Еще смешнее. Не достаточно ли ром
анчиков? Не хватало еще гульнуть с какой-нибудь из наших школьных курорт
ниц. Хорошо бы это выглядело Ц я ухаживаю за нашим завучем, престарелой и
стеричкой Риммой Игнатьевной.
Такое ухаживание можно себе представить лишь в том случае, если Римма Иг
натьевна внезапно сляжет и наш школьный коллектив отрядит меня со связк
ой апельсинов справиться о температуре и давлении. Да и это может привид
еться лишь в страшном сне…
В эту минуту в вагоне произошла маленькая заварушка. В раскрывшиеся двер
и вошел высокий брюнет в турецкой дубленке. Он был чисто выбрит. От брюнет
а несло дорогим одеколоном и хорошим коньяком. Пробираясь в середину ваг
она, плейбой слегка задел тетку в пуховых рейтузах. Помимо бесчисленных
сумок тетка наперевес держала огромный синтетический ковер жутковатой
расцветки.
Ц Мужчина! Ц взвизгнула она, продемонстрировав все свои сорок восемь з
олотых коронок. Ц Ты что, ослеп?! Не видишь Ц женщины едут!
Брюнет глянул на часы и вяло отреагировал:
Ц Женщины в это время еще спят.
После этих слов он уцепился за поручень и смежил усталые веки, которые, ка
залось, также были выбриты и благоухали одеколоном и коньяком.
Золотозубая ковроносица наверняка возмутилась этим неожиданным отпор
ом, но ее крик был заглушен мерным перестуком колес.
Где же я видел этого брюнета? Ц пытался вспомнить я. Но, так и не вспомнив,
вернулся к своим мыслям.
Хватит экспериментов. Надо продолжать жить размеренной холостяцкой жи
знью, убаюкивающе пронеслось в моей голове.
Э-э, нет, сказал я себе. Не учтен один маленький меркантильный вопрос. Не ве
чно же мне прыгать как кузнечику. Когда-нибудь стукнет пятьдесят. А потом
и шестьдесят, и, чем черт не шутит при такой-то жизни, все семьдесят. Глядиш
ь, навалятся старческие комплексы, одиночество, болезни… И никто тогда у
же на меня не клюнет. Кому нужен старый, бедный и больной заслуженный учит
ель? И что ж мне тогда прикажете, одеяло на себя зубами натягивать? Или сов
ершать двухдневный марш-бросок до аптеки? С передышками у булочной и пра
чечной? Как ни крути, надо жениться.
Ц Станция «Красногвардейская». Конечная. Поезд дальше не идет. Просьба
освободить вагоны.
Ц Не забывайте в поезде свои бомбы, Ц мрачно выговорил брюнет металлич
еским дикторским голосом.
Я мельком глянул на его роскошную, а-ля Элвис Пресли, шевелюру и вдруг всп
омнил. Такие же волосы были у Витальки Рыбкина, моего однокашника, будуще
го учителя черчения. Да и морда у брюнета была Виталькина. Такая же наглая.
Ц Виталька! Ц заорал я, и мой голос заметался под низким потолком станц
ии. Ц Рыбкин!
Брюнет вальяжно обернулся и принялся разглядывать меня, как диковинное
насекомое. Через некоторое время он с сомнением произнес:
Ц Арсюшка?
Ц Он самый! Ц с готовностью подтвердил я.
Ц Да тебя, брат, не узнать. Постарел.
Ну вот тебе на! Услышать такое от бывшего лучшего друга. Впрочем, мы ведь м
ужики. Чего обижаться…
Ц А ты вроде как даже помолодел.
Я с горечью оглядел его дубленку. Мое зимнее пальтецо, пылившееся в шкафу
в ожидании зимы, внезапно вызвало у меня приступ ярости.
Ц Откуда это ты в такую рань? Ц поинтересовался Рыбкин.
Ц С работы, Ц нехотя ответил я. Ц А ты?
Ц А я от бабы, Ц вздохнул мой бывший друг. Ц Вот, отправил жену отдыхать.
Теперь развлекаюсь. До того доразвлекался, что до метро докатился, Ц поп
ытался он скаламбурить и добавил: Ц Даже на тачку денег не хватило… А ты г
де ж работаешь? На заводе, что ли? В ночную?
Ц Да нет, в школе…
И тут Виталька захохотал. Отсмеявшись, он выдавил:
Ц Ну ты, старик, даешь! Позволь снять шляпу. Значит, разумное, доброе и Ц к
ак его там Ц вечное? Что, совсем жизнь ни к черту?
«А действительно, Ц подумал я, Ц почему я до сих пор в школе? Работа эта м
не не нравится, денег не платят…»
Виталька продолжал:
Ц Вот что, старик, хочешь ко мне, на фирму? Помогу по старой дружбе. Многого
, конечно, не обещаю. Но баксов четыреста в месяц выжмешь…
Ц А что у тебя за фирма? Какие-нибудь проекты? Чертежи? Ц предположил я, в
спомнив, что Рыбкин учился на учителя черчения.
Ц Чертежи, Ц подтвердил мой бывший друг. Ц Причерчиваем нолики к свои
м кошелькам. Шутка! Жратвой я теперь торгую, старикан. Жратвой… Кетчуп наш
народец внезапно полюбил. Вот такая штука!
Мы с Виталькой вышли из метро и автоматически двинулись в одну сторону. Р
ыбкин оказался моим соседом. Как ни странно, он обитал в доме напротив.
Ц Слушай, старик, Ц сказал Виталий, когда мы уже собрались расходиться,
Ц а не взбрызнуть ли нам встречу? Тем более мне требуется малость подлеч
иться, Ц он с сомнением пощупал мешки под глазами.
Я с таким же сомнением ощупал рубли в своем кармане. После покупки цветов
их оставалось не так уж много. Виталька уловил этот жест и хлопнул меня по
плечу:
Ц Не бухти, старикан, у меня все имеется.
Мы поднялись в жилище торговца кетчупом. Виталька плюхнулся на кожаный д
иван и схватил пульт со стеклянного столика. По экрану телевизора запляс
али голые девицы. «Не прошло и часа, Ц подумал я, Ц и вот опять эротически
е сцены».
Ц Пошеруди-ка там, в баре, Ц томным голосом протянул Рыбкин.
Я открыл дверцу и достал початую бутылку «Мертеля», шоколадку и засохший
лимон.
Ц Давай по-холостяцки, Ц предложил мой старый друг, расплескивая конья
к мимо стаканов.
После второго стакана в квартире наступило некоторое оживление.
Ц А что, иди ко мне на точку! Ц голосил Виталька. Ц Ты ведь, наверное, един
ственный со всего курса, кто в учителя подался. Ленка Михеева с изобразит
ельного Ц маникюрша. Ногти накладные бабам приделывает. Между прочим, н
еплохо зарабатывает… Павлик Безкоровайный из историков тоже куда-то пр
одвинулся. Все, в общем, устроились… А ты? Арсюш? Прямо жалко глядеть! Ц Рыб
кин уже готов был прослезиться. Вот они, старые дрожжи! Ц Давай из тебя пе
рвоклассного оптовика сделаю, а?
Но мне что-то не улыбалось становиться оптовиком, пусть даже и первоклас
сным.
Ц Да ладно тебе, Виталь, Ц отозвался я дружелюбно, Ц как-нибудь пробьюс
ь. Ты мне лучше вот что скажи, Ц голос мой звучал уже довольно пьяно. Ц Ка
к у тебя с бабами-то? По-прежнему?
Ц А что, старичок, хочешь вспомнить наши сабантуйчики? Тогда лови момент
, пока моя далеко. Ты-то, кстати, женат?
Ц Вот об этом-то и речь, Ц я ухватился за Виталькину мысль и принялся раз
вивать идею мадам Колосовой. Ц Нет ли у тебя кого-нибудь на примете?
Ц Ого! Ц удивился мой собутыльник и уже более твердо плеснул в стаканы
«Мертель». Ц Вот, значит, как у нас серьезно. Что ж, старичок, поможем, помо
жем.
Он деловито покопался в кармане дубленки, брошенной тут же, на диване, и из
влек на свет божий видавшую виды записную книжку.
Ц Есть тут у меня одна, Ц пробормотал Рыбкин, листая книжицу. Ц Все муча
ется. Мужики-то у нас на фирме, можешь себе представить, какие. Ц Я с сомне
нием посмотрел на Виталькину шевелюру и лоснящиеся щеки. Ц А ей поинтел
лигентней подавай. Вроде тебя. Сам бы женился, ей-богу, да, понимаешь, не мог
у.
Виталька откинулся на диване и слабеющей рукой указал на портрет какой-
то рыжухи с брильянтами, висящий на стене.
Но оказалось, что мой собутыльник откинулся не только за тем, чтобы перев
ести мой блуждающий взгляд на изображение жены. Рыбкинская рука описала
плавную дугу и упала на спинку дивана, где покоился мобильник.
Ц Так! Ц пропыхтел стареющий Элвис Пресли. Ц Сейчас мы ее…
И Виталька начал пищать телефонными кнопками, то и дело сверяясь со свое
й потрепанной книженцией.
Ц У аппарата, Ц проревел он вместо приветствия. Видимо, связь была уста
новлена. Ц Позови-ка мне, милая, Ларису Михалну. Ц И потом, спустя какое-т
о время: Ц Лара, привет. Как дела?.. Сейчас я тебя огорчу… Завтра в семь Ц де
ловое совещание… У меня дома… Ты как, сможешь? Ц спросил он меня шепотом.
Ц Утра? Ц не понял я.
Ц Дубина, вечера!
Ц Могу…
Ц Ну пока, целую. Ц Виталька бухнул трубку на диван и проворчал: Ц Чего н
е сделаешь ради боевого товарища. Но только, чтобы завтра в семь. Как штык!
Глава 6
Работа над ошибками
На родительское собрание я все-таки опоздал. Но не намного.
Я вошел в класс, и на меня воззрились десятки родительских глаз. Почти так
их же неумных, как и у моих учеников, то есть их детей. Собрание было планов
ое. Стало быть, я, как классный руководитель, должен был доложить родителя
м об успехах и неуспехах их отпрысков.
Придя в иное время на столь ответственное мероприятие подшофе, я бы, наве
рное, изрядно поволновался. И постарался бы не выдать своего состояния.
Но сегодня от меня, как от моего друга Элвиса Пресли, попахивало дорогим к
оньяком. Правда, дорогим одеколоном не попахивало. Но не беда.
Под пристальным вниманием пращурских глаз я открыл журнал и хотел было у
же начать разглагольствовать Ц по списку Ц о положительных качествах
и недостатках моих учащихся.
Но дружеские посиделки с Виталием Рыбкиным все-таки взяли свое. Предки м
оих подопечных напряглись. Особенно те, чьи фамилии начинались на «А». Я с
глотнул набежавшую коньячную слюну и несколько официальным тоном заяв
ил:
Ц Вопреки сложившейся традиции начинать разговор строго по алфавиту, я
предлагаю всем собравшимся легкое нововведение. А именно: поговорить по
существу вопроса, отметив при этом два, так сказать, полюса нашего учебно
го процесса. Рассмотрим самого лучшего и, соответственно, самого худшего
учащегося из вверенного мне учебного коллектива…
Уф! Вот загнул так загнул. И откуда только такие обороты в голову пришли? Э
то все Виталька. Вернее, его «Мартель».
Однако родители были явно ошарашены моим коротким вступлением. Несколь
ко мамаш в первых рядах (среди которых, я отмечал это на каждом собрании, о
дна была очень даже ничего) испуганно вытаращились на меня, приоткрыв рт
ы. Как рыбы на Луне.
Но я бойко продолжал свой спич:
Ц Итак, вопреки всеобщим ожиданиям, сегодня, если мне будет позволено…
Ц ну прямо-таки профессор из Сорбонны, ни больше ни меньше, Ц сегодня я н
ачну не с первой буквы нашего, всеми горячо любимого алфавита Ц то есть б
уквы «аз», Ц а с двадцать пятой буквы вышеозначенной азбуки. То бишь с «ш
а»…
Родители, чьи фамилии начинались на «Ш», послушно заерзали за партами.
Ц А начнем мы с этой замечательной буквы именно потому, что именно с нее
начинается всем известная в определенных, но достаточно пока узких, круг
ах фамилия нашей отличницы Шурочки Шаес, которая…
Я заметил, как на «камчатке» разгорается красноватый огонек. Это было ин
теллигентное лицо поволжско-немецкого папаши нашей отличницы.
Но закончить этот великолепный сложносочиненный период мне не удалось.
Подобно порыву степного ветра, в класс ворвалась наша историчка Римма Иг
натьевна, по совместительству Ц завуч.
Ц Арсений Кириллович! Ц завопила она. Ц Ну, слава богу, слава богу! Вы вс
е-таки явились. А я уж хотела сама провести…
Ц У меня были достаточно веские причины, Ц заявил я и хотел было выдать
еще одну замысловатую тираду, но в последнюю секунду передумал и закончи
л: Ц Для опоздания.
Ц Ну, надеюсь, ваши причины были настолько же вески, как причины Столетне
й войны, Ц взобралась историчка на своего любимого троянского конька.
Ц Предпосылки, правда, были незначительны, Ц подыграл ей я. Ц Но вот сле
дствие вы можете наблюдать собственными глазами.
Ц Не буду мешать, не буду мешать! Ц В глазах ее блеснула сумасшедшинка, и
Римма Игнатьевна на своих слоновьих цыпочках попыталась тихо выбратьс
я из класса. Это у нее почти получилось, вот только дверь захлопнулась с та
ким грохотом, что раскрасневшийся герр Шаес невольно вздрогнул.
Ц Итак, на чем мы остановились? Ц Нет, ритм мой был безнадежно сбит.
Ц На букве «ше», Ц подленько прошипел кто-то из первых рядов. По-моему, э
то была та самая хорошенькая мамаша.
И тут случилась роковая ошибка. Я напрочь забыл, с кого я хотел начать. С ху
лиганов или с отличников?
Ц На «ша»! Ц громко поправил я. Ц То бишь на Александре Шаес. На «ша», Ц
повторил я ледяным голосом и тут же сорвался на гитлеровский крик: Ц Я вы
гоню этого мерзавца из школы! Я переведу его в самое гнусное ПТУ района! К
таким же подонкам и негодяям с грязью под ногтями и постоянным перегаром
!
Лицо родителя отличницы Сашеньки Шаес разгоралось все ярче. Но пока он, к
ажется, не понимал, что все вышесказанное относится именно к его дочери. А
я, все более накаляясь, продолжал:
Ц Где это отребье?! Где оно?! Я хочу заглянуть в его подлые глаза! Ц Я имел в
виду кого-нибудь из родителей пригрезившегося мне хулигана. Но г-н Шаес
не подавал признаков своего присутствия. Ц Кто осмелился породить Шуру
Шаес? Я хочу видеть этого человека!
Только тут с заднего ряда поднялся щупленький интеллигентный папа.
Ц Я… Ц робко сказал он. Ц Но, Арсений Кириллович, у меня же дочь. И к тому
же отличница… Я вообще не понимаю, о чем тут…
Но я неумолимо прервал отца:
Ц Не имеет значения! Ц и, выйдя из-за кафедры, двинулся по проходу.
Подойдя вплотную к отцу отличницы, я доверительно возложил руку на его п
лечо. Он вздрогнул.
Ц Послушай, Ц тихо сказал я, Ц тебя как зовут?
Ц Михаил…
Ц А меня можешь звать Арсений… Так вот, Миша, ты что, не можешь всыпать ей к
ак следует?
Ц Но вообще-то я не бью свою дочь, Ц испуганно возразил герр Шаес, Ц да и
было бы за что… Я не понимаю…
Однако я снова не дал ему договорить.
Ц Ну так и врежь ей, чтоб чертям стало тошно! Ц опять заорал я. Ц Сними с к
рюка матросский ремень и вмажь! Чтоб якоря пониже спины пошли!
При чем тут матросский ремень и какое он имеет отношение к интеллигентно
му герру Шаесу, я до сих пор не могу объяснить. Тем не менее, вполне довольн
ый «прочисткой», я отошел от папы отличницы и опять взгромоздился на каф
едру. Казалось, остальные родители также остались довольны спектаклем. Н
екоторые мамаши взирали на меня с восхищением.
Я перевел дух и наконец осознал свою ошибку. Однако исправлять ее было бы
совсем уж глупо.
Ц А теперь мы обратимся к кандидатурам еще более мерзких типов. Ц По за
лу (вернее, по классу) прокатилась волна. Ц И среди этих кандидатур я хочу
отметить Владимира Еписеева, двоечника и бандита…
Распахнулась дверь, и в класс вновь влетела Римма Игнатьевна.
Ц Арсений Кириллович! Ц Она подкатилась ко мне мохеровым шариком и заг
лянула в мои нетрезвые зрачки. Ц Вы так кричали. Что-то случилось?
Ц Ничего, ничего, Римма Игнатьевна, Ц развел я руками и широким жестом о
хватил пригнувшиеся головы родителей. Ц Вы же понимаете, идет собрание
…
Историчка проследила за кривой дугой, которую описала моя рука, и остала
сь довольна этим зрелищем. Виноватые лица родителей, частенько донимавш
их учебную часть непомерно высокими требованиями к качеству образован
ия, привели ее в восторг.
Ц Арсений Кириллович, Ц прошептала она с трепетом, Ц вы Макаренко! Тол
ько для взрослых!
Дверь тихонько пискнула и плавно легла в коробку. Я мог продолжать. Но то л
и трепетный голос нашего завуча, то ли не свойственные классной двери не
жные трели опять изменили ход моей мысли.
Мамаша хулигана Еписеева Ц а это была та самая хорошенькая блондиночка
из первого ряда Ц вжала голову в плечи и приготовилась выслушать пригов
ор. Она и сама понимала, что по ее сыну плачет даже не слесарное ПТУ, а колон
ия для малолетних преступников.
Ц На ком же мы остановились, друзья мои? Ц сердечно спросил я свою аудит
орию.
Ц На Владимире Еписееве! Ц нагло крикнул с галерки оскорбленный герр Ш
аес. Ц Этот тип чуть не изнасиловал мою дочь…
Дерзкий выпад остался незамеченным. Я вышел из-за кафедры и остановился
у доски.
Ц Попрошу подняться родителей Володи…
Красная, как венгерский маринованный помидор, блондинка с трудом вылезл
а из-за парты и, уткнув взгляд в пол, замерла. Будто ожидала с моей стороны ф
изической экзекуции. Но экзекуции не последовало.
Ц Как вас зовут? Ц ангельским голосом спросил я блондинку.
Ц Ма… Маша, Ц пролепетала она. Ц То есть… Мария Антоновна…
Ц Спасибо вам, Мария Антоновна, Ц немедленно отреагировал я. Ц Огромн
ое спасибо за сына!
Ц Да он же моему Лешке… Карнаухову чуть ухо ножом не отрезал, Ц подала г
олос какая-то толстая особа.
Ц Все сфабриковано! Ц объявил я, как прокурор, который проспал весь про
цесс и принял себя за адвоката. Ц А впредь, Ц это уже касалось всех родит
елей, Ц попрошу не марать светлого имени Владимира Еписеева. И точка! Ц
резюмировал я.
Уважительная тишина была мне ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
анчиков? Не хватало еще гульнуть с какой-нибудь из наших школьных курорт
ниц. Хорошо бы это выглядело Ц я ухаживаю за нашим завучем, престарелой и
стеричкой Риммой Игнатьевной.
Такое ухаживание можно себе представить лишь в том случае, если Римма Иг
натьевна внезапно сляжет и наш школьный коллектив отрядит меня со связк
ой апельсинов справиться о температуре и давлении. Да и это может привид
еться лишь в страшном сне…
В эту минуту в вагоне произошла маленькая заварушка. В раскрывшиеся двер
и вошел высокий брюнет в турецкой дубленке. Он был чисто выбрит. От брюнет
а несло дорогим одеколоном и хорошим коньяком. Пробираясь в середину ваг
она, плейбой слегка задел тетку в пуховых рейтузах. Помимо бесчисленных
сумок тетка наперевес держала огромный синтетический ковер жутковатой
расцветки.
Ц Мужчина! Ц взвизгнула она, продемонстрировав все свои сорок восемь з
олотых коронок. Ц Ты что, ослеп?! Не видишь Ц женщины едут!
Брюнет глянул на часы и вяло отреагировал:
Ц Женщины в это время еще спят.
После этих слов он уцепился за поручень и смежил усталые веки, которые, ка
залось, также были выбриты и благоухали одеколоном и коньяком.
Золотозубая ковроносица наверняка возмутилась этим неожиданным отпор
ом, но ее крик был заглушен мерным перестуком колес.
Где же я видел этого брюнета? Ц пытался вспомнить я. Но, так и не вспомнив,
вернулся к своим мыслям.
Хватит экспериментов. Надо продолжать жить размеренной холостяцкой жи
знью, убаюкивающе пронеслось в моей голове.
Э-э, нет, сказал я себе. Не учтен один маленький меркантильный вопрос. Не ве
чно же мне прыгать как кузнечику. Когда-нибудь стукнет пятьдесят. А потом
и шестьдесят, и, чем черт не шутит при такой-то жизни, все семьдесят. Глядиш
ь, навалятся старческие комплексы, одиночество, болезни… И никто тогда у
же на меня не клюнет. Кому нужен старый, бедный и больной заслуженный учит
ель? И что ж мне тогда прикажете, одеяло на себя зубами натягивать? Или сов
ершать двухдневный марш-бросок до аптеки? С передышками у булочной и пра
чечной? Как ни крути, надо жениться.
Ц Станция «Красногвардейская». Конечная. Поезд дальше не идет. Просьба
освободить вагоны.
Ц Не забывайте в поезде свои бомбы, Ц мрачно выговорил брюнет металлич
еским дикторским голосом.
Я мельком глянул на его роскошную, а-ля Элвис Пресли, шевелюру и вдруг всп
омнил. Такие же волосы были у Витальки Рыбкина, моего однокашника, будуще
го учителя черчения. Да и морда у брюнета была Виталькина. Такая же наглая.
Ц Виталька! Ц заорал я, и мой голос заметался под низким потолком станц
ии. Ц Рыбкин!
Брюнет вальяжно обернулся и принялся разглядывать меня, как диковинное
насекомое. Через некоторое время он с сомнением произнес:
Ц Арсюшка?
Ц Он самый! Ц с готовностью подтвердил я.
Ц Да тебя, брат, не узнать. Постарел.
Ну вот тебе на! Услышать такое от бывшего лучшего друга. Впрочем, мы ведь м
ужики. Чего обижаться…
Ц А ты вроде как даже помолодел.
Я с горечью оглядел его дубленку. Мое зимнее пальтецо, пылившееся в шкафу
в ожидании зимы, внезапно вызвало у меня приступ ярости.
Ц Откуда это ты в такую рань? Ц поинтересовался Рыбкин.
Ц С работы, Ц нехотя ответил я. Ц А ты?
Ц А я от бабы, Ц вздохнул мой бывший друг. Ц Вот, отправил жену отдыхать.
Теперь развлекаюсь. До того доразвлекался, что до метро докатился, Ц поп
ытался он скаламбурить и добавил: Ц Даже на тачку денег не хватило… А ты г
де ж работаешь? На заводе, что ли? В ночную?
Ц Да нет, в школе…
И тут Виталька захохотал. Отсмеявшись, он выдавил:
Ц Ну ты, старик, даешь! Позволь снять шляпу. Значит, разумное, доброе и Ц к
ак его там Ц вечное? Что, совсем жизнь ни к черту?
«А действительно, Ц подумал я, Ц почему я до сих пор в школе? Работа эта м
не не нравится, денег не платят…»
Виталька продолжал:
Ц Вот что, старик, хочешь ко мне, на фирму? Помогу по старой дружбе. Многого
, конечно, не обещаю. Но баксов четыреста в месяц выжмешь…
Ц А что у тебя за фирма? Какие-нибудь проекты? Чертежи? Ц предположил я, в
спомнив, что Рыбкин учился на учителя черчения.
Ц Чертежи, Ц подтвердил мой бывший друг. Ц Причерчиваем нолики к свои
м кошелькам. Шутка! Жратвой я теперь торгую, старикан. Жратвой… Кетчуп наш
народец внезапно полюбил. Вот такая штука!
Мы с Виталькой вышли из метро и автоматически двинулись в одну сторону. Р
ыбкин оказался моим соседом. Как ни странно, он обитал в доме напротив.
Ц Слушай, старик, Ц сказал Виталий, когда мы уже собрались расходиться,
Ц а не взбрызнуть ли нам встречу? Тем более мне требуется малость подлеч
иться, Ц он с сомнением пощупал мешки под глазами.
Я с таким же сомнением ощупал рубли в своем кармане. После покупки цветов
их оставалось не так уж много. Виталька уловил этот жест и хлопнул меня по
плечу:
Ц Не бухти, старикан, у меня все имеется.
Мы поднялись в жилище торговца кетчупом. Виталька плюхнулся на кожаный д
иван и схватил пульт со стеклянного столика. По экрану телевизора запляс
али голые девицы. «Не прошло и часа, Ц подумал я, Ц и вот опять эротически
е сцены».
Ц Пошеруди-ка там, в баре, Ц томным голосом протянул Рыбкин.
Я открыл дверцу и достал початую бутылку «Мертеля», шоколадку и засохший
лимон.
Ц Давай по-холостяцки, Ц предложил мой старый друг, расплескивая конья
к мимо стаканов.
После второго стакана в квартире наступило некоторое оживление.
Ц А что, иди ко мне на точку! Ц голосил Виталька. Ц Ты ведь, наверное, един
ственный со всего курса, кто в учителя подался. Ленка Михеева с изобразит
ельного Ц маникюрша. Ногти накладные бабам приделывает. Между прочим, н
еплохо зарабатывает… Павлик Безкоровайный из историков тоже куда-то пр
одвинулся. Все, в общем, устроились… А ты? Арсюш? Прямо жалко глядеть! Ц Рыб
кин уже готов был прослезиться. Вот они, старые дрожжи! Ц Давай из тебя пе
рвоклассного оптовика сделаю, а?
Но мне что-то не улыбалось становиться оптовиком, пусть даже и первоклас
сным.
Ц Да ладно тебе, Виталь, Ц отозвался я дружелюбно, Ц как-нибудь пробьюс
ь. Ты мне лучше вот что скажи, Ц голос мой звучал уже довольно пьяно. Ц Ка
к у тебя с бабами-то? По-прежнему?
Ц А что, старичок, хочешь вспомнить наши сабантуйчики? Тогда лови момент
, пока моя далеко. Ты-то, кстати, женат?
Ц Вот об этом-то и речь, Ц я ухватился за Виталькину мысль и принялся раз
вивать идею мадам Колосовой. Ц Нет ли у тебя кого-нибудь на примете?
Ц Ого! Ц удивился мой собутыльник и уже более твердо плеснул в стаканы
«Мертель». Ц Вот, значит, как у нас серьезно. Что ж, старичок, поможем, помо
жем.
Он деловито покопался в кармане дубленки, брошенной тут же, на диване, и из
влек на свет божий видавшую виды записную книжку.
Ц Есть тут у меня одна, Ц пробормотал Рыбкин, листая книжицу. Ц Все муча
ется. Мужики-то у нас на фирме, можешь себе представить, какие. Ц Я с сомне
нием посмотрел на Виталькину шевелюру и лоснящиеся щеки. Ц А ей поинтел
лигентней подавай. Вроде тебя. Сам бы женился, ей-богу, да, понимаешь, не мог
у.
Виталька откинулся на диване и слабеющей рукой указал на портрет какой-
то рыжухи с брильянтами, висящий на стене.
Но оказалось, что мой собутыльник откинулся не только за тем, чтобы перев
ести мой блуждающий взгляд на изображение жены. Рыбкинская рука описала
плавную дугу и упала на спинку дивана, где покоился мобильник.
Ц Так! Ц пропыхтел стареющий Элвис Пресли. Ц Сейчас мы ее…
И Виталька начал пищать телефонными кнопками, то и дело сверяясь со свое
й потрепанной книженцией.
Ц У аппарата, Ц проревел он вместо приветствия. Видимо, связь была уста
новлена. Ц Позови-ка мне, милая, Ларису Михалну. Ц И потом, спустя какое-т
о время: Ц Лара, привет. Как дела?.. Сейчас я тебя огорчу… Завтра в семь Ц де
ловое совещание… У меня дома… Ты как, сможешь? Ц спросил он меня шепотом.
Ц Утра? Ц не понял я.
Ц Дубина, вечера!
Ц Могу…
Ц Ну пока, целую. Ц Виталька бухнул трубку на диван и проворчал: Ц Чего н
е сделаешь ради боевого товарища. Но только, чтобы завтра в семь. Как штык!
Глава 6
Работа над ошибками
На родительское собрание я все-таки опоздал. Но не намного.
Я вошел в класс, и на меня воззрились десятки родительских глаз. Почти так
их же неумных, как и у моих учеников, то есть их детей. Собрание было планов
ое. Стало быть, я, как классный руководитель, должен был доложить родителя
м об успехах и неуспехах их отпрысков.
Придя в иное время на столь ответственное мероприятие подшофе, я бы, наве
рное, изрядно поволновался. И постарался бы не выдать своего состояния.
Но сегодня от меня, как от моего друга Элвиса Пресли, попахивало дорогим к
оньяком. Правда, дорогим одеколоном не попахивало. Но не беда.
Под пристальным вниманием пращурских глаз я открыл журнал и хотел было у
же начать разглагольствовать Ц по списку Ц о положительных качествах
и недостатках моих учащихся.
Но дружеские посиделки с Виталием Рыбкиным все-таки взяли свое. Предки м
оих подопечных напряглись. Особенно те, чьи фамилии начинались на «А». Я с
глотнул набежавшую коньячную слюну и несколько официальным тоном заяв
ил:
Ц Вопреки сложившейся традиции начинать разговор строго по алфавиту, я
предлагаю всем собравшимся легкое нововведение. А именно: поговорить по
существу вопроса, отметив при этом два, так сказать, полюса нашего учебно
го процесса. Рассмотрим самого лучшего и, соответственно, самого худшего
учащегося из вверенного мне учебного коллектива…
Уф! Вот загнул так загнул. И откуда только такие обороты в голову пришли? Э
то все Виталька. Вернее, его «Мартель».
Однако родители были явно ошарашены моим коротким вступлением. Несколь
ко мамаш в первых рядах (среди которых, я отмечал это на каждом собрании, о
дна была очень даже ничего) испуганно вытаращились на меня, приоткрыв рт
ы. Как рыбы на Луне.
Но я бойко продолжал свой спич:
Ц Итак, вопреки всеобщим ожиданиям, сегодня, если мне будет позволено…
Ц ну прямо-таки профессор из Сорбонны, ни больше ни меньше, Ц сегодня я н
ачну не с первой буквы нашего, всеми горячо любимого алфавита Ц то есть б
уквы «аз», Ц а с двадцать пятой буквы вышеозначенной азбуки. То бишь с «ш
а»…
Родители, чьи фамилии начинались на «Ш», послушно заерзали за партами.
Ц А начнем мы с этой замечательной буквы именно потому, что именно с нее
начинается всем известная в определенных, но достаточно пока узких, круг
ах фамилия нашей отличницы Шурочки Шаес, которая…
Я заметил, как на «камчатке» разгорается красноватый огонек. Это было ин
теллигентное лицо поволжско-немецкого папаши нашей отличницы.
Но закончить этот великолепный сложносочиненный период мне не удалось.
Подобно порыву степного ветра, в класс ворвалась наша историчка Римма Иг
натьевна, по совместительству Ц завуч.
Ц Арсений Кириллович! Ц завопила она. Ц Ну, слава богу, слава богу! Вы вс
е-таки явились. А я уж хотела сама провести…
Ц У меня были достаточно веские причины, Ц заявил я и хотел было выдать
еще одну замысловатую тираду, но в последнюю секунду передумал и закончи
л: Ц Для опоздания.
Ц Ну, надеюсь, ваши причины были настолько же вески, как причины Столетне
й войны, Ц взобралась историчка на своего любимого троянского конька.
Ц Предпосылки, правда, были незначительны, Ц подыграл ей я. Ц Но вот сле
дствие вы можете наблюдать собственными глазами.
Ц Не буду мешать, не буду мешать! Ц В глазах ее блеснула сумасшедшинка, и
Римма Игнатьевна на своих слоновьих цыпочках попыталась тихо выбратьс
я из класса. Это у нее почти получилось, вот только дверь захлопнулась с та
ким грохотом, что раскрасневшийся герр Шаес невольно вздрогнул.
Ц Итак, на чем мы остановились? Ц Нет, ритм мой был безнадежно сбит.
Ц На букве «ше», Ц подленько прошипел кто-то из первых рядов. По-моему, э
то была та самая хорошенькая мамаша.
И тут случилась роковая ошибка. Я напрочь забыл, с кого я хотел начать. С ху
лиганов или с отличников?
Ц На «ша»! Ц громко поправил я. Ц То бишь на Александре Шаес. На «ша», Ц
повторил я ледяным голосом и тут же сорвался на гитлеровский крик: Ц Я вы
гоню этого мерзавца из школы! Я переведу его в самое гнусное ПТУ района! К
таким же подонкам и негодяям с грязью под ногтями и постоянным перегаром
!
Лицо родителя отличницы Сашеньки Шаес разгоралось все ярче. Но пока он, к
ажется, не понимал, что все вышесказанное относится именно к его дочери. А
я, все более накаляясь, продолжал:
Ц Где это отребье?! Где оно?! Я хочу заглянуть в его подлые глаза! Ц Я имел в
виду кого-нибудь из родителей пригрезившегося мне хулигана. Но г-н Шаес
не подавал признаков своего присутствия. Ц Кто осмелился породить Шуру
Шаес? Я хочу видеть этого человека!
Только тут с заднего ряда поднялся щупленький интеллигентный папа.
Ц Я… Ц робко сказал он. Ц Но, Арсений Кириллович, у меня же дочь. И к тому
же отличница… Я вообще не понимаю, о чем тут…
Но я неумолимо прервал отца:
Ц Не имеет значения! Ц и, выйдя из-за кафедры, двинулся по проходу.
Подойдя вплотную к отцу отличницы, я доверительно возложил руку на его п
лечо. Он вздрогнул.
Ц Послушай, Ц тихо сказал я, Ц тебя как зовут?
Ц Михаил…
Ц А меня можешь звать Арсений… Так вот, Миша, ты что, не можешь всыпать ей к
ак следует?
Ц Но вообще-то я не бью свою дочь, Ц испуганно возразил герр Шаес, Ц да и
было бы за что… Я не понимаю…
Однако я снова не дал ему договорить.
Ц Ну так и врежь ей, чтоб чертям стало тошно! Ц опять заорал я. Ц Сними с к
рюка матросский ремень и вмажь! Чтоб якоря пониже спины пошли!
При чем тут матросский ремень и какое он имеет отношение к интеллигентно
му герру Шаесу, я до сих пор не могу объяснить. Тем не менее, вполне довольн
ый «прочисткой», я отошел от папы отличницы и опять взгромоздился на каф
едру. Казалось, остальные родители также остались довольны спектаклем. Н
екоторые мамаши взирали на меня с восхищением.
Я перевел дух и наконец осознал свою ошибку. Однако исправлять ее было бы
совсем уж глупо.
Ц А теперь мы обратимся к кандидатурам еще более мерзких типов. Ц По за
лу (вернее, по классу) прокатилась волна. Ц И среди этих кандидатур я хочу
отметить Владимира Еписеева, двоечника и бандита…
Распахнулась дверь, и в класс вновь влетела Римма Игнатьевна.
Ц Арсений Кириллович! Ц Она подкатилась ко мне мохеровым шариком и заг
лянула в мои нетрезвые зрачки. Ц Вы так кричали. Что-то случилось?
Ц Ничего, ничего, Римма Игнатьевна, Ц развел я руками и широким жестом о
хватил пригнувшиеся головы родителей. Ц Вы же понимаете, идет собрание
…
Историчка проследила за кривой дугой, которую описала моя рука, и остала
сь довольна этим зрелищем. Виноватые лица родителей, частенько донимавш
их учебную часть непомерно высокими требованиями к качеству образован
ия, привели ее в восторг.
Ц Арсений Кириллович, Ц прошептала она с трепетом, Ц вы Макаренко! Тол
ько для взрослых!
Дверь тихонько пискнула и плавно легла в коробку. Я мог продолжать. Но то л
и трепетный голос нашего завуча, то ли не свойственные классной двери не
жные трели опять изменили ход моей мысли.
Мамаша хулигана Еписеева Ц а это была та самая хорошенькая блондиночка
из первого ряда Ц вжала голову в плечи и приготовилась выслушать пригов
ор. Она и сама понимала, что по ее сыну плачет даже не слесарное ПТУ, а колон
ия для малолетних преступников.
Ц На ком же мы остановились, друзья мои? Ц сердечно спросил я свою аудит
орию.
Ц На Владимире Еписееве! Ц нагло крикнул с галерки оскорбленный герр Ш
аес. Ц Этот тип чуть не изнасиловал мою дочь…
Дерзкий выпад остался незамеченным. Я вышел из-за кафедры и остановился
у доски.
Ц Попрошу подняться родителей Володи…
Красная, как венгерский маринованный помидор, блондинка с трудом вылезл
а из-за парты и, уткнув взгляд в пол, замерла. Будто ожидала с моей стороны ф
изической экзекуции. Но экзекуции не последовало.
Ц Как вас зовут? Ц ангельским голосом спросил я блондинку.
Ц Ма… Маша, Ц пролепетала она. Ц То есть… Мария Антоновна…
Ц Спасибо вам, Мария Антоновна, Ц немедленно отреагировал я. Ц Огромн
ое спасибо за сына!
Ц Да он же моему Лешке… Карнаухову чуть ухо ножом не отрезал, Ц подала г
олос какая-то толстая особа.
Ц Все сфабриковано! Ц объявил я, как прокурор, который проспал весь про
цесс и принял себя за адвоката. Ц А впредь, Ц это уже касалось всех родит
елей, Ц попрошу не марать светлого имени Владимира Еписеева. И точка! Ц
резюмировал я.
Уважительная тишина была мне ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37