– По-моему, я однозначно распорядился не допускать этого, разве нет?
Он беспомощно пожал плечами.
– Мне не удалось остановить его, господин премьер-министр.
– Интересно, почему?
– Он… видите ли, он крупнее меня.
– В таком случае, – с мрачной решимостью сказал я, – его надо изолировать. В пределах Даунинг-10.
– Каким, интересно, образом? – вежливо поинтересовался он.
Господи, это же предельно просто.
– Заприте соединительные двери, только и всего.
– Но у него есть свои ключи…
– Так отберите их у него!
Бернард, похоже, не поверил своим собственным ушам.
– Отобрать ключи у него? У секретаря Кабинета?
– Да, заприте двери и отберите у него ключ! – повторил я.
– В таком случае, вам лучше самому попробовать отобрать у него ключи, господин премьер-министр, – с неожиданной решимостью возразил Бернард.
Признаться, с такой дерзостью и неповиновением со стороны моего главного личного секретаря мне пока еще не приходилось встречаться.
– Что-что? – невольно воскликнул я.
Бернард сделал глубокий вздох, задержал его и наконец-то разродился:
– Извините, господин премьер-министр, но вряд ли это в моих силах.
Мой главный личный секретарь в высшей степени академичен и, безусловно, высокообразован, но настолько натаскан государственной службой делать только то и только как «положено», и не более того, что иногда не способен, как у нас говорят, даже увидеть деревья в лесу.
– Бернард, я же дал вам все необходимые инструкции и полномочия, а вы… Как такое могло случиться?
– Но он… Господин премьер-министр, я не знаю, как это случилось, но… он будет вне себя от ярости!
Я изобразил нечто вроде дружеской улыбки. Бернард улыбнулся мне в ответ. Правда, затем его улыбка увяла, и он нервно облизнул губы. Ему все еще не хватало смелости.
– Решать вам, Бернард, – мягко поощрил я его.
– Да, но…
– Свобода, Бернард, свобода действий, свобода принятия решений.
– Да, но…
– Не забывайте, я предоставляю вам далеко не шуточные полномочия, – напомнил я ему.
– Да, но…
– Только вы и никто другой будете иметь свободный доступ к премьер-министру, – коварно пообещал я. И выразительно посмотрел на него.
Но даже это, похоже, не совсем убедило моего главного личного секретаря.
– Но… но… – Он почему-то никак не мог сформулировать свои возражения. Весь его мир каким-то странным образом переворачивался вверх ногами. Прямо у него на глазах!
– «Но мне никаких но…», Бернард. Это Шекспир. – Пора им показать, что и у меня с образованием все в полном порядке.
Но, как оказалось, образование, особенно когда с ним все в полном порядке, довольно опасная штука. Мой главный личный секретарь тут же ухватился за возможность затащить меня в совершенно бессмысленную, чисто академическую и не имеющую никакого отношения к нашему разговору полемику.
– Нет-нет, господин премьер-министр, «Но мне никаких но…» – это широко известная цитата из девятнадцатого века, где-то около 1820 года. Впервые эту фразу использовала в одной из своих «дамских» новелл, кажется, Сюзанна Сентиливр, известная писательница тех времен, однако популярность она приобрела, насколько мне известно, только после того, как Вальтер Скотт упомянул ее в своем всемирно известном романе «Антиквар».
Я, с трудом сдерживая раздражение, как можно вежливее поблагодарил Бернарда и поинтересовался, не могли бы мы вернуться к теме нашего разговора. Он сделал вид, будто меня не понял – думаю, намеренно, – чтобы как можно скорее прекратить разговор о доступе сэра Хамфри в кабинет премьер-министра. То есть в мой кабинет.
– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр, но… видите ли, все дело в том, что, ради бога, простите меня, но, боюсь, вы путаете миссис Сентиливр со старым Капулетти в «Ромео и Джульетта», действие III, сцена V, когда он сказал: «Не благодарите меня, если не за что благодарить, и не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем».
Я снова поблагодарил Бернарда и попросил его передать это сэру Хамфри.
Он тупо посмотрел на меня.
– Передать что?
– «Не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем, сэр Хамфри».
– Да, конечно же, господин премьер-министр, – покорно ответил Бернард. Хотя назвать его вид счастливым было бы весьма затруднительным. – Но… дело в том, что есть одна маленькая проблема. Если мне предстоит отобрать у него ключ, то придется объяснить и причину. Какую?
Мое терпение почти лопнуло. Да, он прирожденный аппаратчик. Один из тех, кто умеет видеть только проблемы. Но ведь у каждой проблемы есть решение, разве нет?
– Вы же профессионал, Бернард. Так найдите причину! – рявкнул я. – Неужели так трудно?
Услышав слово «профессионал», он тут же пошел на попятную.
– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр. Благодарю вас, господин премьер-министр.
Я бросил на него довольный взгляд поверх моих узких профессорских очков.
– Не благодарите меня, если не за что благодарить, Бернард.
(Через два года после описываемых событий мемуары Дороти Уэйнрайт под названием «Большое ухо премьер-министра» стали самым настоящим бестселлером. В приведенном ниже отрывке мы узнаем ее точку зрения на то, что произошло позже, когда Бернард Вули попытался воспользоваться полномочиями, которые «милостиво» предоставил ему Хэкер. – Ред.)
«Я буквально физически предвкушала свое немедленное возвращение в „родной“ офис, когда до меня вдруг донесся громкий возбужденный голос Бернарда, исходивший из его кабинета с противоположной стороны приемной.
– Я же сказал нет, сэр Хамфри, – прокричал он, а затем повторил это еще раз. Только чуть тише.
Поскольку меня это по-настоящему заинтриговало, я не поленилась пойти туда и увидела, что Бернард разговаривает по телефону. С багровым лицом и необычным для него взволнованным видом.
– Сэр, я же сказал вам нет, неужели не понятно? – кричал он в трубку, когда я вошла. – Премьер-министр специально предупредил меня, что сейчас он крайне занят.
Очевидно, сэр Хамфри попросил его о встрече лично с ним, потому что Бернард после небольшой паузы отчетливо сказал:
– Я тоже крайне занят.
На какое-то время на линии, похоже, возникли какие-то помехи, но затем Бернард вдруг встал во весь своей рост, полных сто семьдесят восемь сантиметров, сделал глубокий вздох и подчеркнуто твердо сказал:
– Нет, сэр Хамфри, простите, но вы не можете туда пройти. У вас нет должного разрешения.
– Какие разрешения, Бернард? Я буду там в любом случае! Неужели непонятно? – прокричал Хамфри так, что было слышно даже мне, и с треском грохнул трубку на рычаг.
Бернард медленно опустился на свой стул. Судя по его внешнему виду, он был то ли наполовину довольный, то ли наполовину испуганный. Во всяком случае, посмотрел на меня с идиотской улыбкой на лице и задумчиво произнес:
– А знаете, секретарь Кабинета не поверил своим собственным ушам!
– И что он сказал?
– Что будет там в любом случае.
– Скажите, вы на самом деле уверены, что этого не произойдет? – С вполне искренним сочувствием спросила я.
Бернард откинулся на спинку стула.
– Да, думаю, да, не будет. Я уже поручил нашей службе безопасности отобрать у него ключ.
Именно в этот момент дверь открылась и в кабинет ворвался сэр Хамфри. Буквально ворвался! Таким откровенно разгневанным, признаться, я секретаря Кабинета еще никогда не видела. У него, как иногда говорят, „шел пар из ушей“.
Бернард вскочил, как ужаленный.
– О, мой бог!
– Нет, Бернард, – сердито поправил его Хамфри. – Это всего лишь ваш начальник.
(В техническом смысле, возможно, так оно и было, поскольку сэр Хамфри являлся главой государственной службы. Однако с тех пор, как Бернард Вули переехал в Номер 10, он фактически перестал быть подчиненным сэра Хамфри. Теперь, когда он стал главным личным секретарем премьер-министра, у него было не меньше власти и влияния, чем у секретаря Кабинета – отсюда и весь сыр-бор. – Ред.)
– Как вам удалось пройти через стальную дверь? – удивленно произнес Бернард.
– Куда подевался мой ключ? – требовательно спросил сэр Хамфри.
– Значит, у вас есть запасной! – догадался Бернард.
– Где мой ключ? – прорычал Хамфри.
Бернард собрал всю свою волю в кулак.
– Его приказал мне забрать премьер-министр.
Мне почему-то захотелось прийти на помощь своему коллеге, поэтому я согласно кивнула головой и добавила:
– Да, именно так оно и было.
Сэр Хамфри злобно повернулся ко мне.
– Не могли бы вы не совать нос в чужие дела, любезнейшая? К вам это не имеет ни малейшего отношения. – Он снова повернулся к Бернарду. – У премьер-министра нет никакого права лишать меня моего ключа.
– Это его дом.
– Это государственное учреждение.
К моему удовольствию, Бернард не испугался и даже не потерял самообладания.
– Полагаю, премьер-министр может сам решать, кого пригласить в свой дом, а кого нет. Я ведь, например, не даю своей теще ключи от моего дома.
Я с трудом удержалась от громкого смеха. Только слегка улыбнулась. От подобного сравнения лицо сэра Хамфри побагровело от гнева.
– Я вам не теща премьер-министра!
Но Бернард ничего ему не ответил. Впрочем, ему не было особой нужды что-либо говорить. Поэтому он просто стоял и молчал. Не дождавшись ответа, Хамфри отошел к окну и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы прийти в себя и немного успокоиться. Затем снова повернулся к нам. С коварной усмешкой на лице.
– Послушайте, Бернард, стоит ли нам ссориться из-за таких мелочей? Нам с вами вместе работать еще годы и годы. Не забывайте: премьер-министры приходят и уходят, а вот ваша карьера целиком и полностью зависит от тех, кто обладает реальной властью снимать и назначать, повышать в должности или же понижать.
– Давайте лучше вернемся к теме, – резко перебила его я. Сэр Хамфри бросил на меня испепеляющий взгляд. О, если бы взгляды могли убивать!
Бернард, надо отдать ему должное, тут же вернулся к теме нашего разговора, сказав:
– Я продолжаю настаивать на том, чтобы вы сказали мне, как сюда вошли.
Сэр Хамфри немедленно поджал губы, что на хорошо знакомом всем в Уайтхолле языке означало – мои уста закрыты.
– Значит, у вас есть свой собственный ключ, – обвиняющее произнес Бернард. – Хотите уверить меня, что собственного ключа у вас нет?
Хамфри чуть скривил рот в надменной улыбке.
– Я не говорю вам, что его у меня нет, я просто не говорю вам, что он у меня есть.
Бернард протянул свою руку.
– Передайте его мне!
Несколько мгновений сэр Хамфри пристально смотрел на Бернарда, затем круто развернулся и вышел из кабинета. Бернард, тяжело дыша, медленно опустился на стул. Чтобы хоть как-нибудь его поддержать, я с одобрением в голосе сказала ему, что у него все очень здорово получилось, что он вел себя молодцом.
Он молча кивнул. Затем снял трубку одного из своих телефонов, позвонил в службу безопасности, попросил их немедленно сменить замки на двери, соединяющей офис Хамфри с Номером 10, и принести все ключи лично ему».
(Позже, в тот же самый день, 3 марта, в офисе сэра Хамфри Эплби состоялась обычная еженедельная встреча постоянных заместителей. А недавно нам посчастливилось найти в личных записках сэра Фрэнка Гордона весьма интересную бумагу, описывающую обмен мнениями о том, что, собственно, происходило на той встрече. – Ред.)
«Перед моим уходом из Номера 10 Хамфри, встретив меня в коридоре, поинтересовался, как прошла моя беседа с ПМ. Я не стал говорить ему, что его бесцеремонное вмешательство чуть все не испортило. Сказал только, что все прошло очень хорошо.
Он спросил меня, обсуждали ли мы какой-либо определенный предмет. Я спросил его, какой именно определенный предмет его интересует. Он спросил меня, поднимал ли ПМ вопрос о каких-либо назначениях в аппарате или намекал на возможное перераспределение обязанностей. Поскольку ПМ практически ничего не обсуждал, я только дал Хамфри понять, что поскольку мы обсудили довольно широкий круг вопросов, где-нибудь подобное, может быть, и проскочило.
Как ни странно, но больше всего его интересовало, пришли ли мы с ПМ к какому-нибудь заключению. Думаю, что-то его явно тревожит. Поэтому я ограничился тем сообщением, что обе стороны приводили свои аргументы, которые, само собой, иногда несколько отличались друг от друга, хотя лично мне, судя по всему, беспокоиться не о чем».
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
6 марта
Мой план полностью сработал. Наконец-то Хамфри поставили на место! Как я предлагал Дороти всего день или два назад, ему давно пора подрезать крылышки. (От внимательного читателя не ускользнет тот факт, что где-то в самом начале этого раздела Хэкер признавал, что предложение «подрезать Эплби крылышки» исходило не от него, а от Дороти Уэйнрайт. – Ред.)
Бернард сменил замки на двери, соединяющей офис Хамфри с Номером 10, и теперь, чтобы попасть сюда, Хамфри будет просто вынужден испрашивать официальное разрешение. Более того, когда сегодня утром Хамфри позвонил, чтобы испросить такое разрешение, мой главный личный секретарь ему… от-ка-зал!
Вскоре после этого Бернард и Дороти услышали громкий стук в дверь, сопровождаемый не менее громкими криками:
– Откройте дверь! Немедленно откройте дверь!
Не получив никакого ответа, Хамфри выбежал из своего офиса через парадный вход на улицу Уайтхолл, завернул за угол, торопливо поднялся по Даунинг-стрит и, запыхавшись, подошел ко входу в Номер 10. Но стоявшие у двери двое полицейских категорически отказались его пропустить, потому что у него не было ни положенной гостевой карточки с приглашением, ни специального пропуска в Номер 10, а только пропуск в собственный офис.
Следуя строгим инструкциям, полученным им от самого Хамфри, на прошлой неделе Бернард ввел новые правила безопасности: теперь ни один человек не мог пройти в Номер 10, не имея при себе указанных выше карточки или пропуска. Или хотя бы если не был внесен в список для приглашенных.
Полисмены, конечно же, прекрасно знали секретаря Кабинета в лицо, поэтому один из них тут же позвонил наверх, чтобы получить необходимое разрешение, однако к тому времени и Бернард, и Дороти уже ушли в мой кабинет для беседы со мной.
Хамфри, очевидно, вернулся в свой офис, выпрыгнул через окно во внутренний садик Номера 10, пробежал через лужайку и цветочные клумбы и, словно вор-домушник, вскарабкался по стене на балкон моего кабинета.
Естественно, что я узнал обо всем этом, только когда через стеклянные двери балкона увидел взлохмаченную голову Хамфри. Я улыбнулся и приветственно помахал ему рукой. Он лихорадочно схватился за дверную ручку, энергично ее дернул, пытаясь открыть, и… нас всех моментально оглушил вой сирен. Буквально через несколько секунд в мой кабинет ворвалась целая орава полицейских в форме и с собаками, а также детективов в штатском.
Мы все закричали, что с нами все в полном порядке, что нас не надо защищать от секретаря Кабинета, каким бы разгневанным или обиженным он ни казался, что…
После чего сирены были сразу же выключены, а охрана покинула кабинет.
Сэр Хамфри подошел ко мне и вручил письмо, написанное его собственной рукой.
– Что это, Хамфри? – удивленно спросил я.
Но он был не в состоянии выговорить хоть слово: только молча стоял, сердито пыхтел, с трудом сдерживая слезы, пытаясь не потерять лица и сохранить достоинство. Единственно, что ему удалось сделать, это выразительно ткнуть пальцем на свое послание. Я внимательно его прочитал.
«Уважаемый господин премьер-министр!
Считаю необходимым в самых сильных выражениях выразить свои категорические возражения против введения новых правил, которые накладывают серьезнейшие и по-своему недопустимые ограничения на перемещения старших членов иерархии. Кроме того, в случае, если данные возмутительные и унизительные новации будут увековечены, следует неизбежно ожидать прогрессирующего ухудшения важнейших каналов коммуникации, результатом чего станет организационная атрофия и административный паралич, которые сделают практически невозможным логически последовательное и должным образом скоординированное функционирование правительства Ее Величества на территории Великобритании и Северной Ирландии.
Ваш верный и покорный слуга,
Хамфри Эплби».
Я внимательно его прочитал. Потом еще раз перечитал. Затем поднял глаза на Хамфри.
– Вы хотите сказать, что потеряли свой ключ?
– Господин премьер-министр, – с отчаянием в голосе произнес он. – Я вынужден настаивать на том, чтобы мне дали новый.
Мне стыдно признаться в этом, но меня забавляла возможность снова поиграть с ним, словно кошка с мышкой.
– В должное время, Хамфри, – ответил я. – При соответствующих обстоятельствах. Когда созреют требуемые условия. Ну а пока нам надо принять другое решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Он беспомощно пожал плечами.
– Мне не удалось остановить его, господин премьер-министр.
– Интересно, почему?
– Он… видите ли, он крупнее меня.
– В таком случае, – с мрачной решимостью сказал я, – его надо изолировать. В пределах Даунинг-10.
– Каким, интересно, образом? – вежливо поинтересовался он.
Господи, это же предельно просто.
– Заприте соединительные двери, только и всего.
– Но у него есть свои ключи…
– Так отберите их у него!
Бернард, похоже, не поверил своим собственным ушам.
– Отобрать ключи у него? У секретаря Кабинета?
– Да, заприте двери и отберите у него ключ! – повторил я.
– В таком случае, вам лучше самому попробовать отобрать у него ключи, господин премьер-министр, – с неожиданной решимостью возразил Бернард.
Признаться, с такой дерзостью и неповиновением со стороны моего главного личного секретаря мне пока еще не приходилось встречаться.
– Что-что? – невольно воскликнул я.
Бернард сделал глубокий вздох, задержал его и наконец-то разродился:
– Извините, господин премьер-министр, но вряд ли это в моих силах.
Мой главный личный секретарь в высшей степени академичен и, безусловно, высокообразован, но настолько натаскан государственной службой делать только то и только как «положено», и не более того, что иногда не способен, как у нас говорят, даже увидеть деревья в лесу.
– Бернард, я же дал вам все необходимые инструкции и полномочия, а вы… Как такое могло случиться?
– Но он… Господин премьер-министр, я не знаю, как это случилось, но… он будет вне себя от ярости!
Я изобразил нечто вроде дружеской улыбки. Бернард улыбнулся мне в ответ. Правда, затем его улыбка увяла, и он нервно облизнул губы. Ему все еще не хватало смелости.
– Решать вам, Бернард, – мягко поощрил я его.
– Да, но…
– Свобода, Бернард, свобода действий, свобода принятия решений.
– Да, но…
– Не забывайте, я предоставляю вам далеко не шуточные полномочия, – напомнил я ему.
– Да, но…
– Только вы и никто другой будете иметь свободный доступ к премьер-министру, – коварно пообещал я. И выразительно посмотрел на него.
Но даже это, похоже, не совсем убедило моего главного личного секретаря.
– Но… но… – Он почему-то никак не мог сформулировать свои возражения. Весь его мир каким-то странным образом переворачивался вверх ногами. Прямо у него на глазах!
– «Но мне никаких но…», Бернард. Это Шекспир. – Пора им показать, что и у меня с образованием все в полном порядке.
Но, как оказалось, образование, особенно когда с ним все в полном порядке, довольно опасная штука. Мой главный личный секретарь тут же ухватился за возможность затащить меня в совершенно бессмысленную, чисто академическую и не имеющую никакого отношения к нашему разговору полемику.
– Нет-нет, господин премьер-министр, «Но мне никаких но…» – это широко известная цитата из девятнадцатого века, где-то около 1820 года. Впервые эту фразу использовала в одной из своих «дамских» новелл, кажется, Сюзанна Сентиливр, известная писательница тех времен, однако популярность она приобрела, насколько мне известно, только после того, как Вальтер Скотт упомянул ее в своем всемирно известном романе «Антиквар».
Я, с трудом сдерживая раздражение, как можно вежливее поблагодарил Бернарда и поинтересовался, не могли бы мы вернуться к теме нашего разговора. Он сделал вид, будто меня не понял – думаю, намеренно, – чтобы как можно скорее прекратить разговор о доступе сэра Хамфри в кабинет премьер-министра. То есть в мой кабинет.
– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр, но… видите ли, все дело в том, что, ради бога, простите меня, но, боюсь, вы путаете миссис Сентиливр со старым Капулетти в «Ромео и Джульетта», действие III, сцена V, когда он сказал: «Не благодарите меня, если не за что благодарить, и не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем».
Я снова поблагодарил Бернарда и попросил его передать это сэру Хамфри.
Он тупо посмотрел на меня.
– Передать что?
– «Не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем, сэр Хамфри».
– Да, конечно же, господин премьер-министр, – покорно ответил Бернард. Хотя назвать его вид счастливым было бы весьма затруднительным. – Но… дело в том, что есть одна маленькая проблема. Если мне предстоит отобрать у него ключ, то придется объяснить и причину. Какую?
Мое терпение почти лопнуло. Да, он прирожденный аппаратчик. Один из тех, кто умеет видеть только проблемы. Но ведь у каждой проблемы есть решение, разве нет?
– Вы же профессионал, Бернард. Так найдите причину! – рявкнул я. – Неужели так трудно?
Услышав слово «профессионал», он тут же пошел на попятную.
– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр. Благодарю вас, господин премьер-министр.
Я бросил на него довольный взгляд поверх моих узких профессорских очков.
– Не благодарите меня, если не за что благодарить, Бернард.
(Через два года после описываемых событий мемуары Дороти Уэйнрайт под названием «Большое ухо премьер-министра» стали самым настоящим бестселлером. В приведенном ниже отрывке мы узнаем ее точку зрения на то, что произошло позже, когда Бернард Вули попытался воспользоваться полномочиями, которые «милостиво» предоставил ему Хэкер. – Ред.)
«Я буквально физически предвкушала свое немедленное возвращение в „родной“ офис, когда до меня вдруг донесся громкий возбужденный голос Бернарда, исходивший из его кабинета с противоположной стороны приемной.
– Я же сказал нет, сэр Хамфри, – прокричал он, а затем повторил это еще раз. Только чуть тише.
Поскольку меня это по-настоящему заинтриговало, я не поленилась пойти туда и увидела, что Бернард разговаривает по телефону. С багровым лицом и необычным для него взволнованным видом.
– Сэр, я же сказал вам нет, неужели не понятно? – кричал он в трубку, когда я вошла. – Премьер-министр специально предупредил меня, что сейчас он крайне занят.
Очевидно, сэр Хамфри попросил его о встрече лично с ним, потому что Бернард после небольшой паузы отчетливо сказал:
– Я тоже крайне занят.
На какое-то время на линии, похоже, возникли какие-то помехи, но затем Бернард вдруг встал во весь своей рост, полных сто семьдесят восемь сантиметров, сделал глубокий вздох и подчеркнуто твердо сказал:
– Нет, сэр Хамфри, простите, но вы не можете туда пройти. У вас нет должного разрешения.
– Какие разрешения, Бернард? Я буду там в любом случае! Неужели непонятно? – прокричал Хамфри так, что было слышно даже мне, и с треском грохнул трубку на рычаг.
Бернард медленно опустился на свой стул. Судя по его внешнему виду, он был то ли наполовину довольный, то ли наполовину испуганный. Во всяком случае, посмотрел на меня с идиотской улыбкой на лице и задумчиво произнес:
– А знаете, секретарь Кабинета не поверил своим собственным ушам!
– И что он сказал?
– Что будет там в любом случае.
– Скажите, вы на самом деле уверены, что этого не произойдет? – С вполне искренним сочувствием спросила я.
Бернард откинулся на спинку стула.
– Да, думаю, да, не будет. Я уже поручил нашей службе безопасности отобрать у него ключ.
Именно в этот момент дверь открылась и в кабинет ворвался сэр Хамфри. Буквально ворвался! Таким откровенно разгневанным, признаться, я секретаря Кабинета еще никогда не видела. У него, как иногда говорят, „шел пар из ушей“.
Бернард вскочил, как ужаленный.
– О, мой бог!
– Нет, Бернард, – сердито поправил его Хамфри. – Это всего лишь ваш начальник.
(В техническом смысле, возможно, так оно и было, поскольку сэр Хамфри являлся главой государственной службы. Однако с тех пор, как Бернард Вули переехал в Номер 10, он фактически перестал быть подчиненным сэра Хамфри. Теперь, когда он стал главным личным секретарем премьер-министра, у него было не меньше власти и влияния, чем у секретаря Кабинета – отсюда и весь сыр-бор. – Ред.)
– Как вам удалось пройти через стальную дверь? – удивленно произнес Бернард.
– Куда подевался мой ключ? – требовательно спросил сэр Хамфри.
– Значит, у вас есть запасной! – догадался Бернард.
– Где мой ключ? – прорычал Хамфри.
Бернард собрал всю свою волю в кулак.
– Его приказал мне забрать премьер-министр.
Мне почему-то захотелось прийти на помощь своему коллеге, поэтому я согласно кивнула головой и добавила:
– Да, именно так оно и было.
Сэр Хамфри злобно повернулся ко мне.
– Не могли бы вы не совать нос в чужие дела, любезнейшая? К вам это не имеет ни малейшего отношения. – Он снова повернулся к Бернарду. – У премьер-министра нет никакого права лишать меня моего ключа.
– Это его дом.
– Это государственное учреждение.
К моему удовольствию, Бернард не испугался и даже не потерял самообладания.
– Полагаю, премьер-министр может сам решать, кого пригласить в свой дом, а кого нет. Я ведь, например, не даю своей теще ключи от моего дома.
Я с трудом удержалась от громкого смеха. Только слегка улыбнулась. От подобного сравнения лицо сэра Хамфри побагровело от гнева.
– Я вам не теща премьер-министра!
Но Бернард ничего ему не ответил. Впрочем, ему не было особой нужды что-либо говорить. Поэтому он просто стоял и молчал. Не дождавшись ответа, Хамфри отошел к окну и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы прийти в себя и немного успокоиться. Затем снова повернулся к нам. С коварной усмешкой на лице.
– Послушайте, Бернард, стоит ли нам ссориться из-за таких мелочей? Нам с вами вместе работать еще годы и годы. Не забывайте: премьер-министры приходят и уходят, а вот ваша карьера целиком и полностью зависит от тех, кто обладает реальной властью снимать и назначать, повышать в должности или же понижать.
– Давайте лучше вернемся к теме, – резко перебила его я. Сэр Хамфри бросил на меня испепеляющий взгляд. О, если бы взгляды могли убивать!
Бернард, надо отдать ему должное, тут же вернулся к теме нашего разговора, сказав:
– Я продолжаю настаивать на том, чтобы вы сказали мне, как сюда вошли.
Сэр Хамфри немедленно поджал губы, что на хорошо знакомом всем в Уайтхолле языке означало – мои уста закрыты.
– Значит, у вас есть свой собственный ключ, – обвиняющее произнес Бернард. – Хотите уверить меня, что собственного ключа у вас нет?
Хамфри чуть скривил рот в надменной улыбке.
– Я не говорю вам, что его у меня нет, я просто не говорю вам, что он у меня есть.
Бернард протянул свою руку.
– Передайте его мне!
Несколько мгновений сэр Хамфри пристально смотрел на Бернарда, затем круто развернулся и вышел из кабинета. Бернард, тяжело дыша, медленно опустился на стул. Чтобы хоть как-нибудь его поддержать, я с одобрением в голосе сказала ему, что у него все очень здорово получилось, что он вел себя молодцом.
Он молча кивнул. Затем снял трубку одного из своих телефонов, позвонил в службу безопасности, попросил их немедленно сменить замки на двери, соединяющей офис Хамфри с Номером 10, и принести все ключи лично ему».
(Позже, в тот же самый день, 3 марта, в офисе сэра Хамфри Эплби состоялась обычная еженедельная встреча постоянных заместителей. А недавно нам посчастливилось найти в личных записках сэра Фрэнка Гордона весьма интересную бумагу, описывающую обмен мнениями о том, что, собственно, происходило на той встрече. – Ред.)
«Перед моим уходом из Номера 10 Хамфри, встретив меня в коридоре, поинтересовался, как прошла моя беседа с ПМ. Я не стал говорить ему, что его бесцеремонное вмешательство чуть все не испортило. Сказал только, что все прошло очень хорошо.
Он спросил меня, обсуждали ли мы какой-либо определенный предмет. Я спросил его, какой именно определенный предмет его интересует. Он спросил меня, поднимал ли ПМ вопрос о каких-либо назначениях в аппарате или намекал на возможное перераспределение обязанностей. Поскольку ПМ практически ничего не обсуждал, я только дал Хамфри понять, что поскольку мы обсудили довольно широкий круг вопросов, где-нибудь подобное, может быть, и проскочило.
Как ни странно, но больше всего его интересовало, пришли ли мы с ПМ к какому-нибудь заключению. Думаю, что-то его явно тревожит. Поэтому я ограничился тем сообщением, что обе стороны приводили свои аргументы, которые, само собой, иногда несколько отличались друг от друга, хотя лично мне, судя по всему, беспокоиться не о чем».
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
6 марта
Мой план полностью сработал. Наконец-то Хамфри поставили на место! Как я предлагал Дороти всего день или два назад, ему давно пора подрезать крылышки. (От внимательного читателя не ускользнет тот факт, что где-то в самом начале этого раздела Хэкер признавал, что предложение «подрезать Эплби крылышки» исходило не от него, а от Дороти Уэйнрайт. – Ред.)
Бернард сменил замки на двери, соединяющей офис Хамфри с Номером 10, и теперь, чтобы попасть сюда, Хамфри будет просто вынужден испрашивать официальное разрешение. Более того, когда сегодня утром Хамфри позвонил, чтобы испросить такое разрешение, мой главный личный секретарь ему… от-ка-зал!
Вскоре после этого Бернард и Дороти услышали громкий стук в дверь, сопровождаемый не менее громкими криками:
– Откройте дверь! Немедленно откройте дверь!
Не получив никакого ответа, Хамфри выбежал из своего офиса через парадный вход на улицу Уайтхолл, завернул за угол, торопливо поднялся по Даунинг-стрит и, запыхавшись, подошел ко входу в Номер 10. Но стоявшие у двери двое полицейских категорически отказались его пропустить, потому что у него не было ни положенной гостевой карточки с приглашением, ни специального пропуска в Номер 10, а только пропуск в собственный офис.
Следуя строгим инструкциям, полученным им от самого Хамфри, на прошлой неделе Бернард ввел новые правила безопасности: теперь ни один человек не мог пройти в Номер 10, не имея при себе указанных выше карточки или пропуска. Или хотя бы если не был внесен в список для приглашенных.
Полисмены, конечно же, прекрасно знали секретаря Кабинета в лицо, поэтому один из них тут же позвонил наверх, чтобы получить необходимое разрешение, однако к тому времени и Бернард, и Дороти уже ушли в мой кабинет для беседы со мной.
Хамфри, очевидно, вернулся в свой офис, выпрыгнул через окно во внутренний садик Номера 10, пробежал через лужайку и цветочные клумбы и, словно вор-домушник, вскарабкался по стене на балкон моего кабинета.
Естественно, что я узнал обо всем этом, только когда через стеклянные двери балкона увидел взлохмаченную голову Хамфри. Я улыбнулся и приветственно помахал ему рукой. Он лихорадочно схватился за дверную ручку, энергично ее дернул, пытаясь открыть, и… нас всех моментально оглушил вой сирен. Буквально через несколько секунд в мой кабинет ворвалась целая орава полицейских в форме и с собаками, а также детективов в штатском.
Мы все закричали, что с нами все в полном порядке, что нас не надо защищать от секретаря Кабинета, каким бы разгневанным или обиженным он ни казался, что…
После чего сирены были сразу же выключены, а охрана покинула кабинет.
Сэр Хамфри подошел ко мне и вручил письмо, написанное его собственной рукой.
– Что это, Хамфри? – удивленно спросил я.
Но он был не в состоянии выговорить хоть слово: только молча стоял, сердито пыхтел, с трудом сдерживая слезы, пытаясь не потерять лица и сохранить достоинство. Единственно, что ему удалось сделать, это выразительно ткнуть пальцем на свое послание. Я внимательно его прочитал.
«Уважаемый господин премьер-министр!
Считаю необходимым в самых сильных выражениях выразить свои категорические возражения против введения новых правил, которые накладывают серьезнейшие и по-своему недопустимые ограничения на перемещения старших членов иерархии. Кроме того, в случае, если данные возмутительные и унизительные новации будут увековечены, следует неизбежно ожидать прогрессирующего ухудшения важнейших каналов коммуникации, результатом чего станет организационная атрофия и административный паралич, которые сделают практически невозможным логически последовательное и должным образом скоординированное функционирование правительства Ее Величества на территории Великобритании и Северной Ирландии.
Ваш верный и покорный слуга,
Хамфри Эплби».
Я внимательно его прочитал. Потом еще раз перечитал. Затем поднял глаза на Хамфри.
– Вы хотите сказать, что потеряли свой ключ?
– Господин премьер-министр, – с отчаянием в голосе произнес он. – Я вынужден настаивать на том, чтобы мне дали новый.
Мне стыдно признаться в этом, но меня забавляла возможность снова поиграть с ним, словно кошка с мышкой.
– В должное время, Хамфри, – ответил я. – При соответствующих обстоятельствах. Когда созреют требуемые условия. Ну а пока нам надо принять другое решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79