Джиана тяжело вздохнула.
– Неужели забыли, Максимилиан?
Она тысячу раз повторяла личному секретарю своего отца: что если они путешествуют инкогнито и делают вид, что они семья, нельзя говорить между собой по-карольски и обращаться к ней, как к принцессе. Они договорились, что она, Джиана, будет выдавать себя за дочь кухарки и дворецкого, а Максимилиан – якобы ее дядя по отцовской линии. Что же касается Джозефа и Бренны, то они ее двоюродные брат и сестра, приехавшие погостить в Шотландию. И разговаривать им следовало только по-английски. На карольский же разрешалось переходить в том случае, если рядом не было посторонних.
Максимилиан осмотрелся, дабы убедиться, что их не подслушивают.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, мы одни.
За окном сгустились сумерки, и Джиана, поморщившись, отложила рукоделие. Гостиная стала ее любимой комнатой в этом охотничьем домике; каменные стены и высокие потолки напоминали ей их летнюю королевскую резиденцию в Лейкене. Но что же собирался сообщить ей лорд Гудрун? Какую еще плохую новость собирается преподнести? Приготовившись к самому худшему, Джиана спросила:
– Это как-то связано с Виктором?
Максимилиан покачал головой:
– Нет, ваше высочество.
– Тогда в чем же дело?
– Нам срочно нужно найти себе другой приют. Дело в том, что скоро сюда приедет владелец этого охотничьего домика.
Джиана нахмурилась. Прежде чем устроиться здесь, в Ларчмонт-Лодже, они исколесили вдоль и поперек всю Европу от Каролии до Средиземного моря, изъездили всю Испанию и Францию. Их путь был долгим и трудным, они выбирали только объездные пути и проселочные дороги, и вот наконец они впервые за все время почувствовали себя спокойно в этом укромном местечке – заброшенном охотничьем домике, расположенном высоко в шотландских горах. Гордон, брат их бывшей служанки Изабель, был здесь лесником и сторожем, и этот его охотничий домик казался настоящим подарком судьбы. Что же касается Изабель, то она прожила в Каролии более двадцати лет, и едва ли кому-нибудь из окружения Виктора было известно, что у нее есть брат в далекой Шотландии.
– Но Гордон сказал, что лорд Баском уже много лет сюда не приезжал. Он никогда не любил этот охотничий домик.
– Да, верно, – согласился Максимилиан. – Очевидно, именно по этой причине он в итоге решил его продать. Когда Гордон ходил сегодня в деревню, то выяснилось, что там его давно ждала телеграмма. В ней сообщалось, что новый владелец охотничьего домика уже выехал, чтобы осмотреть свои владения.
– Когда можно ожидать приезда нового владельца? – спросила Джиана.
– Со дня на день, ваше высочество. У нас очень мало времени, чтобы найти себе другое пристанище, так что следует поторопиться.
Джиана в досаде кусала губы.
– Что известно об этом человеке? Он может узнать, кто мы такие на самом деле?
– У него шотландское имя. Но сам этот господин из Америки.
У принцессы отлегло от сердца. Она облегченно вздохнула.
– В таком случае нам не о чем беспокоиться, Максимилиан. Нам не придется искать себе новый приют.
– Почему вы так считаете?
– Я уверена, Максимилиан, что мы здесь в полной безопасности. Мы переждем здесь, пока не настанет время вернуться в Каролию и заявить права на престол. – Джиана постаралась придать своему голосу как можно больше уверенности.
– Но почему вы так решили, ваше высочество?
– Потому что всем известно: американцы не обращают ни малейшего внимания на то, что происходит у нас в Европе.
– Но, принцесса, мы не сможем оставаться в охотничьем домике, если здесь появится его владелец, – возразил лорд Гудрун.
Джиана ненадолго задумалась, потом сказала:
– Я думаю, что можем. Если скажем, что мы здешняя прислуга.
Лорд Гудрун в растерянности посмотрел на госпожу.
– Прислуга?.. О чем вы, ваше высочество? Умоляю вас, хорошенько подумайте, примите во внимание…
– Полагаю, все в порядке, Максимилиан, – перебила Джиана. – Мы притворимся, что мы прислуга, понятно?
Лорд Гудрун поморщился. Он не знал, как наиболее деликатно намекнуть принцессе, что она, мягко говоря, не создана для домашней работы. Все ее прежние попытки заняться домашним хозяйством кончались настоящей катастрофой. Пытаясь освоить французское кулинарное искусство, она едва не спалила дотла кухню в Кристианберге и чуть не сгорела сама. Стараясь приобрести практический навык домоводства, принцесса Джиана превратила гуся в горстку пепла, а ее юбки были безнадежно испорчены. Шеф-повар дворца, обычно сдержанный и спокойный, наотрез отказался давать принцессе уроки кулинарного искусства и запретил ей на пушечный выстрел приближаться к кухне. Даже добрая душа Изабель, исповедующая идею всепрощения, запретила принцессе принимать участие в приготовлении пищи в Ларчмонт-Лодже, заявив, что они рискуют остаться вообще без печи, потому что в охотничьем домике печь всего одна.
Собравшись с духом, Максимилиан предпринял еще одну попытку образумить принцессу.
– Ваше высочество, ради всего святого, вспомните о вашем шестнадцатилетии…
При этих словах лорда Гудруна Джиана еще больше помрачнела. Согласно карольским обычаям, девушкам из простых семей не разрешалось выходить замуж, пока им не исполнится шестнадцать лет. Поэтому целый год до этого им прививались навыки, которые пригодятся в будущей семейной жизни. Хотя девушек из дворянского сословия обычно отдавали замуж до достижения ими брачного возраста, Джиана являлась исключением из этого правила – как наследница престола, она должна была подавать пример всем карольским девицам. Поэтому князь Кристиан и принцесса Мэй велели шеф-повару давать юной принцессе уроки кулинарии. Были также назначены и другие преподаватели, которые должны были обучать девочку ведению домашнего хозяйства.
– Ах, Максимилиан, это просто досадная случайность.
– Разумеется, ваше высочество. Но факт остается фактом: у вас нет опыта ведения домашнего хозяйства.
– Мой опыт гораздо шире, Максимилиан. Я выросла во дворце.
– Вырасти во дворце и работать во дворце – это совсем не одно и то же.
Джиана презрительно фыркнула.
– Знаю-знаю… Но зато я наблюдала, как работают другие. Кроме того, я обучалась не только кулинарии, помните, я училась подметать пол и даже мыла его тряпкой, а также вытирала пыль с мебели и помогала выбивать ковры. И еще я мыла посуду и стирала одежду, вот так-то.
Девушка не сочла нужным упомянуть, что как-то раз оставила свои батистовые ночные сорочки и нижнее белье в щелоке и забыла насухо вытереть пол после того, как помыла холл перед отцовским залом для заседаний. Щелок проел дырки в тонких сорочках, и дворцовые белошвейки трудились день и ночь, чтобы побыстрее сшить ей новое белье. А с полом все вышло еще хуже – немецкий посол поскользнулся на мокрых мраморных плитах и упал, когда направлялся в зал.
Тем не менее уроки домоводства продолжались, и Джиана нечаянно уничтожила несколько бокалов и ваз из бесценного венецианского стекла, опустив их для мытья в кипящую воду. Вытирая же пыль в музыкальном зале, она случайно придавила крышкой рояля пальцы русскому советнику. А когда выколачивала пыль из обивки стула, сбила с пьедестала фарфоровую лошадь династии Мин. Эта лошадь и стала последней каплей – на следующий день князь объявил, что отныне обучение принцессы домашнему хозяйству будет ограничиваться только шитьем, составлением меню для обедов, подбором цветов для букетов, а также садовыми работами. В результате чудесному дворцовому саду был нанесен непоправимый ущерб, а золотые рыбки в пруду чуть не подохли от переедания. Тем не менее имя принцессы было внесено в почетный список девушек, награжденных на свое шестнадцатилетие букетами белых цветов и серебряными брошками в форме букетика; на брошках же была выгравирована надпись: «Любовь, долг, семья».
Джиана с гордостью носила эту брошь и дорожила ею не меньше, чем драгоценными камнями в короне Каролии. Все, что она имела – богатство, титул, высокое общественное положение, – досталось ей при рождении. Все – за исключением этой серебряной броши да еще медальона, который мать подарила Джиане в день ее двадцатилетия. Но только серебряную брошь юная принцесса заработала сама. Правда, из скромности Джиана не смела носить брошь на платье – не хотела, чтобы ее расспрашивали о награде. Она прикалывала ее к сорочке, прямо над краем корсета. А совсем рядом у нее на шее висел медальон на тонкой золотой цепочке. Государственная печать, которую Джиана также носила под платьем, была прикреплена к ее поясу более массивной и прочной цепочкой.
– И я честно заслужила свою брошь, – добавила принцесса.
– Конечно, ваше высочество, однако… – Максимилиан в растерянности умолк. Он опасался, что принцессу узнают, однако не решался сказать ей об этом.
– Вот увидите, Максимилиан, все будет замечательно, – продолжала Джиана. – Изабель, как всегда, станет выполнять обязанности экономки, а Лангстром снова будет дворецким. Джозефа назначили ответственным за конюшню, мы с Бренной превратимся в служанок, а вы будете управляющим охотничьим домиком.
Максимилиан в смущении откашлялся.
– Полагаю, ваше высочество, что это невозможно, потому что в настоящее время должность управляющего занимает Гордон.
– Ах да, конечно… – Принцесса ненадолго задумалась. – Что ж, в таком случае вы будете… Думаю, вы смогли бы занять должность главного надзирателя.
Лорд Гудрун решительно покачал головой:
– Нет-нет, ваше высочество. Дело в том, что работникам, получающим жалованье, не требуется надзиратель. Полагаю, что здесь, в Британии, вовсе нет надзирателей. А если и есть, то только в тюрьмах, где используется труд заключенных.
Джиана залилась краской.
– Ах, Максимилиан, я не хотела вас обидеть. Знаете, а может быть, здесь, в шотландской глубинке, вы могли бы занять должность лорда Чемберлена? Вы могли бы считаться главным распорядителем двора, то есть лицом, ответственным за содержание княжеской резиденции. Правда, мы сейчас находимся в изгнании, но ведь рано или поздно мы вернемся в Каролию, не так ли?
Это предложение принцессы взволновало лорда Гудруна до глубины души, и старик, расчувствовавшись, даже прослезился. Вот уже на протяжении четырех веков мужчины из рода Гудрунов служили при дворе князя Сакс-Валлерштайн-Каролии, но никто из них не поднялся выше поста личного секретаря его высочества. Принцесса же только что повысила его в должности, и Максимилиан достиг положения, о котором и мечтать не мог ни один из его предков. При дворе князя самую высокую должность занимал лорд Чемберлен. Он был подотчетен только княжеской семье.
Почтительно склонив голову, лорд Гудрун проговорил:
– Это великая честь для меня, принцесса.
Джиана грустно улыбнулась.
– Вы заслуживаете большего, мой дорогой Максимилиан. К сожалению, в данный момент должность лорда Чемберлена не столь уж почетна. Сейчас в вашем распоряжении находится всего лишь шесть человек прислуги, но когда мы вернемся во дворец в Кристианберге, то непременно устраним это недоразумение и воздадим вам по заслугам. Обещаю, вы получите то, что заслужили по праву.
– Не стоит из-за этого волноваться, ваше высочество, – пробормотал польщенный Максимилиан. – Но все же мне чрезвычайно лестно, что вы так высоко оценили мои скромные заслуги. Поверьте, я сочту за честь служить вам в любом качестве.
– Я считаю, Максимилиан, что мне несказанно повезло – ведь не у каждой принцессы есть такой верный и надежный помощник, как вы. – Джиана вздохнула и добавила: – Знаете, мне потребуется ваша помощь. Конечно, я честно заработала почетную брошь, которой награждают девушек в день шестнадцатилетия, однако вы совершенно справедливо отметили, что у меня нет практического опыта, чтобы должным образом выполнять все обязанности по ведению домашнего хозяйства в охотничьем домике. Хотя я очень неплохо справляюсь с мытьем полов и уборкой, мне недостает необходимых навыков в кулинарном искусстве и в стирке белья. Не могли бы вы нанять дополнительный штат, который обучал бы меня и оказывал мне помощь на первых порах? Кого-нибудь из жителей соседней деревни…
Максимилиан поморщился.
– Разумеется, все будет так, как вы приказали, принцесса. Но я дерзну предложить, что вашему высочеству было бы гораздо лучше руководить работами.
Джиана покачала головой.
– Нет, я не могу занимать более высокую должность, чем Лангстром и Изабель, – заявила она. – Ведь предполагается, что они мои родители. И если я, назвавшись их дочерью, буду отдавать им распоряжения, то это обязательно вызовет у нового хозяина охотничьего домика подозрения. Этот человек наверняка догадается, что мы вовсе не те, за кого себя выдаем.
Лорд Гудрун с поклоном ответил:
– Да, вы правы, принцесса.
– Тогда соберите всех гостей и сообщите им о предстоящем приезде владельца охотничьего домика.
– Гостей?.. – удивился лорд Гудрун.
– Еще одну ночь мы будем оставаться в этом доме на положении гостей, – объяснила Джиана. – А с завтрашнего утра станем наемными работниками. – Она лукаво улыбнулась Максимилиану. – Может быть, я и принцесса, но даже я заметила, что никто из слуг обычно не занимает спальню на том же самом этаже, что и хозяева.
Джиана не знала, где именно разместились люди, но догадывалась, что едва ли их комнаты хотя бы отдаленно напоминали спальню, которую занимала она, – спальню с огромным мраморным камином, и широкой кроватью с пологом, и с мягкими пуховыми перинами.
– У вас есть еще время передумать, и тогда вам не придется жить на чердаке, ваше высочество. – Лорд Гудрун подмигнул Джиане. – Если бы вы стали экономкой, получили бы право на отдельную комнату.
– Ах, какое искушение… – пробормотала принцесса. – Мне ужасно не хочется расставаться с этой замечательной кроватью. Но Изабель гораздо лучше справится с ролью экономки.
– Но Изабель не нужна комната, – возразил лорд Гудрун. – Ведь она жена Лангстрома, поэтому будет жить в одной комнате с мужем.
– Мы с Бренной займем спальню на чердаке, – решительно заявила принцесса.
Максимилиан со вздохом развел руками.
– Если вам так угодно, ваше высочество…
– Да, мне так угодно. – Джиана рассмеялась. – И сегодня ночью я в последний раз понежусь на этой роскошной кровати.
Глава 4
Принцесса королевской крови всегда соглашается с теми, кто выше ее по положению, и не высказывает несогласия с теми, кто стоит ниже ее.
Принцип и правило № 201 королевского этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества, князя Кароля, часть 1,1432 год
– Откройте! – Адам Маккендрик изо всех сил барабанил кулаком в массивную дубовую дверь. Но никто не открывал, и он начал стучать по двери медным дверным кольцом. – Откройте же! Откройте!
Дождь лил как из ведра, а порывы холодного ветра с каждой секундой усиливались. Вспомнив про ключ, Адам сунул руку в карман. Когда во время поездки на американский Запад, в Неваду, лорд Баском проиграл в карты свой охотничий домик в Шотландии, ключа у него с собой не было. Да и Адам поначалу не хотел принимать от Баскома документ, предоставляющий право собственности на недвижимость. Маккендрик был не прочь честно выиграть в покер какую-либо сумму, если знал, что проигравший – человек зажиточный. Но Адаму было не по себе от мысли, что он отбирает у проигравшего часть собственности, принадлежавшей его семье на протяжении многих и многих лет. Он был готов простить Баскому карточный долг, однако английский лорд был настроен весьма решительно и настаивал на том, чтобы американец принял охотничий домик в качестве платы за проигрыш. В конце концов Адаму пришлось уступить, и он взял документ на собственность, но, спрятав его подальше в сейф, тотчас же забыл о нем. Однако спустя три месяца ему прислали по почте ключ от охотничьего домика, а также подробное описание прилегающих к дому служебных построек. В письме также сообщалось, что в данный момент в охотничьем домике нет прислуги, но там проживает сторож по имени Гордон Росс, который и охраняет все постройки.
Адам был почти уверен, что в доме сейчас никого нет, кроме сторожа. Правда, он еще из Лондона отправил сторожу телеграмму с распоряжением нанять слуг и подготовить жилище к его приезду, но едва ли тот успел сделать все это за столь короткий срок. Возможно, что сторож еще даже не получил его телеграмму. Когда они с Мерфи сошли с поезда в Глазго, приятель попытался убедить Адама, что сейчас самое разумное – остановиться на ночь в городской гостинице и оттуда на всякий случай послать еще одну телеграмму в Ларчмонт-Лодж, а уже потом продолжать путь. Но Адам об этом и слышать не хотел, он и так слишком много времени провел в четырех стенах – то в каюте корабля, то в купе поезда. Он рвался на волю, на свежий воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28