Автором оказалась некая миссис Ситон, а книга была напечатана в 1792 году, в год рождения Элизабет. Забавное совпадение, решила девушка. Она не была суеверной и уж точно не нуждалась ни в каких книжонках с инструкциями, как устроить свою жизнь.
К тому же еще вопрос, насколько эта миссис Ситон знает предмет? В конце концов, если она вышла замуж за маркиза, почему она не леди Ситон?
Элизабет решительно захлопнула книгу и вернула ее на полку, постаравшись положить на прежнее место. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто она заглянула в глупую книжонку.
Захватив стопку отложенных книг, она вернулась в гостиную, где леди Дэнбери все так же сидела в кресле, поглаживая кота и уставившись в окно с таким видом, словно ждала кого-то.
— Я подобрала несколько книг, — окликнула ее Элизабет. — Не думаю, что вы обнаружите в них много фраз со словом «родил», разве что у Шекспира…
— Надеюсь, не в трагедиях?
— Нет. По-моему, комедии больше соответствуют вашему нынешнему настроению.
— Умница! — одобрительно сказала леди Дэнбери. — Что еще?
Элизабет моргнула и посмотрела на книги.
— Парочка романов и томик поэзии.
— Поэзию сожги.
— Простите?
— Не в буквальном смысле, конечно. Топить камин книгами слишком накладно. Но я не намерена слушать эту дребедень. Должно быть, одно из приобретений моего покойного мужа. Вот уж был неисправимый мечтатель!
— Понятно, — отозвалась Элизабет, полагая, что должна что-нибудь сказать.
Леди Дэнбери вдруг прочистила горло и сделала неопределенный жест рукой.
— Почему бы тебе не уйти домой пораньше?
Элизабет приоткрыла рот от изумления. Леди Дэнбери никогда не отпускала ее так рано.
— Мне придется заняться этим чертовым управляющим, так что ты мне больше не нужна. Кроме того, если он неравнодушен к хорошеньким девушкам, то вряд ли уделит мне должное внимание, когда ты будешь болтаться рядом.
— Леди Дэнбери, не думаю…
— Чепуха! Ты весьма привлекательная штучка. Мужчины обожают блондинок. Уж я-то знаю. У меня были такие же белокурые волосы, как у тебя.
Элизабет улыбнулась:
— Они и сейчас белокурые.
— Седые, вот они какие! — возразила леди Дэнбери, рассмеявшись. — Ты очень милая девушка Тебе бы не со мной сидеть, а искать себе мужа.
— Я… э-э… — Что на это скажешь?
— Очень благородно посвятить себя брату и сестрам, но ты должна подумать и о своей жизни.
Элизабет уставилась на свою хозяйку, с ужасом сознавая, что на глаза навернулись слезы. За все пять лет, которые она прослужила у леди Дэнбери, они впервые коснулись подобных вопросов.
— Я… я, пожалуй, пойду, раз вы сказали, что можно уйти пораньше.
Леди Дэнбери кивнула с явным разочарованием. Неужели она надеялась, что Элизабет увлечется подобным разговором?
— Только поставь стихи на место, прежде чем уйдешь, — распорядилась она. — Я в них все равно не загляну, а слуги книги не правильно поставят, дай им только волю.
— Хорошо. — Элизабет положила остальные книги на стол, собрала свои вещи и попрощалась. Когда она выходила из комнаты, Малкольм спрыгнул с коленей леди Дэнбери и последовал за ней.
— Видишь? Я же говорила, что он к тебе неравнодушен.
Задержавшись в дверях, Элизабет бросила на кота подозрительный взгляд.
— Чего тебе, Малкольм?
Кот взмахнул хвостом и зашипел.
— Ой! — вскрикнула Элизабет, уронив томик поэзии. — Ах ты зверюга! Ходишь за мной следом и шипишь…
— Ты бросила книгу в моего кота?! — возмутилась леди Дэнбери.
Пропустив мимо ушей вопрос графини, Элизабет подхватила с пола книгу и ткнула пальцем в Малкольма:
— Отправляйся назад к леди Дэнбери, ужасное создание.
Малкольм задрал хвост и с важным видом удалился.
Элизабет протяжно вздохнула и вышла из гостиной. Оказавшись в библиотеке, она сразу направилась к полкам с поэзией, стараясь не смотреть на красную книжку.
Проклятие, но книга буквально источала жар! Никогда в жизни Элизабет так остро не ощущала неодушевленный предмет.
Поставив томик поэзии на полку, она решительно зашагала к двери, не на шутку недовольная собой. Нельзя так реагировать на какую-то глупую книжонку. Шарахаясь от нее, как от чумы, она тем самым показывает, что придает ей какое-то значение…
— О, ради Бога! — не выдержала она наконец.
— Ты что-то сказала? — окликнула ее леди Дэнбери из соседней комнаты.
— Нет! Просто… просто зацепилась за краешек ковра. И все. — Пробормотав себе под нос очередное «Господи», девушка развернулась и на цыпочках подошла к злополучному томику, который, как и прежде, лежал обложкой вниз. И все-таки, к собственному изумлению, Элизабет вдруг стремительно схватила книгу и перевернула ее.
«Как выйти замуж за маркиза».
Так и есть. Книга словно смотрела на нее, подмигивала и посмеивалась, как бы говоря, что у нее не хватит духу прочитать се.
— Это всего лишь книга, — пробормотала Элизабет. — Нелепая книга кричаще-красного цвета.
И все же…
Элизабет отчаянно нуждалась в деньгах. Лукаса следовало послать в Итон, а Джейн проплакала целую неделю, когда закончились ее акварельные краски. И оба они росли быстрее, чем сорняки в погожий летний день. Джейн может обойтись старыми платьями Сьюзен, но Лукасу необходима одежда, соответствующая его положению.
Единственный путь к богатству лежал через брак, а нахальная книжонка уверяла, что знает, как решить все проблемы. Элизабет была не настолько глупа, чтобы рассчитывать, что ей удастся привлечь внимание какого-нибудь маркиза, но не исключено, что дельный совет поможет заарканить приятного сельского джентльмена с солидным доходом. На худой конец, сойдет и буржуа. Отец перевернулся бы в гробу, узнай он о подобном союзе, но что делать бедной девушке? Элизабет была готова побиться об заклад, что найдется немало богатых торговцев, готовых жениться на обедневшей дочери баронета.
К тому же именно по вине отца она попала в такой переплет. Если бы он…
Элизабет тряхнула головой. Не время размышлять о прошлом, когда нужно сосредоточиться на сегодняшних проблемах.
Для начала следует признать, что она почти ничего не знает о мужчинах. Не имеет ни малейшего понятия, что нужно говорить и как полагается действовать, чтобы заставить их влюбиться в себя.
Элизабет пристально посмотрела на книгу. Затем огляделась по сторонам. Нет ли кого поблизости?
Она сделала глубокий вздох, и книга молниеносно переместилась в ее сумочку.
После чего Элизабет кинулась прочь из дома.
* * *
Джеймс Сидуэл, маркиз Ривердейл, предпочитал не привлекать внимания. Он не знал лучшего занятия, чем смешаться с толпой и, оставаясь никем не узнанным, выискивать всевозможные факты, заговоры и интриги. Видимо, по этой причине он с таким удовольствием работал на военное ведомство.
И делал это чертовски хорошо. Его лицо, притягивая всеобщее внимание в бальных залах Лондона, с поразительным успехом терялось в толпе. Достаточно было приглушить самоуверенный блеск глаз и ссутулить плечи, чтобы никто не догадался о благородном происхождении Джеймса.
Этому немало способствовали темно-русые волосы и карие глаза. Всегда полезно выглядеть как все. Джеймс сомневался, что найдется много удачливых рыжих агентов.
Но год назад он лишился прикрытия, когда его разоблачил наполеоновский шпион, открыв имя маркиза французам. И теперь военное ведомство отказывалось давать ему задания, более волнующие, чем эпизодические рейды по контрабандистам средней руки.
Джеймс принял свою судьбу и сопутствующую ей скуку с тяжелым вздохом и смирением. Видимо, пришло время заняться поместьями и вести себя, как обязывает титул. Ему придется жениться — как ни неприятна подобная перспектива — и произвести на свет наследника. Посему он обратил свое внимание на светскую жизнь Лондона, где маркиз — особенно молодой и красивый — не мог остаться незамеченным.
В результате Джеймс постоянно пребывал в одном из трех состояний. Он либо испытывал отвращение, либо скучал, либо забавлялся. Отвращение вызывали юные девицы — или их мамаши, — которые видели в нем завидный улов и считали делом чести подцепить его на крючок. Скучал, ибо после активного участия в политических интригах не находил ничего увлекательного в обсуждении цвета лент или покроя жилета. А забавлялся по той простой причине, что давно бы свихнулся, не выдержав испытания, если бы не свойственное ему чувство юмора.
Поэтому он чуть не завопил от радости, когда нарочный доставил ему письмо от тетки. И теперь, приближаясь к ее дому в Суррее, Джеймс достал его из кармана и перечитал.
Ривердейл!
Мне срочно нужна твоя помощь. Будь любезен, приезжай в Дэнбери-Хаус как можно скорее. И постарайся одеться попроще. Я скажу всем, что ты мой новый управляющий. Твое новое имя — Джеймс Сидонс.
Агата, леди Дэнбери.
Джеймс не имел представления, что все это значит, но твердо знал: именно этого ему не хватало, чтобы отделаться от скуки и уехать из Лондона, не терзаясь угрызениями совести, что он пренебрегает своим долгом. Он путешествовал в наемном экипаже, поскольку управляющий поместьем не мог иметь таких великолепных лошадей, как у него, и прошел пешком последнюю милю от центра города до Дэнбери-Хауса. Все его вещи были упакованы в одну сумку.
В глазах всего мира он превратился просто в мистера Джеймса Сидонса, джентльмена, разумеется, но несколько стесненного в средствах. Одежда была извлечена из кладовки — хорошего покроя, хотя и потертая на локтях и на два года отставшая от моды. Несколько прядей, выхваченных тупыми ножницами, весьма успешно подпортили стрижку, сделанную искусным парикмахером всего неделю назад. В полном соответствии с поставленной целью маркиз Ривердейл исчез, и Джеймс был более чем доволен достигнутым результатом.
План его тетки, однако, имел существенный недостаток, чего и следовало ожидать, когда за дело берется любитель. Джеймс не приезжал в Дэнбери-Хаус добрый десяток лет; его работа на военное ведомство не оставляла времени на семейные визиты, да он и не хотел подвергать опасности свою тетку. Тем не менее существовала вероятность, что кто-нибудь — скажем, престарелый слуга или дворецкий — узнает его. Как-никак он провел там почти все свое детство.
Впрочем, люди видят то, что ожидают увидеть, и если Джеймс поведет себя как управляющий, большинство из них увидят в нем именно управляющего.
Джеймс почти добрался до Дэнбери-Хауса — собственно, он уже находился на ступеньках парадного входа, — когда дверь распахнулась и из дома выпорхнула миниатюрная, блондинка. Склонив голову и опустив глаза, она перемещалась немногим медленнее, чем припустившая галопом молодая кобылка. У Джеймса не было ни единого шанса подать голос, прежде чем она врезалась в него.
Они столкнулись, и девушка изумленно взвизгнула, когда, отлетев от него, весьма неэлегантно шлепнулась на землю. Лента — или как там женщины называют эти штуки — выскользнула из ее волос, и тяжелый бледно-золотистый локон, выбившийся из прически, упал ей на плечо.
— Прошу прощения, — сказал Джеймс, протягивая руку, чтобы помочь ей встать.
— Что вы, что вы! — ответила она, отряхивая юбки. — Это полностью моя вина. Я не смотрела, куда иду.
Она не приняла его руки, и Джеймс испытал непонятное разочарование. Как и он, девушка была без перчаток, и он ощутил странное желание почувствовать ее руку в своей.
Поскольку ничего подобного он не мог сказать вслух, Джеймс ограничился тем, что нагнулся, помогая незнакомке собрать ее вещи. При ударе о землю сумочка раскрылась, и все, что в ней лежало, рассыпалось у них под ногами. Девушка вспыхнула, когда он протянул ей перчатки.
— Сегодня жарко, — объяснила она, глядя на перчатки со смущенным видом.
— Не стоит надевать их из-за меня, — заметил он с улыбкой. — Как видите, я тоже предпочел обойтись без перчаток в такую прекрасную погоду.
Она уставилась на его руки, затем покачала головой и промолвила:
— До чего же нелепый разговор!
Она нагнулась, собирая остальные вещи, и Джеймс последовал ее примеру. Подняв носовой платок, он потянулся к книге, но девушка издала престранный звук — нечто вроде сдавленного возгласа — и выхватила книжку буквально из его пальцев.
Джеймс вдруг обнаружил, что ему очень хочется знать, что это за книга.
Девушка закашлялась, потом сказала:
— Очень мило с вашей стороны помочь мне.
— Никакого беспокойства, уверяю вас, — любезно произнес он, пытаясь рассмотреть книгу. Но она уже засунула ее в сумочку.
Нервно улыбаясь, Элизабет скользнула рукой в сумку, чтобы убедиться, что книга действительно там и надежно спрятана от его глаз. Она умерла бы от стыда, если бы открылось, что она читает подобную ерунду. Конечно, все незамужние женщины ищут мужей, но только совсем отчаявшееся создание можно застать за чтением учебника на эту тему.
Джеймс молчал, устремив на нее оценивающий взгляд, что привело ее в еще более нервное состояние. Не сдержавшись, Элизабет выпалила:
— Вы новый управляющий?
— Да.
— Понятно. В таком случае мне, наверное, следует представиться, поскольку наши пути пересекутся. Я мисс Хочкис, компаньонка леди Дэнбери.
— Ну а я мистер Сидонс, только что прибывший из Лондона.
— Приятно было познакомиться, мистер Сидонс, — сказала Элизабет с улыбкой, которая показалась Джеймсу удивительно милой. — Ужасно жаль, но мне пора.
Она дождалась, пока он кивнет в ответ, и понеслась прочь по подъездной аллее, прижимая к себе сумку так, словно от этого зависела ее жизнь.
Джеймс просто стоял и смотрел ей вслед. Почему-то он был не в состоянии оторвать взгляд от удалявшейся фигурки.
Глава 2
— Джеймс! — Агата Дэнбери редко позволяла себе радостные вопли, но Джеймс был ее любимым племянником. По правде говоря, она любила его больше, чем собственных детей. У него по крайней мере хватило ума не совать голову между прутьями чугунной решетки. — Как приятно тебя видеть!
Почтительно склонившись, Джеймс подставил щеку для поцелуя.
— Вам приятно меня видеть? — осведомился он. — Можно подумать, что вас удивил мой приезд. Да полно вам. Вы отлично знаете, что я скорее пренебрег бы вызовом к принцу-регенту, чем вашим приглашением.
— А, ты об этом…
Он прищурился, ничуть не обманутый ее небрежным тоном.
— Агата, надеюсь, вы не собираетесь шутить со мной? Графиня вдруг выпрямилась, как шомпол, в своем кресле.
— Ты полагаешь, я на это способна?
— Не моргнув глазом, — бросил он с легкой улыбкой, усаживаясь. — Своим лучшим трюкам я научился у вас.
— Ну, кто-то же должен был взять тебя под свое крыло, — отозвалась она. — Бедное дитя. Если бы я не…
— Агата! — оборвал се Джеймс. Он не имел ни малейшего желания быть втянутым в дискуссию о своем детстве. Он был обязан тетке всем — даже собственной душой. Но не хотел обсуждать это сейчас.
— Так уж случилось, — заявила она, презрительно фыркнув, — что мне не до шуток. Меня шантажируют.
Джеймс подался вперед. Шантажируют? Агата была хитрой старушенцией, но при этом исключительно порядочной. Он не мог себе представить, чтобы она совершила нечто, что могло послужить основанием для шантажа.
— Можешь вообразить себе такое? — осведомилась графиня. — Чтобы кто-то посмел шантажировать меня? Хм-м. Где мой кот?
— Ваш кот? — повторил он.
— Маллллкольммм!
Джеймс изумленно моргнул при виде чудовищно толстого кота, бесшумно вступившего в комнату. Он подошел к Джеймсу, принюхался и вспрыгнул к нему на колени.
— Ну разве это не самое дружелюбное животное на свете? — поинтересовалась леди Дэнбери.
— Ненавижу котов.
— Ты обязательно полюбишь Малкольма. Джеймс решил, что терпеть бесцеремонность кота проще, чем спорить с теткой.
— У вас есть какие-нибудь идеи насчет личности шантажиста?
— Никаких.
— Могу я спросить, почему вы подверглись шантажу?
— О, мне так неловко, — вымолвила она с блеснувшими в бледно-голубых глазах слезами.
Джеймс тут же проникся сочувствием. Тетя Агата никогда не плакала. В его жизни было не так уж много вещей, которые абсолютно не менялись, и леди Дэнбери являлась одной из них. Резкая и язвительная, она беззаветно любила его и никогда не плакала. Ни при каких обстоятельствах.
Джеймс сделал движение к тетке, но вовремя одумался. Едва ли она ждет от него утешений и наверняка воспримет их как свидетельство ее слабости. К тому же кот не проявил ни малейшего намерения слезть с его коленей.
— Вы покажете мне письмо? — мягко спросил он. — Полагаю, вы получили письмо?
Она кивнула, взяла со стоявшего рядом стола книгу и вытащила листок, заложенный между страницами. Не говоря ни слова, она протянула его племяннику.
Джеймс деликатно подтолкнул кота, спихнув его на ковер, и встал. Сделав несколько шагов к тетке, он взял письмо и тут же, не садясь, прочитал его.
Леди Д.,
Мне известен ваш секрет. А также тайна вашей дочери. Вам придется заплатить за мое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33