Поговорив с Жэнь-сином и подивившись его разумности, наставник пожелал выяснить, в чем он сведущ, и был поражен: любознательности юноши не было пределов, на все он смотрел своими глазами и отвечал на вопросы, как Чжоу Дунь-и, Чэн Хао и его брат Чэн И, Чжан Цзай и Чжу Си! Скрестив руки на груди, наставник низко поклонился Жэнь-сину.
– Вы знаете гораздо больше меня и сами можете быть моим учителем. Но я знаком с одним мудрецом, прославленным даосом, – вот с кем вам полезно было бы встретиться, а живет он неподалеку отсюда.
– Где мне его найти? – спросил Жэнь-син.
– Возле горы Тайшань, звать его Почтенный Сунь, и он потомок сунского Сунь Мин-фу. Тридцать лет этот даос, лишенный мирских благ, но светлый духом, обитает в горах, и со всех концов света тянутся к нему ученые люди, чтобы постичь его мудрость. Почтенный Сунь очень скромен, живет уединенно и все свое время посвящает чтению древних книг.
Поблагодарив наставника и простившись с ним, Жэнь-син отправился к подножию горы Тайшань и вскоре разыскал обиталище Почтенного Суня: из ветхой хижины, открытой всем дождям и ветрам, доносился голос человека, читавшего вслух. Жэнь-син постучал, на пороге появился отрок и спросил, что нужно гостю.
Жэнь-син говорит:
– Доложи своему господину, что я пришел из столицы, прослышав о его великой мудрости.
Через короткое время отрок вышел снова и пригласил юношу в хижину. Жэнь-син вошел и огляделся: глиняные стены, на одной цитра, на другой – полка с книгами. Возле столика сидит сам Почтенный Сунь в ветхой хламиде и дырявой шляпе, лик светел, спина прямая, – настоящий даосский отшельник! Предложив гостю присесть, хозяин спросил:
– С чем пожаловал юноша к горному монаху?
Почтительно приподнявшись, Жэнь-син отвечал:
– Я вырос в богатой семье, знания мои ничтожны, способности скромны, вот и решил я побродить между княжествами Ци и Лу, где некогда обитал великий Конфуций, да набраться ума-разума у мудрецов.
Даос пристально посмотрел на гостя.
– Как же зовут вас и сколько вам лет?
– Имя мое Жэнь-син, а лет мне четырнадцать. Почтенный Сунь продолжал:
– Я всего лишь бедный горный отшельник и знаю не больше других. По чертам вашего лица я вижу, что вас ожидает блестящее будущее, и потому не мне быть вашим наставником.
Сказав так, даос побеседовал с юношей о литературе, потом перешел на обычаи и нравы. Слова его были возвышенны и умны: как говорится, услышишь мало – поймешь много, постигнешь прошлое – распознаешь грядущее! Жэнь-син остался у отшельника, и каждый день Почтенный Сунь одарял его новыми знаниями. Чем дальше, тем сильнее старый даос привязывался к юноше, а тот – к учителю.
У Почтенного Суня была дочь, которую он мечтал выдать за достойного человека. Когда прошло несколько лун, даос заговорил об этом с Жэнь-сином:
– Знаешь, у меня есть дочь, она уже не маленькая, хотя пока что глупа еще. Я хотел бы выдать ее замуж за умного и доброго человека, вроде тебя, и вот думаю: твои родители богаты, а я беден – пожелают ли они породниться со мной?
Жэнь-син в ответ:
– Брак – большое событие в жизни каждого, и люди должны думать прежде всего не о богатстве или бедности, а о душевных достоинствах жениха и невесты.
Даос промолчал.
Прошло уже немало времени, как Жэнь-син покинул родной дом, и вот настал день, когда он попросил Почтенного Суня отпустить его. Прощаясь с ним, даос молвил:
– Пожалуй, мы с тобой не увидимся больше, я ведь поселился здесь на всю жизнь и никуда уже не уйду отсюда.
Дважды до земли поклонившись, Жэнь-син проговорил:
– Я непременно выберу время, чтобы еще раз навестить вас, учитель!
Явившись домой, Жэнь-син прежде всего предстал перед отцом.
Князь спрашивает:
– Что же увидел ты в Шаньдуне?
– Ничего заслуживающего восхищения, – начал сын, – нравы там не отличаются благородством, никто не играет там на цитре и не воспевает добродетелей государя. Одного лишь достойного человека я встретил – даоса по имени Почтенный Сунь, что живет в горах Тайшань: он такой же мудрый и стойкий, как сунский Чжоу Дунь-и, только не в пример тому беден.
Князь вздохнул.
– Наша беда, что многие мудрецы предпочитают скрываться в горах. Я сейчас еду во дворец, не нужно ли замолвить слово за этого достойного человека?
Подумав, Жэнь-син ответил:
– При прощании учитель открыл мне свое заветное желание…
И Жэнь-син рассказал отцу о дочери даоса. Князь обрадовался.
– Это желание выполнимо; я никогда в жизни ничего не жалел для своих детей, могу взять в дом и бедную невестку.
Жэнь-син продолжал:
– Почтенный Сунь человек высоких достоинств, и я думаю, он будет рад, если мы пригласим его к себе.
Князь одобрительно кивнул.
Тем временем во дворце царило волнение: нужно было срочно подыскать наставника для сына государя. Воспользовавшись этим, Ян пригласил Почтенного Суня. Делать нечего, пришлось старому даосу подчиниться высочайшему повелению и покинуть родные горы. У ворот столицы его встретил Жэнь-син. Старец подошел к нему.
– Мало радостей было у меня в жизни, но сегодня я счастлив, ибо снова вижу тебя! Сейчас меня вызывают во дворец, а потом давай увидимся где-нибудь, коль ты не против.
Жэнь-син расплылся в улыбке.
– Как можете вы так думать, учитель? Я почитаю вас за ваши знания, ваши добродетели и готов всегда быть возле вас!
Император принял даоса в Павильоне Усердия и милостиво с ним побеседовал в присутствии самых высоких вельмож. Потом старец уселся на свое место и принялся разглядывать приближенных государя. На глаза ему попался князь Ян, и отшельник подумал: «Любопытно, кто этот сановник, – такой молодой, а лицо умудренное жизнью и благородное!» Только в Академии Высокого Учения, которую учредил государь, во время церемонии вступления в нее наследника престола, узнал он, что этот вельможа – отец Жэнь-сина. После церемонии даос вернулся на постоялый двор. Здесь-то и навестил его князь Ян.
Долго и с удовольствием беседовали они, и, наконец, князь молвил:
– Сын говорил мне, что у вас есть дочь и вы хотели бы отдать ее за него. Если вы согласны на этот брак, то, я думаю, ваша дочь станет украшением нашей ничем не примечательной семьи.
Почтенный Сунь усмехнулся.
– Да, у меня есть дочь, добродетельная, как Мэн Гуан, хотя и не такая красавица, как Чжуан-цзян. Если вы согласны взять ее в невестки, я буду счастлив, ибо люблю вашего сына, как родного!
Князя порадовал такой ответ, он тут же отправился к родителям и все им рассказал. Старый Ян посетил Почтенного Суня и пригласил его побывать у них в доме. Даос остался чрезвычайно доволен царившим там порядком и благочестием.
Завершив свои обязанности по введению наследника престола в Академию Высокого Учения, Почтенный Сунь заторопился домой. Император уговаривал его хоть ненадолго задержаться в столице, но даос был непреклонен, и государь отпустил старца, наказав выдать ему на дорогу тысячу золотых и велев ежемесячно высылать зерна и мяса.
Приехав к себе в горы, Почтенный Сунь определил благоприятное число и сообщил письмом князю Яну о дне свадьбы. Вскоре князь с сыном прибыли к горе Тайшань, где скромно отпраздновали бракосочетание. При расставании даос обратился к Яну:
– Вы еще молоды, князь, и вам не трудно перенести разлуку с сыном. Пусть он переберется ко мне, поживет здесь несколько лет, и я постараюсь научить его всему, чему еще не успел научить.
Ян обещал исполнить эту просьбу.
У себя дома князь решил собрать гостей и устроить пир по случаю приезда в дом невестки. Между тем Лотос пришла к сыну, взяла его за руку и спрашивает:
– Скажи, по сердцу ли тебе жена?
Жэнь-син кивнул, а когда появился князь, Лотос обратилась к нему:
– А вам, князь, понравилась новая невестка? Князь улыбнулся.
– Я хотел бы сначала тебя послушать: как ты считаешь, хороша ли она собой, скромна ли, благочестива?
Лотос нахмурилась.
– Я вас поняла: вы хотите сказать, что нельзя судить о человеке по внешности.
И вот прибыл паланкин новобрачной. Служанки распахнули дверцу, заглянули внутрь и пораженные бросились к Хун.
– Барышня Сунь – вылитая Сунь Сань, уж не ее ли родственница?!
Хун накинулась на них.
– Да как вы смеете говорить такое про свою новую хозяйку?!
Когда же молодая появилась на пороге, все даже в лице изменились и заерзали на своих местах, только Лотос оставалась спокойной, и глаза ее светились радостью.
Вечером князь зашел к госпоже Инь.
– Ну, как тебе понравилась молодая?
– Жена Чжугэ Ляна была некрасива, умна и талантлива. И наша невестка скорее похожа на мужчину, чем на женщину. Если бы не желание Жэнь-сина, я бы сказала, что не пара она ему!
Ян задал такой же вопрос Хун и услышал в ответ:
– Мне бы не хотелось говорить о ее внешности: конечно, она не красавица, но, наверно, есть у нее свои достоинства.
Через три дня невестка Сунь сменила шелковые одежды на простые, с раннего утра уже стояла на пороге своего жилища и ждала, когда ее позовет свекровь. Воду носила сама, убирала сама, к старшим относилась с почтением, весь день что-нибудь да делала, ни минутки не сидела сложа руки. Что бы ни говорила ей Лотос, все она беспрекословно выполняла. Скоро князь полюбил ее за скромность и послушание, и все в доме оценили ее усердие и трудолюбие, приветливость и благочестие.
Прошло несколько лун, и князь отправил Жэнь-сина в горы к Почтенному Суню набираться ума-разума. После того как юноша постиг все науки и учение Дао, ему было дано имя Новый Утес. Прослышав о его мудрости, к нему каждый день теперь приходили ученые мужи из Шаньдуна, принося связки сушеной рыбы. Они жадно слушали речи юного мудреца.
Уже трое сыновей Яна обзавелись семьями, только Цзи-син и Ши-син оставались еще неженатыми. Из двоих князь больше любил Цзи-сина, мальчика резвого и любознательного. А что с ним случилось, об этом вы узнаете из следующей главы.
Глава шестидесятая
О ТОМ, КАК СЛИВА-В-СНЕГУ УСТРОИЛА СОСТЯЗАНИЕ ПОЭТОВ НА ПРАЗДНИКЕ ПРОВОДОВ ВЕСНЫ И КАК МИНИСТР ХО СОБРАЛ ШАЙКУ ГОЛОВОРЕЗОВ В ПРИДОРОЖНОМ ТРАКТИРЕ
Цзи-син был самым красивым из пяти сыновей князя Яна: каждый, кто видел юношу, не мог отвести взора от его лица. Старый Ян и госпожа Сюй души в нем не чаяли, а Хун любила его ничуть не меньше, чем собственного сына. Как-то Хун приказала слуге привести ее боевого белоснежного скакуна – пора было почистить его и выгулять. Тут во двор вышел Цзи-син, увидел красавца коня и попросил разрешения прокатиться на нем.
Хун кивнула и помогла Цзи-сину сесть в седло.
– Ну, куда бы ты хотел прокатиться на этом коне? – спросила она.
Юноша отвечал так:
– Я хотел бы побывать там, где тропы обсажены зелеными ивами, а поля вдоль дороги покрыты цветами; я хотел бы скакать в алых одеждах, держа в руке золотую табличку, скакать по опавшим цветам, напевая «Плакучую иву»; я хотел бы полюбоваться изящными павильонами в императорском саду, навестить Сына Неба в его дворце и отведать вина из его подвалов!
Хун только головой покачала – озадачил ее ответ Цзи-сина, которому недавно исполнилось всего тринадцать лет.
Шло время. В стране царили покой и благополучие, дел при дворе было немного, и князь Ян вновь заговорил с государем об отставке и о желании уехать в свое поместье.
Сын Неба выслушал просьбу и сказал:
– Мы еще молоды, но судьбы нашей державы скоро возьмет в свои руки наследник престола, и от того, каким он вырастет, зависит все. Поэтому вам надлежит заниматься его воспитанием!
Князь Ян остался наставником наследника, два сына князя, Чжан-син и Цин-син, тоже были среди учителей принца. Ежедневно все трое бывали во дворце и возвращались домой поздно вечером.
Однажды, когда князь со старшими сыновьями ушел, Цзи-син обратился к деду:
– Дни стоят ясные, весна в разгаре, я хочу съездить с приятелями в горы Благотворной Весны и полюбоваться там на цветы и ивы.
Дед отпустил внука, тот сел на ослика, кликнул мальчика-слугу и вместе с двумя приятелями потрусил в горы. Дорога вела через поля, усыпанные цветами, легкий ветерок кружил в воздухе нежную пыльцу; то и дело по дороге проезжали столичные юноши на белых конях, спешившие в зеленые терема или в винные лавки. Через несколько ли Цзи-син огляделся вокруг: вдоль дороги покачиваются плакучие ивы, за ними – белая ограда и цветущие кусты, справа и слева высятся многоцветные павильоны и терема с бисерными занавесями на окнах.
– Куда это мы заехали? – спрашивает Цзи-син.
– К зеленым теремам, – отвечает один из приятелей, – а в них обитают гетеры.
Цзи-син широко раскрыл глаза.
– О зеленых теремах я только в книгах читал, а видеть их до сих пор мне не приходилось. Давайте зайдем и посмотрим!
Приятели замахали руками.
– Молодому человеку из приличной семьи там не место! Поехали дальше, в горы Благотворной Весны!
Цзи-син усмехнулся, ударил ослика, и вскоре друзья были у места. Цзи-син ехал, любуясь пышным ковром цветов, вслушиваясь в пение птиц, полной грудью вдыхая свежий воздух весны. Вдруг за поворотом дороги он увидел нарядные экипажи с красными колесами и зеленым верхом, резвых скакунов под украшенными серебром седлами. Среди ив мелькали черные шляпы юношей, зеленые кофты и розовые юбки женщин, как бы дополнявших волшебную картину весны.
– Кто эти люди? – обернулся Цзи-син к приятелям.
– Столичные юноши и гетеры из зеленых теремов, они каждый день приезжают сюда развлекаться!
Решив размять ноги, Цзи-син соскочил с ослика и прошелся взад-вперед, На глаза ему попался колеблемый ветром красный флажок, и мальчик, улыбнувшись, сказал:
– Помните строки древнего поэта: «Вот и вечер на землю спустился, над харчевней трепещет флажок»? Это же винная лавка! Зайдемте, выпьем по бокалу доброго вина!
Приятели нахмурились.
– Таскаться по винным лавкам да зеленым теремам пристало одним развратникам – вы и сами это отлично знаете, зачем же вводите нас в грех?
Цзи-син на это:
– Сам великий Ли Бо не гнушался вина! Что же зазорного в том, что я выпью бокал?
И он зашел в лавку, а на обратном пути, когда друзья проезжали мимо зеленых теремов, придержал ослика. Вечернее солнце обагрило белые стены нарядных строений, у ворот которых вереницей стояли роскошные экипажи и скакуны под седлами с серебряными бляхами. Цзи-син с любопытством озирался по сторонам. Неожиданно с востока донеслись звуки цитры, разбудившие его воображение и растревожившие его чувства, ведь благодаря матери он неплохо разбирался в музыке.
Он повернулся к приятелям.
– Хмель до сих пор туманит мне голову, в таком виде я не могу явиться домой. Зайду-ка ненадолго в терем, послушаю музыку.
Друзья пришли в ужас.
– Вы с ума сошли! В тереме полно сластолюбцев, они совратят вас, и вы не оберетесь позора! Не смейте даже думать об этом!
Цзи-син усмехнулся.
– Вступая в мир, мужчина должен познать и добро и зло, только тогда он сможет судить о них здраво. Поезжайте домой, а я буду скоро за вами.
Он спешился, дослушал мелодию и решительно пошел к терему.
В те времена в столичных зеленых теремах жили сотни гетер, но одна выделялась среди них необыкновенными талантами: ее называли Слива-в-снегу, и была она прекрасная танцовщица и певица, умела не только принять гостей, но и выпроводить их, и мало кому дарила свою любовь.
Слива-в-снегу обитала в первом тереме, и за ней волочился министр Хо, младший брат зятя императора. Это был богатый вельможа тридцати одного года, с ранней юности привыкший к сомнительным развлечениям и бывший кумиром столичной молодежи. В тот день министр ездил в горы Благотворной Весны любоваться весенними цветами, а вечером собирался поужинать и развлечься музыкой у своей возлюбленной. Приготовив все необходимое для ужина, гетера решила поиграть на цитре. И вдруг в терем вошел незнакомый ей юноша в бирюзовом халате, прекрасный, как ясная луна над четырьмя морями, прелестный, как весенний бутон, окропленный росой. Совсем еще молодой; но уже уверенный в себе и решительный, он улыбнулся, сел и сказал:
– Проходя мимо вашего терема, я услышал звуки цитры, и мне захотелось узнать, кто это играет. Как вас зовут?
Он говорил, а сам не спускал глаз с гетеры, любуясь ее смуглым лицом, длинными узкими глазами, ярко-алыми губами, бровями, похожими на бабочек, и зубами как свежий снег.
Красавица отвечала соловьиным голосом:
– Меня зовут Слива-в-снегу.
– А меня Ян, и я большой охотник до всяких развлечений; не сыграете ли еще что-нибудь на вашей цитре?
Неожиданно появился посыльный и подал хозяйке письмо; она прочитала и проводила посыльного к выходу. Цзи-син взял письмо, которое лежало на столике, и пробежал его глазами:
«Сегодня меня вызывают во дворец, поэтому свидание вечером не состоится, наш весенний пир переносится на послезавтра».
Вернулась гетера, приказала служанке принести вина и говорит Цзи-сину:
– Если вы в самом деле любите развлечения и зашли ко мне, чтобы послушать музыку, то должны отведать и моего вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Вы знаете гораздо больше меня и сами можете быть моим учителем. Но я знаком с одним мудрецом, прославленным даосом, – вот с кем вам полезно было бы встретиться, а живет он неподалеку отсюда.
– Где мне его найти? – спросил Жэнь-син.
– Возле горы Тайшань, звать его Почтенный Сунь, и он потомок сунского Сунь Мин-фу. Тридцать лет этот даос, лишенный мирских благ, но светлый духом, обитает в горах, и со всех концов света тянутся к нему ученые люди, чтобы постичь его мудрость. Почтенный Сунь очень скромен, живет уединенно и все свое время посвящает чтению древних книг.
Поблагодарив наставника и простившись с ним, Жэнь-син отправился к подножию горы Тайшань и вскоре разыскал обиталище Почтенного Суня: из ветхой хижины, открытой всем дождям и ветрам, доносился голос человека, читавшего вслух. Жэнь-син постучал, на пороге появился отрок и спросил, что нужно гостю.
Жэнь-син говорит:
– Доложи своему господину, что я пришел из столицы, прослышав о его великой мудрости.
Через короткое время отрок вышел снова и пригласил юношу в хижину. Жэнь-син вошел и огляделся: глиняные стены, на одной цитра, на другой – полка с книгами. Возле столика сидит сам Почтенный Сунь в ветхой хламиде и дырявой шляпе, лик светел, спина прямая, – настоящий даосский отшельник! Предложив гостю присесть, хозяин спросил:
– С чем пожаловал юноша к горному монаху?
Почтительно приподнявшись, Жэнь-син отвечал:
– Я вырос в богатой семье, знания мои ничтожны, способности скромны, вот и решил я побродить между княжествами Ци и Лу, где некогда обитал великий Конфуций, да набраться ума-разума у мудрецов.
Даос пристально посмотрел на гостя.
– Как же зовут вас и сколько вам лет?
– Имя мое Жэнь-син, а лет мне четырнадцать. Почтенный Сунь продолжал:
– Я всего лишь бедный горный отшельник и знаю не больше других. По чертам вашего лица я вижу, что вас ожидает блестящее будущее, и потому не мне быть вашим наставником.
Сказав так, даос побеседовал с юношей о литературе, потом перешел на обычаи и нравы. Слова его были возвышенны и умны: как говорится, услышишь мало – поймешь много, постигнешь прошлое – распознаешь грядущее! Жэнь-син остался у отшельника, и каждый день Почтенный Сунь одарял его новыми знаниями. Чем дальше, тем сильнее старый даос привязывался к юноше, а тот – к учителю.
У Почтенного Суня была дочь, которую он мечтал выдать за достойного человека. Когда прошло несколько лун, даос заговорил об этом с Жэнь-сином:
– Знаешь, у меня есть дочь, она уже не маленькая, хотя пока что глупа еще. Я хотел бы выдать ее замуж за умного и доброго человека, вроде тебя, и вот думаю: твои родители богаты, а я беден – пожелают ли они породниться со мной?
Жэнь-син в ответ:
– Брак – большое событие в жизни каждого, и люди должны думать прежде всего не о богатстве или бедности, а о душевных достоинствах жениха и невесты.
Даос промолчал.
Прошло уже немало времени, как Жэнь-син покинул родной дом, и вот настал день, когда он попросил Почтенного Суня отпустить его. Прощаясь с ним, даос молвил:
– Пожалуй, мы с тобой не увидимся больше, я ведь поселился здесь на всю жизнь и никуда уже не уйду отсюда.
Дважды до земли поклонившись, Жэнь-син проговорил:
– Я непременно выберу время, чтобы еще раз навестить вас, учитель!
Явившись домой, Жэнь-син прежде всего предстал перед отцом.
Князь спрашивает:
– Что же увидел ты в Шаньдуне?
– Ничего заслуживающего восхищения, – начал сын, – нравы там не отличаются благородством, никто не играет там на цитре и не воспевает добродетелей государя. Одного лишь достойного человека я встретил – даоса по имени Почтенный Сунь, что живет в горах Тайшань: он такой же мудрый и стойкий, как сунский Чжоу Дунь-и, только не в пример тому беден.
Князь вздохнул.
– Наша беда, что многие мудрецы предпочитают скрываться в горах. Я сейчас еду во дворец, не нужно ли замолвить слово за этого достойного человека?
Подумав, Жэнь-син ответил:
– При прощании учитель открыл мне свое заветное желание…
И Жэнь-син рассказал отцу о дочери даоса. Князь обрадовался.
– Это желание выполнимо; я никогда в жизни ничего не жалел для своих детей, могу взять в дом и бедную невестку.
Жэнь-син продолжал:
– Почтенный Сунь человек высоких достоинств, и я думаю, он будет рад, если мы пригласим его к себе.
Князь одобрительно кивнул.
Тем временем во дворце царило волнение: нужно было срочно подыскать наставника для сына государя. Воспользовавшись этим, Ян пригласил Почтенного Суня. Делать нечего, пришлось старому даосу подчиниться высочайшему повелению и покинуть родные горы. У ворот столицы его встретил Жэнь-син. Старец подошел к нему.
– Мало радостей было у меня в жизни, но сегодня я счастлив, ибо снова вижу тебя! Сейчас меня вызывают во дворец, а потом давай увидимся где-нибудь, коль ты не против.
Жэнь-син расплылся в улыбке.
– Как можете вы так думать, учитель? Я почитаю вас за ваши знания, ваши добродетели и готов всегда быть возле вас!
Император принял даоса в Павильоне Усердия и милостиво с ним побеседовал в присутствии самых высоких вельмож. Потом старец уселся на свое место и принялся разглядывать приближенных государя. На глаза ему попался князь Ян, и отшельник подумал: «Любопытно, кто этот сановник, – такой молодой, а лицо умудренное жизнью и благородное!» Только в Академии Высокого Учения, которую учредил государь, во время церемонии вступления в нее наследника престола, узнал он, что этот вельможа – отец Жэнь-сина. После церемонии даос вернулся на постоялый двор. Здесь-то и навестил его князь Ян.
Долго и с удовольствием беседовали они, и, наконец, князь молвил:
– Сын говорил мне, что у вас есть дочь и вы хотели бы отдать ее за него. Если вы согласны на этот брак, то, я думаю, ваша дочь станет украшением нашей ничем не примечательной семьи.
Почтенный Сунь усмехнулся.
– Да, у меня есть дочь, добродетельная, как Мэн Гуан, хотя и не такая красавица, как Чжуан-цзян. Если вы согласны взять ее в невестки, я буду счастлив, ибо люблю вашего сына, как родного!
Князя порадовал такой ответ, он тут же отправился к родителям и все им рассказал. Старый Ян посетил Почтенного Суня и пригласил его побывать у них в доме. Даос остался чрезвычайно доволен царившим там порядком и благочестием.
Завершив свои обязанности по введению наследника престола в Академию Высокого Учения, Почтенный Сунь заторопился домой. Император уговаривал его хоть ненадолго задержаться в столице, но даос был непреклонен, и государь отпустил старца, наказав выдать ему на дорогу тысячу золотых и велев ежемесячно высылать зерна и мяса.
Приехав к себе в горы, Почтенный Сунь определил благоприятное число и сообщил письмом князю Яну о дне свадьбы. Вскоре князь с сыном прибыли к горе Тайшань, где скромно отпраздновали бракосочетание. При расставании даос обратился к Яну:
– Вы еще молоды, князь, и вам не трудно перенести разлуку с сыном. Пусть он переберется ко мне, поживет здесь несколько лет, и я постараюсь научить его всему, чему еще не успел научить.
Ян обещал исполнить эту просьбу.
У себя дома князь решил собрать гостей и устроить пир по случаю приезда в дом невестки. Между тем Лотос пришла к сыну, взяла его за руку и спрашивает:
– Скажи, по сердцу ли тебе жена?
Жэнь-син кивнул, а когда появился князь, Лотос обратилась к нему:
– А вам, князь, понравилась новая невестка? Князь улыбнулся.
– Я хотел бы сначала тебя послушать: как ты считаешь, хороша ли она собой, скромна ли, благочестива?
Лотос нахмурилась.
– Я вас поняла: вы хотите сказать, что нельзя судить о человеке по внешности.
И вот прибыл паланкин новобрачной. Служанки распахнули дверцу, заглянули внутрь и пораженные бросились к Хун.
– Барышня Сунь – вылитая Сунь Сань, уж не ее ли родственница?!
Хун накинулась на них.
– Да как вы смеете говорить такое про свою новую хозяйку?!
Когда же молодая появилась на пороге, все даже в лице изменились и заерзали на своих местах, только Лотос оставалась спокойной, и глаза ее светились радостью.
Вечером князь зашел к госпоже Инь.
– Ну, как тебе понравилась молодая?
– Жена Чжугэ Ляна была некрасива, умна и талантлива. И наша невестка скорее похожа на мужчину, чем на женщину. Если бы не желание Жэнь-сина, я бы сказала, что не пара она ему!
Ян задал такой же вопрос Хун и услышал в ответ:
– Мне бы не хотелось говорить о ее внешности: конечно, она не красавица, но, наверно, есть у нее свои достоинства.
Через три дня невестка Сунь сменила шелковые одежды на простые, с раннего утра уже стояла на пороге своего жилища и ждала, когда ее позовет свекровь. Воду носила сама, убирала сама, к старшим относилась с почтением, весь день что-нибудь да делала, ни минутки не сидела сложа руки. Что бы ни говорила ей Лотос, все она беспрекословно выполняла. Скоро князь полюбил ее за скромность и послушание, и все в доме оценили ее усердие и трудолюбие, приветливость и благочестие.
Прошло несколько лун, и князь отправил Жэнь-сина в горы к Почтенному Суню набираться ума-разума. После того как юноша постиг все науки и учение Дао, ему было дано имя Новый Утес. Прослышав о его мудрости, к нему каждый день теперь приходили ученые мужи из Шаньдуна, принося связки сушеной рыбы. Они жадно слушали речи юного мудреца.
Уже трое сыновей Яна обзавелись семьями, только Цзи-син и Ши-син оставались еще неженатыми. Из двоих князь больше любил Цзи-сина, мальчика резвого и любознательного. А что с ним случилось, об этом вы узнаете из следующей главы.
Глава шестидесятая
О ТОМ, КАК СЛИВА-В-СНЕГУ УСТРОИЛА СОСТЯЗАНИЕ ПОЭТОВ НА ПРАЗДНИКЕ ПРОВОДОВ ВЕСНЫ И КАК МИНИСТР ХО СОБРАЛ ШАЙКУ ГОЛОВОРЕЗОВ В ПРИДОРОЖНОМ ТРАКТИРЕ
Цзи-син был самым красивым из пяти сыновей князя Яна: каждый, кто видел юношу, не мог отвести взора от его лица. Старый Ян и госпожа Сюй души в нем не чаяли, а Хун любила его ничуть не меньше, чем собственного сына. Как-то Хун приказала слуге привести ее боевого белоснежного скакуна – пора было почистить его и выгулять. Тут во двор вышел Цзи-син, увидел красавца коня и попросил разрешения прокатиться на нем.
Хун кивнула и помогла Цзи-сину сесть в седло.
– Ну, куда бы ты хотел прокатиться на этом коне? – спросила она.
Юноша отвечал так:
– Я хотел бы побывать там, где тропы обсажены зелеными ивами, а поля вдоль дороги покрыты цветами; я хотел бы скакать в алых одеждах, держа в руке золотую табличку, скакать по опавшим цветам, напевая «Плакучую иву»; я хотел бы полюбоваться изящными павильонами в императорском саду, навестить Сына Неба в его дворце и отведать вина из его подвалов!
Хун только головой покачала – озадачил ее ответ Цзи-сина, которому недавно исполнилось всего тринадцать лет.
Шло время. В стране царили покой и благополучие, дел при дворе было немного, и князь Ян вновь заговорил с государем об отставке и о желании уехать в свое поместье.
Сын Неба выслушал просьбу и сказал:
– Мы еще молоды, но судьбы нашей державы скоро возьмет в свои руки наследник престола, и от того, каким он вырастет, зависит все. Поэтому вам надлежит заниматься его воспитанием!
Князь Ян остался наставником наследника, два сына князя, Чжан-син и Цин-син, тоже были среди учителей принца. Ежедневно все трое бывали во дворце и возвращались домой поздно вечером.
Однажды, когда князь со старшими сыновьями ушел, Цзи-син обратился к деду:
– Дни стоят ясные, весна в разгаре, я хочу съездить с приятелями в горы Благотворной Весны и полюбоваться там на цветы и ивы.
Дед отпустил внука, тот сел на ослика, кликнул мальчика-слугу и вместе с двумя приятелями потрусил в горы. Дорога вела через поля, усыпанные цветами, легкий ветерок кружил в воздухе нежную пыльцу; то и дело по дороге проезжали столичные юноши на белых конях, спешившие в зеленые терема или в винные лавки. Через несколько ли Цзи-син огляделся вокруг: вдоль дороги покачиваются плакучие ивы, за ними – белая ограда и цветущие кусты, справа и слева высятся многоцветные павильоны и терема с бисерными занавесями на окнах.
– Куда это мы заехали? – спрашивает Цзи-син.
– К зеленым теремам, – отвечает один из приятелей, – а в них обитают гетеры.
Цзи-син широко раскрыл глаза.
– О зеленых теремах я только в книгах читал, а видеть их до сих пор мне не приходилось. Давайте зайдем и посмотрим!
Приятели замахали руками.
– Молодому человеку из приличной семьи там не место! Поехали дальше, в горы Благотворной Весны!
Цзи-син усмехнулся, ударил ослика, и вскоре друзья были у места. Цзи-син ехал, любуясь пышным ковром цветов, вслушиваясь в пение птиц, полной грудью вдыхая свежий воздух весны. Вдруг за поворотом дороги он увидел нарядные экипажи с красными колесами и зеленым верхом, резвых скакунов под украшенными серебром седлами. Среди ив мелькали черные шляпы юношей, зеленые кофты и розовые юбки женщин, как бы дополнявших волшебную картину весны.
– Кто эти люди? – обернулся Цзи-син к приятелям.
– Столичные юноши и гетеры из зеленых теремов, они каждый день приезжают сюда развлекаться!
Решив размять ноги, Цзи-син соскочил с ослика и прошелся взад-вперед, На глаза ему попался колеблемый ветром красный флажок, и мальчик, улыбнувшись, сказал:
– Помните строки древнего поэта: «Вот и вечер на землю спустился, над харчевней трепещет флажок»? Это же винная лавка! Зайдемте, выпьем по бокалу доброго вина!
Приятели нахмурились.
– Таскаться по винным лавкам да зеленым теремам пристало одним развратникам – вы и сами это отлично знаете, зачем же вводите нас в грех?
Цзи-син на это:
– Сам великий Ли Бо не гнушался вина! Что же зазорного в том, что я выпью бокал?
И он зашел в лавку, а на обратном пути, когда друзья проезжали мимо зеленых теремов, придержал ослика. Вечернее солнце обагрило белые стены нарядных строений, у ворот которых вереницей стояли роскошные экипажи и скакуны под седлами с серебряными бляхами. Цзи-син с любопытством озирался по сторонам. Неожиданно с востока донеслись звуки цитры, разбудившие его воображение и растревожившие его чувства, ведь благодаря матери он неплохо разбирался в музыке.
Он повернулся к приятелям.
– Хмель до сих пор туманит мне голову, в таком виде я не могу явиться домой. Зайду-ка ненадолго в терем, послушаю музыку.
Друзья пришли в ужас.
– Вы с ума сошли! В тереме полно сластолюбцев, они совратят вас, и вы не оберетесь позора! Не смейте даже думать об этом!
Цзи-син усмехнулся.
– Вступая в мир, мужчина должен познать и добро и зло, только тогда он сможет судить о них здраво. Поезжайте домой, а я буду скоро за вами.
Он спешился, дослушал мелодию и решительно пошел к терему.
В те времена в столичных зеленых теремах жили сотни гетер, но одна выделялась среди них необыкновенными талантами: ее называли Слива-в-снегу, и была она прекрасная танцовщица и певица, умела не только принять гостей, но и выпроводить их, и мало кому дарила свою любовь.
Слива-в-снегу обитала в первом тереме, и за ней волочился министр Хо, младший брат зятя императора. Это был богатый вельможа тридцати одного года, с ранней юности привыкший к сомнительным развлечениям и бывший кумиром столичной молодежи. В тот день министр ездил в горы Благотворной Весны любоваться весенними цветами, а вечером собирался поужинать и развлечься музыкой у своей возлюбленной. Приготовив все необходимое для ужина, гетера решила поиграть на цитре. И вдруг в терем вошел незнакомый ей юноша в бирюзовом халате, прекрасный, как ясная луна над четырьмя морями, прелестный, как весенний бутон, окропленный росой. Совсем еще молодой; но уже уверенный в себе и решительный, он улыбнулся, сел и сказал:
– Проходя мимо вашего терема, я услышал звуки цитры, и мне захотелось узнать, кто это играет. Как вас зовут?
Он говорил, а сам не спускал глаз с гетеры, любуясь ее смуглым лицом, длинными узкими глазами, ярко-алыми губами, бровями, похожими на бабочек, и зубами как свежий снег.
Красавица отвечала соловьиным голосом:
– Меня зовут Слива-в-снегу.
– А меня Ян, и я большой охотник до всяких развлечений; не сыграете ли еще что-нибудь на вашей цитре?
Неожиданно появился посыльный и подал хозяйке письмо; она прочитала и проводила посыльного к выходу. Цзи-син взял письмо, которое лежало на столике, и пробежал его глазами:
«Сегодня меня вызывают во дворец, поэтому свидание вечером не состоится, наш весенний пир переносится на послезавтра».
Вернулась гетера, приказала служанке принести вина и говорит Цзи-сину:
– Если вы в самом деле любите развлечения и зашли ко мне, чтобы послушать музыку, то должны отведать и моего вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88