– Сам навел?.. – удивился Мерфи. – Когда же?
– Вот ее слова: «Ни разу не видела, чтобы кто-нибудь, кроме камердинеров, так волновался из-за багажа». Теперь понял?
– Клянусь Богом, эти саквояжи стоили мне целого состояния! – проворчал Мерфи.
– Я сказал ей то же самое, – усмехнулся Адам. – И заверил ее, что ты мой друг и что мы вместе путешествуем. Но похоже, она мне не поверила. Во всяком случае, мне так показалось.
Глава 7
Принцесса королевской крови обязана посещать все официальные мероприятия при дворе.
Принцип и правило № 8 королевского этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества князя Кароля, часть 1, 1432 год
…и все остальные светские и скучные мероприятия.
Дополнение к правилу № 8: ее высочество принцесса Мэй, 1850 год
Следует отметить, что в то утро, когда Адам присматривался к штату прислуги, к нему самому кое-кто присматривался… Шагая по длинному коридору, направляясь в библиотеку, он не мог отделаться от ощущения, что висевшие на стенах массивные портреты давно умерших предков предыдущих владельцев дома внимательно и с любопытством его разглядывают. Адаму было не по себе, и он невольно поеживался под настороженными взглядами этих высокомерных людей.
Когда же Адам вошел в роскошную библиотеку с массивной дубовой мебелью, на него тотчас уставились восемь пар глаз – на сей раз его действительно внимательнейшим образом рассматривали.
Через несколько секунд вперед вышел Альберт Лангстром. Поклонившись Адаму, он повернулся к пожилому господину, сидевшему неестественно прямо – словно кол проглотил. Когда же Альберт заговорил на каком-то незнакомом языке, Адам с удивлением подумал: «Как странно… Ведь обычно я без труда понимаю шотландцев, говорящих по-английски. А может, этот сейчас говорит по-шотландски?»
Закончив свою речь на непонятном языке, Альберт стал рядом со своей женой. А пожилой господин, повернувшись к Адаму, проговорил:
– Меня зовут Максимилиан… гм… Лангстром. И я личный секретарь вашей милости. А мой… э-э… брат Альберт нижайше просит извинить его за то, что он недостаточно хорошо знает английский язык и не может представить вам всех, как положено. Он просит, чтобы вы позволили мне сделать это вместо него. – Сам Максимилиан говорил по-английски с сильным акцентом, но Адам прекрасно понимал каждое слово. – Итак, сэр, вы разрешите мне представить вам всех остальных слуг Ларчмонт-Лоджа?
Адам кивнул и тут же спросил:
– Вы шотландец?
Максимилиан покачал головой:
– Нет, милорд. А вот Гордон и Изабель – они шотландцы. Они брат и сестра. Остальные служили у разных господ… за границей. Некоторые – в доме графини Брокавии, ныне покойной.
– Значит, вас здесь восемь человек? – спросил Адам.
– Да, в настоящее время восемь, милорд…
Адам вскинул вверх руку и решительно покачал головой:
– Нет-нет, я не милорд. Видите ли, я американец и, следовательно, не лорд.
– Но, милорд…
– Просто Маккендрик, – перебил Адам и протянул руку для рукопожатия. – Адам Маккендрик.
Максимилиан в испуге уставился на протянутую ему руку, потом все-таки пожал ее и тут же отступил на несколько шагов. Было совершенно очевидно, что он до крайности смущен.
– Что за черт? Можно подумать, что я заразный, – шепнул Адам стоявшему рядом О'Брайену. – Почему они так странно ведут себя? Неужели они не знают, что все люди равны?
– Полегче, парень, – прошептал в ответ Мерфи и похлопал приятеля по плечу. – Мы сейчас не в Америке, а в Старом Свете.
– Да, я знаю. И что с того?
– А то, что это в Америке считается, что все люди равны. А здесь они занимают разное положение, – объяснил Мерфи. – Будешь вести себя как лорд, и они будут тебя уважать. А если станешь себя вести как американец, то будут смотреть на тебя свысока.
Адам пристально посмотрел на Максимилиана.
– Говорите мне «сэр», а не «милорд». Мне так больше нравится.
– Да, сэр. – И тотчас же мужчины-слуги поклонились, женщины присели в реверансе.
Однако не все женщины присели. Джиана не шевельнулась, даже бровью не повела; она по-прежнему стояла прямо, гордо держа голову. Причем у этой девушки была воистину королевская осанка. Джиана совсем не сутулилась, что являлось редкостью для девушек такого высокого роста. Например, сестры Адама частенько горбились, потому что боялись показаться выше мальчиков, с которыми они встречались в школе и в церкви. Эта дурная привычка была у них в доме вечным предметом беспокойства – мать то и дело одергивала дочерей и говорила им, что они должны стоять прямо и, встречая знакомого мальчика, смотреть ему в глаза, а не в сторону. Она даже заставляла девочек ходить вокруг дома, держа книгу на голове.
Что же касается Джианы, то было ясно: она не испытывала никакого беспокойства по поводу того, что может оказаться выше своих кавалеров. Эта девушка нисколько не стеснялась своего роста и стояла прямо, стояла, глядя мужчине в глаза.
Покосившись на Джиану, Максимилиан в смущении откашлялся и спросил:
– Сэр, не представите ли вы нам вашего слугу?
Неужели Максимилиан тоже принял О'Брайена за слугу?
– Мистер О'Брайен вовсе не слуга, он мой друг, и он…
– Сочту за честь, если вы будете считать меня вашим слугой, сэр, – перебил приятеля Мерфи.
Оставив Адама, О'Брайен прошел по турецкому ковру и стал рядом с Джианой и собакой, сидевшей у ног хозяйки. Повернувшись к Лангстрому, он представился, причем говорил с ужаснейшим акцентом – такой можно было услышать только в ирландской глубинке.
– Меня зовут Мерфи О'Брайен, и я очень рад служить мистеру Маккендрику в качестве камердинера.
Удивленный шутовской выходкой приятеля, Адам вскинул брови. Мерфи же наклонился и осторожно погладил пса. Затем, выпрямившись, подмигнул Джиане.
Сообразив, что друг заигрывает с Амазонкой, Адам едва заметно нахмурился – ему это почему-то не понравилось.
– Что ж, давайте продолжим, – пробурчал он.
– Слушаюсь, сэр. – Максимилиан снова поклонился и подошел к Альберту. – Сэр, позвольте представить вам Альберта Лангстрома, дворецкого в Ларчмонт-Лодже. А прежде он служил у покойной графини Брокавии, заведовал домашним хозяйством.
Альберт наклонил голову, а Максимилиан подошел к женщине, стоявшей рядом с дворецким.
– А это Изабель Лангстром, экономка Ларчмонт-Лоджа. Раньше она была экономкой у покойной графини Брокавии.
Изабель сделала реверанс.
Затем настала очередь представлять лесничего и егеря Гордона Росса, брата Изабель, сторожившего охотничий домик до приезда нового хозяина.
Адам узнал, что именно этому человеку он некоторое время назад отправлял телеграмму с просьбой набрать для дома штат прислуги. И не было ничего удивительного в том, что Росс обратился за помощью к своим родственникам – ведь у него не было времени. К тому же его родственники имели большой опыт службы, обладали превосходными рекомендациями.
«Жаль, что не все эти люди служили у покойной графини Брокавии», – подумал Адам.
Земельными угодьями и конюшней заведовали только двое – Гордон Росс и конюх Джозеф Лангстром, сын Максимилиана.
Повернувшись к Гордону Россу, Адам сказал:
– Я хочу как можно скорее осмотреть земельные владения и конюшни. Если выяснится, что моя новая собственность отвечает моим замыслам, вам придется нанять дополнительных работников, которые будут смотреть за лошадьми и отвечать за земельные угодья. – Посмотрев на Джозефа, Адам добавил: – Будет очень много работы. Вы вдвоем не справитесь.
– Понятно, сэр, – кивнул конюх.
Адам окинул взглядом слуг и подошел к Бренне и Джиане, дочерям Альберта и Изабель.
Бренна, младшая из дочек, совсем не походила на свою рослую сестру. Миниатюрная и изящная, с карими глазами и каштановыми волосами, она гораздо больше была похожа на мать, чем на отца. Однако Адама это обстоятельство нисколько не удивило – удивляло другое: белокурая и высокая Джиана совсем не походила ни на мать, ни на отца, ни на свою сестру Бренну. И, по мнению Адама, это в каком-то смысле сближало их с Джианой. Ведь он тоже был в семье белой вороной – во всяком случае, на своих сестер он совсем не был похож.
Взглянув на Вагнера, сидевшего рядом с хозяйкой, Адам с усмешкой подумал: «Его нам с Джианой следует взять в свою компанию – этот пес тоже ни на кого не похож». Он и в самом деле никогда прежде не видел таких странных собак. Что же это за порода? Какое-то время Адам смотрел на огромного пса, державшегося с необыкновенным достоинством. «Красавица и чудовище», – пришло вдруг ему на ум.
– А как насчет чудовища? – спросил Адам, повернувшись к Максимилиану. – Где вы его раздобыли? Что это за порода?
Джиана хотела что-то сказать, но Максимилиан опередил ее:
– Чудовище, как вы изволили назвать эту собаку, на самом деле ирландский волкодав. Графиня Брокавия в собаках души не чаяла. Она подарила этого пса моей племяннице Джиане, когда щенок остался без матери. Племянница вырастила и воспитала его сама, и поэтому, как вы сами видите, он предан ей, и они неразлучны.
– Получается, я только выиграл от кончины графини Брокавии, – заметил Адам. – Если забыть о чудовище…
– Это вовсе не чудовище, а собака. Вернее, пес. Его зовут Вагнер, – заявила Джиана. С вызовом глядя на Адама, она добавила: – И мы с ним действительно не расстаемся ни днем, ни ночью.
– Полагаю, сэр, у вас нет возражений на этот счет, – сказал Максимилиан так, словно это было утверждение, а не вопрос.
Адам пропустил его высказывание мимо ушей. Все его внимание было приковано к девушке:
– Посмотрим. Все зависит от вашего поведения.
– От какого поведения? – спросила Джиана.
– Все зависит от того, займете ли вы сегодня с вашим псом мою кровать.
Глава 8
Принцесса королевской крови никого не поощряет и пресекает любые вольности со стороны мужчин.
Принцип и правило № 71 дворцового этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества князя Кароля, часть 1, 1432 год
Адам не заметил, что все присутствующие вздрогнули и в ужасе уставились на него – в эти мгновения он не видел перед собой никого, кроме Джианы.
– Полагаю, моя кровать пришлась вам по вкусу, – сказал он с улыбкой.
– Да, она нам и в самом деле понравилась, – ответила девушка. Погладив Вагнера, она выпрямилась и, вскинув подбородок, посмотрела Адаму прямо в глаза.
– Вы забыли добавить «сэр», – напомнил он.
Джиана нахмурилась. Адам выждал какое-то время и повторил:
– Вы забыли добавить «сэр», моя милая.
По-прежнему глядя ему в глаза, девушка сквозь зубы процедила:
– Да, сэр.
Адам широко улыбнулся.
– Вот и хорошо. Разве было так трудно выговорить это слово?
Глаза Джианы сверкнули.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр.
– А мне кажется, что вы все прекрасно понимаете. – Адам снова улыбнулся. – Вы ведь очень неглупая девушка.
Все находившиеся в этот момент в библиотеке замерли словно изваяния, а некоторые даже раскрыли рты. Максимилиан силился что-то сказать, но казалось, он лишился дара речи.
А Маккендрик наконец-то осознал, что он почувствовал, едва лишь увидел Джиану. Им овладело вожделение – теперь в этом не было ни малейших сомнений, потому что он ощущал это каждой клеточкой своего тела, всеми нервными окончаниями. Его тело живейшим образом отзывалось на присутствие этой девушки, что весьма его тревожило, и он начинал терять душевное равновесие.
Следует заметить, что Адам никогда не склонял женщин из числа своей прислуги вступить с ним в интимную связь – это было не свойственно его натуре, он никогда не пользовался своей властью над людьми, зависевшими от него. Но вот сейчас… Сейчас он чувствовал, что начинает терять над собой контроль и ничего не может с этим поделать…
«Ты должен держать себя в руках, должен следить за своим поведением», – в отчаянии твердил себе Адам.
Джиану же разбирал смех. Ей нравилась эта захватывающая игра с Адамом Маккендриком – этот словесный поединок приятно щекотал нервы. Кроме того, ее забавляла сложившаяся ситуация – ведь этот американец не подозревал, что она принцесса; он, конечно же, считал, что она, Джиана, такая же, как он, поэтому вел себя соответствующим образом. Именно это обстоятельство позволяло ей вступить с ним в дуэль, не опасаясь, что подданные осудят ее за такую вольность.
Адам Маккендрик явно ее поддразнивал, и Джиана, поддерживая эту игру, отвечала тем же. Взглянув на него из-под опущенных ресниц, она с вызовом спросила:
– Неужели вы действительно позволите мне еще раз занять вашу постель?
– Ваше присутствие в моей постели меня нисколько не смущает, – с улыбкой ответил Адам. – Поверьте, вы там всегда желанная гостья. А вот ваша собака… Пусть лучше спит где-нибудь в другом месте.
После этих слов Адама все присутствующие в изумлении ахнули. Но никто не промолвил ни слова. Никто не вступился за Джиану.
– Боюсь, что это невозможно, – решительно заявила девушка. – Потому что Вагнер всегда спит там, где сплю я.
Адам пожал плечами.
– Очень жаль… А я-то уже был готов сделать для вас исключение и позволить вам спать на моей кровати.
– Не стоит ради меня идти на такие жертвы, сэр. – Джиана одарила Маккендрика надменной улыбкой. – Потому что мы с Вагнером уже нашли себе другое место для сна.
– Не могу сказать, что я буду скучать по Вагнеру, но вашего присутствия в моей постели мне будет явно недоставать.
– Очень сочувствую, но вам придется смириться и пережить это разочарование. – Джиана посмотрела Адаму прямо в глаза. – Хотя подозреваю, что такому человеку, как вы, будет нелегко с чем-либо смириться.
Адам сделал вид, что задумался, потом пробормотал:
– Как знать, как знать… Ведь один раз вы уже побывали в моей постели, и, следовательно, мы вправе предположить: если такое случалось однажды, то вполне может случиться и во второй раз. – Адам широко улыбнулся и добавил: – Жизнь непредсказуема, и она порой преподносит нам сюрпризы… Не исключено, что вы очень удивились бы, если бы вдруг узнали, что ждет вас в будущем.
Джиана перевела взгляд на Максимилиана, потом, снова повернувшись к Адаму, покачала головой:
– Нет, не могу с вами согласиться, сэр. Потому что мое будущее было определено в момент моего рождения.
Легкая грусть, прозвучавшая в ее голосе, весьма удивила Адама.
– В некоторых случаях судьбу можно изменить, – возразил он. – Потому что удача может улыбнуться кому угодно. Даже служанке.
Джиана пожала плечами.
– Возможно, вы правы, но в моем случае это маловероятно… сэр.
При этих словах девушка присела в почтительном реверансе.
Адам невольно нахмурился. Подчеркнутая вежливость Джианы задевала его гораздо больше, чем ее дерзость. Казалось, она давала ему понять, что их разделяет целая пропасть.
Окинув взглядом всех собравшихся в библиотеке, Адам проговорил:
– Вы свободны. Можете заниматься своими делами. А вы, – он посмотрел на Джозефа, – приготовьте нам с О'Брайеном лошадей. Мы поедем осматривать поместье.
– Но, сэр, вы не можете!.. – воскликнул Максимилиан.
– Я не могу осмотреть свое поместье? – удивился Адам.
– Вам нельзя осматривать его вместе с вашим камердинером, – пояснил Максимилиан.
– Но почему? – недоумевал Маккендрик.
– Господа не совершают верховые прогулки вместе со своими камердинерами. – Максимилиан строго посмотрел на О'Брайена. – Камердинеры не сопровождают своих господ на развлекательные прогулки, если нет необходимости присматривать за багажом и заниматься гардеробом хозяина.
О'Брайен в изумлении таращился на старика. Мало того, что он принял его за камердинера, – так теперь еще и отчитывает. Мерфи перевел взгляд на Адама, но тот пожал плечами, затем, повернувшись к своему секретарю, спросил:
– Это правда?
Максимилиан кивнул:
– Да, сэр. Так не принято.
– Допустим, господа действительно не выезжают на прогулку со своими камердинерами, – проговорил Адам. – Однако они охотно выезжают со своими друзьями. А Мерфи О'Брайен – прежде всего мой друг, и только потом – мой камердинер.
– Ваш друг, сэр? – в полной растерянности пробормотал Максимилиан. – Впервые вижу джентльмена, который называет своего камердинера или любого другого слугу своим другом.
– Скажите мне, Максимилиан, вы хоть раз бывали в Америке?
– Нет, сэр. Мне не приходилось там бывать.
Адам улыбнулся.
– Так вот, в Америке господин может выезжать на прогулку с кем угодно, если этот человек его друг. И социальное положение этого друга не имеет ровным счетом никакого значения. Поэтому я намерен отправиться на прогулку с моим другом Мерфи О'Брайеном. – Адам проговорил это тоном, не терпящим ни малейших возражений. Затем подошел к конюху и спросил: – Вы хорошо говорите по-английски?
Джозеф молчал.
Адам повторил свой вопрос на французском.
Джозеф с улыбкой кивнул:
– Теперь понял, месье.
– Вот и замечательно, – обрадовался Адам. – Скорее седлайте нам лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28