- - Заботливость и участие дяди Тоби при оказании этих маленьких услуг - - были как нож в сердце моему отцу, он устыдился только что нанесенного брату огорчения. - - Пусть таран, катапульта или какое-либо другое орудие вышибут мне мозг, - сказал про себя отец, - - если я еще раз обижу этого достойнейшего человека!
Глава XXV
Оказалось, что починить подъемный мост невозможно, и Трим получил приказание немедленно приступить к постройке нового моста - - но уже по другой модели: дело в том, что как раз в то время открылись происки кардинала Альберони, и дядя Тоби, справедливо предвидя неизбежность возникновения войны между Испанией и Империей и вероятность перенесения операций будущей кампании в Неаполь или в Сицилию, - - решил остановить выбор на итальянском мосте - - (дядя Тоби, кстати сказать, был недалек от истины в своих предположениях) - - но отец, который был несравненно более искусным политиком и настолько же превосходил дядю Тоби в делах государственных насколько дядя Тоби был выше его на полях сражений, - убедил брата, что если испанский король и император вцепятся друг другу в волосы, то Англия, Франция и Голландия в силу ранее принятых обязательств тоже принуждены будут принять участие в драке; - а в таком случае, - говорил он, - воюющие стороны, братец Тоби, - это так же верно, как то, что мы с вами живы, - снова бросятся врассыпную на прежнюю арену борьбы, во Фландрию; - тогда что вы будете делать с вашим итальянским мостом?
- - Тогда мы его доделаем по старой модели, - воскликнул дядя Тоби.
Когда капрал Трим уже наполовину закончил мост в этом стиле - - дядя Тоби обнаружил в нем один существенный недостаток, о котором никогда раньше серьезно не думал. Мост этот подвешен был с обеих сторон на петлях и растворялся посередине, так что одна его половина отводилась по одну сторону рва, а другая - по другую. Выгода тут заключалась в том, что тяжесть моста разделялась на две равные части, и дядя Тоби мог, таким образом, поднимать его и опускать концом своего костыля одной рукой, а при слабости его гарнизона это было все, чем он мог располагать, - но были также неустранимые неудобства; - - ведь при таком устройстве, - говорил дядя, - я оставляю половину моего моста во власти неприятеля - - какой же мне тогда прок, скажите на милость, от другой его части?
Самым простым лекарством против этого было бы, конечно, укрепить мост на петлях только с одного конца, так, чтобы он поднимался весь сразу и торчал, как столб, - - - но это было отвергнуто по вышеуказанной причине.
Целую неделю потом дядя склонялся к мысли построить такой мост, который двигался бы горизонтально, так чтобы, оттягивая его назад, препятствовать переправе, а толкая вперед, ее восстанавливать, - - три знаменитых моста такого рода ваши милости, может быть, видели в Шпейере, перед тем как они были разрушены, - и один в Брейзахе, который, если не ошибаюсь, существует и поныне; - но так как отец мой с большой настойчивостью советовал дяде Тоби не иметь никакого дела с поворотными мостами - и дядя, кроме того, предвидел, что такой мост только увековечит память о злоключении капрала, - - то он переменил решение в пользу моста, изобретенного маркизом де Лопиталем, который так обстоятельно и научно описан Бернулли-младшим, как ваши милости могут убедиться, заглянув в Act. Erud. Lipsi an. 1695, - такие мосты удерживаются в устойчивом равновесии свинцовым грузом, который их охраняет не хуже двух часовых, если мост выведен в форме кривой линии, как можно больше приближающейся к циклоиде. Дядя Тоби понимал природу параболы не хуже других в Англии - но он не был таким же знатоком циклоиды; - он, правда, толковал о ней каждый день, - - мост вперед не подвигался. - - Мы расспросим кого-нибудь о ней, - сказал дядя Тоби Триму.
Глава XXVI
Когда вошел Трим и сказал отцу, что доктор Слоп занят на кухне изготовлением моста, - дядя Тоби - в мозгу которого история с ботфортами вызвала целую вереницу военных представлений - - тотчас забрал себе в голову, что доктор Слоп мастерит модель моста маркиза де Лопиталя. - - Это очень любезно с его стороны, - сказал дядя Тоби, - - передай, пожалуйста, мое нижайшее почтение доктору Слопу, Трим, и скажи, что я сердечно его благодарю.
Если бы голова дяди Тоби была ящиком с панорамой, а отец мой все время в него смотрел, - - он не мог бы иметь более отчетливого представления о работе дядиной фантазии, чем то, которое у него было; вот почему, несмотря на катапульту, тараны и свои проклятия им, он уже начинал торжествовать.
- Как вдруг ответ Трима мигом сорвал лавры с чела его и изорвал их в клочки.
Глава XXVII
- - Этот ваш злополучный подъемный мост… - проговорил отец. - Сохрани боже вашу милость, - воскликнул Трим, - это мост для носа молодого барина. - - Вытаскивая его на свет своими гадкими инструментами, доктор, говорит Сузанна; расплющил ему нос в лепешку, вот он и мастерит теперь что-то вроде моста с помощью ваты и кусочка китового уса из Сузанниного корсета, чтобы его выпрямить.
- - Проводите меня поскорее, братец Тоби, - вскричал отец, - в мою комнату.
Глава XXVIII
С первой же минуты, как я сел писать мою жизнь для забавы света и мои мнения в назидание ему, туча нечувствительно собиралась над моим отцом. - - Поток мелких неприятностей и огорчений устремился на него. - - Все пошло вкривь, по его собственному выражению; теперь гроза собралась и каждую минуту готова была разразиться и хлынуть ему прямо на голову.
Я приступаю к этой части моей истории в самом подавленном и меланхолическом настроении, какое когда-либо стесняло грудь, преисполненную дружеских чувств к людям. - - - Нервы мои все больше сдают во время этого рассказа. - С каждой написанной строчкой я чувствую, как пульс мой бьется все слабее, как исчезает беспечная веселость, каждый день побуждающая меня говорить и писать тысячу вещей, о которых мне следовало бы молчать. - - И даже сию минуту, макая перо в чернила, я невольно подметил, с какой осмотрительностью, с каким безжизненным спокойствием и торжественностью это было мной сделано. - - Господи, как это непохоже на порывистые движения и необдуманные жесты, которые так в твоих привычках, Тристрам, когда ты садишься писать в другом настроении - - роняешь перо - проливаешь чернила на стол и на книги - - как будто перо, чернила, книги и мебель тебе ничего не стоят!
Глава XXIX
- - Я не намерен пускаться с вами в спор по этому вопросу - да, да, - но я совершенно убежден, мадам, в том, что как мужчина, так и женщина лучше всего переносят боль и горе (а также и удовольствие, насколько я знаю) в горизонтальном положении.
Едва войдя к себе в комнату, отец мой рухнул в изнеможении поперек кровати в самой беспорядочной, но в то же время в самой жалостной позе человека, сраженного горем, какая когда-либо вызывала слезы на сострадательных глазах. - - - Ладонь его правой руки, когда он упал на кровать, легла ему на лоб и, покрыв большую часть глаз, скользнула вместе с головой вниз (вслед за откинувшимся назад локтем), так что он уткнулся носом в одеяло; - левая его рука бессильно свесилась с кровати и сгибами пальцев коснулась торчавшей из-под кровати ручки ночного горшка; - - его правая нога (левую он подобрал к туловищу) наполовину вывалилась из кровати, край которой резал ему берцовую кость. - - - Он этого не чувствовал. Застывшее, окаменелое горе завладело каждой чертой его лица. - Раз он вздохнул - грудь его все время тяжело колыхалась - но не промолвил ни слова.
У изголовья кровати, с той стороны, куда отец мой повернулся спиной, стояло старое штофное кресло, обитое кругом материей в оборку и бахромой с разноцветными шерстяными помпончиками. - - Дядя Тоби сел в него.
Пока горе нами не переварено - - всякое утешение преждевременно; - - а когда мы его переварили - - утешать слишком поздно; таким образом, вы видите, мадам, как метко должен целить утешитель между двумя этими крайностями, ведь мишень его тоненькая, как волосок. Дядя Тоби брал всегда или слишком влево, или слишком вправо и часто говорил, что, по его искреннему убеждению, он скорее мог бы попасть в географическую долготу; вот почему, усевшись в кресло, он слегка подтянул полог, достал батистовый платок - слеза у него была к услугам каждого - - глубоко вздохнул - - но не нарушил молчания.
Глава XXX
- - «Не все то барыш, что попало в кошелек». - - Несмотря на то что мой отец имел счастье прочитать курьезнейшие книги на свете и сам вдобавок отличался самым курьезным образом мыслей, каким когда-либо наделен был человек, все-таки ему в конечном итоге приходилось попадать впросак - - - ибо этот умственный склад подвергал его прекурьезным и престранным горестям; превосходным их примером может служить сразившее его теперь несчастье.
Разумеется, повреждение переносицы новорожденного акушерскими щипцами - - хотя бы даже пущенными в дело по всем правилам науки - - огорчило бы каждого, кому ребенок стоил такого труда, как моему отцу; - - - все-таки оно не объясняет размеров его горя и не оправдывает его малодушной и нехристианской покорности ему.
Чтоб это объяснить, мне придется оставить отца на полчаса в постели - - а доброго дядю Тоби в старом, обитом бахромой кресле возле него.
Глава XXXI
- - Я считаю это требование чрезмерным, - - воскликнул мой прадед, скомкав бумагу и швырнув ее на стол. - - По этому документу, мадам, у вас всего-навсего две тысячи фунтов, ни шиллинга больше - - а вы настаиваете на выплате вам по триста фунтов вдовьей пенсии в год. - -
- Потому что, - отвечала моя прабабка, - у вас мало или совсем нет носа, сэр. - -
Но прежде чем я решусь употребить слово нос еще раз - - во избежание всякой путаницы в том, что будет сказано по этому предмету в этой интересной части моей истории, было бы, может быть, недурно пояснить, что я под ним разумею, и определить со всей возможной тщательностью и точностью желательное мне значение этого термина; ибо, по моему убеждению, единственно небрежностью писателей и их упорным нежеланием соблюдать эту предосторожность объясняется тот факт - - что ни одно богословское полемическое сочинение не является таким ясным и доказательным, как сочинения о Блуждающих огнях или других столь же солидных материях философии и естествознания. В таком случае, если мы не расположены блуждать наобум до Страшного суда, что же нам остается перед выступлением в путь - - - как не дать читателям хорошее определение главного слова, с которым мы больше всего имеем дело, - и твердо держаться этого определения, разменивая его, как гинею, на мелкую монету? - Когда это сделано - пусть-ка сам отец всякой путаницы попробует нас запутать - или вложить в голову нам или нашим читателям иной смысл!
В книгах безупречной нравственности и железной логики, вроде той, что лежит перед вами, - такая небрежность непростительна; небо свидетель, как жестоко пришлось мне поплатиться за то, что я дал столько поводов для двусмысленных толкований - и чересчур полагался все время на чистоту воображения моих читателей.
- - Здесь два смысла, - воскликнул Евгений во время нашей прогулки, тыкая указательным пальцем правой руки в слово расщелина на сто тринадцатой странице этой несравненной книги, - здесь два смысла, - - сказал он. - А здесь две дороги, - возразил я, обрывая его, - - грязная и чистая - - по какой же мы пойдем? - - По чистой, разумеется, по чистой, - отвечал Евгений. - Евгений, - сказал я, останавливаясь перед ним и кладя ему руку на грудь, - - определять - значит не доверять. - - Так посрамил я Евгения; но посрамил, по своему обыкновению, как дурак. - - Утешает меня только то, что я не упрямый дурак; и вот почему.
Я определяю нос следующим образом - - но предварительно прошу и умоляю моих читателей, как мужеского, так и женского пола, какого угодно возраста, вида и звания, ради бога и спасения души своей, остерегаться искушений и наущений диавола и не допускать, чтобы он каким-нибудь обманом или хитростью вкладывал в умы их другие мысли, чем те, что я вкладываю в свое определение. - - Ибо под словом нос на всем протяжении этой длинной главы о носах и во всех других частях моего произведения, где встречается слово нос , - под этим словом, торжественно всем объявляю, я разумею нос, и только нос.
Глава XXXII
- - Потому что, - еще раз повторила моя прабабка, - - У вас мало или совсем нет носа, сэр. - - -
- Фу ты, дьявол! - воскликнул мой прадед, хлопнув себя рукой по носу, - он вовсе не такой уж маленький - на целый дюйм длиннее, чем нос моего отца. - - А надо сказать, что нос моего прадеда был во всех отношениях похож на носы мужчин, женщин и детей, которых Пантагрюэль нашел на острове Энназин. - - Мимоходом замечу, если вы желаете узнать диковинный способ родниться, существующий у такого плосконосого народа, - - вам надо прочитать книгу Рабле: - самостоятельно вы до этого никогда не додумаетесь. - -
- - Он имел форму трефового туза, сэр.
- - На целый дюйм, - продолжал мой прадед, приподняв кверху кончик своего носа большим и указательным пальцами и повторяя свое утверждение, - - на целый дюйм длиннее, чем нос моего отца, мадам. - Вы, должно быть, хотите сказать - вашего дяди, - возразила моя прабабка.
- - Мой прадед признал себя побежденным. - Он расправил бумагу и подписал условие.
Глава XXXIII
- - Какую незаконную вдовью пенсию, дорогой мой, выплачиваем мы из нашего маленького состояния! - проговорила моя бабушка, обращаясь к дедушке.
- У отца моего, - отвечал дедушка, - нос был не больше, с вашего позволения, дорогая моя, чем вот этот бугорок на моей руке. - -
А надо вам сказать, что моя прабабка пережила моего дедушку на двенадцать лет; таким образом, в продолжение всего этого времени отцу моему каждые полгода - (в Михайлов день и в Благовещенье) - приходилось выплачивать по сто пятьдесят фунтов вдовьей пенсии.
Не было на свете человека, который выполнял бы свои денежные обязательства с большей готовностью, чем мой отец.
- - - Отсчитывая первые сто фунтов, он бросал на стол одну гинею за другой теми бойкими швырками искреннего доброжелательства, какими способны бросать деньги щедрые, и только щедрые души; но переходя к остальным пяти десяткам - он обыкновенно немедля издавал громкое «Гм!» - озабоченно потирал себе нос внутренней стороной указательного пальца - - осторожно просовывал руку за подкладку своего парика - разглядывал каждую гинею с обеих сторон, когда разлучался с ней, - и редко доходил до конца пятидесяти фунтов, не прибегая к помощи носового платка, которым он вытирал себе виски.
Избавь меня, о милостивое небо, от несносных людей, которые совершенно не считаются со всеми этими импульсивными движениями! - Пусть, никогда - о, никогда - не доведется мне отдыхать под шатрами таких людей, неспособных затормозить свою машину и пожалеть всякого, кто порабощен властью привычек, привитых воспитанием, и предубеждений, унаследованных от предков!
В течение, по крайней мере, трех поколений этот догмат о преимуществе длинных носов постепенно укоренялся в нашем семействе. - Традиция была все время за него, и каждое полугодие укреплению его содействовал Карман ; таким образом, эксцентричность ума моего отца в настоящем случае не могла притязать на всю честь его изобретения, как в случае почти всех других его странных суждений. - Догмат о носах он, можно сказать, в значительной степени всосал с молоком матери. Однако он привнес и свою долю. - Если ошибочное мнение (допустим, что оно было действительно ошибочным) посажено было в нем воспитанием, отец мой его поливал и вырастил до полной зрелости.
Высказывая свои мысли по этому предмету, он часто объявлял, что не понимает, каким образом самый могущественный род в Англии мог бы устоять против непрерывного следования шести или семи коротких носов. - И обратно, - продолжал он обыкновенно, - было бы одной из величайших загадок гражданской жизни, если бы то же самое число длинных и крупных носов, следуя один за другим по прямой линии, не вознесло их обладателей на самые важные посты в королевстве. - Он часто хвастался, что семейство Шенди занимало весьма высокое положение при короле Гарри VIII, но обязано оно было своим возвышением не какой-нибудь политической интриге, - говорил он, - а только указанному обстоятельству; - однако, подобно другим семействам, - прибавлял он, - оно испытало на себе превратности судьбы и никогда уже не оправилось от удара, нанесенного ему носом моего прадеда. - Подлинно был он трефовым тузом, - восклицал отец, качая головой, - настолько же никчемным для его несчастного семейства, как карточный туз, вышедший в козыри.
- - Тихонько, тихонько, друг читатель! - - куда это тебя уносит фантазия? - - Даю честное слово, под носом моего прадеда я разумею наружный орган обоняния или ту часть человека, которая торчит на его лице - и которая, по словам художников, в хороших крупных носах и на правильно очерченных лицах должна составлять полную треть последних - если мерить сверху вниз, начиная от корней волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Глава XXV
Оказалось, что починить подъемный мост невозможно, и Трим получил приказание немедленно приступить к постройке нового моста - - но уже по другой модели: дело в том, что как раз в то время открылись происки кардинала Альберони, и дядя Тоби, справедливо предвидя неизбежность возникновения войны между Испанией и Империей и вероятность перенесения операций будущей кампании в Неаполь или в Сицилию, - - решил остановить выбор на итальянском мосте - - (дядя Тоби, кстати сказать, был недалек от истины в своих предположениях) - - но отец, который был несравненно более искусным политиком и настолько же превосходил дядю Тоби в делах государственных насколько дядя Тоби был выше его на полях сражений, - убедил брата, что если испанский король и император вцепятся друг другу в волосы, то Англия, Франция и Голландия в силу ранее принятых обязательств тоже принуждены будут принять участие в драке; - а в таком случае, - говорил он, - воюющие стороны, братец Тоби, - это так же верно, как то, что мы с вами живы, - снова бросятся врассыпную на прежнюю арену борьбы, во Фландрию; - тогда что вы будете делать с вашим итальянским мостом?
- - Тогда мы его доделаем по старой модели, - воскликнул дядя Тоби.
Когда капрал Трим уже наполовину закончил мост в этом стиле - - дядя Тоби обнаружил в нем один существенный недостаток, о котором никогда раньше серьезно не думал. Мост этот подвешен был с обеих сторон на петлях и растворялся посередине, так что одна его половина отводилась по одну сторону рва, а другая - по другую. Выгода тут заключалась в том, что тяжесть моста разделялась на две равные части, и дядя Тоби мог, таким образом, поднимать его и опускать концом своего костыля одной рукой, а при слабости его гарнизона это было все, чем он мог располагать, - но были также неустранимые неудобства; - - ведь при таком устройстве, - говорил дядя, - я оставляю половину моего моста во власти неприятеля - - какой же мне тогда прок, скажите на милость, от другой его части?
Самым простым лекарством против этого было бы, конечно, укрепить мост на петлях только с одного конца, так, чтобы он поднимался весь сразу и торчал, как столб, - - - но это было отвергнуто по вышеуказанной причине.
Целую неделю потом дядя склонялся к мысли построить такой мост, который двигался бы горизонтально, так чтобы, оттягивая его назад, препятствовать переправе, а толкая вперед, ее восстанавливать, - - три знаменитых моста такого рода ваши милости, может быть, видели в Шпейере, перед тем как они были разрушены, - и один в Брейзахе, который, если не ошибаюсь, существует и поныне; - но так как отец мой с большой настойчивостью советовал дяде Тоби не иметь никакого дела с поворотными мостами - и дядя, кроме того, предвидел, что такой мост только увековечит память о злоключении капрала, - - то он переменил решение в пользу моста, изобретенного маркизом де Лопиталем, который так обстоятельно и научно описан Бернулли-младшим, как ваши милости могут убедиться, заглянув в Act. Erud. Lipsi an. 1695, - такие мосты удерживаются в устойчивом равновесии свинцовым грузом, который их охраняет не хуже двух часовых, если мост выведен в форме кривой линии, как можно больше приближающейся к циклоиде. Дядя Тоби понимал природу параболы не хуже других в Англии - но он не был таким же знатоком циклоиды; - он, правда, толковал о ней каждый день, - - мост вперед не подвигался. - - Мы расспросим кого-нибудь о ней, - сказал дядя Тоби Триму.
Глава XXVI
Когда вошел Трим и сказал отцу, что доктор Слоп занят на кухне изготовлением моста, - дядя Тоби - в мозгу которого история с ботфортами вызвала целую вереницу военных представлений - - тотчас забрал себе в голову, что доктор Слоп мастерит модель моста маркиза де Лопиталя. - - Это очень любезно с его стороны, - сказал дядя Тоби, - - передай, пожалуйста, мое нижайшее почтение доктору Слопу, Трим, и скажи, что я сердечно его благодарю.
Если бы голова дяди Тоби была ящиком с панорамой, а отец мой все время в него смотрел, - - он не мог бы иметь более отчетливого представления о работе дядиной фантазии, чем то, которое у него было; вот почему, несмотря на катапульту, тараны и свои проклятия им, он уже начинал торжествовать.
- Как вдруг ответ Трима мигом сорвал лавры с чела его и изорвал их в клочки.
Глава XXVII
- - Этот ваш злополучный подъемный мост… - проговорил отец. - Сохрани боже вашу милость, - воскликнул Трим, - это мост для носа молодого барина. - - Вытаскивая его на свет своими гадкими инструментами, доктор, говорит Сузанна; расплющил ему нос в лепешку, вот он и мастерит теперь что-то вроде моста с помощью ваты и кусочка китового уса из Сузанниного корсета, чтобы его выпрямить.
- - Проводите меня поскорее, братец Тоби, - вскричал отец, - в мою комнату.
Глава XXVIII
С первой же минуты, как я сел писать мою жизнь для забавы света и мои мнения в назидание ему, туча нечувствительно собиралась над моим отцом. - - Поток мелких неприятностей и огорчений устремился на него. - - Все пошло вкривь, по его собственному выражению; теперь гроза собралась и каждую минуту готова была разразиться и хлынуть ему прямо на голову.
Я приступаю к этой части моей истории в самом подавленном и меланхолическом настроении, какое когда-либо стесняло грудь, преисполненную дружеских чувств к людям. - - - Нервы мои все больше сдают во время этого рассказа. - С каждой написанной строчкой я чувствую, как пульс мой бьется все слабее, как исчезает беспечная веселость, каждый день побуждающая меня говорить и писать тысячу вещей, о которых мне следовало бы молчать. - - И даже сию минуту, макая перо в чернила, я невольно подметил, с какой осмотрительностью, с каким безжизненным спокойствием и торжественностью это было мной сделано. - - Господи, как это непохоже на порывистые движения и необдуманные жесты, которые так в твоих привычках, Тристрам, когда ты садишься писать в другом настроении - - роняешь перо - проливаешь чернила на стол и на книги - - как будто перо, чернила, книги и мебель тебе ничего не стоят!
Глава XXIX
- - Я не намерен пускаться с вами в спор по этому вопросу - да, да, - но я совершенно убежден, мадам, в том, что как мужчина, так и женщина лучше всего переносят боль и горе (а также и удовольствие, насколько я знаю) в горизонтальном положении.
Едва войдя к себе в комнату, отец мой рухнул в изнеможении поперек кровати в самой беспорядочной, но в то же время в самой жалостной позе человека, сраженного горем, какая когда-либо вызывала слезы на сострадательных глазах. - - - Ладонь его правой руки, когда он упал на кровать, легла ему на лоб и, покрыв большую часть глаз, скользнула вместе с головой вниз (вслед за откинувшимся назад локтем), так что он уткнулся носом в одеяло; - левая его рука бессильно свесилась с кровати и сгибами пальцев коснулась торчавшей из-под кровати ручки ночного горшка; - - его правая нога (левую он подобрал к туловищу) наполовину вывалилась из кровати, край которой резал ему берцовую кость. - - - Он этого не чувствовал. Застывшее, окаменелое горе завладело каждой чертой его лица. - Раз он вздохнул - грудь его все время тяжело колыхалась - но не промолвил ни слова.
У изголовья кровати, с той стороны, куда отец мой повернулся спиной, стояло старое штофное кресло, обитое кругом материей в оборку и бахромой с разноцветными шерстяными помпончиками. - - Дядя Тоби сел в него.
Пока горе нами не переварено - - всякое утешение преждевременно; - - а когда мы его переварили - - утешать слишком поздно; таким образом, вы видите, мадам, как метко должен целить утешитель между двумя этими крайностями, ведь мишень его тоненькая, как волосок. Дядя Тоби брал всегда или слишком влево, или слишком вправо и часто говорил, что, по его искреннему убеждению, он скорее мог бы попасть в географическую долготу; вот почему, усевшись в кресло, он слегка подтянул полог, достал батистовый платок - слеза у него была к услугам каждого - - глубоко вздохнул - - но не нарушил молчания.
Глава XXX
- - «Не все то барыш, что попало в кошелек». - - Несмотря на то что мой отец имел счастье прочитать курьезнейшие книги на свете и сам вдобавок отличался самым курьезным образом мыслей, каким когда-либо наделен был человек, все-таки ему в конечном итоге приходилось попадать впросак - - - ибо этот умственный склад подвергал его прекурьезным и престранным горестям; превосходным их примером может служить сразившее его теперь несчастье.
Разумеется, повреждение переносицы новорожденного акушерскими щипцами - - хотя бы даже пущенными в дело по всем правилам науки - - огорчило бы каждого, кому ребенок стоил такого труда, как моему отцу; - - - все-таки оно не объясняет размеров его горя и не оправдывает его малодушной и нехристианской покорности ему.
Чтоб это объяснить, мне придется оставить отца на полчаса в постели - - а доброго дядю Тоби в старом, обитом бахромой кресле возле него.
Глава XXXI
- - Я считаю это требование чрезмерным, - - воскликнул мой прадед, скомкав бумагу и швырнув ее на стол. - - По этому документу, мадам, у вас всего-навсего две тысячи фунтов, ни шиллинга больше - - а вы настаиваете на выплате вам по триста фунтов вдовьей пенсии в год. - -
- Потому что, - отвечала моя прабабка, - у вас мало или совсем нет носа, сэр. - -
Но прежде чем я решусь употребить слово нос еще раз - - во избежание всякой путаницы в том, что будет сказано по этому предмету в этой интересной части моей истории, было бы, может быть, недурно пояснить, что я под ним разумею, и определить со всей возможной тщательностью и точностью желательное мне значение этого термина; ибо, по моему убеждению, единственно небрежностью писателей и их упорным нежеланием соблюдать эту предосторожность объясняется тот факт - - что ни одно богословское полемическое сочинение не является таким ясным и доказательным, как сочинения о Блуждающих огнях или других столь же солидных материях философии и естествознания. В таком случае, если мы не расположены блуждать наобум до Страшного суда, что же нам остается перед выступлением в путь - - - как не дать читателям хорошее определение главного слова, с которым мы больше всего имеем дело, - и твердо держаться этого определения, разменивая его, как гинею, на мелкую монету? - Когда это сделано - пусть-ка сам отец всякой путаницы попробует нас запутать - или вложить в голову нам или нашим читателям иной смысл!
В книгах безупречной нравственности и железной логики, вроде той, что лежит перед вами, - такая небрежность непростительна; небо свидетель, как жестоко пришлось мне поплатиться за то, что я дал столько поводов для двусмысленных толкований - и чересчур полагался все время на чистоту воображения моих читателей.
- - Здесь два смысла, - воскликнул Евгений во время нашей прогулки, тыкая указательным пальцем правой руки в слово расщелина на сто тринадцатой странице этой несравненной книги, - здесь два смысла, - - сказал он. - А здесь две дороги, - возразил я, обрывая его, - - грязная и чистая - - по какой же мы пойдем? - - По чистой, разумеется, по чистой, - отвечал Евгений. - Евгений, - сказал я, останавливаясь перед ним и кладя ему руку на грудь, - - определять - значит не доверять. - - Так посрамил я Евгения; но посрамил, по своему обыкновению, как дурак. - - Утешает меня только то, что я не упрямый дурак; и вот почему.
Я определяю нос следующим образом - - но предварительно прошу и умоляю моих читателей, как мужеского, так и женского пола, какого угодно возраста, вида и звания, ради бога и спасения души своей, остерегаться искушений и наущений диавола и не допускать, чтобы он каким-нибудь обманом или хитростью вкладывал в умы их другие мысли, чем те, что я вкладываю в свое определение. - - Ибо под словом нос на всем протяжении этой длинной главы о носах и во всех других частях моего произведения, где встречается слово нос , - под этим словом, торжественно всем объявляю, я разумею нос, и только нос.
Глава XXXII
- - Потому что, - еще раз повторила моя прабабка, - - У вас мало или совсем нет носа, сэр. - - -
- Фу ты, дьявол! - воскликнул мой прадед, хлопнув себя рукой по носу, - он вовсе не такой уж маленький - на целый дюйм длиннее, чем нос моего отца. - - А надо сказать, что нос моего прадеда был во всех отношениях похож на носы мужчин, женщин и детей, которых Пантагрюэль нашел на острове Энназин. - - Мимоходом замечу, если вы желаете узнать диковинный способ родниться, существующий у такого плосконосого народа, - - вам надо прочитать книгу Рабле: - самостоятельно вы до этого никогда не додумаетесь. - -
- - Он имел форму трефового туза, сэр.
- - На целый дюйм, - продолжал мой прадед, приподняв кверху кончик своего носа большим и указательным пальцами и повторяя свое утверждение, - - на целый дюйм длиннее, чем нос моего отца, мадам. - Вы, должно быть, хотите сказать - вашего дяди, - возразила моя прабабка.
- - Мой прадед признал себя побежденным. - Он расправил бумагу и подписал условие.
Глава XXXIII
- - Какую незаконную вдовью пенсию, дорогой мой, выплачиваем мы из нашего маленького состояния! - проговорила моя бабушка, обращаясь к дедушке.
- У отца моего, - отвечал дедушка, - нос был не больше, с вашего позволения, дорогая моя, чем вот этот бугорок на моей руке. - -
А надо вам сказать, что моя прабабка пережила моего дедушку на двенадцать лет; таким образом, в продолжение всего этого времени отцу моему каждые полгода - (в Михайлов день и в Благовещенье) - приходилось выплачивать по сто пятьдесят фунтов вдовьей пенсии.
Не было на свете человека, который выполнял бы свои денежные обязательства с большей готовностью, чем мой отец.
- - - Отсчитывая первые сто фунтов, он бросал на стол одну гинею за другой теми бойкими швырками искреннего доброжелательства, какими способны бросать деньги щедрые, и только щедрые души; но переходя к остальным пяти десяткам - он обыкновенно немедля издавал громкое «Гм!» - озабоченно потирал себе нос внутренней стороной указательного пальца - - осторожно просовывал руку за подкладку своего парика - разглядывал каждую гинею с обеих сторон, когда разлучался с ней, - и редко доходил до конца пятидесяти фунтов, не прибегая к помощи носового платка, которым он вытирал себе виски.
Избавь меня, о милостивое небо, от несносных людей, которые совершенно не считаются со всеми этими импульсивными движениями! - Пусть, никогда - о, никогда - не доведется мне отдыхать под шатрами таких людей, неспособных затормозить свою машину и пожалеть всякого, кто порабощен властью привычек, привитых воспитанием, и предубеждений, унаследованных от предков!
В течение, по крайней мере, трех поколений этот догмат о преимуществе длинных носов постепенно укоренялся в нашем семействе. - Традиция была все время за него, и каждое полугодие укреплению его содействовал Карман ; таким образом, эксцентричность ума моего отца в настоящем случае не могла притязать на всю честь его изобретения, как в случае почти всех других его странных суждений. - Догмат о носах он, можно сказать, в значительной степени всосал с молоком матери. Однако он привнес и свою долю. - Если ошибочное мнение (допустим, что оно было действительно ошибочным) посажено было в нем воспитанием, отец мой его поливал и вырастил до полной зрелости.
Высказывая свои мысли по этому предмету, он часто объявлял, что не понимает, каким образом самый могущественный род в Англии мог бы устоять против непрерывного следования шести или семи коротких носов. - И обратно, - продолжал он обыкновенно, - было бы одной из величайших загадок гражданской жизни, если бы то же самое число длинных и крупных носов, следуя один за другим по прямой линии, не вознесло их обладателей на самые важные посты в королевстве. - Он часто хвастался, что семейство Шенди занимало весьма высокое положение при короле Гарри VIII, но обязано оно было своим возвышением не какой-нибудь политической интриге, - говорил он, - а только указанному обстоятельству; - однако, подобно другим семействам, - прибавлял он, - оно испытало на себе превратности судьбы и никогда уже не оправилось от удара, нанесенного ему носом моего прадеда. - Подлинно был он трефовым тузом, - восклицал отец, качая головой, - настолько же никчемным для его несчастного семейства, как карточный туз, вышедший в козыри.
- - Тихонько, тихонько, друг читатель! - - куда это тебя уносит фантазия? - - Даю честное слово, под носом моего прадеда я разумею наружный орган обоняния или ту часть человека, которая торчит на его лице - и которая, по словам художников, в хороших крупных носах и на правильно очерченных лицах должна составлять полную треть последних - если мерить сверху вниз, начиная от корней волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62