— Джеймс протянул руку и как-то умудрился ухватиться за кончик книги. Она присела еще ниже.
— Я не сдвинусь с места.
Плотоядно покосившись на нее, он пошевелил пальцами.
— Развратник, — выдохнула она. — Лезете даме под юбку.
Он придвинулся еще ближе.
— Если бы я залез к вам под юбку, у вас было бы совсем другое выражение лица.
Элизабет толкнула его в плечо. Наверное, он заслуживает подобного обращения, решил Джеймс, но будь он проклят, если уйдет из библиотеки, не рассмотрев наконец загадочную книжку в красном переплете.
— Можете оскорблять меня, как вам угодно, — высокомерно заявила девушка, — но ничего этим не добьетесь. Я не сдвинусь с места!
— Элизабет, вы ведете себя как наседка, которая пытается высидеть книгу.
— Будь вы истинным джентльменом…
— Ах, оставьте! Едва ли джентльменское поведение уместно в данной ситуации. — Он просунул пальцы дальше, продвинувшись на несколько дюймов вперед. Еще один рывок, чтобы зацепить большим пальцем за краешек переплета, и книга будет его!
— Сейчас же уберите из-под меня свою руку, — процедила она.
Он поступил с точностью до наоборот, просунув пальцы еще на полдюйма вперед.
— Как вам удается членораздельно изъясняться, не разжимая зубов? Поистине редкий дар.
— Джеймс!
Он поднял вверх свободную руку успокаивающим жестом.
— Еще минуту, с вашего позволения. Мне нужно сосредоточиться.
Под ее разъяренным взглядом он обхватил большим пальцем край книги и расплылся в беспощадной улыбке.
— Вам конец, мисс Хочкис.
— Что вы… А-а-ах!
Одним мощным движением он вырвал из-под нее книгу. Взмахнув руками, Элизабет распростерлась на полу.
— Не-е-ет! — завопила она таким голосом, словно судьба всего мира зависела от ее способности вернуть книгу.
Джеймс понесся по комнате, с триумфом размахивая над головой своим трофеем. Элизабет, будучи ниже его на целый фут, не имела ни единого шанса до нее дотянуться.
— Джеймс, пожалуйста, — взмолилась она.
Он покачал головой, сожалея, что чувствует себя таким подлецом при виде отчаянного выражения ее лица. Но книга не один день будоражила его любопытство, и он находился слишком близко от цели, чтобы отступить. Задрав вверх голову, Джеймс перевернул книгу и прочитал название.
«Как выйти замуж за маркиза».
Он моргнул. Не может быть, чтобы она знала… нет, она наверняка не догадывается, кто он на самом деле.
— Зачем вы это сделали? — произнесла Элизабет сдавленным тоном. — Зачем вам это понадобилось?
Он склонился к ней.
— Что это такое?
— А на что это, по-вашему, похоже? — огрызнулась она.
— Я… э-э… я не знаю. — Продолжая держать книгу над головой, он раскрыл ее и пролистал несколько страниц. — Вообще-то похоже на руководство.
— Значит, так оно и есть, — бросила она в ответ. — А теперь, прошу вас, отдайте ее мне. Я должна вернуть ее леди Дэнбери.
— Это принадлежит моей… леди Дэнбери? — недоверчиво спросил он.
— Да! Отдайте ее мне.
Джеймс покачал головой, посмотрел на книгу, а затем снова перевел взгляд на Элизабет.
— Но зачем ей понадобилась подобная книга?
— Не знаю! — чуть не плача, выкрикнула она. — Книга старая. Может, она купила ее еще до того, как вышла замуж за лорда Дэнбери. Пожалуйста, позвольте мне вернуть ее на полку, пока она завтракает.
— Одну минуту. — Он перевернул страницу и прочитал:
Улыбайтесь, не разжимая губ. Улыбка со сжатыми губами беспредельно таинственна и отвечает вашей задаче поразить воображение маркиза.
— Так вот почему они это делают, — пробормотал он, покосившись на Элизабет. — Эдикт номер двенадцать многое объясняет.
— Отдайте книгу! — потребовала она, протянув руку.
— На тот случай, если вам интересно, — сказал Джеймс, широко поведя рукой, — лично я предпочитаю женщин, которые умеют улыбаться. А так, — он растянул губы, изображая улыбку со сжатыми губами, — крайне непривлекательно.
— Вряд ли миссис Ситон имела в виду вашу гримасу. — Элизабет передразнила его застывшее лицо с вытянутыми в ниточку губами. — Думаю, это полагается делать так. — На сей раз она изогнула губы в изящной полуулыбке, от которой его охватила дрожь.
— Пожалуй, — произнес он, кашлянув, — так намного эффектнее.
— В голове не умещается, что я обсуждаю это с вами, — сказала она скорее себе, чем ему. — Почему бы нам просто не положить книгу на место?
— У нас не меньше десяти минут, прежде чем леди Дэнбери закончит завтрак. Не волнуйтесь. — Он снова обратился к красной книжке. — Я нахожу это все более увлекательным.
— А я нет! — бросила она.
Джеймс взглянул на Элизабет. Она стояла прямая как доска, сжав руки в кулаки. На щеках горели два красных пятна.
— Похоже, вы сердитесь, — заметил он.
— Ваша проницательность поражает
— Но я пытался вас рассмешить. Я и представить себе не мог, что вы обидитесь.
Ее взгляд стал жестче.
— Так, по-вашему, я смеюсь?
— Элизабет, — сказал он примиряюще, — мы же просто развлекаемся. Не может быть, чтобы вы серьезно относились к этой чепухе.
Она не ответила. Молчание тяжело повисло в воздухе, и Джеймс заметил искорку боли в сапфировых глазах девушки. Уголки ее губ дрогнули, затем плотно сжались, и она отвела взгляд.
— Господи! — выдохнул он, ощутив крошечные уколы вины, вонзившиеся в солнечное сплетение. — Простите меня.
Элизабет вздернула подбородок, но он видел, как ее лицо дрогнуло от сдерживаемых эмоций, когда она сказала:
— Теперь мы можем это прекратить?
Джеймс молча опустил руки и вручил ей книгу. Не поблагодарив, она взяла ее и прижала к груди.
— Я не знал, что вы ищете мужа, — сказал он, оправдываясь.
— Вы вообще ничего не знаете обо мне.
Неловким жестом он указал на книгу:
— Она оказалась полезной?
— Нет.
Ее безжизненный голос подействовал на него как удар под дых. Джеймс вдруг понял, что обязан что-то сделать. Он должен вернуть блеск ее глазам и теплые интонации голосу. Ему необходимо слышать ее смех и смеяться самому над ее невинными шутками.
Джеймс не смог бы объяснить, на чем основано его убеждение. Просто чувствовал, что обязан это сделать.
Он откашлялся и спросил:
— Не могу ли я как-нибудь содействовать вам?
— Простите, что вы сказали?
— Могу я вам помочь?
Элизабет бросила на него подозрительный взгляд:
— Что вы имеете в виду?
Рот Джеймса слегка приоткрылся, пока он пытался сообразить, что, черт побери, ему ответить.
— Дело в том… мне кое-что известно насчет того, как найти мужа — или, как в моем случае, жену.
Она вытаращила глаза:
— Вы женаты?!
— Нет! — воскликнул он, поразившись горячности, с которой опроверг ее предположение. Она явно успокоилась.
— О, слава Богу. Потому что вы… вы…
— Потому что я поцеловал вас?
— Да, — пробормотала она, щеки ее заметно порозовели вокруг красных пятен в центре.
Джеймс протянул руку и взял ее за подбородок, заставив посмотреть на себя.
— Если бы я был женат, Элизабет, то, будьте уверены, не стал бы ухаживать за другой женщиной.
— Как… благородно с вашей стороны.
— Я хочу сказать, что если вы действительно ищете мужа, я был бы счастлив оказать вам содействие.
Элизабет уставилась на него, не в силах поверить в парадоксальность происходящего. Вот она стоит перед человеком, из-за которого проплакала всю ночь напролет, а он предлагает ей свою помощь в поисках другого мужчины, за которого она могла бы выйти замуж.
— Этого не может быть, — сказала она. — Просто не может быть.
— Не понимаю, почему, — невозмутимо заметил Джеймс. — Я считаю вас своим другом и…
— Каким образом, скажите на милость, вы могли бы мне помочь? — осведомилась Элизабет, недоумевая, какого дьявола она вообще обсуждает с ним эту тему. — Вы новичок в наших краях. А следовательно, даже не можете представить меня подходящим кандидатам. К тому же, — добавила она, небрежно указав на него, — вы ничего не смыслите в том, как следует одеваться.
Он возмутился:
— Ну, знаете!
— Ваша одежда, конечно, недурно сшита, но видала виды и давно вышла из моды.
— Как и ваша, — ответствовал он с насмешливой ухмылкой.
— Знаю! — бросила она. — Именно поэтому я нуждаюсь в помощи того, кто знает, о чем говорит.
Джеймс склонил голову, а затем запрокинул ее назад, стараясь удержаться от резкого ответа. Нахальной девчонке следовало бы взглянуть на его лондонский гардероб. Завал одежды, и все по последней моде — без всяких там пошлых полос и рюшей.
— С чего это вам так захотелось выйти замуж? — поинтересовался он, решив, что важнее разобраться в сложившейся ситуации, чем отстаивать свое умение одеваться со вкусом.
— Не ваше дело.
— Позвольте с вами не согласиться. Чтобы помочь, я должен быть в курсе дела.
— Я пока не приняла вашего предложения о помощи, — возразила Элизабет.
Его взгляд упал на книгу.
— Вам непременно нужен маркиз?
Она моргнула, не понимая.
— Простите?
— Это должен быть маркиз? — повторил он. — Вам нужен титул? Это так важно?
Она невольно попятилась от его резкого тона.
— Нет.
Джеймс ощутил, как расслабились мышцы. Он не отдавал себе отчета, в каком напряжении находится, как важен для него ее ответ. Всю свою жизнь он с болью сознавал, что его общественное положение важнее, чем он сам. Отец никогда не называл его сыном, только наследником. Предыдущий маркиз не знал, как относиться к ребенку. Он обращался с Джеймсом как с миниатюрной копией взрослого. Детские шалости воспринимались как оскорбление титула, и Джеймс быстро научился скрывать свою живую натуру под маской серьезности и послушания — по крайней мере когда находился в обществе отца.
В школе он пользовался популярностью — как и все атлетически развитые мальчишки, обладавшие общительным нравом, — но ему понадобилось некоторое время, чтобы выделить настоящих друзей среди тех, кто видел в нем средство достигнуть лучшей жизни и высокого общественного положения.
А потом в Лондоне — Боже правый! Дамам было все равно, окажись у него две головы или телосложение слона. «Маркиз, маркиз, — сопровождал его шепот. — Богат. Живет во дворце». В качестве преимуществ упоминались также приятная внешность и молодость, но ни слова об уме, чувстве юмора или, скажем, улыбке.
Если уж на то пошло, Элизабет Хочкис — первая женщина, которой он понравился, представившись управляющим.
Он перевел на нее взгляд.
— Значит, не маркиз? — вкрадчиво спросил он. — А как же книга?
Ее сжатые в кулаки руки затряслись. У нее был такой вид, словно она сейчас топнет ногой.
— Да потому, что так написано на обложке! Потому что она не называется «Как выйти замуж за нетитулованного джентльмена, обладающего некоторым состоянием и умеренным чувством юмора». Не знаю, какие еще объяснения вам нужны.
Джеймс не удержался от улыбки.
* * *
— Вообще-то я сомневаюсь, что могла бы привлечь титулованного господина, — уныло добавила Элизабет. — У меня нет приданого, и меня не назовешь бриллиантом чистой воды.
Здесь они расходились во мнениях, но он сомневался, что ему удастся ее переубедить.
— У вас есть кто-нибудь на примете? — поинтересовался он.
Элизабет выдержала красноречивую паузу, прежде чем ответить.
— Нет.
— Как я понимаю, кандидат в мужья все же существует, — усмехнулся Джеймс.
Она снова помолчала, прежде чем отозваться тоном, из которого следовало, что он рискует жизнью, если не оставит эту тему:
— Он меня не устраивает.
— А какими качествами должен обладать претендент, чтобы вас устроить?
Она устало вздохнула:
— Хорошо бы, чтобы он колотил меня не чаще чем раз в неделю, не бегал за каждой юбкой…
— Ну и ну! Оказывается, у вас высокие требования.
— Забудьте, что я сказала! — вскинулась она. — Не понимаю, зачем я вообще с вами разговариваю? Вы не имеете понятия, что такое отчаяние, какое испытывает человек, у которого нет выбора. Каково сознавать, что как бы ты ни старалась…
— Элизабет, — мягко произнес Джеймс и, протянув руку, сжал ее пальцы. — Простите.
— У него должны быть деньги, — тупо сказала она, уставившись на свою руку в его ладони. — Мне нужны деньги.
— Понимаю.
— Сомневаюсь, но думаю, этого достаточно, чтобы вы поняли: я бедствую.
— Вам не хватает того, что платит леди Дэнбери? Чтобы обеспечить себя? — тихо спросил он.
— Мне-то хватает, но этого недостаточно, чтобы обеспечить моих младшеньких. К тому же Лукаса просто необходимо отправить в Итон.
— Да, — рассеянно согласился он, — совершенно необходимо. Вы сказали, он баронет?
— Ничего я вам не говорила, но он действительно баронет.
— Наверное, я слышал это от леди Дэнбери.
Элизабет пожала плечами и издала нечто среднее между вздохом и невеселым смешком.
— Это ни для кого не секрет. В здешних краях мы являем собой классический образец обедневшего дворянства. Как видите, у меня не много шансов выйти замуж. Единственное, что я могу предложить, так это благородное происхождение. Но даже оно не слишком впечатляет. Я ведь не отпрыск аристократического семейства.
— Пожалуй, — задумчиво произнес он, — но найдется немало мужчин, готовых связать себя браком с мелкопоместным дворянством, особенно титулованным. К тому же в вашу пользу говорит то, что вы красивы.
Элизабет бросила на него сердитый взгляд.
— Пожалуйста, избавьте меня от своей снисходительности.
Джеймс недоверчиво улыбнулся. Она даже не представляет себе, насколько привлекательна.
— Мне говорили, что я довольно хорошенькая, — начала она.
Какое-то представление все же имеет.
— …но «красивая» — это явное преувеличение.
Он махнул рукой, отметая ее протесты:
— Поверьте, я разбираюсь в таких вещах. Как я уже сказал, в округе наверняка найдется не один мужчина, который захочет жениться на вас.
— Один есть, — с отвращением сказала она. — Местный сквайр. Старый, жирный и противный. Моя младшая сестра предупредила, что сбежит в работный дом, если я выйду за него замуж.
— Понятно. — Джеймс потер висок, пытаясь найти решение проблемы. Просто преступление, если она выйдет замуж за омерзительного старика вдвое старше себя. Впрочем, кое-что он мог бы сделать. У него хватит денег, чтобы тысячу раз послать ее брата в Итон.
Вернее сказать, у маркиза Ривердейла. Джеймсу Сидонсу, простому управляющему, не полагается ничего иметь, кроме одежды, которая на нем.
Он мог бы организовать нечто вроде анонимного чека. Едва ли гордость Элизабет простирается так далеко, чтобы отвергнуть дар небес. Не приходится сомневаться, что она бы отказалась, если бы речь шла только о ней, но на карту поставлено благополучие всей семьи.
Джеймс сделал мысленную заметку связаться со своими поверенными как можно скорее.
— Итак, — произнесла Элизабет с неловким смешком, — если вы не припрятали где-нибудь солидный капитал, я не представляю, чем вы могли бы мне помочь.
— Собственно говоря, — сказал он, избегая прямой лжи, — я собирался оказать вам помощь иного рода.
— А именно?
Он тщательно подбирал слова:
— Я имею некоторое представление о флирте. До того как поступить на службу я вел… не то чтобы активный образ жизни, но принимал участие в светских событиях.
— В Лондоне? — озадаченно спросила она. — В высшем свете?
— Отчасти, хотя я никогда не понимал всех тонкостей лондонского сезона, — ответил он, выделив конец фразы.
— Полагаю, это не важно, поскольку у меня нет средств выезжать на светские рауты. — Она сокрушенно улыбнулась. — Но даже если бы были, я предпочла бы потратить их на образование Лукаса.
Джеймс уставился на изящное овальное личико с громадными голубыми глазами. Он никогда не встречал существа, менее подверженного эгоизму.
— Вы хорошая сестра, Элизабет Хочкис, — тихо сказал он.
— Не совсем, — печально отозвалась девушка. — Иногда я злюсь на судьбу. Будь я лучше…
— Чепуха! — перебил он ее. — Нет ничего дурного в том, чтобы возмущаться несправедливостью. Она засмеялась:
— При чем здесь справедливость, Джеймс? Это просто бедность. Уверена, вы меня понимаете.
За всю свою жизнь Джеймс никогда не испытывал ни в чем недостатка. Когда его отец был жив, ему полагалось поистине гигантское денежное содержание. А затем, вступив в титул, он унаследовал огромное состояние.
Склонив голову, Элизабет задумчиво смотрела в окно, где легкий ветерок шевелил листья любимого вяза леди Дэнбери.
— Иногда, — прошептала она, — мне так хочется…
— Чего же? — спросил он, устремив на нее пристальный взгляд.
Она тряхнула головой.
— Не важно. Пора идти к леди Дэнбери. Она в любой момент может появиться в гостиной, и я ей зачем-нибудь потребуюсь.
— Элизабет! — раздался громкий клич из холла.
— Слышите? Теперь вы понимаете, как хорошо я ее изучила?
Джеймс почтительно кивнул и вымолвил:
— Весьма впечатляюще.
— Элизабет!
— Милостивый Боже, — произнесла девушка, — что ей может быть нужно?
— Компания, — ответил Джеймс. — Ей нужна компания. Только и всего.
— Где прохлаждается этот нелепый кот, когда он мне нужен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33