Госпожа Крылова лупила по белому шарику ракеткой, точно это было Колумбово яйцо, и шарик, подобно атритубу иллюзиониста, так и лип к ее ракетке, как к магниту. Шарик бешено летал туда-сюда, словно проносясь у девочки где-то под мышкой, между ногами, сквозь рот. Закружившись, девочка упала на скользком полу. Быстро вскочила на ноги и продолжала борьбу, но все было напрасно. Она расплакалась и выскочила из зала.
Сорокин вышел за ней следом.
Госпожа Петере подошла к Репнину и села рядом. Ее девочка сейчас в самом опасном возрасте, заговорила она. Она еще не может переносить поражение или обиду, в особенности при других. Она влюблена в Сорокина, и хотя Репнин, конечно же, этого не заметил, но она влюбилась и в него, влюбилась с первого взгляда. Госпожа Петере попросила Репнина дать ей прикурить. И вскоре ушла играть с госпожой Фои.
После очередного тура госпожа Крылова подсела к Репнину. Игра ее ничуть не утомила. Она пудрила нос и кокетливо поглядывала на него. Где он был после полудня? Она его искала в отеле. Ее муж ушел в больницу, и она хотела потащить его гулять. Она отлично знает Сантмаугн. Он не сказал ей, почему он не привез с собой на отдых жену. Она была еще ребенком, когда ее впервые привезли на лето в Сантмаугн. Она так обрадовалась, когда госпожа Фои сообщила им о его приезде. Госпожа Крылова хотела бы, чтобы он знал — в Лондоне они живут очень скромно. И для нее этот отдых без детей — дивный, беззаботный сон. Записался ли он на экскурсию в Тинтеджел, по преданию, там умер Тристан? У нее есть пластинка с полной записью «Тристана».
Репнин ничего ей на это не ответил и только похвалил ее — она отлично играет в пинг-понг.
Госпожа Крылова совершенно очевидно жаждала на отдыхе любви. Но напрасно с таким явным обещанием смотрели на Репнина ее мутные темные глаза. Она не могла, конечно, знать, что сам по себе секс" не волнует нашего героя. Типичное среднее сословие. А с женщиной из этого сословия — даже если бы у него не было Нади,— он никогда не завел бы интригу. Несмотря на то, что она казалась яму вполне привлекательной, ничуть не хуже продавщиц из обувной лавки. Но еще более привлекательных англичанок встречал он, когда преподавал верховую езду в Милл-Хилле, и при этом среди бедных девушек, служивших на конюшне и на псарне. Однако самой притягательной, по его мнению, все же была мисс Мун.
По английскому обычаю, после завершения обеда, ужина или большого банкета мужчины и женщины расходятся на четверть часа. Мужчины пьют коньяк и курят, из гигиенических соображений давая дамам небольшую передышку. Дамы крякают как утки и отправляются по своим делам. Возвращаясь, они поверяют друг другу мелкие секреты, смеются и быстро пудрятся.
Репнину вся эта процедура казалась отвратительной. Но откуда могла знать об этом госпожа Крылова, признавшись Репнину после кратковременной отлучки, что теперь белый свет кажется ей усыпанным розами. Maintenant la vie en rose. В тот год это выражение дошло из Парижа в Лондон и постоянно повторялось средним сословием.
Репнин не выдержал и, извинившись, сбежал.
Вскоре его, однако, разыскала госпожа Фои в противоположном конце бара и вернула в общество. Жена доктора играла в пинг-понг с капитаном Беляевым, которого Репнин избегал. Ну, сейчас этот здоровяк с бычьей шеей и огромной головой разделается с ней, подумал Репнин, но не тут-то было. Госпожа Крылова и над Беляевым одержала победу. И при этом без особого труда. Следующим она вызвала на поединок Сорокина. Молодой, ловкий, легкий и очень хитрый, Сорокин оказался отличным игроком. Его подачи так и стелились над сеткой, введя на несколько мгновений в растерянность докторскую жену. Плотно сжав губы, Сорокин весь собрался, впиваясь ледяным взором в свою противницу, точно в змею. Отчаянные прыжки говорили о его молодости и силе, виртуозное владение ракеткой напоминало китайского фокусника. Он наступал. Ему зааплодировали. Госпожа Крылова, казалось, только этого и дожидалась.
С легким смешком она стала посылать ему невероятно длинные косые пасы, стараясь угодить в край стола, и Сорокин бешено заметался в погоне за шариком, но он часто ускользал от него и белым яйцом скатывался на пол. Это обескураживало Сорокина, и он все чаще делал ошибки. Госпожа Крылова прекратила смеяться и перешла на короткие удары, едва не задевавшие сетки и плюхавшиеся на стол, точно жареные жаворонки с неба. Отбиваясь, русский все чаще задевал за сетку. Он проигрывал. При всех его стараниях он не сумел перестроиться на мини-тактику, навязанную ему противником. И докторша, расхохотавшись, нанесла ему последний удар.
Сорокин весь пошел красными пятнами.
Репнин посмотрел на Крылова, наблюдавшего за своей женой из глубины бара, спрятавшись в тень. Газеты он отложил в сторону, и, пока его жена проводила свои победоносные партии, с лица его не сходила глубокая печаль. Доктор молчал. И вышел из бара, когда она победила еще раз.
Теперь была партия госпожи Фои с маленькой дочерью госпожи Петере, и госпожа Крылова, обойдя стол, снова подошла к Репнину и села рядом с ним.
Она сияла радостью, ее лицо, раскрасневшееся от игры, казалось лицом африканки. Она шла к нему своей вихляющей походкой, заплетая ногу за ногу, как в тот день на пляже, когда они с ней познакомились. Так где же все-таки пропадал он после полудня? — снова стала допытываться госпожа Крылова. Она хотела повести его на прогулку. На краю Сантмаугна есть чудесный лесок. Там приятно посидеть на скамейке в тени. Оттуда открывается изумительный вид.
Она смотрела на него с улыбкой — можно ли ему задать один вопрос? Ей всегда страшно интересно расспрашивать новых знакомых о их жизни. Хотя это и не очень прилично. Ей бы хотелось познакомиться в Лондоне с его женой. Она слышала от госпожи Фои, что у него нет детей, но вот уже двадцать шесть лет он необыкновенно счастлив в браке. Возможно ли это? По ее мнению, он выглядит намного моложе ее мужа! Не правда ли, англичане живут ужасно однообразной жизнью? Ужасно однообразной! Может быть, ему интересно было бы увидеть окрестности Сантмаугна? Она родилась и выросла в Корнуолле. Они могли бы показать ему и ее родное местечко. Truro. Питер часто ездит туда в больницу. Оставляет ее одну.
Репнину она сильно наскучила, и он ей сказал: у него действительно есть одно желание. Он хотел бы увидеть здесь спасательную шлюпку. Однажды он видел такую на берегу в Эксетере. Она всегда стоит наготове на случай шторма. Команду набирают из добровольцев, которые работают бесплатно. В Эксетере шлюпка поставлена на рельсы. Почему-то она запала ему в душу. Он часто о ней вспоминает.
О, это можно увидеть тут неподалеку, в Нью-Кее, подхватила госпожа Крылова. Она бы ему там показала катание на волнах, Это новый вид спорта в Корнуолле. Surf riding. Она первая до своего замужества ввела его в Truro. Почему он так обособленно держится? Когда она выходила замуж, она представляла себе русских совсем по-другому. Они были такими веселыми вначале. А теперь мало чем отличаются от англичан. Она предложила ему перекинуться в пинг-понг. Репнин отказался, извинившись.
Однако выскользнуть незамеченным из бара ему не удалось, его перехватила по дороге госпожа Фои. Казалось, он не покидал Лондона и находится в одном из небольших второразрядных отелей для среднего сословия где-то на окраине. Иной раз они выезжали туда с Надей, чтобы подышать морским воздухом. Эта часть города называется Лондон у моря. London by sea.
Не напоминает ли обстановка в Корнуолле эти приморские лондонские отели?
Госпожа Фои не отпускала Репнина, он должен принять участие еще в одной игре. Сейчас закончится передача из «Савоя» и начнется радиоигра. Он будет давать синхронный перевод иностранных передач, ловить их будет Беляев. Лучший переводчик состязания получит в награду бутылку виски, а в конце отдыха абсолютный чемпион отеля будет премирован снаряжением для гольфа. Итак, разыгрывается приз.
Пока лидирует генеральша Барсутова, она набрала наибольшее число очков.
Беляев уже сидел на корточках у большого радиоприемника, госпожа Петере взяла под руку Репнина и подвела к нему. Передача из «Савоя» кончилась. Наступила тишина.
Взгляды обратились к Репнину, генеральша Барсутова и юная леди Парк с беспокойством уставились на него, точно ему предстояло прыгать со скалы в воду. Госпожа Крылова, ласково мурлыча, подбадривала Репнина, которому вся эта комедия начинала казаться утомительной и вздорной.
Взгляд его задержался на Ольге Парк — эта юная соотечественница могла бы быть его дочерью, которой у него никогда не было. Столь юное создание, выданное замуж за старца, вызывало в нем жалость. Усаживаясь в кресло рядом с радиоприемником, услужливо подставляемое ему госпожой Фои и капитаном Беляевым, Репнин вообразил себе отвратную и грустную сцену любви этого старца и обворожительной девушки! Не похож ли он на одногорбого верблюда с этой своей раскачивающейся походкой, быть может, сэр Малькольм и был им в прежней своей жизни? Или превратится в старого верблюда в будущем? Все это было так гнусно. Репнин нахмурился и стал ждать, когда Беляев начнет ловить станции.
Леди Парк не сводила с него озабоченного взгляда. Как младшая сестричка, которой у Репнина тоже не было. Сентиментальное чувство охватило его. Она напомнила ему Надю, какой он увидел ее в Керчи. В ней было очарование девочки, появившейся из темноты в освещенных дверях. И он позавидовал матерому шотландцу, глядя на ее прелестные оголенные плечи и сильные ножки молодой балерины. Она не сознавала еще, его юная соотечественница, что в ней зреет будущая великолепная женщина, которой не заслужил этот старый верблюд.
Но вот Беляев нашел передачу из Франции. Репнин бегло ее переводил. Ему зааплодировали. Огромный шотландец не сводил с него изучающего взгляда. Затем в эфире зазвучали итальянские новости, Репнин вновь давал синхронный перевод. Публика была в восторге.
(«Князь несколько лет жил в Италии!» — крикнул Беляев.)
Беляев поймал немецкую волну. Перевод с немецкого также был отличным.
— Господа,— воскликнул Беляев,— а сейчас мы переносимся в Испанию! Оля-ля!
Репнин на секунду замешкался. Для чего это все? — спрашивал он себя.— К чему эта комедия? С какой стати он должен участвовать в ней?
Бежать, бежать отсюда, чтобы не слышать больше от госпожи Крыловой, посетившей дамскую уборную, ее восторженных сентенций о белом свете, который представляется ей усыпанным розами!
Тут его окликнул Беляев, и Репнин, склонившись к радиоприемнику, перевел передачу с испанского. Он бубнил слова себе под нос. Заодно перевел какую-то португальскую песенку. Fado, fado.
Шотландец делал пометки в тетради.
— Недурно! Good enough! — сказал он.
«Ну все, , конец»,— подумал с облегчением Репнин.
Но Беляев его не отпускал. Еще одна попытка. Беляев нашел передачу из Праги. Затем послышался голос Варшавы, Репнин, все больше раздражаясь, переводил с польского на английский. Но вот он услышал Москву. Репнин замолк. Наступила тишина. Репнин перевел передачу из Москвы, но тут же встал, как бы давая понять, что на этом он свою миссию закончил. Громадный шотландец объявил очки. Репнин выходил победителем. Он почему-то стал оправдываться: бывают переводчики в сто раз лучше его. Был такой Каминкер, например. Он работал в Организации Объединенных Наций. Шотландец замахал руками. Репнин великолепно переводит.
Шотландец произносил фамилию Репнина, как прирожденный русский.
Вокруг Репнина поднялся шум и гам. Все его наперебой поздравляли.
Репнин иронично посматривал на них. Что за странное общество? Куда он попал? Кто все эти люди, эти мужчины, эти женщины?
Если они хотят, он может переводить и с финского, он нечаянно выучил его в детстве. Но сэр Малькольм его остановил — довольно! Раньше впереди всех шла генеральша Барсутова, теща графа Андрея. Но теперь у него на два очка больше. (К тому же финского никто из присутствующих не знал.)
Генеральша Барсутова пожала ему руку. Разрез ее юбки доходил едва ли не до бедра. Репнин поневоле отметил изумительную ногу генеральши. Она перехватила его взгляд. Эту моду впервые привезла в Париж жена Чан Кайши. Не правда ли, эффектно?
Репнин поспешил выйти из бара, в углу о чем-то перешептывались Беляев и Сорокин и громко хохотали. К ним подошел хромой офицер с палкой и двое других в тропической униформе.
В холле Репнин помедлил несколько секунд.
Что за странную роль разыграл он в этом радиосеансе? С этим переводом?
Ему хотелось прогуляться одному по Сантмаугну и, решив на секунду зайти к себе в комнату, он столкнулся в коридоре с госпожой Петере. Он увидел, как она входит в их общую прихожую. Госпожа Петере задержала его на лороге. Взяла под руку. Не следует брать пример с доктора Крылова, который так рано отправляется спать. Ведь он побудет еще немного в баре? Скоро начнутся танцы. Госпожа Петере стала перед ним извиняться — не тревожат ли они с дочерью Репнина, когда выходят из общей ванной комнаты? К сожалению, в отеле не было других мест. Она уступила ему одну из своих комнат. Исключительно ради него. По просьбе Сорокина. Это была единственная возможность поместить его в отеле. Она надеется, он прекрасно проведет здесь свой отпуск. Ей кажется, он чувствует себя одиноким без жены? Он не танцует? Не курит? Если бы он курил, она рискнула бы время от времени приглашать его к себе на балкон выкурить по сигарете. С ее балкона открывается вид до самого моря. Изумительно красиво. Видно, он тут скучает один по вечерам?
Они были в прихожей одни, и это ее стремление задержать его и тем более взять под руку приводило его в недоумение. Спасибо, нет, спускаться в бар ему не хочется. Он решил прогуляться. Репнин вежливо отделался от госпожи Петере, отлично понимая, что она язвительно усмехается ему вслед. Он не стал заходить в свою комнату. Выскочил поскорее на улицу. И почувствовал, что его окутывает облако тяжелого, опьяняющего дыма,— это был запах сигарет, которые курила госпожа Петере.
Казалось, сигаретный запах пропитал «го одежду. Какая нелепость эти ее сигареты и желание взять его под руку. Он решил избегать местного общества. И тем более общества госпожи Петере.
TRISTE TRISTAN l
После вечера с прослушиванием заграничных радиостанций, госпожа Петере (иначе Петряева) то и дело тормошила Репнина: почему бы ему не выбраться из его обувного подвала и не найти себе другую работу. Скажем, устроиться переводчиком на радио. Там вполне приличные заработки. Она постарается ему помочь.
Репнин пресек эти разговоры, и довольно резко. Она обиделась. И весь следующий день, хотя они и жили бок
о бок, старалась с ним не встречаться. Зато ее дочка не пропускала случая с ним поговорить. Расспросить его о лошадях, о верховой езде.
Казалось, и громада шотландец избегает его, нарочно глядя в другую сторону при встрече. Так богатый всадник в старину, завидев своего бедного знакомца, упорно не отрывался взглядом от седла или от собственных сапог. Беляев проходил мимо него, сухо покашливая. И часто он слушает Москву? — спросил его Беляев в тот вечер. Сорокин при встрече смотрел ему прямо В глаза и чуть-чуть улыбался. И только граф Андрей дружески к нему подходил и приглашал перекинуться в шахматы. Двигался он точно во сне и так же играл в шахматы.
Куда он попал, с возмущением бормотал про себя Репнин, в какое пестрое сборище снобов, хамелеонов он угодил, а может быть, все это платные агенты, отдыхающие в отеле после своих авантюр? Возможно, и ему в будущем прочат ту же роль? Уж не думают ли они, что теперь на очереди он? Беляеву он так и сказал, когда тот спросил его о передачах из Москвы: это его любимая радиопрограмма. Он русский и останется таковым до самого конца. Самое большое удовольствие для него — слушать песни, которые передают из Москвы. Беляев обругал Москву и отошел.
К концу первой недели пребывания в отеле «Крым» Репнин, судя по всему, сумел стать самым нежеланным гостем. В Корнуолле шел дождь, и никто не ходил на
1 Печальный Тристан (фр.).
берег купаться. Репнин проводил время за чтением в своей комнате, вынужденный слушать разговоры матери с дочкой за стеной. Госпожа Фои дала ему почитать книгу о Корнуолле и новое, запрещенное издание маркиза de Sade. Ее муж только что его прочитал. Она не читает французские книги. Интересно, почему все русские обожают непристойные книги? Обособленность нового гостя всем бросалась в глаза. И тогда как он, всеми оставленный, сидел в одиночестве, общество собиралось веселиться в баре госпожи Фои, куда приходили и молодые летчики с ближайшего аэродрома, где работал мистер Фои. На танцы.
В конце недели госпожа Фои напомнила Репнину: в субботу предстоит экскурсия в замок, ставший ареной грешной любви Тристана и Изольды. Захваченный врасплох, Репнин пытался было увернуться, однако госпожа Фои поставила его на место — он заранее был записан на поездку в Tintegel.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Сорокин вышел за ней следом.
Госпожа Петере подошла к Репнину и села рядом. Ее девочка сейчас в самом опасном возрасте, заговорила она. Она еще не может переносить поражение или обиду, в особенности при других. Она влюблена в Сорокина, и хотя Репнин, конечно же, этого не заметил, но она влюбилась и в него, влюбилась с первого взгляда. Госпожа Петере попросила Репнина дать ей прикурить. И вскоре ушла играть с госпожой Фои.
После очередного тура госпожа Крылова подсела к Репнину. Игра ее ничуть не утомила. Она пудрила нос и кокетливо поглядывала на него. Где он был после полудня? Она его искала в отеле. Ее муж ушел в больницу, и она хотела потащить его гулять. Она отлично знает Сантмаугн. Он не сказал ей, почему он не привез с собой на отдых жену. Она была еще ребенком, когда ее впервые привезли на лето в Сантмаугн. Она так обрадовалась, когда госпожа Фои сообщила им о его приезде. Госпожа Крылова хотела бы, чтобы он знал — в Лондоне они живут очень скромно. И для нее этот отдых без детей — дивный, беззаботный сон. Записался ли он на экскурсию в Тинтеджел, по преданию, там умер Тристан? У нее есть пластинка с полной записью «Тристана».
Репнин ничего ей на это не ответил и только похвалил ее — она отлично играет в пинг-понг.
Госпожа Крылова совершенно очевидно жаждала на отдыхе любви. Но напрасно с таким явным обещанием смотрели на Репнина ее мутные темные глаза. Она не могла, конечно, знать, что сам по себе секс" не волнует нашего героя. Типичное среднее сословие. А с женщиной из этого сословия — даже если бы у него не было Нади,— он никогда не завел бы интригу. Несмотря на то, что она казалась яму вполне привлекательной, ничуть не хуже продавщиц из обувной лавки. Но еще более привлекательных англичанок встречал он, когда преподавал верховую езду в Милл-Хилле, и при этом среди бедных девушек, служивших на конюшне и на псарне. Однако самой притягательной, по его мнению, все же была мисс Мун.
По английскому обычаю, после завершения обеда, ужина или большого банкета мужчины и женщины расходятся на четверть часа. Мужчины пьют коньяк и курят, из гигиенических соображений давая дамам небольшую передышку. Дамы крякают как утки и отправляются по своим делам. Возвращаясь, они поверяют друг другу мелкие секреты, смеются и быстро пудрятся.
Репнину вся эта процедура казалась отвратительной. Но откуда могла знать об этом госпожа Крылова, признавшись Репнину после кратковременной отлучки, что теперь белый свет кажется ей усыпанным розами. Maintenant la vie en rose. В тот год это выражение дошло из Парижа в Лондон и постоянно повторялось средним сословием.
Репнин не выдержал и, извинившись, сбежал.
Вскоре его, однако, разыскала госпожа Фои в противоположном конце бара и вернула в общество. Жена доктора играла в пинг-понг с капитаном Беляевым, которого Репнин избегал. Ну, сейчас этот здоровяк с бычьей шеей и огромной головой разделается с ней, подумал Репнин, но не тут-то было. Госпожа Крылова и над Беляевым одержала победу. И при этом без особого труда. Следующим она вызвала на поединок Сорокина. Молодой, ловкий, легкий и очень хитрый, Сорокин оказался отличным игроком. Его подачи так и стелились над сеткой, введя на несколько мгновений в растерянность докторскую жену. Плотно сжав губы, Сорокин весь собрался, впиваясь ледяным взором в свою противницу, точно в змею. Отчаянные прыжки говорили о его молодости и силе, виртуозное владение ракеткой напоминало китайского фокусника. Он наступал. Ему зааплодировали. Госпожа Крылова, казалось, только этого и дожидалась.
С легким смешком она стала посылать ему невероятно длинные косые пасы, стараясь угодить в край стола, и Сорокин бешено заметался в погоне за шариком, но он часто ускользал от него и белым яйцом скатывался на пол. Это обескураживало Сорокина, и он все чаще делал ошибки. Госпожа Крылова прекратила смеяться и перешла на короткие удары, едва не задевавшие сетки и плюхавшиеся на стол, точно жареные жаворонки с неба. Отбиваясь, русский все чаще задевал за сетку. Он проигрывал. При всех его стараниях он не сумел перестроиться на мини-тактику, навязанную ему противником. И докторша, расхохотавшись, нанесла ему последний удар.
Сорокин весь пошел красными пятнами.
Репнин посмотрел на Крылова, наблюдавшего за своей женой из глубины бара, спрятавшись в тень. Газеты он отложил в сторону, и, пока его жена проводила свои победоносные партии, с лица его не сходила глубокая печаль. Доктор молчал. И вышел из бара, когда она победила еще раз.
Теперь была партия госпожи Фои с маленькой дочерью госпожи Петере, и госпожа Крылова, обойдя стол, снова подошла к Репнину и села рядом с ним.
Она сияла радостью, ее лицо, раскрасневшееся от игры, казалось лицом африканки. Она шла к нему своей вихляющей походкой, заплетая ногу за ногу, как в тот день на пляже, когда они с ней познакомились. Так где же все-таки пропадал он после полудня? — снова стала допытываться госпожа Крылова. Она хотела повести его на прогулку. На краю Сантмаугна есть чудесный лесок. Там приятно посидеть на скамейке в тени. Оттуда открывается изумительный вид.
Она смотрела на него с улыбкой — можно ли ему задать один вопрос? Ей всегда страшно интересно расспрашивать новых знакомых о их жизни. Хотя это и не очень прилично. Ей бы хотелось познакомиться в Лондоне с его женой. Она слышала от госпожи Фои, что у него нет детей, но вот уже двадцать шесть лет он необыкновенно счастлив в браке. Возможно ли это? По ее мнению, он выглядит намного моложе ее мужа! Не правда ли, англичане живут ужасно однообразной жизнью? Ужасно однообразной! Может быть, ему интересно было бы увидеть окрестности Сантмаугна? Она родилась и выросла в Корнуолле. Они могли бы показать ему и ее родное местечко. Truro. Питер часто ездит туда в больницу. Оставляет ее одну.
Репнину она сильно наскучила, и он ей сказал: у него действительно есть одно желание. Он хотел бы увидеть здесь спасательную шлюпку. Однажды он видел такую на берегу в Эксетере. Она всегда стоит наготове на случай шторма. Команду набирают из добровольцев, которые работают бесплатно. В Эксетере шлюпка поставлена на рельсы. Почему-то она запала ему в душу. Он часто о ней вспоминает.
О, это можно увидеть тут неподалеку, в Нью-Кее, подхватила госпожа Крылова. Она бы ему там показала катание на волнах, Это новый вид спорта в Корнуолле. Surf riding. Она первая до своего замужества ввела его в Truro. Почему он так обособленно держится? Когда она выходила замуж, она представляла себе русских совсем по-другому. Они были такими веселыми вначале. А теперь мало чем отличаются от англичан. Она предложила ему перекинуться в пинг-понг. Репнин отказался, извинившись.
Однако выскользнуть незамеченным из бара ему не удалось, его перехватила по дороге госпожа Фои. Казалось, он не покидал Лондона и находится в одном из небольших второразрядных отелей для среднего сословия где-то на окраине. Иной раз они выезжали туда с Надей, чтобы подышать морским воздухом. Эта часть города называется Лондон у моря. London by sea.
Не напоминает ли обстановка в Корнуолле эти приморские лондонские отели?
Госпожа Фои не отпускала Репнина, он должен принять участие еще в одной игре. Сейчас закончится передача из «Савоя» и начнется радиоигра. Он будет давать синхронный перевод иностранных передач, ловить их будет Беляев. Лучший переводчик состязания получит в награду бутылку виски, а в конце отдыха абсолютный чемпион отеля будет премирован снаряжением для гольфа. Итак, разыгрывается приз.
Пока лидирует генеральша Барсутова, она набрала наибольшее число очков.
Беляев уже сидел на корточках у большого радиоприемника, госпожа Петере взяла под руку Репнина и подвела к нему. Передача из «Савоя» кончилась. Наступила тишина.
Взгляды обратились к Репнину, генеральша Барсутова и юная леди Парк с беспокойством уставились на него, точно ему предстояло прыгать со скалы в воду. Госпожа Крылова, ласково мурлыча, подбадривала Репнина, которому вся эта комедия начинала казаться утомительной и вздорной.
Взгляд его задержался на Ольге Парк — эта юная соотечественница могла бы быть его дочерью, которой у него никогда не было. Столь юное создание, выданное замуж за старца, вызывало в нем жалость. Усаживаясь в кресло рядом с радиоприемником, услужливо подставляемое ему госпожой Фои и капитаном Беляевым, Репнин вообразил себе отвратную и грустную сцену любви этого старца и обворожительной девушки! Не похож ли он на одногорбого верблюда с этой своей раскачивающейся походкой, быть может, сэр Малькольм и был им в прежней своей жизни? Или превратится в старого верблюда в будущем? Все это было так гнусно. Репнин нахмурился и стал ждать, когда Беляев начнет ловить станции.
Леди Парк не сводила с него озабоченного взгляда. Как младшая сестричка, которой у Репнина тоже не было. Сентиментальное чувство охватило его. Она напомнила ему Надю, какой он увидел ее в Керчи. В ней было очарование девочки, появившейся из темноты в освещенных дверях. И он позавидовал матерому шотландцу, глядя на ее прелестные оголенные плечи и сильные ножки молодой балерины. Она не сознавала еще, его юная соотечественница, что в ней зреет будущая великолепная женщина, которой не заслужил этот старый верблюд.
Но вот Беляев нашел передачу из Франции. Репнин бегло ее переводил. Ему зааплодировали. Огромный шотландец не сводил с него изучающего взгляда. Затем в эфире зазвучали итальянские новости, Репнин вновь давал синхронный перевод. Публика была в восторге.
(«Князь несколько лет жил в Италии!» — крикнул Беляев.)
Беляев поймал немецкую волну. Перевод с немецкого также был отличным.
— Господа,— воскликнул Беляев,— а сейчас мы переносимся в Испанию! Оля-ля!
Репнин на секунду замешкался. Для чего это все? — спрашивал он себя.— К чему эта комедия? С какой стати он должен участвовать в ней?
Бежать, бежать отсюда, чтобы не слышать больше от госпожи Крыловой, посетившей дамскую уборную, ее восторженных сентенций о белом свете, который представляется ей усыпанным розами!
Тут его окликнул Беляев, и Репнин, склонившись к радиоприемнику, перевел передачу с испанского. Он бубнил слова себе под нос. Заодно перевел какую-то португальскую песенку. Fado, fado.
Шотландец делал пометки в тетради.
— Недурно! Good enough! — сказал он.
«Ну все, , конец»,— подумал с облегчением Репнин.
Но Беляев его не отпускал. Еще одна попытка. Беляев нашел передачу из Праги. Затем послышался голос Варшавы, Репнин, все больше раздражаясь, переводил с польского на английский. Но вот он услышал Москву. Репнин замолк. Наступила тишина. Репнин перевел передачу из Москвы, но тут же встал, как бы давая понять, что на этом он свою миссию закончил. Громадный шотландец объявил очки. Репнин выходил победителем. Он почему-то стал оправдываться: бывают переводчики в сто раз лучше его. Был такой Каминкер, например. Он работал в Организации Объединенных Наций. Шотландец замахал руками. Репнин великолепно переводит.
Шотландец произносил фамилию Репнина, как прирожденный русский.
Вокруг Репнина поднялся шум и гам. Все его наперебой поздравляли.
Репнин иронично посматривал на них. Что за странное общество? Куда он попал? Кто все эти люди, эти мужчины, эти женщины?
Если они хотят, он может переводить и с финского, он нечаянно выучил его в детстве. Но сэр Малькольм его остановил — довольно! Раньше впереди всех шла генеральша Барсутова, теща графа Андрея. Но теперь у него на два очка больше. (К тому же финского никто из присутствующих не знал.)
Генеральша Барсутова пожала ему руку. Разрез ее юбки доходил едва ли не до бедра. Репнин поневоле отметил изумительную ногу генеральши. Она перехватила его взгляд. Эту моду впервые привезла в Париж жена Чан Кайши. Не правда ли, эффектно?
Репнин поспешил выйти из бара, в углу о чем-то перешептывались Беляев и Сорокин и громко хохотали. К ним подошел хромой офицер с палкой и двое других в тропической униформе.
В холле Репнин помедлил несколько секунд.
Что за странную роль разыграл он в этом радиосеансе? С этим переводом?
Ему хотелось прогуляться одному по Сантмаугну и, решив на секунду зайти к себе в комнату, он столкнулся в коридоре с госпожой Петере. Он увидел, как она входит в их общую прихожую. Госпожа Петере задержала его на лороге. Взяла под руку. Не следует брать пример с доктора Крылова, который так рано отправляется спать. Ведь он побудет еще немного в баре? Скоро начнутся танцы. Госпожа Петере стала перед ним извиняться — не тревожат ли они с дочерью Репнина, когда выходят из общей ванной комнаты? К сожалению, в отеле не было других мест. Она уступила ему одну из своих комнат. Исключительно ради него. По просьбе Сорокина. Это была единственная возможность поместить его в отеле. Она надеется, он прекрасно проведет здесь свой отпуск. Ей кажется, он чувствует себя одиноким без жены? Он не танцует? Не курит? Если бы он курил, она рискнула бы время от времени приглашать его к себе на балкон выкурить по сигарете. С ее балкона открывается вид до самого моря. Изумительно красиво. Видно, он тут скучает один по вечерам?
Они были в прихожей одни, и это ее стремление задержать его и тем более взять под руку приводило его в недоумение. Спасибо, нет, спускаться в бар ему не хочется. Он решил прогуляться. Репнин вежливо отделался от госпожи Петере, отлично понимая, что она язвительно усмехается ему вслед. Он не стал заходить в свою комнату. Выскочил поскорее на улицу. И почувствовал, что его окутывает облако тяжелого, опьяняющего дыма,— это был запах сигарет, которые курила госпожа Петере.
Казалось, сигаретный запах пропитал «го одежду. Какая нелепость эти ее сигареты и желание взять его под руку. Он решил избегать местного общества. И тем более общества госпожи Петере.
TRISTE TRISTAN l
После вечера с прослушиванием заграничных радиостанций, госпожа Петере (иначе Петряева) то и дело тормошила Репнина: почему бы ему не выбраться из его обувного подвала и не найти себе другую работу. Скажем, устроиться переводчиком на радио. Там вполне приличные заработки. Она постарается ему помочь.
Репнин пресек эти разговоры, и довольно резко. Она обиделась. И весь следующий день, хотя они и жили бок
о бок, старалась с ним не встречаться. Зато ее дочка не пропускала случая с ним поговорить. Расспросить его о лошадях, о верховой езде.
Казалось, и громада шотландец избегает его, нарочно глядя в другую сторону при встрече. Так богатый всадник в старину, завидев своего бедного знакомца, упорно не отрывался взглядом от седла или от собственных сапог. Беляев проходил мимо него, сухо покашливая. И часто он слушает Москву? — спросил его Беляев в тот вечер. Сорокин при встрече смотрел ему прямо В глаза и чуть-чуть улыбался. И только граф Андрей дружески к нему подходил и приглашал перекинуться в шахматы. Двигался он точно во сне и так же играл в шахматы.
Куда он попал, с возмущением бормотал про себя Репнин, в какое пестрое сборище снобов, хамелеонов он угодил, а может быть, все это платные агенты, отдыхающие в отеле после своих авантюр? Возможно, и ему в будущем прочат ту же роль? Уж не думают ли они, что теперь на очереди он? Беляеву он так и сказал, когда тот спросил его о передачах из Москвы: это его любимая радиопрограмма. Он русский и останется таковым до самого конца. Самое большое удовольствие для него — слушать песни, которые передают из Москвы. Беляев обругал Москву и отошел.
К концу первой недели пребывания в отеле «Крым» Репнин, судя по всему, сумел стать самым нежеланным гостем. В Корнуолле шел дождь, и никто не ходил на
1 Печальный Тристан (фр.).
берег купаться. Репнин проводил время за чтением в своей комнате, вынужденный слушать разговоры матери с дочкой за стеной. Госпожа Фои дала ему почитать книгу о Корнуолле и новое, запрещенное издание маркиза de Sade. Ее муж только что его прочитал. Она не читает французские книги. Интересно, почему все русские обожают непристойные книги? Обособленность нового гостя всем бросалась в глаза. И тогда как он, всеми оставленный, сидел в одиночестве, общество собиралось веселиться в баре госпожи Фои, куда приходили и молодые летчики с ближайшего аэродрома, где работал мистер Фои. На танцы.
В конце недели госпожа Фои напомнила Репнину: в субботу предстоит экскурсия в замок, ставший ареной грешной любви Тристана и Изольды. Захваченный врасплох, Репнин пытался было увернуться, однако госпожа Фои поставила его на место — он заранее был записан на поездку в Tintegel.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81