Из оружия при себе лишь нож, но лучше, если и он не понадобится.Крадучись, обогнул стену дома, распахнул дверь и зашел внутрь. Чужаков было трое, все смуглые, раскрашенные. Они перебирали ящик с чаем и высыпали его из банок в мешок. Застигнутые врасплох, оторопело уставились на вошедшего, заподозрив, что он и есть хозяин жилья. Самый младший, невысокий, со злым взглядом, потянулся к висевшему на поясе томагавку. Лукин, шагнув ближе, схватил его за локти и, оторвав от пола, с силой швырнул на двух других, сгрудившихся у стола. Поднявшись с пола, тот, что с томагавком, кинулся в открытую дверь. Другие еще мешкали, и это стоило им новых тумаков. Ближнего к себе Лукин сбил с ног ударом в ухо, и, жалобно скуля, он пополз на выход. Другого сгреб медвежьей хваткой и выкинул в дверь. Выйдя вслед, наподдал ему сапогом в зад. Едва поднявшись, последний из неудачливых грабителей сломя голову припустился к реке.Своих парней и жену Лукин нашел на берегу, но не в той бухточке, куда была заведена байдара, а на мыске откуда река хорошо просматривалась. Незваные гости так дружно работали однолопастными веслами, что удалялись с завидной скоростью.— Кто это такие, тятя? — спросил Иван.— А кто ж их знает! Ясно, что пришлые. Нашкодили вот и удирают как напуганные зайцы. Среди наших соседей таких нет. Часть третьяМЕКСИКАНСКИЙ МАРШРУТ Глава первая
Готовясь к возвращению на родину, Фердинанд Врангель подводил итоги сделанному в Америке на посту главного правителя колоний. Пожалуй, главное, чего удалось достичь, это облегчение жизни и работы служащих компании русских промышленников, креолов, алеутов. Сочтя его аргументы здравыми, главное правление все же согласилось списать долги, годами нараставшие над многими работниками. «Слава те, Господи! Услышаны наши молитвы, сбросили с нас ярмо!» — так отзывались служивые на радостную весть.Был наконец положительно решен вопрос о вышедших на покой ветеранах. Мало кто из них, десятилетия отработав в Русской Америке, рвался на склоне лет обратно в Россию. Обзавелись здесь семьями, у каждого дети, прикипели к этой земле — что им теперь Россия? И хотя главное правление не поддержало идею о разрешении ветеранам селиться в Калифорнии, но другой вариант, об организации поселений ветеранов на Кенайском полуострове, приняло. И притом с важными для колонистов льготными условиями, одобренными на уровне правительства: освобождением от всех государственных платежей и налогов, за исключением подушной подати, да и ту платить за своих ветеранов обязывалась Российско-Американская компания.С благодарностью восприняли алеуты и осуществленное при Врангеле повышение тарифов на продукты китобойного промысла, прежде всего китовое мясо, составлявшего необходимую часть рациона питания коренных жителей.За эти годы сократились и болезни благодаря расширению больничных палат в наиболее крупных поселениях — в Ново-Архангельске и Павловской гавани на Кадьяке — и присылке в колонии опытных медиков.Обратной же, неблагоприятной, с точки зрения главного правления, стороной этих преобразований стало повышение стоимости содержания колоний и, следовательно, падение прибылей компании. В связи с этим Врангелю не раз приходилось вести ожесточенные бои с санкт-петербургской конторой, доказывая, что нельзя все мерить лишь аршином доходов, надо и о людях подумать.Не выдержав однажды выразительного молчания директоров по поводу его просьб и предложений, отправил гневное послание акционерам компании, излив в нем всю накипевшую горечь: «В производстве потребна расчетливость, и число алеут — сих единственных рудокопов компанейского богатства — до чрезвычайности уменьшилось. Состояние их во многих отношениях жалостное, а улучшить оное колониальное начальство лишено средств. Директора ваши имеют только слух и чувство, когда пишут им о высланных промыслах, а совершенно глухи и нечувствительны, как истуканы или болваны, когда дело идет об улучшениях в состоянии грешных жителей...»Но вода, как известно, и камень точит. В конце концов проняло и эти черствые души.К другим же очевидным достижениям за время пребывания здесь следовало отнести продолжение разведки и исследований новых территорий в глубинах материковой Аляски — прежде всего по Квихпаку и Кускоквиму.Посещение Калифорнии и зародившаяся там идея о расширении, по возможности, границ колонии Росс за счет плодородных долин в районе реки Славянки подвигли Врангеля на обдумывание совершенно необычного маршрута возвращения в Россию — с предварительным путешествием в Мексику. Если правительство Мексиканской Республики столь настойчиво стремится к признанию ее со стороны России, почему бы не пойти ему навстречу и не попросить взамен сравнительно небольшой кусок земли для русской колонии в Калифорнии? Добиться этого, полагал Врангель, будет несложно, и он готов взять на себя переговоры с мексиканским руководством. Ежели, разумеется, получит на то соответствующую санкцию от властей России.Переписка на сей предмет с главным правлением компании все же дала необходимый результат: Врангелю разрешили возвращаться домой через Мексику и провести в столице республики переговоры с членами кабинета министров, но не в качестве официального представителя России, а как своего рода посредника, уполномоченного Российско-Американской компании. Что ж, и это в конце концов неплохо, на большее рассчитывать было трудно.Получив из Петербурга санкцию на поездку и переговоры, Врангель не мешкая сообщил Хосе Фигероа о своих планах посещения Мексики после завершения службы в Америке и просил его совета относительно наиболее подходящего маршрута путешествия с западного побережья страны через ее столицу на восток. Губернатор Калифорнии откликнулся на письмо русского корреспондента быстро и с энтузиазмом обещал выправить паспорт, необходимый для поездки через страну, и содействие в установлении контактов на высшем уровне. Рекомендуемый Фигероа маршрут предполагал высадку с корабля в порту Сан-Блаз и далее путь к столице, Мехико, через города Тепик и Гвадалахара с завершением трансматерикового странствия в порту Веракрус на атлантическом побережье страны.
Наступила осень, и в середине сентября в Ново-Архангельск вновь прибыл военный транспорт «Америка» с грузом для колоний, на этот раз под командой капитан-лейтенанта Ивана Ивановича Шанца. Прием в своей резиденции офицеров корабля, беседы с ними внесли приятное оживление в жизнь северного городка.Среди членов экипажа были участники знаменитых военных кампаний в Средиземном море, и с особым интересом Врангель слушал рассказ молодого офицера Василия Завойко о подробностях легендарного Наваринского сражения, прославившего русских моряков.Врангель на правах хозяина показывал гостям все достопримечательности Ново-Архангельска: адмиралтейство, расположенное вместе с мастерскими у подножия камня-кекура, училище для воспитания юношей, преимущественно сирот, где преподавались и русский язык, и математические науки, и основы православной веры, и недавно переоборудованный госпиталь.Спустя месяц, приняв на борт грузы для отправки в Россию, «Америка» ушла в обратный путь. На ней Врангель отправил свое основное имущество: для путешествия по Мексике было оставлено лишь самое необходимое во всяком длительном походе.Через девять дней, когда Врангель уже испытывал немалое беспокойство по поводу задержки его сменщика, в водах залива показался компанейский шлюп «Ситха», и на нем прибыл из Охотска новый главный правитель Русской Америки — капитан 1-го ранга Иван Антонович Купреянов, товарищ Врангеля по Морскому корпусу, боевой офицер, удостоенный нескольких наград и золотой сабли за храбрость, проявленную в боях с поляками, турками, персами...Если Врангель считал главным своим наставником в морской науке Василия Михайловича Головнина, то для Купреянова таким главным наставником и непререкаемым авторитетом был другой знаменитый моряк — Михаил Петрович Лазарев. С ним Купреянову довелось ходить и в Антарктиду на шлюпе «Мирный», и во второе кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» — на нем посещали и Русскую Америку. Так что увлекательных рассказов в перерывах, пока Фердинанд Петрович передавал дела преемнику, хватало.А Елизавета Васильевна знакомила в это время с особенностями местной жизни молодую супругу Ивана Антоновича, терзавшуюся теми же страхами перед диким и неведомым краем, какие некогда испытывала по прибытии сюда юная баронесса.Ремонт потрепанного штормами шлюпа «Ситха», на котором предстояло плыть в Мексику, и ожидание благоприятной погоды затянули отплытие, и лишь двадцать четвертого ноября, тепло простившись с супругами Купреяновыми и ставшими им близкими за пять лет служащими компании, Врангель с женой и четырехлетним Вилли поднялись на борт корабля. На долгом пути домой через Мексику их сопровождали двое слуг из креолов — тридцатилетний Егор и горничная девка Мария.
Вопреки намерению зайти по пути в селение Росс визит туда не состоялся. Помешал сильный туман, полностью скрывший от обзора берег. Два дня, дрейфуя поблизости, ждали смены погоды, но на третий день стало еще хуже, усилилось волнение, и Врангель отдал приказ командиру «Ситхи» капитан-лейтенанту Прокопию Митькову следовать к Монтерею. Жаль, конечно, что не состоялось прощальное свидание с Петром Костромитиновым, но что же делать!К Монтерею, главному городу Верхней Калифорнии, подошли темной беззвездной ночью. Середина декабря, а здесь, южнее тридцать седьмой параллели, по-летнему тепло, и ветер доносит благоуханный запах цветов и трав.В ожидании рассвета бросили якорь. Утром на берег был послан ялик под командой старшего офицера шлюпа лейтенанта Воеводского. Врангель попросил Воеводского нанести визит губернатору Хосе Фигероа и сообщить о прибытии его русского корреспондента. Лейтенант вернулся быстрее, чем ожидалось, и сообщил ошеломляющую новость о смерти два месяца назад генерала Хосе Фигероа. Прибывшие вместе с ним на корабль торговый и таможенный чиновники на вопрос, кто же теперь замещает покойного губернатора, пояснили, что обязанности эти временно исполняет подполковник Никола Гутьеррос.Вот же незадача, угрюмо размышлял Врангель. Фигероа обещал снабдить рекомендательными письмами к высоким чиновникам в Мехико, приглашал по прибытии в Монтерей пожить здесь несколько дней в качестве его личного гостя. Теперь же все рушилось. Но многое, впрочем, зависело от того, как поведет себя его преемник, этот Никола Гутьеррос. Придется ехать на берег и знакомиться с ним.Монтерей был памятен Врангелю посещением его во время плавания на «Камчатке» в 1818 году, и, направляясь в экипаже в резиденцию губернатора, он с интересом обозревал изменившийся с тех пор облик построенного испанцами городка. Много нового — там и тут вывески торговых лавок, нарядные частные дома, и, надо полагать, все эти перемены произошли с открытием калифорнийских портов для свободного захода иностранных судов и с развитием торговли. Но как обветшали и частично разрушились от времени старинные постройки — и гарнизонная президия, и портовая крепость с установленными на ее стенах орудиями! Складывалось невеселое впечатление, что лишь пришельцы, с их энергией и возможностями, подкрепленными либерализацией законов, строят здесь что-то новое. У местных же властей нет ни желания, ни средств для того, чтобы поддерживать в достойном виде хотя бы созданное их предшественниками.Свидетельством вопиющего нерадения о пристойном виде столицы Калифорнии были валявшиеся на площадях скелеты забитого скота и бычьи головы. Семнадцать лет назад такого здесь не наблюдалось.Исподволь накипавшее раздражение лишь усилилось после знакомства с заменившим генерала Фигероа подполковником Гутьерросом. Он встретил гостя небритым и почти сразу сослался на нездоровье. Скрывая мгновенно возникшую неприязнь к человеку, который явно не по достоинствам занял высокий пост, Врангель кратко изложил цель своей поездки, упомянув об отношениях, сложившихся между ним и Фигероа посредством переписки, и об обещании покойного губернатора оказать гостеприимство во время посещения Монтерея и содействовать в установлении контактов с руководителями Мексики.Выслушав его, мексиканец с полминуты молчал, раздумывая о чем-то, и когда пауза грозила стать неприличной, спросил:— Кроме генерала Фигероа у вас, барон, не было прямых отношений с кем-либо из представителей кабинета министров нашей республики?— Нет, таких связей я не имел.Никола Гутьеррос достал платок и с видимым облегчением вытер пот со лба. Кажется, он опасался, не скрыл ли иноземный визитер какие-либо важные козыри. Дай он сейчас промах, и эти козыри впоследствии могут быть сыграны против него. Вложив в голос некоторый оттенок скорби, Гутьеррос с повадками плохого провинциального актера покачал головой и бессильно развел руками:— К сожалению, генерал Фигероа скончался столь внезапно, что не успел ничего сообщить о вашем, барон предстоящем визите, не говоря о более серьезных вопросах, относящихся к управлению этим краем, какие следует иметь в виду его преемнику. Вы обсуждали вопросы высокой политики, как установление дипломатических отношений между Россией и Мексиканской Республикой. Но я человек маленький; высокая политика не моего ума дело. Злоупотребления чиновников, поиски и наказание дезертиров из армии, борьба с контрабандой, которая, увы, все еще процветает, — вот то, что я готов делать на вверенном мне посту. Брать же на себя лишнего не хочу и не имею права. В архивах покойного генерала я не копался, о вашей переписке и обещании Хосе Фигероа содействовать вам сужу по вашим словам. Сами видите, положение мое затруднительное, хотя у меня и нет оснований не доверять вам. Я не буду препятствовать вам в следовании по намеченному маршруту до Сан-Блаза, но все дела, связанные с получением паспорта для путешествия через Мексику, вам придется решать самостоятельно, через консульских работников в Тепике. Это недалеко от Сан-Блаза. Я был бы рад оказать вам такое же гостеприимство, какое собирался оказать покойный генерал, но, увы, приболел. Впрочем, если не боитесь заразиться, можете пока пожить в моем доме со всем вашим семейством.Последнее предложение было сделано таким тоном, что всякий визитер, считающий себя человеком неглупым, должен был сразу его отклонить, что Врангель в вежливой форме и сделал. Тем более что на обычное в таких случаях приглашение отобедать на борту «Ситхи»Никола Гутьеррос ответил, что с удовольствием посетил бы русский корабль, но из-за плохого самочувствия вынужден отказаться.Тем лучше для нас, подумал Врангель. Терпеть общество этого человека с весьма плохими манерами ему было бы тяжко.Единственное, в чем временный губернатор согласился пойти навстречу, было обещание удовлетворить просьбу гостя отправить одного пассажира с русского корабля в форт Росс, куда не удалось зайти из-за плохой погоды. Но в обмен за услугу подполковник тут же попросил подкинуть до Сан-Блаза местного чиновника и местного злодея, отсидевшего в Монтерее несколько лет в тюрьме и долженствующего по приговору суда проследовать на постоянное поселение в Техас.— Он кто, бандит? — счел нужным уточнить Врангель.— Хуже — убийца. Прикончил из ревности собственную жену. Но вы ни о чем не беспокойтесь. При нем будет охранник.Это уже трое пассажиров в обмен за одного, прикинул Врангель.На том сугубо официальная беседа завершилась.По пути к пристани Врангель завернул с помощью знавшего город извозчика к особняку купца-шотландца, с которым довелось некогда познакомиться в то лето, когда навещал Росс. Сей купец, Дэвид Спенс, лет тридцати семи, женился на дочери мексиканского чиновника и сам пять лет назад принял, в интересах, разумеется, собственного дела, мексиканское гражданство. При знакомстве в районе Сан-Франциско Спенс сообщил кое-какие любопытные сведения о переменах в Калифорнии при мексиканском правлении и был так любезен, что на всякий случай даже оставил свой адрес в Монтерее.Вот и его дом, окруженный ухоженным садиком. Хозяин, к счастью, оказался дома.— О, — приветствовал он посетителя, — барон Врангель! Какая неожиданная и от того вдвойне приятная встреча!Шотландец пригласил на чашечку кофе, познакомил с очаровательной женой, мексиканской креолкой Долорес, с сочувствием выслушал рассказ Врангеля о неудаче, постигшей его в связи с безвременной кончиной генерала Фигероа. На осторожное сетование гостя, что не встретил понимания своих нужд со стороны подполковника Гутьерроса, Спенс весело ухмыльнулся и ответил:— Вы новичок в наших краях и потому совершили одну вполне простительную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Готовясь к возвращению на родину, Фердинанд Врангель подводил итоги сделанному в Америке на посту главного правителя колоний. Пожалуй, главное, чего удалось достичь, это облегчение жизни и работы служащих компании русских промышленников, креолов, алеутов. Сочтя его аргументы здравыми, главное правление все же согласилось списать долги, годами нараставшие над многими работниками. «Слава те, Господи! Услышаны наши молитвы, сбросили с нас ярмо!» — так отзывались служивые на радостную весть.Был наконец положительно решен вопрос о вышедших на покой ветеранах. Мало кто из них, десятилетия отработав в Русской Америке, рвался на склоне лет обратно в Россию. Обзавелись здесь семьями, у каждого дети, прикипели к этой земле — что им теперь Россия? И хотя главное правление не поддержало идею о разрешении ветеранам селиться в Калифорнии, но другой вариант, об организации поселений ветеранов на Кенайском полуострове, приняло. И притом с важными для колонистов льготными условиями, одобренными на уровне правительства: освобождением от всех государственных платежей и налогов, за исключением подушной подати, да и ту платить за своих ветеранов обязывалась Российско-Американская компания.С благодарностью восприняли алеуты и осуществленное при Врангеле повышение тарифов на продукты китобойного промысла, прежде всего китовое мясо, составлявшего необходимую часть рациона питания коренных жителей.За эти годы сократились и болезни благодаря расширению больничных палат в наиболее крупных поселениях — в Ново-Архангельске и Павловской гавани на Кадьяке — и присылке в колонии опытных медиков.Обратной же, неблагоприятной, с точки зрения главного правления, стороной этих преобразований стало повышение стоимости содержания колоний и, следовательно, падение прибылей компании. В связи с этим Врангелю не раз приходилось вести ожесточенные бои с санкт-петербургской конторой, доказывая, что нельзя все мерить лишь аршином доходов, надо и о людях подумать.Не выдержав однажды выразительного молчания директоров по поводу его просьб и предложений, отправил гневное послание акционерам компании, излив в нем всю накипевшую горечь: «В производстве потребна расчетливость, и число алеут — сих единственных рудокопов компанейского богатства — до чрезвычайности уменьшилось. Состояние их во многих отношениях жалостное, а улучшить оное колониальное начальство лишено средств. Директора ваши имеют только слух и чувство, когда пишут им о высланных промыслах, а совершенно глухи и нечувствительны, как истуканы или болваны, когда дело идет об улучшениях в состоянии грешных жителей...»Но вода, как известно, и камень точит. В конце концов проняло и эти черствые души.К другим же очевидным достижениям за время пребывания здесь следовало отнести продолжение разведки и исследований новых территорий в глубинах материковой Аляски — прежде всего по Квихпаку и Кускоквиму.Посещение Калифорнии и зародившаяся там идея о расширении, по возможности, границ колонии Росс за счет плодородных долин в районе реки Славянки подвигли Врангеля на обдумывание совершенно необычного маршрута возвращения в Россию — с предварительным путешествием в Мексику. Если правительство Мексиканской Республики столь настойчиво стремится к признанию ее со стороны России, почему бы не пойти ему навстречу и не попросить взамен сравнительно небольшой кусок земли для русской колонии в Калифорнии? Добиться этого, полагал Врангель, будет несложно, и он готов взять на себя переговоры с мексиканским руководством. Ежели, разумеется, получит на то соответствующую санкцию от властей России.Переписка на сей предмет с главным правлением компании все же дала необходимый результат: Врангелю разрешили возвращаться домой через Мексику и провести в столице республики переговоры с членами кабинета министров, но не в качестве официального представителя России, а как своего рода посредника, уполномоченного Российско-Американской компании. Что ж, и это в конце концов неплохо, на большее рассчитывать было трудно.Получив из Петербурга санкцию на поездку и переговоры, Врангель не мешкая сообщил Хосе Фигероа о своих планах посещения Мексики после завершения службы в Америке и просил его совета относительно наиболее подходящего маршрута путешествия с западного побережья страны через ее столицу на восток. Губернатор Калифорнии откликнулся на письмо русского корреспондента быстро и с энтузиазмом обещал выправить паспорт, необходимый для поездки через страну, и содействие в установлении контактов на высшем уровне. Рекомендуемый Фигероа маршрут предполагал высадку с корабля в порту Сан-Блаз и далее путь к столице, Мехико, через города Тепик и Гвадалахара с завершением трансматерикового странствия в порту Веракрус на атлантическом побережье страны.
Наступила осень, и в середине сентября в Ново-Архангельск вновь прибыл военный транспорт «Америка» с грузом для колоний, на этот раз под командой капитан-лейтенанта Ивана Ивановича Шанца. Прием в своей резиденции офицеров корабля, беседы с ними внесли приятное оживление в жизнь северного городка.Среди членов экипажа были участники знаменитых военных кампаний в Средиземном море, и с особым интересом Врангель слушал рассказ молодого офицера Василия Завойко о подробностях легендарного Наваринского сражения, прославившего русских моряков.Врангель на правах хозяина показывал гостям все достопримечательности Ново-Архангельска: адмиралтейство, расположенное вместе с мастерскими у подножия камня-кекура, училище для воспитания юношей, преимущественно сирот, где преподавались и русский язык, и математические науки, и основы православной веры, и недавно переоборудованный госпиталь.Спустя месяц, приняв на борт грузы для отправки в Россию, «Америка» ушла в обратный путь. На ней Врангель отправил свое основное имущество: для путешествия по Мексике было оставлено лишь самое необходимое во всяком длительном походе.Через девять дней, когда Врангель уже испытывал немалое беспокойство по поводу задержки его сменщика, в водах залива показался компанейский шлюп «Ситха», и на нем прибыл из Охотска новый главный правитель Русской Америки — капитан 1-го ранга Иван Антонович Купреянов, товарищ Врангеля по Морскому корпусу, боевой офицер, удостоенный нескольких наград и золотой сабли за храбрость, проявленную в боях с поляками, турками, персами...Если Врангель считал главным своим наставником в морской науке Василия Михайловича Головнина, то для Купреянова таким главным наставником и непререкаемым авторитетом был другой знаменитый моряк — Михаил Петрович Лазарев. С ним Купреянову довелось ходить и в Антарктиду на шлюпе «Мирный», и во второе кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» — на нем посещали и Русскую Америку. Так что увлекательных рассказов в перерывах, пока Фердинанд Петрович передавал дела преемнику, хватало.А Елизавета Васильевна знакомила в это время с особенностями местной жизни молодую супругу Ивана Антоновича, терзавшуюся теми же страхами перед диким и неведомым краем, какие некогда испытывала по прибытии сюда юная баронесса.Ремонт потрепанного штормами шлюпа «Ситха», на котором предстояло плыть в Мексику, и ожидание благоприятной погоды затянули отплытие, и лишь двадцать четвертого ноября, тепло простившись с супругами Купреяновыми и ставшими им близкими за пять лет служащими компании, Врангель с женой и четырехлетним Вилли поднялись на борт корабля. На долгом пути домой через Мексику их сопровождали двое слуг из креолов — тридцатилетний Егор и горничная девка Мария.
Вопреки намерению зайти по пути в селение Росс визит туда не состоялся. Помешал сильный туман, полностью скрывший от обзора берег. Два дня, дрейфуя поблизости, ждали смены погоды, но на третий день стало еще хуже, усилилось волнение, и Врангель отдал приказ командиру «Ситхи» капитан-лейтенанту Прокопию Митькову следовать к Монтерею. Жаль, конечно, что не состоялось прощальное свидание с Петром Костромитиновым, но что же делать!К Монтерею, главному городу Верхней Калифорнии, подошли темной беззвездной ночью. Середина декабря, а здесь, южнее тридцать седьмой параллели, по-летнему тепло, и ветер доносит благоуханный запах цветов и трав.В ожидании рассвета бросили якорь. Утром на берег был послан ялик под командой старшего офицера шлюпа лейтенанта Воеводского. Врангель попросил Воеводского нанести визит губернатору Хосе Фигероа и сообщить о прибытии его русского корреспондента. Лейтенант вернулся быстрее, чем ожидалось, и сообщил ошеломляющую новость о смерти два месяца назад генерала Хосе Фигероа. Прибывшие вместе с ним на корабль торговый и таможенный чиновники на вопрос, кто же теперь замещает покойного губернатора, пояснили, что обязанности эти временно исполняет подполковник Никола Гутьеррос.Вот же незадача, угрюмо размышлял Врангель. Фигероа обещал снабдить рекомендательными письмами к высоким чиновникам в Мехико, приглашал по прибытии в Монтерей пожить здесь несколько дней в качестве его личного гостя. Теперь же все рушилось. Но многое, впрочем, зависело от того, как поведет себя его преемник, этот Никола Гутьеррос. Придется ехать на берег и знакомиться с ним.Монтерей был памятен Врангелю посещением его во время плавания на «Камчатке» в 1818 году, и, направляясь в экипаже в резиденцию губернатора, он с интересом обозревал изменившийся с тех пор облик построенного испанцами городка. Много нового — там и тут вывески торговых лавок, нарядные частные дома, и, надо полагать, все эти перемены произошли с открытием калифорнийских портов для свободного захода иностранных судов и с развитием торговли. Но как обветшали и частично разрушились от времени старинные постройки — и гарнизонная президия, и портовая крепость с установленными на ее стенах орудиями! Складывалось невеселое впечатление, что лишь пришельцы, с их энергией и возможностями, подкрепленными либерализацией законов, строят здесь что-то новое. У местных же властей нет ни желания, ни средств для того, чтобы поддерживать в достойном виде хотя бы созданное их предшественниками.Свидетельством вопиющего нерадения о пристойном виде столицы Калифорнии были валявшиеся на площадях скелеты забитого скота и бычьи головы. Семнадцать лет назад такого здесь не наблюдалось.Исподволь накипавшее раздражение лишь усилилось после знакомства с заменившим генерала Фигероа подполковником Гутьерросом. Он встретил гостя небритым и почти сразу сослался на нездоровье. Скрывая мгновенно возникшую неприязнь к человеку, который явно не по достоинствам занял высокий пост, Врангель кратко изложил цель своей поездки, упомянув об отношениях, сложившихся между ним и Фигероа посредством переписки, и об обещании покойного губернатора оказать гостеприимство во время посещения Монтерея и содействовать в установлении контактов с руководителями Мексики.Выслушав его, мексиканец с полминуты молчал, раздумывая о чем-то, и когда пауза грозила стать неприличной, спросил:— Кроме генерала Фигероа у вас, барон, не было прямых отношений с кем-либо из представителей кабинета министров нашей республики?— Нет, таких связей я не имел.Никола Гутьеррос достал платок и с видимым облегчением вытер пот со лба. Кажется, он опасался, не скрыл ли иноземный визитер какие-либо важные козыри. Дай он сейчас промах, и эти козыри впоследствии могут быть сыграны против него. Вложив в голос некоторый оттенок скорби, Гутьеррос с повадками плохого провинциального актера покачал головой и бессильно развел руками:— К сожалению, генерал Фигероа скончался столь внезапно, что не успел ничего сообщить о вашем, барон предстоящем визите, не говоря о более серьезных вопросах, относящихся к управлению этим краем, какие следует иметь в виду его преемнику. Вы обсуждали вопросы высокой политики, как установление дипломатических отношений между Россией и Мексиканской Республикой. Но я человек маленький; высокая политика не моего ума дело. Злоупотребления чиновников, поиски и наказание дезертиров из армии, борьба с контрабандой, которая, увы, все еще процветает, — вот то, что я готов делать на вверенном мне посту. Брать же на себя лишнего не хочу и не имею права. В архивах покойного генерала я не копался, о вашей переписке и обещании Хосе Фигероа содействовать вам сужу по вашим словам. Сами видите, положение мое затруднительное, хотя у меня и нет оснований не доверять вам. Я не буду препятствовать вам в следовании по намеченному маршруту до Сан-Блаза, но все дела, связанные с получением паспорта для путешествия через Мексику, вам придется решать самостоятельно, через консульских работников в Тепике. Это недалеко от Сан-Блаза. Я был бы рад оказать вам такое же гостеприимство, какое собирался оказать покойный генерал, но, увы, приболел. Впрочем, если не боитесь заразиться, можете пока пожить в моем доме со всем вашим семейством.Последнее предложение было сделано таким тоном, что всякий визитер, считающий себя человеком неглупым, должен был сразу его отклонить, что Врангель в вежливой форме и сделал. Тем более что на обычное в таких случаях приглашение отобедать на борту «Ситхи»Никола Гутьеррос ответил, что с удовольствием посетил бы русский корабль, но из-за плохого самочувствия вынужден отказаться.Тем лучше для нас, подумал Врангель. Терпеть общество этого человека с весьма плохими манерами ему было бы тяжко.Единственное, в чем временный губернатор согласился пойти навстречу, было обещание удовлетворить просьбу гостя отправить одного пассажира с русского корабля в форт Росс, куда не удалось зайти из-за плохой погоды. Но в обмен за услугу подполковник тут же попросил подкинуть до Сан-Блаза местного чиновника и местного злодея, отсидевшего в Монтерее несколько лет в тюрьме и долженствующего по приговору суда проследовать на постоянное поселение в Техас.— Он кто, бандит? — счел нужным уточнить Врангель.— Хуже — убийца. Прикончил из ревности собственную жену. Но вы ни о чем не беспокойтесь. При нем будет охранник.Это уже трое пассажиров в обмен за одного, прикинул Врангель.На том сугубо официальная беседа завершилась.По пути к пристани Врангель завернул с помощью знавшего город извозчика к особняку купца-шотландца, с которым довелось некогда познакомиться в то лето, когда навещал Росс. Сей купец, Дэвид Спенс, лет тридцати семи, женился на дочери мексиканского чиновника и сам пять лет назад принял, в интересах, разумеется, собственного дела, мексиканское гражданство. При знакомстве в районе Сан-Франциско Спенс сообщил кое-какие любопытные сведения о переменах в Калифорнии при мексиканском правлении и был так любезен, что на всякий случай даже оставил свой адрес в Монтерее.Вот и его дом, окруженный ухоженным садиком. Хозяин, к счастью, оказался дома.— О, — приветствовал он посетителя, — барон Врангель! Какая неожиданная и от того вдвойне приятная встреча!Шотландец пригласил на чашечку кофе, познакомил с очаровательной женой, мексиканской креолкой Долорес, с сочувствием выслушал рассказ Врангеля о неудаче, постигшей его в связи с безвременной кончиной генерала Фигероа. На осторожное сетование гостя, что не встретил понимания своих нужд со стороны подполковника Гутьерроса, Спенс весело ухмыльнулся и ответил:— Вы новичок в наших краях и потому совершили одну вполне простительную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48