Фофанов сидел за столиком в углу - один, отмахиваясь от желающих почтить главного редактора своим присутствием. Все как обычно: "золотые перья" за сдвинутыми вместе двумя столиками обсуждали насущные вопросы российского бытия и тон у каждого был непререкаемый, словно именно ему была известна истина в первой инстанции. Два вызванных в редакцию собкора из провинции поили шампанским секретарш, стенографисток и прочих технических девочек, приглядываясь, какая вечерком не откажет. Сгрудился за столом дружный экономический отдел - там работали одни мужики и каждый из них себе на уме. В сторонке от всех сидели Ленка Ирченко и Люська Заболотина, заинтригованные указанием Фофанова вести тихо и ловить его знаки.
Настю встретили шумом, гамом, радостными возгласами. Она пришла к своим и это был такой народец, который перед её миллионами не гнулся. Сопровождавшие её Артем и Никита тут же встали у входа, что не осталось незамеченным. Настя показала им столик, за которым будет сидеть и попросила пристроиться где-нибудь рядом, а не перекрывать вход-выход. Парни окинули взглядами публику, чуть приметно поморщились - дым, гам, и народ все какой-то возбужденный и встрепанный. Но это было не их дело, они просто заняли те места, с которых хорошо обозревались зал и вход в него.
Настя, сделав ручкой всем "общий привет", попросила Глашу поставить на столик к Фофанову коньяк, лимоны, "боржоми". Она заметила в кофейне несколько новичков. "Бывалые" объясняли им шепотом, что это явилась госпожа Соболева собственной персоной. Кто она такая, новичкам, конечно, уже было известно. Но в целом редакционный народ вел себя сдержанно, пора изумления миновала, а потом это ведь редакция, запросто бывать в которой хотелось бы многим новорусским - и банкирам, и предпринимателям, и финансовым бандитам.
Фофанов, заметив Настю, встал и пошел ей навстречу с раскрытыми объятиями. Он демонстрировал всему коллективу, в каких замечательных отношениях находится с владелицей контрольного пакета акций газеты.
- Здравствуй, Юра, - подыграла ему Настя. По неписаной традиции по имени главного редактора никто не называл. Но Настя могла это себе позволить.
Настя схватила завистливые взгляды журналистов, засекших на их столике коньяк.
- Зарплату снова задержали? - спросила Фофанова.
Тот лишь вздохнул.
- Ладно, немного подброшу в счет взаимных расчетов. В качестве благодарности за публикации о Бираго Диопе.
- За это спасибо, Анастасия Игнатьевна. Вертимся, как можем, но дела идут не то, чтобы очень...
Настя вздохнула:
- Слабый ты человек, Юрий Борисович.
- Ты что? - изумился Фофанов. - Чего обижаешь, Соболек?
- Да выгони ты половину редакции - вишь сколько их у тебя на шесть газетных полос! А вторую половину заставь работать до седьмого пота.
- Я и сам об этом думал не раз. Но как ты их выгонишь? Прошлое связывает покрепче трудового законодательства.
- Объяви, что отныне редакция будет работать на контрактной основе... Мысль понял?
- Да.
- Характера хватит?
- Не знаю.
- Ты имей в виду, сейчас мягкотелых перемалывают, пережевывают и выплевывают. Ты их жалеешь, а они тебя? Бессовестно бездельничают и ещё требуют, чтобы ты им платил за ничегонеделанье. У меня есть одна идея, но о ней чуть позже. А сейчас хочу информировать, что твой Волнухин отлично себя проявил во время поездки со мной в Африку...
Фофанов оживился:
- Мне звонил посол. Он рассыпался в благодарностях газете, мне и Женьке Волнухину. Приглашал вместе пообедать, чтобы обсудить планы сотрудничества...
Что же звонок посла - в масть. В самолете на обратном пути из Африки Элеонора все заглядывала в глазки Насте, пока та прямо не сказала:
- Не мелькай, Элька. Что надо?
- Понимаешь... Я... Женя... Мы...
Элеонора вполне натурально краснела и смущалась, опускала глазки, теребила в руках носовой платочек, словно девочка, которую первый раз потискали - и хочется, и колется, и сопротивляться следует в меру, чтобы не спугнуть.
- А ночка темная была? - спросила с намеком Настя.
- Понимаешь...
- Да или нет?
- Все случилось так неожиданно... - совсем по-девичьи зарделась Эля.
- Дальше что?
- Предложил расписаться. Мол, мечтал о такой женщине, как я.
- Он что, неженатый?
- Угу...
- Так что ты от меня хочешь?
- Ты моя самая близкая подруга. И моя хозяйка...
А что, подумала Настя, может и повезет Эльке после всех её сексуальных похождений. Из таких хорошие, верные жены получаются, когда перебесятся, остановятся на какой-нибудь тихой "станции".
- Вот что, Элеонора... Я не против, но надо сделать все на хорошем уровне. Ты - директор рекламного агентства, у тебя заработки втрое выше, чем у него, простого корреспондента. Неравный брак... Может закомплексовать...
Элеоноре почудилось в словах Насти препятствие на пути к её семейному счастью и она заволновалась, пошла пятнами.
- Угомонись, - успокоила её Настя. - Предполагаемый неравный брак сделаем равным...
Сейчас она тактично подвела Фофанова к разговору о Волнухине.
- Юрий Борисович, кроме того, что Женя Волнухин хорошо отписался. он вел себя очень тактично... Я думаю, он засиделся в корреспондентах.
- Но у нас нет вакансий, - Фофанов сообразил, на что намекает Настя.
- Юра, не мне тебе рассказывать, как много у России интересов в Африке. Ни в одной центральной газете нет отдела африканских стран. А ты будь новатором - открой такой отдел. И назначь его редактором Волнухина. Получишь знающего и преданного личного тебе человека, потому что свою высокую должность он получит из твоих рук.
- Стоит подумать, - протянул Фофанов.
- И думать нечего, - отрезала Настя. - Оформляй приказом.
Она бросила взгляд на Ленку Ирченко и Люську, которые пили в ожидании "указаний" уже по третьей чашке кофе.
- Юрий Борисович, теперь по быстрому, а то наши девицы уже засиделись. Какие у тебя сведения: Люся поддерживает отношения с тем боровом, который был при мне редактором отдела информации? Помнишь его?
- Помню. Она его с треском поперла.
- Пошаливает в одиночестве?
- Нет вроде бы. Не с кем, негде и не на что. Живет вместе с дочкой от первого брака. И все у неё маленькое: квартира маленькая, зарплата маленькая, дочка маленькая...
- Что же, информация исчерпывающая.
Настя жестом подозвала Артема.
- Артем, будь другом, пригласи за наш столик вот тех двух дамочек, что в углу...
Артем на виду у всех прошел кофейню по диагонали - коренастый, плечистый, невозмутимый. Редакционные девы во всю пялили на него глаза. Свежий парень - это всегда хорошо. А этот вон какой накачанный. Да, умеет Настька-Соболек выбирать себе спутников, достаточно вспомнить того автогонщика, кажется, Кушкина.
Ленка и Люська подошли независимо, словно бы одолжение делали. Это тоже входило в правила игры: вы нас позвали, мы вам нужны, а не наоборот.
Фофанов налил им коньяк в рюмки, чуть приподнял свою, предлагая выпить.
- Лена, - сказала Настя, - я рада тебя видеть, а то Юрий Борисович все тебя прячет, словно опасается чего-то.
Ленка поперхнулась коньяком. Но честно ответила:
- Разговоров боится.
- Ну и дурачок, - елейно сказала Настя. - Кто в редакции не знает про ваши отношения? Сколько лет они длятся?
- Три года, - пролепетала Ленка.
- Пора и рожать, - изрекла Настя.
Люська хихикнула, заметив, как побагровел Фофанов.
- Ладно, - смилостивилась Настя. - Не будем о печальном.
Настя рассматривала Люську в упор. Да, изменилась Люська Заболотная после расставания со своим "боровом". Ушла, уплыла стервозность, растворились в житейских невзгодах искорки в глазах. Средний возраст - он тяжелый самый. Молодые-удалые в спину дышат, желания всякие по ночам спать не дают... Как там говаривали девчонки: и энергичная, и деловая, и шутит, и туалеты каждый день меняет, а... никто с нею не спит. А между тем работником всегда была отменным - отдел на ней держался, а не на её обормоте.
- Люся, - сказала Настя. - Предлагаю тебе перейти ко мне на работу. В "Африку".
- Что? - изумилась Люська. - Как это? Кем? И главный редактор как на это посмотрит?
- Главный редактор согласится, - уверенно сказала Настя. - Тем более, что у нас будет много общих дел с газетой. Главный редактор согласится ещё и потому, что когда меняли редактора отдела, он тебя не выдвинул, хотя все знали, что именно ты руководила отделом, а не тот придурок-сластолюбец...
Фофанов отвел глаза, возразить ему было нечего, Соболева умела все повернуть так, что чувствуешь себя дурачком.
- Ты изменилась за последнее время, Люся, и должна сказать - к лучшему. Как твое отчество, кстати? А то все Люська, да Люська...
- Николаевна, - чуть слышно ответила Заболотина.
- Ты, Людмила Николаевна, помнишь, как моей самой первой заметулечке зеленый свет дала на полосу?
- Про тюльпаны, которые расцвели в Александровском саду?
- Про них, любимых. А теперь я тебе дам хороший шанс: пойдешь ко мне коммерческим директором. На очень короткий срок. И вскоре снова вернешься в газету. Но уже на другие роли.
- Соболек! - в изумлении выпалила Люся. - Я не смогу, не справлюсь, завалю тебе все дело!
- Сможешь, Людмила Николаевна. Кто школу этой газеты прошел, тот многое может. Юрий Борисович, отдай приказ об освобождении Людмилы Николаевны Заболотиной от обязанностей старшего корреспондента в связи с переходом на другую работу. Люся, послезавтра, в девять тридцать ты должна уже быть в моей приемной.
Настя обратила внимание на то, что Фофанов с трудом "переваривает" её неожиданное решение.
- Не кисни, Юрий Борисович, - подбодрила она главного редактора. Коммерческая дирекция и тебе нужна. Если хорошенько попросишь Людмилу Николаевну, она поможет тебе в реализации розницы газеты.
Настя подозвала Глашу и рассчиталась с нею за заказ.
- Что ты, что ты! - запротестовал Фофанов. - Ты ведь наша гостья!
- Я не гостья, я в свою газету пришла. И всегда плачу сама...
Красивая. Элегантная. Богатая
...Швейцар частного ресторана "Белое солнце пустыни", встретив Настю почтительным поклоном, сообщил: "Вас ждут, Анастасия Игнатьевна". У них, в этом "Солнышке" была своя система оповещения, какие-нибудь кнопочки под стойкой. Во всяком случае Настя и трех шагов не успела сделать, как ей навстречу уже шел мэтр: "Рады вас снова видеть у себя, госпожа Соболева". Он не снизошел до того, чтобы перечислять, что у них сегодня в меню. Зачем? Вкусы госпожи Соболевой известны.
- Вашего гостя, - информировал на ходу мэтр, - мы посадили за угловой столик, который вы любите.
Информация была полезной, ибо Настя разговаривала с Озеровым по телефону и ей предстояло теперь познакомиться с ним, как говорится, живьем.
Озеров догадался, кто эта дама, которую так почтительно встречают, и встал ей навстречу.
- Красивая. Элегантная. Богатая, - произнес он, протягивая руку для пожатия.
- С хода в бой? - улыбнулась Настя. - Кстати, кто вас учил первым протягивать руку даме?
Она сказала это на английском, чтобы не поставить Озерова в неловкое положение перед застывшим рядом официантом.
- Виноват! - Озеров нимало не смутился. - Я думал, мы не на официальной встрече и не на светском рауте.
Настя в свою очередь окинула его беглым взглядом:
- Темный костюм сменить на серый с искринкой, белую рубашку заменить шелковой нежно-серой расцветки, галстук завязан слишком широким узлом...
Озеров от души рассмеялся:
- Будем считать - разминка состоялась... Рад с вами познакомиться, Анастасия Игнатьевна.
- Федя, на твое усмотрение, - сказала Настя официанту. И спросила Озерова.
- Что вы пьете?
- Виски с содовой.
Официант Федор склонил в понимании голову, над прической которой трудился не худший парикмахер Москвы.
- Мне коньяк. И попроси, пожалуйста, подойти к нам Леонида Ильича.
Озеров усмехнулся:
- При таком имени-отчестве вздрагиваешь.
- Как кто... Мне оно по барабану.
- Какие словечки знаете, Анастасия Игнатьевна!
- Да это я так, мимоходом... Сейчас подойдет владелец, я хочу с ним провести пятиминутные переговоры, раз я уж здесь, а вы, пожалуйста, потерпите и... помолчите.
Владелец появился тут же:
- Что-то не так, Анастасия Игнатьевна?
- Все путем, не волнуйтесь. Присядьте, пожалуйста, Леонид Ильич, к нам, у меня есть идея, я её вам изложу. Ответ немедленно не нужен, когда вы все продумаете, тогда и скажете мне "да" или "нет". Предлагаю свою идею вам, потому что оценила вашу деловую хватку. У вас ведь уже пять ресторанов?
- Да. Откуда это вам известно?
- Боже мой, Леонид Ильич, не надо темнить со мной. Навела справки, а нынче можно купить любой секрет, вплоть до чертежей атомной бомбы...
Леонид Ильич выжидающе промолчал.
- Так вот, Леонид Ильич, я предлагаю открыть вам шестое "заведение". У меня издательский дом "Африка"... И я хотела бы иметь ресторан "Африка" - с неграми-привратниками, негритяночками-официантками, национальной кухней, интерьером в африканском стиле, уютными комнатами для переговоров и конференц-залом для совещаний и семинаров. Словом, "Африка" с европейскими удобствами. Идею улавливаете?
Леонид Ильич - и это было видно по его лицу - напряженно обсчитывал, обдумывал, прикидывал. Предложение было неожиданным, но дамочка перед ним сидела богатая и удачливая.
- Сколько по вашим данным постоянно вертится в Москве африканцев? поинтересовалась она у Озерова.
- Если считать со всякой торговой мелочью, то не менее двухсот тысяч.
- Вот видите, сколько потенциальных клиентов! И я хочу, чтобы вылетая в Москву, африканский бизнесмен говорил своему московскому партнеру: "Встретимся в шесть часов в "Африке", ну ты знаешь, где это...".
- Вы понимаете, сколько стоит запустить такое дело? - поинтересовался Леонид Ильич. Его вопрос свидетельствовал, что он воспринял предложение госпожи Соболевой серьезно.
- Естественно. Точно так же, как понимаю, что ваши организаторские усилия, сноровку, изобретательность тоже можно перевести в денежное исчисление...
- Что же, это самое интригующее предложение, которое я получал за последние месяцы. Прикрытие будет?
- По официальной линии нас поддержат, ибо это нужно. Леонид Ильич, я ведь знаю, что вы в прошлом майор...
- От вас ничего не скроешь,.. - притворно запечалился Леонид Ильич.
- ...И вы должны понимать, что целая куча организаций заинтересована в том, чтобы все эти африканцы гужевались в одном месте. Вы ведь и в зоне побывали, Леонид Ильич...
- Не раздевайте меня при постороннем! - взмолился владелец ресторана.
- Ничего, это свой человек, - успокоила его Настя. - А о том, чтобы нас прикрыли по неофициальной линии, проще говоря, от братвы, мы сами позаботимся. И вы хорошо знаете, как...
- Это естественно. Анастасия Игнатьевна, дайте время на размышления и расчеты.
- Пожалуйста. Не тороплю. Размышляя, как вы выражаетесь, имейте в виду, что под это очень дорогостоящее дело я могла бы дать вам лично кредит, кроме своей доли. Проценты были бы щадящими, партнерам негоже обдирать друг друга.
Официант давно уже подготовил заказ и держал его на соседнем столе, не решаясь звяканьем рюмок и посуды помешать беседе своего босса с уважаемой гостьей.
Когда Леонид Ильич пожелал приятного отдыха и откланялся, Озеров задумчиво протянул:
- Так вот как это делается...
- Это видимая легкость, Геннадий Савельевич. Все уже у меня обсчитано - дело выгодное. И престижное - это не шашлыками торговать.
- А зачем я при таких деловых переговорах?
- Не сообразили? Вы ведь главный попечитель африканцев в России... Будете в мой ресторане гостей из знойного континента приводить, назначать встречи, конфиденциальные ужины, рекомендовать его приезжающим - через полгода он станет известным всем африканцам.
- Анастасия Игнатьевна, вы... вы.., - он не сразу подобрал нужный эпитет.
- Да. Я деловая. Воспылала к вам симпатией после наших телефонных разговоров. Почему не воспользоваться?
Она небрежно закинула нога на ногу - пусть полюбуется, увидит, что Бог не обделил её женскими прелестями.
- У меня предложение по дальнейшей программе, - сказала Настя с улыбочкой. - Я кратко излагаю некоторые выводы из своего визита в Африку, высказываю после этого свои небольшие просьбы и, освободившись от груза забот, мы просто отдохнем. Оговорюсь сразу: у меня здесь кредит, так что не особенно тревожьтесь...
- Что же, приступим, помолясь...
Озеров понравился Насте. Он был старше её, седина уже основательно посеребрила его густые, черные волосы. Но глаза оставались молодыми, и, что Настя высоко ценила, смотрели на мир заинтересованно, даже с некоторым вызовом. Он был выше Насти ростом, и это тоже ей понравилось, она не любила "укороченных" мужиков. И, наконец, в нем не чувствовались барской лени и той расслабленности, раздолбанности, которыя свойственны кабинетным сидельцам. "Наверняка в теннис балуется, - решила Настя. - Сейчас это модно". И хотя Настя немного поиздевалась над его "упаковкой", одет он был модно, как и положено чиновникам высокого ранга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48