Эти измененные
обстоятельства заставили империю прибегнуть к образованию в
наиболее опасных провинциях обширных территорий с сильной
военной властью стоявших во главе их лиц, наподобие уже
известных экзархатов. Империя была милитаризована. [+90]
Тот факт, что фемы не явились результатом одного
законодательного акта, означает, что каждая из них имеет свою
собственную историю, иногда весьма длинную. Проблема
происхождения фем может быть решена только путем специального
исследования по каждой феме. Представляют в этой связи интерес
сочинения Ю. А. Кулаковского. Военные меры, предпринятые
Ираклием после его победы над Персией, полагал он, были
отправной точкой нового административного режима. Брейе
поддерживал в этом Кулаковского. Армения может считаться
примером милитаризации империи под угрозой персидской опасности.
Так, когда Ираклий реорганизовал Армению, он не учредил ни
одного гражданского должностного лица. Власть их была чисто
военной. Фемная система, таким образом, была только лишь
приложением к другим провинциям порядка, учрежденного в Армении.
[*14] Ф. И. Успенский обращал особое внимание на славян. Когда
они хлынули на Балканский полуостров, примерно во время
складывания фем, то, по словам Ф. И. Успенского, славяне
"содействовали к образованию фемного устройства Малой Азии,
давая из себя значительное число охотников для колонизации
Вифинии". [+91] Это утверждение надо, однако, воспринимать с
осторожностью, ибо нет свидетельств о большой иммиграции славян
в Малую Азию до перемещения 80 тысяч славян в Опсикий при
Юстиниане II в конце VII века.
Хорошо известно, что для защиты от надвигающейся опасности были
созданы на Востоке в VII веке следующие крупные военные округа,
названные позднее фемами: 1) Армениаки, на северо-востоке Малой
Азии, на границе с Арменией; 2) Анатолики на юго-западе Малой
Азии (от греческого слова anatolh - "восток"); 3) "Императорский
богохранимый Опсикий" (греч. oyikion = лат. obsequium),
служивший охраной столицы и занимавший часть Малой Азии,
прилегавшую к Мраморному морю, и 4) морская фема Карависиев
(Caravisinorum), названная позже, возможно, в VIII веке,
Кивиреотской. Она занимала южный берег Малой Азии и соседние
острова. Первые две, занимая всю центральную часть Малой Азии,
от берегов Киликии на востоке до берегов Эгейского моря на
западе, были предназначены служить защитой от арабов. Третья
была щитом столицы от внешних врагов. Четвертая, морская фема,
предназначалась для защиты от арабского флота.
Удивительная аналогия существует между фемной организацией и
милитаризацией Персидской империи Сасанидов при шахах Каваде и
Хосрове Ануширване в VI веке. В Персии также вся территория
империи была разделена между четырьмя военными командованиями.
Аналогия столь полна и столь близка, что Штайн объяснял это как
умышленное желание императора заимствовать персидскую реформу.
Источники, говорит он, дают основания считать, что Ираклий
изучал реформы обоих персидских монархов и, возможно, даже имел
доступ к каким-то материалам персидских архивов. "Учиться у
своих врагов всегда было желанием истинных государственных
деятелей". [+92]
На Балканском полуострове округ Фракия, созданный против болгар
и славян, и позже, может быть в конце VII века, греческий
военный округ Эллада (Элладики), были образованы против
славянских вторжений в Грецию. Примерно в это же время,
возможно, округ Сицилия был организован для защиты против
морских нападений арабов, начинавших уже грозить западной части
Средиземного моря. Обычно, за немногими исключениями, во главе
подобных округов - фем - стояли стратиги. Начальник Кивиреотской
фемы назывался друнгарий, а Опсикия - комит.
Организация фем, таким образом, может быть отнесена к попытке
Ираклия милитаризировать империю под влиянием персидской
опасности. Ему удалось воплотить, насколько это вообще известно,
реорганизацию только Армении. Блестящая победа над Персией,
приведшая к возвращению Сирии, Палестины и Египта, создала
срочную необходимость реорганизации в этих провинциях. У
Ираклия, однако, не было времени выполнить эту задачу, потому
что очень быстро он потерял эти территории, перешедшие к арабам.
Персидская опасность была ликвидирована, однако новая, более
страшная опасность, выросла вместо нее. Преемники Ираклия,
следуя его инициативе, создавали военные округа (позже названные
фемами) против арабов. Вместе с тем, императорами руководило
возрастание славянской и болгарской опасности на севере империи.
Вот почему эти принципы защиты и обороны были распространены на
Балканский полуостров и Грецию.
В этих военных округах и экзархатах гражданские власти не сразу
и не во всем заменялись военными властями. Гражданская
администрация, гражданские провинции (эпархии) продолжали
существовать при новом порядке в большинстве округов. Военные,
облеченные полнотой власти ввиду внешних опасностей, упорно
делали самих себя все более и более полновластными в гражданских
делах. "Семена, посаженные Ираклием, - заметил Э. Штайн, -
прекрасно взошли". [+93]
Ираклий оставил определенный след и в византийском
законодательстве. В опубликованном собрании "Новелл" его время
представлено четырьмя, имеющими отношение к разнообразным
проблемам, так или иначе связанным с церковью и датированными
промежутком от 612 до 629 года. В источниках есть известные
признаки существования других законов Ираклия, не сохранившихся
полностью, но следы которых имеются. Есть даже возможность
доказать, что некоторые из этих законов были восприняты и
введены в законодательство германцами на западе и арабами на
востоке. Это, по меньшей мере, может быть доказано для некоторых
законов, посвященных чеканке монет, официальным печатям и
публичным документам. [+94]
Смута 711-717 годов
Три случайных императора, появившихся в течение шести лет на
византийском престоле после Юстиниана II, Вардан или Филиппик,
Анастасий II и Феодосии III, были один за другим низложены. В
государстве царили безначалие и смута. Вардан своим
монофелитством нарушил мирные отношения с Римом. Однако
Анастасию удалось восстановить мир с папой. Особенно неудачны
были внешние дела: болгары, мстя за смерть дружественного им
Юстиниана, дошли до Константинополя; арабы, упорно продвигаясь
сухим путем по Малой Азии и водным по Эгейскому морю и
Пропонтиде, также грозили столице. Империя снова переживала
критический момент, подобный времени перед переворотом 610 года.
Снова империи был нужен энергичный и талантливый человек,
который мог спасти ее от почти неминуемой гибели. Такой человек
нашелся в лице стратига фемы Анатолики Льва, имевшего за собой
многочисленных сторонников. Слабый Феодосии III, чувствуя полное
свое бессилие перед надвигавшейся страшной опасностью, сложил с
себя императорский сан, и Лев, даровавший ему жизнь, вступил в
717 году в торжественном шествии в Константинополь, где и был
коронован патриархом в храме Св. Софии на царство. Военная
власть, получившая столь широкие полномочия в фемном устройстве
империи, дала последней императора в лице стратига фемы
Анатолики, Льва.
Литература, просвещение и искусство
В том, что касается литературы и искусства, период с 610 по 717
год является самой темной эпохой за все время существования
империи. После многогранной деятельности предшествующей эпохи,
творческая, созидательная деятельность кажется умершей
полностью. Основной причиной творческого бесплодия этого периода
являлись, как можно думать, политические условия существования
империи, которая вынуждена была направлять все силы на защиту от
внешних врагов. Персидское и позже арабское завоевание культурно
развитых и продуктивных в интеллектуальном отношении восточных
провинций - Сирии, Палестины, Египта и Северной Африки, арабская
угроза Малой Азии и даже самой столице, аваро-славянская угроза
Балканскому полуострову - все это создавало практически
невозможные условия для любой интеллектуальной и художественной
(artistic) жизни. Неблагоприятные условия преобладали не только
в провинциях, отторгнутых от империи, но и в тех, что продолжали
являться ее частью.
За все это время Византийская империя не имела ни одного
историка. Только дьякон Св. Софии Георгий из Писиды (провинция в
Малой Азии), который жил при Ираклии, описал в гармоничных и
правильных стихах военные кампании Ираклия против персов и авар.
Он оставил три исторических сочинения: 1) "Об экспедиции
императора Ираклия против персов"; 2) "О нападении авар на
Константинополь в 626 году и их поражении в результате
вмешательства Богородицы"; 3) "Ираклиада" - панегирик императору
по случаю окончательной победы над персами. Среди других
сочинений полемического, элегического и теологического характера
мы можем выделить "Гексамерон" ("Шестоднев"), своего рода
философско-теологическую дидактическую поэму по поводу
сотворения мира с намеками на современные автору события. Это
сочинение, затрагивающее излюбленные сюжеты христианских
писателей, распространилось за пределы Византийской империи; к
примеру, русский перевод был сделан уже в XIV веке. Поэтический
гений Георгия Писиды был оценен и в последующие века. А в XI
веке знаменитого византийского ученого и философа Михаила Пселла
даже попросили решить вопрос - "Кто был лучшим стихо-писателем
(writer of verse) - Еврипид или Георгий Писида?" Современный
научный мир расценивает Георгия Писиду как лучшего византийского
светского поэта. [+95]
Среди хронистов были Иоанн Антиохийский и анонимный автор
Пасхальной Хроники. Иоанн Антиохийский, который жил, вероятно,
во времена Ираклия, писал всемирную хронику от Адама до смерти
императора Фоки (610). Ввиду того, что сочинение дошло до наших
дней только во фрагментах, среди ученых были долгие дискуссии об
идентификации автора. Иногда его даже идентифицировали с Иоанном
Малалой, который также был родом из сирийской Антиохии. Однако,
как показывают сохранившиеся фрагменты, сочинение Иоанна
Антиохийского значительно превосходило труд Малалы, так как оно
не рассматривает всемирную историю с узкой точки зрения уроженца
Антиохии, а имеет поэтому более широкий взгляд на историю. Автор
демонстрирует также более искусное использование источников,
относящихся к ранним периодам. Также во времена Ираклия
неизвестный священнослужитель составил так называемую Пасхальную
хронику, которая хотя и представляет из себя не более чем
перечисление событий от Адама до 629 года, содержит некоторое
количество интересных исторических замечаний. Основное значение
этого компилятивного труда заключается в определении
использованных источников, а также в той части, которая
посвящена современным автору событиям.
В области теологии монофелитские споры VII века, как
монофизитские споры предшествующих времен, обеспечили подъем
весьма разнообразной литературы, которая, конечно, не очень
хорошо сохранилась, осужденная соборами VII века и
предназначенная судьбой к ранней гибели, подобным образом, как
это происходило с монофизитскими писаниями. Об этой литературе
можно судить почти исключительно на основании актов шестого
Вселенского собора и на основании сочинений Максима Исповедника,
который цитировал фрагменты не дошедших до нас сочинений в
процессе их опровержения.
Максим Исповедник был одним из наиболее значительных
византийских теологов. Будучи современником Ираклия и Константа
II, он являлся убежденным сторонником православия в течение
периода монофелитских споров VII века. За свои убеждения он был
посажен в тюрьму и, после многочисленных попыток, сослан в
далекую кавказскую провинцию Лазику, где он оставался до конца
своих дней. В своих сочинениях, посвященных полемике, экзегезе
Писаний, аскетизму, мистицизму и литургике, он отразил в
основном влияние трех знаменитых отцов церкви - Афанасия
Великого, Григория Назианзина и Георгия Нисского, - а также
мистические взгляды так называемого Дионисия Ареопагита
(Псевдо-Ареопагита), широко распространенные в Средние века.
Сочинения Максима имели большое значение для развития
византийского мистицизма. "Сочетанием сухого спекулятивного
мистицизма Дионисия Ареопагита, - писал один из современных
исследователей Максима, - с живыми этическими проблемами
созерцательного аскетизма блаженный Максим создал живой тип
византийского мистицизма, который проявлялся в многочисленных
трудах последующих аскетов. Он, следовательно, может считаться
основателем византийского мистицизма в полном смысле слова".
[+96] К сожалению, Максим не оставил систематического изложения
своих взглядов и их нужно выводить из его многочисленных
писаний. Помимо его теологических и мистических сочинений,
Максим оставил большое количество интересных писем.
Влияние и значение сочинений Максима касалось не только Востока.
Они нашли свой путь на Запад и позднее нашли свое отражение в
сочинениях знаменитого западного мыслителя Иоанна Скота
Эриугены, который также очень интересовался сочинениями Дионисия
Ареопагита, и позже утверждал, что он достиг понимания
"темнейших" идей Дионисия только благодаря "чудесной манере", в
которой они были объяснены Максимом, которого Эриугена называет
"божественным философом", "наимудрейшим", "самым выдающимся из
наставников" и т. д. Сочинение Максима по поводу Григория
Богослова Эриугена перевел на латинский. [+97] Младший
современник Максима, Анастасий Синаит излагал свои собственные
полемические, экзегетические и литературные взгляды в стиле,
подобном Максиму, проявляя, однако, гораздо меньше способностей.
В области агиографии можно отметить патриарха Иерусалимского
Софрония, который пережил арабскую осаду Святого Города и
написал обширное повествование о мученичестве и чудесах
египетских национальных святых - Кира и Иоанна. Это сочинение
содержит много информации по географии и истории нравов и
обычаев. Еще более интересны писания Леонтия, епископа Неаполя
Кипрского, который также жил в VII веке. Он был автором многих
житий, среди которых "Житие Иоанна Милостивого", патриарха
Александрии в VII веке, особенно ценно для истории социальной и
экономической жизни данного периода. Леонтий Неаполитанский
существенно отличается от большинства агиографов тем, что он
писал для народных масс. Его язык находится под сильным влиянием
разговорного народного языка. [+98]
В области церковной гимнографии VII век представлен Андреем
Критским, уроженцем Дамаска, который провел большую часть своей
жизни в Сирии и Палестине, после того как они попали под власть
арабов. Позже он был назначен архиепископом Крита. Как автор
гимнов, он знаменит в основном своим Великим каноном, который и
теперь читается в православной церкви во время Великого поста.
Некоторые части канона показывают влияние Романа Сладкопевца. В
каноне повторены основные события Ветхого Завета, начиная с
грехопадения Адама, а также слова и деяния Спасителя.
Этот краткий обзор литературных событий темных и трудных лет
времени династии Ираклия показывает, что большая часть узкого
круга византийских писателей этого времени происходила из
восточных провинций, некоторые из которых были уже под властью
мусульманских завоевателей.
Ввиду внешних событий времени династии Ираклия, не удивительно,
что ни один из памятников искусства этого времени не существует
в наши дни. Однако, то весьма незначительное количество
памятников VII века, которое сохранилось, ясно говорит о
солидной основе для художественной (artistic) жизни Византии,
заложенной в "Золотой век" Юстиниана Великого. [*15] Однако,
если, начиная со второй половины VI века, византийское искусство
лишь слегка проявляет себя в пределах империи, в VII веке это
влияние очень четко видно за ее пределами. Известное количество
датируемых церквей в Армении представляет блистательные примеры
византийского влияния. Среди них собор в Эчмиадзине,
восстановленный между 611 и 628 годами, и церковь цитадели в Ани
(622). Мечеть Омара в Иерусалиме, построенная в 687-690 годах,
является чисто византийским произведением. Некоторые фрески
Санта Мария Антика в Риме относятся к VII веку и началу VIII.
[+99]
Примечания
[+76] Georgius Cedrenus. Historiarum compendium, Bonn. ed., vol.
I, p. 762.
[+77] Весьма хорошая статья о монофелизме имеется в Le
Dictionnaire de theologie catholique, ed. Vacant et Amman, vol.
X, 2, col. 2307-2323.
[+78] J. D. Mansi. Sacrorum conciliorum nova et amplissima
collectio, vol. X, pp. 1029-1032; К. J. van Hefele. A History of
the Councils of the Church.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
обстоятельства заставили империю прибегнуть к образованию в
наиболее опасных провинциях обширных территорий с сильной
военной властью стоявших во главе их лиц, наподобие уже
известных экзархатов. Империя была милитаризована. [+90]
Тот факт, что фемы не явились результатом одного
законодательного акта, означает, что каждая из них имеет свою
собственную историю, иногда весьма длинную. Проблема
происхождения фем может быть решена только путем специального
исследования по каждой феме. Представляют в этой связи интерес
сочинения Ю. А. Кулаковского. Военные меры, предпринятые
Ираклием после его победы над Персией, полагал он, были
отправной точкой нового административного режима. Брейе
поддерживал в этом Кулаковского. Армения может считаться
примером милитаризации империи под угрозой персидской опасности.
Так, когда Ираклий реорганизовал Армению, он не учредил ни
одного гражданского должностного лица. Власть их была чисто
военной. Фемная система, таким образом, была только лишь
приложением к другим провинциям порядка, учрежденного в Армении.
[*14] Ф. И. Успенский обращал особое внимание на славян. Когда
они хлынули на Балканский полуостров, примерно во время
складывания фем, то, по словам Ф. И. Успенского, славяне
"содействовали к образованию фемного устройства Малой Азии,
давая из себя значительное число охотников для колонизации
Вифинии". [+91] Это утверждение надо, однако, воспринимать с
осторожностью, ибо нет свидетельств о большой иммиграции славян
в Малую Азию до перемещения 80 тысяч славян в Опсикий при
Юстиниане II в конце VII века.
Хорошо известно, что для защиты от надвигающейся опасности были
созданы на Востоке в VII веке следующие крупные военные округа,
названные позднее фемами: 1) Армениаки, на северо-востоке Малой
Азии, на границе с Арменией; 2) Анатолики на юго-западе Малой
Азии (от греческого слова anatolh - "восток"); 3) "Императорский
богохранимый Опсикий" (греч. oyikion = лат. obsequium),
служивший охраной столицы и занимавший часть Малой Азии,
прилегавшую к Мраморному морю, и 4) морская фема Карависиев
(Caravisinorum), названная позже, возможно, в VIII веке,
Кивиреотской. Она занимала южный берег Малой Азии и соседние
острова. Первые две, занимая всю центральную часть Малой Азии,
от берегов Киликии на востоке до берегов Эгейского моря на
западе, были предназначены служить защитой от арабов. Третья
была щитом столицы от внешних врагов. Четвертая, морская фема,
предназначалась для защиты от арабского флота.
Удивительная аналогия существует между фемной организацией и
милитаризацией Персидской империи Сасанидов при шахах Каваде и
Хосрове Ануширване в VI веке. В Персии также вся территория
империи была разделена между четырьмя военными командованиями.
Аналогия столь полна и столь близка, что Штайн объяснял это как
умышленное желание императора заимствовать персидскую реформу.
Источники, говорит он, дают основания считать, что Ираклий
изучал реформы обоих персидских монархов и, возможно, даже имел
доступ к каким-то материалам персидских архивов. "Учиться у
своих врагов всегда было желанием истинных государственных
деятелей". [+92]
На Балканском полуострове округ Фракия, созданный против болгар
и славян, и позже, может быть в конце VII века, греческий
военный округ Эллада (Элладики), были образованы против
славянских вторжений в Грецию. Примерно в это же время,
возможно, округ Сицилия был организован для защиты против
морских нападений арабов, начинавших уже грозить западной части
Средиземного моря. Обычно, за немногими исключениями, во главе
подобных округов - фем - стояли стратиги. Начальник Кивиреотской
фемы назывался друнгарий, а Опсикия - комит.
Организация фем, таким образом, может быть отнесена к попытке
Ираклия милитаризировать империю под влиянием персидской
опасности. Ему удалось воплотить, насколько это вообще известно,
реорганизацию только Армении. Блестящая победа над Персией,
приведшая к возвращению Сирии, Палестины и Египта, создала
срочную необходимость реорганизации в этих провинциях. У
Ираклия, однако, не было времени выполнить эту задачу, потому
что очень быстро он потерял эти территории, перешедшие к арабам.
Персидская опасность была ликвидирована, однако новая, более
страшная опасность, выросла вместо нее. Преемники Ираклия,
следуя его инициативе, создавали военные округа (позже названные
фемами) против арабов. Вместе с тем, императорами руководило
возрастание славянской и болгарской опасности на севере империи.
Вот почему эти принципы защиты и обороны были распространены на
Балканский полуостров и Грецию.
В этих военных округах и экзархатах гражданские власти не сразу
и не во всем заменялись военными властями. Гражданская
администрация, гражданские провинции (эпархии) продолжали
существовать при новом порядке в большинстве округов. Военные,
облеченные полнотой власти ввиду внешних опасностей, упорно
делали самих себя все более и более полновластными в гражданских
делах. "Семена, посаженные Ираклием, - заметил Э. Штайн, -
прекрасно взошли". [+93]
Ираклий оставил определенный след и в византийском
законодательстве. В опубликованном собрании "Новелл" его время
представлено четырьмя, имеющими отношение к разнообразным
проблемам, так или иначе связанным с церковью и датированными
промежутком от 612 до 629 года. В источниках есть известные
признаки существования других законов Ираклия, не сохранившихся
полностью, но следы которых имеются. Есть даже возможность
доказать, что некоторые из этих законов были восприняты и
введены в законодательство германцами на западе и арабами на
востоке. Это, по меньшей мере, может быть доказано для некоторых
законов, посвященных чеканке монет, официальным печатям и
публичным документам. [+94]
Смута 711-717 годов
Три случайных императора, появившихся в течение шести лет на
византийском престоле после Юстиниана II, Вардан или Филиппик,
Анастасий II и Феодосии III, были один за другим низложены. В
государстве царили безначалие и смута. Вардан своим
монофелитством нарушил мирные отношения с Римом. Однако
Анастасию удалось восстановить мир с папой. Особенно неудачны
были внешние дела: болгары, мстя за смерть дружественного им
Юстиниана, дошли до Константинополя; арабы, упорно продвигаясь
сухим путем по Малой Азии и водным по Эгейскому морю и
Пропонтиде, также грозили столице. Империя снова переживала
критический момент, подобный времени перед переворотом 610 года.
Снова империи был нужен энергичный и талантливый человек,
который мог спасти ее от почти неминуемой гибели. Такой человек
нашелся в лице стратига фемы Анатолики Льва, имевшего за собой
многочисленных сторонников. Слабый Феодосии III, чувствуя полное
свое бессилие перед надвигавшейся страшной опасностью, сложил с
себя императорский сан, и Лев, даровавший ему жизнь, вступил в
717 году в торжественном шествии в Константинополь, где и был
коронован патриархом в храме Св. Софии на царство. Военная
власть, получившая столь широкие полномочия в фемном устройстве
империи, дала последней императора в лице стратига фемы
Анатолики, Льва.
Литература, просвещение и искусство
В том, что касается литературы и искусства, период с 610 по 717
год является самой темной эпохой за все время существования
империи. После многогранной деятельности предшествующей эпохи,
творческая, созидательная деятельность кажется умершей
полностью. Основной причиной творческого бесплодия этого периода
являлись, как можно думать, политические условия существования
империи, которая вынуждена была направлять все силы на защиту от
внешних врагов. Персидское и позже арабское завоевание культурно
развитых и продуктивных в интеллектуальном отношении восточных
провинций - Сирии, Палестины, Египта и Северной Африки, арабская
угроза Малой Азии и даже самой столице, аваро-славянская угроза
Балканскому полуострову - все это создавало практически
невозможные условия для любой интеллектуальной и художественной
(artistic) жизни. Неблагоприятные условия преобладали не только
в провинциях, отторгнутых от империи, но и в тех, что продолжали
являться ее частью.
За все это время Византийская империя не имела ни одного
историка. Только дьякон Св. Софии Георгий из Писиды (провинция в
Малой Азии), который жил при Ираклии, описал в гармоничных и
правильных стихах военные кампании Ираклия против персов и авар.
Он оставил три исторических сочинения: 1) "Об экспедиции
императора Ираклия против персов"; 2) "О нападении авар на
Константинополь в 626 году и их поражении в результате
вмешательства Богородицы"; 3) "Ираклиада" - панегирик императору
по случаю окончательной победы над персами. Среди других
сочинений полемического, элегического и теологического характера
мы можем выделить "Гексамерон" ("Шестоднев"), своего рода
философско-теологическую дидактическую поэму по поводу
сотворения мира с намеками на современные автору события. Это
сочинение, затрагивающее излюбленные сюжеты христианских
писателей, распространилось за пределы Византийской империи; к
примеру, русский перевод был сделан уже в XIV веке. Поэтический
гений Георгия Писиды был оценен и в последующие века. А в XI
веке знаменитого византийского ученого и философа Михаила Пселла
даже попросили решить вопрос - "Кто был лучшим стихо-писателем
(writer of verse) - Еврипид или Георгий Писида?" Современный
научный мир расценивает Георгия Писиду как лучшего византийского
светского поэта. [+95]
Среди хронистов были Иоанн Антиохийский и анонимный автор
Пасхальной Хроники. Иоанн Антиохийский, который жил, вероятно,
во времена Ираклия, писал всемирную хронику от Адама до смерти
императора Фоки (610). Ввиду того, что сочинение дошло до наших
дней только во фрагментах, среди ученых были долгие дискуссии об
идентификации автора. Иногда его даже идентифицировали с Иоанном
Малалой, который также был родом из сирийской Антиохии. Однако,
как показывают сохранившиеся фрагменты, сочинение Иоанна
Антиохийского значительно превосходило труд Малалы, так как оно
не рассматривает всемирную историю с узкой точки зрения уроженца
Антиохии, а имеет поэтому более широкий взгляд на историю. Автор
демонстрирует также более искусное использование источников,
относящихся к ранним периодам. Также во времена Ираклия
неизвестный священнослужитель составил так называемую Пасхальную
хронику, которая хотя и представляет из себя не более чем
перечисление событий от Адама до 629 года, содержит некоторое
количество интересных исторических замечаний. Основное значение
этого компилятивного труда заключается в определении
использованных источников, а также в той части, которая
посвящена современным автору событиям.
В области теологии монофелитские споры VII века, как
монофизитские споры предшествующих времен, обеспечили подъем
весьма разнообразной литературы, которая, конечно, не очень
хорошо сохранилась, осужденная соборами VII века и
предназначенная судьбой к ранней гибели, подобным образом, как
это происходило с монофизитскими писаниями. Об этой литературе
можно судить почти исключительно на основании актов шестого
Вселенского собора и на основании сочинений Максима Исповедника,
который цитировал фрагменты не дошедших до нас сочинений в
процессе их опровержения.
Максим Исповедник был одним из наиболее значительных
византийских теологов. Будучи современником Ираклия и Константа
II, он являлся убежденным сторонником православия в течение
периода монофелитских споров VII века. За свои убеждения он был
посажен в тюрьму и, после многочисленных попыток, сослан в
далекую кавказскую провинцию Лазику, где он оставался до конца
своих дней. В своих сочинениях, посвященных полемике, экзегезе
Писаний, аскетизму, мистицизму и литургике, он отразил в
основном влияние трех знаменитых отцов церкви - Афанасия
Великого, Григория Назианзина и Георгия Нисского, - а также
мистические взгляды так называемого Дионисия Ареопагита
(Псевдо-Ареопагита), широко распространенные в Средние века.
Сочинения Максима имели большое значение для развития
византийского мистицизма. "Сочетанием сухого спекулятивного
мистицизма Дионисия Ареопагита, - писал один из современных
исследователей Максима, - с живыми этическими проблемами
созерцательного аскетизма блаженный Максим создал живой тип
византийского мистицизма, который проявлялся в многочисленных
трудах последующих аскетов. Он, следовательно, может считаться
основателем византийского мистицизма в полном смысле слова".
[+96] К сожалению, Максим не оставил систематического изложения
своих взглядов и их нужно выводить из его многочисленных
писаний. Помимо его теологических и мистических сочинений,
Максим оставил большое количество интересных писем.
Влияние и значение сочинений Максима касалось не только Востока.
Они нашли свой путь на Запад и позднее нашли свое отражение в
сочинениях знаменитого западного мыслителя Иоанна Скота
Эриугены, который также очень интересовался сочинениями Дионисия
Ареопагита, и позже утверждал, что он достиг понимания
"темнейших" идей Дионисия только благодаря "чудесной манере", в
которой они были объяснены Максимом, которого Эриугена называет
"божественным философом", "наимудрейшим", "самым выдающимся из
наставников" и т. д. Сочинение Максима по поводу Григория
Богослова Эриугена перевел на латинский. [+97] Младший
современник Максима, Анастасий Синаит излагал свои собственные
полемические, экзегетические и литературные взгляды в стиле,
подобном Максиму, проявляя, однако, гораздо меньше способностей.
В области агиографии можно отметить патриарха Иерусалимского
Софрония, который пережил арабскую осаду Святого Города и
написал обширное повествование о мученичестве и чудесах
египетских национальных святых - Кира и Иоанна. Это сочинение
содержит много информации по географии и истории нравов и
обычаев. Еще более интересны писания Леонтия, епископа Неаполя
Кипрского, который также жил в VII веке. Он был автором многих
житий, среди которых "Житие Иоанна Милостивого", патриарха
Александрии в VII веке, особенно ценно для истории социальной и
экономической жизни данного периода. Леонтий Неаполитанский
существенно отличается от большинства агиографов тем, что он
писал для народных масс. Его язык находится под сильным влиянием
разговорного народного языка. [+98]
В области церковной гимнографии VII век представлен Андреем
Критским, уроженцем Дамаска, который провел большую часть своей
жизни в Сирии и Палестине, после того как они попали под власть
арабов. Позже он был назначен архиепископом Крита. Как автор
гимнов, он знаменит в основном своим Великим каноном, который и
теперь читается в православной церкви во время Великого поста.
Некоторые части канона показывают влияние Романа Сладкопевца. В
каноне повторены основные события Ветхого Завета, начиная с
грехопадения Адама, а также слова и деяния Спасителя.
Этот краткий обзор литературных событий темных и трудных лет
времени династии Ираклия показывает, что большая часть узкого
круга византийских писателей этого времени происходила из
восточных провинций, некоторые из которых были уже под властью
мусульманских завоевателей.
Ввиду внешних событий времени династии Ираклия, не удивительно,
что ни один из памятников искусства этого времени не существует
в наши дни. Однако, то весьма незначительное количество
памятников VII века, которое сохранилось, ясно говорит о
солидной основе для художественной (artistic) жизни Византии,
заложенной в "Золотой век" Юстиниана Великого. [*15] Однако,
если, начиная со второй половины VI века, византийское искусство
лишь слегка проявляет себя в пределах империи, в VII веке это
влияние очень четко видно за ее пределами. Известное количество
датируемых церквей в Армении представляет блистательные примеры
византийского влияния. Среди них собор в Эчмиадзине,
восстановленный между 611 и 628 годами, и церковь цитадели в Ани
(622). Мечеть Омара в Иерусалиме, построенная в 687-690 годах,
является чисто византийским произведением. Некоторые фрески
Санта Мария Антика в Риме относятся к VII веку и началу VIII.
[+99]
Примечания
[+76] Georgius Cedrenus. Historiarum compendium, Bonn. ed., vol.
I, p. 762.
[+77] Весьма хорошая статья о монофелизме имеется в Le
Dictionnaire de theologie catholique, ed. Vacant et Amman, vol.
X, 2, col. 2307-2323.
[+78] J. D. Mansi. Sacrorum conciliorum nova et amplissima
collectio, vol. X, pp. 1029-1032; К. J. van Hefele. A History of
the Councils of the Church.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73