Edinbourgh, 1896, vol. V, pp. 95-96.
[+79] Mansi. Ibid., pp. 1157-1158; Hefele. Ibid., pp. 112-113.
[+80] Martini Рарае Epistola, XVI, (PL, LXXXVII, col. 202). См.
также: Н. К. Mann. The Lives of the Popes in the Early Middle
Ages. London, 1925, vol. I, part Ш, p. 400.
[+81] Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
629-640; Hefele. A History... vol. V, p. 175.
[+82] Mansi. Ibid., pp. 683-688.
[+83] См.: Е. W. Brooks. - English Historical Review, vol.
XXXIV, 1919,
[+84] Греческое слово о troulloV означает свод или купол.
[+85] См.: F. Gorres. Justinian II und das romische Papstum. -
Byzantinische Zeitschrift, Bd. XVII, 1908, SS. 440-450.
[+86] Liber Ponitificalis, ed. L. Duchesne, vol. I, p. 391.
[+87] Hefele. A History... vol. V, р. 240.
[+88] De thematibus, 12.
[+89] Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
737-738. См. также: H. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen
Themenverfassung. Leipzig, 1899, SS. 10-17.
[+90] См.: Е. Stein. Ein Kapitel vom persischen und vom
byzantinischen
Staate. - Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd. 1, 1920,
SS. 76, 84;
E. Darko. La militarizatione dell'impero Bizantino. - Studi
bizantini e
neoellenici, vol. V, 1939, pp. 88-99.
[+91] Ф. И. Успенский. История Византийской империи. СПб., 1914,
т. 1,
с. 685-686; Ю. А. Куликовский. История Византии, СПб., 1996 т.
III
с. 341-342.
[+92] E. Stein in: Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd.
1, 1920, SS. 84-85.
[+93] Е. Stein. Studien zur Geschichte des byzantinischen
Reiches... S. 140; G. Ostrogorsky. Uber die vermeintliche
Reformtatigkeit der Issaurier. - Byzantinische Zeitschrift, Bd.
XXX, 1929-1930, SS. 397-400.
[+94] См.: R. Lopez. Byzantine Law in the Seventh Century and
its Reception by the Germans and the Arabs. - Byzantion, t. XVI,
2, 1944, pp. 445-461. Текст "Новелл" Ираклия есть в следующих
изданиях: К. Е. Zacharia van Lingenthal. Jus graeco-romanum,
vol. III, pp. 38-48; J. et P. Zepos. Jus graeco-romanum, vol. I,
pp. 27-39.
[+95] К. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur...
S. 709.
[+96] С. Л. Епифанович. Святой Максим Исповедник и византийское
богословие. Киев, 1915, с. 137; К. Krumbacher. Geschichte der
byzantinischen Litteratur... SS. 63, 141.
[+97] А. И. Бриллиантов. Влияние восточного богословия на
западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб., 1898, с.
50-52.
[+98] См.: Н. Gelzer. Leontios' von Neapolis Leben des heiligen
Johannes des Barmherzigen Erzbischofs von Alexandrien. Leipzig,
1893, S. XLI.
[+99] Ch. Diehl. Manuel d'art byzantine, vol. I, pp. 329-359.
Примечания научного редактора
[*12] Несмотря на известную двусмысленность, по контексту все же
ясно, что мы не располагаем точной информацией о содержании
компромиссных решений, а не о самом факте компромисса.
[*13] В соответствующем месте русской версии (с. 215) есть
несколько слов, не включенных А. А. Васильевым в последующие
издания. Между тем они важны: "которая <т. е. военная власть>
постепенно завладела и гражданскими функциями".
[*14] См. статьи Ю. А. Кулаковского по этому вопросу,
опубликованные в третьем томе его "Истории Византии" (СПб.,
1996, с. 334-380). См. также: L. Brehier. - Journal des Savants,
n. s., vol. XV, 1917, p. 412, 505.
[*15] Мысль А. А. Васильева здесь не очень ясна, ибо между
первой и второй фразой есть очевидное противоречие. Сперва автор
говорит о том, что ни один из памятников искусства этого времени
не существует в наши дни. Далее же автор заявляет, что небольшое
количество памятников все же сохранилось. Вероятно, учитывая
конец абзаца, автор хотел сказать, что единственные памятники
византийского искусства VII века сохранились за пределами
собственно империи, показывая влияние византийского искусства на
соседние народы. Эта стилистически неудачная формулировка
восходит к первому американскому изданию (vol. 1, р. 283) и
повторена без изменений во французском варианте -1. 1, р. 308.
Глава 5
Эпоха иконоборчества (717-867)
Исаврийская, или Сирийская, династия (717-802)
До недавнего времени император Лев III (717-741), основатель
новой династии, во всех исторических трудах назывался
исаврийцем, а потомки его именовались исаврийской династией.
Однако, в конце XIX века было выдвинуто мнение, что Лев был не
исавром по рождению, но сирийцем. [+1] В настоящее время эта
точка зрения принимается некоторыми исследователями, [+2] но
отвергается другими. [+3] Путаница в этом вопросе может быть
прослежена до Феофана-хрониста начала IX века, автор основной
информации о происхождении Льва. Он пишет: "Лев Исавриец...
происходил из Германикеи, на самом же деле из Исаврии". [+4]
Латинский же перевод Феофана, сделанный папским библиотекарем
Анастасием во второй половине того же IX века, сообщает, не
упоминая ни словом об Исаврии, что Лев происходил из жителей
Германикеи и был родом сириец (genere Syrus). [+5] Житие Стефана
Нового также называет Льва "родом сириец" (о surogenhV). [+6]
Германикея, действительно, находилась в пределах северной Сирии,
на восток от Киликии. Арабский источник также называет Льва
"христианским жителем Марата", т. е. Германикеи, умевшим
правильно говорить по-арабски и по-ромейски. [+7] Поэтому нет
нужды предполагать, будто Феофан смешал сирийскую Германикею с
Германикополем, входившим в состав провинции Исаврии. [+8]
Сирийское происхождение Льва, таким образом, становится очень
вероятным.
Сын Льва III, Константин V Копроним (741-775), в первый раз был
женат на Ирине, дочери хазарского кагана. От этого брака у них
был сын Лев IV, часто называемый Хазар (775-780), который был
женат на гречанке из Афин Ирине. Последняя, после смерти мужа,
стала править государством за несовершеннолетием сына
Константина VI, провозглашенного императором (780-797). Когда
последний сделался единодержавным правителем, между ним и
властолюбивой Ириной вспыхнула вражда и борьба за власть,
окончившаяся тем, что мать свергла с престола и ослепила своего
сына и сама сделалась единодержавной правительницей империи
(797-802). С именем Ирины связывается вопрос о том, могут ли
женщины в Византии осуществлять самодержавную власть, т. е. быть
в полном смысле этого слова государем империи. С основания
империи жены императоров носили титул "августы" и во время
несовершеннолетия сыновей осуществляли императорскую власть, но
всегда от имени своих сыновей. В V веке, как известно,
Пульхерия, сестра Феодосия II, стояла во главе регентства во
время несовершеннолетия брата. Исключительное положение по
своему политическому влиянию занимала в VI веке Феодора, супруга
Юстиниана Великого. Но это были примеры женского управления от
имени сына или брата; политическое влияние Феодоры вполне
зависело от воли ее супруга. Первым в истории Византии примером
женщины, правившей со всей полнотой верховной власти, была мать
несчастного Константина VI Ирина. Она была настоящий автократор.
Подобное явление было новшеством в византийской жизни,
противоречившим вековой традиции империи. С этой стороны
любопытно отметить тот факт, что в официальных документах Ирина
называлась не императрицей, а "Ирина - верный император"
(василевс). [+9] В представлении того времени
законодательствовать мог лишь император-мужчина, для чего и была
принята такая фикция. Переворот 802 года, во главе которого
встал будущий император, один из высших гражданских сановников
Никифор, свергла с престола Ирину, которая вскоре умерла в
изгнании. С низложением Ирины окончилась Исаврийская, или
Сирийская, династия. Таким образом, в период времени с 717 по
802 год Византия имела на престоле династию восточного
происхождения, из Малой Азии или северной Сирии с примесью
хазарской крови в лице супруги Константина V.
Отношения к арабам, болгарам и славянам
В момент восшествия Льва на престол Византия переживала один из
критических периодов своей истории. Помимо ужасающей внутренней
смуты, вызванной борьбой императорской власти с представителями
византийской аристократии, особенно давшей себя почувствовать со
времени первого низвержения Юстиниана II, арабская опасность с
востока приближалась к столице,
напоминая, но в гораздо более угрожающих формах, семидесятые
годы VII века при Константине IV.
Арабские сухопутные войска, еще при двух предшественниках Льва
III, прошли через всю Малую Азию на запад и заняли Сарды и
Пергам, недалеко уже от побережья Эгейского моря. Несколько же
месяцев спустя после вступления Льва в Константинополь, т. е. в
717 году, арабы, двинувшись из Пергама на север, дошли до
Абидоса на Геллеспонте и, переправившись через него на
европейский берег, быстро оказались под стенами столицы. В то же
время сильный арабский флот, из 1800 судов различного типа, как
сообщают византийские хроники, пройдя через Геллеспонт и
Пропонтиду, приблизился к столице с моря. Началась настоящая
осада Константинополя. Однако Лев, высказав блестящие военные
способности, сумел прекрасно подготовить столицу к осаде.
"Греческий огонь", как и прежде, при искусном пользовании
производил опустошения среди судов арабского флота, а
необыкновенно суровая зима с 717 на 718 год и голод окончательно
расстроили мусульманские войска. В силу договора со Львом III и
ввиду собственной опасности болгары также боролись во Фракии с
арабами и наносили им тяжелый урон.
Год с небольшим после начала осады арабы удалились из-под
Константинополя, который был спасен энергией и талантом Льва
III. Первое упоминание о цепи, преграждавшей путь в Золотой Рог
вражеским судам, сделано в связи с этой осадой.
Историки придают очень большое значение неудаче мусульман в
попытке захватить Константинополь. Лев III своим успехом спас не
только Византию и восточно-христианский мир, но также всю
западноевропейскую цивилизацию. Английский историк Дж. Б. Бьюри
называет 718 г. "вселенской датой" (an oecumenical date).
Греческий историк Ламброс сравнивает эти события с персидскими
войнами в Древней Греции и называет императора Льва Мильтиадом
средневекового эллинизма. Если Константин IV остановил арабов
под Константинополем, то Лев III окончательно заставил их
повернуть. Это было последнее нападение арабов на "богохранимый"
город. Если посмотреть с этой точки зрения, победа императора
Льва приобретает всемирно-историческое значение. Экспедиция
арабов против Константинополя, также как и имя Масламы, оставили
значительный след в позднейшей исламской легендарной традиции.
Имя последнего связывается также с мечетью, которую, как говорит
традиция, он построил в Константинополе. [+10]
Это, однако, была одна из самых блистательных эпох в истории
раннего Халифата. Могущественный халиф Валид I (705-715),
современник периода анархии в Византийской империи, мог
соперничать с императорами в своих строительных достижениях. В
Дамаске была возведена мечеть, которая, подобно Св. Софии для
христиан, оставалась долгое время самым блистательным
архитектурным памятником мусульманского мира. Могила Мухаммеда в
Медине была столь же блистательна, как Святой Гроб в Иерусалиме.
Интересно отметить, что в мусульманском мире эти .здания
ассоциировались с легендами, относящимися не только к Мухаммеду,
но и к Христу. Первый призыв Иисуса, когда он вернется на землю,
объявляет мусульманская традиция, произойдет с одного из
минаретов мечети в Дамаске, а свободное пространство рядом с
могилой Мухаммеда в Медине будет служить могилой Иисуса, когда
Он умрет после Своего второго пришествия. [+11]
Постепенно борьба между империей и халифатом приобретала
характер Священной войны. Результаты же были
неудовлетворительными и для греков, и для арабов, ибо греки не
овладели Иерусалимом, а арабы не смогли взять Константинополь.
"Под влиянием этого, - писал В. В. Бартольд, - среди христиан,
так-как и среди мусульман, идея триумфа государства была
вытеснена идеей покаяния; и с одной, и другой стороны ожидали
конца света. Обоим противникам казалось, что было бы
справедливым достижение как раз перед концом света финальной
цели государств. В латинском мире, как и в греческом,
распространилась эта легенда, что перед концом света
христианский государь (франкский король или византийский
император) войдет в Иерусалим и передаст свою земную корону
Спасителю, тогда как мумульмане ожидали, что концу света будет
предшествовать падение Константинополя". [+12] И не случайно,
что царствование "единственного благочестивого" омеййадского
халифа Омара II (717-720) увидело столетие хиджры (около 720
года), когда конец мусульманского государства и одновременно
конец света ожидались после неудачной осады Константинополя, во
времена предшествующего халифа, Сулеймана. [+13]
Четырнадцатью годами позже, в 732 году, арабское продвижение из
Испании в Западную Европу было успешно остановлено при Пуатье
Карлом Мартеллом, всемогущим майордомом слабого франкского
короля. [+14] [*1]
После поражения 718 года, арабы при Льве III уже не
предпринимали серьезных военных действий против империи, тем
более что им стала грозить с севера, по-видимому, со стороны
Кавказа, хазарская опасность. Известно, что Лев III устроил брак
своего сына и наследника Константина с дочерью хазарского
кагана, который и стал поддерживать своего нового родственника.
Итак, Лев III в борьбе с арабами нашел себе двух иноземных
союзников: сначала болгар, позднее хазар. Но тем не менее, арабы
не были спокойны и, производя свои нападения в Малой Азии, все
еще иногда глубоко заходили на запад, даже, например, до Никои,
т. е. почти что до берегов Пропонтиды. В конце своего правления
Льву удалось нанести арабам сильное поражение при Акроиноне, во
Фригии (теперь город Афиун Кара Хиссар на железной дороге в
Конию). Арабы вынуждены были после этого очистить западную часть
Малой Азии и отступить к востоку.
С битвой при Акроиноне мусульмане связывают легенду о турецком
национальном герое Саййиде Баттал Гази, борце за веру, могилу
которого показывают даже сегодня в одной из деревень на юг от
Эскишехра (средневековая Дорилея). Историческим прототипом этого
героя был борец за веру Абдаллах ал-Баттал, который пал в битве
при Акроиноне. [+15] Задача борьбы с арабами была блестяще
разрешена Львом III.
В середине VIII века в арабском халифате вспыхнули тяжелые
внутренние смуты в связи с переменой династии: Омайяды были
свергнуты Аббасидами. Последние перенесли столицу и центр всего
управления из Дамаска в далекий от византийской границы Багдад,
на р. Тигр. Все это позволило преемнику Льва III Константину V
рядом успешных походов продвинуть границу империи далее на
восток на всем протяжении Малоазиатского полуострова.
Однако во времена Ирины, при халифе аль-Махди, арабы снова
начали успешные наступательные действия в Малой Азии, и в
782-783 годах императрица была вынуждена начать переговоры о
мире. Итоговое соглашение, заключенное на три года, было очень
унизительным для империи. Императрица взяла на себя
обязательство платить арабам ежегодную дань в размере девяноста
или семидесяти тысяч динаров (денариев) в полугодовых взносах.
Весьма вероятно, что войска, посланные Ириной в Македонию,
Грецию и Пелопоннес в том же году (783) для подавления
славянского восстания, были взяты с восточного фронта. Это
ослабляло положение Византии в Малой Азии. В 798 году, после
успешных операций арабской армии при халифе Харун ар-Рашиде, был
заключено новое мирное соглашение с Византийской империей,
сводившееся к уплате дани, как при халифе аль-Махди. Очень
активные отношения были между императорами исаврийской династии
и болгарами. Последние, недавно утвердившись на нижнем Дунае,
должны были прежде всего отстаивать свое еще мало устроенное
политическое существование против попыток Византии уничтожить
дело Аспаруха. Условия же внутренней жизни Болгарии в VIII веке
были в этом смысле очень затруднительны: с одной стороны,
отдельные болгарские орды и их вожди соперничали друг с другом
из-за верховной власти хана и создавали династические смуты; с
другой стороны, пришлые победители, тюркские болгары, должны
были вести борьбу с покоренными ими славянами полуострова.
Болгарские ханы конца VII и начала VIII века искусно действовали
по отношению к своему самому опасному врагу, Византии. Как уже
было замечено выше, болгары помогли Юстиниану II снова овладеть
престолом, а Льву III оказали существенную помощь при отражении
им арабов от Константинополя. После этого в течение тридцати с
лишком лет византийские писатели ничего не говорят о болгарах.
Во всяком случае, при Льве III болгары сумели сохранять с
Византией выгодный мир, причем последняя выплачивала им даже
некоторую сумму денег.
При Константине V отношения обострились. При помощи переселенных
во Фракию с восточной границы сирийцев и армян император
построил против болгар укрепления. Болгарский посол был
презрительно встречен Константином, после чего болгары открыли
военные действия. Константин совершил восемь или девять
кампаний, сухопутных и морских, против болгар, поставив себе
целью уничтожение болгарского ханства. Однако, войны шли с
переменным успехом, и Константину не удалось добиться своей
цели. Тем не менее, его энергичная борьба и ряд возведенных им
против болгар укреплений позволяют некоторым историкам называть
Константина "первым Болгаробойцей". [+16]
В самой Болгарии в конце VIII века династические смуты
прекращаются; резкий антагонизм между болгарами и славянами
сглаживается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
[+79] Mansi. Ibid., pp. 1157-1158; Hefele. Ibid., pp. 112-113.
[+80] Martini Рарае Epistola, XVI, (PL, LXXXVII, col. 202). См.
также: Н. К. Mann. The Lives of the Popes in the Early Middle
Ages. London, 1925, vol. I, part Ш, p. 400.
[+81] Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
629-640; Hefele. A History... vol. V, p. 175.
[+82] Mansi. Ibid., pp. 683-688.
[+83] См.: Е. W. Brooks. - English Historical Review, vol.
XXXIV, 1919,
[+84] Греческое слово о troulloV означает свод или купол.
[+85] См.: F. Gorres. Justinian II und das romische Papstum. -
Byzantinische Zeitschrift, Bd. XVII, 1908, SS. 440-450.
[+86] Liber Ponitificalis, ed. L. Duchesne, vol. I, p. 391.
[+87] Hefele. A History... vol. V, р. 240.
[+88] De thematibus, 12.
[+89] Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
737-738. См. также: H. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen
Themenverfassung. Leipzig, 1899, SS. 10-17.
[+90] См.: Е. Stein. Ein Kapitel vom persischen und vom
byzantinischen
Staate. - Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd. 1, 1920,
SS. 76, 84;
E. Darko. La militarizatione dell'impero Bizantino. - Studi
bizantini e
neoellenici, vol. V, 1939, pp. 88-99.
[+91] Ф. И. Успенский. История Византийской империи. СПб., 1914,
т. 1,
с. 685-686; Ю. А. Куликовский. История Византии, СПб., 1996 т.
III
с. 341-342.
[+92] E. Stein in: Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd.
1, 1920, SS. 84-85.
[+93] Е. Stein. Studien zur Geschichte des byzantinischen
Reiches... S. 140; G. Ostrogorsky. Uber die vermeintliche
Reformtatigkeit der Issaurier. - Byzantinische Zeitschrift, Bd.
XXX, 1929-1930, SS. 397-400.
[+94] См.: R. Lopez. Byzantine Law in the Seventh Century and
its Reception by the Germans and the Arabs. - Byzantion, t. XVI,
2, 1944, pp. 445-461. Текст "Новелл" Ираклия есть в следующих
изданиях: К. Е. Zacharia van Lingenthal. Jus graeco-romanum,
vol. III, pp. 38-48; J. et P. Zepos. Jus graeco-romanum, vol. I,
pp. 27-39.
[+95] К. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur...
S. 709.
[+96] С. Л. Епифанович. Святой Максим Исповедник и византийское
богословие. Киев, 1915, с. 137; К. Krumbacher. Geschichte der
byzantinischen Litteratur... SS. 63, 141.
[+97] А. И. Бриллиантов. Влияние восточного богословия на
западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб., 1898, с.
50-52.
[+98] См.: Н. Gelzer. Leontios' von Neapolis Leben des heiligen
Johannes des Barmherzigen Erzbischofs von Alexandrien. Leipzig,
1893, S. XLI.
[+99] Ch. Diehl. Manuel d'art byzantine, vol. I, pp. 329-359.
Примечания научного редактора
[*12] Несмотря на известную двусмысленность, по контексту все же
ясно, что мы не располагаем точной информацией о содержании
компромиссных решений, а не о самом факте компромисса.
[*13] В соответствующем месте русской версии (с. 215) есть
несколько слов, не включенных А. А. Васильевым в последующие
издания. Между тем они важны: "которая <т. е. военная власть>
постепенно завладела и гражданскими функциями".
[*14] См. статьи Ю. А. Кулаковского по этому вопросу,
опубликованные в третьем томе его "Истории Византии" (СПб.,
1996, с. 334-380). См. также: L. Brehier. - Journal des Savants,
n. s., vol. XV, 1917, p. 412, 505.
[*15] Мысль А. А. Васильева здесь не очень ясна, ибо между
первой и второй фразой есть очевидное противоречие. Сперва автор
говорит о том, что ни один из памятников искусства этого времени
не существует в наши дни. Далее же автор заявляет, что небольшое
количество памятников все же сохранилось. Вероятно, учитывая
конец абзаца, автор хотел сказать, что единственные памятники
византийского искусства VII века сохранились за пределами
собственно империи, показывая влияние византийского искусства на
соседние народы. Эта стилистически неудачная формулировка
восходит к первому американскому изданию (vol. 1, р. 283) и
повторена без изменений во французском варианте -1. 1, р. 308.
Глава 5
Эпоха иконоборчества (717-867)
Исаврийская, или Сирийская, династия (717-802)
До недавнего времени император Лев III (717-741), основатель
новой династии, во всех исторических трудах назывался
исаврийцем, а потомки его именовались исаврийской династией.
Однако, в конце XIX века было выдвинуто мнение, что Лев был не
исавром по рождению, но сирийцем. [+1] В настоящее время эта
точка зрения принимается некоторыми исследователями, [+2] но
отвергается другими. [+3] Путаница в этом вопросе может быть
прослежена до Феофана-хрониста начала IX века, автор основной
информации о происхождении Льва. Он пишет: "Лев Исавриец...
происходил из Германикеи, на самом же деле из Исаврии". [+4]
Латинский же перевод Феофана, сделанный папским библиотекарем
Анастасием во второй половине того же IX века, сообщает, не
упоминая ни словом об Исаврии, что Лев происходил из жителей
Германикеи и был родом сириец (genere Syrus). [+5] Житие Стефана
Нового также называет Льва "родом сириец" (о surogenhV). [+6]
Германикея, действительно, находилась в пределах северной Сирии,
на восток от Киликии. Арабский источник также называет Льва
"христианским жителем Марата", т. е. Германикеи, умевшим
правильно говорить по-арабски и по-ромейски. [+7] Поэтому нет
нужды предполагать, будто Феофан смешал сирийскую Германикею с
Германикополем, входившим в состав провинции Исаврии. [+8]
Сирийское происхождение Льва, таким образом, становится очень
вероятным.
Сын Льва III, Константин V Копроним (741-775), в первый раз был
женат на Ирине, дочери хазарского кагана. От этого брака у них
был сын Лев IV, часто называемый Хазар (775-780), который был
женат на гречанке из Афин Ирине. Последняя, после смерти мужа,
стала править государством за несовершеннолетием сына
Константина VI, провозглашенного императором (780-797). Когда
последний сделался единодержавным правителем, между ним и
властолюбивой Ириной вспыхнула вражда и борьба за власть,
окончившаяся тем, что мать свергла с престола и ослепила своего
сына и сама сделалась единодержавной правительницей империи
(797-802). С именем Ирины связывается вопрос о том, могут ли
женщины в Византии осуществлять самодержавную власть, т. е. быть
в полном смысле этого слова государем империи. С основания
империи жены императоров носили титул "августы" и во время
несовершеннолетия сыновей осуществляли императорскую власть, но
всегда от имени своих сыновей. В V веке, как известно,
Пульхерия, сестра Феодосия II, стояла во главе регентства во
время несовершеннолетия брата. Исключительное положение по
своему политическому влиянию занимала в VI веке Феодора, супруга
Юстиниана Великого. Но это были примеры женского управления от
имени сына или брата; политическое влияние Феодоры вполне
зависело от воли ее супруга. Первым в истории Византии примером
женщины, правившей со всей полнотой верховной власти, была мать
несчастного Константина VI Ирина. Она была настоящий автократор.
Подобное явление было новшеством в византийской жизни,
противоречившим вековой традиции империи. С этой стороны
любопытно отметить тот факт, что в официальных документах Ирина
называлась не императрицей, а "Ирина - верный император"
(василевс). [+9] В представлении того времени
законодательствовать мог лишь император-мужчина, для чего и была
принята такая фикция. Переворот 802 года, во главе которого
встал будущий император, один из высших гражданских сановников
Никифор, свергла с престола Ирину, которая вскоре умерла в
изгнании. С низложением Ирины окончилась Исаврийская, или
Сирийская, династия. Таким образом, в период времени с 717 по
802 год Византия имела на престоле династию восточного
происхождения, из Малой Азии или северной Сирии с примесью
хазарской крови в лице супруги Константина V.
Отношения к арабам, болгарам и славянам
В момент восшествия Льва на престол Византия переживала один из
критических периодов своей истории. Помимо ужасающей внутренней
смуты, вызванной борьбой императорской власти с представителями
византийской аристократии, особенно давшей себя почувствовать со
времени первого низвержения Юстиниана II, арабская опасность с
востока приближалась к столице,
напоминая, но в гораздо более угрожающих формах, семидесятые
годы VII века при Константине IV.
Арабские сухопутные войска, еще при двух предшественниках Льва
III, прошли через всю Малую Азию на запад и заняли Сарды и
Пергам, недалеко уже от побережья Эгейского моря. Несколько же
месяцев спустя после вступления Льва в Константинополь, т. е. в
717 году, арабы, двинувшись из Пергама на север, дошли до
Абидоса на Геллеспонте и, переправившись через него на
европейский берег, быстро оказались под стенами столицы. В то же
время сильный арабский флот, из 1800 судов различного типа, как
сообщают византийские хроники, пройдя через Геллеспонт и
Пропонтиду, приблизился к столице с моря. Началась настоящая
осада Константинополя. Однако Лев, высказав блестящие военные
способности, сумел прекрасно подготовить столицу к осаде.
"Греческий огонь", как и прежде, при искусном пользовании
производил опустошения среди судов арабского флота, а
необыкновенно суровая зима с 717 на 718 год и голод окончательно
расстроили мусульманские войска. В силу договора со Львом III и
ввиду собственной опасности болгары также боролись во Фракии с
арабами и наносили им тяжелый урон.
Год с небольшим после начала осады арабы удалились из-под
Константинополя, который был спасен энергией и талантом Льва
III. Первое упоминание о цепи, преграждавшей путь в Золотой Рог
вражеским судам, сделано в связи с этой осадой.
Историки придают очень большое значение неудаче мусульман в
попытке захватить Константинополь. Лев III своим успехом спас не
только Византию и восточно-христианский мир, но также всю
западноевропейскую цивилизацию. Английский историк Дж. Б. Бьюри
называет 718 г. "вселенской датой" (an oecumenical date).
Греческий историк Ламброс сравнивает эти события с персидскими
войнами в Древней Греции и называет императора Льва Мильтиадом
средневекового эллинизма. Если Константин IV остановил арабов
под Константинополем, то Лев III окончательно заставил их
повернуть. Это было последнее нападение арабов на "богохранимый"
город. Если посмотреть с этой точки зрения, победа императора
Льва приобретает всемирно-историческое значение. Экспедиция
арабов против Константинополя, также как и имя Масламы, оставили
значительный след в позднейшей исламской легендарной традиции.
Имя последнего связывается также с мечетью, которую, как говорит
традиция, он построил в Константинополе. [+10]
Это, однако, была одна из самых блистательных эпох в истории
раннего Халифата. Могущественный халиф Валид I (705-715),
современник периода анархии в Византийской империи, мог
соперничать с императорами в своих строительных достижениях. В
Дамаске была возведена мечеть, которая, подобно Св. Софии для
христиан, оставалась долгое время самым блистательным
архитектурным памятником мусульманского мира. Могила Мухаммеда в
Медине была столь же блистательна, как Святой Гроб в Иерусалиме.
Интересно отметить, что в мусульманском мире эти .здания
ассоциировались с легендами, относящимися не только к Мухаммеду,
но и к Христу. Первый призыв Иисуса, когда он вернется на землю,
объявляет мусульманская традиция, произойдет с одного из
минаретов мечети в Дамаске, а свободное пространство рядом с
могилой Мухаммеда в Медине будет служить могилой Иисуса, когда
Он умрет после Своего второго пришествия. [+11]
Постепенно борьба между империей и халифатом приобретала
характер Священной войны. Результаты же были
неудовлетворительными и для греков, и для арабов, ибо греки не
овладели Иерусалимом, а арабы не смогли взять Константинополь.
"Под влиянием этого, - писал В. В. Бартольд, - среди христиан,
так-как и среди мусульман, идея триумфа государства была
вытеснена идеей покаяния; и с одной, и другой стороны ожидали
конца света. Обоим противникам казалось, что было бы
справедливым достижение как раз перед концом света финальной
цели государств. В латинском мире, как и в греческом,
распространилась эта легенда, что перед концом света
христианский государь (франкский король или византийский
император) войдет в Иерусалим и передаст свою земную корону
Спасителю, тогда как мумульмане ожидали, что концу света будет
предшествовать падение Константинополя". [+12] И не случайно,
что царствование "единственного благочестивого" омеййадского
халифа Омара II (717-720) увидело столетие хиджры (около 720
года), когда конец мусульманского государства и одновременно
конец света ожидались после неудачной осады Константинополя, во
времена предшествующего халифа, Сулеймана. [+13]
Четырнадцатью годами позже, в 732 году, арабское продвижение из
Испании в Западную Европу было успешно остановлено при Пуатье
Карлом Мартеллом, всемогущим майордомом слабого франкского
короля. [+14] [*1]
После поражения 718 года, арабы при Льве III уже не
предпринимали серьезных военных действий против империи, тем
более что им стала грозить с севера, по-видимому, со стороны
Кавказа, хазарская опасность. Известно, что Лев III устроил брак
своего сына и наследника Константина с дочерью хазарского
кагана, который и стал поддерживать своего нового родственника.
Итак, Лев III в борьбе с арабами нашел себе двух иноземных
союзников: сначала болгар, позднее хазар. Но тем не менее, арабы
не были спокойны и, производя свои нападения в Малой Азии, все
еще иногда глубоко заходили на запад, даже, например, до Никои,
т. е. почти что до берегов Пропонтиды. В конце своего правления
Льву удалось нанести арабам сильное поражение при Акроиноне, во
Фригии (теперь город Афиун Кара Хиссар на железной дороге в
Конию). Арабы вынуждены были после этого очистить западную часть
Малой Азии и отступить к востоку.
С битвой при Акроиноне мусульмане связывают легенду о турецком
национальном герое Саййиде Баттал Гази, борце за веру, могилу
которого показывают даже сегодня в одной из деревень на юг от
Эскишехра (средневековая Дорилея). Историческим прототипом этого
героя был борец за веру Абдаллах ал-Баттал, который пал в битве
при Акроиноне. [+15] Задача борьбы с арабами была блестяще
разрешена Львом III.
В середине VIII века в арабском халифате вспыхнули тяжелые
внутренние смуты в связи с переменой династии: Омайяды были
свергнуты Аббасидами. Последние перенесли столицу и центр всего
управления из Дамаска в далекий от византийской границы Багдад,
на р. Тигр. Все это позволило преемнику Льва III Константину V
рядом успешных походов продвинуть границу империи далее на
восток на всем протяжении Малоазиатского полуострова.
Однако во времена Ирины, при халифе аль-Махди, арабы снова
начали успешные наступательные действия в Малой Азии, и в
782-783 годах императрица была вынуждена начать переговоры о
мире. Итоговое соглашение, заключенное на три года, было очень
унизительным для империи. Императрица взяла на себя
обязательство платить арабам ежегодную дань в размере девяноста
или семидесяти тысяч динаров (денариев) в полугодовых взносах.
Весьма вероятно, что войска, посланные Ириной в Македонию,
Грецию и Пелопоннес в том же году (783) для подавления
славянского восстания, были взяты с восточного фронта. Это
ослабляло положение Византии в Малой Азии. В 798 году, после
успешных операций арабской армии при халифе Харун ар-Рашиде, был
заключено новое мирное соглашение с Византийской империей,
сводившееся к уплате дани, как при халифе аль-Махди. Очень
активные отношения были между императорами исаврийской династии
и болгарами. Последние, недавно утвердившись на нижнем Дунае,
должны были прежде всего отстаивать свое еще мало устроенное
политическое существование против попыток Византии уничтожить
дело Аспаруха. Условия же внутренней жизни Болгарии в VIII веке
были в этом смысле очень затруднительны: с одной стороны,
отдельные болгарские орды и их вожди соперничали друг с другом
из-за верховной власти хана и создавали династические смуты; с
другой стороны, пришлые победители, тюркские болгары, должны
были вести борьбу с покоренными ими славянами полуострова.
Болгарские ханы конца VII и начала VIII века искусно действовали
по отношению к своему самому опасному врагу, Византии. Как уже
было замечено выше, болгары помогли Юстиниану II снова овладеть
престолом, а Льву III оказали существенную помощь при отражении
им арабов от Константинополя. После этого в течение тридцати с
лишком лет византийские писатели ничего не говорят о болгарах.
Во всяком случае, при Льве III болгары сумели сохранять с
Византией выгодный мир, причем последняя выплачивала им даже
некоторую сумму денег.
При Константине V отношения обострились. При помощи переселенных
во Фракию с восточной границы сирийцев и армян император
построил против болгар укрепления. Болгарский посол был
презрительно встречен Константином, после чего болгары открыли
военные действия. Константин совершил восемь или девять
кампаний, сухопутных и морских, против болгар, поставив себе
целью уничтожение болгарского ханства. Однако, войны шли с
переменным успехом, и Константину не удалось добиться своей
цели. Тем не менее, его энергичная борьба и ряд возведенных им
против болгар укреплений позволяют некоторым историкам называть
Константина "первым Болгаробойцей". [+16]
В самой Болгарии в конце VIII века династические смуты
прекращаются; резкий антагонизм между болгарами и славянами
сглаживается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73