Главный вывод Р. Тернера за-
ключается в том, что эмпатия выполняет положительную
функцию для участников взаимодействия в том случае,
когда взаимодействующие индивиды добиваются общей
цели, и отрицательную, когда они преследуют противо-
положные цели, как, например, солдаты враждебных
армий в ходе боевых действий.
Большое число теоретических и эмпирических работ
в области ролевых теорий посвящено анализу факторов,
воздействующих на восприятие и выполнение индивидом
той или иной роли. При этом выделяются следующие
группы факторов: 1) знание роли, то есть представле-
ния о правах и обязанностях, связанных с данной ролью;
2) умение выполнять данную роль; 3) интериоризация
выполняемой роли, которая непосредственно связывает- >
ся с ее значимостью для индивида. Исследование этих
факторов имеет прямое отношение к изучению ролевого
конфликта.
Под ролевым конфликтом обычно понимается ситуа-
ция, в которой индивид, занимающий определенный ста-
тус, сталкивается с несовместимыми ожиданиями [НО].
Иначе говоря, ситуация ролевого конфликта вызывается
тем, что индивид оказывается не в состоянии выполнять
предъявляемые ролью требования. Дж. Джецелс и
Е. Куба отмечают разную степень остроты и глубины ро-
левых конфликтов, которые связаны со следующими
двумя факторами. Во-первых, степень различия между
ролями по предъявляемым ими требованиям: чем боль-
ше общих требований предъявляют две роли, тем незна-
чительнее ролевой конфликт, который они могут вы-
звать. Во-вторых, степень строгости предъявляемых ро-
лями требований: чем строже определены требования
201
ролей и чем жестче требуется их соблюдение, тем труд-
нее их исполнителю уклоняться от выполнения этих
требований и тем более вероятно, что эти роли могут
вызвать серьезный ролевой конфликт [105].
В ролевых теориях принято выделять конфликты
двух типов: межролевые и внутриролевые. К межроле-
вым относят конфликты, вызываемые тем, что индивиду
одновременно приходится исполнять слишком много раз-
личных ролей и поэтому он не в состоянии отвечать всем
требованиям этих ролей, либо .потому, что для этого
у него нет достаточно времени и физических возможно-
стей, либо потому, что различные роли предъявляют ему
несовместимые требования. В исследованиях межроле-
вого конфликта, вызванного чрезмерным количеством
ролей, которые приходится выполнять одному лицу, сле-
дует отметить работу американского социального пси-
холога У. Г. Гуда <Теория ролевой напряженности>
[109]. Он называет <ролевой напряженностью> состоя-
ние индивида в ситуации межролевого конфликта и пред-
лагает свою теорию, суть которой сводится к выявлению
способов снятия этой напряженности. По мнению У. Гу-
да, для этого надо прежде всего освободиться от ряда
ролей, а затрату времени и энергии на выполнение
остальных поставить в зависимость от: а) значимости
данной роли для индивида, б) тех положительных и от-
рицательных санкций, которые может вызвать невыпол-
нение определенных ролей, в) реакции окружающих на
отказ от определенных ролей. Как видно из рассуждений
Гуда, они основываются главным образом на здравом
смысле, причем все сводится лишь к субъективным оцен-
кам и восприятиям роли, без попытки связать эти факто-
ры с объективной значимостью той или иной роли для
данного общества или группы.
Когда речь идет о межролевых конфликтах, связан-
ных с несовместимостью требований, предъявляемых
различными ролями из-за противоречивости, и даже
противоположности их требований, то в качестве приме-
ра такого рода конфликтов чаще всего приводится мар-
гинальная личность. Маргинальная личность оказывает-
ся в состоянии межролевого конфликта в том случае,
когда группы, к которым она одновременно принадле-
жит, оказываются в конфликтных отношениях, а марги-
нальный человек не может сделать решительного выбо-
ра и прочно идентифицировать себя с одной из враж-
?02
дующих групп (25]. В положении маргинальной лично-
сти часто оказываются люди, произошедшие от смешан-
ных межнациональных или социальных браков, и др.
Весьма много социально-психологических исследований
посвящено межролевым конфликтам такой маргиналь-
ной личности, как мастер на производстве, который
с точки зрения западной социальной психологии зани-
мает промежуточное положение между рядовыми рабо-
чими и администрацией. Большая часть этих исследова-
ний преследует манипуляторские цели, так как они на-
правлены на нахождение для мастера таких способов
поведения при исполнении его роли, которые бы созда-
вали у подчиненных иллюзию того, что он идентифици-
рует себя с ними, а на самом деле позволяли бы ему
идентифицировать себя с администрацией.
Исследования внутриролевого конфликта также зани-
мают значительное место в социально-психологических
исследованиях. Они выявляют, как правило, противоре-
чивые требования, предъявляемые к носителям одной ро-
ли разными социальными группами. Классическим в дан-
ной области считается исследование М. Комаровской,
которое было проведено среди студенток одного из аме-
риканских колледжей. Результаты исследования показа-
ли противоречивость ожиданий-требований, предъявляе-
мых к студенткам колледжа со стороны родителей и со
стороны студентов колледжа. Если родители ожидали от
студенток высоких показателей в учебе, то студенты
мужского пола неодобрительно относились к хорошей
учебе студенток, так как в этом случае они рассматри-
вали их как своих конкурентов. Для них роль студентки
связывалась с ожиданиями весьма средних успехов
в учебе [134].
Т. Ньюком, говоря о многочисленности ролей, кото-
рые приходится выполнять одному лицу, отмечает: <По-
разительно, как большинству из нас удается выполнять
столь много различных ролей при минимуме конфлик-
тов> [158, 449]. Он объясняет это прежде всего тем, что
несовместимые роли, заключающие возможность воз-
никновения ролевого конфликта, <не пересекаются>, то
есть выполняются в разное время и в разных условиях.
Однако, вопреки утверждениям Ньюкома, как свиде-
тельствует повседневная практика и многочисленные ис-
следования, ролевые конфликты являются весьма част-
ным явлением. Это объясняется сложностью обществен-
203
.ных отношений, возрастающей дифференциащ обшет
.альной структуры и дальнейшим разделением большие
венного труда. Ролевые конфликты, по мнению орушест
ства исследователей, отрицательно влияют на психологи
вление взаимодействия, поэтому социальные ,-, "<-,,"
я. Д.ИИ- uUUv
пытаются выработать какие-то общие концещ-
новывающие пути устранения ролевых ко.Ф71 .
Одна из таких концепций, <теория ролевой нат" _
ста> Гуда, уже рассматривалась выше. Сходна- " д
можно обнаружить и ,в работе Н. Гросса, У. Ь
А. Макичерна [НО]. Они выделяют три rpyrai ."р!
.ров, имеющих отношение к проблеме устране
.вых конфликтов. Первая группа факторов с язаа
с субъективным отношением к роли ее HQI
(то есть насколько значимы ролевые требован} "прлттт
сителя данной роли, насколько он считает их с г. д
выми). Вторая группа факторов включает сан, -
ложительные и отрицательные), которые мо ""ь
применены за исполнение или неисполнен -
К третьей группе факторов вышеуказанные авт р "
сят тип ориентации исполнителя роли, среди ко.
выделяют две: ориентацию на моральные ц
прагматическую ориентацию. Исходя из тт/какой
факторов, полагают авторы, можно предсказ<
способ решения ролевого конфликта предпочт т т и
иной исполнитель роли. В конечном итоге лре011
ваются две альтернативы: индивид, ориентР
на моральные ценности, при решении роле _
фликта будет исходить из своего морального <,"г1пятшмр
к требованиям роли; прагматически ориент!
лица будут руководствоваться теми ожидаем] .
циями, которые могут последовать в резул. """"р
или иного исполнения ими данной роли. Как дд _
другие ролевые концепции, рассуждения Грс здравого
сона и Макичерна опираются на соображение г
смысла- " теорий за-
Особое место среди представителей ролевых г
нимает Э. Гоффман. Он является весьма """"нпй
автором, выдвинувшим особую концепцию <с1 поово-
драматургии>. Суть ее заключается в том, что -srwa.
дит почти полную аналогию между Рвлением
ными ситуациями и театральным "РВДества как
Гоффман рассматривает реальных членов o6ir _ дпр.,.
актеров и, пользуясь театральной терминолог]
204
подробно исследует <технологию> ролевого поведения,
обращая особенно большое внимание на символические
формы ролевого поведения. Подобно Г. Блумеру и дру-
гим представителям Чикагской школы, Гоффман совер-
шенно не обеспокоен проблемой выбора адекватных ме-
тодов исследования и неопределенностью используемых
им терминов, расплывчатостью определений и употреб-
ляемых понятий. Для подтверждения своих положений
он в основном использует метод наблюдения. Кроме то-
го, он широко пользуется примерами, взятыми из худо-
жественной литературы, из мемуаров, автобиографий,
газет и журналов и даже из личных бесед.
Наиболее полно идеи Э. Гоффмана изложены им в
монографии <Человек в повседневном поведении> [107].
Абстрагируясь от целостных личностных характеристик
индивида, Гоффман рассматривает его лишь как носи-
теля самых различных ролей, заданных извне, не свя-
занных ни между собой, ни с особенностями личности,
ни с содержанием осуществляемой им деятельности, ни
с объективными социально-историческими условиями.
При этом Э. Гоффман исходит из того, что человек в про-
цессе социального взаимодействия способен не только
смотреть на себя глазами партнера, но и корректиро-
вать собственное поведение в соответствии с ожидания-
ми другого с тем, чтобы создать о себе наиболее бла-
гоприятное впечатление и добиться наибольшей выгоды
от этого взаимодействия.
Сводя весь смысл ролевого поведения, по существу,
лишь к созданию определенного впечатления о себе у
партнера по взаимодействию или у <аудитории>,
Э. Гоффман самым тщательным образом анализирует те
факторы ролевого поведения, которые служат этим
целям. Он исходит из того, что для эффективного взаи-
модействия партнеры должны иметь информацию друг
о друге. Средствами такой информации служит их
внешность, предыдущий опыт взаимодействия с подоб-
ными индивидами и то окружение, в котором находится
индивид. Однако наиболее значимая информация содер-
жится в словах и делах партнеров по взаимодействию.
Гоффман считает их наиболее важными не только из-за
их значимости, но и потому, что индивид в значительной
степени может держать эту информацию под своим
контролем. Управляя своими словами и поступками, он
может в определенных рамках создавать нужное ему
205
представление 6 себе, <имэдж> в .глазах партнеров по
взаимодействию.
При описании ролевого поведения Э. Гоффман поль-
зуется в основном понятиями, взятыми из театрального
обихода. В отличие от других представителей ролевых
теорий Э. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых
ожиданиях и требованиях, а о ролевой <партии>. Он
вводит понятие <фасада> (front) исполнения роли, под
которым он понимает стандартные выразительные сред-
ства, которые намеренно или непроизвольно исполь-
зуются индивидом во время исполнения роли [107, 22].
Элементами фасада являются: окружение, внешность ин-
дивида и манера поведения. На многочисленных приме-
рах Э. Гоффман пытается доказать, что партнеры по
взаимодействию ожидают друг от друга согласованно-
сти между окружением, внешностью и манерой поведе-
ния индивида. Весьма существенным Э. Гоффман счи-
тает место ролевого взаимодействия индивидов, выде-
ляя <авансцену>, где непосредственно происходит это
взаимодействие, и <кулисы>, где происходит деятель-
ность, имеющая отношение к исполнению роли, но не-
доступная для глаз аудитории. Такая характеристика
места ролевого поведения необходима Э. Гоффману для
того, чтобы подчеркнуть более строгое следование тре-
бованиям роли на авансцене (например, в поведении
врача, когда он общается со своим пациентом) и необя-
зательное их соблюдение <за кулисами> (например,
поведение врача вне поля зрения пациента). Весь этот
понятийный аппарат используется Э. Гоффманом для
описания различных тонкостей <технологии> ролевого
поведения индивида при исполнении им самых различ-
ных ролей - от социальных до межличностных - в его
повседневной жизни. При этом весь процесс социального
взаимодействия трактуется им как процесс приспособле-
ния личности к ситуации и самомаскировки, а индивид
выступает как носитель многочисленных разрозненных,
чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки,
либо циничного обманщика. Э. Гоффман считает, что
исследователь не должен доверять внешним формам
ролевого поведения. <Перед исследователем человече-
ского театра, - пишет он, - встают следующие вопро-
сы: если мотивация действия внешне социально прием-
лема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий
мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соот-
206
ветствующими эмоциональными проявлениями, должны
ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим
под влиянием аффекта, не скрывает ли он таким обра-
зом свои истинные намерения?> [108, 85]. Ставя эти
вопросы, Э. Гоффман не пытается дать ответ, каким
образом исследователь должен их решать. Все его вни-
мание обращено на описание определенных приемов и
условий успешного выполнения роли. Причем под успеш-
ным выполнением роли понимается получение личной
выгоды для ее исполнителя независимо от объективных
результатов его деятельности для данного общества или
для данной группы. Поэтому оценка <правильности>
ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется
не на выполнении функциональных требований роли и
даже не на сознательности ее исполнения, а главное
для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать
у других, у <аудитории> впечатление, что он правиль-
но выполняет данную роль.
Достаточно очевидно, что содержание концепции
Э. Гоффмана является в определенной степени отраже-
нием общественных отношений в капиталистическом
обществе, в частности, того факта, что социальные роли
чужды по своему содержанию человеку и ему приходит-
ся приспосабливаться к ним, прибегая к самомаскиров-
ке и обману. Однако абсолютизация этих моментов и
превращение их в универсальный принцип человече-
ского поведения настолько неправомерны, что за это
Гоффман подвергается критике и со стороны своих
коллег [66; 99 и др.]. Его также справедливо критикуют
за слишком прямолинейную аналогию между социаль-
ной действительностью и театральным действием, за
нестрогость применяемых методов исследования. Опре-
деленный интерес в концепциях Гоффмана представ-
ляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого
поведения, выявить и проанализировать ряд факторов
и условий, которые характеризуют ролевое поведение,
а также процесс восприятия роли другого и управления
собственным поведением. Однако эти моменты никак
не могут компенсировать недостатки общеметодологи-
ческого плана, в том числе явно идеалистическое пони-
мание социальной действительности, когда единствен-
ной реальностью выступает символическое взаимодей-
ствие, оторванное от содержательной деятельности лю-
дей. -
207
представление 6 себе, <имэдж> в глазах партнеров по
взаимодействию.
При описании ролевого поведения Э. Гоффман поль-
зуется в основном понятиями, взятыми из театрального
обихода. В отличие от других представителей ролевых
теорий Э. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых
ожиданиях и требованиях, а о ролевой <партии>. Он
вводит понятие <фасада> (front) исполнения роли, под
которым он понимает стандартные выразительные сред-
ства, которые намеренно или непроизвольно исполь-
зуются индивидом во время исполнения роли [107, 22].
Элементами фасада являются: окружение, внешность ин-
дивида и манера поведения. На многочисленных приме-
рах Э. Гоффман пытается доказать, что партнеры по
взаимодействию ожидают друг от друга согласованно-
сти между окружением, внешностью и манерой поведе-
ния индивида. Весьма существенным Э. Гоффман счи-
тает место ролевого взаимодействия индивидов, выде-
ляя <авансцену>, где непосредственно происходит это
взаимодействие, и <кулисы>, где происходит деятель-
ность, имеющая отношение к исполнению роли, но не-
доступная для глаз аудитории. Такая характеристика
места ролевого поведения необходима Э. Гоффману для
того, чтобы подчеркнуть более строгое следование тре-
бованиям роли на авансцене (например, в поведении
врача, когда он общается со своим пациентом) и необя-
зательное их соблюдение <за кулисами> (например,
поведение врача вне поля зрения пациента).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ключается в том, что эмпатия выполняет положительную
функцию для участников взаимодействия в том случае,
когда взаимодействующие индивиды добиваются общей
цели, и отрицательную, когда они преследуют противо-
положные цели, как, например, солдаты враждебных
армий в ходе боевых действий.
Большое число теоретических и эмпирических работ
в области ролевых теорий посвящено анализу факторов,
воздействующих на восприятие и выполнение индивидом
той или иной роли. При этом выделяются следующие
группы факторов: 1) знание роли, то есть представле-
ния о правах и обязанностях, связанных с данной ролью;
2) умение выполнять данную роль; 3) интериоризация
выполняемой роли, которая непосредственно связывает- >
ся с ее значимостью для индивида. Исследование этих
факторов имеет прямое отношение к изучению ролевого
конфликта.
Под ролевым конфликтом обычно понимается ситуа-
ция, в которой индивид, занимающий определенный ста-
тус, сталкивается с несовместимыми ожиданиями [НО].
Иначе говоря, ситуация ролевого конфликта вызывается
тем, что индивид оказывается не в состоянии выполнять
предъявляемые ролью требования. Дж. Джецелс и
Е. Куба отмечают разную степень остроты и глубины ро-
левых конфликтов, которые связаны со следующими
двумя факторами. Во-первых, степень различия между
ролями по предъявляемым ими требованиям: чем боль-
ше общих требований предъявляют две роли, тем незна-
чительнее ролевой конфликт, который они могут вы-
звать. Во-вторых, степень строгости предъявляемых ро-
лями требований: чем строже определены требования
201
ролей и чем жестче требуется их соблюдение, тем труд-
нее их исполнителю уклоняться от выполнения этих
требований и тем более вероятно, что эти роли могут
вызвать серьезный ролевой конфликт [105].
В ролевых теориях принято выделять конфликты
двух типов: межролевые и внутриролевые. К межроле-
вым относят конфликты, вызываемые тем, что индивиду
одновременно приходится исполнять слишком много раз-
личных ролей и поэтому он не в состоянии отвечать всем
требованиям этих ролей, либо .потому, что для этого
у него нет достаточно времени и физических возможно-
стей, либо потому, что различные роли предъявляют ему
несовместимые требования. В исследованиях межроле-
вого конфликта, вызванного чрезмерным количеством
ролей, которые приходится выполнять одному лицу, сле-
дует отметить работу американского социального пси-
холога У. Г. Гуда <Теория ролевой напряженности>
[109]. Он называет <ролевой напряженностью> состоя-
ние индивида в ситуации межролевого конфликта и пред-
лагает свою теорию, суть которой сводится к выявлению
способов снятия этой напряженности. По мнению У. Гу-
да, для этого надо прежде всего освободиться от ряда
ролей, а затрату времени и энергии на выполнение
остальных поставить в зависимость от: а) значимости
данной роли для индивида, б) тех положительных и от-
рицательных санкций, которые может вызвать невыпол-
нение определенных ролей, в) реакции окружающих на
отказ от определенных ролей. Как видно из рассуждений
Гуда, они основываются главным образом на здравом
смысле, причем все сводится лишь к субъективным оцен-
кам и восприятиям роли, без попытки связать эти факто-
ры с объективной значимостью той или иной роли для
данного общества или группы.
Когда речь идет о межролевых конфликтах, связан-
ных с несовместимостью требований, предъявляемых
различными ролями из-за противоречивости, и даже
противоположности их требований, то в качестве приме-
ра такого рода конфликтов чаще всего приводится мар-
гинальная личность. Маргинальная личность оказывает-
ся в состоянии межролевого конфликта в том случае,
когда группы, к которым она одновременно принадле-
жит, оказываются в конфликтных отношениях, а марги-
нальный человек не может сделать решительного выбо-
ра и прочно идентифицировать себя с одной из враж-
?02
дующих групп (25]. В положении маргинальной лично-
сти часто оказываются люди, произошедшие от смешан-
ных межнациональных или социальных браков, и др.
Весьма много социально-психологических исследований
посвящено межролевым конфликтам такой маргиналь-
ной личности, как мастер на производстве, который
с точки зрения западной социальной психологии зани-
мает промежуточное положение между рядовыми рабо-
чими и администрацией. Большая часть этих исследова-
ний преследует манипуляторские цели, так как они на-
правлены на нахождение для мастера таких способов
поведения при исполнении его роли, которые бы созда-
вали у подчиненных иллюзию того, что он идентифици-
рует себя с ними, а на самом деле позволяли бы ему
идентифицировать себя с администрацией.
Исследования внутриролевого конфликта также зани-
мают значительное место в социально-психологических
исследованиях. Они выявляют, как правило, противоре-
чивые требования, предъявляемые к носителям одной ро-
ли разными социальными группами. Классическим в дан-
ной области считается исследование М. Комаровской,
которое было проведено среди студенток одного из аме-
риканских колледжей. Результаты исследования показа-
ли противоречивость ожиданий-требований, предъявляе-
мых к студенткам колледжа со стороны родителей и со
стороны студентов колледжа. Если родители ожидали от
студенток высоких показателей в учебе, то студенты
мужского пола неодобрительно относились к хорошей
учебе студенток, так как в этом случае они рассматри-
вали их как своих конкурентов. Для них роль студентки
связывалась с ожиданиями весьма средних успехов
в учебе [134].
Т. Ньюком, говоря о многочисленности ролей, кото-
рые приходится выполнять одному лицу, отмечает: <По-
разительно, как большинству из нас удается выполнять
столь много различных ролей при минимуме конфлик-
тов> [158, 449]. Он объясняет это прежде всего тем, что
несовместимые роли, заключающие возможность воз-
никновения ролевого конфликта, <не пересекаются>, то
есть выполняются в разное время и в разных условиях.
Однако, вопреки утверждениям Ньюкома, как свиде-
тельствует повседневная практика и многочисленные ис-
следования, ролевые конфликты являются весьма част-
ным явлением. Это объясняется сложностью обществен-
203
.ных отношений, возрастающей дифференциащ обшет
.альной структуры и дальнейшим разделением большие
венного труда. Ролевые конфликты, по мнению орушест
ства исследователей, отрицательно влияют на психологи
вление взаимодействия, поэтому социальные ,-, "<-,,"
я. Д.ИИ- uUUv
пытаются выработать какие-то общие концещ-
новывающие пути устранения ролевых ко.Ф71 .
Одна из таких концепций, <теория ролевой нат" _
ста> Гуда, уже рассматривалась выше. Сходна- " д
можно обнаружить и ,в работе Н. Гросса, У. Ь
А. Макичерна [НО]. Они выделяют три rpyrai ."р!
.ров, имеющих отношение к проблеме устране
.вых конфликтов. Первая группа факторов с язаа
с субъективным отношением к роли ее HQI
(то есть насколько значимы ролевые требован} "прлттт
сителя данной роли, насколько он считает их с г. д
выми). Вторая группа факторов включает сан, -
ложительные и отрицательные), которые мо ""ь
применены за исполнение или неисполнен -
К третьей группе факторов вышеуказанные авт р "
сят тип ориентации исполнителя роли, среди ко.
выделяют две: ориентацию на моральные ц
прагматическую ориентацию. Исходя из тт/какой
факторов, полагают авторы, можно предсказ<
способ решения ролевого конфликта предпочт т т и
иной исполнитель роли. В конечном итоге лре011
ваются две альтернативы: индивид, ориентР
на моральные ценности, при решении роле _
фликта будет исходить из своего морального <,"г1пятшмр
к требованиям роли; прагматически ориент!
лица будут руководствоваться теми ожидаем] .
циями, которые могут последовать в резул. """"р
или иного исполнения ими данной роли. Как дд _
другие ролевые концепции, рассуждения Грс здравого
сона и Макичерна опираются на соображение г
смысла- " теорий за-
Особое место среди представителей ролевых г
нимает Э. Гоффман. Он является весьма """"нпй
автором, выдвинувшим особую концепцию <с1 поово-
драматургии>. Суть ее заключается в том, что -srwa.
дит почти полную аналогию между Рвлением
ными ситуациями и театральным "РВДества как
Гоффман рассматривает реальных членов o6ir _ дпр.,.
актеров и, пользуясь театральной терминолог]
204
подробно исследует <технологию> ролевого поведения,
обращая особенно большое внимание на символические
формы ролевого поведения. Подобно Г. Блумеру и дру-
гим представителям Чикагской школы, Гоффман совер-
шенно не обеспокоен проблемой выбора адекватных ме-
тодов исследования и неопределенностью используемых
им терминов, расплывчатостью определений и употреб-
ляемых понятий. Для подтверждения своих положений
он в основном использует метод наблюдения. Кроме то-
го, он широко пользуется примерами, взятыми из худо-
жественной литературы, из мемуаров, автобиографий,
газет и журналов и даже из личных бесед.
Наиболее полно идеи Э. Гоффмана изложены им в
монографии <Человек в повседневном поведении> [107].
Абстрагируясь от целостных личностных характеристик
индивида, Гоффман рассматривает его лишь как носи-
теля самых различных ролей, заданных извне, не свя-
занных ни между собой, ни с особенностями личности,
ни с содержанием осуществляемой им деятельности, ни
с объективными социально-историческими условиями.
При этом Э. Гоффман исходит из того, что человек в про-
цессе социального взаимодействия способен не только
смотреть на себя глазами партнера, но и корректиро-
вать собственное поведение в соответствии с ожидания-
ми другого с тем, чтобы создать о себе наиболее бла-
гоприятное впечатление и добиться наибольшей выгоды
от этого взаимодействия.
Сводя весь смысл ролевого поведения, по существу,
лишь к созданию определенного впечатления о себе у
партнера по взаимодействию или у <аудитории>,
Э. Гоффман самым тщательным образом анализирует те
факторы ролевого поведения, которые служат этим
целям. Он исходит из того, что для эффективного взаи-
модействия партнеры должны иметь информацию друг
о друге. Средствами такой информации служит их
внешность, предыдущий опыт взаимодействия с подоб-
ными индивидами и то окружение, в котором находится
индивид. Однако наиболее значимая информация содер-
жится в словах и делах партнеров по взаимодействию.
Гоффман считает их наиболее важными не только из-за
их значимости, но и потому, что индивид в значительной
степени может держать эту информацию под своим
контролем. Управляя своими словами и поступками, он
может в определенных рамках создавать нужное ему
205
представление 6 себе, <имэдж> в .глазах партнеров по
взаимодействию.
При описании ролевого поведения Э. Гоффман поль-
зуется в основном понятиями, взятыми из театрального
обихода. В отличие от других представителей ролевых
теорий Э. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых
ожиданиях и требованиях, а о ролевой <партии>. Он
вводит понятие <фасада> (front) исполнения роли, под
которым он понимает стандартные выразительные сред-
ства, которые намеренно или непроизвольно исполь-
зуются индивидом во время исполнения роли [107, 22].
Элементами фасада являются: окружение, внешность ин-
дивида и манера поведения. На многочисленных приме-
рах Э. Гоффман пытается доказать, что партнеры по
взаимодействию ожидают друг от друга согласованно-
сти между окружением, внешностью и манерой поведе-
ния индивида. Весьма существенным Э. Гоффман счи-
тает место ролевого взаимодействия индивидов, выде-
ляя <авансцену>, где непосредственно происходит это
взаимодействие, и <кулисы>, где происходит деятель-
ность, имеющая отношение к исполнению роли, но не-
доступная для глаз аудитории. Такая характеристика
места ролевого поведения необходима Э. Гоффману для
того, чтобы подчеркнуть более строгое следование тре-
бованиям роли на авансцене (например, в поведении
врача, когда он общается со своим пациентом) и необя-
зательное их соблюдение <за кулисами> (например,
поведение врача вне поля зрения пациента). Весь этот
понятийный аппарат используется Э. Гоффманом для
описания различных тонкостей <технологии> ролевого
поведения индивида при исполнении им самых различ-
ных ролей - от социальных до межличностных - в его
повседневной жизни. При этом весь процесс социального
взаимодействия трактуется им как процесс приспособле-
ния личности к ситуации и самомаскировки, а индивид
выступает как носитель многочисленных разрозненных,
чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки,
либо циничного обманщика. Э. Гоффман считает, что
исследователь не должен доверять внешним формам
ролевого поведения. <Перед исследователем человече-
ского театра, - пишет он, - встают следующие вопро-
сы: если мотивация действия внешне социально прием-
лема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий
мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соот-
206
ветствующими эмоциональными проявлениями, должны
ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим
под влиянием аффекта, не скрывает ли он таким обра-
зом свои истинные намерения?> [108, 85]. Ставя эти
вопросы, Э. Гоффман не пытается дать ответ, каким
образом исследователь должен их решать. Все его вни-
мание обращено на описание определенных приемов и
условий успешного выполнения роли. Причем под успеш-
ным выполнением роли понимается получение личной
выгоды для ее исполнителя независимо от объективных
результатов его деятельности для данного общества или
для данной группы. Поэтому оценка <правильности>
ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется
не на выполнении функциональных требований роли и
даже не на сознательности ее исполнения, а главное
для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать
у других, у <аудитории> впечатление, что он правиль-
но выполняет данную роль.
Достаточно очевидно, что содержание концепции
Э. Гоффмана является в определенной степени отраже-
нием общественных отношений в капиталистическом
обществе, в частности, того факта, что социальные роли
чужды по своему содержанию человеку и ему приходит-
ся приспосабливаться к ним, прибегая к самомаскиров-
ке и обману. Однако абсолютизация этих моментов и
превращение их в универсальный принцип человече-
ского поведения настолько неправомерны, что за это
Гоффман подвергается критике и со стороны своих
коллег [66; 99 и др.]. Его также справедливо критикуют
за слишком прямолинейную аналогию между социаль-
ной действительностью и театральным действием, за
нестрогость применяемых методов исследования. Опре-
деленный интерес в концепциях Гоффмана представ-
ляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого
поведения, выявить и проанализировать ряд факторов
и условий, которые характеризуют ролевое поведение,
а также процесс восприятия роли другого и управления
собственным поведением. Однако эти моменты никак
не могут компенсировать недостатки общеметодологи-
ческого плана, в том числе явно идеалистическое пони-
мание социальной действительности, когда единствен-
ной реальностью выступает символическое взаимодей-
ствие, оторванное от содержательной деятельности лю-
дей. -
207
представление 6 себе, <имэдж> в глазах партнеров по
взаимодействию.
При описании ролевого поведения Э. Гоффман поль-
зуется в основном понятиями, взятыми из театрального
обихода. В отличие от других представителей ролевых
теорий Э. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых
ожиданиях и требованиях, а о ролевой <партии>. Он
вводит понятие <фасада> (front) исполнения роли, под
которым он понимает стандартные выразительные сред-
ства, которые намеренно или непроизвольно исполь-
зуются индивидом во время исполнения роли [107, 22].
Элементами фасада являются: окружение, внешность ин-
дивида и манера поведения. На многочисленных приме-
рах Э. Гоффман пытается доказать, что партнеры по
взаимодействию ожидают друг от друга согласованно-
сти между окружением, внешностью и манерой поведе-
ния индивида. Весьма существенным Э. Гоффман счи-
тает место ролевого взаимодействия индивидов, выде-
ляя <авансцену>, где непосредственно происходит это
взаимодействие, и <кулисы>, где происходит деятель-
ность, имеющая отношение к исполнению роли, но не-
доступная для глаз аудитории. Такая характеристика
места ролевого поведения необходима Э. Гоффману для
того, чтобы подчеркнуть более строгое следование тре-
бованиям роли на авансцене (например, в поведении
врача, когда он общается со своим пациентом) и необя-
зательное их соблюдение <за кулисами> (например,
поведение врача вне поля зрения пациента).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34