Это причинило боль моему желудку, но не очень сильн
ую, и я почувствовал себя в психологически лучшем состоянии.
Ц Ну хорошо, Ц прошептал я. Ц Чего ты хочешь? Она сморщилась.
Ц Оставь это, Ц сказала она.
Ц Что “это”?
Ц Этот идиотский шепот. И все эти гримасы и вздохи, когда ты устраивался
поудобнее.
Ц Виноват, Ц ответил я ей, Ц но я вынужден говорить шепотом. У меня проп
ал голос. И мой живот весь заклеен пластырем; когда я шевелюсь, мне больно.
Извини, если это действует тебе на нервы, но ведь я тебя сюда не приглашал.
Ц Кто заклеил тебе живот? Этот старый идиот?
Ц Врач.
На ее лице мелькнула тень сомнения.
Ц Они действительно тебя так сильно избили?
Ц Сильно.
Она покраснела и приподнялась с кресла, но затем снова села.
Ц На самом деле я их не осуждаю, Ц сказала она. Ц Если кто и напрашивает
ся, чтобы его побили, так это ты. Я закрыл глаза.
Ц Почему ты не уходишь?
Ц Я пришла сюда по просьбе отца, Ц сказала она. Ц Он прислал тебе послан
ие.
Я не открывал глаз. Я ненавидел этих людей, всех до одного. Даже Чарлза Гам
ильтона, из-за письма которого я очутился здесь, ведь он оказался дешевым
донжуаном, если судить по словам его жены и капитана Уиллика. А миссис Гам
ильтон оказалась слабоумной напуганной дурой. Капитан Уиллик и его моло
дчики, Леонард Флейш со своей дочкой Ц что за подлая коллекция обманщик
ов! Мне от Сондры Флейш нужно было только одно Ц чтобы она ушла. Я не откры
вал глаз и ждал, когда она уйдет.
Но она не ушла. А напротив, заговорила:
Ц Мой отец хочет, чтобы ты знал, что он не приказывал тебя бить и не потвор
ствовал этому. Через некоторое время после твоего ухода позвонил Джерри
Моска, он искал тебя, и мы сказали, что ты у нас был. Он взял тех двух с собой и
поехал к тебе по собственной инициативе. Он не выполнял ничьих приказов.
Мой отец очень рассердился, и капитан Уиллик тоже.
Ц И было бы хорошо, чтобы я обо всем забыл к тому времени, когда снова верн
усь в колледж. Не так ли?
Ц Мне все равно, Ц сказала она. Ц Я же сказала, что меня послал отец. И я х
очу тебе сказать еще кое-что. Вчера, когда вас арестовывали, в “линкольне”
был не отец, а я. Мне хотелось посмотреть, как выглядят крепкие парни из пр
офсоюза. Ты не показался мне таким уж крепким.
При этих словах я открыл глаза и посмотрел на нее. Она старалась изобража
ть презрение, но ей это не удавалось. Наверное, впервые в жизни она испытал
а потрясение.
Ц Я не крепкий парень и никогда этого не утверждал.
Ц Почему ты не убрался отсюда? Ц спросила она, как будто ей было важно эт
о знать. Ц Почему бы тебе не упаковать вещи и не уехать? Здесь ты только на
рываешься на неприятности.
Ц Из того, что ты написала в газете, следует, что я как раз не должен пытать
ся уехать из города. Она нетерпеливо тряхнула головой:
Ц Это не имеет значения. Если ты хочешь, то можешь ехать. Я полагаю, капита
н Уиллик стыдится того, что с тобой произошло. Я знаю, что мой отец тоже.
Ц А ты?
Ц Я не знаю, Ц сказала она, по-видимому впервые покривив душой. Ц Ты тол
ько и знаешь, что злить меня, по не думаю, что ты и правда такой вредный. Наве
рное, у тебя просто не выдерживаю г нервы Ц Разумеется.
Ц Почему тогда ты не уезжаешь? Так было бы лучше для тебя, Пол.
Ц А как насчет Уолтера?
Ц Кого? А, этого, другого.
Ц Да, другого.
Ц Как насчет него? Он может сам о себе позаботиться.
Ц Он мой друг.
Она покачала головой:
Ц Ты находишь себе странных друзей.
Ц Не тебе об этом судить.
Ц Хорошо, Стендиш, Ц сказала она, снова ощетинившись. Ц Давай кое-что в
ыясним. Дело в том, что я должна делать свою работу. Что, если бы я пришла к т
ебе и сказала: “Послушай, братишка, я член лояльной оппозиции, и я хочу нап
исать о тебе порочащую статью. Дай мне что-нибудь, что бы я смогла процити
ровать, ладно?” Что было бы, если бы я сказала тебе что-нибудь в этом духе?
Ц Зачем тебе вообще писать порочащие статьи?
Ц Это моя работа.
Ц Хорошенькая работа!
Ц Говори, говори. А как насчет людей, с которыми ты работаешь?
Ц Не верь всему, что прочитал твой отец. Она начала что-то говорить, потом
передумала и сказала:
Ц Тебе и в самом деле кажется, что ты безупречен?
Ц Это преувеличение. Но я не вижу себя пишущим порочащие статейки, если т
ы это имеешь в виду.
Ц Ты бы прекрасно опорочил моего отца вместе с его служащим, не так ли?
Ц Только правдой.
Ц Тебе бы не удалось много сказать, не так ли?
Ц Что это должно означать?
Ц Это должно означать, что ты вообразил себя поборником правды, сэр Гала
хад.
Ц Ты ничего не поняла. Мы сюда приехали не для того, чтобы объявлять войн
у. Мы получили письмо. Некоторые рабочие хотят организовать здесь местно
е отделение профсоюза АСИТПКР, и мы приехали, чтобы изучить положение на
месте. Если большинство пожелает открыть местное отделение, прекрасно. Н
о если большинство предпочтет оставаться в профсоюзе компании, это тоже
прекрасно.
Ц А большинство всегда право.
Ц Разве это не так?
Ц Ты просто дебил! Ц Она вскочила с места. Ц Почему я о тебе беспокоюсь?
Я сказала то, что просил передать тебе мой отец, вот и все. Он не приказывал
тебя избивать и не желал этого. И если у тебя осталось хоть немного здраво
го смысла, ты уберешься отсюда. Но он отсутствует у тебя, не так ли? Дебил,
Ц добавила она сердито.
Подошла к двери и открыла ее, затем оглянулась на меня:
Ц Говори что хочешь доктору Ридмену, Ц сказала она. Ц Для меня это не им
еет значения. Если я и пытаюсь тебе помочь, то не потому, что испугалась то
го, что ты можешь обо мне наговорить.
Ц Тогда почему же?
Ц Потому что ты дебил, вот почему. Потому что всем жаль молокососов. Ц И о
на со злостью захлопнула за собой дверь.
Как только она ушла, я снова попытался принять более удобную для моего жи
вота позу. Даже говоря шепотом, я перенапряг горло и теперь испытывал нес
терпимую боль. Я осторожно дышал носом и смотрел в потолок, пытаясь понят
ь, зачем она в действительности приходила. Она сказала, что ее послал отец
. Так ли это? Поразмыслив, я пришел к выводу, что так оно и есть: поначалу она
была угрюмой и недовольной, и я поверил в то, что она пришла не по своему же
ланию.
Но позже? Совет, раздражение и это ее сожаление по поводу того, что я дебил
и молокосос. Хорошенький портретец, хотелось бы верить, что он не особенн
о правдив.
Хотя у меня все болело и я не спал уже много ночей, а в последний раз ложем м
не служила металлическая сетка, я внезапно осознал, что у меня бессонниц
а. Нет, бессонница Ц это слишком слабо сказано. Я ощущал себя как лошадь, т
ревожно переступающая с ноги на ногу в стойле, когда снаружи бушует буря.
Мне хотелось подняться, встать на ноги и оказаться снаружи, на свежем воз
духе, и бежать.
В конце концов я не смог больше терпеть. Я скатился с кровати, морщась при
каждой судороге в животе, и заковылял, пошатываясь, как пьяный или парали
тик, к двери. Я сначала зачем-то выключил свет, а затем открыл дверь. У меня
не было причин для такой осторожности, я не боялся, что мой силуэт будет че
тко вырисовываться на фоне дверного проема, я просто не хотел портить но
чь, царящую снаружи, избытком желтого света.
Снаружи все представлялось четким и ясным и почему-то было легче передв
игаться, хотя я так и не смог полностью выпрямить спину. Было прохладно, че
рное небо усыпано мириадами звезд, а тишина казалась еще глубже из-за гол
осов, доносившихся из кустов позади мотеля. Все вокруг было залито бледн
ым лунным светом. Либо мои чувства обострились, либо в воздухе разлилось
таинственное излучение. Когда я вышел из тени здания на залитую луной до
рожку, тихое поскрипывание гравия у меня под ногами показалось чистейши
м звуком, который мне когда-либо доводилось слышать. Я вышел на шоссе, у до
рожного знака, указывающего на поворот к мотелю, и стоял там, глядя на блед
ный цемент шоссе.
Мимо проехала машина, направлявшаяся в город. Я отступил к дорожному зна
ку и ждал, пока огни автомобиля исчезнут за поворотом. А потом побрел вдол
ь грязной обочины прочь от Уиттберга.
Я все шел и шел, и только всего две машины обогнали меня. Все остальное вре
мя дорога принадлежала одному мне. Слева от себя я увидел купы деревьев, и
мне захотелось вдруг побежать, но мой живот решительно воспротивился эт
ому. И я опять просто шел, сосредоточившись только на своих ощущениях, вды
хая запахи ночи.
Через некоторое время я вынужден был остановиться из-за дрожи в ногах. И т
олько тогда я вспомнил об Уолтере и осознал, что со мной происходит. Оказы
вается, я пытался убежать прочь. Но даже самому себе я не хотел в этом приз
наться; я отвлекал себя впечатлениями от своих ощущений.
В этом месте на обочине дороги были белые бетонные столбики. Я сел на один
из них и закурил сигарету, первую после того, как я покинул мотель. А точне
е, первую после того, как Бен избил меня. Я сделал одну затяжку и бросил сиг
арету.
Ты трус. Пол. Да, ты молокосос и к тому же дебил, но не это главное. Главное, По
л, в том, что ты трус. Ты пытаешься убежать от Уолтера Килли. Ты желаешь убеж
ать от ответственности и не пытаешься хотя бы отплатить за причиненные т
ебе унижения. Ты пытаешься бежать прочь от жизни, которая оказалась слож
нее, чем она тебе представлялась. Ты трус, Пол.
Поняв это, я также осознал, что обречен выдержать все до конца. Да, я трус, и
к тому же редкостный, потому что не способен даже бежать прочь. Но моя трус
ость перед грубостью Бена и Джерри, лицемерием капитана Уиллика, властью
Леонарда Флейша и вкрадчивой аморальностью Сондры Флейш не шла ни в как
ое сравнение с отвращением, которое я испытывал к себе. Я осознал, что боль
ше всего на свете боялся поколебать свое собственное мнение о себе. Поэт
ому я встал и пошел обратно.
Обратный путь показался намного длиннее. В конце концов в темноте показа
лись огни мотеля и его приземистый силуэт, похожий на длинный индейский
глиняный барак. Я вошел в свой номер, не зажигая света. Медленно разделся,
потому что боли стали мучительнее, чем прежде, и заполз в постель. Мимо по
шоссе промчалась машина. Свет ее фар скользнул по моим окнам и исчез.
Было совсем тихо, если не считать шум изредка проезжающих по шоссе автом
обилей да чуть слышное жужжание насекомого. Горло жгло от сильной боли, а
белые пластыри сильно сжимали живот. Я закрыл глаза, и вскоре сон сморил м
еня.
Глава 14
Проснулся я от резкого стука в дверь. Я открыл глаза и вгляделся в кромешн
ую тьму. Стук прекратился, и задергалась ручка двери, потом снова послыша
лся стук.
Меня охватил страх. В обычной обстановке я просто разозлился бы, но после
того, как меня избили, я не на шутку испугался. Я съежился на кровати, подум
ав о том, что стены здесь очень тонкие и не могут служить надежной защитой.
И тут я услышал:
Ц Проснитесь же, эй вы!
Ц Кто там? Ц спросил я, но, как оказалось, всего лишь мысленно.
Тот же голос пробормотал уже тише:
Ц Черт его подери! Ц В нем слышалось раздражение, но не угроза. Ручка две
ри бешено задергалась.
Я осторожно поднялся с кровати, стараясь двигаться бесшумно, надел очки
и поплелся к двери. Ручка перестала дергаться, и воцарилась тревожная ти
шина. Я приложил ухо к филенке и услышал за дверью тихое бормотание.
Ц Кто там? Ц с большим усилием я выдавил из себя свой хриплый шепот и зак
ашлялся.
Ц Наконец-то, Ц послышалось в ответ. Ц Это Флетчер. Откройте.
Ц Одну минуту! Ц Я совершенно забыл о Флетчере. Нащупав выключатель сбо
ку от двери, я зажег свет и открыл дверь. В последний момент я сообразил, чт
о стою в одних трусах и майке. Но Флетчер уже входил в комнату.
Он был среднего роста, лет пятидесяти, коренастый, круглолицый. В добротн
ой одежде, он выглядел весьма преуспевающим бизнесменом. Он прошел в ком
нату, огляделся и спросил:
Ц Килли еще не отпустили?
Ц Нет, сэр.
Ц Вы об этом мне ничего не сказали, Ц проговорил он, кивком указав на мое
лицо. Я потрогал бинты на щеке.
Ц Это случилось уже после.
Ц Местные хулиганы?
Ц Полиция. Он поморщился:
Ц Плохо. Голос тоже из-за этого?
Ц Думаю... думаю, да.
Ц Лучше закройте дверь.
Ц Да, сэр. Ц Я быстро закрыл ее и поставил на предохранитель.
Когда я отошел от двери, Флетчер уже сидел в кресле, открывая чемодан.
Ц Вы лучше сядьте, Ц сказал он. Ц Вы очень бледны.
Ц Да, сэр.
Ц А это что такое? Вы весь в пластыре!
Ц Да, заклеен живот.
Ц Переломов нет?
Ц Нет, сэр.
Ц Слава Богу.
Я снова прилег на кровать, почувствовав слабость. Затем вдруг спохватилс
я и спросил:
Ц Сколько времени, не знаете? Он взглянул на часы.
Ц Четверть третьего. Должны были приехать сюда раньше, но в бюро проката
автомобилей в Сиракьюсе царит полная неразбериха. Ц По его тону я понял,
что некомпетентность для него Ц смертельный грех, а абсолютная компете
нтность Ц единственная стоящая цель. Он сразу же завоевал мое доверие, и
я лежал на спине, довольный, что мое представление о нем подтвердилось.
Он вытащил плоский серебряный портсигар и открыл его.
Ц Полагаю, что вы сейчас не в состоянии курить. Я покачал головой:
Ц Нет, спасибо.
Ц Так я и подумал.
В портсигар была вделана зажигалка, он закурил и сунул портсигар обратно
в карман.
Ц Я не хочу, чтобы вы слишком напрягали голос, Ц сказал он, Ц но мне необ
ходимо знать, что здесь происходит. Расскажите в общих чертах.
Ц Существовала переписка с человеком по имени Гамильтон, работавшим на
здешней обувной фабрике. Мы с Уолтером приехали сюда, чтобы встретиться
с ним. Мы пошли к нему домой, он находился на фабрике, и мы побеседовали с ег
о женой. Потом нас арестовали. Меня продержали всю ночь, а Уолтера держат д
о сих пор. Они не сообщили мне о причине ареста, и только утром я понял, в чем
дело. Был убит Гамильтон. Застрелен.
Ц Они не предъявили Уолтеру обвинение?
Ц Думаю, нет. Они задержали его, чтобы допросить. Его тоже били.
Ц А с вами как? Как вы все это заработали?
Ц Я... ну, одна девушка, которая работает репортером в местной газете, оказ
алась студенткой из моего колледжа. Она дочь управляющего фабрикой, но я
подумал... словом, я говорил с ней. Все рассказал ей в точности, как было на с
амом деле. А потом в газетной статье она все вывернула наизнанку и обозва
ла меня глумливым и дерзким Стендишем, и я пошел к ней, чтобы выразить свое
отношение к ее писанине.
Ц Вы пошли в редакцию?
Я почувствовал, что краска стыда заливает мое лицо.
Ц Нет, домой к ее отцу. И с ее отцом я тоже разговаривал.
Ц Ссорился с ним?
Ц Нет... не совсем. Он пытался убедить меня, что АСИТПКР Ц плохой профсоюз
. Флетчер невесело улыбнулся:
Ц Рассказал вам все о Хоффе, конечно...
Ц Да, сэр.
Ц Они всегда это делают. Люди, подобные Хоффе, льют воду на мельницу руко
водителей предприятий. Произнеси слово “профсоюз” в беседе с каким-нибу
дь управляющим, и он сразу же начнет распространяться по поводу Джимми Х
оффы. Но они не скажут, что “чистые” профсоюзы мечтают о том, чтобы Хоффа в
ообще не родился на свет. Ц Он пожал плечами, снова выразив свое раздраже
ние по поводу допущенной мною оплошности. Ц Значит, он вас не убедил и, ко
гда вы ушли, натравил на вас собак.
Ц Примерно так, Ц ответил я.
Ц Вы слишком неопытны для всего этого, Ц сказал он. Ц Утром я отправлю в
ас в Сиракьюс. Вы сможете долететь до Вашингтона на самолете.
И снова мне был предложен почти почетный путь к отступлению, но я возрази
л:
Ц Думаю, мне не следует покидать город. Ц Это была не правда, но правда пр
озвучала бы слишком сентиментально и глуповато для этого трезвомыслящ
его прагматика.
Ц М-м. В таком случае, оставайтесь. Не выходите из этой комнаты, еду вам бу
дут приносить, я распоряжусь. Никуда не ходите и ни с кем не разговаривайт
е.
Ц Ну, есть еще...
Он мрачно посмотрел на меня:
Ц Есть еще что-нибудь?
Меня охватило смущение, и я только кивнул.
Он вздохнул и покачал головой.
Ц Расскажите мне про это, Ц сказал он.
Ц Когда я пришел в себя, после того как меня избили, здесь находился стар
ик. Он привел ко мне врача, заплатил ему за визит. Он был другом убитого, Гам
ильтона, и он сказал, что Гамильтону удалось что-то узнать.
Ц Что именно?
Ц Не знаю. Он пытался... Гамильтон пытался раскопать какую-нибудь гадост
ь, которая могла бы помочь профсоюзу. И он что-то раскопал. Но не сказал, что
именно. Этот старик Ц его зовут Джефферс Ц хотел, чтобы я ему помог... помо
г пойти по следам Гамильтона... Ц Когда я умолк, мне показалось сказанное
мною смехотворным.
Флетчер посмотрел на меня задумчиво и сказал:
Ц И вы видите себя в роли Фило Венса, не так ли?
Ц Мистер Флетчер, но никому нет дела! Надо же кому-то этим заняться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ую, и я почувствовал себя в психологически лучшем состоянии.
Ц Ну хорошо, Ц прошептал я. Ц Чего ты хочешь? Она сморщилась.
Ц Оставь это, Ц сказала она.
Ц Что “это”?
Ц Этот идиотский шепот. И все эти гримасы и вздохи, когда ты устраивался
поудобнее.
Ц Виноват, Ц ответил я ей, Ц но я вынужден говорить шепотом. У меня проп
ал голос. И мой живот весь заклеен пластырем; когда я шевелюсь, мне больно.
Извини, если это действует тебе на нервы, но ведь я тебя сюда не приглашал.
Ц Кто заклеил тебе живот? Этот старый идиот?
Ц Врач.
На ее лице мелькнула тень сомнения.
Ц Они действительно тебя так сильно избили?
Ц Сильно.
Она покраснела и приподнялась с кресла, но затем снова села.
Ц На самом деле я их не осуждаю, Ц сказала она. Ц Если кто и напрашивает
ся, чтобы его побили, так это ты. Я закрыл глаза.
Ц Почему ты не уходишь?
Ц Я пришла сюда по просьбе отца, Ц сказала она. Ц Он прислал тебе послан
ие.
Я не открывал глаз. Я ненавидел этих людей, всех до одного. Даже Чарлза Гам
ильтона, из-за письма которого я очутился здесь, ведь он оказался дешевым
донжуаном, если судить по словам его жены и капитана Уиллика. А миссис Гам
ильтон оказалась слабоумной напуганной дурой. Капитан Уиллик и его моло
дчики, Леонард Флейш со своей дочкой Ц что за подлая коллекция обманщик
ов! Мне от Сондры Флейш нужно было только одно Ц чтобы она ушла. Я не откры
вал глаз и ждал, когда она уйдет.
Но она не ушла. А напротив, заговорила:
Ц Мой отец хочет, чтобы ты знал, что он не приказывал тебя бить и не потвор
ствовал этому. Через некоторое время после твоего ухода позвонил Джерри
Моска, он искал тебя, и мы сказали, что ты у нас был. Он взял тех двух с собой и
поехал к тебе по собственной инициативе. Он не выполнял ничьих приказов.
Мой отец очень рассердился, и капитан Уиллик тоже.
Ц И было бы хорошо, чтобы я обо всем забыл к тому времени, когда снова верн
усь в колледж. Не так ли?
Ц Мне все равно, Ц сказала она. Ц Я же сказала, что меня послал отец. И я х
очу тебе сказать еще кое-что. Вчера, когда вас арестовывали, в “линкольне”
был не отец, а я. Мне хотелось посмотреть, как выглядят крепкие парни из пр
офсоюза. Ты не показался мне таким уж крепким.
При этих словах я открыл глаза и посмотрел на нее. Она старалась изобража
ть презрение, но ей это не удавалось. Наверное, впервые в жизни она испытал
а потрясение.
Ц Я не крепкий парень и никогда этого не утверждал.
Ц Почему ты не убрался отсюда? Ц спросила она, как будто ей было важно эт
о знать. Ц Почему бы тебе не упаковать вещи и не уехать? Здесь ты только на
рываешься на неприятности.
Ц Из того, что ты написала в газете, следует, что я как раз не должен пытать
ся уехать из города. Она нетерпеливо тряхнула головой:
Ц Это не имеет значения. Если ты хочешь, то можешь ехать. Я полагаю, капита
н Уиллик стыдится того, что с тобой произошло. Я знаю, что мой отец тоже.
Ц А ты?
Ц Я не знаю, Ц сказала она, по-видимому впервые покривив душой. Ц Ты тол
ько и знаешь, что злить меня, по не думаю, что ты и правда такой вредный. Наве
рное, у тебя просто не выдерживаю г нервы Ц Разумеется.
Ц Почему тогда ты не уезжаешь? Так было бы лучше для тебя, Пол.
Ц А как насчет Уолтера?
Ц Кого? А, этого, другого.
Ц Да, другого.
Ц Как насчет него? Он может сам о себе позаботиться.
Ц Он мой друг.
Она покачала головой:
Ц Ты находишь себе странных друзей.
Ц Не тебе об этом судить.
Ц Хорошо, Стендиш, Ц сказала она, снова ощетинившись. Ц Давай кое-что в
ыясним. Дело в том, что я должна делать свою работу. Что, если бы я пришла к т
ебе и сказала: “Послушай, братишка, я член лояльной оппозиции, и я хочу нап
исать о тебе порочащую статью. Дай мне что-нибудь, что бы я смогла процити
ровать, ладно?” Что было бы, если бы я сказала тебе что-нибудь в этом духе?
Ц Зачем тебе вообще писать порочащие статьи?
Ц Это моя работа.
Ц Хорошенькая работа!
Ц Говори, говори. А как насчет людей, с которыми ты работаешь?
Ц Не верь всему, что прочитал твой отец. Она начала что-то говорить, потом
передумала и сказала:
Ц Тебе и в самом деле кажется, что ты безупречен?
Ц Это преувеличение. Но я не вижу себя пишущим порочащие статейки, если т
ы это имеешь в виду.
Ц Ты бы прекрасно опорочил моего отца вместе с его служащим, не так ли?
Ц Только правдой.
Ц Тебе бы не удалось много сказать, не так ли?
Ц Что это должно означать?
Ц Это должно означать, что ты вообразил себя поборником правды, сэр Гала
хад.
Ц Ты ничего не поняла. Мы сюда приехали не для того, чтобы объявлять войн
у. Мы получили письмо. Некоторые рабочие хотят организовать здесь местно
е отделение профсоюза АСИТПКР, и мы приехали, чтобы изучить положение на
месте. Если большинство пожелает открыть местное отделение, прекрасно. Н
о если большинство предпочтет оставаться в профсоюзе компании, это тоже
прекрасно.
Ц А большинство всегда право.
Ц Разве это не так?
Ц Ты просто дебил! Ц Она вскочила с места. Ц Почему я о тебе беспокоюсь?
Я сказала то, что просил передать тебе мой отец, вот и все. Он не приказывал
тебя избивать и не желал этого. И если у тебя осталось хоть немного здраво
го смысла, ты уберешься отсюда. Но он отсутствует у тебя, не так ли? Дебил,
Ц добавила она сердито.
Подошла к двери и открыла ее, затем оглянулась на меня:
Ц Говори что хочешь доктору Ридмену, Ц сказала она. Ц Для меня это не им
еет значения. Если я и пытаюсь тебе помочь, то не потому, что испугалась то
го, что ты можешь обо мне наговорить.
Ц Тогда почему же?
Ц Потому что ты дебил, вот почему. Потому что всем жаль молокососов. Ц И о
на со злостью захлопнула за собой дверь.
Как только она ушла, я снова попытался принять более удобную для моего жи
вота позу. Даже говоря шепотом, я перенапряг горло и теперь испытывал нес
терпимую боль. Я осторожно дышал носом и смотрел в потолок, пытаясь понят
ь, зачем она в действительности приходила. Она сказала, что ее послал отец
. Так ли это? Поразмыслив, я пришел к выводу, что так оно и есть: поначалу она
была угрюмой и недовольной, и я поверил в то, что она пришла не по своему же
ланию.
Но позже? Совет, раздражение и это ее сожаление по поводу того, что я дебил
и молокосос. Хорошенький портретец, хотелось бы верить, что он не особенн
о правдив.
Хотя у меня все болело и я не спал уже много ночей, а в последний раз ложем м
не служила металлическая сетка, я внезапно осознал, что у меня бессонниц
а. Нет, бессонница Ц это слишком слабо сказано. Я ощущал себя как лошадь, т
ревожно переступающая с ноги на ногу в стойле, когда снаружи бушует буря.
Мне хотелось подняться, встать на ноги и оказаться снаружи, на свежем воз
духе, и бежать.
В конце концов я не смог больше терпеть. Я скатился с кровати, морщась при
каждой судороге в животе, и заковылял, пошатываясь, как пьяный или парали
тик, к двери. Я сначала зачем-то выключил свет, а затем открыл дверь. У меня
не было причин для такой осторожности, я не боялся, что мой силуэт будет че
тко вырисовываться на фоне дверного проема, я просто не хотел портить но
чь, царящую снаружи, избытком желтого света.
Снаружи все представлялось четким и ясным и почему-то было легче передв
игаться, хотя я так и не смог полностью выпрямить спину. Было прохладно, че
рное небо усыпано мириадами звезд, а тишина казалась еще глубже из-за гол
осов, доносившихся из кустов позади мотеля. Все вокруг было залито бледн
ым лунным светом. Либо мои чувства обострились, либо в воздухе разлилось
таинственное излучение. Когда я вышел из тени здания на залитую луной до
рожку, тихое поскрипывание гравия у меня под ногами показалось чистейши
м звуком, который мне когда-либо доводилось слышать. Я вышел на шоссе, у до
рожного знака, указывающего на поворот к мотелю, и стоял там, глядя на блед
ный цемент шоссе.
Мимо проехала машина, направлявшаяся в город. Я отступил к дорожному зна
ку и ждал, пока огни автомобиля исчезнут за поворотом. А потом побрел вдол
ь грязной обочины прочь от Уиттберга.
Я все шел и шел, и только всего две машины обогнали меня. Все остальное вре
мя дорога принадлежала одному мне. Слева от себя я увидел купы деревьев, и
мне захотелось вдруг побежать, но мой живот решительно воспротивился эт
ому. И я опять просто шел, сосредоточившись только на своих ощущениях, вды
хая запахи ночи.
Через некоторое время я вынужден был остановиться из-за дрожи в ногах. И т
олько тогда я вспомнил об Уолтере и осознал, что со мной происходит. Оказы
вается, я пытался убежать прочь. Но даже самому себе я не хотел в этом приз
наться; я отвлекал себя впечатлениями от своих ощущений.
В этом месте на обочине дороги были белые бетонные столбики. Я сел на один
из них и закурил сигарету, первую после того, как я покинул мотель. А точне
е, первую после того, как Бен избил меня. Я сделал одну затяжку и бросил сиг
арету.
Ты трус. Пол. Да, ты молокосос и к тому же дебил, но не это главное. Главное, По
л, в том, что ты трус. Ты пытаешься убежать от Уолтера Килли. Ты желаешь убеж
ать от ответственности и не пытаешься хотя бы отплатить за причиненные т
ебе унижения. Ты пытаешься бежать прочь от жизни, которая оказалась слож
нее, чем она тебе представлялась. Ты трус, Пол.
Поняв это, я также осознал, что обречен выдержать все до конца. Да, я трус, и
к тому же редкостный, потому что не способен даже бежать прочь. Но моя трус
ость перед грубостью Бена и Джерри, лицемерием капитана Уиллика, властью
Леонарда Флейша и вкрадчивой аморальностью Сондры Флейш не шла ни в как
ое сравнение с отвращением, которое я испытывал к себе. Я осознал, что боль
ше всего на свете боялся поколебать свое собственное мнение о себе. Поэт
ому я встал и пошел обратно.
Обратный путь показался намного длиннее. В конце концов в темноте показа
лись огни мотеля и его приземистый силуэт, похожий на длинный индейский
глиняный барак. Я вошел в свой номер, не зажигая света. Медленно разделся,
потому что боли стали мучительнее, чем прежде, и заполз в постель. Мимо по
шоссе промчалась машина. Свет ее фар скользнул по моим окнам и исчез.
Было совсем тихо, если не считать шум изредка проезжающих по шоссе автом
обилей да чуть слышное жужжание насекомого. Горло жгло от сильной боли, а
белые пластыри сильно сжимали живот. Я закрыл глаза, и вскоре сон сморил м
еня.
Глава 14
Проснулся я от резкого стука в дверь. Я открыл глаза и вгляделся в кромешн
ую тьму. Стук прекратился, и задергалась ручка двери, потом снова послыша
лся стук.
Меня охватил страх. В обычной обстановке я просто разозлился бы, но после
того, как меня избили, я не на шутку испугался. Я съежился на кровати, подум
ав о том, что стены здесь очень тонкие и не могут служить надежной защитой.
И тут я услышал:
Ц Проснитесь же, эй вы!
Ц Кто там? Ц спросил я, но, как оказалось, всего лишь мысленно.
Тот же голос пробормотал уже тише:
Ц Черт его подери! Ц В нем слышалось раздражение, но не угроза. Ручка две
ри бешено задергалась.
Я осторожно поднялся с кровати, стараясь двигаться бесшумно, надел очки
и поплелся к двери. Ручка перестала дергаться, и воцарилась тревожная ти
шина. Я приложил ухо к филенке и услышал за дверью тихое бормотание.
Ц Кто там? Ц с большим усилием я выдавил из себя свой хриплый шепот и зак
ашлялся.
Ц Наконец-то, Ц послышалось в ответ. Ц Это Флетчер. Откройте.
Ц Одну минуту! Ц Я совершенно забыл о Флетчере. Нащупав выключатель сбо
ку от двери, я зажег свет и открыл дверь. В последний момент я сообразил, чт
о стою в одних трусах и майке. Но Флетчер уже входил в комнату.
Он был среднего роста, лет пятидесяти, коренастый, круглолицый. В добротн
ой одежде, он выглядел весьма преуспевающим бизнесменом. Он прошел в ком
нату, огляделся и спросил:
Ц Килли еще не отпустили?
Ц Нет, сэр.
Ц Вы об этом мне ничего не сказали, Ц проговорил он, кивком указав на мое
лицо. Я потрогал бинты на щеке.
Ц Это случилось уже после.
Ц Местные хулиганы?
Ц Полиция. Он поморщился:
Ц Плохо. Голос тоже из-за этого?
Ц Думаю... думаю, да.
Ц Лучше закройте дверь.
Ц Да, сэр. Ц Я быстро закрыл ее и поставил на предохранитель.
Когда я отошел от двери, Флетчер уже сидел в кресле, открывая чемодан.
Ц Вы лучше сядьте, Ц сказал он. Ц Вы очень бледны.
Ц Да, сэр.
Ц А это что такое? Вы весь в пластыре!
Ц Да, заклеен живот.
Ц Переломов нет?
Ц Нет, сэр.
Ц Слава Богу.
Я снова прилег на кровать, почувствовав слабость. Затем вдруг спохватилс
я и спросил:
Ц Сколько времени, не знаете? Он взглянул на часы.
Ц Четверть третьего. Должны были приехать сюда раньше, но в бюро проката
автомобилей в Сиракьюсе царит полная неразбериха. Ц По его тону я понял,
что некомпетентность для него Ц смертельный грех, а абсолютная компете
нтность Ц единственная стоящая цель. Он сразу же завоевал мое доверие, и
я лежал на спине, довольный, что мое представление о нем подтвердилось.
Он вытащил плоский серебряный портсигар и открыл его.
Ц Полагаю, что вы сейчас не в состоянии курить. Я покачал головой:
Ц Нет, спасибо.
Ц Так я и подумал.
В портсигар была вделана зажигалка, он закурил и сунул портсигар обратно
в карман.
Ц Я не хочу, чтобы вы слишком напрягали голос, Ц сказал он, Ц но мне необ
ходимо знать, что здесь происходит. Расскажите в общих чертах.
Ц Существовала переписка с человеком по имени Гамильтон, работавшим на
здешней обувной фабрике. Мы с Уолтером приехали сюда, чтобы встретиться
с ним. Мы пошли к нему домой, он находился на фабрике, и мы побеседовали с ег
о женой. Потом нас арестовали. Меня продержали всю ночь, а Уолтера держат д
о сих пор. Они не сообщили мне о причине ареста, и только утром я понял, в чем
дело. Был убит Гамильтон. Застрелен.
Ц Они не предъявили Уолтеру обвинение?
Ц Думаю, нет. Они задержали его, чтобы допросить. Его тоже били.
Ц А с вами как? Как вы все это заработали?
Ц Я... ну, одна девушка, которая работает репортером в местной газете, оказ
алась студенткой из моего колледжа. Она дочь управляющего фабрикой, но я
подумал... словом, я говорил с ней. Все рассказал ей в точности, как было на с
амом деле. А потом в газетной статье она все вывернула наизнанку и обозва
ла меня глумливым и дерзким Стендишем, и я пошел к ней, чтобы выразить свое
отношение к ее писанине.
Ц Вы пошли в редакцию?
Я почувствовал, что краска стыда заливает мое лицо.
Ц Нет, домой к ее отцу. И с ее отцом я тоже разговаривал.
Ц Ссорился с ним?
Ц Нет... не совсем. Он пытался убедить меня, что АСИТПКР Ц плохой профсоюз
. Флетчер невесело улыбнулся:
Ц Рассказал вам все о Хоффе, конечно...
Ц Да, сэр.
Ц Они всегда это делают. Люди, подобные Хоффе, льют воду на мельницу руко
водителей предприятий. Произнеси слово “профсоюз” в беседе с каким-нибу
дь управляющим, и он сразу же начнет распространяться по поводу Джимми Х
оффы. Но они не скажут, что “чистые” профсоюзы мечтают о том, чтобы Хоффа в
ообще не родился на свет. Ц Он пожал плечами, снова выразив свое раздраже
ние по поводу допущенной мною оплошности. Ц Значит, он вас не убедил и, ко
гда вы ушли, натравил на вас собак.
Ц Примерно так, Ц ответил я.
Ц Вы слишком неопытны для всего этого, Ц сказал он. Ц Утром я отправлю в
ас в Сиракьюс. Вы сможете долететь до Вашингтона на самолете.
И снова мне был предложен почти почетный путь к отступлению, но я возрази
л:
Ц Думаю, мне не следует покидать город. Ц Это была не правда, но правда пр
озвучала бы слишком сентиментально и глуповато для этого трезвомыслящ
его прагматика.
Ц М-м. В таком случае, оставайтесь. Не выходите из этой комнаты, еду вам бу
дут приносить, я распоряжусь. Никуда не ходите и ни с кем не разговаривайт
е.
Ц Ну, есть еще...
Он мрачно посмотрел на меня:
Ц Есть еще что-нибудь?
Меня охватило смущение, и я только кивнул.
Он вздохнул и покачал головой.
Ц Расскажите мне про это, Ц сказал он.
Ц Когда я пришел в себя, после того как меня избили, здесь находился стар
ик. Он привел ко мне врача, заплатил ему за визит. Он был другом убитого, Гам
ильтона, и он сказал, что Гамильтону удалось что-то узнать.
Ц Что именно?
Ц Не знаю. Он пытался... Гамильтон пытался раскопать какую-нибудь гадост
ь, которая могла бы помочь профсоюзу. И он что-то раскопал. Но не сказал, что
именно. Этот старик Ц его зовут Джефферс Ц хотел, чтобы я ему помог... помо
г пойти по следам Гамильтона... Ц Когда я умолк, мне показалось сказанное
мною смехотворным.
Флетчер посмотрел на меня задумчиво и сказал:
Ц И вы видите себя в роли Фило Венса, не так ли?
Ц Мистер Флетчер, но никому нет дела! Надо же кому-то этим заняться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25