..
Я проснулся в холодном поту в комнате неизвестной мне гостиницы с одним
желанием Ц глотнуть превосходного виски Мак Дугалла.
Глава 2
1
Первым ощущением в моей жизни была боль. Не многим случалось испытать му
ки собственного рождения, и я никому не пожелал бы этого. Впрочем, дело не
в моих пожеланиях, никто ведь не решает сам, рождаться ему или нет, да и выб
ор, каким образом произойти на свет, никому не предлагается.
Я чувствовал боль, как муку, прочно укоренившуюся в моем теле. С течением в
ремени она усиливалась, поглощала и сжигала меня, словно ярко пылавший о
гонь. Я боролся с ней как только мог и, казалось, вышел победителем, но мне с
ообщили, что боль утихла благодаря наркотикам. Она ушла, и я погрузился в б
еспамятство.
Когда я родился, мне было двадцать три года, так мне, во всяком случае, сооб
щили. Еще мне сказали, что я провел несколько недель в состоянии комы, бала
нсируя на грани жизни и смерти. Думаю, что это пошло во благо, потому что, ес
ли бы я находился в сознании хотя бы частично, чтоб только ощущать боль, он
а убила бы меня, и жизнь моя оказалась бы короткой.
Когда сознание вернулось ко мне, боль, хотя еще и сидела в моем теле, значи
тельно уменьшилась, и ее можно было терпеть. Гораздо хуже оказалось поло
жение, в котором я себя обнаружил. Я был распят Ц привязан за руки и за ног
и, лежал на спине и, очевидно, погружен в какую-то жидкость. Остального мне
определить не удалось, потому что мне никак не удавалось открыть глаза. Л
ицо мое словно чем-то сковало. Мне стало страшно, и я попытался освободить
ся.
Чей-то голос строго проговорил:
Ц Тихо-тихо. Вам нельзя двигаться. Вы не должны двигаться.
Голос звучал приятно и мягко, я расслабился и снова соскользнул в благод
атную кому.
Время шло, и сознание все чаще возвращалось ко мне. В моей памяти об этом п
ериоде сохранилось немного, только то, что боль перестала преследовать м
еня и я стал крепнуть. Меня начали кормить через трубку Ц супами, фруктов
ыми соками. Кажется, три раза меня возили в операционную. Об этом я узнал и
з разговора медсестер. В целом я пребывал в радостном состоянии осознани
я действительности, и мне не приходило в голову задаваться вопросами, чт
о я здесь делаю и как я сюда попал. Как новорожденный младенец в колыбели,
я довольствовался тем, что мне хорошо и удобно, а остальное меня не трогал
о.
Наступил день, когда с моего лица сняли бинты. Голос, тот мужской голос, ко
торый я уже слышал, сказал:
Ц Так, спокойно. Держите глаза закрытыми, пока я не скажу.
Я покорно зажмурился и услышал клацанье ножниц, разрезавших бинты. Чьи-т
о пальцы коснулись моих век, и кто-то прошептал:
Ц Кажется, все в порядке. Ц Кто-то дышал мне в лицо. Он сказал: Ц Хорошо. Т
еперь открывайте глаза.
Я открыл глаза и увидел полутемную комнату. Прямо передо мной смутно выр
исовывался силуэт человека. Он спросил:
Ц Сколько пальцев я вам показываю?
Какой-то белый объект подплыл ко мне. Я ответил:
Ц Два.
Ц А теперь?
Ц Четыре.
Он с облегчением вздохнул.
Ц Ну, зрение ваше, кажется, не пострадало. Вы счастливчик, мистер Грант.
Человек немного помолчал.
Ц Но вы ведь Грант, не так ли?
Я стал думать над этим, и человек решил, что я не собираюсь отвечать. Он спр
осил:
Ц Ну-ну, если вы не Грант, так кто же?
Как мне потом сообщили, именно в этот момент я стал кричать и меня пришлос
ь утихомиривать с помощью лекарств. Я не помню этого. Все, что я помню, Ц ка
кое-то ужасное ощущение пустоты, когда я понял, что не знаю, кто я.
Я достаточно подробно изложил историю моего нового рождения. Удивитель
но то, что я жил в течение этих недель, нимало не беспокоясь о том, кто я тако
й. Позже мне все разъяснил Саскинд.
Доктор Мэтьюз, специалист по пересадке кожи, был одним из группы специал
истов, которая по частям сшивала меня, и он первый обратил внимание на то,
что со мной что-то неладно, помимо состояния моего тела, разумеется. И в гр
уппу дополнительно включили Саскинда. Я никогда не звал его по-другому, о
н сам и представлялся так Ц Саскинд, и стал он для меня просто хорошим дру
гом, ничего больше. А это, я полагаю, и есть главное достоинство психиатра.
Когда я уже встал на ноги и мог выходить из здания госпиталя, мы часто гуля
ли вдвоем и даже вместе пили пиво. Не знаю, насколько обычен такой метод пс
ихиатрического лечения, Ц я-то всегда думал, что эти охотники за душами
предпочитают вцепиться в больного, прочно сидя на мягкой табуретке рядо
м с его койкой. Но у Саскинда оказались свои подходы, и он вправду стал мои
м другом.
Он вошел в полутемную комнату и посмотрел на меня.
Ц Я Ц Саскинд, Ц сказал он коротко и оглядел комнату. Ц Доктор Мэтьюз с
читает, что тебе можно дать больше света. По-моему, идея хорошая. Ц Он подо
шел к окну и раздвинул занавески. Ц Темнота плохо действует на психику.
Он вернулся к кровати и стоял, глядя на меня. У него было волевое лицо с кре
пкой нижней челюстью и носом, похожим на клюв, но глаза Ц неожиданно мягк
ие, карие, словно у умной обезьяны.
Ц Можно, я сяду?
Я кивнул головой, и он пододвинул к себе стул, подцепив его ногой. Затем он
непринужденно сел, положив ногу на ногу, и я даже увидел его полосатый нос
ок и выше Ц кусок волосатой кожи.
Ц Ну как самочувствие?
Я опять покачал головой.
Ц В чем дело? Ты что, дара речи лишился?
Я вновь не отвечал, и он сказал:
Ц Слушай, парень, ты ведь в беде. Как же я смогу тебе помочь, если ты со мной
не разговариваешь?
Прошедшая ночь была для меня ужасной. Я бился над вопросом: "Кто я?" Ц и к ут
ру оказался не ближе к его решению, чем вначале. Я устал и не испытывал жел
ания говорить с кем бы то ни было.
Саскинд начал говорить сам, негромким, мягким голосом. Я не помню, что он т
огда сказал в точности, но потом он возвращался к этой теме неоднократно,
и я думаю, что его речь тогда выглядела примерно так:
Ц Эта проблема рано или поздно возникает в жизни каждого человека, и он в
друг задает себе в высшей степени неудобный вопрос: "Кто я?" и сопутствующи
е этому вопросы: "Почему я существую? Почему я нахожусь здесь?" К человеку р
авнодушному эти вопросы приходят поздно, может быть, уже на смертном одр
е. Люди думающие спрашивают себя об этом раньше, погружаясь в мучительну
ю работу мысли.
Именно из такого самовопрошения произошло много прекрасных вещей, хотя
так бывало и не всегда. Некоторые из тех, кто подступали сами к себе с этим
и вопросами, сходили с ума. Некоторые становились святыми. Большинство ж
е находило какой-то компромисс. Из этих вопросов родились великие религ
ии, философы посвятили им несметное количество книг, содержащие горы чеп
ухи и зерна истины. Ученые искали ответы на них в движении атомов, в воздей
ствии на человека лекарственных препаратов. В общем, эта проблема затраг
ивает каждого, и тот, кто отмахивается от нее, не имеет права считаться нас
тоящим человеком.
Ну вот, а ты, можно сказать, прямо лоб расшиб об эту проблему, да еще и в наиб
олее острой форме. Ты думаешь, что раз ты не можешь вспомнить свое имя, ты
Ц ничто. Это неверно. Личность заключается не в имени. Имя Ц всего лишь с
лово, своего рода описание человека, принимаемое нами для удобства. Само
сознание, ощущение, что в глубине твоего существа есть то, что можно назва
ть "Я", Ц это есть в тебе. Если бы не было, тогда и в самом деле лучше было бы у
мереть.
Ты также полагаешь, что, поскольку не можешь вспомнить никаких событий и
з твоей прошлой жизни, твоя личная жизнь подошла к концу. Но почему? Ты дыш
ишь, ты живешь. Вскоре ты покинешь госпиталь, думающим, задающим вопросы ч
еловеком, готовым исполнить все то, что тебе предназначено. Наверное, нам
придется еще над тобой поработать, и есть шансы, что в течение дней или нед
ель твоя память вернется обратно. Вероятно, это займет много времени. А я з
десь для того, чтобы помочь этому. Ну?
Я взглянул в его строгое лицо с нелепыми добрыми глазами и прошептал: "Спа
сибо". Потом я в изнеможении закрыл глаза и сразу же погрузился в сон. Когд
а я проснулся, Саскинда рядом не оказалось.
Он пришел на следующий день.
Ц Как себя чувствуешь, получше?
Ц Немного.
Он сел.
Ц Не возражаешь, если я закурю?
Он прикурил, потом посмотрел на сигарету с неодобрением.
Ц Я курю слишком много этой чертовщины. Ц Он протянул мне пачку. Ц Хоче
шь?
Ц Не употребляю.
Ц А откуда ты знаешь?
Я задумался на некоторое время. Саскинд терпеливо и безмолвно ждал.
Ц Нет, Ц сказал я, Ц нет, я не курю, я знаю это.
Ц Ну что ж, неплохое начало, Ц заявил он с каким-то яростным удовлетворе
нием. Ц Значит, тебе кое-что о себе известно. Ну, а что ты вспомнишь в перву
ю очередь?
Я сразу же ответил:
Ц Боль. Боль и качку. А еще то, что я был связан.
Саскинд пустился в подробные рассуждения по этому поводу, и мне показало
сь, что, когда он кончил, на его лице отразилось какое-то сомнение. Он спрос
ил:
Ц Ты имеешь какое-нибудь представление о том, как ты попал в этот госпит
аль?
Ц Нет. Я здесь родился.
Он улыбнулся.
Ц В твоем-то возрасте?
Ц А я не знаю, каков мой возраст.
Ц Ну, насколько мы можем судить, тебе двадцать три года. Ты попал в автока
тастрофу. А об этом ты что-нибудь знаешь?
Ц Нет.
Ц Но ты, однако, представляешь себе, что такое автомобиль?
Ц Конечно. Ц Я помолчал. Ц А где произошла катастрофа?
Ц На дороге от Доусон-крика к Эдмонтону. Знаешь, где это?
Ц Знаю.
Саскинд погасил окурок.
Ц Эти пепельницы чертовски малы, Ц пробормотал он и закурил новую сига
рету. Ц Хотел бы ты знать о себе немного больше? Конечно, это будет твое со
бственное знание о себе, но все же. Возьмем, к примеру, твое имя.
Я сказал:
Ц Доктор Мэтьюз звал меня Грант.
Саскинд осторожно заметил:
Ц Да, насколько мы знаем, это твое имя. Более точно: Роберт Бойд Грант. Что
еще тебе хотелось бы знать?
Ц Так. А чем я занимался? Где я работал?
Ц Ты был студентом Университета Британской Колумбии в Ванкувере. Помни
шь что-нибудь об этом?
Я покачал головой.
Он вдруг спросил:
Ц Что такое мофетт?
Ц Это отверстие в земле, через которое вырывается углекислый газ вулка
нического происхождения. Ц Я посмотрел на Саскинда. Ц Интересно, откуд
а я это знаю?
Ц Ты специализировался в геологии, Ц ответил он коротко. Ц А как звали
твоего отца?
Ц Не знаю. А почему "звали"? Он что, умер?
Ц Да, Ц сказал Саскинд и быстро продолжал: Ц Предположим, ты отправилс
я в Ивнинг-хаус, Нью-Вестминстер, что ты там ожидаешь увидеть?
Ц Музей.
Ц Есть у тебя братья или сестры?
Ц Не знаю.
Ц Какой политической партии ты симпатизируешь?
Я подумал, потом пожал плечами:
Ц Не знаю. Не знаю, интересует ли меня политика вообще.
Саскинд задавал десятки вопросов, словно расстреливая меня ими, и требов
ал быстрых ответов. Наконец он остановился и вновь закурил.
Ц Я буду с тобой говорить напрямую, Боб, во-первых, потому, что предпочита
ю не скрывать от моих клиентов неприятные факты, а во-вторых, потому, что т
ы сможешь их принять. Потеря памяти в твоем случае носит, так сказать, личн
ый характер, она касается только тебя. Все те знания, которые не имеют отно
шения к тебе как индивиду, такие, скажем, как сведения из геологии, географ
ии, умение водить машину, у тебя сохранились целиком и полностью. Ц Он сб
ил пепел с сигареты над пепельницей. Ц Другие же, связанные с твоей биогр
афией, отношениями с людьми, исчезли. Не только твоя семья начисто выпала
из твоей памяти. Ты не можешь вспомнить никого из твоего прошлого: ни преп
одавателя по геологии, с которым ты занимался, ни лучшего друга в колледж
е. Словно кто-то внутри тебя взял и стер все это, как со школьной доски.
Я чувствовал, что убит. Что остается в жизни человеку моего возраста, когд
а он лишен всех человеческих связей Ц родственных и дружеских? Боже мой,
даже врагов у меня не осталось, а человек, у которого нет врагов, просто ни
чтожество.
Саскинд ткнул меня своим толстым указательным пальцем.
Ц Не отчаивайся, парень. Мы ведь только начали. И потом Ц посмотри на все
с другой стороны: найдется немало людей, которые душу бы заложили, чтобы и
меть возможность начать жизнь заново. Я тебе кое-что объясню. Подсознани
е Ц любопытная вещь. У него есть своя логика поведения, с виду довольно ст
ранная, но вполне определенная, и работает она по строго определенным пр
авилам. Наша задача Ц эти правила вычислить. Мы с тобой проведем несколь
ко психологических тестов, и тогда, я думаю, мне удастся понять, как привес
ти тебя в порядок. Тем временем я попробую покопаться в твоем прошлом, вдр
уг мы что-нибудь обнаружим в этом направлении.
Ц Саскинд, каковы шансы?
Ц Я тебя не буду обманывать, Ц сказал он. Ц Не вдаваясь в детали, замечу
только, что твой случай Ц не простая потеря памяти. О тебе надо книгу писа
ть, что я со временем и сделаю. Смотри, Боб. Некто получает удар по голове. Пр
оисходит потеря памяти, но ненадолго. Через пару дней, в худшем случае, чер
ез пару недель, все приходит в норму. Это обычное дело. Но бывают случаи по
серьезнее. Недавно мне пришлось иметь дело с восьмидесятилетним старик
ом, которого сбили с ног на улице. На следующий день он пришел в госпиталь,
и выяснилось, что он потерял год своей жизни. Он ни черта не мог вспомнить
из того, что произошло с ним за весь год до этого.
Он помахал сигаретой перед моим носом.
Ц Это случай полной потери памяти. Частичная же, выборочная потеря, как у
тебя, встречается нечасто. Ну, а как пойдет восстановление памяти, в обоих
случаях предсказать трудно. К сожалению, с частичной потерей мы сталкив
аемся гораздо реже и потому знаем о ней меньше. Я был бы счастлив уверить т
ебя, что память вернется к тебе через неделю, но я этого не сделаю, потому ч
то сам ничего не знаю. Все, что мы можем, Ц продолжать работать. И вот мой т
ебе совет: прекрати переживать по этому поводу и сосредоточься на чем-ни
будь другом. Как только позволит состояние твоих глаз, я принесу кое-каки
е книги, и ты вновь станешь трудиться. Когда снимут бинты с рук, начнешь пи
сать. Имей в виду, парень, что через двенадцать месяцев тебе предстоит сда
вать экзамены.
2
Саскинд заставлял меня работать, и если я ленился, мне крепко доставалос
ь от него. Он становился прямо-таки ядовитым, если считал, что это на польз
у дела. После снятия бинтов он тыкал меня носом в книги и устраивал мне вся
кие тесты Ц на интеллект, на личность, на призвание. Результаты как будто
его удовлетворяли.
Ц А ты не дурак, Ц объявлял он, размахивая пачкой листков. Ц Сто тридцат
ь три балла по системе Векслера-Бельвью Ц не так уж плохо. Мозги у тебя ес
ть, так что давай шевели ими.
Все мое тело было иссечено шрамами, особенно на груди. Новая кожа на руках
была неестественного розового цвета. Когда я касался лица, пальцы ощущал
и неровные борозды.
Однажды доктор Мэтьюз в сопровождении Саскинда зашел проведать меня.
Ц Нам надо поговорить с тобой, Боб, Ц сказал он.
Саскинд ухмыльнулся и мотнул головой в сторону Мэтьюза.
Ц Серьезный малый вот этот. С ним шутки плохи.
Ц Дело в самом деле серьезное, Ц сказал Мэтьюз. Ц Боб, ты должен принять
решение. Я сделал для тебя все, что мог. С глазами у тебя все в порядке, но вс
е остальное... Тут я бессилен. Я не гений, а всего лишь обыкновенный больнич
ный хирург, специализирующийся на пересадке кожи.
Он помедлил, явно подыскивая слова.
Ц Ты никогда не интересовался, почему здесь нет зеркал?
Я покачал головой, и тут влез Саскинд.
Ц Наш Роберт Бойд Грант человек очень непритязательный. Хочешь увидеть
себя, Боб?
Я приложил руки к щекам, пальцами ощутил грубую шероховатость кожи.
Ц Не знаю, не думаю, Ц сказал я, чувствуя, что меня начинает трясти.
Ц Все же я советую тебе это сделать, Ц сказал Саскинд. Ц Это жестоко, но
зато поможет тебе принять решение.
Ц Ладно, Ц ответил я.
Саскинд щелкнул пальцами, и сестра, стоящая рядом с ними, вышла из палаты.
Она вернулась почти сразу же с большим зеркалом, которое положила на сто
лик стеклом вниз. Затем она снова вышла и закрыла за собой дверь. Я посмотр
ел на зеркало, но не пошевелился.
Ц Ну, давай, Ц сказал Саскинд.
Я медленно взял зеркало и повернул его к себе.
Ц Боже мой! Ц вырвалось у меня. Я быстро закрыл глаза, к горлу подкатывал
а тошнота. Через некоторое время я вновь посмотрел в зеркало. Передо мной
было чудовищно отвратительное лицо, розовое, пересеченное в разных напр
авлениях белыми швами. Ребенок, если бы попытался вылепить из воска чело
веческое лицо, что-нибудь подобное мог бы изобразить. В нем не чувствовал
ось ни характера, ни осмысленности, Ц ничего, что должно было бы соответс
твовать моему возрасту, просто ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Я проснулся в холодном поту в комнате неизвестной мне гостиницы с одним
желанием Ц глотнуть превосходного виски Мак Дугалла.
Глава 2
1
Первым ощущением в моей жизни была боль. Не многим случалось испытать му
ки собственного рождения, и я никому не пожелал бы этого. Впрочем, дело не
в моих пожеланиях, никто ведь не решает сам, рождаться ему или нет, да и выб
ор, каким образом произойти на свет, никому не предлагается.
Я чувствовал боль, как муку, прочно укоренившуюся в моем теле. С течением в
ремени она усиливалась, поглощала и сжигала меня, словно ярко пылавший о
гонь. Я боролся с ней как только мог и, казалось, вышел победителем, но мне с
ообщили, что боль утихла благодаря наркотикам. Она ушла, и я погрузился в б
еспамятство.
Когда я родился, мне было двадцать три года, так мне, во всяком случае, сооб
щили. Еще мне сказали, что я провел несколько недель в состоянии комы, бала
нсируя на грани жизни и смерти. Думаю, что это пошло во благо, потому что, ес
ли бы я находился в сознании хотя бы частично, чтоб только ощущать боль, он
а убила бы меня, и жизнь моя оказалась бы короткой.
Когда сознание вернулось ко мне, боль, хотя еще и сидела в моем теле, значи
тельно уменьшилась, и ее можно было терпеть. Гораздо хуже оказалось поло
жение, в котором я себя обнаружил. Я был распят Ц привязан за руки и за ног
и, лежал на спине и, очевидно, погружен в какую-то жидкость. Остального мне
определить не удалось, потому что мне никак не удавалось открыть глаза. Л
ицо мое словно чем-то сковало. Мне стало страшно, и я попытался освободить
ся.
Чей-то голос строго проговорил:
Ц Тихо-тихо. Вам нельзя двигаться. Вы не должны двигаться.
Голос звучал приятно и мягко, я расслабился и снова соскользнул в благод
атную кому.
Время шло, и сознание все чаще возвращалось ко мне. В моей памяти об этом п
ериоде сохранилось немного, только то, что боль перестала преследовать м
еня и я стал крепнуть. Меня начали кормить через трубку Ц супами, фруктов
ыми соками. Кажется, три раза меня возили в операционную. Об этом я узнал и
з разговора медсестер. В целом я пребывал в радостном состоянии осознани
я действительности, и мне не приходило в голову задаваться вопросами, чт
о я здесь делаю и как я сюда попал. Как новорожденный младенец в колыбели,
я довольствовался тем, что мне хорошо и удобно, а остальное меня не трогал
о.
Наступил день, когда с моего лица сняли бинты. Голос, тот мужской голос, ко
торый я уже слышал, сказал:
Ц Так, спокойно. Держите глаза закрытыми, пока я не скажу.
Я покорно зажмурился и услышал клацанье ножниц, разрезавших бинты. Чьи-т
о пальцы коснулись моих век, и кто-то прошептал:
Ц Кажется, все в порядке. Ц Кто-то дышал мне в лицо. Он сказал: Ц Хорошо. Т
еперь открывайте глаза.
Я открыл глаза и увидел полутемную комнату. Прямо передо мной смутно выр
исовывался силуэт человека. Он спросил:
Ц Сколько пальцев я вам показываю?
Какой-то белый объект подплыл ко мне. Я ответил:
Ц Два.
Ц А теперь?
Ц Четыре.
Он с облегчением вздохнул.
Ц Ну, зрение ваше, кажется, не пострадало. Вы счастливчик, мистер Грант.
Человек немного помолчал.
Ц Но вы ведь Грант, не так ли?
Я стал думать над этим, и человек решил, что я не собираюсь отвечать. Он спр
осил:
Ц Ну-ну, если вы не Грант, так кто же?
Как мне потом сообщили, именно в этот момент я стал кричать и меня пришлос
ь утихомиривать с помощью лекарств. Я не помню этого. Все, что я помню, Ц ка
кое-то ужасное ощущение пустоты, когда я понял, что не знаю, кто я.
Я достаточно подробно изложил историю моего нового рождения. Удивитель
но то, что я жил в течение этих недель, нимало не беспокоясь о том, кто я тако
й. Позже мне все разъяснил Саскинд.
Доктор Мэтьюз, специалист по пересадке кожи, был одним из группы специал
истов, которая по частям сшивала меня, и он первый обратил внимание на то,
что со мной что-то неладно, помимо состояния моего тела, разумеется. И в гр
уппу дополнительно включили Саскинда. Я никогда не звал его по-другому, о
н сам и представлялся так Ц Саскинд, и стал он для меня просто хорошим дру
гом, ничего больше. А это, я полагаю, и есть главное достоинство психиатра.
Когда я уже встал на ноги и мог выходить из здания госпиталя, мы часто гуля
ли вдвоем и даже вместе пили пиво. Не знаю, насколько обычен такой метод пс
ихиатрического лечения, Ц я-то всегда думал, что эти охотники за душами
предпочитают вцепиться в больного, прочно сидя на мягкой табуретке рядо
м с его койкой. Но у Саскинда оказались свои подходы, и он вправду стал мои
м другом.
Он вошел в полутемную комнату и посмотрел на меня.
Ц Я Ц Саскинд, Ц сказал он коротко и оглядел комнату. Ц Доктор Мэтьюз с
читает, что тебе можно дать больше света. По-моему, идея хорошая. Ц Он подо
шел к окну и раздвинул занавески. Ц Темнота плохо действует на психику.
Он вернулся к кровати и стоял, глядя на меня. У него было волевое лицо с кре
пкой нижней челюстью и носом, похожим на клюв, но глаза Ц неожиданно мягк
ие, карие, словно у умной обезьяны.
Ц Можно, я сяду?
Я кивнул головой, и он пододвинул к себе стул, подцепив его ногой. Затем он
непринужденно сел, положив ногу на ногу, и я даже увидел его полосатый нос
ок и выше Ц кусок волосатой кожи.
Ц Ну как самочувствие?
Я опять покачал головой.
Ц В чем дело? Ты что, дара речи лишился?
Я вновь не отвечал, и он сказал:
Ц Слушай, парень, ты ведь в беде. Как же я смогу тебе помочь, если ты со мной
не разговариваешь?
Прошедшая ночь была для меня ужасной. Я бился над вопросом: "Кто я?" Ц и к ут
ру оказался не ближе к его решению, чем вначале. Я устал и не испытывал жел
ания говорить с кем бы то ни было.
Саскинд начал говорить сам, негромким, мягким голосом. Я не помню, что он т
огда сказал в точности, но потом он возвращался к этой теме неоднократно,
и я думаю, что его речь тогда выглядела примерно так:
Ц Эта проблема рано или поздно возникает в жизни каждого человека, и он в
друг задает себе в высшей степени неудобный вопрос: "Кто я?" и сопутствующи
е этому вопросы: "Почему я существую? Почему я нахожусь здесь?" К человеку р
авнодушному эти вопросы приходят поздно, может быть, уже на смертном одр
е. Люди думающие спрашивают себя об этом раньше, погружаясь в мучительну
ю работу мысли.
Именно из такого самовопрошения произошло много прекрасных вещей, хотя
так бывало и не всегда. Некоторые из тех, кто подступали сами к себе с этим
и вопросами, сходили с ума. Некоторые становились святыми. Большинство ж
е находило какой-то компромисс. Из этих вопросов родились великие религ
ии, философы посвятили им несметное количество книг, содержащие горы чеп
ухи и зерна истины. Ученые искали ответы на них в движении атомов, в воздей
ствии на человека лекарственных препаратов. В общем, эта проблема затраг
ивает каждого, и тот, кто отмахивается от нее, не имеет права считаться нас
тоящим человеком.
Ну вот, а ты, можно сказать, прямо лоб расшиб об эту проблему, да еще и в наиб
олее острой форме. Ты думаешь, что раз ты не можешь вспомнить свое имя, ты
Ц ничто. Это неверно. Личность заключается не в имени. Имя Ц всего лишь с
лово, своего рода описание человека, принимаемое нами для удобства. Само
сознание, ощущение, что в глубине твоего существа есть то, что можно назва
ть "Я", Ц это есть в тебе. Если бы не было, тогда и в самом деле лучше было бы у
мереть.
Ты также полагаешь, что, поскольку не можешь вспомнить никаких событий и
з твоей прошлой жизни, твоя личная жизнь подошла к концу. Но почему? Ты дыш
ишь, ты живешь. Вскоре ты покинешь госпиталь, думающим, задающим вопросы ч
еловеком, готовым исполнить все то, что тебе предназначено. Наверное, нам
придется еще над тобой поработать, и есть шансы, что в течение дней или нед
ель твоя память вернется обратно. Вероятно, это займет много времени. А я з
десь для того, чтобы помочь этому. Ну?
Я взглянул в его строгое лицо с нелепыми добрыми глазами и прошептал: "Спа
сибо". Потом я в изнеможении закрыл глаза и сразу же погрузился в сон. Когд
а я проснулся, Саскинда рядом не оказалось.
Он пришел на следующий день.
Ц Как себя чувствуешь, получше?
Ц Немного.
Он сел.
Ц Не возражаешь, если я закурю?
Он прикурил, потом посмотрел на сигарету с неодобрением.
Ц Я курю слишком много этой чертовщины. Ц Он протянул мне пачку. Ц Хоче
шь?
Ц Не употребляю.
Ц А откуда ты знаешь?
Я задумался на некоторое время. Саскинд терпеливо и безмолвно ждал.
Ц Нет, Ц сказал я, Ц нет, я не курю, я знаю это.
Ц Ну что ж, неплохое начало, Ц заявил он с каким-то яростным удовлетворе
нием. Ц Значит, тебе кое-что о себе известно. Ну, а что ты вспомнишь в перву
ю очередь?
Я сразу же ответил:
Ц Боль. Боль и качку. А еще то, что я был связан.
Саскинд пустился в подробные рассуждения по этому поводу, и мне показало
сь, что, когда он кончил, на его лице отразилось какое-то сомнение. Он спрос
ил:
Ц Ты имеешь какое-нибудь представление о том, как ты попал в этот госпит
аль?
Ц Нет. Я здесь родился.
Он улыбнулся.
Ц В твоем-то возрасте?
Ц А я не знаю, каков мой возраст.
Ц Ну, насколько мы можем судить, тебе двадцать три года. Ты попал в автока
тастрофу. А об этом ты что-нибудь знаешь?
Ц Нет.
Ц Но ты, однако, представляешь себе, что такое автомобиль?
Ц Конечно. Ц Я помолчал. Ц А где произошла катастрофа?
Ц На дороге от Доусон-крика к Эдмонтону. Знаешь, где это?
Ц Знаю.
Саскинд погасил окурок.
Ц Эти пепельницы чертовски малы, Ц пробормотал он и закурил новую сига
рету. Ц Хотел бы ты знать о себе немного больше? Конечно, это будет твое со
бственное знание о себе, но все же. Возьмем, к примеру, твое имя.
Я сказал:
Ц Доктор Мэтьюз звал меня Грант.
Саскинд осторожно заметил:
Ц Да, насколько мы знаем, это твое имя. Более точно: Роберт Бойд Грант. Что
еще тебе хотелось бы знать?
Ц Так. А чем я занимался? Где я работал?
Ц Ты был студентом Университета Британской Колумбии в Ванкувере. Помни
шь что-нибудь об этом?
Я покачал головой.
Он вдруг спросил:
Ц Что такое мофетт?
Ц Это отверстие в земле, через которое вырывается углекислый газ вулка
нического происхождения. Ц Я посмотрел на Саскинда. Ц Интересно, откуд
а я это знаю?
Ц Ты специализировался в геологии, Ц ответил он коротко. Ц А как звали
твоего отца?
Ц Не знаю. А почему "звали"? Он что, умер?
Ц Да, Ц сказал Саскинд и быстро продолжал: Ц Предположим, ты отправилс
я в Ивнинг-хаус, Нью-Вестминстер, что ты там ожидаешь увидеть?
Ц Музей.
Ц Есть у тебя братья или сестры?
Ц Не знаю.
Ц Какой политической партии ты симпатизируешь?
Я подумал, потом пожал плечами:
Ц Не знаю. Не знаю, интересует ли меня политика вообще.
Саскинд задавал десятки вопросов, словно расстреливая меня ими, и требов
ал быстрых ответов. Наконец он остановился и вновь закурил.
Ц Я буду с тобой говорить напрямую, Боб, во-первых, потому, что предпочита
ю не скрывать от моих клиентов неприятные факты, а во-вторых, потому, что т
ы сможешь их принять. Потеря памяти в твоем случае носит, так сказать, личн
ый характер, она касается только тебя. Все те знания, которые не имеют отно
шения к тебе как индивиду, такие, скажем, как сведения из геологии, географ
ии, умение водить машину, у тебя сохранились целиком и полностью. Ц Он сб
ил пепел с сигареты над пепельницей. Ц Другие же, связанные с твоей биогр
афией, отношениями с людьми, исчезли. Не только твоя семья начисто выпала
из твоей памяти. Ты не можешь вспомнить никого из твоего прошлого: ни преп
одавателя по геологии, с которым ты занимался, ни лучшего друга в колледж
е. Словно кто-то внутри тебя взял и стер все это, как со школьной доски.
Я чувствовал, что убит. Что остается в жизни человеку моего возраста, когд
а он лишен всех человеческих связей Ц родственных и дружеских? Боже мой,
даже врагов у меня не осталось, а человек, у которого нет врагов, просто ни
чтожество.
Саскинд ткнул меня своим толстым указательным пальцем.
Ц Не отчаивайся, парень. Мы ведь только начали. И потом Ц посмотри на все
с другой стороны: найдется немало людей, которые душу бы заложили, чтобы и
меть возможность начать жизнь заново. Я тебе кое-что объясню. Подсознани
е Ц любопытная вещь. У него есть своя логика поведения, с виду довольно ст
ранная, но вполне определенная, и работает она по строго определенным пр
авилам. Наша задача Ц эти правила вычислить. Мы с тобой проведем несколь
ко психологических тестов, и тогда, я думаю, мне удастся понять, как привес
ти тебя в порядок. Тем временем я попробую покопаться в твоем прошлом, вдр
уг мы что-нибудь обнаружим в этом направлении.
Ц Саскинд, каковы шансы?
Ц Я тебя не буду обманывать, Ц сказал он. Ц Не вдаваясь в детали, замечу
только, что твой случай Ц не простая потеря памяти. О тебе надо книгу писа
ть, что я со временем и сделаю. Смотри, Боб. Некто получает удар по голове. Пр
оисходит потеря памяти, но ненадолго. Через пару дней, в худшем случае, чер
ез пару недель, все приходит в норму. Это обычное дело. Но бывают случаи по
серьезнее. Недавно мне пришлось иметь дело с восьмидесятилетним старик
ом, которого сбили с ног на улице. На следующий день он пришел в госпиталь,
и выяснилось, что он потерял год своей жизни. Он ни черта не мог вспомнить
из того, что произошло с ним за весь год до этого.
Он помахал сигаретой перед моим носом.
Ц Это случай полной потери памяти. Частичная же, выборочная потеря, как у
тебя, встречается нечасто. Ну, а как пойдет восстановление памяти, в обоих
случаях предсказать трудно. К сожалению, с частичной потерей мы сталкив
аемся гораздо реже и потому знаем о ней меньше. Я был бы счастлив уверить т
ебя, что память вернется к тебе через неделю, но я этого не сделаю, потому ч
то сам ничего не знаю. Все, что мы можем, Ц продолжать работать. И вот мой т
ебе совет: прекрати переживать по этому поводу и сосредоточься на чем-ни
будь другом. Как только позволит состояние твоих глаз, я принесу кое-каки
е книги, и ты вновь станешь трудиться. Когда снимут бинты с рук, начнешь пи
сать. Имей в виду, парень, что через двенадцать месяцев тебе предстоит сда
вать экзамены.
2
Саскинд заставлял меня работать, и если я ленился, мне крепко доставалос
ь от него. Он становился прямо-таки ядовитым, если считал, что это на польз
у дела. После снятия бинтов он тыкал меня носом в книги и устраивал мне вся
кие тесты Ц на интеллект, на личность, на призвание. Результаты как будто
его удовлетворяли.
Ц А ты не дурак, Ц объявлял он, размахивая пачкой листков. Ц Сто тридцат
ь три балла по системе Векслера-Бельвью Ц не так уж плохо. Мозги у тебя ес
ть, так что давай шевели ими.
Все мое тело было иссечено шрамами, особенно на груди. Новая кожа на руках
была неестественного розового цвета. Когда я касался лица, пальцы ощущал
и неровные борозды.
Однажды доктор Мэтьюз в сопровождении Саскинда зашел проведать меня.
Ц Нам надо поговорить с тобой, Боб, Ц сказал он.
Саскинд ухмыльнулся и мотнул головой в сторону Мэтьюза.
Ц Серьезный малый вот этот. С ним шутки плохи.
Ц Дело в самом деле серьезное, Ц сказал Мэтьюз. Ц Боб, ты должен принять
решение. Я сделал для тебя все, что мог. С глазами у тебя все в порядке, но вс
е остальное... Тут я бессилен. Я не гений, а всего лишь обыкновенный больнич
ный хирург, специализирующийся на пересадке кожи.
Он помедлил, явно подыскивая слова.
Ц Ты никогда не интересовался, почему здесь нет зеркал?
Я покачал головой, и тут влез Саскинд.
Ц Наш Роберт Бойд Грант человек очень непритязательный. Хочешь увидеть
себя, Боб?
Я приложил руки к щекам, пальцами ощутил грубую шероховатость кожи.
Ц Не знаю, не думаю, Ц сказал я, чувствуя, что меня начинает трясти.
Ц Все же я советую тебе это сделать, Ц сказал Саскинд. Ц Это жестоко, но
зато поможет тебе принять решение.
Ц Ладно, Ц ответил я.
Саскинд щелкнул пальцами, и сестра, стоящая рядом с ними, вышла из палаты.
Она вернулась почти сразу же с большим зеркалом, которое положила на сто
лик стеклом вниз. Затем она снова вышла и закрыла за собой дверь. Я посмотр
ел на зеркало, но не пошевелился.
Ц Ну, давай, Ц сказал Саскинд.
Я медленно взял зеркало и повернул его к себе.
Ц Боже мой! Ц вырвалось у меня. Я быстро закрыл глаза, к горлу подкатывал
а тошнота. Через некоторое время я вновь посмотрел в зеркало. Передо мной
было чудовищно отвратительное лицо, розовое, пересеченное в разных напр
авлениях белыми швами. Ребенок, если бы попытался вылепить из воска чело
веческое лицо, что-нибудь подобное мог бы изобразить. В нем не чувствовал
ось ни характера, ни осмысленности, Ц ничего, что должно было бы соответс
твовать моему возрасту, просто ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30