Буквально в полуметре над их головой зиял вход в первую пещеру и метров на несколько в сторону, метров на шесть вверх по отвесной скале – еще один выход.Отсюда, с площадки, была хорошо видна оставленная ими поляна, даже черное пятнышко залитого костра, и – ни души по тайге, ни дымка, ни движения.Оба почти не сомневались, что мало-мальски разумный человек должен бы спрятать свои сокровища в верхней пещере или в третьей, которую они пока не нашли. Однако, во избежание ошибок и ненужной спешки, решили обследовать первую.Петька без труда вскарабкался на основание пещеры у входа, выпрямился во весь рост, за руку втащил Никиту. Еще раз оглянулись на тайгу, зажгли фонарь и, держа его перед собой, шагнули вглубь.Фуркнув, шарахнулась на выход летучая мышь.Под ногами валялись косточки какого-то зверька.Коршун лакомился или сова…Лишь несколько первых шагов прошли, не сгибаясь, дальше, метров двадцать еще шли, согнувшись в три погибели. На глине, которой было покрыто дно пещеры, оставались за ними отчетливые вмятины следов.Грунтовая вода вымывает эти длинные пещеры в горах, и под каменистой крышей, в каменистых стенах только «пол» бывает намытым из серой, перемешанной с грунтом глины. Будто серый ручей застыл и каждой своей волной, каждой струйкой хочет двинуться дальше, а не может…Ни единого ответвления ни вправо, ни влево не было, а пришлось уже ползти на четвереньках, чтобы случайно не расшибить голову о свисающие над путешественниками каменистые уступы. Наконец пещера и вовсе сомкнулась понадвинутыми с трех сторон плитами до высоты ползущего на четвереньках человека.Надо было одному лезть дальше, другому остаться для страховки на месте.– Я полезу, – сказал Никита.– Нет, я, – не выдержал Петька, уже развязывая веревку.– Ну, тогда я в той полезу первым, – предупредил Никита.Петька сразу заколебался.– Ладно: здесь ты, а там – если полезем – я. Ладно?Никита с готовностью обвязал себя вокруг пояса веревкой.– Дерну три раза – вытаскивай, четыре – ползи за мной, – предупредил начальник штаба, и сначала фонарь, затем шарообразная Никитина голова, а потом и весь Никита исчезли в узкой щели подземного хода.Петька остался в кромешной темноте.У него был огарок свечи. Еще один огарок был в оставленном Никитой мешке, но эти огарки могли понадобиться на случай, если Никита дернет четыре раза.Веревка, подрагивая и останавливаясь ненадолго, медленно скользила из Петькиных рук.Никита полз уже на локтях, переставляя перед собой фонарь, сантиметр за сантиметром. Камни сжимали его со всех сторон все теснее, теснее, пока Никита не оказался перед совсем узенькой щелью, куда можно было протиснуться, лишь уцепившись за какой-нибудь уступ впереди и всеми силами подтягивая себя на животе. Ни одного ответвления по пути не было. И Никита хотел протискиваться дальше, когда сообразил, что прятать сокровища должен был взрослый человек, а в такую щелку взрослому не пробраться. Обеими руками расковырял глину у основания и под трехсантиметровым слоем ее уже скребанул ногтями по камню. Разрыть ход никто не мог.Никита изо всей силы дернул три раза за веревку и сделал движение, чтобы ползти обратно.В следующее мгновение холодный пот прошиб все его тело, и с минуту примерно он лежал, чтобы окончательно прийти в себя, хотя веревка и давила его в живот, – это старался подстраховщик Петька.Сделав движение, чтобы ползти назад, Никита ударился о каменистый свод и понял, что стоило ему протиснуться дальше – и он бы никогда уже не выбрался наружу… Вот отчего пробил холодный пот. Ползти вперед можно на локтях, можно ползти, хватаясь за крошечные выступы впереди и подтягивая себя на животе, а чтобы ползти назад, надо иметь возможность подниматься на коленях или хотя бы упереться руками под собой. За веревку в извилистой пещере не вытянешь…Начало пути назад далось ему ценой отчаяннейших усилий. Каждый миллиметр он одолевал напряжением всего тела…Петька этих миллиметров не замечал и, уже волнуясь, звал в темноту:– Никита!.. Никита!.. Слышь!.. Дурная башка! Ну, чего ты!..И тянул, изо всей силы тянул за веревку, лишь иногда, на всякий случай, давая слабину. Он уже хотел было зажечь свой огарок и лезть следом, когда заметил наконец, что веревка вроде бы поддается. Натянул ее как следует, перехватил кулаком у самой расщелины, прижав руку к камню, выждал несколько минут и с замиранием потянул веревку на себя. Рука сантиметров на десять отошла от входа. Петька чуть не заплясал на радостях, если бы только можно было плясать, сидя на корточках.Весь в глине – от пяток до макушки – Никита выполз примерно через час после своего исчезновения в щели.Сел, размазал по лицу глину, отдышался.– Чего ты застрял? – опросил Петька.– Да так, – сказал Никита, – скользко немножко…– Ну…– Ничего там нет. Надо в верхнюю…Лишь когда они опять оказались на воздухе и развязали мешки, чтобы подкрепиться перед новым этапом поисков, лишь проглотив, почти не жуя, душистое печеное яйцо, Никита сказал:– Ты когда будешь лезть, если верх пещеры где, ну, вот так… – Никита показал рукой от земли примерно на сорок сантиметров, – не лезь дальше, потому что – не выбраться. В Змеином лабиринте Спустить веревку ко второй пещере откуда-нибудь сверху не было никакой возможности. Отвесная скала начиналась высоко, почти от самой вершины горы.Добираться до входа в пещеру надо было по едва заметным выступам в скале.Петька оставил ватник, ботинки, кепку и, перекинув через плечо собранную кольцами веревку, ступил на первый уступ. Никита сел, наблюдая за ним.Петька ухмыльнулся, подмигнул на прощание. Но больше уж не видел ничего, кроме очередной выемки в камне.Прижавшись грудью к скале, он шаг за шагом поднимался все выше и, двигаясь наискосок, все ближе ко входу. Никита знал, что если адмирал-генералиссимусу придется повернуть назад – назад можно только упасть, потому что перед собой он видит, а сзади – нет: они уже лазали так на водопаде… И когда Петька замер перед последним решительным броском, Никита замер тоже. Петьку отделял от пещеры какой-то метр в сторону. Надо прыгать. Но стоит плохо ухватиться за что-нибудь или стоит зацепиться веревке… Петька прыгнул.Отгрохал по площадке вырвавшийся из-под ног его камень.Сияющая физиономия Петьки высунулась над обрывом.– А тут высоко! – сказал Петька. И снова исчез.Из пещеры выпал и, покачиваясь из стороны в сторону, заскользил вниз конец веревки.Никита привязал к нему мешки.Потом отправил наверх фонарь, луки, дротик.Потом всю свою одежду.Потом обвязал тем же концом веревки себя. Петька сел в пещере, опершись о выступ камня, и, согнувшись пополам, стал глядеть наружу, чтобы выбирать веревку по мере того, как будет подниматься Никита, и чтобы ненароком не сдернуть его с очередного уступа.

Страховка эта была очень сомнительной. Если бы Никита сорвался, то если бы даже Петька удержал его, он, как маятник, залетал бы из стороны в сторону, грохаясь о камни то лбом, то затылком.Но веревка на поясе все же успокаивала, и Никита взобрался быстрей Петьки.Из глубины пещеры тянуло холодом. Оделись, зажгли фонарь. И первое ответвление справа обнаружили через несколько шагов.Под землей существовали свои реки, свои ручьи. И в глиняную реку, по которой они шли, впадал справа широкий глиняный ручей.Сомнений почти не оставалось: путешественники находились в Черной, или, по-деревенскому, Змеиной, пещере.– Первый… – одними губами сосчитал Никита.Не пригибаясь и держа фонарь над головой, пошли дальше. Петька зачем-то сжимал в руке дротик. Все же отсюда, по преданиям, вылетал змей – может, какая-нибудь диковинная птица…И только он подумал об этом, впереди ухнуло, Петька взмахнул дротиком, и с оглушительным шумом, будто черная молния, над их головами пронеслось что-то живое, зеленоглазое. Пригнувшись, друзья успели проводить это что-то на выход.К счастью, Никита в растерянности не опустил фонаря, и, сколь ни громадным показалось обоим пролетевшее мимо существо, Никита громко выдохнул:– Орел!И опять, как у костра, оба похохотали немного.Валентина Сергеевна говорила, что орлы встречаются на Урале, а все не верилось. Вот он, пожалуйста.Успокоились, наверстывая время, пошли быстрее.– Второй… – уже не останавливаясь, отсчитал Никита. Ручей слева прошли без внимания.– Третий…– Четвертый…Путешественники остановились.Помедлили в молчании.Петька взял у Никиты фонарь и, как уговаривались, шагнул в боковой ход первым.А основная пещера, неведомо куда, тянулась дальше.По «ручью» идти рядом нельзя было. Шли друг за другом, все внимание приковав к левой стенке.Заметили справа уже три щели, а слева все ничего не было. Сколько времени могло бы понадобиться, если бы изучить все эти хитросплетения природы? Настоящий лабиринт… Где-то сообщающийся своими ходами, где-то переплетающийся.Ни звука, ни шороха впереди.Наконец, делая два быстрых шага вперед, Петька воскликнул:– Есть!И показал Никите на узкую щель влево, словно Никита не видел ее сам.Опять постояли, отдышались немного.Дальше глиняный «ручей» поднимался немножко вверх, как бы в гору.– Кислорода вроде не хватает? – спросил Петька.Никита кивнул. Показал на фонарь.Огонек его стал тускнеть. Петька прибавил фитиль.Двинулись дальше.И уже без слов, молча остановились перед вторым поворотом налево. С удивлением заметили лужицу. Все правильно. Страница двести восемьдесят третья исчерпала себя: «…второй поворот налево, через родник». Он бил, вернее, пузырился откуда-то снизу, из-под земли, и неведомо куда исчезал. Никита попробовал воду на вкус. Сплюнул.– Горькая.Петька тоже попробовал. Тоже сплюнул. Перед ними крошечными пузырьками шелестела еще одна загадка природы. Может быть, Валентина Сергеевна скажет, откуда берется и куда исчезает эта горькая вода.Никита надорвал подкладку телогрейки, извлек сложенную в комочек копию схемы, что была нарисована на странице сто шестидесятой, развернул ее.

Петька отдал Никите дротик, взял себе схему.Пришлось наклониться, чтобы войти в новый коридор, переступив горькую лужицу.Медленно, шаг за шагом, оглядывая стены, двинулись вперед.Отметили щель слева, оправа… Опять слева.Решительно свернули в новый правый коридорчик.Снова был узенький глиняный «ручеек» слева и невысокий – опять справа.Петька проглотил слюну.Они были где-то рядом с целью.Темнота окружала их за пятном неуверенного света «молнии». И вдруг погасни фонарь или вырони Петька схему – им бы не найти дорогу обратно. Разве что Никита своей головой восстановит маршрут по памяти…Полезли на четвереньках.Коридорчик этот был изогнутым почти точно по схеме: он все время забирал немножко влево.Петька ждал нового коридора влево, как по схеме, но чуть не ткнулся носом в глиняную яму. Поднял голову и увидел над собой уходящую вверх пустоту.Никита тоже поднял голову.Сели, приоткрыв рты и глядя то друг на друга, то дальше по коридорчику, то вверх, на узкий колодец, ведущий неведомо куда, то на яму под ним.– Водопад, – подытожил свои наблюдения Никита.Да, если поверить, что весь этот подземный лабиринт создали грунтовые воды или какие-то другие, доисторические, рожденные недрами земли жидкости, то здесь было что-то вроде водопада, который со временем выдолбил в камне круглую, глубокую яму, впоследствии наполовину заполненную глиной.Петька отдал Никите схему, сам сползал метров на двадцать вперед, никаких новых коридоров не обнаружил. Никита еще раз вгляделся в крутой левый поворот на схеме, еще раз глянул вверх, сказал:– Лезем. Тайник француза Мусю Петька посветил в ствол шахты. Неизвестно, что ждало их выше, но у начала ствола было достаточно много каменистых уступов, чтобы опираться о них ногами.– Лезу, – сказал Петька.– Я тоже, – не захотел отставать Никита.Петька сунул за пояс штык, перекинул через плечо веревку.Никита взял в карман огарок свечи.Мешки, луки и стрелы решили оставить внизу.Путешественники были где-то в самом центре горы. И достаточно было чуточку подсесть породе над одним из подземных коридоров – они остались бы в центре горы навсегда. Но думать об этом было некогда.Петька скрылся в черной дыре ствола. Фонарь в его руке едва виднелся. Никита зажег свечу и полез следом.Ровный ствол нигде не сужался, не расширялся. Путешественники тщательно проглядывали стены и взбирались уже так долго, что казалось, мешки их остались где-то в бездонной пропасти.Петька расцарапал руку, оберегая фонарь от ударов о камень. Никита ожег ладонь.Обоим думалось уже, что шахте не будет конца, когда Никита услышал невнятный, но радостный Петькин возглас, и пятно фонаря над головой Никиты исчезло.Никита поспешил следом и тут же чуть не поплатился за свою торопливость. Ноги его поскользнулись, и он повис, держась одними руками. Даже вскрикнуть не успел. Чувствуя, как немеют постепенно соскальзывающие руки, он, только снова опершись ногами о стены шахты, понял, что не догадался выпустить из онемевших пальцев свечу и потому держался вполсилы.Петька, выглядывая в черноту ствола, ждал его. Он сидел на довольно просторной площадке у начала нового горизонтального коридора. Никита тяжело дышал рядом.А Петька уже осматривал стены.Натура человека загадочна. Еще час назад они твердо верили, что их ждут сокровища, теперь же, у самой цели, ибо крестик на схеме был именно здесь – у конца ствола, на горизонтальной площадке, теперь обоих встревожило боязливое сомнение, что либо они напутали что-нибудь, либо вообще ничего здесь нет.Петька пробовал ковырять штыком зацементовавшуюся глину под ногами, но дно глиняного потока было ровным, сплошным.Никита удалился метра на два в глубь коридора и шепотом позвал:– Сюда!..Петька мигом очутился возле него.Никита нашел в стене камень с неровными краями, вокруг которого была едва приметная щель, и пытался ногтями вывалить его из стены.Петька ударом в стену загнал кончик штыка между стеной и камнем. Осторожно навалился на штык, чтобы тот не выскочил из щели. Камень дрогнул и подался на какой-нибудь миллиметр вперед.Этого движения можно было бы и не заметить, но теперь кончик штыка уже свободно вошел в щель. И каменная плита, примерно квадратная по размерам: сантиметров шестьдесят в длину и сантиметров шестьдесят в ширину, – опять на миллиметр подалась вперед.Плита рухнула, и друзья, чтобы уберечь ноги, отлетели в стороны и некоторое время сидели, опершись руками о глину за спиной и глядя друг на друга, как бы отдыхая и как бы оттягивая секунды, когда надо будет увериться в правоте или бессмысленности поиска.Разом приблизились к открывшейся перед ними выемке в стене и в свете фонаря не сразу поняли, что перед самыми их носами из тайника выступает ровная стенка железного ящика, наподобие того сейфа, что стоит у ног кассирши на полу в курдюковской сберкассе.В четыре руки, уже задыхаясь от усталости, выдвинули его из тайника.Ящик был до того тяжелым, что, когда за две неудобные ручки опустили его на глинистый пол, – оба обессилели.Может, на свободе он показался бы и легче, но здесь, когда приходилось работать согнувшись, любой вес казался вдвое тяжелее.Потом стали ощупывать ящик со всех сторон. Пробовали открыть крышку, но плотная, проржавевшая на линии соприкосновения с ящиком крышка не поддавалась никаким усилиям. Да и сама линия-то угадывалась с трудом.Пробовали ковырять штыком в очищенной от ржавчины замочной скважине, пробовали ставить ящик на бок и «на попа».Наконец успокоились.Глупо было взламывать его здесь, в центре горы, и когда решили, что надо выбираться из подземелья, дневной свет, и воздух, и тайга показались такими далекими, что уже без разговоров торопливо обвязали ящик веревкой, подтащили его к колодцу и стали медленно спускать вниз.Ящик часто ударялся о каменные стены, и путешественники на секунду замирали при этом, как будто они опускали хрустальный сосуд, хотя оба прекрасно знали, что никакой удар ящика не повредит.Веревка неожиданно ослабла в руках. Переглянулись. Для верности еще раз приподняли ящик и опустили.– Дно! – сказал Петька.Спуск занял у них еще больше времени, чем подъем. В стволе как и на отвесной скале или как на дереве: подниматься легче, чем спускаться.Ящик лежал в глиняной яме. Выволокли его. К одной из ручек привязали веревку.Никита полез впереди, чтобы волочить находку за веревку, а Петька стал подталкивать ящик сзади. Через некоторое время поменялись местами. Потом менялись еще несколько раз, пока оказались в коридоре, где можно было, хотя бы согнувшись, распрямить ноги.Вода кончилась, губы пересыхали, дыхание посвистывало в горле и, несмотря на холод в пещере, лицо разъедал пот.Задыхаясь, падая иногда и поднимаясь опять, двигались дальше, стараясь не ошибиться на поворотах.Лишь когда впереди узенькой полоской мелькнул свет, они не выдержали, закричали «ура!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35