В дверях появился капитан Баунт.— Надеюсь, вы удовлетворены?— Вне всякого сомнения. Мне здесь будет очень удобно. — Потом он обернулся к Борку. — Можете, если не возражаете, принести мне что-нибудь перекусить, я завтракаю очень рано.— Конечно, сэр, никаких вопросов.— Единственное, что я прошу, так это не трогать мои полки, — грубо сказал капитан Баунт. — Моя коллекция ракушек невосполнима, и мне не хотелось бы, чтобы вы навели бардак в моих антикварных книгах.— Не беспокойтесь! Ваши вещи здесь будут в такой же безопасности, как мои собственные. А сейчас прошу меня извинить. Мне бы хотелось несколько часов отдохнуть, прежде чем приступить к своим обязанностям.— Обязанностям? — озадаченно нахмурился капитан Баунт. — Какие у вас могут быть обязанности?— Сольдинк просил меня во время нашего путешествия выполнить несколько простых заданий, — с достоинством ответил Кугель.— Странно. Он ничего мне об этом не говорил. Бандерваль — новый суперкарго, а какой-то колченогий будет заниматься червями.— Я согласился на пост червевода, — важно сказал Кугель.Капитан Баунт с отпавшей челюстью уставился на Кугеля.— Ты червевод?— Как я понимаю, да, — ответил Кугель.Новое жилище Кугеля помещалось в носовой части трюма, там, где встречаются штевень и киль. Обстановка была очень простой: узкая койка с набитым сухими водорослями тюфяком и чулан, в котором висело несколько оставленных Вагмундом засаленных предметов туалета.При свете свечи он осмотрел свои синяки и ссадины, они оказались неопасными, хотя поведение капитана Баунта превзошло все границы.До его ушей долетел гнусавый голос:— Кугель, ты где? На палубу! Да поживей!Кугель застонал и заковылял на палубу. Его ждал высокий и плотный молодой человек с густыми чёрными лохмами и близко посаженными чёрными глазками. Он с нескрываемым любопытством осмотрел Кугеля.— Меня зовут Ланквайлер, полноправный смотритель червей, и таким образом твой начальник. Но оба мы находимся в распоряжении Главного червевода Дрофо. Сейчас он хочет прочитать нам вступительную лекцию. Хочешь себе добра — слушай внимательно. Пошли за мной.Дрофо стоял около мачты. Это оказался тот сухопарый мужчина с чёрной бородкой, которого Кугель видел, когда взошёл на борт.— Садитесь, — указал Дрофо на скамейку.Наклонив голову вперёд и заложив руки за спину, Дрофо рассматривал своих подсобников. Через какое-то мгновение он заговорил густым безразличным голосом:— Я могу рассказать вам очень много! Слушайте, и вы приобретёте мудрость, которая удивит этих профессоров в институтах с их гармонией и парадигмами! Но не ошибитесь во мне! Вес моих слов не больше веса дождевой капли! Для того чтобы знать, надо работать! После ста червей и десяти тысяч лиг вы с полной справедливостью сможете сказать: «Я мудр!» — или, что будет более точно: «Я — червевод!» Но тогда, когда вы будете мудры и станете настоящими червеводами, вам уже не захочется хвастаться! Тогда вы выберете молчание, так как будете знать цену своим словам! — Дрофо перевёл взгляд с одного лица на другое. — Это ясно?— Не совсем, — озадачено сказал Ланквайлер, — профессора в институтах тщательно взвешивают каждую дождевую капельку. На ваш взгляд, это хорошо или плохо?— Мы не собираемся делать те же исследования, что и профессора в институтах, — вежливо ответил Дрофо. — Скорее, мы обсуждаем обязанности червевода.— А! Теперь все понятно!— Именно так, — сказал Кугель. — Продолжайте, Дрофо, ваши мысли очень интересны.Продолжая держать руки за спиной, Дрофо сделал шаг в сторону левого борта, потом правого.— Наша профессия очень уважаема! Дилетанты, неженки, дураки — все проявляют себя здесь в истинном свете. Когда путешествие проходит хорошо, тогда оба рожка луны ярки и веселы; червеводы тогда могут плясать жигу и играть на концертино, а все окружающие говорят: «Ах, нам бы стать червеводами!» Но тут налетают неприятности! Чёрная оспа свирепствует без пощады; удары следуют, как звук гонга Судьбы; черви встают на дыбы и ныряют в воду; и тут появляется зелёный дятел, или, скорее, не появляется, а просто обнаруживается в тёмном углу!Кугель и Ланквайлер принялись обдумывать услышанное, в то время как Дрофо продолжал вышагивать от правого борта к левому и обратно.— Мы движемся вон туда, где небо и океан соединяются, — объявил Дрофо, указывая вперёд своим длинным белым указательным пальцем. — Туда, где во мраке спрятана тайна всех времён, в темноте, которая становится абсолютной, когда садится солнце.Как бы подтверждая его слова, солнце вдруг затянулось мутной пеленой, похожей на бельмо на глазу старика. Дрогнув и подмигнув, дневной свет, к явному облегчению Ланквайлера, вернулся, но Дрофо даже не заметил этого происшествия. Он поднял палец.— Черви к морю привычны! Но разумно думать только о шести составляющих: солнце, волна, ветер, горизонт, темнота, глубина, верный курс, насыщение… Да, Ланквайлер? Что ты там считаешь на пальцах?— Это не имеет значения, сэр.— Червей нельзя назвать умными, — продолжил Дрофо. — Они не умеют выкидывать фокусов и шутить. Хороший червевод, как и его черви, должен быть простым человеком. Ему наплевать, что он ест, ему наплевать на то, спит ли он в сухом месте или нет, ему даже наплевать на то, спит ли он вообще. Когда черви пробуждаются вовремя, когда они правильно себя ведут, когда пища у них острая, а пойло нормальное, то и червевод чувствует себя спокойно. Ему больше ничего от мира не надо: ни здоровья, ни лёгкой жизни, ни чувствительных ласк продажных женщин, ни побрякушек, вроде той пижонской бляхи, которая сверкает у Кугеля на шляпе. Он парит в водянистой бездне.— Чрезвычайно завлекательно! — воскликнул Ланквайлер. — Я горжусь, что я червевод! А ты как, Кугель?— Не меньше тебя, — заявил Кугель. — Очень ценная профессия, а что касается украшения на шляпе, так пока оно не имеет особой ценности, это просто фамильная реликвия.Дрофо безразлично кивнул.— А сейчас я открою вам шесть аксиом нашей профессии, которые вполне можно расширить до вселенского применения. Итак: человек может красоваться перед вами и заявлять: «Я — червевод», — а червевод может стоять в сторонке, не говоря ни слова. Как узнать, где правда? Её скажут черви!Объясняю подробнее. Если мы видим жёлтых болезненных червей рядом с отъевшимся уродом, у которого слоями свисает жирный подбородок и который одет в великолепные одежды, кто здесь виноват? Черви, которые, кроме воды и пространства, ничего не знают? Или тот, кто должен был заботиться о них? Можем мы назвать его червеводом? Судите сами. А вот другой червь, сильный, упорный, розовый как свет зари! Именно по червю только и можно судить о том, хороший ли у него хозяин. Настоящий червевод без устали драит сегменты, регулярно очищает сочленения от грязи, скребёт и вычёсывает плавники до тех пор, пока они не начинают сверкать, как чистое серебро! Он пребывает в некоем мистическом единении с приливом и морем, и в душе его царит безмятежный покой, ведомый лишь настоящим червеводам!Да, и вот ещё что. Ты, Кугель, пока ещё мало знаком с этим ремеслом, но сдаётся мне, что ты поступил очень правильно, придя ко мне за наукой, поскольку у меня очень суровая школа. Либо ты научишься плавать, либо утонешь, будешь убит ударом хвоста или, что куда хуже, вызовешь моё неудовольствие. Но начал ты хорошо, и обещаю, что и учить тебя я буду на совесть. Ты не подумай, что я человек грубый или жестокий — нет. Думая так, ты впал бы в глубокое заблуждение! Верно, я человек жёсткий, пусть даже суровый, но в конце концов, когда я решу, что ты наконец стал настоящим червеводом, ты ещё поблагодаришь меня.— Вот уж порадовал, так порадовал, — пробормотал себе под нос Кугель.Дрофо не обратил на это ни малейшего внимания.— А тебе, Ланквайлер, может, и недостаёт упорства Кугеля, зато у тебя есть серьёзное преимущество. Ведь ты уже совершил путешествие бок о бок с Вагмундом с его больной ногой. Я ведь уже указывал на некоторые твои ошибки и недочёты. Надеюсь, мои замечания все ещё свежи в твоей памяти, да?— Ну, ещё бы! — льстиво улыбаясь, отозвался Ланквайлер.— Вот и отлично. Тогда покажешь Кугелю, где у нас что, и снабдишь его хорошим инструментом. Скажи-ка мне, Кугель, а нет ли у тебя с собой парочки добрых стремян?Кугель отрицательно помотал головой.— Я так торопился, что забыл прихватить их с собой.— Жаль, жаль… Ладно, можешь пока пользоваться превосходным снаряжением Вагмунда, да только смотри, ухаживай за ним как следует.— Не извольте беспокоиться.— Тогда иди и приготовь все необходимое. Скоро нужно будет выводить червей. «Галанте» отходит сразу же, как только Сольдинк отдаст приказ.Ланквайлер отвёл Кугеля на нос в кладовую под форпиком. Там он порылся в сваленном на полу снаряжении, отбирая все самое лучшее для себя, а на долю Кугеля оставляя то, что посчитал негодным.По ходу дела Ланквайлер поучал Кугеля:— На старика Дрофо можешь особо внимания не обращать. Уж больно он просолился за долгие годы в море, да к тому же я сильно подозреваю, что он балуется червячьей ушной серой — порой ведёт себя как-то странно.Ободрённый таким любезным к себе отношением, Кугель осторожно спросил:— Если мы имеем дело всего лишь с червями, зачем нам столь грубое и тяжёлое снаряжение?Ланквайлер непонимающе взглянул на него, и Кугель поспешно добавил:— Насколько я понимаю, мы работаем с нашими червями за столом, в крайнем случае — на скамье. Вот я никак в толк и не возьму, с чего это Дрофо то и дело поминает разные тяготы и разгул стихий. Мы что же — должны полоскать червей в солёной воде или выкапывать их по ночам из болота?Ланквайлер усмехнулся.— Так ты, значит, никогда прежде не имел дела с червями?— Честно говоря, совсем немного.— Тогда нам следует расставить все точки над «i». He будем лицемерить и теоретизировать, а уж тем более — понапрасну тратить время на пустую болтовню; я, как и Дрофо, предпочитаю дела, а не словеса.— Я тоже, — холодно заметил Кугель.Лукаво улыбаясь, Ланквайлер заметил:— Судя по своеобразному фасону твоей шляпы, ты выходец из какой-то далёкой и экзотической страны.— Верно, — подтвердил Кугель.— И как тебе нравится Страна Кутц?— Тут много интересного, и все же я хотел бы как можно скорее вернуться к цивилизации.Ланквайлер фыркнул:— Сам я родом из Тугерсбира, что в шестидесяти милях к северу отсюда, там цивилизация тоже хоть куда. Ладно, к делу: вот вагмундовы стремена. Я, наверное, возьму себе этот набор с серебряными раковинами, а ты выбирай из остальных. Но будь осторожен! Вагмунд — мужик ужасно гордый и тщеславный, ну прямо как лысый в меховой шапке, и буквально по-детски ревниво относится к своим вещам. А теперь, если не хочешь, чтобы тебе на голову вылился ещё ушат поучений Дрофо, поспеши.Они взяли отобранное снаряжение и вернулись с ним на палубу. Под водительством Дрофо они сошли с «Галанте» и отправились вдоль доков на север, в конце концов добравшись до длинного загона, где в воде лениво плавало несколько огромных созданий цилиндрической формы диаметром от семи до девяти футов и почти столь же длинных, как сам «Галанте».Дрофо, указывая на них пальцем, сказал:— Вон, видишь, Ланквайлер, тех, с жёлтыми шишками? Они поступают в твоё распоряжение. Думаю, ты и сам понимаешь, что они нуждаются в уходе. А тебе, Кугель, я поручаю вон тех двоих, слева, с синими шишками. Это отличные черви Вагмунда, и теперь они твои.Ланквайлер задумчиво предложил:— Может, лучше поручить Кугелю тех, что с жёлтыми шишками, а я бы взял себе синих. Чем мой план хорош, так тем, что в этом случае Кугель обретёт просто бесценный опыт обращения с червями на самой заре своей карьеры.Дрофо пораскинул мозгами.— Может, оно и так, может быть. Но сейчас у нас просто нет времени всесторонне обмозговать твоё предложение; поэтому остановимся на первоначальном плане.— Верное рассуждение, — подхватил Кугель. — И оно полностью созвучно со второй аксиомой нашего ремесла: «Если червевод А по небрежению наносит вред здоровью своих питомцев, то и выхаживать их надлежит упомянутому червеводу А, а не безупречному трудолюбивому червеводу Б».Ланквайлер явно был сломлен.— Может, Кугель и зазубрил тридцать разных аксиом из учебника, но, как указывает сам Дрофо, ничто не может быть ценнее практического опыта, — расстроенно пробормотал он.— Будем следовать первоначальному плану, — повторил Дрофо. — А теперь отведите своих животных к кораблю и наденьте на них упряжь. Кугель, ты своих впрягай по левому борту, а ты, Ланквайлер, — по правому.Ланквайлер уже оправился от поражения.— Есть, сэр! — с подъёмом воскликнул он. — Пошли, Кугель, шевели задницей! Мы их вмиг запряжём, по-нашему, по-тугерсбирски!— Только смотри, не вздумай снова навязать своих тугерсбирских узлов, — заметил Дрофо. — А то в прошлом плавании мы с капитаном Баунтом полчаса не могли их распутать!Ланквайлер с Кугелем спустились в загон, где находилось около дюжины червей. Некоторые неподвижно лежали в воде, другие же медленно плавали взад-вперёд, лениво шевеля хвостовыми плавниками. Среди червей попадались и розовые, и даже почти алые, но были здесь и особи цвета слоновой кости, и ядовито-жёлтые. Те их части, что служили головой, были устроены довольно сложно: короткий толстый хоботок, зрительный бугор с одним— единственным крохотным глазом, сразу за которым торчали две шишки на коротких стебельках. Именно по этим-то окрашенным в разные цвета шишкам, служащим червю для определения направления, и можно было определить владельца.— Давай, пошевеливайся, Кугель! — прикрикнул Ланквайлер. — Пришло время воспользоваться твоими теоремами! Старик Дрофо любит, когда бегают так, чтобы фалды развевались! Накидывай стремена и садись на одного из своих червей!— Откровенно говоря, — явно нервничая, отозвался Кугель, — сдаётся мне, что я слишком давно этим не занимался и много позабыл.— Да чего тут забывать-то? — воскликнул Ланквайлер. — Смотри! Вскакиваешь на червя и накидываешь ему на глаз колпак. Потом хватаешься руками за шишки, и червь везёт тебя куда надо. Смотри и учись!Ланквайлер запрыгнул на одного из червей, пробежал по нему и перескочил на следующего, потом на следующего и в конце концов оседлал червя с жёлтыми шишками. Накинув на единственный глаз животного колпак, он схватился за шишки. Червь тут же заработал плавниками, выплыл из загона через заранее открытые Дрофо ворота и направился к «Галанте».Кугелю отчаянно хотелось, чтобы у него все получилось так же ловко, но, когда он наконец оседлал червя и взялся руками за шишки, тот тут же стал уходить под воду. Кугель в отчаянии потянул шишки на себя, и червь тут же вынырнул на поверхность, взметнулся футов на пятнадцать в воздух, сбросив со спины седока, который шумно плюхнулся в воду.Кугель с трудом выбрался на берег. У ворот стоял Дрофо и задумчиво глядел на него.Черви все так же лениво колыхались на поверхности воды. Кугель глубоко вздохнул, снова прыгнул на червя и оседлал его. Он накинул колпак на глаз и уже куда более осторожно взялся за синие шишки управления. Червь никак на это не отреагировал. Кугель осторожно двинул шишки вперёд, что, по-видимому, немало удивило животное, и червь медленно двинулся вперёд. Кугель продолжал экспериментировать и в конце концов, двигаясь рывками и толчками, гигант приблизился к воротам загона, где их уже поджидал Дрофо. То ли по чистой случайности, то ли назло наезднику червь устремился в ворота, Дрофо широко распахнул их, и Кугель со своим питомцем с высоко поднятой головой легко скользнули мимо старика.— Ну вот! — облегчённо заметил Кугель. — А теперь к «Галанте»!Но червь, не обращая ни малейшего внимания на приказ, уходил все дальше и дальше в открытое море. Стоящий у ворот Дрофо печально кивнул, как будто в подтверждение каких-то своих опасений. Он вытащил из кармана серебряный свисток и трижды пронзительно в него свистнул.Червь развернулся и подплыл к шлюзу. Дрофо прыгнул на бугристую розовую спину и небрежно пнул ногой шишки.— Смотри и запоминай! Шишки работают вот так. Направо, налево. Всплыть, нырнуть. Стоять, вперёд. Понятно?— Ещё разочек, пожалуйста, — попросил Кугель. — Очень хочется изучить ваш метод.Дрофо повторил свои действия, затем, направив червя к «Галанте», в меланхоличном раздумье застыл на его спине, пока червь не подплыл к кораблю, и тут-то Кугель наконец понял предназначение так удививших его мостков — они представляли собой быстрый и удобный проход к червям.— Смотри, — сказал Дрофо. — Сейчас покажу, как его привязывать. Так, так и вот так. Сюда и сюда накладывают мазь, чтобы предотвратить появление ссадин. С этим ясно?— Яснее некуда!— Тогда приведи второго червя.Воспользовавшись этой инструкцией, Кугель довёл червя до его места около корабля и должным образом привязал его. Затем он наложил мазь, как показывал Дрофо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38