Никакой причины, кроме ее гордости.
Господи, до чего же ей отвратительна эта затея! Элизабет казалась себе отчаявшейся интриганкой. В каждом порыве ветра ей чудились удрученные вздохи родителей, взиравших с небес, как она позорит себя. Можно себе представить, как бы они ужаснулись, если бы слышали неуклюжие оправдания, с помощью которых она надеется проникнуть на прием, на который ее не приглашали.
И все для того, чтобы познакомиться с мужчиной, который, вполне вероятно, еще и сутулится.
Элизабет застонала от бессилия и унижения. Она простояла у ворот, упершись лбом в решетку, добрых двадцать минут. Если она продолжит в том же духе, ее голова проскользнет, между прутьями и застрянет, совсем как голова Седрика Дэнбери в решетке Виндзорского замка.
Все, хватит откладывать. Приподняв подбородок и распрямив плечи, она решительно зашагала, обходя за версту коттедж Джеймса. Последнее, что ей сейчас нужно, так это встретиться с ним.
Проскользнув в Дэнбери-Хаус, она напрягла слух, пытаясь различить шум вечеринки, но не услышала ни звука. Записная книжка находилась в библиотеке, но Элизабет, сделав вид, что сие ей неведомо, прошла через дом к французским дверям, выходившим на заднюю террасу.
Как и следовало ожидать, около дюжины нарядно одетых дам и господ прохаживались по лужайке. Двое гостей держали в руках теннисные ракетки, другие прихлебывали пунш, но все без исключения смеялись и болтали.
Элизабет прикусила губу. Даже их голоса звучали возвышенно.
Сделав над собой усилие, она вышла на террасу. Она чувствовала, что производит впечатление этакой пугливой мышки, но старалась не придавать этому значения. Едва ли кто-нибудь ждет развязного поведения от компаньонки леди Дэнбери,
Графиня расположилась в дальнем конце террасы в массивном кресле, доставленном, как догадалась Элизабет, из голубой комнаты. Обитое бархатом чудище было единственным предметом мебели, который переставили на террасу, и по замыслу леди Дэнбери служило чем-то вроде трона. Рядом с ней сидели две дамы и джентльмен. Дамы усердно кивали, внимая каждому слову, глаза джентльмена остекленели, и никому не казалось странным, что Малкольм развалился на коленях графини вверх животом, вытянув в стороны лапы. Он выглядел как неживой, но леди Дэнбери неоднократно заверяла Элизабет, что позвоночник кота фантастически гибок и ему нравится такая поза.
Элизабет осторожно приблизилась, пытаясь разобрать слова, чтобы прервать беседу в наиболее подходящий момент. Следовать за нитью разговора оказалось несложно, поскольку это был скорее монолог, исполняемый леди Дэнбери.
Она уже собралась сделать шаг вперед и попытаться привлечь внимание графини, когда кто-то схватил ее за локоть. Резко обернувшись, она оказалась лицом к лицу с самым красивым мужчиной из всех, кого ей доводилось видеть. У него были золотистые волосы и небесно-голубые глаза. Слово «красивый» казалось слишком грубым для описания его ангельской внешности.
— Еще пунша, пожалуйста, — сказал он, вручая ей свой стакан.
— О нет. Извините, но вы ошиблись. Я…
— Поторопись! — Он шлепнул ее по мягкому месту. Элизабет почувствовала, что краснеет, и сунула стакан ему в руки.
— Вы ошиблись. Прошу меня извинить.
Глаза блондина угрожающе сузились, и волна дрожи прокатилась по ее позвоночнику. Такому лучше не перечить. Хотя кто бы мог подумать, что стакан пунша может так расстроить человека, пусть даже очень вспыльчивого.
Пожав плечами, она выбросила из головы неприятный инцидент и продолжила путь к леди Дэнбери, удивленно взиравшей на нее.
— Элизабет! — воскликнула графиня. — Что ты здесь делаешь?
Элизабет изобразила на лице, как она надеялась, извиняющуюся улыбку. Нужно же считаться с аудиторией.
— Мне ужасно жаль, что пришлось побеспокоить вас, леди Дэнбери.
— Чепуха! В чем дело? Что-нибудь случилось дома?
— Нет-нет, ничего ужасного. — Она украдкой взглянула на джентльмена, сидевшего рядом с графиней. Цветом волос и глаз он напоминал Джеймса и, видимо, был одного с ним возраста, если бы не глаза, казавшиеся намного моложе.
Джеймс, должно быть, многое повидал в жизни. Включая ее мрачные стороны. Элизабет видела это в его взгляде, когда он не подозревал, что за ним наблюдают.
Пора бы ей перестать фантазировать насчет Джеймса. Тем более что с джентльменом, которого она рассматривала, все было в полном порядке. Объективности ради ей пришлось признать, что он потрясающе красив и определенно не сутулится.
Но он не Джеймс.
Элизабет мысленно тряхнула головой.
— Боюсь, я забыла здесь свою записную книжку, — сказала она, переведя взгляд на леди Дэнбери. — Вы ее, случайно, не видели? Она мне понадобится до понедельника.
Графиня отрицательно покачала головой и, погрузив пальцы в роскошный серый мех Малкольма, почесала ему живот.
— Не припомню, чтобы я ее видела. А ты уверена, что оставила ее здесь? Я и не подозревала, что ты носишь с собой подобные вещи.
— Уверена. — Элизабет нервно сглотнула, удивляясь, почему у нее такое ощущение, будто она лжет, даже когда говорит правду.
— Рада бы тебе помочь, — сказала леди Дэнбери, — но у меня гости. Может, поищешь сама? Достаточно осмотреть пять-шесть комнат, где ты обычно бываешь. Слуги знают, что у тебя свободный доступ ко всему в доме.
Элизабет выпрямилась и кивнула. Похоже, ее вежливо выпроваживают.
— Да, пойду посмотрю.
Внезапно стоявший рядом с леди Дэнбери мужчина рванулся вперед:
— Буду счастлив помочь.
— Но вы не можете нас покинуть, — жалобным тоном возразила одна из женщин.
Элизабет с интересом наблюдала за происходящим. Теперь понятно, почему этих дам так привлекает общество хозяйки дома.
— Данфорд! — гаркнула леди Дэнбери. — Я как раз собиралась рассказать о своей встрече с русской графиней.
— О, я с ней уже встречался, — отозвался тот с коварной улыбкой.
Элизабет разинула рот. Она и представить себе не могла, что можно не подчиниться леди Дэнбери. А какая у него улыбка. Боже праведный, она никогда не видела ничего подобного. Этот мужчина наверняка разбил немало сердец.
— К тому же, — продолжил он, — я предпочитаю заняться поиском сокровищ.
Леди Дэнбери нахмурилась:
— В таком случае мне лучше вас представить. Мистер Данфорд, это моя компаньонка мисс Хочкис. А эти две дамы — мисс и миссис Корбишяи.
Данфорд взял Элизабет под руку.
— Отлично. Уверен, совместными усилиями мы быстро найдем вашу загулявшую записную книжку.
— Право, не стоит…
— Ерунда. Я не могу пройти мимо юной дамы, попавшей в беду.
— О какой беде идет речь? — ядовито заметила мисс Корбишли. — Ради Бога, она всего лишь потеряла записную книжку.
Но Данфорд уже увлек Элизабет в дом через выходившую на террасу дверь.
Леди Дэнбери нахмурилась.
Мисс Корбишли уставилась на дверь, через которую они скрылись, с таким видом, словно пыталась поджечь дом.
Миссис Корбишли, обычно не считавшая нужным придерживать язык, проронила:
— На вашем месте я бы уволила эту девицу. Слишком разбитная.
Леди Дэнбери устремила на нее испепеляющий взгляд:
— И на каком основании вы сделали подобное заключение?
— Да вы только посмотрите, как она…
— Я знакома с Элизабет Хочкис дольше, чем с вами, миссис Корбишли.
— Возможно, — ответила та, неприятнейшим образом поджав уголки рта, — но я Корбишли. Вы знаете мою семью.
— Да, — отрезала леди Дэнбери, — но эта семья никогда мне не нравилась. Дайте мне трость.
Поскольку миссис Корбишли пребывала в шоке, ее дочь, сохранившая присутствие духа, схватила трость и сунула ее в руки графини.
— Ну, знаете! — взвизгнула миссис Корбишли.
Бум! Леди Дэнбери поднялась.
— Куда вы идете? — осмелилась спросить мисс Корбишли.
Леди Дэнбери уронила с отсутствующим видом:
— Мне нужно кое с кем поговорить. Срочно.
И заковыляла прочь, двигаясь быстрее, чем когда-либо за последние годы.
* * *
— Вы хоть понимаете, — произнес мистер Данфорд, — что я у вас в неоплатном долгу до конца своих дней?
— Это слишком долгий срок, мистер Данфорд, — отозвалась Элизабет с веселыми нотками в голосе.
— Просто Данфорд, если вы не возражаете. Меня уже тысячу лет как не называли мистером.
Она не могла не улыбнуться. В нем было что-то необычайно дружелюбное. Элизабет по опыту знала, что люди, наделенные приятной внешностью, обладают отвратительным характером, но Данфорд оказался исключением, которое подтверждает правило. Из него получился бы прекрасный муж, если бы ей удалось подвигнуть его на это.
— Хорошо, — согласилась она. — Пусть будет просто Данфорд. От кого вы хотели сбежать? От леди Дэнбери?
— Боже правый, нет! С кем еще коротать вечер, как не с Агатой?
— Тогда мисс Корбишли? Кажется, она проявляет к вам определенный интерес…
Данфорд содрогнулся:
— Но не такой, как ее мамаша.
— А-а…
Он выгнул бровь.
— Как я понимаю, вы знакомы с этой публикой.
Нервный смешок сорвался с губ Элизабет. Великий Боже, да она сама из этой публики!
— Даю гинею за ваши мысли, — вкрадчиво произнес Данфорд.
Элизабет покачала головой, не зная, что делать дальше: смеяться или забиться в ближайшую щель?
— Мои мысли слишком дорого стоят, чтобы… — Она вздрогнула. Неужели это Джеймс на секунду выглянул из голубой комнаты?
Данфорд проследил за ее взглядом:
— Что вас так заинтересовало?
Элизабет нетерпеливо отмахнулась:
— Одну минуту. Мне показалось, я видела…
— Что? — Взгляд его карих глаз стал пронзительным. — Или кого?
Она тряхнула головой:
— Наверное, я ошиблась. Мне показалось, что я видела управляющего.
Он посмотрел на нее с озадаченным видом:
— А что в этом странного?
Элизабет едва заметно покачала головой. Нечего и пытаться объяснить ситуацию, в которую она попала.
— Я… э-э… думаю, что оставила записную книжку в гостиной. Мы с леди Дэнбери обычно проводим время там.
— Показывайте дорогу, миледи.
Он последовал за ней в гостиную. Элизабет устроила целый спектакль, осматривая столы и заглядывая в ящики.
— Слуги могли перепутать ее с вещами леди Дэнбери, — пояснила она, — и убрать.
Данфорд держался рядом, наблюдая за ее поисками, — слишком джентльмен, чтобы шарить по принадлежавшим леди Дэнбери вещам. «Да пусть себе смотрит, — невесело подумала Элизабет. — Все сколько-нибудь важное графиня надежно запирает, а записную книжку, спрятанную в библиотеке, он все равно здесь не найдет».
— Может, вы оставили ее в другой комнате? — предположил Данфорд.
— Возможно, хотя…
Осторожный стук в открытую дверь прервал ее. Элизабет, не имевшая понятия, как закончить фразу, вознесла молчаливую хвалу стоявшему на пороге слуге.
— Вы мистер Данфорд? — спросил лакей.
— а.
— Вам записка.
— Записка? — Данфорд протянул руку и взял конверт кремового цвета. По мерес того как его глаза скользили по строчкам, губы его сложились в хмурую гримасу.
— Надеюсь, новости неплохие? — сказала Элизабет.
— Я должен вернуться в Лондон.
— Прямо сейчас? — Элизабет не удалось скрыть прозвучавшего в голосе разочарования. Данфорд, конечно, не будоражит ее кровь, как Джеймс, но определенно годится для брака.
— Боюсь, что так. — Он покачал головой. — Я готов убить Ривердейла.
— Кого?
— Маркиза Ривердейла. Довольно близкий мой приятель, но иногда его просто не поймешь. Вы только посмотрите! — Он помахал запиской в воздухе, не дав ей возможности заглянуть в нее. — То ли произошло нечто чрезвычайное, то ли ему не терпится похвастаться новой кобылой.
— О-о! — Элизабет не представляла, что еще можно сказать по этому поводу.
— И как только он меня нашел, хотел бы я знать! — продолжил Данфорд. — На прошлой неделе он вдруг исчез, и никто его с тех пор не видел.
— Наверное, дело серьезное, — вымолвила девушка.
— Лучше ему быть таковым, — бросил он, — иначе я его просто придушу.
Элизабет поспешно прикусила губу, сдерживая смех, крайне неуместный, как она чувствовала, в данных обстоятельствах.
Данфорд поднял глаза, переключившись наконец на нее.
— Надеюсь, вы обойдетесь без меня?
— Конечно. — Она криво улыбнулась. — Последние двадцать лет мне это как-то удавалось.
Ее реплика застала его врасплох.
— Вы славная девушка, мисс Хочкис. А теперь позвольте откланяться.
С этими словами он вышел.
— Славная, — передразнила его Элизабет. — Как же, славная. Чертовски славная. — Она застонала. — До того славная, аж тошно!
Мужчины не женятся на «славных» девушках. Им нужна красота, страсть, огонь. Им нужны, по словам этой дьяволицы — миссис Ситон, нечто исключительное.
Но не слишком исключительное.
Элизабет задумалась, попадет ли она в ад, если предаст огню миссис Ситон путем ритуального сожжения ее трактата.
— Элизабет!
Она подняла глаза и увидела Джеймса, усмехавшегося ей с ворога.
— Чем это вы заняты? — поинтересовался он.
— Размышляю о спасении души, — проворчала девушка.
— Достойное занятие, ничего не скажешь.
Она бросила на него пристальный взгляд, удивленная его чересчур любезным тоном. И почему это при виде его улыбающейся физиономии ее сердце замирает, а улыбка Данфорда — которая, объективно говоря, представляет собой самое потрясающее в мире сочетание губ и зубов — не вызывает у нее никаких чувств, кроме желания по-сестрински похлопать его по плечу?
— Если в ближайшее время вы не откроете рот, — проговорил Джеймс сладким до противного голосом, — то сотрете свои зубы в порошок.
— Я познакомилась с мистером Данфордом, — сообщила она.
— Вот как? — вкрадчиво произнес он.
— Мне он показался очень милым.
— Да, он довольно мил.
Руки Элизабет превратились в две негнущиеся палки, распятые по бокам.
— Вы же говорили, что он распутник, — обвиняющим тоном произнесла она.
— Ну да. Очень милый распутник.
Что-то здесь не так. Джеймса, казалось, совсем не трогал тот факт, что она познакомилась с Данфордом. Элизабет не представляла себе, какой должна быть его реакция, но полнейшего равнодушия никак не ожидала. Прищурившись, она поинтересовалась:
— Вы, случайно, не знакомы с маркизом Ривердейлом?
Он поперхнулся и начал задыхаться.
— Джеймс! — Элизабет кинулась к нему.
— Что-то попало в горло, — выдохнул он.
Стукнув его по спине, она скрестила на груди руки и задумалась, слишком озабоченная собственными проблемами, чтобы уделить ему больше внимания.
— По-моему, этот Ривердейл — родственник леди Дэнбери.
— Да что вы говорите?
Она постучала кончиком пальца по щеке.
— Я совершенно уверена, что она упоминала о нем. Кажется, он приходится ей кузеном, а может, и племянником. У нее куча родственников.
Джеймсу удалось приподнять уголок рта в подобии улыбки, хотя и не слишком убедительной.
— Надо бы уточнить у леди Дэнбери. Пожалуй, мне следует расспросить ее о нем.
Так, нужно менять тему, причем срочно.
— В конце концов, — продолжила Элизабет, — захочет же она узнать, почему Данфорд так внезапно уехал.
Джеймс очень в этом сомневался. Именно Агата разыскала его и потребовала, чтобы он убрал Данфорда — этого беспринципного повесу, как она выразилась, — подальше от Элизабет.
— Думаю, мне следует пойти к ней прямо сейчас.
Джеймс тут же, без секундного промедления, зашелся кашлем. Можно было, конечно, схватить ее в охапку и повалить на пол, чтобы удержать в комнате, но он сомневался, что она сочтет подобное поведение приличным.
Может, это и не единственная альтернатива, но, безусловно, самая привлекательная.
— Джеймс! — окликнула она его с выражением участия в сапфировых глазах. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
Он кивнул, заставив себя кашлянуть еще несколько раз.
— Не нравится мне ваш кашель. — Ее теплая ладонь нежно коснулась его щеки.
Джеймс резко втянул в себя воздух. Элизабет стояла очень близко, так близко, что он почувствовал, как напряглось его тело.
Она передвинула руку ему на лоб.
— У вас довольно странный вид, — заметила она, — но жара нет.
Он скорее выдохнул, чем сказал:
— Я здоров.
— Может, позвонить, чтобы принесли чай?
Джеймс быстро замотал головой:
— Совершенно незачем. Я… — Он кашлянул. — Почти прошло. — Он слабо улыбнулся. — Видите?
— Вы уверены? — Элизабет убрала руку, продолжая вглядываться в его лицо. Постепенно его затуманившийся взор прояснился, и на смену ему пришло бодрое уверенное выражение.
Жаль. Этот мутный несфокусированный взгляд был неплохой прелюдией для поцелуя.
— Вы здоровы? — уточнила она. Джеймс кивнул.
— В таком случае, — сказала она тоном, который выражал, с его точки зрения, полное отсутствие сострадания, — я пойду домой.
— Уже?
Элизабет повела плечиком, проделав это удивительно мило.
— Больше мне здесь нечего делать. Мистер Данфорд отозван в Лондон таинственным маркизом, что же касается белокурого Адониса, который принял меня за легкодоступную служанку, — вряд ли мне удастся вырвать у него предложение.
— Какой еще Адонис?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33