— А вы стучитесь? — предусмотрительно осведомился Сольдинк.— Иногда. Стук — это для тех, кто мнит себя аристократами.— Ещё один вопрос. А как вы отличаете хозяйку, перед тем как, так сказать, поручить себя её заботам?— О, тут существует несколько способов. Случайному посетителю, как вы, очень разумно действовать по подсказке местного жителя, поскольку после того, как открываешь дверь и входишь в дом, довольно трудно, если не невозможно, выйти оттуда с достоинством. Если хотите, я попрошу Фускуле дать вам совет.— Но только конфиденциально. Госпожа Сольдинк не обрадуется, узнав о моем интересе к местной кухне.— Вот увидите, Фускуле все устроит как нельзя лучше.— И ещё. Госпожа Сольдинк хочет посетить Пафниссианские Ванны, о которых она слышала множество замечательных отзывов.Пулк сделал любезный жест.— Я почёл бы за честь лично сопровождать госпожу Сольдинк, но, к сожалению, я буду очень занят в следующие несколько дней. Предлагаю эту обязанность также возложить на Фускуле.— Госпожа Сольдинк будет очень этому рада. Ну, Дрофо, рискнём выпить ещё по бокалу этого пойла? По крайней мере, крепости ему не занимать.— Сэр, у меня очень скромные вкусы!— А вы, капитан?Капитан Баунт отрицательно помотал головой.— Я должен возвратиться на корабль и освободить Кугеля с должности, поскольку именно таковы были ваши намерения.Он поднялся на ноги и вышел из клуба, сопровождаемый Дрофо.Сольдинк отпил из оловянной кружки и скривился.— Нет, стоило бы выкрасить этим зельем днище «Галанте», чтобы на нем не росли морские паразиты. И все же придётся его допить.Он одним движением опрокинул в себя бокал и со стуком опустил его на стол.— Пулк, пожалуй, сейчас ничуть не худший момент, чем любой другой, чтобы отведать местного спралинга. Фускуле не занят?— Он, наверное, отдыхает или полирует своего червя, но в любом случае он будет рад помочь вам. Мальчик! Беги к Фускуле и попроси его прийти сюда к господину Сольдинку. Объясни ему, что это я, Пулк, дал тебе это поручение и сказал, что это срочно. А сейчас, сэр, — Пулк поднялся на ноги, — я оставляю вас на попечение Фускуле, который скоро подойдёт.Кугель выскочил из кабинки, поспешил на улицу и стал ждать в тенёчке у клуба. Пулк и мальчик-слуга вышли из двери и разошлись в разных направлениях. Кугель пошёл за мальчиком и окликнул его.— Минуточку! Сольдинк изменил свои планы. Вот тебе флорин за труды.— Спасибо, сэр!Мальчик повернулся, чтобы бежать назад в клуб. Кугель ещё раз окликнул его.— Ты, несомненно, знаком с женщинами Помподуроса?— Только в лицо. Они не дадут мне спралинга; на самом деле они довольно-таки грубо надо мной насмехаются.— Жаль! Но, несомненно, настанет и твой час. Расскажи мне обо всех женщинах, которых считают наиболее уродливыми.Мальчик задумался.— Мне трудно выбрать. Крислен? Оттлея? Терлулия? По справедливости говоря, я должен выбрать Терлулию. Шутят, что когда она идёт ловить спралинг, морские птицы от страха улетают на другой конец острова. Она высокая и толстая, с цыпками на руках и огромными зубами. Она вечно всеми командует, и говорят, что она три шкуры дерёт за свой спралинг.— А где живёт эта особа?Мальчик показал пальцем.— Видите вон ту хижину с двумя окнами? Она живёт там.— А где мне найти Фускуле?— Дальше по этой улице, на ферме для червей.— Хорошо. Вот тебе ещё флорин. Когда вернёшься в клуб, скажи господину Сольдинку только, что Фускуле скоро придёт.— Как прикажете, сэр!Кугель быстро зашагал по дорожке и через несколько минут подошёл к дому Фускуле, прилепившемуся к загону для червей, построенному из камней и вдающемуся в море. У верстака, ремонтируя полировальный инструмент, стоял Фускуле, высокий и очень тощий долговязый мужчина с выпирающими локтями и коленками.Кугель принял надменный вид и приблизился.— Ты, голубчик, должно быть, Фускуле?— И что с того? — спросил тот неприветливо, едва оторвавшись от своей работы. — А вы кто такой?— Можешь называть меня господином Сольдинком, хозяином судна « Г аланте». Насколько я понимаю, ты — кто-то вроде червевода?Фускуле на миг поднял глаза от работы.— Понимайте как угодно.— Эй, приятель, полюбезней! Я — важная птица! Я пришёл купить у тебя червя, если ты не запросишь слишком много.Фускуле положил инструменты и окинул Кугеля холодным изучающим взглядом из-под покрывала.— Разумеется, я продам червя. Вне всякого сомнения, он очень вам нужен, иначе вы не стали бы покупать его в Лаусикаа. Моя цена при сложившихся обстоятельствах, специально для вашей щедрой персоны, пять тысяч терциев. Хотите берите, не хотите — не надо.Кугель возмущённо завопил:— Только законченный скупердяй мог заломить такую несусветную цену! Я изъездил этот умирающий мир вдоль и поперёк, но никогда не встречал такой неумеренной жадности! Фускуле, ты просто грабитель, да к тому же физически уродливый!Холодная усмешка Фускуле угадывалась даже под покрывалом.— Подобное оскорбление ни за что не убедит меня снизить цену.— Это ужасно, но мне ничего не остаётся, кроме как принять её, — страдальчески проговорил Кугель. — Фускуле, ты заключаешь невыгодную сделку!Фускуле пожал плечами.— Мне плевать на ваше мнение. Где деньги? Гоните монеты, все до единой! Потом заберёте червя, и по рукам.— Терпение! — твёрдо сказал Кугель. — Ты думаешь, я ношу такие суммы при себе? Мне нужно принести деньги с корабля. Ты подождёшь здесь?— Не задерживайтесь! Хотя, говоря по чести, — Фускуле хрипло усмехнулся, — за пять тысяч я могу и подождать.Кугель взял один из инструментов Фускуле и небрежно бросил его в загон с червями. Разинув рот от изумления, тот бросился искать инструмент. Подойдя к Фускуле, Кугель столкнул его в воду и стал злорадно наблюдать, как он барахтается в загоне.— Это тебе за твою наглость, — сказал Кугель. — Запомни, я господин Сольдинк, и я — важная птица. Скоро вернусь с деньгами.Широкими шагами Кугель вернулся в клуб и зашёл в кабинку, в которой ожидал Сольдинк.— Я — Фускуле, — представился Кугель, изменив голос. — Как я понимаю, вы нагуляли аппетит и хотите попробовать спралинга?— Точно! — Сольдинк уставился на покрывало Кугеля и по-приятельски лукаво подмигнул ему. — Но мы должны действовать тайком! Это существенно!— Разумеется! Я целиком и полностью вас понимаю!Кугель и Сольдинк вышли из клуба и очутились на площади.— Должен признать, что я несколько брезглив, возможно, даже чересчур брезглив, — начал Сольдинк. — Пулк сказал, что ты — человек редкой разборчивости в таких делах.Кугель глубокомысленно кивнул.— Могу не без основания утверждать, что разбираюсь, где у меня правая нога, а где — левая.Кугель задумчиво продолжил:— Я люблю обедать в приятной обстановке, важной частью которой является очарование хозяйки. Она должна обладать прекрасной или даже совершённой внешностью, быть не толстой и не худой. У неё должен быть плоский живот, округлые бедра и стройные, как у антилопы, ножки. Ещё она должна быть достаточно чистой и не пахнуть рыбой, а если у неё будет поэтичная душа и романтический характер, это придётся весьма кстати. Это элитный класс, — объяснил Кугель. — К таким относятся Крислен, Оттлея и, вне всякого сомнения, Терлулия.— Тогда не будем тратить времени. Доставь меня к дому Терлулии, только в экипаже, пожалуйста. Я почти иду ко дну под грузом принятого на борт пива.— Все будет так, как вы скажете, не будь я Фускуле!Кугель подозвал экипаж. Подсадив Сольдинка на пассажирское сиденье, Кугель пошёл поговорить с возницей.— Ты знаешь дом Терлулии?Тот с явным удивлением оглянулся, но вуаль скрывала выражение его лица.— Разумеется, сэр!— Можешь отвезти нас туда.Кугель забрался на сиденье рядом с Сольдинком. Возница нажал на педаль, соединённую с рычагом, который, в свою очередь, с силой опустил гибкую хворостину на зад дроггера. Животное потрусило через площадь; возница правил им при помощи руля, который, когда его поворачивали, дёргал за верёвки, привязанные к узким длинным ушам дроггера.Пока они ехали, Сольдинк разглагольствовал о «Галанте» и их путешествии.— Червеводы — непредсказуемый народ. Я понял это по Ланквайлеру, который прыгнул на червя и уплыл на север, и по Кугелю, чьё поведение чуть менее эксцентрично. Кугеля, разумеется, мы высадим на берег здесь, в Помподуросе, а ты, надеюсь, примешь на себя его обязанности. — в особенности, голубчик, если ты продашь мне хорошего червя по цене, которая устроит нас обоих.— Не вижу никаких препятствий, — ответил Кугель. — Какую цену вы имели в виду?Сольдинк задумчиво нахмурился под своей чадрой.— В Саскервое такой червь обойдётся в семьсот или даже восемьсот терциев. Если учесть соответствующие скидки, получим примерно шестьсот терциев, что очень даже неплохо.— Такая цифра кажется несколько заниженной, — нерешительно проговорил Кугель. — Я рассчитывал на большую сумму, хотя бы на сотню больше.Сольдинк полез в кошелёк и отсчитал шесть золотых сотенных монет.— Боюсь, что это все, что я сейчас могу заплатить.Кугель взял деньги.— Червь ваш.— Вот это манера вести дела, вот это я понимаю! — обрадовался Сольдинк. — Быстро и без пререканий. Фускуле, ты редкий умница и прирождённый делец! Ты далеко пойдёшь!— Рад слышать, что вы обо мне хорошего мнения, — ответил Кугель. — А теперь взгляните вон туда — это дом Терлулии. Возница, останови коляску!Возница, потянув за длинный рычаг, сжал скобами копыта дроггера, заставив животное остановиться как вкопанное.Сольдинк сошёл на землю и оглядел строение, на которое указал Кугель.— И это дом Терлулии?— Совершенно верно. Вы увидите её знак.Сольдинк с сомнением осмотрел объявление, которое Терлулия прикрепила к двери.— Вряд ли скромнице пристало делать его красной краской и со вспыхивающими оранжевыми огнями.— О, это всего лишь маскировка! — беспечно отмахнулся Кугель. — Подойдите к двери, снимите вывеску и внесите её в хижину.Сольдинк сделал глубокий вдох.— Так и быть. Не забудь: ни звука госпоже Сольдинк! На самом деле сейчас было бы самое время показать ей Пафниссианские Ванны, если Бандерваль уже привёл её обратно на корабль.Кугель вежливо поклонился.— Я сейчас же займусь этим. Возница, вези меня к «Галанте».Коляска покатилась назад к гавани. Оглянувшись, Кугель увидел, как Сольдинк подходит к хижине Терлулии. Как только он приблизился, дверь распахнулась; Сольдинк, казалось, застыл на месте, а потом споткнулся на непослушных ногах. Что-то, не видное Кугелю, схватило его и затащило в дом. Когда экипаж подъехал к пристани, Кугель спросил возницу:— Расскажи мне что-нибудь о Пафниссийских Ваннах. Приносят ли они заметную пользу?— Я слышал противоречивые отзывы, — ответил возница. — Говорят, что Пафнис, тогдашняя богиня красоты и женской силы, остановилась отдохнуть на вершине горы Дейн. Там она нашла источники, в котором омыла свои ноги, наделив воду целебной силой. Позже Космея Пандалектская основала на этом месте нимфариум и построила чудесную купальню из зеленого стекла и перламутра, и таким образом легенды получили дальнейшее распространение.— А сейчас?— Ключ бьёт, как и раньше. Иногда ночью дух Космеи бродит по развалинам. Временами можно услышать тихое пение, не больше, чем шёпот, по-видимому, отголосок песен, которые пели нимфы.Если бы эти воды были действительно чудодейственными, — пробормотал Кугель, — можно было бы подумать, что Крислен, Оттлея и даже почтённая Терлулия прибегли бы к их волшебству. Почему они не сделали этого?— Они утверждают, что мужчины Помподуроса любят их за их духовные качества. Возможно, это чистое упрямство, или же все они испробовали на себе действие вод источника, но безрезультатно. Эта одна из великих женских тайн.— А спралинг?— Всем нужно есть.Коляска въехала на площадь, и Кугель велел вознице остановиться.— Какая из этих дорог ведёт к Пафниссийским Ваннам?Возница махнул рукой.— Вон туда, а потом ещё пять миль в гору.— А сколько ты берёшь за поездку туда?— Обычно я прошу три терция, но для важных персон плата иногда повышается.— Ну хорошо, Сольдинк попросил меня сопровождать госпожу Сольдинк к Ваннам, а она предпочитает, чтобы мы с ней отправились вдвоём — так она будет меньше смущаться. Поэтому я найму твой экипаж за десять терциев и заплачу тебе ещё пять терциев сверху, чтобы ты в моё отсутствие купил себе пива.Сольдинк рассчитается с тобой после возвращения от Терлулии.— Если у него ещё останутся силы поднять руку, — хмыкнул возница. — Деньги вперёд.— Ну вот, по крайней мере, тебе на пиво, — сказал Кугель. — Остальное возьмёшь с Сольдинка.— Это не по правилам, но, думаю, так пойдёт. Вот смотрите. Этой педалью разгоняют экипаж. Этим рычагом его останавливают. Если захотите повернуть, крутите руль. Если дроггер уляжется на землю, этот рычаг хорошенько всадит шпору ему в пах, и он помчится вперёд с новым пылом.— Яснее ясного, — сказал Кугель. — Я верну твою коляску к клубу.Кугель подогнал коляску к пристани и остановился у «Галанте». Госпожа Сольдинк с дочерьми сидели в шезлонгах на юте, глядя на площадь и обсуждая необычные городские виды.— Госпожа Сольдинк! — закричал Кугель. — Это я, Фускуле! Я пришёл, чтобы проводить вас к Ваннам Пафнис. Вы готовы? Надо торопиться, ибо день близится к вечеру.— Я вполне готова. Там хватит места для нас всех?— Боюсь, что нет. Дроггер не сможет втащить нас всех на гору. Вашим дочерям придётся остаться.Госпожа Сольдинк сошла вниз по трапу, и Кугель спрыгнул на землю.— Фускуле? — проворчала госпожа Сольдинк. — Я слышала ваше имя, но не могу вас вспомнить.— Я — племянник червевода Пулка. Я продал господину Сольдинку червя и надеюсь получить место червевода на вашем корабле.— Понятно. Как бы то ни было, очень любезно с вашей стороны отвезти меня на эту экскурсию. Нужно взять с собой какой-нибудь купальный костюм?— Нет, ничего не надо. Это очень уединённое место, а одежда уменьшает эффект воды.— Да, это кажется разумным.Кугель помог госпоже Сольдинк сесть в экипаж, затем забрался на облучок. Он нажал на педаль, и коляска покатилась по площади.Кугель поехал по дороге, ведущей на гору. Помподурос остался внизу, затем исчез за каменистыми холмами. Густая чёрная осока по обеим сторонам дороги издавала сильный аромат, и Кугель понял, где жители острова добывали сырьё для пива.Наконец дорога повернула в унылую маленькую ложбину. Кугель остановил коляску, чтобы дать дроггеру отдохнуть.Госпожа Сольдинк спросила слабым голосом:— Мы уже почти у фонтана? А где храм, который покровительствует ваннам?— Надо ещё немного проехать, — ответил Кугель.— Правда? Фускуле, вам стоило найти более удобный экипаж. Этот драндулет подпрыгивает и трясётся, точно доска, которую тянут по камням, а пыль летит во все стороны.Повернувшись на своём месте, Кугель строго проговорил:— Госпожа Сольдинк, пожалуйста, прекратите свои жалобы, они действуют мне на нервы. На самом деле я ещё не все сказал и буду беспристрастно откровенен, как настоящий червевод. Несмотря на все ваши достоинства, вы избалованы и изнежены излишней роскошью и, разумеется, перееданием. Вы живёте в декадентском сне! Применительно к нашему экипажу: наслаждайтесь комфортом, пока можете, ибо, когда дорога станет чересчур крутой, вам придётся идти пешком.Госпожа Сольдинк, утратив дар речи, только хлопала глазами.— Кроме того, в этом месте я обычно собираю плату за проезд, — продолжил Кугель. — Сколько у вас при себе?Госпожа Сольдинк наконец вновь обрела способность говорить. Её голос был ледяным.— Вы, разумеется, сможете потерпеть, пока мы не вернёмся в Помподурос. Господин Сольдинк по справедливости расплатится с вами в положенное время.— Я предпочту звонкую монету сейчас справедливости потом. Здесь я могу взять наибольшую плату. В Помподуросе мне придётся пойти на уступки скупости Сольдинка.— Какая бесчувственность!— Это всего лишь голос классической логики, которой нас учили в школе червеводов. Вы можете заплатить сейчас хотя бы сорок пять терциев.— Нелепо! Я не ношу с собой такие деньги.— Тогда можете отдать мне опал, который вы носите на плече.— Ни за что! Это очень ценный камень! Вот восемнадцать терциев, это все, что у меня сейчас при себе. А теперь сейчас же везите меня к ваннам, и чтобы я больше не слышала ваших дерзостей!— Не слишком-то хорошее начало, госпожа Сольдинк! Я намерен наняться червеводом на «Таланте», и плевать мне на Кугеля. Он может болтаться здесь хоть до скончания веков, мне-то что! В любом случае, вам придётся часто меня видеть, и за радушие я отплачу тем же, так что вы можете представить меня и своим славным дочуркам тоже.Госпожа Сольдинк вновь почувствовала, что не в состоянии вымолвить ни слова. Наконец она промолвила:— Везите меня к ваннам.— Да, пора продолжать путь, — согласился Кугель. — Подозреваю, что если спросить дроггера, он ответит, что уже постарался на восемнадцать терциев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38