После этого она стала более дружественной.
- Я не вижу причины, чтобы вы не могли задать ему несколько вопросов,
но не утомляйте его и не расстраивайте.
Гарри находился в отдельной комнате с окнами, выходящими на город. С
повязками на голове и лице он был похож на запеленатую мумию.
Я принес серо-жемчужную шляпу, и он остановил на ней глаза.
- Это моя шляпа?
- Это та шляпа, которую ты носил вчера. Внутри, однако, значится имя
Спилмен. Кто он такой?
- Не знаю.
- Ты носил его шляпу.
- Я носил? - Он задумался и сказал: - Я купил ее на распродаже.
Я не поверил ему, но говорить об этом не стал. Я положил шляпу на
шкаф.
- Кто избил тебя, Гарри?
- Точно не знаю. Я его не видел. Было темно, и он напал на меня
сзади, сбил меня с ног. Затем, как говорит доктор, он ногами бил меня по
лицу.
- Молодец парень. Это был Мартель?
- Да. Это произошло там, у него. Я ошивался около его дома. Ветер так
шумел, что я не слышал, как он подошел сзади. - Его пальцы шарили по
простыне, покрывавшей его тело. - Он, должно быть, меня здорово отделал. У
меня каждая косточка болит.
- Ты еще побывал и в автомобильной аварии.
- Как так?
- Мартель засунул тебя в багажник твоей машины и поставил ее на
набережной. Какие-то пьяницы украли ее и разбили.
Он застонал.
- Это не моя машина. Моя старая отказала, и я занял "кадиллак" на
стоянке. Ни страховки и вообще ничего. Она совсем разбита?
- Ремонту не подлежит.
- Хочу тебе сказать. Еще кое-что надвигается. - Он молчал около
минуты, уставившись в небо. - Я думал о себе сегодня. Могу поспорить -
нет, спорить не буду, просто скажу: я самый большой неудачник к западу от
Миссисипи. Я даже не заслуживаю, чтобы жить.
- Этого все заслуживают.
- Хорошо тебе это говорить. Между прочим, они сказали мне, что мистер
Арчер заплатил деньги за эту палату. Это ты сделал?
- За двадцать долларов.
- Большое спасибо. Ты настоящий парень.
- Забудь. Мне платят.
Но его это тронуло.
- Я полагаю, я удачлив, прежде всего, я живой. Затем моя жена
навестила меня, получилось, будто у меня есть дом.
- Китти все еще в городе?
- Сомневаюсь. Она сказала, что уедет. - Его голова лежала на подушке
без движения. - Я не знал, что вы знакомы.
- Мы беседовали вчера. Она красивая женщина.
- Мне ли не знать. Когда я ее потерял, это было равносильно тому, что
я потерял и луну, и звезды, парень.
- Это Кетчел увел ее у тебя?
- Ты его тоже знаешь? - произнес он после молчания.
- Я знаю кое-что о нем. То, что знаю, мне не нравится.
- Чем больше узнаешь о Кетчеле, тем меньше он нравится, - сказал он.
- Самая большая глупость в моей жизни - это то, что я попался на его
крючок. Из-за этого я потерял Китти.
- Каким образом?
- Я картежник, игрок, - сказал он. - Не знаю почему, но я им являюсь.
Я люблю игру. Я чувствую, что я живу. Я, должно быть, ненормальный. -
Казалось, он смотрит в дыру. - И вот в одно жар-кое утро я вышел из клуба
"Скорпион" на улицу Фремонт без всего: без жены, без денег. Как тебе это
нравится? Я проиграл жену в карты - в крап. Она почувствовала такое
отвращение ко мне, что ушла с ним.
- С Кетчелом?
Гарри лежал и смотрел на свою шляпу на шкафу.
- Его настоящее имя Лео Спилмен. Кетчел - этим именем он пользуется.
Это его старое имя, когда он был боксером. Кайо Кетчел - он называл себя.
Он был вполне приличный тяжеловес до того, как посвятил себя полностью
рэкету.
- А каким рэкетом он занимается?
- Назови любой, и он в нем имеет долю, или раньше имел. Он начал с
игровых автоматов на Среднем Востоке и оброс жиром на армейских базарах.
Можно сказать, что он и до сих пор занимается игровыми автоматами. Он
главный владелец клуба "Скорпион" в Вегасе.
- Странно, я никогда не слышал его имени.
- Он тайный владелец, кажется, так они это зовут. Он научился не
трепать свое имя и разъезжает под именем Кетчел. Лео Спилмен - отдает
плохим душком. Сейчас, конечно, он наполовину в отставке. Я не видел его
много лет.
- Как ты заполучил его шляпу?
- Ее дала мне Китти, когда приходила на прошлой неделе ко мне. Лео
значительно крупнее меня, но размер головы у нас тот же. А мне нужна была
шляпа, чтобы выглядеть прилично в Монтевисте.
- Где можно найти Лео?
- Думаю, в клубе "Скорпион". У него там был двойной номер рядом с
офисом. Я знаю, у него и Китти имелось убежище где-то в Южной Калифорнии,
но она даже намеком не показывала где.
- А как насчет его скотоводческого ранчо?
- Он продал его давным-давно. Китти не нравилось, что он занимается
клеймением телят.
- Ты не терял ее из виду, так получается?
- Не совсем. Но я встречался с нейц все годы. Когда она попадает в
тяжелое положение или действительно нуждается в помощи, она возвращается к
старому Гарри. - Он поднял голову на несколько дюймов от подушки и
посмотрел на меня. - Я вступаю на равные с тобой, Арчер, и знаешь почему?
Мне нужен союзник, партнер.
- Ты вчера это говорил.
- Сегодня он мне еще больше нужен. - Медленным движением подбородка
он обратил внимание на свою беспомощность и уронил голову обратно на
подушку. - А ты настоящий друг. Я собираюсь предложить тебе равную долю в
действительно большом деле.
- Например, сотрясения мозгов?
- Я говорю серьезно. Можно получить сотню тысяч запросто. Это не
смешки и не шутка.
- Ты имеешь в виду деньги, которые украл Мартель-Сервантес?
- Мартель, какое еще имя ты сказал?
- Сервантес. Это другое имя, которое использовал Мартель.
- Ничего себе, парень! - Гарри даже привстал. - Он у нас в руках.
- К несчастью, мы не можем достать его. Он в бегах с сотней тысяч
наличными. Если даже мы и наложим на них лапу, не захочет ли Спилмен
получить их назад?
- Нет, - он сделал рукой отрицательный жест. - Сотня тысяч или две -
это орешки для Лео. Он оставит их нам, Китти сказала. Деньги, которые
действительно их интересуют, его и Китти, исчисляются миллионами. - Он
поднял руку, как бы имитируя салют, и держал так несколько секунд. Затем
упал обратно на подушку.
- Мартель украл у него миллионы?
- Так говорит Китти.
- Это, должно быть, приманка. Нет возможности украсть миллион
долларов, только если ограбить банковский грузовик.
- Есть, и она не лжет, она мне никогда не лгала. Ты должен понять,
что это единственный шанс в жизни.
- Шанс в смерти, Гарри.
Эта мысль его отрезвила.
- Конечно, такой шанс возможен.
- Почему Лео Спилмен доверил это дело тебе?
- Китти ему посоветовала. Я единственный, кому она доверяет. - Он,
вероятно, заметил сомнение на моем лице, потому что добавил: - Для тебя
это может казаться забавным, но это факт. Я люблю Китти, и она это знает.
Она говорит, если я сделаю это дело, она может вернуться обратно ко мне. -
Его голос зазвучал громче, как будто он хотел убедить меня.
Я услышал мягкие, быстрые шаги сестры в коридоре.
- Китти сказала мне, что жила здесь, в городе.
- Верно, Китти - местная девушка. По правде, мы проводили наш медовый
месяц в отеле "Брейкуотер".
Он заморгал под повязкой.
- Какое у нее девичье имя?
- Секджар, - сказал он. - Ее родители были поляками. Ее мать
ненавидела меня за то, что я ограбил ее колыбельку, вот как она говорила.
Старшая медсестра открыла дверь и заглянула.
- Вам пора уходить. Вы обещали вести себя спокойно.
- Гарри немного заволновался.
- Этого не должно быть. - Сестра открыла дверь пошире. - Побыстрее,
пожалуйста.
- Ты со мной, Арчер? - проговорил Гарри. - Ты знаешь, что я имею в
виду?
Я не был с ним, и я не был против него. Я сделал кружок из большого и
указательного пальцев и выразил таким образом свой ответ!

22
В окрестностях Благотворительного госпиталя находилось несколько
подсобных лечебных центров и клиник. Клиника доктора Сильвестра была одной
из них. Она выглядела скромнее и менее процветающей, чем большинство ее
соседей. Вытертая дорожка проходила по ковру в прихожей от входной двери
до приемной стойки. Доктора и специалисты-консультанты, занимающиеся
внутренними болезнями, были обозначены на специальной доске у входа.
Девушка, дежурная в приемной, сказала мне, что доктор Сильвестр еще
не вернулся с обеденного перерыва. У него еще полчаса обеденного времени,
и, если я хочу, могу подождать.
Я назвал ей свое имя и присел среди ожидавших пациентов. Через
некоторое время я начал ощущать себя одним из них. Розовое шампанское, а
может быть, и та леди, с которой я его пил, вызвали у меня тупую головную
боль. Другие части моего организма также плохо себя чувствовали. К тому
времени, как доктор Сильвестр появился в клинике, я был окончательно готов
заболеть и доложить ему о болезненных симтомах.
Он выглядел так, будто у него самого были симптомы какой-то болезни,
возможно - похмелья. Он откровенно выразил неудовольствие, увидев меня. Но
протянул мне руку и профессионально улыбнулся. Он провел меня мимо своей
грозной секретарши в консультационный кабинет.
Он одел халат. Я посмотрел на дипломы и сертификаты на обитой фанерой
стене. Сильвестр имел практику в хороших школах и больницах и прошел через
требуемые экзамены. У него за спиной была репутация ответственного
специалиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26