Лиф с глубоким вырезом горделиво, если не сказать – несколько неприлично, обнажил грудь Морган.– Сдается мне, мэм, сейчас самое опасное время.– Думаю, да. – И в этот миг что-то в ее животе булькнуло. Какое странное ощущение… – Боже милостивый! Он шевельнулся!– Шевельнулся? Нет, мэм, не может быть. Еще слишком рано.– Клянусь, я почувствовала движение! – начала настаивать Морган, когда Мейв принесла букетик розовых фиалок, чтобы прикрепить их к ее волосам. – Ой, брось их, Мейв, помоги мне снять юбки! Я хочу почувствовать его руками!– Ничего не выйдет, – сказала Мейв. – Слишком рано.Живой! Младенец был жив и двигался у нее в животе! Не мертвый – настоящий младенец! Она этого не ожидала.– Вздор! Я все равно попробую.– Капитан скоро будет здесь. Вы же знаете, он всегда приходит рано.– Но он тоже захочет почувствовать!– Захочет ли?Морган замерла. А захочет ли он? О Боже, об этом она не подумала! Ведь любовницы, не рожают детей. Внезапно испугавшись, она обняла свой живот. Это ее ребенок!– Морган! – Голос Уорда прогремел по всему дому.Морган с трудом сглотнула и дрожащим голосом сказала:– Мне нужно несколько минут, чтоб прийти в себя, Мейв.Мейв с полными жалости глазами, ласково, ответила:– Да, мисс. Я скажу капитану, что вы к нему скоро выйдете.Морган вышла в гостиную. Сердце ее трепетало. Уорд, небрежно одетый во что-то темно-серое, сидел на диване и читал газету. Когда Морган вошла, он поднял голову и его нахмуренное лицо расплылось в широкой улыбке с ямочкой. К опасениям Морган тотчас же добавилось, вожделение. Уорд бросил газету на стол, быстро подошел к Морган, обнял ее и поцеловал так, что перехватило дыхание. Голова закружилась, Морган растерялась и едва не лишилась чувств. Уорд негромко рассмеялся и прикусил ей мочку уха.– Ты скучала по мне, Морган?– Я по тебе всегда скучаю, – ответила она, прислушиваясь к своему мудрому сердцу. Не может быть, чтобы Уорд заставил ее оборвать зародившуюся жизнь. За все то время, что они провели вместе, Уорд ни разу не выказал ни малейших признаков жестокости-. – Для чаепития еще рановато.– Да, мадам любовница, – сказал он, ласково поглаживая ее по спине, – Я надеялся, что мы сначала заглянем в твою спальню.– Но я только что закончила одеваться! – запротестовала Морган.– Не понимаю, зачем ты вообще утруждалась.Перед ней тотчас же возник, образ его искаженного страстью лица. Все существо Морган отреагировало на эти видения, и жар тела устремился вниз. Она зажмурилась и попыталась, отогнать пылкие образы.– Морган, – поддразнил ее капитан. – Ты колеблешься? Неужели тебя нужно уговаривать?Он скользнул губами по ее шее вниз, к груди. Распутна, о, она безнадежно распутна и совершенно не умеет владеть собой.– О, я безраздельно твоя! Можешь командовать мной, как хочешь.Он рассмеялся и поцеловал ее грудь.– Ты то и дело отказываешься повиноваться моим командам, – Взяв Морган за руку, Уорд быстро поднялся по лестнице. Захлопнув дверь, он потянул завязки корсета, освобождая груди из заключения. Морган лихорадочно стягивала с него брюки. Уорд взял ее быстро, вонзаясь глубоко и сильно. Это заняло всего несколько минут. Уорд фыркнул прямо ей в ухо:– Я не совсем так представлял себе нашу встречу после двух недель разлуки.Морган улыбнулась, погладив такую любимую щетинистую щеку.– Однако обычно все наши встречи проходят примерно так.– Обычно, – отозвался он и подпер голову рукой. От уголков его глаз лучиками расходились морщинки. – Ничего, вечером мы все наверстаем. Но сначала я хочу услышать, как проходили твои дни. Мои прошли в разговорах с двумя надоедливыми мужчинами, считающими, что они самые веселые и остроумные на свете. Но это не так. Пойдем, – сказал Уорд, садясь и протягивая ей руку. – Мы поговорим об этом за чаем. Хочешь, чтобы я зашнуровал твой корсет? Кажется, ты стала затягивать его не так сильно.– Да, – вспыхнув, ответила Морган.– Да, – повторил Уорд, и в его голосе послышалось недоумение. Он постоял немного, а потом начал аккуратно шнуровать корсет. – Может быть, ты начала принимать мою любовь как должное?– Ты… ты раньше все время был против тугой шнуровки.– Но я не помню, чтобы ты прислушивалась к этому совету. Или, если уж говорить правду, и ко всем моим советам. – Уорд нахмурился и провел руками по ее талии и бедрам. – Кажется, ты несколько прибавила в весе, любовь моя.О нет, вот оно. Собрать все силы. Все силы. Как ему сказать о ребенке? «О, мама, ты меня совершенно ни к чему не подготовила!»– Не то чтобы это имело для меня какое-то значение, – поспешно добавил Уорд, взяв ее за талию и поворачивая к себе лицом. Морган вздернула подбородок, посмотрела ему в глаза и, не в силах сдержаться, испуганно вздрогнула под его внимательным взглядом. – Но если и дальше так пойдет, тебе снова потребуется модистка.Морган набрала в грудь побольше воздуха и призвала на помощь все свое мужество.– Мне потребуется новый гардероб, и очень скоро. Уорд, я ношу твоего ребенка. Глава 13 Уорда словно парализовало. Он молча стоял и смотрел на нее. Ребенок? Невозможно. Он этого не планировал.– Нет, – резко бросил он. Ее лицо страдальчески исказилось, и на какое-то яростное мгновение Уорд почувствовал глубочайшее удовлетворение.Мир вокруг плыл и качался, как корабль, попавший в ураган. «Крепись, старина, – приказал себе Уорд, закрыв глаза. – Крепче держись за штурвал!»Он открыл глаза. Морган сидела на кровати. На ее лице застыла боль.– Нет, разумеется, нет, – ответил он. – Я как-то не думал о такой вероятности, вот и все.– Хочешь, чтобы я его уничтожила?Слова доходили до него медленно, а потом превратились в тупой нож, поворачивающийся в сердце.– Нет! Боже милостивый, ты что, решила, будто я стану рисковать твоей жизнью?– Я понятия не имею, о чем ты можешь меня попросить.– А за прошедшие четыре месяца могла бы и понять! – прорычал Уорд. Будь оно все проклято! Будь проклят он сам из-за своей тупости! Хороший капитан ничего не оставляет на волю случая, готовится к худшему и молится о лучшем. А он вместо этого позволил страстям руководить своими поступками. – Да будь оно все проклято! – заорал Уорд, боль и изумление разгорались в праведный гнев. – Твои оскорбления совершенно несправедливы! Я всегда относился к тебе с большим уважением!– Потому что я всегда тебя ублажала. А сейчас ты определенно недоволен, – сказала Морган, и глаза ее превратились в две ледышки, – Ты орешь и ругаешься. Что будет дальше? Ты меня побьешь? Наверняка если ты ударишь как следует, то получишь желанный выкидыш.В груди Уорда все словно закаменело. Он сжал кулаки, пытаясь побороть тревогу и гнев. Что за чертовщина с ней творится? Он никогда не угрожал ей. Он любит ее, ради Бога! Стиснув зубы, капитан рявкнул:– Никакого выкидыша я не хотел. Почему я только сейчас услышал о твоем положении?Морган встала и подошла к гардеробу.– Как и ты, я полагала, что все закончится само собой. – Она открыла дверку и вытащила черное платье.– Но этого не случилось. И какой срок?– Пятый месяц.Уорд машинально посчитал в уме.– Значит, ноябрь. Это случилось сразу же. Проклятие, Морган, ты должна была сказать мне раньше! Так же, как должна была сказать про своих родителей, как должна была сказать про Уэдерли! Есть еще сюрпризы?– Нет. Ты не хочешь одеться? Фиона накрывает на стол.Уорд схватил брюки.– Довольно, – сказал он, застегиваясь. – Мы продолжим разговор в гостиной, если ты сможешь держаться культурно.– Чаепитие, – огрызнулась Морган, – в высшей степени культурное занятие.– Отлично. – Уорд встал, рывком распахнул дверь и жестом предложил Морган выйти. Сам он чопорно последовал за ней, окликнув по дороге Мейв.Пока они дожидались чая, Уорд старался справиться с колотившимся в груди сердцем, пытался отнестись к случившемуся с известной долей хладнокровия. Оказалось, что это весьма сложно, потому что он снова и снова вспоминал о возможных последствиях. До сих пор, проявляя большую осмотрительность, он мог скрывать свою интрижку от чужих глаз. У него хватает врагов. Уорд с легкостью представил себе шепотки, выражение отвращения на лицах и – Господи, упаси! – разочарование бабушки. Придется чертовски дорого заплатить.В комнату вошла Мейв с подносом. Желудок капитана совершил очередной кульбит. Годы, буквально годы безупречного поведения псу под хвост из-за нескольких недель украденной страсти. Как он мог быть таким тупым?Потирая занемевшую шею, он смотрел, как Морган разливает чай. Мейв вышла. Морган подала Уорду чашку чая, коротко взглянув ему в глаза. Невероятные глаза, зеленые, как море, глубокие, как океан, сейчас покраснели и были полны боли. В более безоблачные мгновения Уорд признавался себе, что он знавал женщин значительно красивее Морган – например Фрэн, но в сердце своем он понимал, что для него в этом мире не существует женщины прекраснее.Морган удобно расположилась на диване. Уорд откинулся на спинку стула и спросил:– Значит, ребенок должен родиться в августе? – Морган кивнула. – Ты понимаешь, – продолжил Уорд, и сердце его сжалось, – что все зашло слишком далеко и делать что-либо поздно?Морган сделала глоток чая к ответила:– Еще возможно.– Но небезопасно. Если ты хотела пойти этим путем, думать нужно было раньше.Морган резко втянула в себя воздух, как будто Уорд ее ударил.– Я не говорила, что хотела этого!Морган повернулась и вскинула голову, ловя его взгляд. В ее глазах цвета тревожного океана плескалось страдание.– Это твое дитя, Уорд, – произнесла она, и голос ее дрогнул.Его дитя. Их дитя, зачатое в любви. Багровое жаркое желание пронзило. Уорда вместе с неистовой, горько-сладкой любовью, и все-мысли о взаимных обвинениях временно испарились. Прерывисто вздохнув, он поставил чашку на столик у дивана и раскрыл объятия:– Иди ко мне, любовь моя.Морган отставила чашку и нырнула в его объятия. Уорд ждал слез, но Морган не плакала. Вместо этого она крепко вцепилась в его рубашку, сминая пальцами ткань, и делала глубокие вдохи.Уорд учуял сладкий аромат ее волос и улыбнулся:– Так, значит, мы будем родителями.– Да, – счастливо отозвалась она. – И мы должны выбрать имя. Если нам захочется что-нибудь иностранное, назовем его Портосом, как в «Трех мушкетерах». Только подумай, капитан, мы сможем называть его Порт – сразу и в честь морского порта, и в честь твоего любимого портвейна!Чувствуя, как в груди зарождается смех, Уорд ухмыльнулся и покачал головой:– Морган, нет! Наше дитя просто убежит из дома! Может быть, дорогая моя, мы ставим карету впереди лошади? Сначала нам следует подумать о его рождении.– А что тут думать? Младенец появляется на свет по своему собственному расписанию.– Это верно, но даже при хорошей заботе он будет нуждаться в родителях лет восемнадцать.– О! – нахмурилась Морган. – Об этом я как-то не подумала.– Да уж. Ему сильно повезло, что у него есть отец, который спланирует его будущее.– Если, – осторожно заметила Морган, – ты намерен оставаться в его жизни так долго.– Разумеется, намерен. Ты что, полагаешь, я брошу собственного ребенка?– Восемнадцать лет – долгий срок.– Не такой уж и долгий для отца.– Но фамилия у моего ребенка… – она помолчала, – будет не Монтгомери.Уорд застыл – очередная волна потрясения хлестнула его измученное сердце.– Нет, – медленно произнес он. – Его фамилия будет Уэдерли.Морган небрежно пожала плечами, но лицо ее напряглось, а в глазах появились тени.– Восемнадцать лет, – мягко произнес Уорд, снова представляя себе последствия, – действительно долгий срок. Особенно для людей, не связанных никакими юридическими обязательствами.– За это время ты можешь жениться, Уорд.– Ты тоже можешь выйти замуж.– О да! – саркастически ответила она. – Мне сделают так много предложений!– К черту все это! – воскликнул Уорд и встал, внезапно почувствовав себя встревоженным и несчастным. Потирая шею, он подошел к буфету, чтобы плеснуть себе бренди. – Тебе налить? – спросил он, держа в руках бутылку.– Немного хереса, спасибо.Он хмуро кивнул, налил рюмку и протянул ее Морган. Потом сел в кресло и отхлебнул бренди, пытаясь представить себе будущее с идеально подходящей бостонской женой и законнорожденными детьми. Он всегда мечтал предстать пред миром, в качестве преданного отца и мужа. Но сможет ли он после Морган любить другую женщину? Сможет ли какая-нибудь женщина занять ее место? И если уж на то пошло, имеет ли это хоть какое-то значение? Он никогда не включал в свои планы любовь, никогда не надеялся ее найти. Совсем наоборот – он боролся за безупречную репутацию, мечтал стоять плечом к плечу с лучшими членами бостонского высшего общества.Но, подумал вдруг Уорд с мучительной тоской, какая честь в том, чтобы стать отцом незаконнорожденного ребенка?Единственное средство тут… черт возьми, единственное средство…Со сжавшимся сердцем следила Морган за Уордом, за тем, как он, нахмурившись, крутил в пальцах бокал. Глотнув хереса, она погладила живот, словно младенец мог почувствовать ее ласку. Ее ребенок – дитя беглой убийцы. О Боже, восемнадцать лет – это очень, очень долгий срок… Уорд сделал еще глоток бренди и поднял на Морган глаза, сощурившись, словно от боли.– Ты хочешь выйти за меня замуж, Морган?Она резко втянула в себя воздух и какое-то мгновение не могла ни дышать, ни думать.Потом мозг включился и лихорадочно заработал. О Боже, он придумал такой отчаянный выход из безнадежной ситуации! На самом деле он вовсе не хочет ее в жены. Знай Уорд правду, он бы ее и в любовницы не взял.– Нет.– Хорошо. – Послышалось ли в голосе облегчение? Этого Морган сказать не могла – кровь грохотала у нее в ушах, а сердце превратилось в пороховой склад. Провести всю жизнь с Уордом – жизнь, полную страсти и смеха… Это для нее, совсем не для нее.Он печально улыбнулся:– Ну, кое-что я могу поправить. Велю завтра, своему адвокату создать фонд для ребенка. Он не будет нуждаться в деньгах, – с придыханием сказал Уорд. – То же самое я сделаю и для тебя.Вот и все, подумала Морган, и последний взрыв сотряс ее сердце. Уладит вопрос с деньгами, а потом выгонит ее, выставит, вышвырнет – тысяча способов назвать этот чудовищный поступок…– О Боже! – сказала она дрогнувшим голосом. – Пожалуйста, Уорд, я не могу… честное слово, не могу больше говорить об этом.– Морган, прости меня. Если бы я мог начать все сначала…– Ты бы этого не сделал, – закончила она за него.– Ты неправильно меня поняла. – Уорд поднял глаза и наморщил лоб. – Я бы все спланировал лучше. Я не жалею ни о единой минуте, проведенной с тобой. Я люблю тебя.О Господи, он ее любит – все еще! Но недостаточно. Он никогда не сможет жениться на ней. Эми уже рассказала, что ее капитан – не просто капитан и даже не капитан капитонов, а высокопоставленный член высшего бостонского общества. А правила в американском высшем обществе даже более строгие, чем в Лондоне.– Морган?Она подняла голову.– Ты мне ничего не ответишь?– А зачем?Она покачала головой.– Ну ладно, – сказал он, снова глядя в свой бокал. – Хочешь, чтобы я ушел?Морган сглотнула.– Не… не сейчас. Пожалуйста, просто обними меня, – всхлипнув, попросила она. Он тотчас же поставил бокал, сел рядом и притянул ее к себе. Морган пыталась найти какое-нибудь утешение. В комнату вошла Фиона, чтобы убрать со стола и подбросить дров в камин. За окном садилось солнце, наступал вечер.– Капитан Уотт, сэр? – сказала Фиона, задернув занавески.– Да?– Вы останетесь на обед, сэр?Он взглянул на Морган:– Мне остаться?Она заколебалась. Будь она поумнее, заставила бы его уйти прямо сейчас, пока он окончательно не разбил ей сердце. Впрочем, будь она поумнее, так никогда не уехала бы из Англии.– Да.Уорд просиял улыбкой и кивнул Фионе. Помолчав немного, он сказал:– У тебя все будет хорошо.– Я знаю. Но, я бы… – Морган сглотнула. – Я бы предпочла получить тебя.Уорд посмотрел на нее сверху вниз, и в первый раз за эти долгие часы его лицо смягчилось. Появилось то теплое выражение, которое она так любила, по которому так тосковала.– Я твой. Я никуда не ухожу.– Но эти деньги…– Только чтобы успокоить тебя, а не оборвать наши отношения.И боль ослабла, хотя и не ушла совсем.– Однажды ты женишься.Он поколебался.– Это предполагалось всегда.– А в ту первую ночь ты сказал, что никогда не пошел бы на это, если бы был женат.Уорд резко вдохнул.– Черт, Морган, неужели нужно обсуждать это прямо сейчас?– Но это произойдет. Я просто пытаюсь… представить.Его губы изогнулись в кривой усмешке.– Что ж, ты выбрала для этого исключительно неудачный момент.Морган улыбнулась ему в ответ, все глубже зарываясь в тот упрямый оптимизм, который провел ее через многие шторма.– На сегодняшний вечер уже достаточно. Как насчет партии в шахматы?– В постели? – проказливо спросила она.– Нет, – засмеявшись, ответил Уорд. – Просто в шахматы. И это все, чем мы будем заниматься, моя дорогая, пока тебя не осмотрит доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30