И даже не просыпаясь, Дочь Пустыни, не так давно ласкавшая Повелителя Песков, ответила на прикосновение нового Властелина и покорно потянулась всем телом навстречу его горячим ладоням…
* * *
Деятельность, новая деятельность захватила Катри. Впервые за сотни лет он делал что-то не диктуемое ему обязанностью, долгом или полученным приказом. Сфера его самостоятельности, область принятия решений и мера волеизъявления всегда оставалась ограниченной кем-нибудь или чем-нибудь. Он был независим только в очень узком диапазоне, относящемся к тому, как именно наилучшим образом выполнить стоящую перед ним задачу — быстрее, качественнее и с минимальными потерями (если дело касалось боевых действий). Впрочем, Алые Воители испокон веку выполняли только лишь боевые задачи — за редчайшими исключениями. Отнюдь не ему, Магу по имени Эндар, принадлежало право решать, является ли встреченная на Дорогах Миров форма разума (или стихия) враждебной, таит ли она в себе определённую опасность (если да, то какова степень этой угрозы?), и какие действия следует предпринять для ограничения или же ликвидации данного возмущающего вселенское равновесие фактора. За непреложный принимался тот факт, что Орден Алых Магов-Воителей есть суть разящий Зло меч Вечнотворящего Высшего Разума, направляемый Его Волей и неподдающимся конечному пониманию смертных (пусть даже и долгоживущих Магов) Вселенским Сознанием. Однако Эндара всё чаще посещала мысль, что легионы Ордена посылает в бой не столько Воля Вечносозидающего, сколько решения Совета Магистров. Нет, конечно, Магистры действовали в рамках общевселенских норм и понятий Добра и Зла, и всё-таки… Скорее всего, даже в этом случае, даже для Магов Высшей Расы срабатывал неумолимый закон: всякая власть претендует на то, чтобы считаться таковой от Бога, и никак иначе. Дракон-то, похоже, был прав…
Здесь, в Пограничном Мире, на Катри было наложено одно-единственное ограничение: он должен просто выжить и устоять перед более чем вероятным натиском превосходящей магической силы с тем, чтобы и далее иметь возможность жить так, как он бы хотел. А надо сказать, что жизнь в статусе почти Бога — или, во всяком случае, единственного неоспоримого Властелина этого Мира — пришлась бывшему командиру когорты Алых Воителей весьма по вкусу. И вот теперь Эндар учил настоящему владению магией отборных аколитов из числа Хурру и Видящих.
Обучение новых Магов у всех Высших Магических Рас продолжалось десятилетиями, этим занимались многочисленные Наставники, прошедшие придирчивый и скрупулёзный отбор на право учить других — тем более учить такой тонкой и опасной вещи, как Высшая Истинная Магия. Одного природного Дара неофита было явно недостаточно — алмаз становится ограненным бриллиантом лишь под руками настоящего мастера. И кроме того, получивший Знание Маг сам по себе становился величиной вселенской , поскольку теперь он обладал огромным потенциалом — как созидательным, так и разрушительным. Чрезвычайно опасным представлялось передать подобное сокрушительное умение тому, кто не был готов совершенством духа принять и достойно нести столь тяжкую ношу. В долгой-долгой истории Мироздания прецеденты имелись…
Десятилетий у Катри не было. По самым оптимистическим прогнозам, он располагал на два порядка меньшим временем. Не было у него и штата умелых и опытных учителей, поднаторевших в своём ремесле. Да и сам Эндар вряд ли мог похвалиться тем, что он доподлинно постиг все сокровенные тайны магии — хотя бы в той мере, в какой они подвластны его Расе. И, конечно же, не имелось почти никакой уверенности в том, что все избранные окажутся достойными павшего на них выбора. Однако иного выхода у Лесного Мага не оставалось.
Эндар даже не подозревал наличия у себя таланта учителя, но оказалось именно так. Кроме того, существовали три важных обстоятельства в пользу отчаянного Мага. Во-первых, Катри совсем не ставил перед собой задачи создать даже из наиболее талантливых полноценных магов, Магов с большой буквы. Ему, прежде всего, требовались помощники, способные эффективно черпать Силу, а уж он, Катри, сам сумеет найти этой подготовленной Силе должное применение. Обучение же только этому аспекту магии (пусть даже вкупе с умением активировать самые нужные заклятия первого уровня) не требовало столь значительного времени. Кроме того, ограничение магических знаний в известной мере ограничивало риск нежелательных последствий. Во-вторых, Пограничный Мир оказался невероятно щедр на природную магию , и способности тех, кто отличался магической одарённостью, существенно превосходили таковые, присущие рождённым в любом из ранее ведомых Алому Магу Миров. Ученики Лесного Мага впитывали знания примерно с такой же скоростью, с какой песок Великой Пустыни всасывает скупые капли редких дождей; и степень восприимчивости его аколитов изумляла и даже несколько настораживала Катри. И в-третьих, наконец, — Орб Силы.
Все занятия проходили в Храме, а Эндар ещё в самое первое своё посещение подземелья, в оглушительный миг возвращения памяти, смог оценить исполинскую мощь, скрытую под серой морщинистой кожей шаровидного артефакта. Орб помогал , и помощь его была поистине неоценимой. Магические потоки, пронизывающие Познаваемую Вселенную, перемешивались с таинственными эманациями артефакта, ласкали и нежили в своих струях разумы магов-учеников, поддерживая их и делая гораздо более восприимчивыми к тому, что именовалось таким кратким, но в то же время таким ёмким понятием Магия . Причём, похоже, Орб действовал по собственному усмотрению (стихийно?), и мотивы его действий представлялись совершенно непонятными. Но ведь не обладала же темпоральная бомба разумом? Как ни странно, вопрос этот всё более и более занимал Катри, несмотря на массу иных нерешённых вопросов; и именно поэтому одним из первых практических применений полученных его аколитами знаний явилось творение изощрённого Заклятия Познания — заклятия совокупного .
Эндар помнил о поручении Серебряного Мага — амулет Епископа висел на его груди рядом с амулетом Натэны, с символом Инь-Янь. Более того, учитывая очень высокую вероятность достаточно скорого повторного визита Чёрных Колдунов в Пограничный Мир, Катри даже рассчитывал на помощь Всеведущих — в обмен на столь вожделенный ими артефакт. Однако что-то мешало Эндару вызвать Познающего немедля, а Алый привык во многом полагаться на своё чутьё — эта привычка не раз выручала его на Дорогах Миров. Так и не разрешившиеся сомнения по поводу искренности посланца Адептов Слияния тоже отнюдь не подталкивали Лесного к недостаточно обдуманному шагу.
Во всяком случае, спешить не следовало. Серебряные способны перемещаться по измерениям очень быстро; и Катри полагал, что успеет воззвать к Епископу, коль скоро будет в том необходимость. И уже самые первые результаты прощупывания Орба Силы подтвердили правильность решения не торопиться с обращением к Серебряным — Эндар почувствовал присутствие Таинственных…
* * *
Если дни Эндара всецело были заняты магической работой в гулком подземелье Храма, в потоках Силы, струящейся от Орба, то ночи и те немногие часы отдыха в праздники, которые он предоставлял своим аколитам, — они не могли, подобно самому Катри, восстанавливать силы энергетически, напрямую (хотя и учились усердно, и вплотную приблизились к этому умению), — свободное время Мага — полностью занимали женщины.
Эндар давно уже скорректировал тот свой стихийно сформировавшийся невзрачный облик, в котором он попал в Лес. Алый Маг вернулся к привычному для него виду своей биологической оболочки — к обычному для Магов Высших Рас образу нестареющего мужчины в расцвете сил. Так было удобнее, словно Алый вновь надел излюбленную повседневную одежду. Позаботился он и о собственно одежде как таковой. Носить традиционное боевое облачение Воителей Эндар не стал — ни к чему переносить в новую жизнь черты прошлой. Не нравились Катри ни пышные наряды придворных Хаура или Короля, ни хламидоподобные длинные мантии-плащи жрецов Храма Хурру, ни ритуальная одежда Видящих. Он создал для себя нечто среднее, эклектичное и функциональное: куртка наподобие курток Технолидеров поверх лёгкой кольчуги из Абсолютного Металла и свободные штаны, заправленные в мягкие сапоги — похожую обувь носили Дети Пустыни. Оружие являлось необходимым атрибутом, деталью костюма средневековой знати, поэтому Эндар счёл нужным обзавестись постоянным мечом, лёгким и чуть изогнутым. Конечно, Маг не был бы Магом, если бы уповал только лишь на полосу стали, пусть даже и выкованную мастером. Крохотный кристалл, помещённый в рукояти клинка, отнял у Катри добрую толику сил и времени, но работа того стоила. Меч сделался истинно магическим оружием — многомерным и всесокрушающим. Кристаллическая песчинка была уменьшенной копией перстня Ведущего или браслета Капитана (или даже ГАЭ Технодетей) и выполняла те же функции — функции материального усилителя мыслеприказа, касающегося непосредственно меча. Выполняя волю владельца (излишне уточнять, что им мог быть только лишь сам Эндар), потоки знергии-Силы текли вдоль лезвия и позволяли оружию рассекать практически любую преграду — до известных пределов знергозатрат, естественно. Теперь не было необходимости творить клинок уже в ходе боя (как в той памятной схватке в гиперпространстве, например), да и требования моды Пограничного Мира соблюдались.
Биологическая оболочка — физическое тело — являлась важной составляющей многомерной совокупности сущности Мага, и дело отнюдь не в сентиментальных воспоминаниях об изначальном облике далёких предков. Начало и конец воплощения, отправная точка и вместилище Души, физическое тело было основой всей пирамиды Тонких Тел. Маг мог принимать почти любой облик, мог даже сбрасывать органическую оболочку при пребывании во враждебной органике среде, но всегда возвращался в повседневной жизни к привычному для всех Носителей Разума состоянию-образу. Слишком многое связано с физическим телом, в том числе и тайна сотворения новой жизни. Поэтому-то Эндар и вернул себе привычное тело, как только пробудившаяся память позволила ему это, вернул со всеми знакомыми чертами и со старыми шрамами. Зачастую материальная оболочка причиняла массу неудобств, но она же служила и источником наслаждения бытиём. Недаром в каждой реинкарнации Первичная Матрица — Душа — вновь и вновь нисходила в физическое тело.
Женщины всегда занимали много места в мыслях и поступках Эндара — это отмечали и Хэнэр-шо, и Серебряный Епископ, и даже, вероятно, Командор Аргентар. Просто у Ведущего, а потом у Капитана Ордена Алых Воителей никогда не хватало на них времени. И вот теперь, здесь, в средневековом Мире, где Маг достиг вершины власти, Эндар дал волю своим склонностям (или же это были всего-навсего древние инстинкты?).
Человек не так далеко ушёл от зверя, как это кажется на первый взгляд. Маг продвинулся несколько дальше за многие тысячелетия совершенствования реинкарнирующихся Душ, и всё-таки первобытное нутро запрятано не так глубоко, как принято считать. Просто в нормальной, привычной для Магов Высших Рас жизни, регламентированной, упорядоченной и подчинённой строгим понятиям Долга и Предназначения для полуживотных проявлений остаётся не так много места. Плюс жёсткая внутренняя самодисциплина и понимание того, что ты обладаешь такой мощью, которая способна обратить в прах всё и вся, лишь только дай ей волю и ослабь туго натянутые вожжи. Да и сами внутриобщественные отношения в магических сообществах построены таким образом, что незримо и ненавязчиво (на первый взгляд) держат под эффективным контролем любые нежелательные поступки своих членов. Что же касается мужчины и женщины…
Первейшая цель и задача существования двух полов — воспроизводство жизни биологическим путём — отступила на второй план. Теоретически неограниченный срок бытия в данном воплощении (если не иметь в виду причины, вызывавшие Уход), исчезновение болезней, регенерация любых органов телесных оболочек, громадная степень возможности влиять на окружающий мир в желаемом направлении — всё это привело к резкому снижению рождаемости, ослаблению семейных уз и ликвидации той торопливости, которая вечно подстёгивала предков. Для них ситуация складывалась просто и однозначно — успеть дать продолжение роду, пока не исчезла гибкость и яркость молодости и не сменилась дряхлостью и увяданием. Особенно уязвимыми были женщины: ведь их основное оружие в вечной войне полов — красота — в наибольшей степени подвергалось разрушительному воздействию времени. И так длилось веками и тысячелетиями — достижения науки и медицины позволяли добиться лишь определённых количественных изменений и улучшений. Магия же изменила жизнь Носителей Разума качественно .
Нет, любовь — этот ярчайший и прекраснейший из цветов Вселенной — не исчезла. Она лишь трансформировалась, точнее, освободилась от наложенных на неё пут необходимости и сделалась действительно свободной. Право выбора не ограничивалось более ни чем: ни условиями бытия, ни законами продолжения жизни, ни даже самим временем. Обоюдная симпатия, даруемое друг другу физическое и духовное наслаждение, родство душ в широком смысле слова — это и только это сделалось доминирующим фактором, определявшим отныне всё происходящее между Инь и Янь. Дремали где-то глубоко-глубоко древние рудименты подавляющего мужского начала и покоряющегося женского, но те времена ушли безвозвратно. Маг — неважно, он или она, — оставался в одиночестве только тогда, когда это совпадало с его внутренним настроем и желаниями. Спешить куда-то, торопиться в чувствах и принимать желаемое за действительное (зачастую обманывая себя) не было теперь никакой нужды. А если учесть, что в чародействе женщина оказывалась (как правило) сильнее, — и Звёздные Владычицы яркий тому пример — то становилось понятным, что стереотип господина и наложницы канул в Лету. Нельзя сказать, что все мужчины приняли такую данность с великим восторгом (пусть даже не полностью отдавая себе в том отчёт), но с реалиями нового времени нельзя было не считаться. Быть может, поэтому те же Алые Воители с удовольствием заводили романы с женщинами иных, Молодых Рас — древняя окраска таких любовных историй тешила никуда не исчезнувшее, а лишь отступившее и притаившееся мужское самолюбие. Первобытный охотник, самец-хищник не умер — ему просто не слишком уютно стало в мире, где Инь и Янь равноправны, где покорять некого, и где женщина вовсе не нуждается так уж сильно (хотя и в глубинах женских душ дремало древнее ) в подчинении сильной руке победителя.
В Пограничном же Мире — как и в любом другом из населённых Молодыми Миров — первичные законы никто ещё не отменял (чем Эндар и не преминул воспользоваться). Он был здесь полноправным Властелином, а женское начало Юного Мира тянулось к владеющему силой, властью и успехом непреодолимо — так кролик заворожено ползёт в пасть удава, или мотылёк обречённо стремится на пламя свечи.
Катри всегда ценил женскую красоту, любил женщин и стремился к обладанию ими, но такой прыти, какая обрушилась на него здесь, он от себя не ожидал и был даже несколько озадачен проявившимися в нём способностями неутомимого любовника (причём совсем без злоупотребления магией сексуальной силы). Чародей менял за ночь пять-шесть подружек и очень скоро потерял счёт делившим с ним ложе. Юные девушки и зрелые красавицы всех населявших Пограничный Мир племён и народов, рабыни и аристократки, танцовщицы и жёны вельмож Хамахеры и Южного континента, храмовые жрицы и дочери знатных родов, уличные девки и пленницы из полудиких племён Леса и Пустыни, простолюдинки, на которых случайно упал его взгляд, и полученные в качестве дани островитянки разгромленных и покорённых пиратских княжеств. Смуглые и белокожие, светловолосые и с чёрными, каштановыми или рыжими волосами, отличавшиеся друг от друга цветом глаз и стройностью фигуры (последнее, впрочем, варьировалось в весьма нешироких пределах — кое-какие предпочтения для Эндара существовали). Лесной Маг проявил поразительную всеядность и аппетит, но только посмеивался над дошедшими до него слухами о популярной в народе шутке: Властелин, де, желает, чтобы через одно-два поколения всё население столицы моложе двадцати лет состояло бы исключительно из его прямых потомков. О любви речь не шла — Натэна, Шоэр, Аэль и прочие, даже Хоэ, остались где-то невероятно далеко, в другой жизни. А в этой жизни важен был сам факт обладания женщиной, и ни о каком более-менее равноправном партнёрстве не могло быть и упоминания.
И главную сладость для Катри приносило отнюдь не только и не столько физическое наслаждение, сколько реализованное в полной мере стремление завоевателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
* * *
Деятельность, новая деятельность захватила Катри. Впервые за сотни лет он делал что-то не диктуемое ему обязанностью, долгом или полученным приказом. Сфера его самостоятельности, область принятия решений и мера волеизъявления всегда оставалась ограниченной кем-нибудь или чем-нибудь. Он был независим только в очень узком диапазоне, относящемся к тому, как именно наилучшим образом выполнить стоящую перед ним задачу — быстрее, качественнее и с минимальными потерями (если дело касалось боевых действий). Впрочем, Алые Воители испокон веку выполняли только лишь боевые задачи — за редчайшими исключениями. Отнюдь не ему, Магу по имени Эндар, принадлежало право решать, является ли встреченная на Дорогах Миров форма разума (или стихия) враждебной, таит ли она в себе определённую опасность (если да, то какова степень этой угрозы?), и какие действия следует предпринять для ограничения или же ликвидации данного возмущающего вселенское равновесие фактора. За непреложный принимался тот факт, что Орден Алых Магов-Воителей есть суть разящий Зло меч Вечнотворящего Высшего Разума, направляемый Его Волей и неподдающимся конечному пониманию смертных (пусть даже и долгоживущих Магов) Вселенским Сознанием. Однако Эндара всё чаще посещала мысль, что легионы Ордена посылает в бой не столько Воля Вечносозидающего, сколько решения Совета Магистров. Нет, конечно, Магистры действовали в рамках общевселенских норм и понятий Добра и Зла, и всё-таки… Скорее всего, даже в этом случае, даже для Магов Высшей Расы срабатывал неумолимый закон: всякая власть претендует на то, чтобы считаться таковой от Бога, и никак иначе. Дракон-то, похоже, был прав…
Здесь, в Пограничном Мире, на Катри было наложено одно-единственное ограничение: он должен просто выжить и устоять перед более чем вероятным натиском превосходящей магической силы с тем, чтобы и далее иметь возможность жить так, как он бы хотел. А надо сказать, что жизнь в статусе почти Бога — или, во всяком случае, единственного неоспоримого Властелина этого Мира — пришлась бывшему командиру когорты Алых Воителей весьма по вкусу. И вот теперь Эндар учил настоящему владению магией отборных аколитов из числа Хурру и Видящих.
Обучение новых Магов у всех Высших Магических Рас продолжалось десятилетиями, этим занимались многочисленные Наставники, прошедшие придирчивый и скрупулёзный отбор на право учить других — тем более учить такой тонкой и опасной вещи, как Высшая Истинная Магия. Одного природного Дара неофита было явно недостаточно — алмаз становится ограненным бриллиантом лишь под руками настоящего мастера. И кроме того, получивший Знание Маг сам по себе становился величиной вселенской , поскольку теперь он обладал огромным потенциалом — как созидательным, так и разрушительным. Чрезвычайно опасным представлялось передать подобное сокрушительное умение тому, кто не был готов совершенством духа принять и достойно нести столь тяжкую ношу. В долгой-долгой истории Мироздания прецеденты имелись…
Десятилетий у Катри не было. По самым оптимистическим прогнозам, он располагал на два порядка меньшим временем. Не было у него и штата умелых и опытных учителей, поднаторевших в своём ремесле. Да и сам Эндар вряд ли мог похвалиться тем, что он доподлинно постиг все сокровенные тайны магии — хотя бы в той мере, в какой они подвластны его Расе. И, конечно же, не имелось почти никакой уверенности в том, что все избранные окажутся достойными павшего на них выбора. Однако иного выхода у Лесного Мага не оставалось.
Эндар даже не подозревал наличия у себя таланта учителя, но оказалось именно так. Кроме того, существовали три важных обстоятельства в пользу отчаянного Мага. Во-первых, Катри совсем не ставил перед собой задачи создать даже из наиболее талантливых полноценных магов, Магов с большой буквы. Ему, прежде всего, требовались помощники, способные эффективно черпать Силу, а уж он, Катри, сам сумеет найти этой подготовленной Силе должное применение. Обучение же только этому аспекту магии (пусть даже вкупе с умением активировать самые нужные заклятия первого уровня) не требовало столь значительного времени. Кроме того, ограничение магических знаний в известной мере ограничивало риск нежелательных последствий. Во-вторых, Пограничный Мир оказался невероятно щедр на природную магию , и способности тех, кто отличался магической одарённостью, существенно превосходили таковые, присущие рождённым в любом из ранее ведомых Алому Магу Миров. Ученики Лесного Мага впитывали знания примерно с такой же скоростью, с какой песок Великой Пустыни всасывает скупые капли редких дождей; и степень восприимчивости его аколитов изумляла и даже несколько настораживала Катри. И в-третьих, наконец, — Орб Силы.
Все занятия проходили в Храме, а Эндар ещё в самое первое своё посещение подземелья, в оглушительный миг возвращения памяти, смог оценить исполинскую мощь, скрытую под серой морщинистой кожей шаровидного артефакта. Орб помогал , и помощь его была поистине неоценимой. Магические потоки, пронизывающие Познаваемую Вселенную, перемешивались с таинственными эманациями артефакта, ласкали и нежили в своих струях разумы магов-учеников, поддерживая их и делая гораздо более восприимчивыми к тому, что именовалось таким кратким, но в то же время таким ёмким понятием Магия . Причём, похоже, Орб действовал по собственному усмотрению (стихийно?), и мотивы его действий представлялись совершенно непонятными. Но ведь не обладала же темпоральная бомба разумом? Как ни странно, вопрос этот всё более и более занимал Катри, несмотря на массу иных нерешённых вопросов; и именно поэтому одним из первых практических применений полученных его аколитами знаний явилось творение изощрённого Заклятия Познания — заклятия совокупного .
Эндар помнил о поручении Серебряного Мага — амулет Епископа висел на его груди рядом с амулетом Натэны, с символом Инь-Янь. Более того, учитывая очень высокую вероятность достаточно скорого повторного визита Чёрных Колдунов в Пограничный Мир, Катри даже рассчитывал на помощь Всеведущих — в обмен на столь вожделенный ими артефакт. Однако что-то мешало Эндару вызвать Познающего немедля, а Алый привык во многом полагаться на своё чутьё — эта привычка не раз выручала его на Дорогах Миров. Так и не разрешившиеся сомнения по поводу искренности посланца Адептов Слияния тоже отнюдь не подталкивали Лесного к недостаточно обдуманному шагу.
Во всяком случае, спешить не следовало. Серебряные способны перемещаться по измерениям очень быстро; и Катри полагал, что успеет воззвать к Епископу, коль скоро будет в том необходимость. И уже самые первые результаты прощупывания Орба Силы подтвердили правильность решения не торопиться с обращением к Серебряным — Эндар почувствовал присутствие Таинственных…
* * *
Если дни Эндара всецело были заняты магической работой в гулком подземелье Храма, в потоках Силы, струящейся от Орба, то ночи и те немногие часы отдыха в праздники, которые он предоставлял своим аколитам, — они не могли, подобно самому Катри, восстанавливать силы энергетически, напрямую (хотя и учились усердно, и вплотную приблизились к этому умению), — свободное время Мага — полностью занимали женщины.
Эндар давно уже скорректировал тот свой стихийно сформировавшийся невзрачный облик, в котором он попал в Лес. Алый Маг вернулся к привычному для него виду своей биологической оболочки — к обычному для Магов Высших Рас образу нестареющего мужчины в расцвете сил. Так было удобнее, словно Алый вновь надел излюбленную повседневную одежду. Позаботился он и о собственно одежде как таковой. Носить традиционное боевое облачение Воителей Эндар не стал — ни к чему переносить в новую жизнь черты прошлой. Не нравились Катри ни пышные наряды придворных Хаура или Короля, ни хламидоподобные длинные мантии-плащи жрецов Храма Хурру, ни ритуальная одежда Видящих. Он создал для себя нечто среднее, эклектичное и функциональное: куртка наподобие курток Технолидеров поверх лёгкой кольчуги из Абсолютного Металла и свободные штаны, заправленные в мягкие сапоги — похожую обувь носили Дети Пустыни. Оружие являлось необходимым атрибутом, деталью костюма средневековой знати, поэтому Эндар счёл нужным обзавестись постоянным мечом, лёгким и чуть изогнутым. Конечно, Маг не был бы Магом, если бы уповал только лишь на полосу стали, пусть даже и выкованную мастером. Крохотный кристалл, помещённый в рукояти клинка, отнял у Катри добрую толику сил и времени, но работа того стоила. Меч сделался истинно магическим оружием — многомерным и всесокрушающим. Кристаллическая песчинка была уменьшенной копией перстня Ведущего или браслета Капитана (или даже ГАЭ Технодетей) и выполняла те же функции — функции материального усилителя мыслеприказа, касающегося непосредственно меча. Выполняя волю владельца (излишне уточнять, что им мог быть только лишь сам Эндар), потоки знергии-Силы текли вдоль лезвия и позволяли оружию рассекать практически любую преграду — до известных пределов знергозатрат, естественно. Теперь не было необходимости творить клинок уже в ходе боя (как в той памятной схватке в гиперпространстве, например), да и требования моды Пограничного Мира соблюдались.
Биологическая оболочка — физическое тело — являлась важной составляющей многомерной совокупности сущности Мага, и дело отнюдь не в сентиментальных воспоминаниях об изначальном облике далёких предков. Начало и конец воплощения, отправная точка и вместилище Души, физическое тело было основой всей пирамиды Тонких Тел. Маг мог принимать почти любой облик, мог даже сбрасывать органическую оболочку при пребывании во враждебной органике среде, но всегда возвращался в повседневной жизни к привычному для всех Носителей Разума состоянию-образу. Слишком многое связано с физическим телом, в том числе и тайна сотворения новой жизни. Поэтому-то Эндар и вернул себе привычное тело, как только пробудившаяся память позволила ему это, вернул со всеми знакомыми чертами и со старыми шрамами. Зачастую материальная оболочка причиняла массу неудобств, но она же служила и источником наслаждения бытиём. Недаром в каждой реинкарнации Первичная Матрица — Душа — вновь и вновь нисходила в физическое тело.
Женщины всегда занимали много места в мыслях и поступках Эндара — это отмечали и Хэнэр-шо, и Серебряный Епископ, и даже, вероятно, Командор Аргентар. Просто у Ведущего, а потом у Капитана Ордена Алых Воителей никогда не хватало на них времени. И вот теперь, здесь, в средневековом Мире, где Маг достиг вершины власти, Эндар дал волю своим склонностям (или же это были всего-навсего древние инстинкты?).
Человек не так далеко ушёл от зверя, как это кажется на первый взгляд. Маг продвинулся несколько дальше за многие тысячелетия совершенствования реинкарнирующихся Душ, и всё-таки первобытное нутро запрятано не так глубоко, как принято считать. Просто в нормальной, привычной для Магов Высших Рас жизни, регламентированной, упорядоченной и подчинённой строгим понятиям Долга и Предназначения для полуживотных проявлений остаётся не так много места. Плюс жёсткая внутренняя самодисциплина и понимание того, что ты обладаешь такой мощью, которая способна обратить в прах всё и вся, лишь только дай ей волю и ослабь туго натянутые вожжи. Да и сами внутриобщественные отношения в магических сообществах построены таким образом, что незримо и ненавязчиво (на первый взгляд) держат под эффективным контролем любые нежелательные поступки своих членов. Что же касается мужчины и женщины…
Первейшая цель и задача существования двух полов — воспроизводство жизни биологическим путём — отступила на второй план. Теоретически неограниченный срок бытия в данном воплощении (если не иметь в виду причины, вызывавшие Уход), исчезновение болезней, регенерация любых органов телесных оболочек, громадная степень возможности влиять на окружающий мир в желаемом направлении — всё это привело к резкому снижению рождаемости, ослаблению семейных уз и ликвидации той торопливости, которая вечно подстёгивала предков. Для них ситуация складывалась просто и однозначно — успеть дать продолжение роду, пока не исчезла гибкость и яркость молодости и не сменилась дряхлостью и увяданием. Особенно уязвимыми были женщины: ведь их основное оружие в вечной войне полов — красота — в наибольшей степени подвергалось разрушительному воздействию времени. И так длилось веками и тысячелетиями — достижения науки и медицины позволяли добиться лишь определённых количественных изменений и улучшений. Магия же изменила жизнь Носителей Разума качественно .
Нет, любовь — этот ярчайший и прекраснейший из цветов Вселенной — не исчезла. Она лишь трансформировалась, точнее, освободилась от наложенных на неё пут необходимости и сделалась действительно свободной. Право выбора не ограничивалось более ни чем: ни условиями бытия, ни законами продолжения жизни, ни даже самим временем. Обоюдная симпатия, даруемое друг другу физическое и духовное наслаждение, родство душ в широком смысле слова — это и только это сделалось доминирующим фактором, определявшим отныне всё происходящее между Инь и Янь. Дремали где-то глубоко-глубоко древние рудименты подавляющего мужского начала и покоряющегося женского, но те времена ушли безвозвратно. Маг — неважно, он или она, — оставался в одиночестве только тогда, когда это совпадало с его внутренним настроем и желаниями. Спешить куда-то, торопиться в чувствах и принимать желаемое за действительное (зачастую обманывая себя) не было теперь никакой нужды. А если учесть, что в чародействе женщина оказывалась (как правило) сильнее, — и Звёздные Владычицы яркий тому пример — то становилось понятным, что стереотип господина и наложницы канул в Лету. Нельзя сказать, что все мужчины приняли такую данность с великим восторгом (пусть даже не полностью отдавая себе в том отчёт), но с реалиями нового времени нельзя было не считаться. Быть может, поэтому те же Алые Воители с удовольствием заводили романы с женщинами иных, Молодых Рас — древняя окраска таких любовных историй тешила никуда не исчезнувшее, а лишь отступившее и притаившееся мужское самолюбие. Первобытный охотник, самец-хищник не умер — ему просто не слишком уютно стало в мире, где Инь и Янь равноправны, где покорять некого, и где женщина вовсе не нуждается так уж сильно (хотя и в глубинах женских душ дремало древнее ) в подчинении сильной руке победителя.
В Пограничном же Мире — как и в любом другом из населённых Молодыми Миров — первичные законы никто ещё не отменял (чем Эндар и не преминул воспользоваться). Он был здесь полноправным Властелином, а женское начало Юного Мира тянулось к владеющему силой, властью и успехом непреодолимо — так кролик заворожено ползёт в пасть удава, или мотылёк обречённо стремится на пламя свечи.
Катри всегда ценил женскую красоту, любил женщин и стремился к обладанию ими, но такой прыти, какая обрушилась на него здесь, он от себя не ожидал и был даже несколько озадачен проявившимися в нём способностями неутомимого любовника (причём совсем без злоупотребления магией сексуальной силы). Чародей менял за ночь пять-шесть подружек и очень скоро потерял счёт делившим с ним ложе. Юные девушки и зрелые красавицы всех населявших Пограничный Мир племён и народов, рабыни и аристократки, танцовщицы и жёны вельмож Хамахеры и Южного континента, храмовые жрицы и дочери знатных родов, уличные девки и пленницы из полудиких племён Леса и Пустыни, простолюдинки, на которых случайно упал его взгляд, и полученные в качестве дани островитянки разгромленных и покорённых пиратских княжеств. Смуглые и белокожие, светловолосые и с чёрными, каштановыми или рыжими волосами, отличавшиеся друг от друга цветом глаз и стройностью фигуры (последнее, впрочем, варьировалось в весьма нешироких пределах — кое-какие предпочтения для Эндара существовали). Лесной Маг проявил поразительную всеядность и аппетит, но только посмеивался над дошедшими до него слухами о популярной в народе шутке: Властелин, де, желает, чтобы через одно-два поколения всё население столицы моложе двадцати лет состояло бы исключительно из его прямых потомков. О любви речь не шла — Натэна, Шоэр, Аэль и прочие, даже Хоэ, остались где-то невероятно далеко, в другой жизни. А в этой жизни важен был сам факт обладания женщиной, и ни о каком более-менее равноправном партнёрстве не могло быть и упоминания.
И главную сладость для Катри приносило отнюдь не только и не столько физическое наслаждение, сколько реализованное в полной мере стремление завоевателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75