- Должно быть, вы устали после долгой дороги, - сказала
Тенар. - Не желаете ли присесть? Выпейте вина. Сейчас, я только
вымою бокалы.

Она убрала разделочную доску в буфет, сложила лягушачьи
ножки в кастрюлю, бросила тушки в ведро с помоями, которые
Хифер потом отнесет свиньям ткача Фана, сполоснула руки и нож в
тазу, налила туда чистой воды и вымыла бокалы, из которых пили
они с Соколом. В буфете нашелся еще один бокал и две чашки без
ручек. Она выставила всю посуду на стол и налила гостям вина.
Того, что оставалось в бутылке, как раз хватило. Мужчины
переглянулись и не стали присаживаться, сославшись на нехватку
стульев. Правила приличия обязывали их, однако, отведать
предложенное ею вино. Бормоча себе под нос слова благодарности,
мужчины разобрали бокалы и чашки. Отсалютовав хозяйке, они
пригубили вино.

- Ого! - воскликнул один из них.

- Андрадское "Поздняя жатва", - сказал другой, выпучив
глаза.

Третий покачал головой.

- Андрадское "Год Дракона", - восхищенно пробормотал он.

Четвертый кивнул и с благоговением вновь пригубил вино.

Тот, кто первым издал возглас, вновь отсалютовал своей
чашкой Тенар, сказав:

- Вы угостили нас вином, достойным самого Короля, Госпожа.

- Оно принадлежало Огиону, - сказала она. - А это - дом
Огиона. Дом Айхала. Вам это известно, милорды?

- Да, госпожа. Король послал нас сюда, в надежде на то,
что Верховный Маг появится здесь. Его уверенность в этом только
возросла, когда до Рокка и Хавнора дошли слухи о кончине
учителя Верховного Мага. Но Сокола унес с Рокка дракон. И с тех
пор ни Король, ни чародеи с Рокка ничего о Верховном Маге не
слыхали. Для Короля, да и для всех нас, крайне важно было бы
знать, что он здесь и с ним все в порядке. Он появлялся здесь,
Госпожа?

- Этого я не могу вам сказать.

Двусмысленность ее ответа была налицо, и по выражению их
лиц Тенар поняла, что гости тоже это заметили. Она поднялась
из-за стола.

- Я вам ничего не скажу - вот что я имела в виду. Мне
кажется, если Верховный Маг захочет увидеться с вами, он
придет. Если же он не желает ни с кем встречаться, вам его не
найти. Ведь не будете же вы искать с ним встречи против его
воли?

Старейший и самый представительный вельможа заметил:

- Мы исполняем волю Короля.

Предыдущий оратор добавил примирительным тоном:

- Мы лишь посланники. Какие бы отношения не связывали
Короля и Верховного Мага Архипелага, нас это не касается. Мы
ищем его, чтобы передать послание и получить ответ.

- Я сделаю все возможное, чтобы ваше послание дошло до
него.

- А как быть с ответом? - поинтересовался пожилой
вельможа.

Она промолчала, и тогда в разговор вновь вступил его более
молодой спутник.

- Мы остановимся на несколько дней в поместье Лорда Ре
Альби, который, услыхав о приходе нашего судна, предложил нам
пожить у него.

Неизвестно, откуда у нее возникло чувство, будто она
попала в ловушку и вокруг ее шеи затягивается петля. Уязвимость
Сокола, испытываемое им чувство собственного бессилия
передалось и ей. Сбитая с толку, она попыталась играть роль
недалекой, не первой молодости вдовушки-домохозяйки... Но
удалось ли ей провести их? В этой маске была изрядная толика
правды, и игра здесь шла более тонкая, чем все уловки магов,
связанные с изменениями облика.

Она склонила голову и сказала:

- Там вам будет удобнее, вы же привыкли к комфорту. А мы
здесь, вы сами видите, живем просто, как жил старый маг.

- И пьете андрадское вино, - добавил светлоглазый,
красивый мужчина с располагающей улыбкой, который верно
определил урожая какого года было вино. Продолжая играть свою
роль, Тенар не подняла глаз. Но она трезво оценивала ситуацию и
прекрасно понимала, что даже если они уйдут сейчас ни с чем,
так и не догадавшись, что она - Тенар, Спасительница Кольца,
правда все равно вскоре выплывет наружу. Тогда посланники
поймут, что она лично знает Верховного Мага и может направить
их к нему, если они всерьез намерены разыскать его.

Когда посетители ушли, она вздохнула с облегчением. Хифер
последовала ее примеру и захлопнула, наконец, рот, который
оставался открытым на протяжении всего визита чужеземцев.

- Я - никогда, - сказала она с ноткой глубокого
удовлетворения в голосе и вышла взглянуть, как там козы.

Ферру выбралась из темного закоулка за дверью, где она
заслонилась от чужеземцев посохом Огиона, ольховым прутом Тенар
и своим ореховым прутиком. Она двигалась скованно, выставив
вперед одно плечо и прижав изуродованную щеку к другому. Она не
ходила так с той поры, как они перебрались в дом Огиона.

Тенар подошла к девочке, опустилась перед ней на колени и
обняла ее.

- Ферру, - сказала она. - Они не причинят тебе никакого
вреда. Они не злые.

Малышка упорно смотрела в сторону. Она не противилась
объятиям Тенар, но держалась напряженно и скованно, словно
вязанка хвороста.

- Стоит тебе пожелать, и я больше ни под каким видом не
пущу их в дом.

Спустя несколько мгновений девочка пошевелилась и спросила
своим хриплым голоском:

- Что они сделают с Соколом?

- Ничего, - ответила Тенар. - Пальцем не тронут! Они
пришли... чтобы воздать ему почести.

Но Тенар начинала понимать, что они, со своими попытками
воздать ему должное, не берут в расчет то, что он опустошен,
скорбит о своей утрате. Они пытаются заставить его играть роль,
справиться с которой он уже не в состоянии.

Тенар, наконец, отпустила девочку. Та побежала к кладовке
и, достав метлу Огиона, тщательно подмела пол там, где стояли
посланники с Хавнора, вышвырнув принесенную ими пыль за дверь,
далеко за порог.

Наблюдая за ней, Тенар собралась с мыслями.

Она подошла к полке, на которой стояли три огромных книги
Огиона, и пошарила там. Она нашла несколько гусиных перьев и
полупустой пузырек чернил, но там не было ни клочка бумаги.
Тенар стиснула зубы, поскольку терпеть не могла наносить
какой-либо вред столь священной вещи, как книга, но все же
оторвала тоненькую полоску от чистого листа в конце Книги Рун.
Она села за стол, наточила перо и принялась за дело. Слова,
впрочем, как и чернила, ложились на бумагу с трудом. Ей не
часто приходилось брать в руки перо с тех самых пор, как
четверть века назад, за этим самым столом, Огион, поглядывая
через плечо Тенар, учил ее рукам Хардика и Великим Рунам
Власти. Она написала:

иди фермаподдубами в срдиной длине к

клербруку скажи гоха прислала

тебя приглядывать за содом и овцами

Читала она свою записку едва ли не столько же, сколько
писала ее. Тут Ферру закончила подметать и выжидающе посмотрела
на нее.

Тенар добавила еще два слова:

сегодня вечером

- Где Хифер? - спросила она девочку, попутно дважды сложив
записку. - Я хочу, чтобы она отнесла вот это в дом тетушки
Мосс.

Ей очень хотелось пойти самой, повидаться с Соколом, но
она не осмеливалась. Вдруг они следят за ней, рассчитывая, что
она приведет их к нему.

- Я сама схожу, - прошептала Ферру.

Тенар пристально взглянула на нее.

- Тебе придется идти одной, Ферру. Через всю деревню.

Девочка кивнула.

- Отдашь записку прямо ему в руки!

Малышка снова кивнула.

Тенар сунула записку в карман Ферру, обняла ее и
поцеловала. Ферру ушла, ступая прямо, свободно, а не
скрючившись в три погибели. Тенар подумала, следи за тем, как
ее фигурка растворяется в сгущающихся за порогом сумерках, что
Ферру парит свободно, как птица, как дракон,

8. КОРШУНЫ

Ферру вернулась быстро и передала ответ Сокола:

- Он сказал, что уйдет сегодня же вечером.

Тенар было приятно это услышать. Хорошо, что Гед принял ее
план. Скоро он будет далеко от посланников и их посланий,
нагонявших на него страх. Пока Тенар кормила Хифер и Ферру
поджаренными лягушачьими лапками, укладывала малышку в постель
и пела ей колыбельную, все было ничего, но стоило ей остаться
одной в темной комнате с потухшим очагом, как сердце ее
судорожно забилось. Он ушел. Он слаб, напуган, неуверен в
собственных силах и нуждается в поддержке друзей. А она
оторвала его от тех, с кем он был дружен. Он ушел, а она
вынуждена остаться, дабы сбить гончих с его следа или, по
крайней мере, быть в курсе всех их передвижений, дожидаясь
отплытия корабля на Хавнор.

Она подумала, что ее паника столь же беспричинна и
нелогична, как и его стремление бежать как можно дальше. Если
бы Гед пораскинул мозгами, то он просто бы продолжал прятаться
в хижине тетушки Мосс. Это последнее место во всем Земноморье,
где Король стал бы искать Верховного Мага. Лучше бы ему
оставаться там, пока посланники Короля не покинут остров. Затем
он вернулся бы обратно в ставший ему почти что родным дом
Огиона, и все бы шло своим чередом. Она приглядывала бы за ним,
пока он окончательно не окреп, деля с ним все радости и
невзгоды.

В дверном проеме появилась чья-то фигура, загородив собой
звезды:

- Тс-с-с! Не спишь?

Вошла тетушка Мосс.

- Ну, он ушел, - ликующе прошептала она. - По старой
лесной тропе, сказал, что сократит путь к Срединной Долине,
если пойдет через Родники-Под-Дубами.

- Хорошо, - сказала Тенар.

Вопреки обыкновению тетушка Мосс уселась на стул без
приглашения.

- Я дала ему с собой в дорогу ломоть хлеба и кусок сыра.

- Спасибо, Мосс. Ты очень добра.

- Госпожа Гоха.

Доносящийся из темноты голос Мосс вдруг обрел ту
напевность, с которой старуха произносила заклинания и
заговоры.

- Я хочу кое-что сказать тебе, дорогуша, не взирая на то,
что я знаю о тебе, а мне известно, что ты жила среди сильных
мира сего и сама была одной из них. Стоит мне подумать об этом,
и слова тут же застревают у меня в глотке. Но все же о
некоторых вещах, насколько я знаю, ты не имеешь ни малейшего
представления, несмотря на все твое знание рун, Древнего
Наречия и всего того, чему ты научилась у мудрецов далеких
стран.

- Ты права, Мосс.

- Да уж, наверное. Помнишь, мы разговаривали с тобой о
том, как ведьмы распознают себе подобных, и я сказала тогда, -
о том, кто сегодня ушел - что кем бы он ни был в прошлом,
теперь он не маг, а ты все не соглашалась со мной... Но я была
права, не так ли?

- Да.

- Конечно, я была права.

- Он сам в этом признался.

- Ясное дело, признался. К чему ему лгать, называя белое
черным, а черное - белым, пока ты окончательно не запутаешься,
если мне все про него известно. Он не из тех, кто пытается
стронуть с места телегу без вола. Но, если говорить начистоту,
я рада, что он ушел, так больше продолжаться не могло, ведь он
стал совершенно другим человеком, и ничего тут не поделаешь...

Болтовня старухи показалась Тенар лишенной всякого смысла,
если не считать той фразы, где говорилось о тщетности попыток
сдвинуть с места телегу без вола.

- Я не могу понять, почему он так напуган, - сказала она.
- Но на этот счет у меня все же есть кое-какие соображения. А
вот чего он так стыдится, я понять никак не могу. Насколько я
могу рассудить, смысл жизни каждого человека в том, чтобы найти
занятие по душе и иметь возможность посвятить себя ему. Это
доставляет радость и, одновременно, приносит славу. И если ты
не можешь больше заниматься любимым делом, если его забрали у
тебя, тебе ничего не остается, кроме как найти что-то взамен...

Мосс слушала и кивала, будто во всем соглашалась с Тенар,
но после короткой паузы добавила:

- Старику, без сомненья, нелегко вновь стать
пятнадцатилетним мальчишкой!

У Тенар с губ едва не сорвался вопрос: "О чем ты, Мосс?",
но что-то остановило ее. Она вдруг поймала себя на том, что
прислушивается, ожидая возвращения Геда домой из его странствий
по склонам Горы, прислушивается, надеясь услышать его голос,
что всем своим существом не верит в его отсутствие, Тенар
внезапно подняла глаза и посмотрела на ведьму - бесформенный
сгусток тьмы, притулившийся на стуле Огиона подле погасшего
очага.

- Ага! - воскликнула она, и мириады мыслей вдруг
пронеслись за доли секунды в ее сознании.

- Т_а_к_ в_о_т_ почему, - сказала она. - _Т_а_к _в_о_т_
почему я никогда...

Спусти некоторое время Тенар спросила:

- Неужели они... неужели волшебники... неужели это
заклятие?

- Конечно, дорогуша, - ответила тетушка Мосс. - Они
околдовывают сами себя. Кое-кто болтает, будто они подписывают
обязательство, нечто вроде брачного договора, только наоборот,
и дают клятву, и только затем обретают свою силу. Но я во все
это не верю, как и в то, что истинная ведьма может зайти
слишком далеко, имея дело с Древними Силами. Да и старый маг
мне ни о чем таком не рассказывал. Хотя, насколько мне
известно, некоторые ведьмы занимались этим, и ничего страшного
с ними не приключилось.

- Те, кто воспитывал меня, проповедовали непорочность.

- Ах да, ты рассказывала мне, одни женщины вокруг, если не
считать евнухов. Жуть!

- Ну почему... Я ни разу даже _н_е _п_о_д_у_м_а_л_а_...

Ведьма громко расхохоталась.

- Это их рук дело, дорогуша. Ты даже и думать об этом не
могла! Как, впрочем, и они, раз уж наложили на себя подобное
заклятие. Разве они могли делиться с кем-то собственной мощью?
Этого просто не могло произойти. Нельзя брать, ничего не давая
взамен. Это непреложная истина. Колдуны, как люди, обладающие
властью, осознают это яснее, чем кто-либо. Но, знаешь ли,
мужчине нелегко перестать быть мужчиной, даже если само солнце
повинуется его приказам. Поэтому они с помощью своих заклятий
выбрасывают из головы подобные мысли. Навсегда. Даже в наше
смутное время, когда чары действуют из рук вон плохо, до меня
не доходили служи о том, чтобы какой-то колдун разорвал путы
заклятия и использовал искусство магии для удовлетворения
собственной похоти. Даже самых злобных магов удерживает страх.
Конечно, они могут творить иллюзии, дурача при этом прежде
всего самих себя. И лишь некоторые колдуны самого мелкого
пошиба, чародеи-ремесленники и иже с ними, пытаются одурачить
своими трюками деревенских простушек, но, насколько я могу
судить, эти заклятия немногого стоят. Словом, ни одна из двух
великих сил не превосходит по мощи другую, и они текут каждая
по своему руслу. Вот как я все это вижу.

Тенар долго молчала, обдумывая услышанное. Наконец она
сказала:

- Они держатся особняком.

- Да. Колдуны вынуждены так поступать.

- Но ты же не сторонишься людей.

- Я? Я всего-навсего старая ведьма, дорогуша.

- Насколько старая?

После минутной паузы Мосс ответила из темноты с легкой
насмешкой:

- Достаточно старая, чтобы стараться держаться подальше от
неприятностей.

- Но ты говорила... Ты же не давала обет безбрачия.

- Что, дорогуша?

- Ну, как мужчины-колдуны.

- А, нет. Нет-нет! Нечасто я этим занималась, но стоило
мне взглянуть на мужчину по-особому... никакого ведьмовства, ты
знаешь, дорогуша, что я имею в виду... в общем, по-особому, и
он начинал ошиваться у моей хижины, как кот у крынки со
сметаной: "Мне нужна мазь от чесотки для моей собаки", "Мне
нужен отвар для больной тетушки", но я-то знала, что ему на
самом деле было нужно, и если мужчина мне нравился, то порою он
получал, что хотел. А любовь... знаешь, я не из тех ведьм, что
делают это за деньги. По мне, так они порочат наше искусство. Я
так скажу: я беру плату за свою работу, а любовью занимаюсь
ради собственного удовольствия. А совсем не ради як
удовольствия. Когда-то давным-давно я была без ума от одного
мужчины, видного такого мужчины, но с жестоким, холодным
сердцем. Он давно умер. Это был отец Таунсенда, ты знаешь его.
О, я была так влюблена в этого мужчину, что призвала на помощь
все свое искусство. Я наложила на него несметное множество
заклятий, но все напрасно. Вес без толку. Крови из репы не
выжмешь. А сюда, в Ре Альби, я попала еще совсем девчонкой,
потому что связалась с одним парнем из Порт-Гонта. Я не могла
болтать об этом, так как он происходил из богатой и влиятельной
семьи. Сила была на их стороне, а не на моей! Его родные не
хотели, чтобы их сын путался с простой девчонкой, с неряшливой
дурехой, как они меня называли, и решили убрать меня с дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26