Почетных гостей помощницы Кэтрин немедленно вели к Насте - знакомиться. Все, кто пришел, получили дорогой подарок - Альбом "Африка", который здесь, в Париже, стоил пару сотен франков.
Настя предупредила Кэтрин, что ожидается прибытие президента "Банка оф Цюрих", Кэтрин пошепталась с Жаком Роше и тот выловил шефа из толпы прибывающих, как только тот появился. Он подвел его к Насте и президент галантно поцеловал ей руку.
Настя сказала Кэтрин:
- Нам надо обсудить с господином президентом некоторые проблемы. Где удобнее это сделать?
- В моем кабинете. Я вас провожу.
- О'кэй. А ты занимайся презентацией, пусть все идет своим чередом. И следи, чтобы журналистам, как я и обещала, наливали сполна.
- Хорошо, госпожа директор. Но если кто-то поинтересуется, где вы..
- Осматриваю офис. Для наиболее любопытствующих выставляй господина Кушкина и мадемуазель Нину - она умеет производить впечатление на мужской пол. Пообещай, что в конце презентации я отвечу на все вопросы...
Она уединилась с президентом банка в кабинете Кэтрин, им тут же подали коньяк, коктейли, соки, кофе, фрукты.
Президент сделал комплимент Насте ("Вы, как всегда, очаровательны") и попросил разрешения задать вопрос.
- О, извольте!
- На такие презентации обычно приезжают кинозвезды, знаменитости из шоубизнеса, известные модели. Я их здесь не заметил. Не почтили?
Настя сказала:
- Я не рекомендовала Кэтрин Стоун их приглашать, звездочек-свистушек. Когда они приходят, все глазеют только на них. А мне надо, чтобы в центре всех взглядов была "Африка".
- О! - сказал президент. - Вы мыслите и ведете свои дела очень своеобразно. Итак, сначала ваши вопросы, а потом мои, или наоборот?
- Я дама, тем более, мои вопросы не очень сложные.
- Что же, начнем... - Президент пригубил коньяк и похвалил его.
- Я узнала у господина Роше ваши вкусы, - не стала скрывать Настя.
- Весьма польщен интересом к моей скромной особе...
Эта "скромная особа" стоила сотню миллионов долларов.
- Итак.
- Я прошу, - сказала Настя, - мой действующий счет закрыть для новых поступлений и засекретить его. Цифровой код счета должен быть не доступен ни для кого, кроме меня...
- Но ведь это само собой разумеется, мадам Анастасия, - воскликнул президент банка.
- И тем не менее, я напоминаю об этом: никакие доверенности, факсы, распоряжения по электронным системам деловой связи и прочие современые штучки недействительны. Только мои личные поручения и личная подпись. В ближайшее время я в этот счет не залезу. Далее... Для текущей работы прошу открыть другой счет, зачислять на него все новые поступления, производить расчеты. Словом у меня должно быть в вашем банке два счета: один секретный, неприкасаемый, и второй - рабочий, я бы его назвала именно так. О секретном счете никто не должен знать. Рабочим счетом имеют право распоряжаться два человека: я и господин Кушкин.
- Он здесь?
- Да. Одну минуту...
Настя выглянула в приемную. Там были Артем и телохранитель президента банка - парни уже установили контакт и "простреливали" взглядами вход и окна приемной. Хорошенькая секретарша безуспешно демонстрировала им стройные ножки и сиреневые трусики - то, что называлось юбкой, представляло из себя узкую полоску ткани.
- Артем, пригласи сюда Михаила Ивановича.
- Анастасия Игнатьевна, я не могу оставить вас одну, - хмуро ответил Артем.
Телохранитель президента, сообразив о чем идет речь, чуть приметно одобрительно ухмыльнулся. Секретарша резво подпрыгнула за своим столиком, спросила по-английски:
- Вам требуется господин Кушкин, мадам? Сейчас он будет здесь...
Настя представила Кушкина и президента банка друг другу. Президент сказал:
- Приятно познакомиться. Господин Роше оформит все необходимые документы. Рад буду увидеть вас в Швейцарии, господин Кушкин. Моя клиентка распорядилась, чтобы я вам полностью доверял.
- Ты свободен, Михаил Иванович. Иди к гостям, - отпустила Настя ничего не понявшего Кушкина.
Президент заверил ее:
- Все ваши пожелания будут безусловно выполнены. Номер счета, который вы назвали "неприкасаемым", его реквизиты и порядок работы с ним будете знать только вы. Все договоренности мы оформим специальным соглашением, в котором постараемся зафиксировать все, что вы сейчас скажете. И соглашение это тоже будет засекречено. О, наш банк умеет хранить тайны своих клиентов. Здесь все совершенно ясно. Ваш второй вопрос?
- Отдайте мне господина Жака Роше.
Президент задумался.
- Это будет зависеть от того, что вы ответите на мое предложение. Мы внимательно следим за вашей работой - она внушает уважение и доверие. И хотели бы вложить в неё свои деньги, естественно, с выгодой для себя.
- Вы видите поле для своей деятельности в России? - спросила Настя.
- Нет. Там все неопределенно. Нас интересуют прежде всего ваши связи в Африке, со страной господина Бираго Диопа.
- Простите, но почеу вы обращаетесь ко мне по проблеме, касающейся исключительно господина Бираго Диопа и его страны?
Президент банка добродушно улыбнулся. Он был опытным и мудрым человеком, иначе его давно бы съели с потрохами друзья-соперники.
- Госпожа Анастасия, западная пресса много писала о том, что в дни визита в Африку вас принимали с большими почестями, каких удостаивается далеко не каждый государственный деятель. Высказывались разные, в том числе и совершенно дикие предположения. Я тщательно проанализировал информацию.
- И к какому выводу пришли? - с любопытством спросила Настя.
- Так принимают любимую женщину.
- Черт! - непроизвольно вырвалось у Насти.
- Черт - это что-то вроде французского "Diable"?
- Извините, господин президент.
- Извинения не требуются. Ваше словечко свидетельствует, что я все ещё способен на хороший, добротный анализ.
- Скажите, господин президент, это будет честная игра? Бираго Диопу будет от неё польза?
- Заверяю, что мы приложим все силы, чтобы господин Бираго Диоп удержал власть... Вы меня понимаете, мадам?
Да, она его понимала, не девочка. Ее "шоколадка" получит помощь и выход в Европу, а они - доступ к богатствам его страны.
- Вы смогли бы нанести визит господину Бираго Диопу? - спросила Настя.
- Допустим для начала не я, а один из наших вице-президентов.
- Пусть господин Роше передаст мне его визитную карточку. Я буду решать эту проблему в Москве. Здесь я не знакома близко с послом президента Диопа и не могу рисковать. В Мосве посол - абсолютно преданный ему человек.
- Я восхищаюсь вами, мадам, - сказал посол, - у вас мужской склад ума и характера.
- Благодарю вас. Такой комплимент мне делают впервые.
- Нет нужды говорить, что наше сотрудничество с господином Бираго Диопом принесет выгоды и вам.
- Я на это расчитываю. Вашего вице-президента господин Бираго Диоп встретит с пониманием и желанием установить взаимовыгодные отношения.
- Вы так уверены?
- Да. Я поручусь перед господином Бираго Диопом, что речь идет о честной игре. Но все-таки, кроме общих слов о выгоде, я хотела бы знать, на что конкретно я могу рассчитывать.
- О-о-о! - с одобрением протянул президент. - Вы действительно из новых женщин. Не новых русских, а новых женщин, умеющих с очаровательной улыбочкой делать свой бизнес! Леди-босс... Современная амазонка в джунглях бизнеса.
- Польщена, господин президент, - Анастасия постаралсь, чтобы улыбка у неё была действительно очаровательной.
- Два процента от каждой сделки вас устроит?
- Да.
- Это огромные деньги...
- Но девяносто восемь процентов остаются вам. Тоже немало!
Президент рассмеялся словно услышал уданую шутку и поднял свою рюмочку:
- За успех, леди-босс?
- За успех, господин банкир.
Президент сказал, что должен исчезнуть по-английски, ему не хотелось бы, чтобы журналисты обратили внимание на его длительную беседу с Настей: начнутся догадки, предположения. Настя считала точно так же и сказала, что выйдет к гостям, "продемонстрирует себя".
Презентация была в разгаре. Выпито было уже много, гости-издатели, историки, этнографы, путешественники - уже перезнакомились друг с другом, разбились на оживленные группки. Девицы в длинных вечерних платьях бесперебойно поставляли напитки.
Настю окружили и засыпали вопросами и комплиментами. Она рассказывала о планах "Африки", шутила и тоже раздавала комплименты - Кэтрин, репортерам, гостям. И вдруг она почувствовала на себе холодный взгляд. Ощущение у неё было такое, что её "высветили" бледным, скользким лучиком скользнул по ней этот лучик и погас. Настя, перекидываясь фразами с журналистами, осторожно, без спешки осмотрелась...
Она сделала едва приметный знак репортеру с диктофоном в руке, камерой "сanon" на ремешке и крохотным значком Бираго Диопа на кожаной куртке. Тот подскочил к ней, расталкивая "коллег" по профессии и бойко затараторил:
- Мадам, вопрос агентства "Африканские новости"...
Он громко задавал свой вопрос о новых книгах "Африки", а Настя тихо, едва шевеля губами, отвечала ему:
- У дальнего столика с напитками в правом углу. Седой человек в клетчатом коричневом пиджаке и серых брюках...
Она, делая вид, что отвечает на вопрос журналиста, повернулась к этому углу спиной, чтобы не выдать себя взглядом. Журналист воскликнул:
- Мадам, ваш ответ безусловно заинтересует наших читателей...
Каким-то странным образом почуявший опасность Артем закрыл её собою, встав к ней спиной. Четверо парней в кожаных куртках, таких же, как у "репортера", незаметно передвигаясь, взяли Настю в кольцо. Все делалось спокойно, без суеты - обычные "перемещения" гостей на многолюдной тусовке.
Человек в клетчатом пиджаке тем не менее заметил все это, взял со столика фужер с напитком, неторопливо пригубил и, ни с кем не прощаясь, направился к выходу.
Все мы смертны...
У Насти отношения с Богом складывались сложные. Как и все её поколение, в Бога она не верила. "Бога нет" - так сказал Ленин. "Религия опиум для народа", - так учили классики. Космонавты вон где летают, а Бога не видели - это уже было из новейших аргументов. Сомнения в том, что Ленин, классики и космонавты ошибаются, появились у неё тогда, когда во время командировки в Чечню они попали в засаду боевиков, и Настя под шквальной свинцовой метелью взмолилась: "Господи, помоги!" Из десятерых в живых их тогда осталось только двое. Бог помог? После возвращения из Чечни она приняла обряд крещения. И у неё появились свои аргументы, в частности, такой: "Неужели сотни миллионов людей почти двадцать веков верящие в Бога, ошибаются? Может ошибиться один человек, сотни, тысячи, но не все вместе и не так долго".
Но она, Настя, ни о какой мелочевке, ни о чем десятистепенном Бога не просила. Это было бы очень нетактично - надоедать Всемогущему пустяками. И даже когда сообразила, что Олег и Алексей "подставили" её на роль "наследницы" миллионов и открыли сезон охоты на нее, Настя лишь мысленно сказала Богу: "Господи, как ты решишь, так и будет".
Когда погиб Алексей, Настя решила, что Бог всемогущ и справедлив, уберег её. Но даже в мыслях она не решалась сказать Господу, какой подонок Олег Строев. Бог все видит сам и все знает...
...Презентация завершилась спокойно. Чтобы "утихомирить" себя, Настя выпила на ночь снотворное. Утром Кэтрин приехала за нею в отель, они позавтракали и отправились знакомиться с Парижем. Настя настояла на том, чтобы Артем её не сопровождал. Она уже за завтраком заметила, что люди со значками Бираго Диопа исчезли, значит случилось то, что должно было случиться и угрозу для неё ликвидировали. В усиленных мерах безопасности пока не было необходимости. Артем сопел и мрачнел, настаивал на том, что будет обязательно рядом с хозяйкой. Ей пришлось прибегнуть к авторитету Кушкина.
Настя и Кэтрин поехали в Лувр и провели там почти весь день. Потом Кэтрин потащила Настю на набережную Сены, к знаменитым развалам букинистов. Настя накупила гравюр, эстампов и старых книг об Африке. Она тут же сделала практический вывод: "Кэтрин, регулярно вылавливай здесь старые издания об Африке. Они нам пригодятся". Потом они зашли в чудесные магазинчики там же, на набережной, где продавали цветы и цветочную рассаду из любых зон земного шара и на любой вкус.
Но где бы ни была Настя, чтобы она ни осматривала, её не покидало смутное чувство беспокойства.
Она точно знала: что-то должно случиться или уже случилось - не с нею, но имеющее самое непосредственное отношение к ней. И дождалась... В одном из многочисленных киосков она увидела вечерний выпуск газеты, специализирующейся на криминальных новостях. На первой её полосе была помещена фотография человека с гипсово застывшим лицом. Человек мертво завалился на какую-то оградку...
Настя положила газету в сумочку...
На Париж опускался вечер, и Кэтрин предложила пойти на Монмартр, который днем дремлет, а по вечерам там кипит бурная жизнь.
Она объяснила:
- Монмартр оживает ближе к полуночи. И там можно получить все удовольствия, были бы деньги.
- Какие удовольствия, к примеру? - поинтересовалась Настя.
Они заняли столик небольшого открытого кафе, обрамленного красивым цветником. Таких кафе здесь было несколько: пяток столиков, небольшой прикрытый навесом бар с вертящимися стульями у стойки, из которого к столикам на открытой площадке выныривали за заказами и с заказами молодые официанты.
Между столиками ходили с корзиночками цветочницы. Сезон фиалок закончился, но здесь их предлагали - выращивали в теплицах специально. Ибо что за Монмартр без фиалок? За примитивными мольбертами на складных стульчиках сидели художники. Иным из них позировали туристки, и художники изображали творческий экстаз: поворачивали дам так и эдак, просили чуть склонить головку, шире открыть глазки - словом, отрабатывали свои франки, ибо в конечном итоге их "творения" лишь отдаленно походили на оригиналы. Шустрые фотографы, не спрашивая разрешения, сверкали блицами и почти силой навязывали фотографии. Тут и там стояли стайки девиц в профессиональной "одежке" - коротеньких шортиках. И скучали за столиками молодые мужчины маленькая бутылочка кока-колы или стакан пива, сигарета и... ожидание в глазах. Шла бойкая торговля сувенирами, и ещё какими-то штуками, назначение которых Настя не знала. И везде бродили группки оживленных, бойких туристов, перекрикивающихся друг с другом, громко обменивающихся впечатлениями.
Монмартр - пристанище художников и будущих гениев, остался в прошлом, сейчас это был всего лишь пятачок парижской земли, возвышающийся над огромным городом, и славный своими легендами.
- Так какие удовольствия здесь можно получить? - переспросила Настя у Кэтрин.
- Можно сидеть за столиком и любоваться Парижем и Момартром. Здесь ты в безопасности, обитатели этого чуда-квартала сами строго следят за порядком, иначе сюда не будут ходить и значит не будет заработка. Гомиков здесь мало, они гужуются в других местах. Зато девицы на все вкусы и возрасты. от несовершеннолетних, которые охотно покажут документы, что им уже за двадцать, до дам, которые скромно продемонстрируют фотографии своих любимых детишек. Что кто любит: иные - птенцов, другие - уютных домашних женщин.
- Сколько?
- Сколько стоит? Цены разные: от семидесяти франков за час. Сутенеры знают цены - вон видишь, возле девочек стоят плечистые ребята, следят, чтобы их малюток не обижали. Здесь ведь свои порядки и все стараются их соблюдать, иначе будет, как говорите вы, русские, беспредел.
Кэтрин со знанием дела объяснила, что мужчины могут здесь снять одну девицу на двоих - это будет дешевле, чем каждому брать по самочке, но дороже, чем одному - одну. Мужики вполне могут взять и двух-трех только для себя, но это дорого. Наконец, есть свои запреты: на некоторые виды извращений - таких "любителей" сутенеры вполне могут искалечить. Аванс вперед. За очень дорогую "штучку" - вся плата вперед.
Настя прикинула, что примерно такой же порядок расчетов действует и в Москве, на Тверской. Но там все это делается грубо и пошло, девчонки осенью и зимой месят грязный снег пополам с водой, летом глотают пыль и смрад, их крикливые "мамки" смахивают на мегер из коммуналок. Да и сами девчонки общипанные курочки... Здесь же над всем витал изящный французский дух, это была действительно "сфера" остреньких интимных услуг.
Настя спросила:
- Интересно, а сутенеры спят со своими девицами?
- Наверное, - пожала плечами Кэтрин. - Товар принадлежит им, как захотят, так и распорядятся.
Настю сжигало нетерпение - в сумочке у неё лежала газета с фотографией убитого Строева. Она выжидала момент, чтобы попросить Кэтрин перевести, что там написано. И еще, при мысли, что Строев убит, у неё темнело в глазах. Она ведь не знала этого, нового Строева в клетчатом пиджаке, он вспоминался ей молодым, красивым и удачливым. "Воткни в меня поглубже, Строев! кричала она в восторге в квартирке, которую Он ей дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Настя предупредила Кэтрин, что ожидается прибытие президента "Банка оф Цюрих", Кэтрин пошепталась с Жаком Роше и тот выловил шефа из толпы прибывающих, как только тот появился. Он подвел его к Насте и президент галантно поцеловал ей руку.
Настя сказала Кэтрин:
- Нам надо обсудить с господином президентом некоторые проблемы. Где удобнее это сделать?
- В моем кабинете. Я вас провожу.
- О'кэй. А ты занимайся презентацией, пусть все идет своим чередом. И следи, чтобы журналистам, как я и обещала, наливали сполна.
- Хорошо, госпожа директор. Но если кто-то поинтересуется, где вы..
- Осматриваю офис. Для наиболее любопытствующих выставляй господина Кушкина и мадемуазель Нину - она умеет производить впечатление на мужской пол. Пообещай, что в конце презентации я отвечу на все вопросы...
Она уединилась с президентом банка в кабинете Кэтрин, им тут же подали коньяк, коктейли, соки, кофе, фрукты.
Президент сделал комплимент Насте ("Вы, как всегда, очаровательны") и попросил разрешения задать вопрос.
- О, извольте!
- На такие презентации обычно приезжают кинозвезды, знаменитости из шоубизнеса, известные модели. Я их здесь не заметил. Не почтили?
Настя сказала:
- Я не рекомендовала Кэтрин Стоун их приглашать, звездочек-свистушек. Когда они приходят, все глазеют только на них. А мне надо, чтобы в центре всех взглядов была "Африка".
- О! - сказал президент. - Вы мыслите и ведете свои дела очень своеобразно. Итак, сначала ваши вопросы, а потом мои, или наоборот?
- Я дама, тем более, мои вопросы не очень сложные.
- Что же, начнем... - Президент пригубил коньяк и похвалил его.
- Я узнала у господина Роше ваши вкусы, - не стала скрывать Настя.
- Весьма польщен интересом к моей скромной особе...
Эта "скромная особа" стоила сотню миллионов долларов.
- Итак.
- Я прошу, - сказала Настя, - мой действующий счет закрыть для новых поступлений и засекретить его. Цифровой код счета должен быть не доступен ни для кого, кроме меня...
- Но ведь это само собой разумеется, мадам Анастасия, - воскликнул президент банка.
- И тем не менее, я напоминаю об этом: никакие доверенности, факсы, распоряжения по электронным системам деловой связи и прочие современые штучки недействительны. Только мои личные поручения и личная подпись. В ближайшее время я в этот счет не залезу. Далее... Для текущей работы прошу открыть другой счет, зачислять на него все новые поступления, производить расчеты. Словом у меня должно быть в вашем банке два счета: один секретный, неприкасаемый, и второй - рабочий, я бы его назвала именно так. О секретном счете никто не должен знать. Рабочим счетом имеют право распоряжаться два человека: я и господин Кушкин.
- Он здесь?
- Да. Одну минуту...
Настя выглянула в приемную. Там были Артем и телохранитель президента банка - парни уже установили контакт и "простреливали" взглядами вход и окна приемной. Хорошенькая секретарша безуспешно демонстрировала им стройные ножки и сиреневые трусики - то, что называлось юбкой, представляло из себя узкую полоску ткани.
- Артем, пригласи сюда Михаила Ивановича.
- Анастасия Игнатьевна, я не могу оставить вас одну, - хмуро ответил Артем.
Телохранитель президента, сообразив о чем идет речь, чуть приметно одобрительно ухмыльнулся. Секретарша резво подпрыгнула за своим столиком, спросила по-английски:
- Вам требуется господин Кушкин, мадам? Сейчас он будет здесь...
Настя представила Кушкина и президента банка друг другу. Президент сказал:
- Приятно познакомиться. Господин Роше оформит все необходимые документы. Рад буду увидеть вас в Швейцарии, господин Кушкин. Моя клиентка распорядилась, чтобы я вам полностью доверял.
- Ты свободен, Михаил Иванович. Иди к гостям, - отпустила Настя ничего не понявшего Кушкина.
Президент заверил ее:
- Все ваши пожелания будут безусловно выполнены. Номер счета, который вы назвали "неприкасаемым", его реквизиты и порядок работы с ним будете знать только вы. Все договоренности мы оформим специальным соглашением, в котором постараемся зафиксировать все, что вы сейчас скажете. И соглашение это тоже будет засекречено. О, наш банк умеет хранить тайны своих клиентов. Здесь все совершенно ясно. Ваш второй вопрос?
- Отдайте мне господина Жака Роше.
Президент задумался.
- Это будет зависеть от того, что вы ответите на мое предложение. Мы внимательно следим за вашей работой - она внушает уважение и доверие. И хотели бы вложить в неё свои деньги, естественно, с выгодой для себя.
- Вы видите поле для своей деятельности в России? - спросила Настя.
- Нет. Там все неопределенно. Нас интересуют прежде всего ваши связи в Африке, со страной господина Бираго Диопа.
- Простите, но почеу вы обращаетесь ко мне по проблеме, касающейся исключительно господина Бираго Диопа и его страны?
Президент банка добродушно улыбнулся. Он был опытным и мудрым человеком, иначе его давно бы съели с потрохами друзья-соперники.
- Госпожа Анастасия, западная пресса много писала о том, что в дни визита в Африку вас принимали с большими почестями, каких удостаивается далеко не каждый государственный деятель. Высказывались разные, в том числе и совершенно дикие предположения. Я тщательно проанализировал информацию.
- И к какому выводу пришли? - с любопытством спросила Настя.
- Так принимают любимую женщину.
- Черт! - непроизвольно вырвалось у Насти.
- Черт - это что-то вроде французского "Diable"?
- Извините, господин президент.
- Извинения не требуются. Ваше словечко свидетельствует, что я все ещё способен на хороший, добротный анализ.
- Скажите, господин президент, это будет честная игра? Бираго Диопу будет от неё польза?
- Заверяю, что мы приложим все силы, чтобы господин Бираго Диоп удержал власть... Вы меня понимаете, мадам?
Да, она его понимала, не девочка. Ее "шоколадка" получит помощь и выход в Европу, а они - доступ к богатствам его страны.
- Вы смогли бы нанести визит господину Бираго Диопу? - спросила Настя.
- Допустим для начала не я, а один из наших вице-президентов.
- Пусть господин Роше передаст мне его визитную карточку. Я буду решать эту проблему в Москве. Здесь я не знакома близко с послом президента Диопа и не могу рисковать. В Мосве посол - абсолютно преданный ему человек.
- Я восхищаюсь вами, мадам, - сказал посол, - у вас мужской склад ума и характера.
- Благодарю вас. Такой комплимент мне делают впервые.
- Нет нужды говорить, что наше сотрудничество с господином Бираго Диопом принесет выгоды и вам.
- Я на это расчитываю. Вашего вице-президента господин Бираго Диоп встретит с пониманием и желанием установить взаимовыгодные отношения.
- Вы так уверены?
- Да. Я поручусь перед господином Бираго Диопом, что речь идет о честной игре. Но все-таки, кроме общих слов о выгоде, я хотела бы знать, на что конкретно я могу рассчитывать.
- О-о-о! - с одобрением протянул президент. - Вы действительно из новых женщин. Не новых русских, а новых женщин, умеющих с очаровательной улыбочкой делать свой бизнес! Леди-босс... Современная амазонка в джунглях бизнеса.
- Польщена, господин президент, - Анастасия постаралсь, чтобы улыбка у неё была действительно очаровательной.
- Два процента от каждой сделки вас устроит?
- Да.
- Это огромные деньги...
- Но девяносто восемь процентов остаются вам. Тоже немало!
Президент рассмеялся словно услышал уданую шутку и поднял свою рюмочку:
- За успех, леди-босс?
- За успех, господин банкир.
Президент сказал, что должен исчезнуть по-английски, ему не хотелось бы, чтобы журналисты обратили внимание на его длительную беседу с Настей: начнутся догадки, предположения. Настя считала точно так же и сказала, что выйдет к гостям, "продемонстрирует себя".
Презентация была в разгаре. Выпито было уже много, гости-издатели, историки, этнографы, путешественники - уже перезнакомились друг с другом, разбились на оживленные группки. Девицы в длинных вечерних платьях бесперебойно поставляли напитки.
Настю окружили и засыпали вопросами и комплиментами. Она рассказывала о планах "Африки", шутила и тоже раздавала комплименты - Кэтрин, репортерам, гостям. И вдруг она почувствовала на себе холодный взгляд. Ощущение у неё было такое, что её "высветили" бледным, скользким лучиком скользнул по ней этот лучик и погас. Настя, перекидываясь фразами с журналистами, осторожно, без спешки осмотрелась...
Она сделала едва приметный знак репортеру с диктофоном в руке, камерой "сanon" на ремешке и крохотным значком Бираго Диопа на кожаной куртке. Тот подскочил к ней, расталкивая "коллег" по профессии и бойко затараторил:
- Мадам, вопрос агентства "Африканские новости"...
Он громко задавал свой вопрос о новых книгах "Африки", а Настя тихо, едва шевеля губами, отвечала ему:
- У дальнего столика с напитками в правом углу. Седой человек в клетчатом коричневом пиджаке и серых брюках...
Она, делая вид, что отвечает на вопрос журналиста, повернулась к этому углу спиной, чтобы не выдать себя взглядом. Журналист воскликнул:
- Мадам, ваш ответ безусловно заинтересует наших читателей...
Каким-то странным образом почуявший опасность Артем закрыл её собою, встав к ней спиной. Четверо парней в кожаных куртках, таких же, как у "репортера", незаметно передвигаясь, взяли Настю в кольцо. Все делалось спокойно, без суеты - обычные "перемещения" гостей на многолюдной тусовке.
Человек в клетчатом пиджаке тем не менее заметил все это, взял со столика фужер с напитком, неторопливо пригубил и, ни с кем не прощаясь, направился к выходу.
Все мы смертны...
У Насти отношения с Богом складывались сложные. Как и все её поколение, в Бога она не верила. "Бога нет" - так сказал Ленин. "Религия опиум для народа", - так учили классики. Космонавты вон где летают, а Бога не видели - это уже было из новейших аргументов. Сомнения в том, что Ленин, классики и космонавты ошибаются, появились у неё тогда, когда во время командировки в Чечню они попали в засаду боевиков, и Настя под шквальной свинцовой метелью взмолилась: "Господи, помоги!" Из десятерых в живых их тогда осталось только двое. Бог помог? После возвращения из Чечни она приняла обряд крещения. И у неё появились свои аргументы, в частности, такой: "Неужели сотни миллионов людей почти двадцать веков верящие в Бога, ошибаются? Может ошибиться один человек, сотни, тысячи, но не все вместе и не так долго".
Но она, Настя, ни о какой мелочевке, ни о чем десятистепенном Бога не просила. Это было бы очень нетактично - надоедать Всемогущему пустяками. И даже когда сообразила, что Олег и Алексей "подставили" её на роль "наследницы" миллионов и открыли сезон охоты на нее, Настя лишь мысленно сказала Богу: "Господи, как ты решишь, так и будет".
Когда погиб Алексей, Настя решила, что Бог всемогущ и справедлив, уберег её. Но даже в мыслях она не решалась сказать Господу, какой подонок Олег Строев. Бог все видит сам и все знает...
...Презентация завершилась спокойно. Чтобы "утихомирить" себя, Настя выпила на ночь снотворное. Утром Кэтрин приехала за нею в отель, они позавтракали и отправились знакомиться с Парижем. Настя настояла на том, чтобы Артем её не сопровождал. Она уже за завтраком заметила, что люди со значками Бираго Диопа исчезли, значит случилось то, что должно было случиться и угрозу для неё ликвидировали. В усиленных мерах безопасности пока не было необходимости. Артем сопел и мрачнел, настаивал на том, что будет обязательно рядом с хозяйкой. Ей пришлось прибегнуть к авторитету Кушкина.
Настя и Кэтрин поехали в Лувр и провели там почти весь день. Потом Кэтрин потащила Настю на набережную Сены, к знаменитым развалам букинистов. Настя накупила гравюр, эстампов и старых книг об Африке. Она тут же сделала практический вывод: "Кэтрин, регулярно вылавливай здесь старые издания об Африке. Они нам пригодятся". Потом они зашли в чудесные магазинчики там же, на набережной, где продавали цветы и цветочную рассаду из любых зон земного шара и на любой вкус.
Но где бы ни была Настя, чтобы она ни осматривала, её не покидало смутное чувство беспокойства.
Она точно знала: что-то должно случиться или уже случилось - не с нею, но имеющее самое непосредственное отношение к ней. И дождалась... В одном из многочисленных киосков она увидела вечерний выпуск газеты, специализирующейся на криминальных новостях. На первой её полосе была помещена фотография человека с гипсово застывшим лицом. Человек мертво завалился на какую-то оградку...
Настя положила газету в сумочку...
На Париж опускался вечер, и Кэтрин предложила пойти на Монмартр, который днем дремлет, а по вечерам там кипит бурная жизнь.
Она объяснила:
- Монмартр оживает ближе к полуночи. И там можно получить все удовольствия, были бы деньги.
- Какие удовольствия, к примеру? - поинтересовалась Настя.
Они заняли столик небольшого открытого кафе, обрамленного красивым цветником. Таких кафе здесь было несколько: пяток столиков, небольшой прикрытый навесом бар с вертящимися стульями у стойки, из которого к столикам на открытой площадке выныривали за заказами и с заказами молодые официанты.
Между столиками ходили с корзиночками цветочницы. Сезон фиалок закончился, но здесь их предлагали - выращивали в теплицах специально. Ибо что за Монмартр без фиалок? За примитивными мольбертами на складных стульчиках сидели художники. Иным из них позировали туристки, и художники изображали творческий экстаз: поворачивали дам так и эдак, просили чуть склонить головку, шире открыть глазки - словом, отрабатывали свои франки, ибо в конечном итоге их "творения" лишь отдаленно походили на оригиналы. Шустрые фотографы, не спрашивая разрешения, сверкали блицами и почти силой навязывали фотографии. Тут и там стояли стайки девиц в профессиональной "одежке" - коротеньких шортиках. И скучали за столиками молодые мужчины маленькая бутылочка кока-колы или стакан пива, сигарета и... ожидание в глазах. Шла бойкая торговля сувенирами, и ещё какими-то штуками, назначение которых Настя не знала. И везде бродили группки оживленных, бойких туристов, перекрикивающихся друг с другом, громко обменивающихся впечатлениями.
Монмартр - пристанище художников и будущих гениев, остался в прошлом, сейчас это был всего лишь пятачок парижской земли, возвышающийся над огромным городом, и славный своими легендами.
- Так какие удовольствия здесь можно получить? - переспросила Настя у Кэтрин.
- Можно сидеть за столиком и любоваться Парижем и Момартром. Здесь ты в безопасности, обитатели этого чуда-квартала сами строго следят за порядком, иначе сюда не будут ходить и значит не будет заработка. Гомиков здесь мало, они гужуются в других местах. Зато девицы на все вкусы и возрасты. от несовершеннолетних, которые охотно покажут документы, что им уже за двадцать, до дам, которые скромно продемонстрируют фотографии своих любимых детишек. Что кто любит: иные - птенцов, другие - уютных домашних женщин.
- Сколько?
- Сколько стоит? Цены разные: от семидесяти франков за час. Сутенеры знают цены - вон видишь, возле девочек стоят плечистые ребята, следят, чтобы их малюток не обижали. Здесь ведь свои порядки и все стараются их соблюдать, иначе будет, как говорите вы, русские, беспредел.
Кэтрин со знанием дела объяснила, что мужчины могут здесь снять одну девицу на двоих - это будет дешевле, чем каждому брать по самочке, но дороже, чем одному - одну. Мужики вполне могут взять и двух-трех только для себя, но это дорого. Наконец, есть свои запреты: на некоторые виды извращений - таких "любителей" сутенеры вполне могут искалечить. Аванс вперед. За очень дорогую "штучку" - вся плата вперед.
Настя прикинула, что примерно такой же порядок расчетов действует и в Москве, на Тверской. Но там все это делается грубо и пошло, девчонки осенью и зимой месят грязный снег пополам с водой, летом глотают пыль и смрад, их крикливые "мамки" смахивают на мегер из коммуналок. Да и сами девчонки общипанные курочки... Здесь же над всем витал изящный французский дух, это была действительно "сфера" остреньких интимных услуг.
Настя спросила:
- Интересно, а сутенеры спят со своими девицами?
- Наверное, - пожала плечами Кэтрин. - Товар принадлежит им, как захотят, так и распорядятся.
Настю сжигало нетерпение - в сумочке у неё лежала газета с фотографией убитого Строева. Она выжидала момент, чтобы попросить Кэтрин перевести, что там написано. И еще, при мысли, что Строев убит, у неё темнело в глазах. Она ведь не знала этого, нового Строева в клетчатом пиджаке, он вспоминался ей молодым, красивым и удачливым. "Воткни в меня поглубже, Строев! кричала она в восторге в квартирке, которую Он ей дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48