Оказавшись лицом к лицу с ситуацией, требовавшей именно таких нестандартных действий, он не смог найти ничего лучше, как сделать то, что военные называют «заставить отложить принятие решения». Поэтому он сказал, – Я думаю, дорогой Граф, что смогу убедить вас взглянуть на эту ситуацию с другой точки зрения.
– Лицо Лиорна выразило глубокое сомнение и он сказал, – Вы так думаете?
– Уверен. Но для этого потребуется достаточно длительный разговор, и, если вы мне разрешите, пока я продолжу отвечать на другие вопросы, а потом вы и я найдем время для обсуждения этого.
– Очень хорошо, – сказал Ратзак. – На это я согласен.
Кана поклонился, благодаря его, и сказал, – А теперь давайте вернемся к очень важному предмету, о котором имел честь говорить милорд Мистиваль, то есть к созданию Орба.
Граф поклонился, соглашаясь.
– Тогда, – сказал Кана, – разрешите спросить мне. Разве невозможно, используя все знания, накопленные Домом Аттиры, найти другой способ, который дал бы возможность Императору общаться со своими подданными?
Мистиваль нахмурился, какое-то время молчал, потом наконец сказал, – Если это все, что вы желаете, это возможно и без Орба.
– Все что мы желаем? – воскликнул Кана. – Клянусь Богами! Мы желаем значительно больше, чем это. Тем не менее, это начало.
– О, – заметила престарелая Принцесса Сенниа. – И тем не менее лично мне очень хотелось бы знать, что последует за началом.
– Как, вы хотите знать?
– Да, точно, я хочу знать.
– Тогда, Ваше Высочество, так как я могу называть вас так, даже несмотря на то, что Цикл сломан, расскажите нам, что вы имеете в виду. Говорите совершенно откровенно.
– О, вы имеете в виду, что я Дзур, и поэтому не могу не говорить откровенно.
– И это хорошо.
– Тогда я расскажу вам.
– Вы понимаете, что мы все слушем вас очень внимательно.
– Тогда вот то, что я хотела сказать: Что вы будете делать, Кана, если некоторые из Домов откажутся поддержать Империю?
– Что я буду делать?
– Да, в точности.
– Это откровенный вопрос и я буду не менее откровенен, отвечая на него.
– Я не прошу ничего другого.
На самом деле этот вопрос Кана предвидел – и даже более чем предвидел, он ожидал его – поэтому он и его кузина провели какое-то время, обсуждая ответ на него. Если читателю интересны результаты этой дикуссии, пусть он будет уверен, что мы немедленно сообщим о них, и самым простым из всех способов: то есть мы разрешим читателю услышать, как он отвечает на вопрос, который Принцесса Сенния имела честь задать ему, и таким образом читатель сам будет способен сделать логический вывод о результатах обсуждения без того, чтобы историк тратил время на объяснения, так как легко заметить, что подносить на блюдечке эти результаты читателю не только бесполезно, но и не необходимо.
Итак Кана ответил леди Дзур, сказав, – Ваше Высочество, мы строим Империю, и надеемся вновь создать Цикл. Если какая-либо сила станет противиться нам, мы окажемся перед необходимостью сражаться, надеясь как на милость судьбы и вмешательство богов, так и на наше собственное умение и силу наших армий; вместе этого будет вполне достаточно для того, чтобы выполнить нашу задачу. Тем не менее, чтобы было абсолютно понятно, мы не собираемся заставлять всех и всякого присоединяться к нам. На самом деле мы верим, что, достаточно быстро, всем и всякому станет ясно, что нет никаких причин противостоять нам, но, напротив, есть множество причин, чтобы присоединиться к нам, и чем быстрее, тем лучше.
Сенния нахмурилась, как если бы ей было необходимо переработать в себе эту мысль и удостовериться в том, что ей не угрожают. Наконец она решила, что так оно и есть, и небрежно поклонилась Кане.
– На самом деле мы не ожидаем, что каждый из вас ответит на наше предложение прямо сейчас, – сказал Драконлорд. – Напротив, мы хотим только предоставить вам информацию для размышления и, таким образом, дать возможность обдумать все это дело столько времени, сколько вам нужно и, возможно, сформулировать вопросы, на которые мы обещаем ответить совершенно честно и откровенно. А пока разрешите мне предложить вам немного отдохнуть и насладиться тем, что приготовили мои повара, после чего те, кто живет поблизости могут захотеть вернуться в свои дома, остальные могут отдохнуть в приготовленных для них комнатах, если они сделают нам честь и захотят стать нашими гостями, а через неделю мы возобновим нашу беседу. Есть ли у кого-нибудь соображение, по которому этот план не может быть принят?
Надо сказать, что ни у кого не нашлось ни малейшего возражения, и, действительно, многие сочли этот план замечательным. Идея была настолько приятна, что, на самом деле, ее исполнили немедленно, и все собрались в зале для еды, где уселись за большой круглый стол, который Кана заказал специально для этого случая и который разрешал сидеть каждому в соответствии с его положением в Цикле. Здесь им был задан пир, на котором были поданы такие блюда из жареной кетны вместе с избранными овощами и вином, которые были способны удовлетворить любой, даже самый изысканный вкус собравшихся гостей. Все, за исключением Каны, дружно согласились, что это была самая удавшаяся часть вечера.
Во всяком случае именно так думала Принцесса Сенниа, Наследница Дома Дзур. Ее не слишком впечатлило все, что она услышала сегодня, и лежа в кровати в комнате, которую Кана предназначил для нее, он размышляла не о еде, а о поездке, которая была совершенно бесполезной.
– Что лучше, – спросила она сама себя, – остаться ли на встречу, которая будет через неделю, или просто вернуться в Река-Черная-Птица, к моей дочке.
Вспомнив о дочке, она успокоилась, мысли пришли в порядок, на лице появилась теплая улыбка. – Я сделала множество ошибок в моей жизни, – призналась она самой себе. – Я была глупа, слишком снисходительна к себе, безответственна, и даже, однажды, слаба. И тем не менее у меня есть Ибронка и, благодаря ей, есть будущее, для меня и для моей земли, в которой река Черная Птица бежит сквозь каньоны и ущелья, вся в белой пене, гордая, прекрасная и опасная. Так похожая на мою дочку, надо сказать. Она могла бы разбить много сердец, если бы захотела, я имею в виду не только метафору, так как ее запястье сильно и гибко, глаз остер, она не знает страха, а ее ум отточен, как и ее меч. Черные волосы, черные глаза, невысокая, но свирепая как дзур – такая же свирепая, как и я, когда была молодой. Возможно боги простили мне мое падение, так как они наградили меня дочкой, которая заменила мне того – да, того, который ушел.
– Наверняка это был дар богов, – продолжала размышлять она, – и не только потому, что я считала себя слишком старой для того, чтобы иметь детей, но и потому, что когда Чума забрала моего Лорда Иброна прежде, чем он мог увидеть свою дочь, она пощадила меня. Я должна не забывать каждый день возносить благодарность Барлену за этот дар, и напоминать самой себе, что других падений быть не должно.
– Кстати, – продолжала она, – а что с Каной? Сможет ли он на самом деле восстановить Империю? Это было бы великим делом и для моей дочки, так как она смогла бы насладиться всеми преимуществами цивилизации, как я в свое время. И тем не менее – верю ли я ему? Неужели он является чем-то другим, а не жадным до власти Драконлордом и главарем разбойничей шайки? Хотела бы я знать.
Несколько мгновений она смотрела на потолок, как если бы на нем было написано то, что надо делать. Потом она вспомнила, что ее герцогство расположено прямо на пути дальнейшего расширения Каны, и заметила самой себе, – Если я не поддержу его, я должна готовиться к защите от него. Но, если я решу сражаться с ним, то должна обдумать, как сделать так, чтобы моя дочка была в безопасности, потому что она достаточно большая для того, чтобы захотеть участвовать в битве, но еще недостаточно большая, чтобы выполнить ее желание. Я должна отослать ее. Но, в таком случае, куда же мне ее послать?
Она вздохнула и продолжала думать дальше, пока, наконец, не уснула.
Пятнадцатая Глава
Как Рёаанак, вернувшись домой, был вынужден принять трудное решение
Мы надеемся, что пока принцесса размышляет и спит, читатель разрешит нам последовать за лордом Рёаанаком из Дома Тиасы, который не сказал ничего во время встречи, но был вполне доволен собой, обдумывая свои планы, и это дело так заняло его, что он почти не заметил шестнадцати часовой путь до своего дома, находившегося в плодородной долине Три Сезона у подножия горы Потерянный Путь в Горах Канефтали. Когда он достиг поместья, также называвшегося Три Сезона, его слуга, Текла, примерно тысячи лет, которого звали Харо, увидел его достаточно далеко, и успел не только предупредить всю семью, но и выбежал ему навстречу и ждал, собираясь поддержать его стремя и заняться его лошадью, за что заработал одобрительную улыбку и кивок головы.
– Добро пожаловать домой, милорд, – сказал Харо.
– Как хорошо вернуться обратно, Харо, – сказал Рёаанак.
Он вошел в замок, обнял жену, после чего предложил ей руку.
– Как хорошо видеть вас опять дома, милорд, – сказала она.
– Как хорошо вернуться обратно, миледи.
Все эти слова, хотя и требуемые традицией от мужа и жены, которые уважают друг друга, были сказаны с такими теплыми чувствами, что их никто не смог бы усомниться в их искренности. Они оба пошли по замку, который был меньше, чем обычно бывают замки, не больше двадцати комнат, тем не менее изящен и комфортабелен; именно таким обычно и бывает дом Тиасы. В вестибюле Рёаанак встретил своего единственного ребенка, девушку девяноста или девяносто-пяти лет, которую звали Рёаана.
– А, Рёаана, подойди и обними своего отца.
– С удовольствием, – сказала девушка, после чего так и сделала.
Обняв его, девушка сказала, – Милорд отец, я надеюсь, что у вас все хорошо и ваше путешествие удовлетворило вас.
– Все прошло именно так, как я и думал, – сказал Рёаанак, пожимая плечами. – Этот Дракон-генерал ведет себя в точности также, как вели себя тысячи других Драконов-генералов, только этот более удачлив и думает назвать завоеванную им область Империей, что, кстати, он уже и делает некоторое время, а теперь он хочет заручиться поддержкой других Домов, что позволит ему считать себя чем-то большим, чем предводителем победоносной армии.
– И, – сказал его жена, которую звали Малипон, – что-нибудь из этого получится?
– Ничего хорошего, в любом случае, – сказал Рёаанак. – Дурак даже верит, что ему удастся убедить Дом Лиорна присоединиться к его безумной затее. Тем не менее-
– Да? – сказала Малирон. – Тем не менее?
– Сдается мне, что результатом будут большие неприятности.
– Неприятности? Как? Ты имеешь в виду нас?
– Нет, не для нас, моя дорогая, потому что я давным давно принял все его условия и требования, и стал его вассалом.
– О, этот факт я хорошо знаю. Но тогда, если вы говорите не о нас, что вы имеете в виду?
– На самом деле, миледи, я не уверен; просто в мою головы забралась идея о том, что этот потомок драконов может быть очень опасен.
– Милорд муж, я вас знаю слишком давно, чтобы не обращать внимания на идеи, которые приходят вам в голову. Что мы должны сделать?
Рёаанак нахмурился. – Да, должны, но я не уверен, что именно. Давайте обсудим этот вопрос.
– Очень хорошо, давайте сделаем это.
– Но, возможно, не сейчас.
– Конечно, милорд. Вы только что вернулись из поездки, и, я уверена, нуждаетесь во-первых в еде, а, во-вторых, в отдыхе.
– Миледи, вы совершенно точно понимаете меня, так что нет мужа, который был бы больше доволен своей женой, чем я.
– Ну, это только потому, что нет жены, у которой был бы лучший муж. Но теперь, давайте посмотрим, что мы сможем найти на кухне.
– Сэр и Мадам, – сказала Рёаана, – если вы простите меня, я пойду спать. Я уже поела, и только ради удовольствия увидеть вас, мой дорогой отец, я так долго оставалась на ногах.
– Конечно, ребенок, – ответил ее отец. – Подойди, обними еще раз меня и твою мать, и можешь идти спать.
Рёаана поднялась по лестнице в свою комнату, где она разожгла огонь в камине, одела ночную рубашку и, как частенько делала, уселась на веранде, откуда днем открывался великолепный вид на Озеро Колдуотер и окружающие его долины, а по ночам, как сейчас, она видела мигающие огоньки из деревни того же имени. Сегодня ночной ветер был достаточно холоден, и она недолго оставалась на открытой веранде, но, тем не менее, этого времени вполне достаточно для нас, чтобы дать ее быстрый портрет.
Для Тиасы она была немного низковата, но настолько хорошо сложена, что даже самый суровый критик не смог бы найти ни малейшего изъяна в ее фигуре. А что касается ее лица, и здесь, тоже, природа наградила ее всем, что мог бы потребовать от нее поклонник женской красоты. У нее были узкие, если нам разрешат так выразиться, кошачьи глаза под бровями, которые, будучи того же цвета, что и волосы, были настолько светло-коричневыми, что казались белыми; и эти глаза, которые резко выделялись на ее лице, казалось сверкали и искрили озорством или удовольствием и немедленно располагали к себе. У нее были уши ее Дома, то есть более острые, чем у Атир, но все-таки не такие, как у Дзуров. Кроме того у нее был прямой нос, полные губы, сильный благородный подбородок, а когда она распускала свои длинные волосы и они волной падали на плечи, обожавший ее отец качал головой и заранее жалел тех, попадет под ее очарование, если она решит стать кокеткой.
Когда мы опять посмотрим на нее, то обнаружим, что она не пошла обратно в комнату, так что давайте послушаем беседу, которая она вела сама с собой, как это любят делать многие Тиасы.
– Ясно, – начала она, – что Папочка чем-то расстроен и что-то скрывает от меня. Я думаю, что мне надо бы рассердиться на него за то, что он общается со мной как с ребенком, но я хорошо знаю его и уверена, что останусь для него ребенком даже тогда, когда мне будет две тысячи лет, так что нет никакого смысла сердиться. Хотела бы я сделать что-то такое, чтобы помочь ему. Но, конечно, Мамочка сделает все, что требуется, как она всегда это делает.
– Давайте спросим себя, – продолжала она, глядя сверху на спящие долины, – что я буду делать, когда их не будет рядом со мной, готовых всегда протянуть руку или дать совет? Так как определенно придет день, когда я сама выйду из дома в окружающий мир. Даже сейчас я чувствую, что настало время идти, исследовать находить – или, скорее, – сотворить мое собственное место в этом мире.
– Возможно это будет очень скоро. Правда, мне еще многому надо научиться; тем не менее и того, что я знаю, вполне достаточно, чтобы оставить свой след в мире. Ах, если бы я родилась во время Империи; тогда я бы смогла путешествовать по всему миру, чтобы найти свое место. Да, но бесполезно жаловаться на то, что ты не в состоянии изменить.
Она уперлась взглядом в ночь, задрожала, и внезапно осознала, что замерзла, после чего вернулась в комнату и юркнула в теплую кровать.
После того, как дочь ушла спать, Рёаанак и Малипон уселись на кухне и поели мягких булочек с хорошим маслом и местным рассыпчатым пикантным сыром, за которыми последовали сушенные фиги и сухари, которые Рёаанак всегда ел, потому что считал, что они помогают сохранить крепкие зубы. Потом все это запили крепленым яблочным сидром, сделаным из яблок их собственного фруктого сада и выдержанном при самой холодной температуре, которую можно было найти зимой недалеко от дома в недрах горы – той самой горы, которую они оба могли, по меньшей мере днем, видеть через открытое окно кухни, и которая всегда была погружена в оранжево-красное Затемнение. Даже сейчас, ночью, они помнили вид из окна, и, внутренним зрением, видели его так, как если бы был день.
– Милорд, – сказала Малипон.
– Да, миледи?
– У меня есть идея.
– Я прекрасно знаю, как вы хороши в этом.
– Да, верно, у меня часто бывают идеи.
– И, моя дорогая, значительно чаще правильные, чем неправильные.
– Возможно и эту вы найдете правильной.
– И это не удивит меня. Возможно, если вы расскажите мне свою идею, я соглашусь с ней.
– Мы увидим это очень скоро, так как я уже готова высказать вам ее.
– Немедленно? Тогда я весь внимание.
– Вот она: По моему, милорд, вы больше всего озабочены тем, чтобы скрыть неприятности от Рёааны.
– А! Это именно то, что вы думаете?
– Да, мой любимый.
– Ну, вы не очень далеко от правды, мое дорогое сердечко.
– А!
– Видите ли, я верю, что есть кое-кто, кто возразит этому Кане, и, более того, этот кое-кто возразит огнем и мечом.
– И вы озабочены тем, что вы – его вассал?
Рёаанак покачал головой. – Нет, как раз это не главная причина. Наше соглашение очень ограничено, и включает в себя кое-какие пункты о дани, обязательство не восставать против него, но не требует от меня воевать на его стороне.
– Но что тогда?
Рёаанак вздохнул. – Даже хотя от меня и не требуется, чтобы я воевал за него или защищал его, мы, как вы понимаете, находимся в самом сердце его владений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Лицо Лиорна выразило глубокое сомнение и он сказал, – Вы так думаете?
– Уверен. Но для этого потребуется достаточно длительный разговор, и, если вы мне разрешите, пока я продолжу отвечать на другие вопросы, а потом вы и я найдем время для обсуждения этого.
– Очень хорошо, – сказал Ратзак. – На это я согласен.
Кана поклонился, благодаря его, и сказал, – А теперь давайте вернемся к очень важному предмету, о котором имел честь говорить милорд Мистиваль, то есть к созданию Орба.
Граф поклонился, соглашаясь.
– Тогда, – сказал Кана, – разрешите спросить мне. Разве невозможно, используя все знания, накопленные Домом Аттиры, найти другой способ, который дал бы возможность Императору общаться со своими подданными?
Мистиваль нахмурился, какое-то время молчал, потом наконец сказал, – Если это все, что вы желаете, это возможно и без Орба.
– Все что мы желаем? – воскликнул Кана. – Клянусь Богами! Мы желаем значительно больше, чем это. Тем не менее, это начало.
– О, – заметила престарелая Принцесса Сенниа. – И тем не менее лично мне очень хотелось бы знать, что последует за началом.
– Как, вы хотите знать?
– Да, точно, я хочу знать.
– Тогда, Ваше Высочество, так как я могу называть вас так, даже несмотря на то, что Цикл сломан, расскажите нам, что вы имеете в виду. Говорите совершенно откровенно.
– О, вы имеете в виду, что я Дзур, и поэтому не могу не говорить откровенно.
– И это хорошо.
– Тогда я расскажу вам.
– Вы понимаете, что мы все слушем вас очень внимательно.
– Тогда вот то, что я хотела сказать: Что вы будете делать, Кана, если некоторые из Домов откажутся поддержать Империю?
– Что я буду делать?
– Да, в точности.
– Это откровенный вопрос и я буду не менее откровенен, отвечая на него.
– Я не прошу ничего другого.
На самом деле этот вопрос Кана предвидел – и даже более чем предвидел, он ожидал его – поэтому он и его кузина провели какое-то время, обсуждая ответ на него. Если читателю интересны результаты этой дикуссии, пусть он будет уверен, что мы немедленно сообщим о них, и самым простым из всех способов: то есть мы разрешим читателю услышать, как он отвечает на вопрос, который Принцесса Сенния имела честь задать ему, и таким образом читатель сам будет способен сделать логический вывод о результатах обсуждения без того, чтобы историк тратил время на объяснения, так как легко заметить, что подносить на блюдечке эти результаты читателю не только бесполезно, но и не необходимо.
Итак Кана ответил леди Дзур, сказав, – Ваше Высочество, мы строим Империю, и надеемся вновь создать Цикл. Если какая-либо сила станет противиться нам, мы окажемся перед необходимостью сражаться, надеясь как на милость судьбы и вмешательство богов, так и на наше собственное умение и силу наших армий; вместе этого будет вполне достаточно для того, чтобы выполнить нашу задачу. Тем не менее, чтобы было абсолютно понятно, мы не собираемся заставлять всех и всякого присоединяться к нам. На самом деле мы верим, что, достаточно быстро, всем и всякому станет ясно, что нет никаких причин противостоять нам, но, напротив, есть множество причин, чтобы присоединиться к нам, и чем быстрее, тем лучше.
Сенния нахмурилась, как если бы ей было необходимо переработать в себе эту мысль и удостовериться в том, что ей не угрожают. Наконец она решила, что так оно и есть, и небрежно поклонилась Кане.
– На самом деле мы не ожидаем, что каждый из вас ответит на наше предложение прямо сейчас, – сказал Драконлорд. – Напротив, мы хотим только предоставить вам информацию для размышления и, таким образом, дать возможность обдумать все это дело столько времени, сколько вам нужно и, возможно, сформулировать вопросы, на которые мы обещаем ответить совершенно честно и откровенно. А пока разрешите мне предложить вам немного отдохнуть и насладиться тем, что приготовили мои повара, после чего те, кто живет поблизости могут захотеть вернуться в свои дома, остальные могут отдохнуть в приготовленных для них комнатах, если они сделают нам честь и захотят стать нашими гостями, а через неделю мы возобновим нашу беседу. Есть ли у кого-нибудь соображение, по которому этот план не может быть принят?
Надо сказать, что ни у кого не нашлось ни малейшего возражения, и, действительно, многие сочли этот план замечательным. Идея была настолько приятна, что, на самом деле, ее исполнили немедленно, и все собрались в зале для еды, где уселись за большой круглый стол, который Кана заказал специально для этого случая и который разрешал сидеть каждому в соответствии с его положением в Цикле. Здесь им был задан пир, на котором были поданы такие блюда из жареной кетны вместе с избранными овощами и вином, которые были способны удовлетворить любой, даже самый изысканный вкус собравшихся гостей. Все, за исключением Каны, дружно согласились, что это была самая удавшаяся часть вечера.
Во всяком случае именно так думала Принцесса Сенниа, Наследница Дома Дзур. Ее не слишком впечатлило все, что она услышала сегодня, и лежа в кровати в комнате, которую Кана предназначил для нее, он размышляла не о еде, а о поездке, которая была совершенно бесполезной.
– Что лучше, – спросила она сама себя, – остаться ли на встречу, которая будет через неделю, или просто вернуться в Река-Черная-Птица, к моей дочке.
Вспомнив о дочке, она успокоилась, мысли пришли в порядок, на лице появилась теплая улыбка. – Я сделала множество ошибок в моей жизни, – призналась она самой себе. – Я была глупа, слишком снисходительна к себе, безответственна, и даже, однажды, слаба. И тем не менее у меня есть Ибронка и, благодаря ей, есть будущее, для меня и для моей земли, в которой река Черная Птица бежит сквозь каньоны и ущелья, вся в белой пене, гордая, прекрасная и опасная. Так похожая на мою дочку, надо сказать. Она могла бы разбить много сердец, если бы захотела, я имею в виду не только метафору, так как ее запястье сильно и гибко, глаз остер, она не знает страха, а ее ум отточен, как и ее меч. Черные волосы, черные глаза, невысокая, но свирепая как дзур – такая же свирепая, как и я, когда была молодой. Возможно боги простили мне мое падение, так как они наградили меня дочкой, которая заменила мне того – да, того, который ушел.
– Наверняка это был дар богов, – продолжала размышлять она, – и не только потому, что я считала себя слишком старой для того, чтобы иметь детей, но и потому, что когда Чума забрала моего Лорда Иброна прежде, чем он мог увидеть свою дочь, она пощадила меня. Я должна не забывать каждый день возносить благодарность Барлену за этот дар, и напоминать самой себе, что других падений быть не должно.
– Кстати, – продолжала она, – а что с Каной? Сможет ли он на самом деле восстановить Империю? Это было бы великим делом и для моей дочки, так как она смогла бы насладиться всеми преимуществами цивилизации, как я в свое время. И тем не менее – верю ли я ему? Неужели он является чем-то другим, а не жадным до власти Драконлордом и главарем разбойничей шайки? Хотела бы я знать.
Несколько мгновений она смотрела на потолок, как если бы на нем было написано то, что надо делать. Потом она вспомнила, что ее герцогство расположено прямо на пути дальнейшего расширения Каны, и заметила самой себе, – Если я не поддержу его, я должна готовиться к защите от него. Но, если я решу сражаться с ним, то должна обдумать, как сделать так, чтобы моя дочка была в безопасности, потому что она достаточно большая для того, чтобы захотеть участвовать в битве, но еще недостаточно большая, чтобы выполнить ее желание. Я должна отослать ее. Но, в таком случае, куда же мне ее послать?
Она вздохнула и продолжала думать дальше, пока, наконец, не уснула.
Пятнадцатая Глава
Как Рёаанак, вернувшись домой, был вынужден принять трудное решение
Мы надеемся, что пока принцесса размышляет и спит, читатель разрешит нам последовать за лордом Рёаанаком из Дома Тиасы, который не сказал ничего во время встречи, но был вполне доволен собой, обдумывая свои планы, и это дело так заняло его, что он почти не заметил шестнадцати часовой путь до своего дома, находившегося в плодородной долине Три Сезона у подножия горы Потерянный Путь в Горах Канефтали. Когда он достиг поместья, также называвшегося Три Сезона, его слуга, Текла, примерно тысячи лет, которого звали Харо, увидел его достаточно далеко, и успел не только предупредить всю семью, но и выбежал ему навстречу и ждал, собираясь поддержать его стремя и заняться его лошадью, за что заработал одобрительную улыбку и кивок головы.
– Добро пожаловать домой, милорд, – сказал Харо.
– Как хорошо вернуться обратно, Харо, – сказал Рёаанак.
Он вошел в замок, обнял жену, после чего предложил ей руку.
– Как хорошо видеть вас опять дома, милорд, – сказала она.
– Как хорошо вернуться обратно, миледи.
Все эти слова, хотя и требуемые традицией от мужа и жены, которые уважают друг друга, были сказаны с такими теплыми чувствами, что их никто не смог бы усомниться в их искренности. Они оба пошли по замку, который был меньше, чем обычно бывают замки, не больше двадцати комнат, тем не менее изящен и комфортабелен; именно таким обычно и бывает дом Тиасы. В вестибюле Рёаанак встретил своего единственного ребенка, девушку девяноста или девяносто-пяти лет, которую звали Рёаана.
– А, Рёаана, подойди и обними своего отца.
– С удовольствием, – сказала девушка, после чего так и сделала.
Обняв его, девушка сказала, – Милорд отец, я надеюсь, что у вас все хорошо и ваше путешествие удовлетворило вас.
– Все прошло именно так, как я и думал, – сказал Рёаанак, пожимая плечами. – Этот Дракон-генерал ведет себя в точности также, как вели себя тысячи других Драконов-генералов, только этот более удачлив и думает назвать завоеванную им область Империей, что, кстати, он уже и делает некоторое время, а теперь он хочет заручиться поддержкой других Домов, что позволит ему считать себя чем-то большим, чем предводителем победоносной армии.
– И, – сказал его жена, которую звали Малипон, – что-нибудь из этого получится?
– Ничего хорошего, в любом случае, – сказал Рёаанак. – Дурак даже верит, что ему удастся убедить Дом Лиорна присоединиться к его безумной затее. Тем не менее-
– Да? – сказала Малирон. – Тем не менее?
– Сдается мне, что результатом будут большие неприятности.
– Неприятности? Как? Ты имеешь в виду нас?
– Нет, не для нас, моя дорогая, потому что я давным давно принял все его условия и требования, и стал его вассалом.
– О, этот факт я хорошо знаю. Но тогда, если вы говорите не о нас, что вы имеете в виду?
– На самом деле, миледи, я не уверен; просто в мою головы забралась идея о том, что этот потомок драконов может быть очень опасен.
– Милорд муж, я вас знаю слишком давно, чтобы не обращать внимания на идеи, которые приходят вам в голову. Что мы должны сделать?
Рёаанак нахмурился. – Да, должны, но я не уверен, что именно. Давайте обсудим этот вопрос.
– Очень хорошо, давайте сделаем это.
– Но, возможно, не сейчас.
– Конечно, милорд. Вы только что вернулись из поездки, и, я уверена, нуждаетесь во-первых в еде, а, во-вторых, в отдыхе.
– Миледи, вы совершенно точно понимаете меня, так что нет мужа, который был бы больше доволен своей женой, чем я.
– Ну, это только потому, что нет жены, у которой был бы лучший муж. Но теперь, давайте посмотрим, что мы сможем найти на кухне.
– Сэр и Мадам, – сказала Рёаана, – если вы простите меня, я пойду спать. Я уже поела, и только ради удовольствия увидеть вас, мой дорогой отец, я так долго оставалась на ногах.
– Конечно, ребенок, – ответил ее отец. – Подойди, обними еще раз меня и твою мать, и можешь идти спать.
Рёаана поднялась по лестнице в свою комнату, где она разожгла огонь в камине, одела ночную рубашку и, как частенько делала, уселась на веранде, откуда днем открывался великолепный вид на Озеро Колдуотер и окружающие его долины, а по ночам, как сейчас, она видела мигающие огоньки из деревни того же имени. Сегодня ночной ветер был достаточно холоден, и она недолго оставалась на открытой веранде, но, тем не менее, этого времени вполне достаточно для нас, чтобы дать ее быстрый портрет.
Для Тиасы она была немного низковата, но настолько хорошо сложена, что даже самый суровый критик не смог бы найти ни малейшего изъяна в ее фигуре. А что касается ее лица, и здесь, тоже, природа наградила ее всем, что мог бы потребовать от нее поклонник женской красоты. У нее были узкие, если нам разрешат так выразиться, кошачьи глаза под бровями, которые, будучи того же цвета, что и волосы, были настолько светло-коричневыми, что казались белыми; и эти глаза, которые резко выделялись на ее лице, казалось сверкали и искрили озорством или удовольствием и немедленно располагали к себе. У нее были уши ее Дома, то есть более острые, чем у Атир, но все-таки не такие, как у Дзуров. Кроме того у нее был прямой нос, полные губы, сильный благородный подбородок, а когда она распускала свои длинные волосы и они волной падали на плечи, обожавший ее отец качал головой и заранее жалел тех, попадет под ее очарование, если она решит стать кокеткой.
Когда мы опять посмотрим на нее, то обнаружим, что она не пошла обратно в комнату, так что давайте послушаем беседу, которая она вела сама с собой, как это любят делать многие Тиасы.
– Ясно, – начала она, – что Папочка чем-то расстроен и что-то скрывает от меня. Я думаю, что мне надо бы рассердиться на него за то, что он общается со мной как с ребенком, но я хорошо знаю его и уверена, что останусь для него ребенком даже тогда, когда мне будет две тысячи лет, так что нет никакого смысла сердиться. Хотела бы я сделать что-то такое, чтобы помочь ему. Но, конечно, Мамочка сделает все, что требуется, как она всегда это делает.
– Давайте спросим себя, – продолжала она, глядя сверху на спящие долины, – что я буду делать, когда их не будет рядом со мной, готовых всегда протянуть руку или дать совет? Так как определенно придет день, когда я сама выйду из дома в окружающий мир. Даже сейчас я чувствую, что настало время идти, исследовать находить – или, скорее, – сотворить мое собственное место в этом мире.
– Возможно это будет очень скоро. Правда, мне еще многому надо научиться; тем не менее и того, что я знаю, вполне достаточно, чтобы оставить свой след в мире. Ах, если бы я родилась во время Империи; тогда я бы смогла путешествовать по всему миру, чтобы найти свое место. Да, но бесполезно жаловаться на то, что ты не в состоянии изменить.
Она уперлась взглядом в ночь, задрожала, и внезапно осознала, что замерзла, после чего вернулась в комнату и юркнула в теплую кровать.
После того, как дочь ушла спать, Рёаанак и Малипон уселись на кухне и поели мягких булочек с хорошим маслом и местным рассыпчатым пикантным сыром, за которыми последовали сушенные фиги и сухари, которые Рёаанак всегда ел, потому что считал, что они помогают сохранить крепкие зубы. Потом все это запили крепленым яблочным сидром, сделаным из яблок их собственного фруктого сада и выдержанном при самой холодной температуре, которую можно было найти зимой недалеко от дома в недрах горы – той самой горы, которую они оба могли, по меньшей мере днем, видеть через открытое окно кухни, и которая всегда была погружена в оранжево-красное Затемнение. Даже сейчас, ночью, они помнили вид из окна, и, внутренним зрением, видели его так, как если бы был день.
– Милорд, – сказала Малипон.
– Да, миледи?
– У меня есть идея.
– Я прекрасно знаю, как вы хороши в этом.
– Да, верно, у меня часто бывают идеи.
– И, моя дорогая, значительно чаще правильные, чем неправильные.
– Возможно и эту вы найдете правильной.
– И это не удивит меня. Возможно, если вы расскажите мне свою идею, я соглашусь с ней.
– Мы увидим это очень скоро, так как я уже готова высказать вам ее.
– Немедленно? Тогда я весь внимание.
– Вот она: По моему, милорд, вы больше всего озабочены тем, чтобы скрыть неприятности от Рёааны.
– А! Это именно то, что вы думаете?
– Да, мой любимый.
– Ну, вы не очень далеко от правды, мое дорогое сердечко.
– А!
– Видите ли, я верю, что есть кое-кто, кто возразит этому Кане, и, более того, этот кое-кто возразит огнем и мечом.
– И вы озабочены тем, что вы – его вассал?
Рёаанак покачал головой. – Нет, как раз это не главная причина. Наше соглашение очень ограничено, и включает в себя кое-какие пункты о дани, обязательство не восставать против него, но не требует от меня воевать на его стороне.
– Но что тогда?
Рёаанак вздохнул. – Даже хотя от меня и не требуется, чтобы я воевал за него или защищал его, мы, как вы понимаете, находимся в самом сердце его владений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45