Ему нужно
отдохнуть. Почему вы не пойдете и не отдохнете дома, мистер Арчер? - Он
тяжело надвинулся на меня, здоровый, упрямый, медлительный швед, который
любил, чтобы его советы воспринимались как приказ. - Расслабьтесь и
успокойтесь. Мы не будем иметь результатов вскрытия по крайней мере в
течение двух дней.
- Почему так? - сказал я, не вставая со стула.
- Мы всегда делаем так, вот почему.
Он здесь был главный, и его слегка выпуклые глаза не терпели
малейшего ущемления его власти. Создавалось впечатление, что, если бы его
воля, он предпочел бы просто иметь дело на руках, но не решать его.
- Нет никакой спешки. Пуля попала в грудь, теперь мы это знаем, и,
вероятно, прошла сквозь легкое. Смерть наступила в результате внутреннего
кровоизлияния.
- Меня интересует, как умер ее муж.
- Это самоубийство. Вам не нужен доктор Уилс, чтобы подтвердить это.
Я вел это дело сам.
Ольсен присматривался ко мне более внимательно. Он опасался, что я
могу подвергнуть сомнению его выводы, и от такой мысли заранее приходил в
ярость.
- Это уже закрытое дело.
- И нет возможности его снова открыть?
- Нет, никакой. - От злости он зашипел совсем безграмотным языком: -
Фэблон совершил самоубийство. Он сказал своей жене, что собирается сделать
это. И сделал. Нет данных, что здесь было дело нечисто.
- Я думал, тело было изрядно подпорчено.
- Акулами и скалами. Там большие волны, и его катало по дну в течение
десяти дней. - Голос Ольсена прозвучал как угроза: - Но все повреждения
были нанесены после того, как он утонул. Он умер, потому что утонул в
соленой воде. Доктор Уилс скажет вам то же самое.
- Где я могу найти Уилса завтра?
- Его заведение на первом этаже госпиталя "Мерси", но он не сможет
сказать вам больше, чем я.
Ольсен покинул комнату с видом большого мастера, шедевр которого
раскритиковал заезжий поденщик. Я подождал, пока заглохнут шаги, и прошел
в библиотеку. Дверь была заперта, но под ней виднелся свет.
- Кто там? - спросила сквозь дверь домоправительница Вера.
- Арчер.
Она впустила меня. На ней было выгоревшее кимоно. Когда она присела
на подушечку у ног Джемисона, я увидел два черных, похожих на обрезанные
провода, шнурка, свисающие у нее со спины.
- Это что-то ужасное, - произнес Джемисон слабым голосом. - Что вы
думаете об этом, Арчер?
- Слишком рано меня об этом спрашивать. Мариэтта сказала, что
любовник стрелял в нее. Это имеет какое-либо особое значение для вас?
- Нет.
- У нее был любовник?
- Конечно, нет, насколько мне это известно.
- Если у нее не было любовника, то кто мог это быть?
- Не имею представления. Откровенно, общего с Фэблонами с тех пор,
как Рой умер, даже раньше, у меня оставалось мало. Это правда, что мы были
близкими друзьями в колледже и несколько лет потом, но наши судьбы пошли
по разным дорогам. О личной жизни Мариэтты я совершенно ничего не знаю. Но
мне сдается, что она имела в виду не своего любовника.
- Вы говорите о Мартеле?
- Боюсь, это вполне очевидный вывод. Но я напал на любопытную связь
между ним и Мариэттой. Она получала какие-то свои доходы из банка "Новая
Гранада".
- Мариэтта?
- Да, так. Выплаты прекратились пару месяцев назад.
- Что это был за источник?
- Не ясно.
- Это может быть Мартель, и если так, можно предположить самые
невероятные вещи. Мариэтта могла продать ему свою дочь.
- Она этого не сделала бы, - Джемисон был поражен такой мыслью.
- Множество других матерей так поступают. Они не называют это
продажей. Но все сводится к этому. Балы дебютанток - мероприятие весьма
близкое к тому, что происходит на рабском рынке в Судане.
Вера хихикнула. Ее хозяин взглянул свирепо на нее и сказал тоном
упрека:
- Но Мариэтта была предана Джинни.
- Она тоже знает, как важны деньги. Она мне сама говорила.
- В самом деле? Она, бывало, разбрасывала деньги где попало, будто у
нее неистощимые ресурсы. Я был вынужден сдерживать ее...
Вера снова ехидно взглянула, и Джемисон решил не продолжать разговор.
Я сказал:
- Может быть, ее дочь осталась единственным ресурсом, оставшимся у
нее.
Я нарочно решил подогреть беседу. Джемисон понял, куда я клоню:
- Вполне возможно, вы правы. Мариэтта очерствела за эти последние
годы, после смерти Роя. Но даже если и так, почему она должна выдавать
Вирджинию за сомнительного иностранца? У нее под боком мой бедный сын
Питер, готовый на это и желающий этого.
- Я не знаю. Само замужество могло быть идеей Джинни. А тот факт, что
Мариэтта и Мартель получают деньги из того же самого панамского источника,
является простым совпадением.
- Хотя вы не верите этому?
- Нет. Я потерял свою веру в совпадения. Все в жизни бывает одно к
одному. Конечно, большей частью это "одно к одному" проявляется в форме
повторяющейся смерти. А то обстоятельство, что миссис Фэблон была убита,
вновь поднимает вопрос о смерти ее мужа.
- Но разве Рой не сам покончил с собой?
Вера скривилась, будто он сказал что-то неприличное. Она даже
перекрестилась потихоньку.
- Во всяком случае, это официальная версия, - сказал я. - Сейчас
проблема вновь возникает. Я полагаю, вы опознали тело?
- Я был одним из тех, кто опознавал.
- Вы уверены, что это был Рой Фэблон?
Он заколебался и неловко задвигался в кресле:
- Я был уверен в то время. Это означает, что я должен быть уверен и
сейчас, не так ли? Я строю выводы не по памяти. Его лицо было раздуто, все
порезано и поцарапано.
Джемисон зажмурил глаза. Вера дотянулась до его руки, взяла в свою и
держала ее.
- Так что вы не можете быть уверены, что это был он.
- Нет, если бы только посмотрел на него. Он значительно
трансформировался в море. Но у меня нет причин сомневаться в том, что это
был Рой. Доктор, проводивший осмотр, доктор Уилс, говорил, что у него
имеется неопровержимое доказательство, что это был Рой.
- Что за доказательство?
- Это имело отношение к рентгеноскопии старого перелома ноги.
- Тогда нужно было внимательно отнестись к этому.
- К чему? - произнес он с раздражением.
- К возможности того, что это было сфабрикованное самоубийство и
кто-то еще носил плащ Фэблона. Это заслуживает внимания. Но то, что вы
только что мне сообщили, исключает такое подозрение.
- Думаю, это так.
- Минуту назад, - сказал я, - вы упомянули о взятии на поруки миссис
Фэблон.
- Это происходило в далеком прошлом. Я помогал им обоим при случае. Я
чувствовал в своем роде ответственность за Роя.
Вера мотнула сердито головой:
- Вы отдали ей дом.
- Какой дом? - спросил я.
Джемисон мне ответил:
- Тот самый, в котором она живет, вернее, жила. Я по правде, не
отдавал ей его. Она им пользовалась. В конце концов, она была добра к
моему бедному сыну. Так же, как и Рой в свое время.
- Он здорово вас нагрел?
- На несколько тысяч. Могло быть и больше, но большая часть моего
капитала содержалась в кредитных операциях. Рой отчаянно нуждался в
деньгах в последние дни. Он играл на деньги, которых у него не было.
- Играл с субъектом, которого звали Кетчел?
- Да, это было его имя.
- Вы знали Кетчела?
- Никогда не встречал, но слышал о нем.
- От кого?
- От Мариэтты. В течение десяти или одиннадцати дней, когда Рой
пропадал, и прежде, чем всплыло его тело, Мариэтта очень много говорила о
Кетчеле. Казалось, что она подозревает, что он убил Роя. Но у нее не было
улик. Я разубедил ее идти в полицию. После того как факт самоубийства был
установлен, она бросила эту затею.
Вера снова нескладно заерзала и потянула Джемисона за руку, будто
умершая женщина была ее соперницей:
- Идите в кровать. Вы совсем сумасшедший, если сидите всю ночь
напролет.
Особая атмосфера благопристойности в доме улетучилась. Я встал, чтобы
уйти. Вера взглянула на меня с облегчением.
Джемисон сказал, не обращая на нее внимания:
- Я тогда пришел к выводу, что Мариэтта имела свои фантазии об
убийстве потому, что было тяжело смириться с мыслью о самоубийстве Роя. Вы
же не думаете, что у нее все же что-то имелось?
- Возможно, и было. Инспектор Ольсен утверждает, что Фэблон явно
утонул в соленой воде. Это могло быть способом совершить убийство. Но я
все же хотел бы поговорить с Кетчелом. Думаю, вам неизвестно, где его
найти.
- Не имею ни малейшего представления. Для меня это просто имя.
Вера сверлила меня глазами, стараясь выставить меня. Полицейские еще
находились в кухне. Мариэтту убрали. Не было и Питера. Большая комната
приобрела вид мрачной казенной пустоты, так мне знакомой. Однажды я сам
был полицейским, состоял в частях на Лонг-Бич.

17
Я направился обратно к гавани по океанскому бульвару, к отелю
"Брейкуотер", где намеревался провести остаток ночи. Один или оба из
Гендриксов могли там объявиться, хотя я и не ожидал их.
Я невольно притормозил, когда оказался около зарослей, где обитали
бродяги. Хорошо, что я это сделал, иначе бы не заметил "кадиллак" Гарри.
Он стоял на травянистой полосе на стороне океана уткнувшись в ствол
пальмы. Налицо были следы аварии. Основание дерева хранило следы удара.
Тяжелый бампер машины вдавился в радиатор, на ветровом стекле отложился
отпечаток чьей-то головы. Я нашел несколько брызг крови на переднем
сиденье.
Кто бы ни взял и ни изуродовал машину, ключ для зажигания остался на
месте. Я сделал то, что мне следовало бы сделать раньше: использовал
ключи, чтобы открыть багажник.
Там лежал Гарри спиной ко мне. Я просунул руку ему под голову и
повернул его лицом. Он был жестоко избит. Пока он не издал стона, я думал,
что он мертв.
Я просунул руки под его ноги и плечи и, приподняв, вытащил его,
положил на траву и осмотрелся, надеясь на помощь. Ветер завывал в сухих
пальмовых кронах над головой. Не было видно ни одной человеческой души. Но
я не хотел оставлять Гарри. Кто-то мог украсть его снова.
Я пересек пляж, чтобы намочить водой платок, и промочил одну ногу.
Гарри стонал, когда я обтирал ему лицо платком, но он не очнулся. Я
поднял его веко и увидел только белок.
Я подсчитал, что он находился в бессознательном состоянии в течение
шести или семи часов. У меня уже не было сомнений, что кровь на каблуке
Мартеля принадлежала Гарри. Я решил отвезти его в больницу. Я был уже на
полпути к своей машине, когда патрульная машина с красным фонарем на крыше
появилась в виду. Она остановилась, и из нее вышел полицейский.
- Что вы здесь делаете?
- Этот человек попал в аварию. Я собираюсь доставить его в больницу.
- Это сделаем мы.
Это был молодой офицер со срывающимся голосом. Он взял Гарри из моих
рук и положил его не заднее сиденье своего автомобиля. Затем он повернулся
ко мне с рукой на пистолете.
- Мне кажется, его избили.
- Да.
- Дайте посмотреть ваши руки. Подойдите к свету.
Я показал свои руки в луче фар. Второй полицейский сошел с шоферского
места и подошел сзади.
- Я не бил его, можете сами посмотреть.
- А кто это сделал?
- Не знаю. - Мне не хотелось затрагивать вопрос о Мартеле. - Я увидел
разбитый автомобиль, открыл багажник, а там лежал он. Это его машина.
Думаю, что ее украли.
- Вы его знаете?
- Слегка. Его зовут Гарри Гендрикс. Мы оба остановились в отеле
"Брейкуотер". Можете найти меня там позднее, если понадоблюсь. Сейчас
лучше было бы доставить его в больницу.
- Не беспокойтесь, мы это сделаем.
- В какой госпиталь?
- Районный госпиталь, если только вы не заплатите за него.
Благотворительный требует дневной залог.
- Сколько это?
- Двадцать долларов за место.
Я дал ему двадцать долларов из денег Питера. Офицер сказал, что его
имя Вард Расмуссен и он принесет мне квитанцию из госпиталя.

Вестибюль отеля был пуст за исключением древнего привратника, спящего
на кушетке. Я дотронулся до него. Он вздрогнул и позвал Марту.
- Кто такая Марта?
Он протер заспанные глаза.
- Я знал девицу Марту. Я позвал Марту?
- Ну да.
- Наверно, она снилась мне. Я знал такую в "Красном обрыве". Марта
Трют. Я родился и вырос в "Красном обрыве". Это было давно.
Он прошел за стойку, зарегистрировал меня и дал ключи от комнаты 28.
Электрические часы над его головой показывали пять минут четвертого.
Я спросил старика, не возвращалась ли рыжеволосая женщина, миссис
Гендрикс, в отель. Он не помнил. Я покинул его, и он продолжал трясти
головой над воспоминаниями о Марте Трют.
Я упал в кровать и не видел никаких снов. Ветер затих перед
рассветом. Я услышал тишину и проснулся, не понимая, чего не хватает.
Серый рассвет затуманивал окно. Я слышал плещущее море, перевернулся на
другой бок и снова заснул.
Разбудил телефон. Дежурный сказал, что меня спрашивает полицейский.
Утро было в разгаре - без четверти восемь, по моим часам.
Решил позвонить Эрику Мальковскому. Он оказался в студии.
- Не спали всю ночь, Эрик?
- Я встаю рано, и уже сделал несколько увеличенных снимков с того
негатива. На них кое-что проступило, и я хотел бы вам показать.
- Что это?
- Посмотрите и сделайте свои выводы.
- Вы можете привезти их ко мне в отель?
Он сказал, что сможет.
- Я буду либо в комнате 28, либо в кафе.
Натянув одежду, я отправился в вестибюль. Молодой полицейский принес
шляпу Гарри. Он вручил мне также квитанцию на двадцать долларов.
- Мне не хотелось вас будить так рано, - сказал он, - но я ухожу с
дежурства.
- Уже время, я уже встал. Как Гарри?
- Он выползет. Они переведут его в районный госпиталь, если вы не
внесете за него деньги.
- А есть ли смысл?
- Это их бизнес. Я видел, как люди умирают на дороге между районным
госпиталем и Благотворительным. Я не хочу сказать, что он обязательно
умрет. Доктор сказал, что он будет в порядке.
- Если по существу, то он мне не друг.
- Его дружба вам уже стоит двадцать долларов. Если вы случайно
навестите его в госпитале, не могли бы вы отдать ему шляпу. Я взял ее из
машины, до того как рабочие оттащили машину на свалку. Это хорошая шляпа,
и он захочет получить ее обратно.
Он дал мне шляпу. Я не стал обращать его внимание, что на ней
значится другое имя. Я гадал, кто такой Л.Спилмен и как она попала к
Гарри.
- Машина полностью изношена, - сказал Расмуссен. - Она не много
стоит, но автоворы есть автоворы. По дороге мы наткнулись на трех
подозреваемых. Они сами нам помогли. Один из них поранил голову во время
аварии, и дружки привели его в пункт "Скорой помощи".
- Это сборщики апельсинов?
- Простите?
- Один белый и два темнокожих собрата?
- Вы видели их?
- Я их видел. Что вы намерены с ними делать?
- Все зависит, что они натворили. Я пока не решил. Если они захватили
и заперли вашего друга в багажнике, а потом увезли его куда-то, по нашим
законам это называется похищением.
- Я не думаю, что им было известно, что он лежит в багажнике.
- Тогда кто его так избил? Доктор сказал, что он получил хорошую
взбучку, что его не просто били, а сбили с ног и добивали ногами.
- Не удивляюсь.
- У вам есть предположение, кто это сделал?
- Да, но потребуется время для доказательства.
Он сказал, что у него масса свободного времени, фактически весь день.
Несмотря на его возражения, я заказал ему завтрак и с помощью яичницы с
ветчиной и кофе перебросил на него какую-то часть дела Мартеля.
Расмуссен внимательно слушал.
- Вы думаете, что Мартель избил Гендрикса?
- Голову даю на отсечение. Он поймал его тогда, когда Гендрикс
шпионил за его домом, и избил его. Но нет смысла гадать. Гендрикс скажет
нам обо всем, когда очнется.
Расмуссен потягивал кофе и делал скорбное лицо.
- Как машина Гендрикса оказалась внизу на бульваре?
- Думаю, Мартель отогнал ее туда вместе с Гендриксом в багажнике. Он
оставил ее там, где легче украсть. Бард Расмуссен посмотрел внимательно на
меня поверх чашки. Его глаза светились как горелки Бунзена. С квадратной
челюстью и пухлыми молодыми губами у него был какой-то фанатичный вид.
- Кто такой этот Мартель? И почему Вирджиния Фэблон вышла за него
замуж?
- Это то дело, которым я занимаюсь. Мартель утверждает, что он
состоятельный француз, у которого неприятности с французским
правительством. Гендрикс говорит, что тот дешевый мошенник. Мартель, может
быть, и мошенник, и я подозреваю, что он им и является, но он не дешевый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26