В общем-то лично мне не кажется, что быть похожим на армянского торговца коврами хуже, чем быть похожим на актера. Но поскольку в данный момент я рассматриваю себя прежде всего как государственного деятеля, то и жестикуляция должна быть соответствующей. Мощные, решительные движения, но… всегда предваряющие значимую фразу! Если их поменять местами, жесты выглядят слабыми, робкими и неубедительными. Так, во всяком случае, считает моя жена Энни, и я ей верю.
Ну и, конечно же, оставалось уладить одно маленькое дело – перед выступлением переговорить с мистером Монком. Если все пройдет как надо, мне не придется говорить ничего лишнего или, что было бы еще хуже, противоречивого. Я никогда не забуду совет, который в свое время дал мне один мудрый член палаты лордов: «Если хотите стать членом Кабинета, учитесь говорить. Если хотите остаться в Кабинете, научитесь держать рот на замке».
В небольшом холле перед залой для торжественных приемов Хамфри подвел ко мне Саймона Монка, до которого, судя по всему, уже дошли новости о гранте. Я встретил его широкой улыбкой и искренним рукопожатием. Но ответной улыбки не получил.
– Плохие новости, господин премьер-министр, очень плохие, – мрачно произнес он. – В смысле гранта.
– Плохие новости? Да не может быть! – глядя ему прямо в глаза, невинно возразил я. – Его же, кажется, увеличили, разве нет?
– Да, но, мягко говоря, недостаточно!
– Зато вполне достаточно для того, чтобы вам не поднимать вопрос о закрытии театра.
– Боюсь, вряд ли, господин премьер-министр. – Вид у него был хмурый, но решительный.
– Напрасно, напрасно. – Я многозначительно помолчал, затем продолжил: – Потому что уже в следующем году мы сможем сделать для вас кое-что по-настоящему стоящее. Вы помните свою жалобу на то, что три миллиона фунтов из вашего гранта уходят на содержание здания театра?
– Да?
– Так вот, у меня есть план, который поможет вам избавиться от этой тяжкой необходимости
Саймон расцвел прямо на глазах.
– На самом деле? Это было бы просто замечательно.
– Да-да, так оно и будет… Более того, это поможет нам сделать Национальный театр действительно национальным!
Он тут же насторожился.
– В каком это смысле?
– В том, что мы собираемся его продавать, – с удовольствием пояснил я.
Это известие сразило Саймона наповал. Он стоял с отвисшей челюстью и смотрел на меня, как на Аттилу Завоевателя. Аттила Завоеватель – вождь гуннов. Гунны считали Аттилу сверхъестественной личностью, обладателем меча бога войны, дарующего непобедимость. Для христиан V в. Аттила являлся «бичом Божьим», наказанием за грехи язычников-римлян, и в западной традиции утвердилось представление о нем как о самом страшном враге европейской цивилизации – (прим. пер.)

Особенно после того, как он услышал мой план сэкономить три миллиона на содержание здания. Затем к нему все-таки вернулся голос.
– Господин премьер-министр! Но это же невозможно…
– Нет-нет, это отнюдь не невозможно, а совсем наоборот, то есть легко! – заверил я его. – К вашему сведению, нам уже поступило фантастическое предложение на этот участок.
К нашему разговору присоединился сэр Хамфри, который, судя по выражению его лица, был ошеломлен не меньше Саймона Монка. Он ведь был уверен, что я поддамся на блеф с закрытием театра.
– Но господин премьер-министр… Национальный театр должен иметь свой собственный дом!
Я пожал плечами.
– А он и будет. В виде отделений в любом месте страны. Например, в Брикстоне. Или Токстете. Или, скажем, в Мидлсбро.
Саймон нервно залопотал что-то про театральные сцены, гримерки, костюмерные мастерские, декорации…
– Берите их в аренду, – посоветовал я. – Как и все остальные. Ставьте свои постановки где хотите, в самых престижных районах Лондона, в «Вест-Энд», «Олд-Вик»… И, естественно, в провинциальных театрах. Станьте снова бродячими актерами, а не государственными служащими. Разве не вы сами совсем недавно с пафосом утверждали, что «театр – это вам не кирпичи и глина, а авторы, режиссеры и актеры»?
И пока он бессильно «висел на канатах», я нанес ему нокаутирующий удар – предложил второй план Дороти Уэйнрайт, с которым она ознакомила меня не далее, как сегодня утром. Если кому-либо придет в голову пожаловаться, что Национальному театру необходим постоянный дом и никак иначе, мы можем без особых проблем переименовать все региональные театры Великобритании в национальные. Например, театр «Хей-маркет» в Лестере станет Национальным театром в Лестере; «Стоики» будут считаться Национальным театром в Шеффилде, «Граждане» – Национальным театром в Глазго, ну и так далее, и тому подобное…
– Таким образом, лично вы, – объяснил я Саймону, – будете управлять лондонским отделением Национального театра. Только и всего.
Затем я напомнил ему, что все они управляются абсолютно одинаково – режиссеры и ведущие администраторы назначаются местными советами попечителей, финансируются в основном за счет различных грантов Совета по делам искусств, местных органов самоуправления и кассовых поступлений. Соответственно, с чего бы это лондонскому отделению претендовать на неоправданно высокие привилегии? Зато теперь мы сможем эффективно использовать полученные 35 миллионов, или 3 миллиона годового дохода от процентов на оказание посильной помощи всем отделениям Национального театра!
– В театральной среде такое решение будет наверняка встречено с огромным одобрением, вам не кажется?
Хамфри, который с этой частью плана не успел ознакомиться, на какое-то время буквально лишился дара речи. Потом, глубоко вздохнув, сумел только не совсем внятно пробормотать:
– Но господин премьер-министр, это же… это же варварство!
– Варварство тратить деньги не на здания, а на актеров, режиссеров и писателей?
– Да! – возмущенно воскликнул он, но затем, осознав, что говорит, скороговоркой добавил: – Нет-нет, конечно же нет!
Я красноречивым жестом его успокоил. И в заключение довел до их сведения, что все сказанное – всего лишь один из возможных вариантов. Который легко можно пересмотреть. Все зависит…
– От чего? – Саймон наконец-то обрел дар речи.
– Давайте сменим тему беседы, – предложил я и одарил его милостивым взглядом. – Кстати, вы уже решили, о чем будете говорить в своем приветственном выступлении?
На его лбу выступили крупные бусинки пота.
– Еще не совсем, – трагическим шепотом протянул он, прекрасно понимая, что проиграл.
Пришлось проявить милосердие и протянуть руку помощи почти сдавшемуся противнику.
– Видите ли, Саймон, при обдумывании создавшейся ситуации у меня невольно создалось впечатление, что примеры неэффективного использования государственных средств совсем не смешны. Впрочем, решать вам и только вам одному. – Я сделал паузу. Не спуская с него глаз. Он ответил мне злобным взглядом. – Мне кажется, вы все правильно поняли, – закончил я и, слегка кивнув им обоим, отошел к стоявшей неподалеку Энни.
Так или иначе, но победа, судя по всему, была на моей стороне. Хотя полная ясность, в какую сторону все повернется, настанет только в самый последний момент.
Торжественный обед состоял, как всегда, из «резиновой курицы» Неизменный атрибут официальных приемов и обедов – жареная курица, которая с учетом большого количества участников готовится заранее и к обеду только разогревается, отчего становится «резиновой» – (прим. пер.)

, ну и всего остального, тоже весьма стандартного. Я произнес первый приветственный тост, курильщикам разрешили курить, время пробежало незаметно, и вскоре настала пора вручения наград и премий. Ведущий густым, хорошо поставленным профессиональным баритоном представил собравшимся Саймона Монка: «Господин премьер-министр, госпожа Хэкер, уважаемые гости, прошу внимания. Разрешите предоставить слово Первому заместителю директора Национального театра Великобритании мистеру Саймону Монку».
Когда он встал, его встретили не бурными, но достаточно теплыми аплодисментами.
– Дамы и господа, очевидно, вы уже прочитали в утренних газетах о гранте Совета по делам искусств нашему театру. Но его размер меня, как, не сомневаюсь, и вас, очень и очень расстраивает.
По зале пронесся ропот одобрения. С разных сторон послышались даже тихие выкрики «правильно, правильно!». Саймон Монк остановился и посмотрел в мою сторону. Я ответил ему многозначительным взглядом. На его щеках появились маленькие красные пятнышки гнева, глаза снова уставились в текст речи.
– Конечно, нам всем очень хотелось бы, чтобы денег было побольше, однако… Британия переживает трудные времена, которые требуют от всех нас понимания и максимального напряжения. Приходится думать не только о себе, но и о стране, ее нуждах, на которые тоже требуются дотации из государственного кошелька… Например, на образование, здравоохранение, искусственные почки…
Я согласно кивнул. По залу пронесся очередной ропот, но на этот раз явного неодобрения. Наконец-то стало ясно: Саймон Монк сдался. Сдался окончательно и бесповоротно! Более того, он быстрым движением выдернул из текста своего выступления два листа и вроде бы небрежно засунул их в боковой карман пиджака. Что ж, красиво, ничего не скажешь. Очевидно, он все-таки не забыл старый как мир афоризм: Никогда не говори, когда сердишься, ибо иначе произнесешь свою самую лучшую речь, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!
Выступление Саймона оказалось на редкость коротким, и его суть сводилась к следующему:

«Полагаю, нам следует радоваться самому факту, что размер гранта хоть немного, но все-таки был увеличен. И значит, еще не все потеряно в будущем. Хотел бы также выразить искреннюю признательность господину премьер-министру, нашему почетному гостю, чье личное вмешательство сделало это увеличение возможным».

Я наградил его одобрительной улыбкой. Поскольку телекамеры были направлены прямо на меня.
– Дамы и господа, – продолжил Саймон, поднимая бокал, – с удовольствием передаю слово нашему почетному гостю, господину премьер-министру, искреннему покровителю искусств.
И он сел под жидкие аплодисменты всех тех, кого его слова явно не устроили. Они, само собой разумеется, мало что знали, но я, как мог, компенсировал это, произнеся короткую и предельно впечатляющую речь. Прежде всего демонстративно показав ему, что я тоже изымаю соответствующие страницы из моего выступления. А потом прошептал на ухо сэру Хамфри:
– Отличная речь, вы не находите?
У секретаря Кабинета был такой же сердитый вид, как и у всех остальных театралов. Тем не менее, он счел возможным процедить сквозь сжатые губы:
– Да, господин премьер-министр.
Хотя, собственно говоря, в глубине души старина Хамфри всегда был одним из них, из театралов.

17
Национальная система образования


11 декабря

От искусств к образованию – настоящему образованию! У партии образовались серьезные проблемы с местными властями и… нашей образовательной системой.
Впрочем, сегодняшний день оказался весьма забавным и по иным причинам. Прежде чем приступить к мелким, каждодневным проблемам, связанным с ситуацией в отношении британских школ, мне пришлось провести чуть ли не весь день, так сказать, «на мировой арене», по-государственному решая вопросы, которые могут оказать существенное воздействие на будущее всего человечества.
Вскоре после Рождества мне предстоит официальная поездка в США, которая, не сомневаюсь, заметно повысит мой рейтинг в опросах общественного мнения. Кроме того, мне бы хотелось нанести краткий визит в Москву, дня на два-три, не больше. Пусть собственными глазами избиратели увидят, что я тот самый лидер, который стремится принести им мир!
Конечно, не факт, что мне удастся сделать это в ближайшем будущем – для этого потребуются какие-нибудь внеочередные «рабочие похороны», но для имиджа это в любом случае было бы просто отлично.
Поэтому сегодня утром я первым делом еще раз просмотрел текст своего выступления в ООН, которое мне предстоит сделать во время пребывания в Нью-Йорке. А что? На мой взгляд, вполне удачно. Целиком и полностью основано на хартии ООН! Наш МИД прислал мне копию текста с приложением. Первая фраза в нем звучала следующим образом:

«МЫ, ОБЪЕДИНЕННЫЕ НАЦИИ, РЕШИЛИ:
спасти последующие поколения от страха мировой войны, которая вот уже дважды в жизни нашего поколения приносила людям неисчислимые беды и страдания. А также:
восстановить доверие к незыблемости фундаментальных прав человека, к достоинству и величию личности, к равным правам мужчин и женщин, к равноправию больших и малых народов. Равно как:
создать условия, при которых будут полностью соблюдены справедливость и уважение обязательств, возникающих в результате соглашений, договоров и иных источников международного права. А также:
всячески содействовать социальному прогрессу и повышению уровня жизни населения земли,
В ЦЕЛЯХ ЧЕГО МЫ ТВЕРДО НАМЕРЕНЫ:
всячески и всемерно утверждать чувство терпимости, жить, как добрые соседи, в мире друг с другом;
объединять наши усилия в целях поддержания мира и безопасности, совместно стремясь к повсеместному воплощению принципов и методов, исключающих практическое применение вооруженных сил для решения конфликтов;
максимально эффективно использовать международные механизмы для всемерного продвижения экономического и социального процветания всех народов;
ПРОЯВЛЯТЬ РЕШИМОСТЬ И ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВОЛЮ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ ВСЕХ ЭТИХ ЦЕЛЕЙ».

Первый вариант моего выступления акцентировал внимание на абсолютной вере британцев в мир, свободу и справедливость. В нем также подчеркивалась невозможность справедливости, когда в тюрьмах большинства государств-членов ООН томятся узники совести; невозможность свободы, когда в большинстве этих стран однопартийное правительство (идея в принципе вполне привлекательная, если, конечно, вы сами возглавляете то самое однопартийное правительство); и практическая невозможность достичь мира во всем мире, когда чуть ли не все вокруг слепо голосуют не за вас, а за кого угодно… (Интересно отметить, что Хэкер, несмотря даже на столь долгое пребывание в правительстве, в душе оставался в каком-то смысле моралистом. Хотя при этом, судя по всему, не очень-то стремился претворять свои вполне христианские взгляды в практику повседневной жизни. – Ред.)
МИД не имел возможности внимательно изучить вариант моего выступления – они получили его только в субботу, – но сразу же его отвергли. Дик Уортон (постоянный заместитель министра иностранных дел – Ред.) позвонил мне и сказал, что мне ни в коем случае не стоит все это говорить.
– Потому что это неправильно? – спросил я.
– Нет, потому что это правильно, – ответил он.
Я сказал ему, что не хотел бы снова и снова повторять избитые клише (фраза «повторять избитые клише» сама по себе избитое клише – Ред.) А затем настойчиво повторил, что мне надо хоть что-нибудь сказать о мире и свободе. Дик Уортон возразил, что если уж мне это так надо, то в ООН можно говорить о мире, но не о свободе – это вызывает слишком противоречивые чувства. Я возразил, что противоречить в публичных выступлениях это совсем не страшно. Противоречивость ведет к сенсационным заголовкам газет!
После обеда я готовился к ответам на вопросы в палате общин. По мнению моего парламентского секретаря, наиболее коварных вопросов, скорее всего, следует ожидать от антиядерных лоббистов. О слухах, которые, похоже, в последнее время все чаще и чаще появляются в прессе, насчет последних американских ракет. Наверное, из-за навязчивого страха советского проникновения туда, где производятся микрочипы для большинства наших самых секретных управляемых ракет.
– Скажите, в данном случае речь идет о Калифорнии? – спросил я Бернарда.
– Нет, о Тайване, господин премьер-министр, – удивленно пожав плечами, ответил он.
Я был потрясен.
– О Тайване?
Бернард кивнул.
– Да, кажется, мы заплатили за пятнадцать миллионов несовершенных микрочипов.
– Что имеется в виду под «несовершенными»? – осторожно спросил я.
Он пожал плечами.
– Никто точно не знает, господин премьер-министр. Мы не осмеливаемся спросить. Может, ракеты просто откажутся взлетать. А может, взорвутся прямо в лицо тем, кто нажмет на кнопку…
– Господи! – в ужасе прошептал я. А затем поинтересовался, может ли случиться что-нибудь еще. Бернард снова пожал плечами.
– Кто знает… Может, сработает эффект бумеранга. Они обогнут земной шар и вернутся туда, откуда их выпустили.
Я молча смотрел на него, пытаясь представить себе возможные последствия этого кошмара.
– Наверное, лучше всего было бы постараться избежать сколь-либо полного и откровенного освещения этого вопроса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79