Он путешествует с сотней тысяч долларов наличными в "бентли" с самой
красивой девушкой в городе.
- Я знал Вирджинию в школе, - сказал Расмуссен. - Красавица. И у нее
были большие способности. Она поступила в колледж шестнадцати лет. Она
окончила школу на целый семестр раньше других в классе.
- Вы, кажется, о ней помните многое.
- Я когда-то ухлестывал за ней. Однажды набрался храбрости и попросил
ее пойти со мной на танцы. Это было, когда я стал капитаном футбольной
команды. Но она тогда дружила с Питером Джемисоном.
Тень ревности легла ему на глаза. Он поднял свою стриженую голову,
будто хотел стряхнуть воспоминания.
- Забавно, что она все перевернула и вышла замуж за Мартеля. Вы
думаете, что он приехал в город специально, чтобы жениться на ней?
- Во всяком случае, это произошло. Я не знаю, каковы у него были
первоначальные планы.
- Откуда у него сотня тысяч долларов?
- Он вложил их в форме вклада с оплатой в панамский банк "Новая
Гранада". Это соответствует его утверждению, что его семейство имеет
имущество в различных странах.
Расмуссен наклонился через стол, отодвинул в сторону пустую чашку
локтем.
- Это соответствует особенно хорошо тому факту, что он мошенник.
Масса преступных денег стекается в Панаму в связи с их банковскими
законами.
- Я знаю, потому-то я и упомянул об этом. Есть и еще одно
обстоятельство. Женщина, которую застрелили прошлой ночью, мать Вирджинии
Фэблон, получала средства из того же банка.
- А какой доход?
- Я не знаю. Вы можете узнать детали из ее местного банка,
"Национального".
- Я подтолкну это.
Он вынул новенькую записную книжечку. Пока он делал скорописью свои
записи, приехал Эрик Мальковский. Он привез снимки. Я представил их друг
другу. Эрик вытащил увеличенные снимки из конверта и разложил их на столе.
Они были размером шесть на восемь дюймов, свежие и четкие, будто были
сделаны накануне. Я мог разглядеть каждую морщину на лице Кетчела. Хоть он
улыбался, можно было заметить следы болезни, скрытые этой улыбкой. Морщины
вокруг рта также свидетельствовали о недомогании. У него был вид человека,
который сам проложил путь себе наверх или к тому, что он считал вершиной,
но не получал от этого никакого удовлетворения.
На увеличенной фотографии лицо Китти несколько изменило выражение. В
нем можно было заметить легкую уверенность в себе, в том, что она из тех
женщин, что способны делать кое-что получше, чем просто носить одежду. Но
в той Китти, которую я видел прошлым вечером здесь, в отеле "Брейкуотер",
эта уверенность, похоже, умерла и не оставила следа.
- Вы сделали хорошую работу, Эрик. Эти снимки нам здорово помогут.
- Спасибо. - Но ему чего-то еще хотелось от меня. Он перегнулся через
стол и ткнул в снимок указательным пальцем. Посмотрите внимательно на
человека на заднем плане, того, что держит поднос.
Почти мгновенно я понял, что он имел в виду. За широкой улыбкой и
пышными усами парня, обслуживавшего автобусы, я узнал помолодевший вариант
Мартеля.
- Он был простым официантом в клубе, - сказал Мальковский, - даже не
официант, а состоял при автобусах. И я допускал, чтобы он измывался надо
мной!
Расмуссен вежливо произнес:
- Можно мне посмотреть этот снимок?
Я передал ему его, и он стал его рассматривать. С кофейником в руках
к столику подошла официантка. Она предложила мне меню, заляпанное следами
рук. Сама же она хранила на себе следы своих недавних деяний - и на
любвеобильных губах, и в разочарованном взгляде, невымытых волосах и
ленивой походке.
- Вы хотите сделать заказ? - спросила она Эрика.
- Я уже завтракал. Выпью кофе.
Я тоже заказал кофе. Официантка увидела снимок передо мной, когда
наливала кофе.
- Я знаю эту девицу, - сказал она. - Она была здесь прошлой ночью.
Она изменила цвет волос, правда?
- А в какое время вчера?
- Должно быть, до семи. В семь я ухожу. Она заказала куриные
сандвичи, все с белым мясом.
Она наклонилась и бесцеремонно спросила:
- Она кинозвезда или какая-то знаменитость?
- Почему вы думаете, что она кинозвезда?
- Не знаю. Она была так одета и так выглядела. Она очень симпатичная
женщина. - Почему-то она была возбуждена и приглушила свой голос: -
Простите, я не хотела быть надоедливой.
- С этим все в порядке.
Она отошла и потом казалась несколько разочарованной.
Расмуссен сказал, когда официантка не могла слышать:
- Забавно, конечно, но я также ее знаю.
- Вполне возможно, она говорит, что выросла здесь, в городе, где-то в
районе железнодорожных путей.
- Ворд Расмуссен почесал свою стриженую голову:
- Я совершенно уверен, что видел ее. Как ее имя?
- Китти Гендрикс. Она жена, вернее, была женой Гарри Гендрикса, но
они не живут вместе. Семь лет назад она жила с человеком, которого можно
видеть здесь на снимке, - его имя Кетчел и, он, вероятно, жив до сих пор.
Она накормила меня вымышленной басней о том, что была личным секретарем
крупного бизнесмена, у которого Мартель похитил какие-то деньги. Но я не
очень этому верю.
Вард сделал несколько пометок.
- Куда мы отправимся отсюда?
- Вы уже втянулись в это дело? Правда?
Он улыбался:
- Это лучше, чем наказывать людей за переход в неположенном месте.
Моя мечта - стать детективом. Кстати, можно я оставлю у себя экземпляр
этого снимка?
- Прошу вас. Запомните, сейчас она на семь лет старше и рыжая.
Поручаю вам выяснить все о ее родственниках и ее местонахождении. Она
наверняка знает гораздо больше того, что рассказала мне. Она может вывести
нас на Кетчела.
Он сложил снимок и сунул в записную книжку.
- Я займусь этим немедленно.
Перед уходом Вард записал адрес и телефон на листке в записной
книжке. Он сказал, что живет с отцом, но скоро собирается жениться и
переехать в другое место. Он дал мне вырванную страничку и вышел из кафе,
заспешив куда-то еще. Парень мне очень понравился. Больше двадцати лет
назад, когда я был новобранцем в отряде на Лонг-Бич, я испытывал то же,
что он сейчас. Он впервые впрягся в это дело, и я надеюсь, что служебная
сбруя не слишком глубоко врежется в его добропорядочность.

18
Теннисный клуб закрыт до десяти часов, как сказал мне Эрик. Я застал
Рето Столла, управляющего, в его коттедже, расположенном рядом с коттеджем
миссис Бегшоу. На нем был голубой блайзер с золотыми пуговицами, что
весьма соответствовало темной мебели его жилой комнаты. В ней
отсутствовали личные вещи и чувствовался затхлый запах ладана.
Столл приветствовал меня с официальной вежливостью. Он усадил меня в
кресло, в котором сам, очевидно, читал утреннюю газету. Он беспрерывно
потирал и массировал руки.
- Ужасно, это убийство миссис Фэблон.
- В газетах еще не давали информацию?
- Нет. Миссис Бегшоу сказала мне. Старушки в Монтевисте имеют свои
каналы связи, - добавил он с усмешкой. - Эта новость была для нас как удар
среди ясного неба. Миссис Фэблон являлась одним из самых замечательных
членов клуба. Кому понадобилась смерть такой очаровательной женщины?
Я не сомневался, говорил он искренне, но в его голосе не было той
теплоты, с которой говорят о женщинах.
- Может быть, вы поможете мне, мистер Столл?
Я показал ему несколько увеличенных снимков.
- Вы знаете этих людей?
Он поднес снимки к скользящей стеклянной двери, открывающейся во
дворик. Его серые глаза сузились, рот пренебрежительно искривился.
- Да, они находились здесь в качестве гостей несколько лет назад. По
правде говоря, я не хотел их пускать. Это были люди не нашего круга. Но
доктор Сильвестр поднял шум из-за них.
- Почему?
- Мужчина был его пациентом и, очевидно, очень нужным человеком.
- Он рассказывал что-нибудь о нем?
- Не было необходимости. Я узнал этот тип. Они жители Палм-Спринга
или Лас-Вегаса, но не отсюда. - Он сморщил лицо, как от боли, и хлопнул
себя по лбу: - Я должен вспомнить его имя.
- Кетчел.
- Да, именно так. Я поселил его и женщину в коттедж рядом с собой.
Чтобы они были у меня на виду.
- Вы что, наблюдали за ними?
- Они вели себя лучше, чем я ожидал. Не было диких пьяных вечеринок,
лишнего шума, ничего подобного.
- Полагаю, они много часов занимались карточной игрой.
- О!
- Рой Фэблон принимал в этом участие?
Столл смотрел мимо меня. Он почувствовал, что может разразиться
скандал.
- Откуда вы это знаете?
- От миссис Фэблон.
- Тогда можете считать, что это верно. Сам не помню.
- Не надо, Рето. Вы подсоединены к информационной системе Монтевисты,
и вы должны были слышать, что Фэблон проиграл кучу денег Кетчелу. Миссис
Фэблон обвинила его в смерти мужа.
Тень раздражения набежала на его лицо.
- Теннисный клуб за это не несет ответственности.
- Вы находились в клубе в ту ночь, когда исчез Фэблон?
- Нет, меня не было. Я не могу дежурить все двадцать четыре часа.
Он посмотрел на часы. Стрелки приближались к десяти. Он уже хотел
закончить нашу беседу.
- Посмотрите еще вот этот снимок. Вы узнаете молодого человека в
белом пиджаке?
Он поднес снимок к свету.
- Смутно припоминаю. Кажется, он находился здесь пару недель, -
сказал он и добавил, глубоко вздохнув: - Похоже, что это Мартель.
- Я совершенно уверен, что это он. Что он здесь делает? Помогает по
ремонту автобусов?
Он сделал беспомощный жест руками, как бы обнимая и прошлое, и
настоящее, и неясное будущее. Он сел.
- Не имею представления. Насколько помню, он был временным
помощником, выполняющим больше работы по уборке. В разгар сезона я
использовал иногда этих ребят на уборке коттеджей.
- Откуда вы их набирали?
- В Агентстве по найму работников. Они же представители
неквалифицированной рабочей силы. Мы готовим их. Некоторых нанимаем в Бюро
по трудоустройству при колледже. Я не помню, где мы нанимали этого.
Он снова посмотрел на снимок, затем помахал им.
- Я могу посмотреть в записях.
- Будьте добры. Это, возможно, самое важное, что вы сделаете в этом
году.
Он запер дверь своего коттеджа и провел меня сквозь ворота на
территорию бассейна. Вода, не потревоженная купальщиками, лежала как глыба
зеленого стекла в солнечных лучах. Мы обошли вокруг и подошли к кабинету
Столла. Он оставил меня восседать за своим столом, а сам ушел в комнату
архива.
Он появился через пять минут с карточкой в руках:
- Я совершенно уверен, что это то, что нам нужно: если я могу
доверять своей памяти. Но его имя не Мартель.

Его настоящее имя было Фелиц Сервантес. Его взяли через колледж, и он
работал неполный день. После обеда и по вечерам за один доллар двадцать
пять центов в час. Он работал недолго - с 14 по 30 сентября 1959 года.
- Его уволили?
- Он сам ушел. По записи, он уволился 30 сентября, не забрав
двухдневный заработок.
- Это уже любопытно. Рой Фэблон исчез 29 сентября, Фелиц Сервантес
уволился 30 сентября, Кетчел выехал 1 октября.
- И вы связываете все три события воедино, - сказал он.
- Трудно этого не заметить.
Я воспользовался телефоном Столла, чтобы назначить на одиннадцать
часов встречу с главой Бюро по трудоустройству - человеком по имени Марин.
Я попросил его собрать всю информацию о Фелице Сервантесе.
Когда я находился в клубе, я зашел к миссис Бегшоу. Нехотя, но она
дала адрес своих друзей в Джорджтауне, Плимсонов, которых якобы знает
Мартель.
Я послал письмо воздушной почтой с вложением фото Мартеля человеку по
имени Ральф Кристман, который содержит сыскное агентство в Вашингтоне. Я
просил Кристмана опросить лично Плимсонов и сообщить результаты по
телефону моему агентству в Голливуде. Мне они понадобятся, возможно,
завтра, если мои предположения верны.

19
Колледж находился в районе, который еще недавно считался сельской
местностью. На оголенных холмах, окружающих его, сохранились остатки
апельсиновых рощ, ранее сплошным зеленым ковром покрывавших всю местность.
На самой территории колледжа росли в основном пальмы, и казалось, будто их
привезли сюда и высадили уже совсем выросшими. Студенты производили такое
же впечатление.
Один из них, молодой и заросший бородой, похожий на Тулуз-Латрека,
подсказал мне, как найти контору мистера Мартина. Вход в нее находился за
бетонным экраном сбоку от административного корпуса, составлявшего вместе
с другими зданиями просторный овал, окружающий открытый центр колледжа.
Я вступил из яркого царства солнечного света в холодное сияние
флюоресцирующих ламп. Молодая женщина подошла к стойке и сказала, что
мистер Мартин ожидает меня.
Он был лысым мужчиной в рубашке с рукавами и пристальным взглядом
продавца. Отделанные деревом стены его заведения казались холодными и
безличными, и он казался здесь совсем не на месте.
- Приятная контора, - сказал я, когда мы пожали руки.
- Не могу к ней привыкнуть. Просто забавно. В августе будет уже пять
лет, как я работаю здесь, но я все еще испытываю ностальгию по тому
казарменному сооружению, в котором мы начинали работать. Но простите, вас
не интересует прошлая история.
- Я погружен в прошлое Фелица Сервантеса.
- Правильно. Это то самое имя. Фелиц значит "счастливый", вы знаете.
Счастливый Сервантес. Так будем надеяться на это. Я не помню его лично, он
не долго работал с нами, но я достал данные о нем. - Он открыл картонную
папку на столе. - Что вы хотите знать о счастливом Сервантесе?
- Все, что у вас есть.
- Это не много. Скажите, почему мистер Столл интересуется им?
- Он вернулся в город пару месяцев назад под вымышленным именем.
- Он что-нибудь натворил?
- Его разыскивают по подозрению в нападении, - ответил я спокойно. -
Мы пытаемся установить его настоящее имя.
- Я рад сотрудничать с мистером Столлом, он пользуется услугами
многих наших парней. Но я не могу быть вам очень полезен. Сервантес, может
быть, так же вымышленное имя.
- Разве ваши студенты не представляют подлинные документы об
образовании, свидетельство о рождении и другие, прежде чем вы их
зачислите?
- Предполагается, что они обязаны их представлять. Но Сервантес не
представлял их. - Мартин листал бумажки из папки. - Здесь есть памятка,
где он претендует на то, что является студентом из латиноамериканского
государства, поступившим в порядке перевода.
Мы приняли его временно при условии, что он представит документы к
первому октября. Но к тому времени он уже ушел от нас, и даже, если его
документы пришли, мы отправили их обратно.
- А куда он уехал?
Мартин пожал плечами, втянув лысую голову, как черепаха, в плечи.
- Мы не следим за судьбой наших выбывших, по сути дела, он никогда и
не был нашим студентом.
Он не представил документов. Мартин, таким образом, считал, что его
просто не существовало.
- Вы можете попытаться узнать его прежний адрес, если его он оставил.
Но это уже у миссис Грэнтам. Прибрежное шоссе, 148. Она сдает квартиры
студентам.
Я сделал пометку об адресе.
- На каком факультете занимался Сервантес?
- У меня не записано. Он был здесь недостаточно времени, чтобы
участвовать в экзаменах. Нас это не интересует. Можете справиться в
деканате, если это важно. Деканат в этом же здании.
Я обошел здание и попал в деканат. Полногрудая брюнетка
неопределенного возраста вела себя с подчеркнутой исполнительностью. Она
записала имя Сервантеса на бумажке и пошла в архивное помещение. Она
вернулась с информацией о том, что он проходил по факультету французского
языка и литературы и современной европейской истории.
Теперь, когда было установлено, что Фелиц Сервантес и Мартель одно и
то же лицо, мне стало даже жаль его. Он хотел сделать большой прыжок, но
сорвался. Теперь он снова оказался в неудачниках.
- Кто преподавал ему французский язык и литературу?
- Профессор Таппинджер. Он все еще ведет курс в колледже.
- Я так и думал, что это должен быть профессор Таппинджер.
- О, вы его знаете?
- Знаком. Он сейчас в колледже?
- Да, но сейчас он на занятиях. - Женщина взглянула на часы на стене.
- Так, без двадцати двенадцать. Лекция закончится точно в двенадцать. Она
всегда кончается в это время. - Казалось, что она гордится этим
обстоятельством.
- Вы знаете где, когда и кто находится здесь, в колледже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26