Руку и сердце предлагают раз в жизни, и он хотел, чтобы все было безупречно. Он встретил женщину, которая полностью завладела его душой, о чем он даже не мечтал. Элизабет заслуживает роз и бриллиантов и того, чтобы увидеть его коленопреклоненным перед ней.
К тому же Джеймс считал своим долгом предупредить Агату, что больше не намерен скрывать свое имя.
— Завтра, — пообещал он снова. — Завтра.
Это, видимо, удовлетворило девушку, поскольку она вздохнула и села.
— Думаю, нам пора возвращаться.
Он пожал плечами и усмехнулся:
— У меня нет срочных дел.
Элизабет состроила строгую гримаску:
— Зато у меня есть. Леди Дэнбери обрабатывала меня целую неделю, настаивая, чтобы я пошла на маскарад. Не представляю, что будет, если я так и не появлюсь. — Она бросила на него кислый взгляд. — Она чуть не довела меня до безумия. Еще одна бесконечная нотация по поводу моего отсутствия, и я окончательно свихнусь.
— Да, — согласился Джеймс, — что-что, а наказать виновного она умеет.
— Почему бы вам не пойти со мной? — спросила Элизабет.
Ни в коем случае. Его непременно узнают.
— Рад бы, — солгал он, — да не могу.
— Почему?
— Э-э… запылился в дороге и…
— Одежду можно почистить.
— У меня нет маскарадного костюма.
— Ба! Половина мужчин отказалась надевать костюмы. А маску мы найдем.
В полном отчаянии он выпалил:
— Я не могу появиться на публике в таком состоянии!
Элизабет закрыла рот, проглотив очередной аргумент, но через несколько секунд неловкого молчания все же спросила:
— Что вы имеете в виду?
Джеймс застонал. Неужели никто не объяснил ей? Очевидно, нет. Ей было восемнадцать, когда умерла ее мать, а представить свою тетку в роли наставницы юной девушки он просто не мог. Он покосился на Элизабет, с простодушным ожиданием взиравшую на него.
— Как я понимаю, вы не позволите мне отделаться словами, что мне хотелось бы окунуться в озере?
Она замотала головой.
— Я так и думал, — пробормотал Джеймс.
— Вы не… ах…
Он ухватился за ее слова:
— Вот именно! Я — нет.
— Проблема в том, — сказала Элизабет, избегая его взгляда, — что я не совсем понимаю, чего вы не сделали.
— Я объясню вам позже, — пообещал он. — Господи помилуй, да если я этого не сделаю, то просто не доживу до конца месяца.
— Значит, через месяц?
Месяц? Он что, совсем спятил? Придется обзавестись специальной лицензией.
— Через неделю. Не больше.
— Понимаю.
— Не думаю. Но поймете.
Элизабет кашлянула и покраснела.
— О чем бы вы ни говорили, — пролепетала она, — у меня такое чувство, что это не слишком прилично.
Он поднес ее руку к губам.
— Вы по-прежнему девственница, Элизабет. А я чертовски разочарован.
— О! Я… — Она застенчиво улыбнулась. — Спасибо.
— Я мог бы сказать, что это пустяки, — заявил Джеймс, взяв ее под руку, — но это была бы явная ложь.
— Полагаю, — лукаво добавила Элизабет, — вы также не можете сказать, что это доставило вам удовольствие.
— Это была бы непростительная ложь.
Она засмеялась.
— Если вы не начнете оказывать мне должного уважения, — проворчал Джеймс, — мне придется окунуть вас в озеро вместе с собой.
— Вас уже и поддразнить нельзя?
— По-моему, мое многострадальное тело и так достаточно натерпелось. Больше оно просто не вынесет.
Элизабет снова захихикала.
— Простите, — выдавила она. — Я и не думала смеяться над вами, но…
— Вы только этим и занимаетесь. — Он попытался сдержать улыбку, впрочем, без особого успеха.
— Ну хорошо, я смеялась, но только потому… — Она остановилась и, протянув руку, коснулась его лица. — Только потому, что в вашем присутствии я чувствую себя счастливой и свободной. Не помню, когда в последний раз мне было так легко.
— А в кругу семьи? — спросил Джеймс. — Вы же обожаете своих домочадцев.
— Конечно. Но даже когда мы смеемся и шутим — одним словом, прекрасно проводим время, — надо мной словно висит облако, постоянно напоминающее, что я могу всего лишиться. Что у меня все отберут в ту же секунду, как я окажусь не в состоянии обеспечивать семью.
— Больше вам не придется тревожиться об этом, — клятвенно заверил он ее. — Никогда.
— О, Джеймс, — печально сказала она, — с вашей стороны очень мило так говорить, но я не представляю себе, как вы сможете…
— Положитесь на меня, — перебил он ее. — У меня имеется несколько фокусов в рукаве. К тому же, как вы сами сказали, когда вы со мной, это мерзкое облако исчезает.
— Когда я с вами, то забываю обо всех тревогах, но это не означает, что их нет.
Он ласково похлопал ее по руке:
— Я вас еще удивлю, Элизабет Хочкис.
В дружелюбном молчании они двинулись по направлению к дому. По мере приближения звуки празднества — музыка, гомон голосов и раскаты смеха — становились громче.
— Кажется, бал удался, — заметила Элизабет.
— Леди Дэнбери на меньшее не согласится, — отозвался Джеймс.
Он бросил взгляд на величественное каменное здание, открывшееся их взору. На лужайке толпились гости, и он понял, что нужно исчезать, пока не поздно.
— Элизабет, — сказал он. — Я должен идти, но завтра непременно к вам зайду.
— Прошу вас, останьтесь. — Она улыбнулась, трогательно распахнув темно-голубые глаза. — Мы с вами еще ни разу не танцевали.
— У нас все впереди, обещаю. — Джеймс вглядывался в слонявшуюся поблизости публику. Вроде бы никого из знакомых, но предосторожность никогда не бывает лишней.
— Я достану вам маску, если дело в этом.
— Нет, Элизабет. Я просто не могу. Смиритесь. Она нахмурилась:
— Не понимаю, почему вы должны…
— Не ломайте голову — так нужно, и все. Я… Ох! — Кто-то большой и мягкий врезался в его спину. Кажется, они значительно ближе к толпе, чем он думал. Джеймс повернулся, чтобы отчитать невежу…
И обнаружил, что смотрит прямо в аквамариновые глаза Кэролайн Рейвенскрофт.
* * *
Элизабет наблюдала за разворачивающейся перед ее глазами сценой с нарастающим ужасом и недоверием.
— Джеймс?! — воскликнула Кэролайн, округлив от восторга глаза. — О Джеймс! Как я рада вас видеть!
Взгляд Элизабет метался от Джеймса к Кэролайн и обратно, пока она пыталась понять, откуда эти двое знают друг друга. Если Кэролайн знакома с Джеймсом, она должна знать, что он тот самый управляющий, о котором ей говорила Элизабет.
— Кэролайн… — отозвался Джеймс натянутым до крайности голосом.
Кэролайн попыталась его обнять, насколько это было возможно в костюме тыквы.
— Где вы пропадали? — поинтересовалась она требовательным тоном. — Мы с Блейком чрезвычайно недовольны. Чего он только не делал, чтобы разыскать вас… Элизабет?
Джеймс замер.
— Откуда вы знаете Элизабет? — спросил он, медленно и осторожно выговаривая слова.
— Мы познакомились сегодня, — ответила Кэролайн и, небрежным жестом дав ему понять, что больше его не задерживает, повернулась к своей новой приятельнице. — Элизабет, я искала вас весь вечер. Куда вы подевались? И откуда знаете Джеймса?
— Я… я… — Элизабет не могла найти слов, чтобы выразить то, что становилось все более очевидным.
— Когда это вы успели познакомиться с Элизабет? — Кэролайн так резко повернулась к Джеймсу, что ее светло-русая коса стеганула его по плечу. — Пару часов назад, когда я рассказывала ей про вас, она сказала, что вы никогда не встречались.
— Вы рассказывали мне о нем? — прошептала Элизабет. — Нет, что вы. Вы даже не упомянули про Джеймса. Единственный человек, о котором вы говорили, это…
— Джеймс, — подсказала Кэролайн. — Маркиз Ривердейл.
— Нет, — произнесла Элизабет нетвердым голосом, между тем как перед ее мысленным взором пронеслась красная книжонка и бесконечные эдикты. «Как выйти замуж за маркиза». Нет, это невозможно. — Это не…
Кэролайн повернулась к Джеймсу.
— Джеймс? — Ее глаза расширились, когда она поняла, что ненароком раскрыла нечто, явно державшееся в секрете. — О нет! Простите. Я и вообразить себе не могла, что здесь, в Дэнбери-Хаусе, вы можете работать под прикрытием. Вы же говорили, что вроде бы покончили со всем этим.
— С чем? — осведомилась Элизабет, срываясь на визг.
— Военное ведомство здесь ни при чем, — буркнул Джеймс.
— В чем же тогда дело? — спросила Кэролайн.
— Маркиз Ривердейл? — ошарашенно произнесла Элизабет. — Вы маркиз?
— Элизабет, — сказал Джеймс, совершенно игнорируя Кэролайн. — Позвольте мне объяснить.
Маркиз. Джеймс — маркиз. Должно быть, он вволю посмеялся над ней за минувшие недели.
— Мерзавец! — прошипела она, а затем, используя все до единого приемы бокса, которые он успел ей преподать, а также собственные инстинкты, отвела назад правую руку и со всей силы ударила.
Джеймс покачнулся. Кэролайн вскрикнула. Элизабет гордо зашагала прочь.
— Элизабет! — загремел Джеймс, устремившись за ней. — Сейчас же вернитесь. Вам придется выслушать меня. — Он схватил ее за локоть.
— Отпустите меня! — взвизгнула она.
— Не раньше, чем вы выслушаете меня.
— О, представляю себе, как вы позабавились, — сдавленно произнесла она. — Недурное развлечение — обучать меня, как выйти замуж за маркиза. Какой же вы негодяй после этого! Бессовестный негодяй!
Он содрогнулся от звучавшей в ее голосе обиды.
— Элизабет, я никогда…
— А ваши друзья? Они смеялись, когда вы рассказывали им о бедной компаньонке знатной дамы, которая возмечтала выйти замуж за маркиза?
— Элизабет, у меня были веские причины скрывать свое имя. Вы слишком поспешно делаете выводы.
— Не учите меня! — огрызнулась она, пытаясь вырваться из его хватки. — Не смейте даже разговаривать со мной впредь.
— Вам не удастся убежать, не выслушав меня.
— И я позволила вам касаться себя, — прошептала она с выражением ужаса на лице. — Я позволила вам касаться себя, когда все, с начала до конца, было ложью!
Джеймс поймал ее руку и притянул к себе так, что груди расплющились о его торс.
— Не смейте, — прошипел он, — называть это ложью.
— А что же это, по-вашему? Или, может, вы любите меня? Вы даже не испытываете ко мне уважения, если не нашли нужным сообщить, кто вы такой.
— Вам прекрасно известно, что это не правда. — Он поднял глаза и увидел, что рядом с Кэролайн, все еще стоявшей с разинутым ртом, собралась небольшая толпа. — Пойдемте! — скомандовал он, затаскивая Элизабет за угол Дэнбери-Хауса. — Мы обсудим это наедине.
— Никуда я с вами не пойду! — Она уперлась каблуками в землю, но перевес в силе был явно на его стороне. — Я иду домой, а если вы еще хоть раз попробуете заговорить со мной, я не ручаюсь за последствия.
— Элизабет, вы ведете себя неразумно.
Ее терпение лопнуло. Что явилось последней каплей — его тон или слова, — Элизабет не знала, но как бы там ни было, она взорвалась.
— Не смейте мне указывать! — заорала она, молотя кулачками в его грудь. — Не смейте вообще мне ничего говорить!
Джеймс просто замер, не мешая ей отводить душу. Он стоял настолько неподвижно, что Элизабет, не встретив сопротивления, наконец опустила руки.
Отступив назад, она посмотрела ему в лицо. Все ее тело сотрясалось от бурных чувств.
— Я вас ненавижу, — тихо произнесла она. Джеймс молчал.
— Вы не понимаете, что наделали, — прошептала она, недоверчиво качая головой. — Вы даже не в состоянии оценить всей гнусности своего поступка.
— Элизабет… — Он никогда не думал, что одно-единственное слово может стоить таких усилий.
В ее глазах появилось жалостливое выражение, словно она внезапно поняла, что он настолько низок, что не заслуживает ее любви и уважения.
— Я ухожу. Можете сообщить леди Дэнбери, что я увольняюсь.
— Вы не можете уволиться.
— Это почему же?
— Вы ей нужны. А вам не обойтись без…
— Денег? — почти выплюнула она. — Вы это собирались сказать?
Джеймс почувствовал, что его щеки обдало жаром, и понял, что она прочитала ответ в его глазах.
— Не все покупается за деньги! — презрительно бросила Элизабет. — И если вы полагаете, что я вернусь сюда и буду работать на вашу тетку… Боже мой! — ахнула она, только сейчас сообразив. — Она же ваша тетка и наверняка все знала. Как она могла так поступить со мной?
— Агата не имела понятия, что происходит между нами. В чем бы вы меня ни обвиняли, не перекладывайте ответственность на нее.
— Я доверяла ей, — прошептала она. — Она была мне как мать. Почему она это допустила?
— Джеймс? Элизабет?
Обернувшись, они увидели, как из-за угла нерешительно высунулась тыква, а следом за ней весьма раздраженный пират со смоляными кудрями, который с сердитыми криками отмахивался от кого-то:
— Пошли прочь! Кому говорят! Нечего здесь смотреть!
— Вы выбрали не лучшее время, Кэролайн, — отрывисто произнес Джеймс.
— А мне кажется, — мягко возразила Кэролайн, — что я появилась как раз вовремя. Может быть, нам лучше войти в дом? Подальше от любопытных глаз?
Блейк Рейвенскрофт, муж Кэролайн и лучший друг Джеймса, встал рядом с женой.
— Она права, Джеймс. Сплетни уже так и носятся в воздухе. Еще немного, и здесь появится половина гостей.
Кэролайн кивнула:
— Боюсь, что разразится ужасный скандал.
— Он уже разразился, — заявила Элизабет. — Лично меня это нисколько не волнует. Все равно я больше никогда не увижу этих людей.
Джеймс почувствовал, как ногти впились в его ладони. Он был сыт по горло упрямством Элизабет, не давшей ему ни единого шанса оправдаться. А еще говорит о доверии. Если бы она действительно доверяла ему, то позволила бы вставить хотя бы слово.
— Вы увидите этих людей и не раз, — угрожающе произнес он.
— О, и когда же это будет? Я же не принадлежу к вашему кругу, как вы, с присущей вам откровенностью — впрочем, скорее скрытностью, — изволили заметить.
— Да, — мягко произнес он, — вы лучше. Это заставило ее замолчать. Губы ее дрожали, а голос срывался, когда она наконец вымолвила:
— Нет… Так нельзя… Нельзя совершать непростительные поступки, а потом как ни в чем не бывало произносить прекрасные слова.
Скрипнув зубами, Джеймс шагнул к ней, не замечая Кэролайн и Блейка, уставившихся на него с разинутыми ртами.
— Я дам вам сутки, Элизабет. Надеюсь, этого хватит, чтобы выпустить пар. Мы продолжим завтра в это же время.
— А что потом?
С горящим взглядом он навис над девушкой, сознательно подавляя ее своими размерами.
— А потом вы выйдете за меня замуж.
Глава 18
Элизабет снова, как заправский боксер, двинула кулаком. Не ожидавший ничего подобного Джеймс повалился на землю.
— И как только у вас язык повернулся! — выкрикнула она.
— Элизабет, — сказала Кэролайн, схватив ее за запястье и притянув к себе, — по-моему, вам только что сделали предложение. Это очень мило с его стороны. Уверяю вас. — Она повернулась к своему мужу, который, с трудом сдерживая смех, во все глаза смотрел на Джеймса. — Ну разве это не мило?
— Да не собирался он делать ничего подобного! — отрезала Элизабет. — Он так говорит, потому что чувствует свою вину. Он понял, что поступил дурно, и…
— Постойте, — вмешался Блейк. — Вы же только что утверждали, что он не в состоянии осознать всей гнусности своего поступка.
— Да. Нет. Не знаю! — Стремительно обернувшись, Элизабет прищурилась при виде смуглого красавца. — А вас здесь вообще не было. Откуда вы знаете, что я говорила? Вы что, подслушивали?
Блейк, много лет проработавший вместе с Джеймсом на военное ведомство, пожал плечами:
— Боюсь, это вошло у меня в привычку.
— Довольно скверная привычка. Я… — Она запнулась, нетерпеливо махнув рукой. — Кто вы такой, кстати?
— Блейк Рейвенскрофт, — ответил он с учтивым поклоном.
— Мой муж, — сообщила Кэролайн.
— Ах да, тот самый, который дружил с ним, — Элизабет махнула рукой в сторону Джеймса, который сидел на земле, держась за нос, — с детства. Прошу прощения, но это рекомендует вас не с лучшей стороны.
Блейк только улыбнулся.
Элизабет тряхнула головой, ощутив вдруг полную растерянность. Ее мир разваливался с головокружительной скоростью, и гнев на Джеймса был единственным, за что она могла ухватиться. Она ткнула в него пальцем, продолжая свирепо взирать на Блейка.
— Он — аристократ. Маркиз несчастный!
— И что в этом плохого? — осведомился Блейк, приподняв брови.
— Он должен был мне сказать об этом!
— Джеймс, — спросила Кэролайн, опустившись рядом с ним на колени, насколько позволял ее костюм, — у вас идет кровь?
— Кровь? — К собственной досаде, Элизабет не сдержала испуганного возгласа и стремительно повернулась к Джеймсу. Ему, конечно, нет прощения, и она не желает его больше видеть, но это вовсе не значит, что она хотела его изувечить.
— Нет никакой крови, — буркнул Джеймс. Кэролайн подняла глаза на мужа и сообщила:
— Она ударила его дважды.
— Дважды? — Блейк ухмыльнулся. — Неужели?
— Это не смешно! — одернула его Кэролайн. Блейк посмотрел на сидевшего на земле Джеймса.
— И ты позволил ей дважды съездить тебе по физиономии?
— Да уж, научил на свою голову…
— Крайне непредусмотрительно с твоей стороны, дружище.
Джеймс одарил его сердитым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
К тому же Джеймс считал своим долгом предупредить Агату, что больше не намерен скрывать свое имя.
— Завтра, — пообещал он снова. — Завтра.
Это, видимо, удовлетворило девушку, поскольку она вздохнула и села.
— Думаю, нам пора возвращаться.
Он пожал плечами и усмехнулся:
— У меня нет срочных дел.
Элизабет состроила строгую гримаску:
— Зато у меня есть. Леди Дэнбери обрабатывала меня целую неделю, настаивая, чтобы я пошла на маскарад. Не представляю, что будет, если я так и не появлюсь. — Она бросила на него кислый взгляд. — Она чуть не довела меня до безумия. Еще одна бесконечная нотация по поводу моего отсутствия, и я окончательно свихнусь.
— Да, — согласился Джеймс, — что-что, а наказать виновного она умеет.
— Почему бы вам не пойти со мной? — спросила Элизабет.
Ни в коем случае. Его непременно узнают.
— Рад бы, — солгал он, — да не могу.
— Почему?
— Э-э… запылился в дороге и…
— Одежду можно почистить.
— У меня нет маскарадного костюма.
— Ба! Половина мужчин отказалась надевать костюмы. А маску мы найдем.
В полном отчаянии он выпалил:
— Я не могу появиться на публике в таком состоянии!
Элизабет закрыла рот, проглотив очередной аргумент, но через несколько секунд неловкого молчания все же спросила:
— Что вы имеете в виду?
Джеймс застонал. Неужели никто не объяснил ей? Очевидно, нет. Ей было восемнадцать, когда умерла ее мать, а представить свою тетку в роли наставницы юной девушки он просто не мог. Он покосился на Элизабет, с простодушным ожиданием взиравшую на него.
— Как я понимаю, вы не позволите мне отделаться словами, что мне хотелось бы окунуться в озере?
Она замотала головой.
— Я так и думал, — пробормотал Джеймс.
— Вы не… ах…
Он ухватился за ее слова:
— Вот именно! Я — нет.
— Проблема в том, — сказала Элизабет, избегая его взгляда, — что я не совсем понимаю, чего вы не сделали.
— Я объясню вам позже, — пообещал он. — Господи помилуй, да если я этого не сделаю, то просто не доживу до конца месяца.
— Значит, через месяц?
Месяц? Он что, совсем спятил? Придется обзавестись специальной лицензией.
— Через неделю. Не больше.
— Понимаю.
— Не думаю. Но поймете.
Элизабет кашлянула и покраснела.
— О чем бы вы ни говорили, — пролепетала она, — у меня такое чувство, что это не слишком прилично.
Он поднес ее руку к губам.
— Вы по-прежнему девственница, Элизабет. А я чертовски разочарован.
— О! Я… — Она застенчиво улыбнулась. — Спасибо.
— Я мог бы сказать, что это пустяки, — заявил Джеймс, взяв ее под руку, — но это была бы явная ложь.
— Полагаю, — лукаво добавила Элизабет, — вы также не можете сказать, что это доставило вам удовольствие.
— Это была бы непростительная ложь.
Она засмеялась.
— Если вы не начнете оказывать мне должного уважения, — проворчал Джеймс, — мне придется окунуть вас в озеро вместе с собой.
— Вас уже и поддразнить нельзя?
— По-моему, мое многострадальное тело и так достаточно натерпелось. Больше оно просто не вынесет.
Элизабет снова захихикала.
— Простите, — выдавила она. — Я и не думала смеяться над вами, но…
— Вы только этим и занимаетесь. — Он попытался сдержать улыбку, впрочем, без особого успеха.
— Ну хорошо, я смеялась, но только потому… — Она остановилась и, протянув руку, коснулась его лица. — Только потому, что в вашем присутствии я чувствую себя счастливой и свободной. Не помню, когда в последний раз мне было так легко.
— А в кругу семьи? — спросил Джеймс. — Вы же обожаете своих домочадцев.
— Конечно. Но даже когда мы смеемся и шутим — одним словом, прекрасно проводим время, — надо мной словно висит облако, постоянно напоминающее, что я могу всего лишиться. Что у меня все отберут в ту же секунду, как я окажусь не в состоянии обеспечивать семью.
— Больше вам не придется тревожиться об этом, — клятвенно заверил он ее. — Никогда.
— О, Джеймс, — печально сказала она, — с вашей стороны очень мило так говорить, но я не представляю себе, как вы сможете…
— Положитесь на меня, — перебил он ее. — У меня имеется несколько фокусов в рукаве. К тому же, как вы сами сказали, когда вы со мной, это мерзкое облако исчезает.
— Когда я с вами, то забываю обо всех тревогах, но это не означает, что их нет.
Он ласково похлопал ее по руке:
— Я вас еще удивлю, Элизабет Хочкис.
В дружелюбном молчании они двинулись по направлению к дому. По мере приближения звуки празднества — музыка, гомон голосов и раскаты смеха — становились громче.
— Кажется, бал удался, — заметила Элизабет.
— Леди Дэнбери на меньшее не согласится, — отозвался Джеймс.
Он бросил взгляд на величественное каменное здание, открывшееся их взору. На лужайке толпились гости, и он понял, что нужно исчезать, пока не поздно.
— Элизабет, — сказал он. — Я должен идти, но завтра непременно к вам зайду.
— Прошу вас, останьтесь. — Она улыбнулась, трогательно распахнув темно-голубые глаза. — Мы с вами еще ни разу не танцевали.
— У нас все впереди, обещаю. — Джеймс вглядывался в слонявшуюся поблизости публику. Вроде бы никого из знакомых, но предосторожность никогда не бывает лишней.
— Я достану вам маску, если дело в этом.
— Нет, Элизабет. Я просто не могу. Смиритесь. Она нахмурилась:
— Не понимаю, почему вы должны…
— Не ломайте голову — так нужно, и все. Я… Ох! — Кто-то большой и мягкий врезался в его спину. Кажется, они значительно ближе к толпе, чем он думал. Джеймс повернулся, чтобы отчитать невежу…
И обнаружил, что смотрит прямо в аквамариновые глаза Кэролайн Рейвенскрофт.
* * *
Элизабет наблюдала за разворачивающейся перед ее глазами сценой с нарастающим ужасом и недоверием.
— Джеймс?! — воскликнула Кэролайн, округлив от восторга глаза. — О Джеймс! Как я рада вас видеть!
Взгляд Элизабет метался от Джеймса к Кэролайн и обратно, пока она пыталась понять, откуда эти двое знают друг друга. Если Кэролайн знакома с Джеймсом, она должна знать, что он тот самый управляющий, о котором ей говорила Элизабет.
— Кэролайн… — отозвался Джеймс натянутым до крайности голосом.
Кэролайн попыталась его обнять, насколько это было возможно в костюме тыквы.
— Где вы пропадали? — поинтересовалась она требовательным тоном. — Мы с Блейком чрезвычайно недовольны. Чего он только не делал, чтобы разыскать вас… Элизабет?
Джеймс замер.
— Откуда вы знаете Элизабет? — спросил он, медленно и осторожно выговаривая слова.
— Мы познакомились сегодня, — ответила Кэролайн и, небрежным жестом дав ему понять, что больше его не задерживает, повернулась к своей новой приятельнице. — Элизабет, я искала вас весь вечер. Куда вы подевались? И откуда знаете Джеймса?
— Я… я… — Элизабет не могла найти слов, чтобы выразить то, что становилось все более очевидным.
— Когда это вы успели познакомиться с Элизабет? — Кэролайн так резко повернулась к Джеймсу, что ее светло-русая коса стеганула его по плечу. — Пару часов назад, когда я рассказывала ей про вас, она сказала, что вы никогда не встречались.
— Вы рассказывали мне о нем? — прошептала Элизабет. — Нет, что вы. Вы даже не упомянули про Джеймса. Единственный человек, о котором вы говорили, это…
— Джеймс, — подсказала Кэролайн. — Маркиз Ривердейл.
— Нет, — произнесла Элизабет нетвердым голосом, между тем как перед ее мысленным взором пронеслась красная книжонка и бесконечные эдикты. «Как выйти замуж за маркиза». Нет, это невозможно. — Это не…
Кэролайн повернулась к Джеймсу.
— Джеймс? — Ее глаза расширились, когда она поняла, что ненароком раскрыла нечто, явно державшееся в секрете. — О нет! Простите. Я и вообразить себе не могла, что здесь, в Дэнбери-Хаусе, вы можете работать под прикрытием. Вы же говорили, что вроде бы покончили со всем этим.
— С чем? — осведомилась Элизабет, срываясь на визг.
— Военное ведомство здесь ни при чем, — буркнул Джеймс.
— В чем же тогда дело? — спросила Кэролайн.
— Маркиз Ривердейл? — ошарашенно произнесла Элизабет. — Вы маркиз?
— Элизабет, — сказал Джеймс, совершенно игнорируя Кэролайн. — Позвольте мне объяснить.
Маркиз. Джеймс — маркиз. Должно быть, он вволю посмеялся над ней за минувшие недели.
— Мерзавец! — прошипела она, а затем, используя все до единого приемы бокса, которые он успел ей преподать, а также собственные инстинкты, отвела назад правую руку и со всей силы ударила.
Джеймс покачнулся. Кэролайн вскрикнула. Элизабет гордо зашагала прочь.
— Элизабет! — загремел Джеймс, устремившись за ней. — Сейчас же вернитесь. Вам придется выслушать меня. — Он схватил ее за локоть.
— Отпустите меня! — взвизгнула она.
— Не раньше, чем вы выслушаете меня.
— О, представляю себе, как вы позабавились, — сдавленно произнесла она. — Недурное развлечение — обучать меня, как выйти замуж за маркиза. Какой же вы негодяй после этого! Бессовестный негодяй!
Он содрогнулся от звучавшей в ее голосе обиды.
— Элизабет, я никогда…
— А ваши друзья? Они смеялись, когда вы рассказывали им о бедной компаньонке знатной дамы, которая возмечтала выйти замуж за маркиза?
— Элизабет, у меня были веские причины скрывать свое имя. Вы слишком поспешно делаете выводы.
— Не учите меня! — огрызнулась она, пытаясь вырваться из его хватки. — Не смейте даже разговаривать со мной впредь.
— Вам не удастся убежать, не выслушав меня.
— И я позволила вам касаться себя, — прошептала она с выражением ужаса на лице. — Я позволила вам касаться себя, когда все, с начала до конца, было ложью!
Джеймс поймал ее руку и притянул к себе так, что груди расплющились о его торс.
— Не смейте, — прошипел он, — называть это ложью.
— А что же это, по-вашему? Или, может, вы любите меня? Вы даже не испытываете ко мне уважения, если не нашли нужным сообщить, кто вы такой.
— Вам прекрасно известно, что это не правда. — Он поднял глаза и увидел, что рядом с Кэролайн, все еще стоявшей с разинутым ртом, собралась небольшая толпа. — Пойдемте! — скомандовал он, затаскивая Элизабет за угол Дэнбери-Хауса. — Мы обсудим это наедине.
— Никуда я с вами не пойду! — Она уперлась каблуками в землю, но перевес в силе был явно на его стороне. — Я иду домой, а если вы еще хоть раз попробуете заговорить со мной, я не ручаюсь за последствия.
— Элизабет, вы ведете себя неразумно.
Ее терпение лопнуло. Что явилось последней каплей — его тон или слова, — Элизабет не знала, но как бы там ни было, она взорвалась.
— Не смейте мне указывать! — заорала она, молотя кулачками в его грудь. — Не смейте вообще мне ничего говорить!
Джеймс просто замер, не мешая ей отводить душу. Он стоял настолько неподвижно, что Элизабет, не встретив сопротивления, наконец опустила руки.
Отступив назад, она посмотрела ему в лицо. Все ее тело сотрясалось от бурных чувств.
— Я вас ненавижу, — тихо произнесла она. Джеймс молчал.
— Вы не понимаете, что наделали, — прошептала она, недоверчиво качая головой. — Вы даже не в состоянии оценить всей гнусности своего поступка.
— Элизабет… — Он никогда не думал, что одно-единственное слово может стоить таких усилий.
В ее глазах появилось жалостливое выражение, словно она внезапно поняла, что он настолько низок, что не заслуживает ее любви и уважения.
— Я ухожу. Можете сообщить леди Дэнбери, что я увольняюсь.
— Вы не можете уволиться.
— Это почему же?
— Вы ей нужны. А вам не обойтись без…
— Денег? — почти выплюнула она. — Вы это собирались сказать?
Джеймс почувствовал, что его щеки обдало жаром, и понял, что она прочитала ответ в его глазах.
— Не все покупается за деньги! — презрительно бросила Элизабет. — И если вы полагаете, что я вернусь сюда и буду работать на вашу тетку… Боже мой! — ахнула она, только сейчас сообразив. — Она же ваша тетка и наверняка все знала. Как она могла так поступить со мной?
— Агата не имела понятия, что происходит между нами. В чем бы вы меня ни обвиняли, не перекладывайте ответственность на нее.
— Я доверяла ей, — прошептала она. — Она была мне как мать. Почему она это допустила?
— Джеймс? Элизабет?
Обернувшись, они увидели, как из-за угла нерешительно высунулась тыква, а следом за ней весьма раздраженный пират со смоляными кудрями, который с сердитыми криками отмахивался от кого-то:
— Пошли прочь! Кому говорят! Нечего здесь смотреть!
— Вы выбрали не лучшее время, Кэролайн, — отрывисто произнес Джеймс.
— А мне кажется, — мягко возразила Кэролайн, — что я появилась как раз вовремя. Может быть, нам лучше войти в дом? Подальше от любопытных глаз?
Блейк Рейвенскрофт, муж Кэролайн и лучший друг Джеймса, встал рядом с женой.
— Она права, Джеймс. Сплетни уже так и носятся в воздухе. Еще немного, и здесь появится половина гостей.
Кэролайн кивнула:
— Боюсь, что разразится ужасный скандал.
— Он уже разразился, — заявила Элизабет. — Лично меня это нисколько не волнует. Все равно я больше никогда не увижу этих людей.
Джеймс почувствовал, как ногти впились в его ладони. Он был сыт по горло упрямством Элизабет, не давшей ему ни единого шанса оправдаться. А еще говорит о доверии. Если бы она действительно доверяла ему, то позволила бы вставить хотя бы слово.
— Вы увидите этих людей и не раз, — угрожающе произнес он.
— О, и когда же это будет? Я же не принадлежу к вашему кругу, как вы, с присущей вам откровенностью — впрочем, скорее скрытностью, — изволили заметить.
— Да, — мягко произнес он, — вы лучше. Это заставило ее замолчать. Губы ее дрожали, а голос срывался, когда она наконец вымолвила:
— Нет… Так нельзя… Нельзя совершать непростительные поступки, а потом как ни в чем не бывало произносить прекрасные слова.
Скрипнув зубами, Джеймс шагнул к ней, не замечая Кэролайн и Блейка, уставившихся на него с разинутыми ртами.
— Я дам вам сутки, Элизабет. Надеюсь, этого хватит, чтобы выпустить пар. Мы продолжим завтра в это же время.
— А что потом?
С горящим взглядом он навис над девушкой, сознательно подавляя ее своими размерами.
— А потом вы выйдете за меня замуж.
Глава 18
Элизабет снова, как заправский боксер, двинула кулаком. Не ожидавший ничего подобного Джеймс повалился на землю.
— И как только у вас язык повернулся! — выкрикнула она.
— Элизабет, — сказала Кэролайн, схватив ее за запястье и притянув к себе, — по-моему, вам только что сделали предложение. Это очень мило с его стороны. Уверяю вас. — Она повернулась к своему мужу, который, с трудом сдерживая смех, во все глаза смотрел на Джеймса. — Ну разве это не мило?
— Да не собирался он делать ничего подобного! — отрезала Элизабет. — Он так говорит, потому что чувствует свою вину. Он понял, что поступил дурно, и…
— Постойте, — вмешался Блейк. — Вы же только что утверждали, что он не в состоянии осознать всей гнусности своего поступка.
— Да. Нет. Не знаю! — Стремительно обернувшись, Элизабет прищурилась при виде смуглого красавца. — А вас здесь вообще не было. Откуда вы знаете, что я говорила? Вы что, подслушивали?
Блейк, много лет проработавший вместе с Джеймсом на военное ведомство, пожал плечами:
— Боюсь, это вошло у меня в привычку.
— Довольно скверная привычка. Я… — Она запнулась, нетерпеливо махнув рукой. — Кто вы такой, кстати?
— Блейк Рейвенскрофт, — ответил он с учтивым поклоном.
— Мой муж, — сообщила Кэролайн.
— Ах да, тот самый, который дружил с ним, — Элизабет махнула рукой в сторону Джеймса, который сидел на земле, держась за нос, — с детства. Прошу прощения, но это рекомендует вас не с лучшей стороны.
Блейк только улыбнулся.
Элизабет тряхнула головой, ощутив вдруг полную растерянность. Ее мир разваливался с головокружительной скоростью, и гнев на Джеймса был единственным, за что она могла ухватиться. Она ткнула в него пальцем, продолжая свирепо взирать на Блейка.
— Он — аристократ. Маркиз несчастный!
— И что в этом плохого? — осведомился Блейк, приподняв брови.
— Он должен был мне сказать об этом!
— Джеймс, — спросила Кэролайн, опустившись рядом с ним на колени, насколько позволял ее костюм, — у вас идет кровь?
— Кровь? — К собственной досаде, Элизабет не сдержала испуганного возгласа и стремительно повернулась к Джеймсу. Ему, конечно, нет прощения, и она не желает его больше видеть, но это вовсе не значит, что она хотела его изувечить.
— Нет никакой крови, — буркнул Джеймс. Кэролайн подняла глаза на мужа и сообщила:
— Она ударила его дважды.
— Дважды? — Блейк ухмыльнулся. — Неужели?
— Это не смешно! — одернула его Кэролайн. Блейк посмотрел на сидевшего на земле Джеймса.
— И ты позволил ей дважды съездить тебе по физиономии?
— Да уж, научил на свою голову…
— Крайне непредусмотрительно с твоей стороны, дружище.
Джеймс одарил его сердитым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33