Однако настоящее есть настоящее, и мы должны примириться с обстоятельствами. Могу предложить по этому поводу несколько советов.Наша первая забота — судовой устав, который предписывает быстрое и точное выполнение приказов капитана. Корабельные работы будут поделены поровну. Я уже принял на себя обязанность управления. От вас, своей команды, я ожидаю доброжелательности, сотрудничества и усердия, при условии чего вы найдёте во мне снисходительного, понимающего и даже нежного капитана.Госпожа Сольдинк пронзительно закричала:— Не нужны нам ни ваша снисходительность, ни нежность! Везите нас назад, в Помподурос!— Тише, мама! — грустно сказала Мидре, старшая дочь. — Будь же реалисткой! Кугель не захочет возвращаться в Помподурос, так что давай выясним, куда он собирается везти нас.— Сейчас я поделюсь с вами этой информацией, — сказал Кугель. — Порт нашего назначения — Валь-Омбрио, на побережье Альмери, довольно далеко к югу.Госпожа Сольдинк, шокированная этим известием, раскричалась:— Да вы шутите! Путь туда смертельно опасен! Все это знают!— Предлагаю вам, мадам, — холодно проговорил Кугель, — поверить мне, а не домохозяйкам из вашего окружения.— В любом случае, Кугель поступит, как захочет, — посоветовала матери Салассер. — К чему сопротивляться его желаниям? Это только его рассердит.— Здравая мысль! — похвалил её Кугель. — А теперь относительно работ по кораблю. Каждая из вас под моим руководством должна стать умелым червеводом. Поскольку у нас много времени, мы будем давать червям половинную приманку, что пойдёт им на пользу. Кроме того, мы больше не сможем пользоваться услугами кока Ангсхотта; и все же у нас полно запасов, и я не вижу причин в чем-то себя ограничивать. Призываю всех вас дать полную свободу своим кулинарным талантам.— Сегодня я составлю пробный график работ. В течение дня я буду держать вахту и управлять корабельными делами. Наверное, стоит сейчас упомянуть о том, что госпоже Сольдинк, в силу её возраста и социального положения, не придётся исполнять обязанности ночной горничной. Теперь о…— Минуточку! — выскочила вперёд госпожа Сольдинк. — Что входит в обязанности ночной горничной, и почему это меня признали не годной?Кугель посмотрел на море.— Обязанности ночной горничной вполне самоочевидны. Она прикрепляется к заднему салону, где следит за удобством капитана. Это почётная обязанность, и только справедливо, что её разделят между собой Мидре, Салассер и Табазинт.Госпожа Сольдинк снова пришла в неописуемое волнение.— Я этого и боялась! Я, Кугель, буду ночной горничной. И не пытайтесь разубедить меня!— Все это замечательно, мадам, но ваши навыки будут необходимы у штурвала.— Успокойся, мама, — вмешалась Мидре, — мы вовсе не такие слабые и наивные, как ты думаешь.— Это тебе, мама, нужно особое обращение, а не нам, — со смехом поддержала сестру Табазинт. — Мы отлично справимся с Кугелем.— Мы должны предоставить Кугелю право принимать решения, поскольку вся ответственность лежит на нем, — присоединилась к сёстрам Салассер.Тут заговорил Кугель:— Предлагаю оставить этот вопрос в покое. Сейчас я хочу раз и навсегда разобраться с одной довольно мрачной проблемой. Предположим, что кто-нибудь на корабле — назовём её Зитой, в честь богини непостижимого — так вот, предположим, что Зита решила удалить Кугеля из царства живых. Она обдумывает, как бы подсыпать ему яду в еду, воткнуть нож ему в глотку, ударить или толкнуть его так, чтобы он свалился в воду. Маловероятно, что благовоспитанные люди будут вести себя подобным образом, — продолжил Кугель. — И все же я придумал план, как свести подобную вероятность к нулю. Я установлю в глубине носового трюма взрывное устройство из некоторого количества взрывчатки, свечи и предохранителя. Каждый день я буду отпирать неприступную железную дверь и переставлять свечу. Если я не сделаю этого, свеча сгорит и подожжёт фитиль. Взрыв пробьёт брешь в корпусе, и корабль камнем пойдёт ко дну. Госпожа Сольдинк, вы, кажется, не слишком внимательны; вы хорошо меня слушали?— Я все отлично слышала!— В таком случае, это все, что я хотел сказать. Госпожа Сольдинк, можете отправляться к штурвалу, где я обучу вас основным принципам управления кораблём. Девушки, вы сначала приготовите обед, затем позаботитесь о порядке в каютах.У штурвала госпожа Сольдинк вновь продолжила вещать об опасностях пути на юг.— Там орудуют кровожадные пираты! В глубине поджидают морские чудища: голубые кодорфины, трифиды, сорокафутовые водяные! Со всех сторон налетают бури; они играют с кораблями, как с пробками!— А как же пираты вообще выживают среди таких ужасных опасностей?— Кого интересует, как они выживают? Я от всей души надеюсь, что эти опасности их погубят!Кугель рассмеялся.— Ваши предположения противоречат фактам! Мы везём груз для Юкоуну, который должен быть доставлен через Валь-Омбрио к берегу Альмери.— Да нет, это вы не знаете фактов! Груз перегружают в Порт-Пергуше, где наши представители делают специальные приготовления. Нам надо в Порт-Пергуш!Кугель снова расхохотался.— Вы что, за дурака меня держите? Как только корабль войдёт в порт, вы начнёте во всю глотку звать стражу! Правьте, как прежде, на юг.И Кугель отправился обедать, оставив госпожу Сольдинк злобно смотреть на эскалабру.На следующее утро Кугель каким-то шестым чувством ощутил: что-то не так. Как он ни старался, какое-то противоречие, какое-то мимолётное несоответствие ускользало от его восприятия. Корабль функционировал нормально, хотя черви, которым наполовину урезали приманку, казалось, стали чуть более вялыми, как будто после тяжёлой работы, и Кугель мысленно положил себе дать им тонизирующую микстуру.Стая облаков в вышине, на западном краю неба, обещала ветер, и если он окажется попутным, то черви снова смогут отдохнуть… Кугель озадаченно нахмурился. Дрофо что-то объяснял ему насчёт изменения цвета океана, его характера и прозрачности. Казалось, что океан сейчас был в точности таким же, как и вчера. Нелепица, сказал себе Кугель, нельзя давать волю воображению.Вечером Кугель, взглянув за корму, заметил маленькую шхуну, на всех парах приближавшуюся к кораблю. Кугель вытащил подзорную трубу и осмотрел корабль, который тащили четыре барахтающихся и явно неопытных червя, загнанных до предела. На одной палубе Кугель, как ему показалось, разглядел Сольдинка, капитана Баунта, Пулка и остальных, а на носу, оглядывая море, стояла высокая печальная фигура, по всей видимости, принадлежащая Дрофо.Кугель оглядел небо. До ночи оставалось ещё часа два. Кугель безо всякой спешки приказал положить всем червям двойную приманку и по восьмушке пинты бодрящего тоника. «Галанте» легко оторвалась от корабля преследователей.Госпожа Сольдинк с интересом следила за всем происходящим. Наконец она поинтересовалась:— Кто был на том корабле?— Мне показалось, что это торговцы с острова Сарпент, — ответил Кугель. — Неотёсанный народ, во всех отношениях. В будущем обходите такие корабли подальше.Госпожа Сольдинк промолчала, а Кугель принялся обдумывать новую загадку: как Сольдинк ухитрился столь быстро их догнать?С наступлением темноты Кугель сменил курс, и корабль преследователей исчез за кормой. Кугель сказал госпоже Сольдинк:— Утром они будут на десять лиг в стороне от нашего курса.Он собрался спуститься вниз. Тут его внимание привлёк луч света от чёрного железного фонаря на корме.Кугель издал недовольный возглас и потушил свет, сердито повернувшись к госпоже Сольдинк.— Почему вы не сказали, что зажгли фонарь?Госпожа Сольдинк равнодушно пожала плечами.— Ну, во-первых, вы и не спрашивали.— А во-вторых?— Очень благоразумно зажигать фонарь, когда находишься в море. Это правило осторожного моряка.На борту « Г аланте» не стоит зажигать никаких огней, кроме тех, которые я прикажу зажечь.— Как скажете.Кугель побарабанил по эскалабре.— Держите теперешний курс ещё час, а потом поверните на юг.— Неблагоразумно! Катастрофически неблагоразумно!Кугель спустился на среднюю палубу и стоял там, опершись об ограждение, до тех пор, пока нежный звон серебряных колокольчиков не позвал его на ужин, который в тот вечер был накрыт в заднем салоне на столе, застеленном белой льняной скатертью.Еда не обманула ожиданий Кугеля, о чем он и сказал Табазинт, которая сегодня исполняла обязанности ночной горничной.— Пожалуй, в рыбном соусе было многовато фенхеля, — заметил он. — Да и вторую перемену вина — я имею в виду Бледное Монтрахийское — совершенно явно следовало выдерживать ещё год, чтобы оно наилучшим образом проявило свой букет. Тем не менее, было почти не к чему придраться, и я надеюсь, что ты скажешь об этом поварихе.— Прямо сейчас? — робко спросила Табазинт.— Не обязательно, — сказал Кугель. — Почему бы не завтра?— Думаю, это действительно потерпит до завтра.— Вот именно. Нам надо обсудить наши собственные дела. Но сперва… — Кугель выглянул в иллюминатор, — как я и ожидал, эта коварная старушенция снова зажгла кормовой фонарь. Понятия не имею, что у неё на уме. Что ей проку в огне на корме? Она же ведёт корабль не назад.— Возможно, она хочет предостеречь тот, другой корабль, который идёт за нами след в след.— Возможность столкновения не так уж велика. Я хочу избежать лишнего внимания, а не привлечь его.— Все хорошо, Кугель. Не надо беспокоиться. — Табазинт приблизилась и положила руки Кугелю на плечи. — Тебе нравится моя причёска? Я надушилась сегодня особенными духами; они называются «Танженс», в честь мифологической красавицы.— У тебя очень красивые волосы, просто до неприличия; а духи великолепны, но я должен подняться и разобраться с твоей матерью.Табазинт попыталась удержать его, то надувая губки, то улыбаясь.— Ну же, Кугель, разве я могу поверить твоей лести, если ты под первым же предлогом сбегаешь от меня? Останься со мной, докажи, что ты действительно интересуешься мной! Пусть бедная старушка спокойно стоит на руле.Кугель отстранил её.— Держи себя в руках, моя пылкая крошка! Я уйду только на миг, а потом уж докажу тебе все, что пожелаешь!Кугель выбежал из каюты и поднялся на ют. Как он и опасался, фонарь горел с ужасающей яркостью. Не остановившись, чтобы выбранить госпожу Сольдинк, Кугель не только погасил свет, но и снял с фонаря колпак, горелку и фитиль и выбросил их в море.Затем он сказал, обращаясь к госпоже Сольдинк:— Моей снисходительности пришёл конец. Если я ещё раз увижу на корабле свет, вам не поздоровится.Госпожа Сольдинк высокомерно промолчала, и, бросив последний взгляд на эскалабру, Кугель вернулся в каюту. Выпив ещё вина и несколько часов порезвившись с Табазинт, он крепко заснул и в ту ночь больше не возвращался на ют.Утром, когда Кугель сидел, жмурясь на солнце, его вновь посетило то странное ощущение какого-то несоответствия, которое уже беспокоило его раньше. Он поднялся на ют, где за штурвалом стояла Салассер. Кугель подошёл взглянуть на эскалабру; стрелка показывала точно на юг.Он вернулся на среднюю палубу и осмотрел червей; они лениво бултыхались в воде при половинной приманке, явно здоровые, если не считать того, что казалось утомлением, и признаков тимпа у червя, плывшего рядом с левым бортом. Да, сегодня червеводам предстояла большая работа, уклониться от которой могла надеяться лишь ночная горничная.Прошёл день, за ним ещё один — для Кугеля безмятежное время покоя, желанного отдыха на морском воздухе, наслаждения прекрасной кухней и нескончаемого внимания ночных горничных. Единственным источником беспокойства были те странные несоответствия во времени и пространстве, которые сейчас он считал всего лишь приступами дежа вю.В то самое утро, когда Табазинт накрыла ему завтрак на воздухе, он был прерван появлением маленькой рыбачьей лодки. Позади неё, к юго-западу, Кугель различил смутные очертания острова, которые оглядел в полном замешательстве. Снова дежа вю?Кугель взялся за штурвал и подвёл « Г аланте» к лодке, в которой был мужчина с двумя мальчиками. Подойдя с траверза, Кугель вышел к ограждению и окликнул рыбака:— Эй! Что за остров лежит вон там?Рыбак взглянул на Кугеля, как на полоумного.— Это Лаусикаа, как вам должно быть известно. На вашем месте я держался бы от этого места подальше.Кугель в изумлении уставился на остров. Лаусикаа? Разве такое было возможно, если только дело не обошлось без колдовства?Кугель в смятении подошёл к эскалабре; на вид все было в порядке. Поразительно! Он отправлялся на юг, а теперь вернулся с севера, и ему придётся либо сменить курс, либо столкнуться с большими неприятностями в том месте, с которого он начал!Кугель повернул корабль к востоку, и Лаусикаа скрылась за горизонтом. Затем он снова сменил курс и ещё раз направил «Галанте» на юг.Госпожа Сольдинк, безучастно наблюдавшая за всем происходящим, раздражённо скривила губы.— Опять на юг? Разве я не предупреждала вас обо всех опасностях такого курса?— Следуйте на юг! Ни на йоту на восток, ни на долю йоты на запад! Заданное направление — юг! Север должен остаться за кормой, а нос должен быть повёрнут к югу!— Безумие! — пробормотала госпожа Сольдинк.— Безумие? Да я не больше безумен, чем вы сами! Это путешествие меня доконает! Я понятия не имею, как мы умудрились подойти к Лаусикаа с севера. Можно подумать, что мы совершили кругосветное плавание!— Волшебник Юкоуну наложил на корабль заклятие, чтобы защитить свой груз. Это наиболее разумное предположение и дополнительная причина направиться в Порт-Пергуш.— Об этом не может быть и речи, — заявил Кугель. — Я пойду к себе и подумаю. Докладывайте обо всех необычных обстоятельствах.— Поднимается ветер, — предупредила госпожа Сольдинк. — Мы можем даже попасть в шторм.Кугель подошёл к ограждению и увидел, что и в самом деле на северо-западе лёгкая зыбь колышет морскую гладь.— Ветер даст отдохнуть червям, — сказал Кугель. — Представления не имею, почему они такие вялые. Дрофо стал бы настаивать на том, что они переутомились, но мне-то лучше знать.Спустившись на среднюю палубу, Кугель поднял голубой шёлковый грот. Парус наполнился ветром, и под килем запела вода.Кугель устроился в удобном кресле, закинув ноги на перила и время от времени прикладываясь к бутылочке Янтарной Розпаньолы, принялся наблюдать за тем, как Табазинт и Мидре борются с начальными признаками налёта у червя с левого борта.День шёл, и Кугель задремал, убаюканный мерными движениями корабля. Проснувшись, он обнаружил, что зыбь превратилась в лёгкий бриз, вздымающий судно вверх и вниз, волны бьются о борт корабля, а за кормой ревут буруны.Салассер, ночная горничная, принесла чай в серебряном чайнике и блюдо с маленькими пирожными, которые Кугель проглотил в необычно задумчивом состоянии духа.Поднявшись с кресла, Кугель поднялся на ют. Госпожа Сольдинк была не в духе.— Мне не нравится ветер, — сказала она ему. — Лучше спустить парус.— Ветер несёт нас точно по курсу, и черви могут передохнуть, — воспротивился Кугель.— Незачем им отдыхать, — огрызнулась госпожа Сольдинк. — Когда корабль идёт под парусами, я не могу держать курс туда, куда мне нужно.Кугель указал на эскалабру.— Держите курс на юг! Туда вам нужно держать курс! Стрелка указывает туда!Госпоже Сольдинк было нечего сказать, и Кугель ушёл с юта.Солнце заходило за горизонт. Кугель вышел на нос и встал под фонарём, как, бывало, стоял Дрофо. Сегодняшним вечером закатное небо выглядело особенно впечатляюще — алые перистые облака на темно-синем небосводе. У горизонта солнце замешкалось и как будто заколебалось, точно нехотя покидая мир дневного света. Мрачный сине-зелёный ореол окружил огненный шар — феномен, которого Кугель никогда раньше не замечал. Фиолетовый кровоподтёк на поверхности солнца начал пульсировать, словно устье полипа. Что это было такое — знамение?Кугель собрался уйти, затем, точно озарённый внезапной догадкой, поднял взгляд на фонарь. Колпака, фитиля и горелки, которые Кугель снял с фонаря на корме, не было и здесь.Казалось, подумалось Кугелю, на «Галанте» действовали какие-то изобретательные духи.— Однако, — сказал себе Кугель, — они имеют дело со мной, а меня не просто так называют Кугелем Сообразительным.Он ещё несколько минут постоял на носу. На юте госпожа Сольдинк и три девушки пили чай, искоса поглядывая на Кугеля. Тот положил руку на фонарный столб, образовав живописную картину, чётко вырисовывавшуюся на закатном небе. Высокие облака приобрели теперь цвет запёкшейся крови, безошибочно предвещая ветер. Похоже, стоило взять парус на рифы.Отгорел закат. Кугель задумался над всеми странностями путешествия. Весь день плыть на юг, а утром проснуться далеко к северу от того места, с которого отправлялись в путь прошлым утром, — неестественная последовательность событий… Существовало ли этому какое-нибудь разумное объяснение, кроме волшебства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38