По крайней мере, так утверждают путеводители. Морган им не верила, но какое это имеет значение? Целый континент будет отделять ее от Кеннета Тернера – и от виселицы.Внезапно почувствовав усталость, она откинулась на спинку стула и потерла глаза. Господи, как она сумела загнать себя в эту яму? С чего вдруг решила отправиться в полицию и признаться в убийстве? Вероятно, от изнеможения и временного помешательства после родов. «О, Уорд! – с печальной улыбкой подумала Морган. – Ты хотел выиграть, да? Но на этот раз не выиграли ни ты, ни я. В выигрыше остался только Ли, да и выигрыш-то незначительный – отец и фамилия, зато он навсегда потерял мать». На глаза навернулись слезы. Она подперла голову руками и всхлипнула, вспоминая милое личико Ли. Скучает ли он по ней? О, она так надеялась, что с ним все хорошо! Уорд обеспечит его заботой и лучшим уходом, найдет дружелюбную няню с замечательным характером. А когда Ли подрастет, он расскажет ему о матери. Он прижмет сына к себе и объяснит мягким, успокаивающим голосом, что ее вынудила бежать любовь, а не равнодушие. «О, Уорд, пожалуйста, пожалуйста, расскажи ему это! Я не вынесу, если он будет думать, что я просто бросила его!»Какая-то упрямая часть сердца отказывалась верить, что она навсегда потеряла Уорда и ребенка.В Чикаго Морган купила себе рыжий парик и поменяла имя на Мэрилин Эймс.
Уорд прирос к месту и потрясение смотрел на незнакомцев. Ро замер у него за спиной и тихонько ругался себе под нос:– Черт побери, что они тут делают?– Это вы – Монтгомери? – спросил резким, властным голосом лорд Уэстборо. – Рад познакомиться с вами, сэр. – Он шагнул вперед и протянул Уорду руку в черной перчатке.Привлекательный, элегантно одетый, среднего роста, с темными волосами и густыми бакенбардами. Несмотря на вежливый тон, в светло-карих глазах лорда сверкало раздражение, Уорд шагнул вперед и пожал протянутую руку. Он слишком молод, чтобы быть отцом Морган. Брат? Но тогда его должны звать лорд Рейнольдс, а не Уэстборо.– Я тоже рад с вами познакомиться, – ответил Уорд. – Могу я представить вам моего доброго друга, Роланда Хатауэя?Ро, настоящий друг, приветливо поздоровался с Уэстборо. Тот с подчеркнутой любезностью, но совершенно равнодушно представил им свою мать, леди Уэстборо. Ро и Уорд поклонились. Уорд дерзко завладел ее рукой и произнес с самой теплой улыбкой:– Для меня большая честь, мадам, познакомиться с матерью Морган.Леди взглянула на него ледяными сапфировыми глазами и через несколько мгновений слегка склонила голову. Настолько холодна, подумал Уорд, что может заморозить пылающий костер. Как, черт возьми, ей удалось вырастить такую дочь, как Морган?– Как вы, вероятно, поняли, – сказал Уэстборо, – Морган и есть причина, по которой мы сюда прибыли. Вы нас очень обяжете, сэр, если пригласите сюда мою сестру.Чай, лихорадочно думал Уорд. Женщины любят чай. Чувствуя на себе взгляд Ро, он осторожно произнес:– Я уверен, что она будет счастлива увидеться с вами, сэр. Герман, пожалуйста, проводи гостей в гостиную. И пусть пришлют поднос с чаем. Ро, ты останешься с нами? – спросил он, отвернувшись, чтобы не видеть досаду, мелькнувшую из-под тяжелых век Уэстборо.Ро кивнул с выражением пойманной на крючок рыбы:– Разумеется, Уорд. Чай – это как раз то, что мне сейчас требуется.Уорд с трудом подавил усмешку.– Превосходно, – сказал он, когда Герман открыл дверь гостиной и предложил всем пройти внутрь, тем самым оставляя гостям выбор – либо «покинуть шхуну», либо послушаться Уорда. Ро последовал за ними. Уорд повернулся к Герману и тихо произнес: – Пошли за Робом, но прежде всего пусть Кэтлин принесет Ли, и побыстрее.– Черт возьми, Уорд! – прошипел Ро, поворачиваясь к нему. – Ты не можешь этого сделать! Уэстборо убьет тебя!– Ничто не растопит сердце женщины так, как младенец.– Да ты вообще посмотрел на эту парочку? Братец, рассвирепевший, как шершень, а леди может взглядом заморозить кровь в жилах, клянусь!– Я не могу придумать другого способа достучаться до нее.– Да зачем тебе это вообще нужно? Какого черта они здесь делают?Уорд хлопнул Ро по спине:– Всему свое время, Ро. Заходи, давай поухаживаем за гостями.Ро нахмурился, но в гостиную вошел. Уорд шел следом, поглядывая на своих новых родственников. Леди была в черном. Траурный наряд, сообразил вдруг Уорд.Уэстборо холодно осведомился:– Вы послали за моей сестрой?– Нет. К сожалению, ее нет здесь.– Нет? – переспросил он, беспокойно посмотрев па Ро. – Однако вы наверняка знаете, где она. Я бы хотел выяснить адрес.«Я бы тоже», – подумал Уорд.– Мне придется кое-что объяснить. Вы меня очень обяжете, если присядете и мы обо всем поговорим.Следовало отдать должное Уэстборо. Он сжимал и разжимал кулаки, но держал себя в руках.– И все-таки…Дверь отворилась, вошли Герман и горничная с подносом. И Кэтлин с Ли.Ро вздрогнул. Уэстборо растерянно уставился на сверток в руках Кэтлин. Няня робко шагнула вперед, но графиня оставалась совершенно невозмутимой. Кэтлин сделала книксен и протянула свою ношу Уорду.– Он только что поел, сэр.– Спасибо, Кэтлин, – ответил Уорд, взяв сына на руки, Часы пробили четыре. В это время Уорд всегда общался со своим сыном, ревностно оберегая эти часы от любых вторжений. Однако сегодня он пожертвовал ими ради общего будущего.Маленькие глазки Ли выглядывали из глубины одеяла – слишком много одежек для середины октября. Уорд осторожно отогнул одеяло и посмотрел на сына. Ли нахмуренно свел вместе бровки. Уорд улыбнулся, и губы малыша сложились в ответную беззубую улыбку. На щечке появилась маленькая ямочка.– Что… – воскликнул Уэстборо, как только Герман закрыл за собой дверь, – что это такое?Уорд пересек комнату и подошел к теще.– Ро, ты не займешься чаем? Леди Уэстборо, – обратился он к ней, присаживаясь рядом, – позвольте представить вам вашего внука. Если вы как следует присмотритесь, то увидите, что глаза у него такого же цвета, как ваши. – Когда Ли родился, глазки у него были светло-голубые, но со временем в них появился морской зеленый оттенок, как у Морган.Глаза леди Уэстборо расширились, рука взлетела к груди.– Внук?– Это ваш внук. Лиланд Реджинальд Монтгомери.– Боже милостивый! – ахнул Уэстборо. – Реджинальд?– Реджинальд. Так захотела Морган.Уэстборо шагнул вперед, чтобы посмотреть на племянника, и поднял к глазам монокль, словно Ли был неким интересным научным объектом.– Назван в вашу честь, Уэстборо. Мадам, хотите его подержать?Она посмотрела на Ли так, словно ей протягивали сверток со змеями. Что ж, Морган никогда не говорила о матери в радужных тонах. Но тут леди Уэстборо кивнула. Уорд переложил Ли на ее руки. Графиня бесстрастно смотрела на него. Ли растерянно свел бровки, замахал кулачками и ударил себя по лицу. Хмурый взгляд графа потеплел, он хмыкнул и опустил монокль. Ли в ответ улыбнулся, сунул кулачок в рот и начал его сосать, глядя на бабушку.– Он такой маленький – произнесла она через минуту. – Сколько ему?– Три недели.Лорд Уэстборо наморщил лоб:– Три недели? Но это невозможно. Ваше последнее письмо датировано… – Он замолчал, в глазах возникло внезапное понимание.– Я. – сурово ответил Уорд, – сообщил вашему отцу о том, что ситуация неотложная. Как видите, мне пришлось брать дело в свои руки.– Сообщил? – спросил Ро.Уорд повернулся, улыбнулся Ро и взял у него из рук чашку с чаем. Леди Уэстборо кинула на Ро взгляд и протянула внука Уорду. Он нахмурился, поставил чашку и взял Ли.– Прошу прощения. Я сейчас же пошлю за няней, – сказал Уорд.Леди Уэстборо, протянувшая руку за чашкой, замерла.– Вы хотите, чтобы его отнесли?Уорд вскинул бровь.– Мне показалось, что вы этого хотите. – На лице леди в первый раз мелькнули какие-то эмоции: то ли сожаление, то ли тоска. – Можете подержать его, мадам, если желаете, – предложил Уорд. – Вы не обидите меня, если откажетесь от чая.В ее взгляде мелькнуло отвращение – несомненно, ей не понравилось, что Уорд так небрежно отнесся к чайному ритуалу, однако она протянула руки. Уорд снова отдал ей сына. Комнату наполнила тишина. Прихлебывая чай, Уорд наблюдал за тещей. Она напоминала его бабушку – такая же холодная. Немного посидев, она нерешительно коснулась щечки Ли.– Ты такой хороший малыш! – пробормотала леди Уэстборо. На ее губах играла улыбка.– Боже мой! – внезапно вскричал Уэстборо. Его лицо исказилось от ужаса, в глазах плескалась боль. – Морган ребенок… она не… она не…– Нет, – быстро сказал Уорд. – Морган прекрасно себя чувствует. Роды были легкими.Уэстборо испустил вздох облегчения, потом покачал головой:– Но почему у нее все еще постельный режим?Уорд осторожно взглянул на него:– Прежде чем я вам отвечу, думаю, вы тоже должны ответить мне на вопрос-другой. Я посылал эти письма вашему отцу, однако не вижу его здесь, а ваша мать – в глубоком трауре.– Мой отец умер шесть недель назад, – сказал Уэстборо.– Значит, титул теперь ваш.Граф кивнул.– Я должен принести свои извинения, Монтгомери, за то, что не ответил вам раньше. Я узнал о ваших письмах, только когда начал разбирать бумаги отца.– Меня зовут Уорд. Мы теперь братья.Уэстборо замялся, тело его слегка напряглось, но он произнес:– А я – Реджи.– Я рад, что все вы такие вежливые, – вмешался Ро. – Но лично мне хотелось бы знать, Уорд, что говорилось в твоих письмах.Уорд обернулся к Ро, чье лицо исказилось от раздражения. Собравшись с силами, чтобы выдержать сарказм друга, он холодно ответил:– Я просил графа благословить наш брак с его дочерью.Глаза Ро широко распахнулись.– Когда?– Через месяц после того, как узнал о положении Морган.– О котором?– О котором? – выдохнул Реджи. – О ребенке, конечно! Если разумеется, вы не скрываете от меня что-то еще. Клянусь честью, сэр, я буду благодарен за честный ответ!Уорд посмотрел на него, пытаясь придумать, как аккуратнее рассказать о случившемся, чтобы не поссориться с братом Морган и не смутить ее мать. Если семья Морган, английские аристократы, окажется в грядущие месяцы на его стороне, это поможет сдержать самых разговорчивых сплетников Бостона.Чувство вины, решил Уорд, послужит его цели лучше всего и удержит его с подветренной стороны от гнева Реджи, Пристально посмотрев на шурина, Уорд спросил:– Что вам известно о жизни Морган после того, как она покинула отчий дом?– Полагаю, вы хотели сказать – после того, как она нас опозорила? – с горечью спросила мать Морган. Уорд почувствовал на себе ее сердитый взгляд, словно она во всем винила его.– Мы слышали, – сказал Реджи, – что она вышла замуж за торговца из Филадельфии.– Это вы узнали от Эмилии Хантингтон? – спросил Уорд.Реджи кивнул:– Верно. Вы с ней знакомы?– Эдвард Хантингтон – мой хороший друг.Слегка поколебавшись, Реджи спросил:– Полагаю, миссис Хантингтон чувствует себя хорошо. Она… она виделась с Морган?– Они! остались подругами.Похоже, с плеч Реджи свалился невидимый груз.– Значит, она была не совсем одинока.Чувствуя за спиной поддержку Ро, Уорд снова посмотрел в лицо Реджи:– Дружбы миссис Хантингтон было недостаточно, чтобы уберечь Морган от бед и несчастий. Последние десять месяцев она находилась под моим покровительством, но в течение двух лет до этого очень нуждалась в помощи своей семьи.На лице Реджи появилось раздражение, но Уорд держался решительно, не собираясь ни за что извиняться. Он сделал все, что мог, чтобы исправить свои ошибки.– После своего неповиновения она не заслуживала нашей помощи, – ледяным тоном заявила теща.Ро досадливо помотал головой:– Уорд никогда об этом не рассказывал. За что вы отреклись от нее?– Она вышла замуж за матроса, – ответил Реджи.– В то время как мы, – добавила леди Уэстборо, – обсуждали ее свадьбу с графом Арлингтоном.– Это приводит меня в замешательство. Где Морган могла познакомиться с матросом? Она любила его? – спросил Ро.– Он ей сильно нравился, – сказал Уорд. – Но, что важнее, она не любила своего жениха.– Она его ненавидела, – взорвался Реджи.– Ее отец считал, что это самая подходящая для нее пара, – холодно произнесла леди Уэстборо. – Рэндольф знал о непокорности Морган и был готов взять ее в руки.– Взять ее в руки, – повторил Ро. – Вы собирались заставить ее выйти замуж за человека, которого она ненавидела?– Морган нуждалась в дисциплине. Если бы она вышла замуж за Рэндольфа, то не оказалась бы в таком отчаянном положении.– Но при этом она… – сердито начал Ро.– Довольно, Ро, – мягко остановил его Уорд. – Это все в прошлом.Ро повернулся к Уорду. Глаза его пылали, лицо было мрачным.– А всего-то нужно было сразу выложить все карты на стол, сэр капитан. Вот что получается, когда слишком крепко прижимаешь их к груди.Уорд открыл рот, чтобы ответить, но Реджи с досадой прервал их:– Теперь я вообще ничего не понимаю. Где, наконец, моя сестра?Потирая ноющую шею, Уорд повернулся к Реджи. Пора выкладывать все, как это ни неприятно.– Она в Филадельфии, Но учтите, если вы будете продолжать в том же духе, – посмотрел он на тещу, – я не позволю вам с ней увидеться. Она уже дорого заплатила за свои ошибки и нуждается только в сочувствии.– Под ошибками, надо полагать, вы понимаете брак с матросом? – осведомилась леди Уэстборо.– Драмлин был только началом, – вздохнул Уорд. – После него Морган проявила постыдное отсутствие добродетельности, и выбор ее оказался… достойным сожаления. После брака с Драмлином…Не щадя ни себя, ни Морган, Уорд рассказал все, что знал, – от смерти Драмлина до теперешнего проживания Морган в Филадельфии, не обращая внимания на то, как ахает Реджи и время от времени стонет леди Уэстборо.– Таким образом, – закончил свой рассказ Уорд, – я отправлюсь в Филадельфию сразу же, как только получится, и найду там Морган. Ро согласился поехать со мной. Вы можете тоже присоединиться, если пожелаете.– Боже мой! – выдохнул Реджи. – Я не знаю, как на нее смотреть.– С сочувствием, – хмуро отозвался Уорд. – Или вы ее вообще не увидите.Реджи с вытянувшимся лицом сел рядом с матерью и протянул ей носовой платок. Уорд мягко забрал у леди Уэстборо крепко спавшего Ли. Она теребила носовой платок, шепча.– Но я же представления не имела.– Я тоже, – произнес Ро. – Если бы ты рассказал мне все это раньше, Уорд, я бы вел себя гораздо доброжелательнее.– Следовало доверять моим суждениям.– А тебе следовало доверять мне.Уорд вспомнил долгие часы, проведенные в спорах с Эдвардом и Ро, обвинения, упреки – и все ради чего? Чтобы сохранить свои чертовы чувства в секрете? Защитить сердце от друзей, объявивших – и доказавших! – что дружба и преданность превыше всего? Потерянные силы, потерянное время.– Ты прав.– Если бы она не нашла вас… – прошептала леди Уэстборо.Уорд повернулся к ней:– Не терзайте себя, мадам. Лучше давайте смотреть в будущее.Реджи сглотнул и в замешательстве произнес:– Но ведь ее не повесят, нет?– Нет, сэр, – твердо сказал Уорд. – Но мы прямым курсом идем в настоящий ураган скандала. Ваша поддержка поможет нам вырулить из самого худшего.– Клянусь, я сделаю ради этого все, что в моих силах, – пообещал Реджи.– На вашем имени тоже может оказаться пятно.– Мы переживали и худшее.– Вот уж нет. Речь идет не только о неудачных браках. Мы говорим об убийстве, Уэстборо.Леди Уэстборо тоненько, сдавленно всхлипнула, а глаза Реджи засверкали.– За которое, я полагаю, мы тоже несем часть ответственности. Пора исправлять ошибки.– Превосходно. А теперь о том, как снять обвинение в убийстве, – сказал Уорд, оборачиваясь к Ро. – С помощью адвокатов я распорядился эксгумировать тело Тернера.
– Я хочу купить билет на следующий поезд до Нью-Йорка, пожалуйста, – сказала Морган, просовывая несколько монет в окошечко кассы.Мужчина с рябым от оспы лицом, с полысевшей головой, на которую падала зеленая тень, выписал билет.– Поезд отправляется через два часа.Морган кивнула и сглотнула. Следующая остановка – Нью-Йорк, а потом, через несколько дней – Сан-Франциско. Прощай, Филадельфия! Прощай, восточное побережье! Протай, сын! Прощай, Уорд – о Боже, неужели сердце так и не перестанет рваться на части? Сколько же миллионов кусочков из него может получиться?Кассир протолкнул билет в окошечко.– Идите на платформу вниз до конца, мэм.– Спасибо, – ответила она, подняла саквояж и направилась к двери станции.Через секунду какой-то мужчина поравнялся с ней и, задыхаясь, сказал:– Мэм? Можно с вами поговорить?Морган замедлила шаг и посмотрела на него. Дешевый коричневый костюм, поношенный цилиндр, трости нет. Судя по загрубевшему лицу и хриплому голосу – обыкновенный уличный приставала Отрицательно покачав головой, Морган ускорила шаг.Незнакомец схватил ее за руку и рывком остановил. Сердце пропустило удар. Морган повернулась к нему:– Отпустите меня, сэр!– Леди, – сказал незнакомец, подергивая всклокоченными, подвернутыми кверху усами, – вы со мной поговорите. Видите ли, я знаю, кто вы такая, и чертовски твердо намерен получить вознаграждение за вашу голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Уорд прирос к месту и потрясение смотрел на незнакомцев. Ро замер у него за спиной и тихонько ругался себе под нос:– Черт побери, что они тут делают?– Это вы – Монтгомери? – спросил резким, властным голосом лорд Уэстборо. – Рад познакомиться с вами, сэр. – Он шагнул вперед и протянул Уорду руку в черной перчатке.Привлекательный, элегантно одетый, среднего роста, с темными волосами и густыми бакенбардами. Несмотря на вежливый тон, в светло-карих глазах лорда сверкало раздражение, Уорд шагнул вперед и пожал протянутую руку. Он слишком молод, чтобы быть отцом Морган. Брат? Но тогда его должны звать лорд Рейнольдс, а не Уэстборо.– Я тоже рад с вами познакомиться, – ответил Уорд. – Могу я представить вам моего доброго друга, Роланда Хатауэя?Ро, настоящий друг, приветливо поздоровался с Уэстборо. Тот с подчеркнутой любезностью, но совершенно равнодушно представил им свою мать, леди Уэстборо. Ро и Уорд поклонились. Уорд дерзко завладел ее рукой и произнес с самой теплой улыбкой:– Для меня большая честь, мадам, познакомиться с матерью Морган.Леди взглянула на него ледяными сапфировыми глазами и через несколько мгновений слегка склонила голову. Настолько холодна, подумал Уорд, что может заморозить пылающий костер. Как, черт возьми, ей удалось вырастить такую дочь, как Морган?– Как вы, вероятно, поняли, – сказал Уэстборо, – Морган и есть причина, по которой мы сюда прибыли. Вы нас очень обяжете, сэр, если пригласите сюда мою сестру.Чай, лихорадочно думал Уорд. Женщины любят чай. Чувствуя на себе взгляд Ро, он осторожно произнес:– Я уверен, что она будет счастлива увидеться с вами, сэр. Герман, пожалуйста, проводи гостей в гостиную. И пусть пришлют поднос с чаем. Ро, ты останешься с нами? – спросил он, отвернувшись, чтобы не видеть досаду, мелькнувшую из-под тяжелых век Уэстборо.Ро кивнул с выражением пойманной на крючок рыбы:– Разумеется, Уорд. Чай – это как раз то, что мне сейчас требуется.Уорд с трудом подавил усмешку.– Превосходно, – сказал он, когда Герман открыл дверь гостиной и предложил всем пройти внутрь, тем самым оставляя гостям выбор – либо «покинуть шхуну», либо послушаться Уорда. Ро последовал за ними. Уорд повернулся к Герману и тихо произнес: – Пошли за Робом, но прежде всего пусть Кэтлин принесет Ли, и побыстрее.– Черт возьми, Уорд! – прошипел Ро, поворачиваясь к нему. – Ты не можешь этого сделать! Уэстборо убьет тебя!– Ничто не растопит сердце женщины так, как младенец.– Да ты вообще посмотрел на эту парочку? Братец, рассвирепевший, как шершень, а леди может взглядом заморозить кровь в жилах, клянусь!– Я не могу придумать другого способа достучаться до нее.– Да зачем тебе это вообще нужно? Какого черта они здесь делают?Уорд хлопнул Ро по спине:– Всему свое время, Ро. Заходи, давай поухаживаем за гостями.Ро нахмурился, но в гостиную вошел. Уорд шел следом, поглядывая на своих новых родственников. Леди была в черном. Траурный наряд, сообразил вдруг Уорд.Уэстборо холодно осведомился:– Вы послали за моей сестрой?– Нет. К сожалению, ее нет здесь.– Нет? – переспросил он, беспокойно посмотрев па Ро. – Однако вы наверняка знаете, где она. Я бы хотел выяснить адрес.«Я бы тоже», – подумал Уорд.– Мне придется кое-что объяснить. Вы меня очень обяжете, если присядете и мы обо всем поговорим.Следовало отдать должное Уэстборо. Он сжимал и разжимал кулаки, но держал себя в руках.– И все-таки…Дверь отворилась, вошли Герман и горничная с подносом. И Кэтлин с Ли.Ро вздрогнул. Уэстборо растерянно уставился на сверток в руках Кэтлин. Няня робко шагнула вперед, но графиня оставалась совершенно невозмутимой. Кэтлин сделала книксен и протянула свою ношу Уорду.– Он только что поел, сэр.– Спасибо, Кэтлин, – ответил Уорд, взяв сына на руки, Часы пробили четыре. В это время Уорд всегда общался со своим сыном, ревностно оберегая эти часы от любых вторжений. Однако сегодня он пожертвовал ими ради общего будущего.Маленькие глазки Ли выглядывали из глубины одеяла – слишком много одежек для середины октября. Уорд осторожно отогнул одеяло и посмотрел на сына. Ли нахмуренно свел вместе бровки. Уорд улыбнулся, и губы малыша сложились в ответную беззубую улыбку. На щечке появилась маленькая ямочка.– Что… – воскликнул Уэстборо, как только Герман закрыл за собой дверь, – что это такое?Уорд пересек комнату и подошел к теще.– Ро, ты не займешься чаем? Леди Уэстборо, – обратился он к ней, присаживаясь рядом, – позвольте представить вам вашего внука. Если вы как следует присмотритесь, то увидите, что глаза у него такого же цвета, как ваши. – Когда Ли родился, глазки у него были светло-голубые, но со временем в них появился морской зеленый оттенок, как у Морган.Глаза леди Уэстборо расширились, рука взлетела к груди.– Внук?– Это ваш внук. Лиланд Реджинальд Монтгомери.– Боже милостивый! – ахнул Уэстборо. – Реджинальд?– Реджинальд. Так захотела Морган.Уэстборо шагнул вперед, чтобы посмотреть на племянника, и поднял к глазам монокль, словно Ли был неким интересным научным объектом.– Назван в вашу честь, Уэстборо. Мадам, хотите его подержать?Она посмотрела на Ли так, словно ей протягивали сверток со змеями. Что ж, Морган никогда не говорила о матери в радужных тонах. Но тут леди Уэстборо кивнула. Уорд переложил Ли на ее руки. Графиня бесстрастно смотрела на него. Ли растерянно свел бровки, замахал кулачками и ударил себя по лицу. Хмурый взгляд графа потеплел, он хмыкнул и опустил монокль. Ли в ответ улыбнулся, сунул кулачок в рот и начал его сосать, глядя на бабушку.– Он такой маленький – произнесла она через минуту. – Сколько ему?– Три недели.Лорд Уэстборо наморщил лоб:– Три недели? Но это невозможно. Ваше последнее письмо датировано… – Он замолчал, в глазах возникло внезапное понимание.– Я. – сурово ответил Уорд, – сообщил вашему отцу о том, что ситуация неотложная. Как видите, мне пришлось брать дело в свои руки.– Сообщил? – спросил Ро.Уорд повернулся, улыбнулся Ро и взял у него из рук чашку с чаем. Леди Уэстборо кинула на Ро взгляд и протянула внука Уорду. Он нахмурился, поставил чашку и взял Ли.– Прошу прощения. Я сейчас же пошлю за няней, – сказал Уорд.Леди Уэстборо, протянувшая руку за чашкой, замерла.– Вы хотите, чтобы его отнесли?Уорд вскинул бровь.– Мне показалось, что вы этого хотите. – На лице леди в первый раз мелькнули какие-то эмоции: то ли сожаление, то ли тоска. – Можете подержать его, мадам, если желаете, – предложил Уорд. – Вы не обидите меня, если откажетесь от чая.В ее взгляде мелькнуло отвращение – несомненно, ей не понравилось, что Уорд так небрежно отнесся к чайному ритуалу, однако она протянула руки. Уорд снова отдал ей сына. Комнату наполнила тишина. Прихлебывая чай, Уорд наблюдал за тещей. Она напоминала его бабушку – такая же холодная. Немного посидев, она нерешительно коснулась щечки Ли.– Ты такой хороший малыш! – пробормотала леди Уэстборо. На ее губах играла улыбка.– Боже мой! – внезапно вскричал Уэстборо. Его лицо исказилось от ужаса, в глазах плескалась боль. – Морган ребенок… она не… она не…– Нет, – быстро сказал Уорд. – Морган прекрасно себя чувствует. Роды были легкими.Уэстборо испустил вздох облегчения, потом покачал головой:– Но почему у нее все еще постельный режим?Уорд осторожно взглянул на него:– Прежде чем я вам отвечу, думаю, вы тоже должны ответить мне на вопрос-другой. Я посылал эти письма вашему отцу, однако не вижу его здесь, а ваша мать – в глубоком трауре.– Мой отец умер шесть недель назад, – сказал Уэстборо.– Значит, титул теперь ваш.Граф кивнул.– Я должен принести свои извинения, Монтгомери, за то, что не ответил вам раньше. Я узнал о ваших письмах, только когда начал разбирать бумаги отца.– Меня зовут Уорд. Мы теперь братья.Уэстборо замялся, тело его слегка напряглось, но он произнес:– А я – Реджи.– Я рад, что все вы такие вежливые, – вмешался Ро. – Но лично мне хотелось бы знать, Уорд, что говорилось в твоих письмах.Уорд обернулся к Ро, чье лицо исказилось от раздражения. Собравшись с силами, чтобы выдержать сарказм друга, он холодно ответил:– Я просил графа благословить наш брак с его дочерью.Глаза Ро широко распахнулись.– Когда?– Через месяц после того, как узнал о положении Морган.– О котором?– О котором? – выдохнул Реджи. – О ребенке, конечно! Если разумеется, вы не скрываете от меня что-то еще. Клянусь честью, сэр, я буду благодарен за честный ответ!Уорд посмотрел на него, пытаясь придумать, как аккуратнее рассказать о случившемся, чтобы не поссориться с братом Морган и не смутить ее мать. Если семья Морган, английские аристократы, окажется в грядущие месяцы на его стороне, это поможет сдержать самых разговорчивых сплетников Бостона.Чувство вины, решил Уорд, послужит его цели лучше всего и удержит его с подветренной стороны от гнева Реджи, Пристально посмотрев на шурина, Уорд спросил:– Что вам известно о жизни Морган после того, как она покинула отчий дом?– Полагаю, вы хотели сказать – после того, как она нас опозорила? – с горечью спросила мать Морган. Уорд почувствовал на себе ее сердитый взгляд, словно она во всем винила его.– Мы слышали, – сказал Реджи, – что она вышла замуж за торговца из Филадельфии.– Это вы узнали от Эмилии Хантингтон? – спросил Уорд.Реджи кивнул:– Верно. Вы с ней знакомы?– Эдвард Хантингтон – мой хороший друг.Слегка поколебавшись, Реджи спросил:– Полагаю, миссис Хантингтон чувствует себя хорошо. Она… она виделась с Морган?– Они! остались подругами.Похоже, с плеч Реджи свалился невидимый груз.– Значит, она была не совсем одинока.Чувствуя за спиной поддержку Ро, Уорд снова посмотрел в лицо Реджи:– Дружбы миссис Хантингтон было недостаточно, чтобы уберечь Морган от бед и несчастий. Последние десять месяцев она находилась под моим покровительством, но в течение двух лет до этого очень нуждалась в помощи своей семьи.На лице Реджи появилось раздражение, но Уорд держался решительно, не собираясь ни за что извиняться. Он сделал все, что мог, чтобы исправить свои ошибки.– После своего неповиновения она не заслуживала нашей помощи, – ледяным тоном заявила теща.Ро досадливо помотал головой:– Уорд никогда об этом не рассказывал. За что вы отреклись от нее?– Она вышла замуж за матроса, – ответил Реджи.– В то время как мы, – добавила леди Уэстборо, – обсуждали ее свадьбу с графом Арлингтоном.– Это приводит меня в замешательство. Где Морган могла познакомиться с матросом? Она любила его? – спросил Ро.– Он ей сильно нравился, – сказал Уорд. – Но, что важнее, она не любила своего жениха.– Она его ненавидела, – взорвался Реджи.– Ее отец считал, что это самая подходящая для нее пара, – холодно произнесла леди Уэстборо. – Рэндольф знал о непокорности Морган и был готов взять ее в руки.– Взять ее в руки, – повторил Ро. – Вы собирались заставить ее выйти замуж за человека, которого она ненавидела?– Морган нуждалась в дисциплине. Если бы она вышла замуж за Рэндольфа, то не оказалась бы в таком отчаянном положении.– Но при этом она… – сердито начал Ро.– Довольно, Ро, – мягко остановил его Уорд. – Это все в прошлом.Ро повернулся к Уорду. Глаза его пылали, лицо было мрачным.– А всего-то нужно было сразу выложить все карты на стол, сэр капитан. Вот что получается, когда слишком крепко прижимаешь их к груди.Уорд открыл рот, чтобы ответить, но Реджи с досадой прервал их:– Теперь я вообще ничего не понимаю. Где, наконец, моя сестра?Потирая ноющую шею, Уорд повернулся к Реджи. Пора выкладывать все, как это ни неприятно.– Она в Филадельфии, Но учтите, если вы будете продолжать в том же духе, – посмотрел он на тещу, – я не позволю вам с ней увидеться. Она уже дорого заплатила за свои ошибки и нуждается только в сочувствии.– Под ошибками, надо полагать, вы понимаете брак с матросом? – осведомилась леди Уэстборо.– Драмлин был только началом, – вздохнул Уорд. – После него Морган проявила постыдное отсутствие добродетельности, и выбор ее оказался… достойным сожаления. После брака с Драмлином…Не щадя ни себя, ни Морган, Уорд рассказал все, что знал, – от смерти Драмлина до теперешнего проживания Морган в Филадельфии, не обращая внимания на то, как ахает Реджи и время от времени стонет леди Уэстборо.– Таким образом, – закончил свой рассказ Уорд, – я отправлюсь в Филадельфию сразу же, как только получится, и найду там Морган. Ро согласился поехать со мной. Вы можете тоже присоединиться, если пожелаете.– Боже мой! – выдохнул Реджи. – Я не знаю, как на нее смотреть.– С сочувствием, – хмуро отозвался Уорд. – Или вы ее вообще не увидите.Реджи с вытянувшимся лицом сел рядом с матерью и протянул ей носовой платок. Уорд мягко забрал у леди Уэстборо крепко спавшего Ли. Она теребила носовой платок, шепча.– Но я же представления не имела.– Я тоже, – произнес Ро. – Если бы ты рассказал мне все это раньше, Уорд, я бы вел себя гораздо доброжелательнее.– Следовало доверять моим суждениям.– А тебе следовало доверять мне.Уорд вспомнил долгие часы, проведенные в спорах с Эдвардом и Ро, обвинения, упреки – и все ради чего? Чтобы сохранить свои чертовы чувства в секрете? Защитить сердце от друзей, объявивших – и доказавших! – что дружба и преданность превыше всего? Потерянные силы, потерянное время.– Ты прав.– Если бы она не нашла вас… – прошептала леди Уэстборо.Уорд повернулся к ней:– Не терзайте себя, мадам. Лучше давайте смотреть в будущее.Реджи сглотнул и в замешательстве произнес:– Но ведь ее не повесят, нет?– Нет, сэр, – твердо сказал Уорд. – Но мы прямым курсом идем в настоящий ураган скандала. Ваша поддержка поможет нам вырулить из самого худшего.– Клянусь, я сделаю ради этого все, что в моих силах, – пообещал Реджи.– На вашем имени тоже может оказаться пятно.– Мы переживали и худшее.– Вот уж нет. Речь идет не только о неудачных браках. Мы говорим об убийстве, Уэстборо.Леди Уэстборо тоненько, сдавленно всхлипнула, а глаза Реджи засверкали.– За которое, я полагаю, мы тоже несем часть ответственности. Пора исправлять ошибки.– Превосходно. А теперь о том, как снять обвинение в убийстве, – сказал Уорд, оборачиваясь к Ро. – С помощью адвокатов я распорядился эксгумировать тело Тернера.
– Я хочу купить билет на следующий поезд до Нью-Йорка, пожалуйста, – сказала Морган, просовывая несколько монет в окошечко кассы.Мужчина с рябым от оспы лицом, с полысевшей головой, на которую падала зеленая тень, выписал билет.– Поезд отправляется через два часа.Морган кивнула и сглотнула. Следующая остановка – Нью-Йорк, а потом, через несколько дней – Сан-Франциско. Прощай, Филадельфия! Прощай, восточное побережье! Протай, сын! Прощай, Уорд – о Боже, неужели сердце так и не перестанет рваться на части? Сколько же миллионов кусочков из него может получиться?Кассир протолкнул билет в окошечко.– Идите на платформу вниз до конца, мэм.– Спасибо, – ответила она, подняла саквояж и направилась к двери станции.Через секунду какой-то мужчина поравнялся с ней и, задыхаясь, сказал:– Мэм? Можно с вами поговорить?Морган замедлила шаг и посмотрела на него. Дешевый коричневый костюм, поношенный цилиндр, трости нет. Судя по загрубевшему лицу и хриплому голосу – обыкновенный уличный приставала Отрицательно покачав головой, Морган ускорила шаг.Незнакомец схватил ее за руку и рывком остановил. Сердце пропустило удар. Морган повернулась к нему:– Отпустите меня, сэр!– Леди, – сказал незнакомец, подергивая всклокоченными, подвернутыми кверху усами, – вы со мной поговорите. Видите ли, я знаю, кто вы такая, и чертовски твердо намерен получить вознаграждение за вашу голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30